Торговец счастьем Диас Аджи
– Это не собака, – быстро сказала Кера, заключая последний патрон в барабан пистолета. – Чёрт…
– Хе-хе. Заговорила! – засмеялся Марк и медленно пошёл вперёд. – Я вижу, что ты. Только понять не могу, вкусный ты или нет.
Кера выставила перед собой пистолеты, готовая стрелять, если существо нападёт.
– Ой-ой. Не надо. Мы же не хотим спугнуть наш обед, – засмеялся Марк.
Пёс начал громко лаять и вилять хвостом, но уходить явно не собирался. А лысый уродец, скрытый за Аурой, неподвижно сидел на месте, взирая на них своими пугающими глазами.
– Вот видишь. Хороший пёсик, – говорил Марк. – Хи-хи. Иди ко мне.
– Акхад Аш Арр Некхерот, – заговорил вдруг пёс. – Пожиратель городов. Голодный бог. Демон междумирья. Наёмный охотник из мира зловонных болот и хищных лесов.
Марк замер с глупым выражением лица.
– Друзья иногда меня так зовут, – признался мальчик, выпрямившись. – Знаешь ли, геноцид и разрушения всегда в спросе. А ты у нас кто? Мы знакомы? На кого ты работаешь? Астарот? Молох? Скитальцы? Титаны? Или тебя мой старый друг Обжорство отправил?
– Мы похожи, – сказал уродливый младенец. – Мы часть чего-то большего. Мы неназванные.
– О, что-то новенькое!
– Мы – Легион! – послышалось сзади.
Кера резко обернулась, взяв под прицел высокого мужчину в длинном цилиндре и пальто. Пёс обошёл имморталистку с Марком и исчез под одеждой бугая. Кера увидела, что за тварь стоит перед ней, и тихо выругалась. Истинный облик Шляпника был ужасающим, невообразимым уродством, которое могло свести с ума любого, кто мог это увидеть. Но имморталистка уже побывала за вратами Жнеца. Сотни тысяч душ младенцев, взрослых, людей и полукровок, испорченных странным проклятием, бушевали в едином вихре. Маленькие прожорливые твари, пребывающие сразу в нескольких измерениях, скрывались под видом Шляпника. Тот являлся их воплощением в материальном мире и неким порталом.
– Приятно познакомиться! – хлопнув в ладоши, сказал Марк. – Значит, твоё присутствие мы чуем со вчерашнего дня? Запах, скажу я тебе, специфический. Я и раньше видел подобных тебе. Души, собранные в одном теле, в один… Как это говорят? Коллективный разум. Но, чтобы столько… Вас целый рой.
– Легион, – поправил Шляпник. – Мы то, что мы есть. Мы сами создали себя. Мы собирали себя, блуждая по пустошам. Мы – Легион.
– Как в книге Люциэля! – хмыкнул Марк. – Иными словами, он аномалия. Души – это энергия. Сила. Но собравшись вместе, столько душ каким-то образом сумели слиться в один общий разум. Так, дай угадаю, тысяча жертв какой-нибудь войны? Нет. Чума? Кстати, мы как-то с ней работали. Хорошие были времена!
– Жертвоприношения, – ответил Шляпник. – Вначале.
– Ты и есть новый хозяин Калео Вагадара? – спросила Кера, наблюдая своё отражение в чёрных очках Шляпника.
– Мы, да, – ответил тот.
– Зачем он тебе? – спросила Кера, прекрасно понимая, что её оружие никак не сможет навредить собеседнику.
– Для ритуала, – ответил Шляпник.
– Какой ритуал? Вы хотите вернуть Спящего? – Кера тянула время, обдумывая свой следующий шаг. Из этой ситуации целой ей выбраться удастся лишь чудом.
– Нет. Спящий сейчас нам не интересен, – ответил Шляпник. – Он заперт в своём мире и пробудет там ещё какое-то время. Мы хотим иного. У нас другое предназначение.
– Какое же?
– Рост. Распространение. Самосовершенствование, – перечислил Шляпник. – Мы поглотим этот город, как и другие города. Эти души. Станем больше, сильнее. Мы станем сильнее Спящего и иных. Мы поглотим все души. И когда настанет момент, продолжим путь по другим мирам.
– Пугает, верно? – улыбнулся Марк. – Будоражит воображение!
– Зачем тебе это? – спросила Кера.
– Как любое живое существо, мы должны развиваться, расти. У нас нет другого предназначения. Мы не знаем другого смысла для существования.
– Постой-ка! – поднял руку Марк. – Вопрос! А ты в курсе, что так называемые боги будут против тебя? Если ты заберёшь себе все души, они умрут.
– Выживет сильнейший, – невозмутимо ответил Шляпник.
– Ещё вопрос! – воскликнул Марк. – Когда ты поглотишь, как ты говоришь, всех, то, что ты собираешься делать дальше?
– Мы поглотим Титанов.
– И поглотив Титанов, ты хочешь стать Единым? – уточнил Марк.
– Возможно. Мы об этом не думали.
– Что ты делаешь?! – прошипела Кера.
Марк махнул рукой и вышел вперёд.
– Очень перспективное вы существо, господин Легион, – произнёс мальчик. – Я восхищён вами! А ведь мы с вами действительно похожи в чём-то.
– Именно, Голодный бог, – согласился Шляпник и улыбнулся. – Ты являешься малой частью старого предка. Но ты поглощаешь плоть и материю. А нам нужны только души.
– Великолепно! – засиял Марк. – Какие точные познания обо мне! Я польщён.
– Отдай нам Калео Вагадара, и мы уйдём, – потребовала Кера, бросая тревожные взгляды на своего спутника. – Делай, что хочешь с этим городом. Но беглый некромонтул мой.
– Нам он нужнее, пустая, – ответил Шляпник. – Его предназначение в помощи нам. Мы предлагаем сотрудничество.
– Нет, – отрезала Кера. – Мне плевать, что ты такое. Я пришла сюда за преступником и уйду, только забрав его.
– По-моему, сейчас ты не в том… – начал было Марк.
– Заткнись, тварь! – рявкнула женщина.
– Хорошо-хорошо, – заулыбался Марк.
– Отдай мне некромонтула!
– А что скажет Голод? – спросил Шляпник, обратившись к Марку. – Подумай, сколько плоти будет в твоём распоряжении. Города, наполненные мёртвым мясом. Ты мог бы править наравне с нами.
– Угу, – закивал Марк. – А потом ты съешь меня.
– Нет. Твоя душа нас мало интересует, – возразил Шляпник. – Она слишком… мала.
– Нормальная у меня душа! – притворился возмущённый Марк. – Города с мясом говоришь?
– Именно.
– Марк, не смей, – велела Кера. – Даже не думай. Жнец отправил тебя на Землю, чтобы ты помог мне.
– Уверена? – уточнил Марк и хитро улыбнулся. – Может, он отправил меня за душами, которые интересует его? Да и какая разница? Мне плевать. Он мне не хозяин, а лишь очередной наниматель. Предложение господина Легиона мне больше нравится. Я не связан со Жнецом контрактом, как ты, милочка. Так что…
Он шагнул в сторону Шляпника.
– Бездна… – прошептала Кера.
– Я согласен, господин Легион. Вам – души, а мне – тела! – просиял мальчик и повернулся к Кере. – А тебя я съем, а то надоело жевать твои пули.
Рот мальчика неестественно растянулся от уха до уха, обнажив острые клыки.
Кера выпустила две пули: одну – в лоб Шляпника, а другую – в лицо Марка, и сорвалась с места. Бессмертный, всеядный обжора, до жути любящий человечину и вихрь из тысяч проклятых душ, возможно, являлись самыми страшными врагами, которых могла себе представить Кера!
Ругаясь отборной бранью и бросая быстрые взгляды назад на своего преследователя, имморталистка бежала по лабиринтам свалки. Чёрно-серое существо бежало за ней на четвереньках, разинув громадную пасть и свесив длинный язык. Глаз не было, только тупая морда с клыками и четырьмя полосками ноздрей. Если бы не пули, он бы давно настиг её. Кера на бегу палила из пистолетов, заставляя тварь задержаться на несколько драгоценных секунд. Несмотря на свою мощь и скорость, мягкое тело монстра быстро повреждалось пулями, а на восстановление ему требовалось какое-то время. Всего несколько мгновений, но этого было достаточно Кере, чтобы отбежать на десятки метров. Легиона нигде не было видно. Видимо, он решил не участвовать в этой охоте.
– Чёртов монстр! Чёртов Легион! – пыхтела Кера, забежав в очередной «проулок» между фрахтовщиком и древней шхуной. – Чёртов Калео! Чёртов Жнец!
Впереди появился просвет – открытая местность, поросшая скудной жёлтой травой, а вдали журчал Лейдс. Несколько рыбоголовов на берегу реки, завидев Керу, поднялись на ноги, но, заметив гнавшуюся за ней тварь, не задумываясь, прыгнули в воду. Голос был совсем близко. Кера уже не оборачиваясь, выстрелила три раза и тут же услышала, как тот, заскулив, повалился на землю. Нельзя было мешкать, нельзя было останавливаться, она могла только бежать. Вскоре показался мост, за которым высились большие серые здания заводов Солктока.
Не успела Кера ступить на каменный мост, как нечто большое и сильное отшвырнуло её вперед. Удар оказался настолько сильным, что она, пролетев несколько метров, рухнула на грязную кладку моста. Один пистолет выскочил из её рук и пропал из виду. Через мгновение послышалось бульканье воды.
– Лепра! – прыснула Кера и, обернувшись назад, выстрелила из оставшегося пистолета.
Пуля угодила в пасть монстра, летевшего на неё с огромной скоростью. Тварь повалила женщину наземь и пыталась растерзать. Кера, придерживая левой рукой морду монстра, стрельнула ещё два раза в его брюхо. На третий раз, вместо выстрела, прозвучал неуверенный щелчок. Тварь резким движением громадной лапы убрала руку Керы и вонзила острые клыки в её плечо. Женщина пронзительно закричала от боли. Бросив пистолет и превозмогая ужасную боль, она достала нож из-за пояса и воткнула его в шею монстра. Тварь заревела от боли и ярости, но расслаблять хватку не собиралась. Женщина услышала, как ломаются её кости под жутким напором хищной челюсти. Ей не оставалось ничего, кроме как, бить ножом в одно место, снова и снова. Второй, третий, четвёртый удар. Чудище, впившись в свежую плоть, безумно замотало головой, разорвав хрупкое плечо женщины. Тёмная кровь полилась по мосту, словно вино из треснувшего кувшина. Теряя сознание, имморталистка ударила противника в последний раз. И именно этот удар взбесил монстра, заставив его поднять женщину над собой и отшвырнуть её в сторону.
Боль ушла, была заглушена адреналином и страхом. Кера боялась умереть. Страх смерти, как оказалось, присущ не только живым, но и тем, кто формально давно уже лишился души. Время замедлилось, Кера закрыла глаза, почувствовала странную лёгкость, свободу. Ей казалось, что она летит.
«Так вот что значит – умереть по-настоящему», – подумала Кера.
Наступили лишь тьма и холод. И почему-то всё стало таким мокрым и неприятным.
Пролетев несколько метров, Кера исчезла в Лейдсе. Голод свесил голову вниз, принюхиваясь к запаху крови. Чудище простояло на мосту ещё несколько минут, выжидая, когда же всплывёт тело имморталистки. Вскоре появился Шляпник.
– УТАЩИЛИ ХИЩНИКИ, – сказал монстр и стал принимать облик маленького мальчика.
– Вполне возможно, – ответил Шляпник, появившийся сзади. – В любом случае, пустая нам не помеха.
– Она работала на Жнеца, – сказал Марк.
– Жнец – опасный противник. Он послал тебя за нами? – спросил Шляпник.
– Ну… да, – признался Марк, пристыжено улыбаясь. – Он сказал: «Приведи мне эти души! Бу-бу!». А дальше я не разобрал, птичий шлем просто ужасно коверкает его дикцию.
– Это его голова, – поправил Шляпник.
– Ну, да. Я знаю, – захихикал Марк. – Настоящая пропала! Но ваше предложение мне нравится больше, я готов сотрудничать. И что мы будем теперь делать?
– Мы не можем тебе доверять, – сказал Шляпник, немного помедлив. – Пока что. Тебе предстоит доказать свою верность. Мы думаем, ты будешь охранять некромонтула.
– Что? Я не доказал свою верность? – удивился Марк.
– Ещё нет, – сказал Шляпник. – Ты не убил пустую.
– Да я же лучшего ловца душ загрыз почти насмерть! После такого Жнец явно захочет забрать и мою душу! Он не прощает предательств… – мальчик пристыжено опустил голову. – Ладно. Признаюсь, я просто не умею плавать. Ты доволен?!
– Вынужденная жертва, – возразил Шляпник. – Жнец всегда может вернуть её в мир смертных.
– Да брось, старик, давай дружить! – широко улыбнулся Марк, в глазах которого не было ни намёка на искренность.
– Мы – Легион.
– Ты всё понимаешь буквально?
***
– Благодарю, хозяин! – выдохнул Калео, увидев Шляпника.
Тот улыбнулся и погладил нового слугу по голове. Некромонтул впервые вышел на свежий воздух и всё не мог нарадоваться новому телу. Поставив Вагадара на ноги, Дедал вручил ему одежду и быстро ушёл, говоря что-то о делах невероятной важности. Впервые за сто лет, надев нормальную человеческую одежду, Калео, в сопровождении бездомной псины, прогулялся по пустынным улочкам Ржавого королевства. Пёс привёл его к каменного мосту, где он и встретил Шляпника.
– Это только начало, – сказал он. – Будешь верно нам служить, и мы одарим тебя несметными богатствами, властью… Мы исполним все твои мечты.
Они стояли на окраине Ржавого королевства, на том самом мосту, где недавно исчезла имморталистка. За мостом высились многочисленные заводские трубы и солнечные мельницы. В Лейдсе тут и там возникали любопытные рыбоголовы и квиребы. Им было интересно наблюдать за странным высоким человеком и его юным спутником, но подходить слишком близко они не решались.
– Как тебе новое тело? – спросил Шляпник, склонив голову.
– Великолепно! – просиял Калео, прикрывая лицо воротниками пальто. Он совсем забыл, что такое холод, и никак не мог согреться. – Я почти живой! Ещё эта одежда. Меня никто не отличит от простого горожанина! Столько ощущений! Это… великолепно!
– Мы рады, что тебе нравится, – сдержанно улыбнулся Шляпник. – Теперь нам нужна твоя помощь.
– Всё, что скажите, господин! – воскликнул Калео, действительно готовый служить.
– Отправляйся в город. Наблюдай, – приказал Шляпник. – С недавних пор наш враг ищет одну вещь. И ты должен разыскать её. Она очень важна для нас. Первая твоя задача – призыв мёртвых. Отправляйся на кладбища и распространяй силу Жнеца. Но будь осторожен. И ты должен приглядывать за нашим новым союзником. Мы ему не доверяем, но он будет полезен.
– Какой союзник? – спросил некромонтул.
В это время где-то справа послышались приглушенные крики рыбоголовов. Те в страхе ныряли в реку. Спустя мгновение, Калео заметил мальчика, идущего к ним.
– Голод, – ответил Шляпник. – По своей природе он охотник, но и от падали не отказывается. Болтливый. Слушай его внимательно, и наверняка мы узнаем кое-что интересное. Жнец отправил его шпионить за нами.
– Это он?! – спросил Калео, указав пальцем в сторону плевавшегося вдалеке мальчишки. – Я за ним должен следить?
– Не надо верить его внешнему виду. Посмотри на себя, – Шляпник ткнул его когтистым пальцем в лоб. – Чем безобиднее вы выглядите, тем опаснее являетесь.
– Её нигде нет! – ковыряясь мизинцем в ухе, сказал Марк, когда подошёл к ним. – Исчезла. Ни следа.
– А оружие? – спросил Шляпник.
Марк пожал плечами:
– Зря только этих жаб распугал.
– Ты никого не съел? – уточнил Шляпник.
– Нет. Совсем-совсем никого! – ответил Марк и посмотрел на бледного юношу. – А это кто? Он пахнет мертвечиной.
– Калео Вагадар, – представился тот и протянул руку вперёд. – Я – морталист и некромонтул.
– А, тот беглый мертвяк? – приняв рукопожатие, уточнил мальчик. – А я Марк, просто Марк.
– Думаю, мы подружимся, – улыбнулся Калео Вагадар.
– Вот! Наконец-то нормальный человек!
Глава 6
Крит не сдержал обещания и не появился прошедшим вечером в доме Марсов. Коул подумала, что это, скорее всего, часть плана хитрого старика, который не понравился ей с самого первого взгляда. Его наигранная улыбка, мягкий тон голоса и учтивые манеры явно скрывали что-то нехорошее.
«Если люди к тебе слишком хорошо относятся, значит, им что-то от тебя нужно».
Коул, проспавшая почти до полудня, проснувшись, не поняла происходящего вокруг. В голове не укладывалось, как за одну ночь изменилась её спальня. Все комнаты, деревянные панели, пол, оконные рамы и даже мебель преобразились, став новее. Особняк вырос в размерах и расцвёл. Не веря своим глазам и тихо чертыхаясь, Коул выбежала во двор. Посмотрев на особняк снаружи, она громко выругалась. На фасаде дома возвышалось огромное, немного несимметричное и бетонное лицо, с носом пуговкой, пухлыми губами и громадными закрытыми глазами. Несколько проводов, предназначенных непонятно для чего, подчеркивали контуры носа, бровей и глаз. А часть черепичной крыши свисала вниз, в виде козырька кепки.
– Это же вы, – заметил Стром, появившийся вскоре.
Немного шокированная подобными трансформациями, Коул не сказала ни слова. Молчала она и за обедом. Стром, наблюдая за этим, тихо злорадствовал.
«Лучше молчать, а то заставит опять убираться», – думал дворецкий, загадочно улыбаясь.
Хотя нужда в уборке уже отпала. Инсулом сам очистил себя, перестроился под новую хозяйку и даже запустевший фонтан привёл в порядок. На очереди стояли сад, изгородь и ворота.
После известия о том, что господин Крит, возможно, и сегодня не соизволит явиться, Коул закрылась в одной из гостевых комнат, где провела вчерашнюю ночь. В спальню родителей после «экскурсии» Строма она так и не заходила. Коул запрещала себе привязываться к дому и к умершим родителям. Вчерашняя встреча с отражением в зеркале до жути перепугала её. Однако интерес Коул к прошлому родителей никак не уменьшился. Папа. Мама. Сладкие слова, от которых становилось тепло и… грустно. Соблазн попросить дом показать их был так велик…
«Нет. Даже не думай, – запретила себе Коул, сидевшая на подоконнике и курившая одну сигарету за другой. – Нельзя привязываться. Это не мой дом. Эти люди своими дешёвыми уловками пытаются задобрить меня. Странно, зачем? Ещё этот глупый дом. Даже не дом, а чудовище!»
Коул украдкой оглянулась, подумав, не читает ли инсулом её мысли. А вдруг сейчас платяной шкаф накинется на неё, словно какой-то хищник и сожрёт. Или… воображение Коул на этом закончилось. Мебель неподвижно стояла на своём месте, и ничто не предвещало беды.
Докурив сигарету и выбросив окурок в окно, Коул подумала о Манселе, о своей работе в порту, о сиротках и о своей любимой. Коул твёрдо решила продать дом и вернуться обратно, к своей обычной жизни, но где-то в сознании подкрадывались мысли, что тут не так уж и плохо. План «Заработать достаточно денег и жить беззаботной жизнью с Мерил» появился сам собой в тот же день, когда ей сообщили о наследстве.
«О, Мерил! Маленькая моя девочка».
При мыслях о подруге на лице Коул проступила улыбка, а рука пропала в глубоких складках брюк.
Обычно Сиротки искали себе пару среди «своих». Большинству из них обычные женщины были противны, почти так же, как и мужчины. Первые – за свою слабость, глупость и нерешительность, а вторые – потому, что «Хотят использовать, обмануть, поиграть и бросить». Потому что мужчины лишь хвастаются своей силой, а внутри – ранимые и слабые, как дети. Потому что мужчины – это ЗЛО. Никчёмные и глупые создания. Не зря Врабие внушала всё это своим воспитанницам с самых ранних лет, сделав мужененавистничество частью их сознания.
Но были и исключения, как Коул и Мерил. Сиротка и простая девушка, жившая где-то недалеко от центра Манселя. Почти одного возраста и телосложения, одна в женской одежде, а другая – в мужской. Ревностно защищая любимую, Коул, не отличавшаяся особой силой или телосложением, не раз ввязывалась в драку, как с обычными мужиками, так и со своими «братьями». Не все сиротки одобряли подобную связь, и тем, кто выказывал своё недовольство, Коул вправляла мозги кулаками или любым другим предметом, попадавшимся под руку. Ещё одна отличительная черта сироток Врабие заключалась в том, что они дрались отчаянно и до последнего, словно дикий зверь, не жалея ни соперника, ни себя.
Тех, кто связывался с мужчиной, Сиротки в лучшем случае просто выгоняли из своей общины. Это считалось предательством догматов Врабие. Отлучённые, изгнанные женщины с мужским взглядом на жизнь и мужскими привычками редко могли адаптироваться вдалеке от своего сообщества. Обычно одиночки заканчивали плохо: спивались, умирали в пьяных драках или шли в бордель. И даже на них имелся весьма неплохой спрос.
Стук в дверь прервал ход сладких мыслей о Мерил. «Замечтавшаяся» Коул чуть не свалилась с подоконника и зажала рот свободной рукой, чтобы, не дай Люциэль, дворецкий услышал её стоны!
– Эм… – судя по нерешительному голосу Строма, он всё-таки понял, что творится за дверью. – Извините за беспокойство. Господин Крит велел отвести вас кое-куда.
– Я сейчас! – крикнула Коул и, чертыхаясь, направилась к двери, по пути поправляя складки на брюках.
Поездка выдалась долгой и скучной. Целый час за окном мелькали главные достопримечательности центра столицы: Университет Урдани, Солнечный дворец, Площадь героев, Площадь поэтов и Красный сад. Коул молча наблюдала за всей этой красотой, не слушая рассказы Строма.
Её больше интересовало, зачем она нужна Криту? Но на все вопросы дворецкий отшучивался или говорил, что его господин сам всё расскажет при встрече. Раздражённая Коул велела не ездить кругами, а сразу вести её в Банк огня, куда изначально они и держали путь. Стром повиновался, но и тут схитрил, оставив машину почти за километр от Банка.
Аррас не переставал удивлять. Коул то и дело поглядывала вверх из-под козырька своей кепки, с непривычки ожидая, что многочисленные воздушные судна рухнут ей на голову.
Они прошли сквозь толпу, собравшуюся перед оперным театром. Большую часть собравшихся составляли журналисты. Хорошо одетые мужчины с ламповыми фотоаппаратами и блокнотами в руках, ждали выхода главной звезды этого сезона. Было странно видеть лампочкоголовых, сильно выделявшихся на фоне остальных. Ничего необычного – две руки, две ноги, костюм, галстук и большая лампа накаливания вместо головы.
«Жутковато», – подумала Коул, проходя мимо одного из них.
Странная раса полулюдей, полумашин появилась в стране относительно недавно. Об их родине и истории было известно немного. Кто-то считал, что лампиды прокляты, иные, в частности, магофобы, что они являются результатом очередного неудачного эксперимента. Сами лампиды редко говорили о природе своего происхождения. Известно, что появились они на континенте несколько веков назад, откуда-то с запада и сильно повлияли на многие страны. Основанная ими Гильдия купцов вела торговлю технологиями по всему континенту и даже за его пределами. Находясь в самых разных слоях общества, от простых рабочих до банкиров и крупных промышленников, лампочкоголовые рассеялись по всему известному миру, став гражданами многих государств. В последние годы, в связи с неизвестными причинами, лидер лампидов, легендарный Печатник, обитал в Аррасе. Некоторые историки и любители теории заговоров считали, что лампочкоголовые тайно руководят если не всеми, то большей частью стран мира, «вскармливая» им свои знания небольшими порциями и стравливая их друг против друга. Имелась версия ещё более фантастичная, что все лампиды пришли из иного измерения и готовили известный мир к приходу своих ужасных хозяев. Немного странно, учитывая, что ксенофобы считали всех полукровок слугами того или иного божества из других миров.
– Что тут происходит? – спросила Коул, заметив, как один из газетчиков, черноволосый молодой человек в очках и клетчатом костюме пристально смотрит на неё.
– Сенсация, – бросил Стром, идущий впереди. – У молодой оперной певицы бесследно пропал престарелый и очень богатый муж. Есть версия, что он мёртв. Вот стервятники и налетели, дабы написать всякие гадости о певице в своих газетёнках.
Спустя несколько мгновений позади раздались громкие голоса и треск ламповых фотоаппаратов. Долгожданное появление заставило журналистов оживиться. Коул наблюдала за толпой мужчин, чуть ли не выкрикивающих вызывающие вопросы, щёлкающих своими фотоаппаратами и тут же записывающих что-то в блокнотах.
– Это вы убили мужа?
– Это было спланировано заранее?
– У вас есть соучастники?
– Вас часто видят с одним молодым человеком. Кто он?
– Его, кажется, зовут Альфонсо?
– Он ваш родственник или любовник?
– Или и то, и другое?
Приставучие газетчики немного расступились под напором крупных охранников-рыбоголовов. Зеленокожие громилы с жабьими мордами и мощными руками расчистили путь к подъехавшей машине. За ними на какое-то время показалась и сама виновница торжества, Констанция Доль. Высокая женщина в чёрном платье скрывала лицо за меховым воротником шикарной шубки и под широкополой шляпой с красным пером.
– Артисты, – хмыкнула Коул, когда женщина села в машину и уехала, оставив журналистов ни с чем.
– Слава – тяжкий груз, – хмыкнул Стром. – Не всякий с ней справится.
– Долго ещё? – буркнула Коул, закинув в рот сигарету.
Слева от них тянулись витрины с пышными платьями, надетыми на механические манекены, усердно расхаживавшим туда-сюда за стеклом с веерами в руках.
– Совсем немного, – учтиво ответил Стром и глянул на неё через плечо. – Неужели вам не нравится то, что вы видите вокруг?
– Мне бы больше понравилось, не оставь ты машину на другом конце улицы, – хмуро ответила Коул.
– Я решил, что небольшая прогулка вам не повредит, – усмехнулся Стром.
– Тебе Крит приказал таскать меня по городу? – с вызовом спросила Коул, затянулась сигаретой и шмыгнула носом, морща лицо, как какой-то задира.
– Вот и пришли, – улыбнулся добродушно Стром. – Банк огня.
Перед ними стояло величественное белое здание с острыми башнями, статуями монстров и золотыми воротами. Коул присвистнула и последовала за мужчиной.
– А там что? – спросила она, указывая на почти такое же здание, находящееся через дорогу.
– А, это Архив. Городское хранилище воспоминаний и чувств, – ответил дворецкий, подходя к воротам, где стояли стражники-конструкты.
– Жуть, – бросила Коул. – У нас в Манселе такой же есть.
По спине пробежали мурашки при мысли о странных людях, способных в один миг стирать память или забирать все эмоции. Обычно клиентами Архивов становились несчастные, страдающие от безответной любви или всякого рода фобии, умирающие профессора и учёные, решившие оставить свои знания для будущих поколений, и те, кому срочно требовались деньги. Пришёл, подписал контракт и можешь продать всё, что тебе не нужно или не жалко: чувства, страхи и воспоминания.
Однажды Коул встречала лунатиков, безвольно бродивших по порту и в городских трущобах, грязных и избитых. На их лицах застыло жуткое спокойствие и пугающая умиротворённость. Чтобы заработать хоть сколько-то денег, люди от отчаяния шли на крайние меры. Бездомные, обанкротившиеся предприниматели, матери-одиночки или старые проститутки, которые уже не могли торговать своим телом, обращались в Архив. Вначале изменения не были особо заметны. Спокойствие и немногословность. Но с каждым походом в Архив, эти люди становились всё тише и медлительнее. Чем больше отдаёшь, тем хуже. Несчастные забывали, как улыбаться, теряли возможность радоваться и быть счастливыми. Они забывали имена своих близких, где живут и даже самих себя. В итоге от них ничего не оставалось, кроме пустого тела и карманов, набитых деньгами.
«Зачем нужны деньги, если забыл, что это такое», – подумала Коул, наблюдая за тем, как Стром показывает свои документы конструктам.
Стражники, вооружённые паровыми карабинами, с чёрными «лицами» и красными фоторецепторами, напоминали манекенов из магазинов одежды, но были бронированными и гораздо умнее.
Как же сильно изменился мир за последний век! И всё благодаря веществу под названием «сангум» и законам мироздания, открытых лампидами. Благодаря сангуму ездили машины, летали дирижабли и существовали конструкты. Ядовитое вещество получали из недр земли, выкачивали в виде жижи или добывали, как руду. В зависимости от места добычи, сангум имел разное состояние. На юге он был жидкий и вязкий, его вливали в двигатели теней, позволяющие паролётам противиться земному притяжению или двигающим колёса паромобилей. Северный сангум являл собой крепкий кристалл, который вырабатывал энергию из света и тьмы, даруя людям и конструктам электричество. В последние годы учёные пытались найти применение и газообразному сангуму, свойства которого не были до конца изучены. Обычный паровой двигатель после добавления этого вещества творил чудеса. Вместо десятков тонн угля или дров хватало нескольких кристаллов и полсотни литров сангума. Вещество бодро гоняло поршни, практически мгновенно меняло свою температуру, стоило потянуть за нужный рычаг, и, по сути, являлось многоразовым горючим. В большинстве транспортных средств Серры имелся сангумный генератор и сангумный двигатель: один – для кристалла, что накапливал энергию, другой – для движения. Схожий принцип действовал и в устройстве конструктов, которые лишь раз или два в год меняли кристаллы сангума.
Совсем по-иному обстояли дела с оружием. Парострелы могли быть простыми, с крупицей твёрдого сангума на курке. Маленькая пуля без пороха и гильзы выстреливала силой мгновенного давления. Прагматично и удобно. А вот паровые карабины, используемые стражами Банка огня, имели сферический генератор на прикладе и мощный конденсатор, предохраняющий оружие от незапланированных взрывов. В больших количествах сангум являлся материей весьма нестабильной и взрывоопасной. Приходилось страховаться и избегать повышенных температур. Крупнокалиберный ствол карабина был не по размерам велик для пуль, которыми его заряжали. Ружьё выстреливало маленьким снарядом с сердцевиной из сангума, а та из-за гравитационных аномалий окружала себя сферой из давления. При попадании такой заряд разрывал цель в клочья.
– Будьте добры, покажите свои документы, – попросил Стром спутницу и бросил короткий взгляд карабины стражников. Он хорошо разбирался в парострелах и считал, что эти ружья слишком расточительны. – Им нужно проверить вас.
Коул с нежеланием предоставила паспорт и даже сняла кепку, чтобы стражник опознал её.
– Проходите, – глухим, металлическим голосом сказал тот.
– Благодарю, – улыбнулся Стром и вошёл в приятную прохладу здания.
Коул выразительно фыркнула.
– Они же конструкты, – сказала она. – Всего лишь набор когниторных перфокарт. К чему эти любезности?
– О, некоторые из них более человечными, чем вам кажется, – ответил Стром, уверенно шагавший впереди.
Стук каблуков туфель дворецкого эхом отдавался от далёких стен и высокого потолка пустого зала. К удивлению Коул, здесь, кроме колонн, почти ничего не было. Они остановились в центре зала, и вскоре из-за дальних колонн к ним навстречу вышел мужчина.
– Машины есть машины, – сказала Коул. – У них нет души. А вместо сознания лишь набор цифр. Или вы из тех, кто сохнет по машинам?
– Не совсем, – хмыкнул Стром. – Просто не все конструкты такие простые, как те стражники. Есть и те, которых от человека не отличишь.
– Не может быть, – отмахнулась Коул. – В Манселе есть десять заводов по производству жестянок, и поверьте мне, я никогда не спутаю человека с машиной. Есть грузчики, шахтёры, уборщики, боевые механизмы. Но ни один из них не похож на человека.
– Уверены? – улыбнулся Стром и приветственно протянул руку господину в сером сюртуке и старомодном белом парике. – Здравствуйте, ТДР-6. Как ваши дела?
– Здравствуйте, господин Стром, – улыбнулся работник банка, пожав руку собеседника. – Вы же знаете, что большинство знают меня под именем «Теодор».
– Он машина?! Да быть такого не может! – не выдержала Коул и, нагнувшись вперёд, пригляделась к Теодору. – Как живой…
– Я живой, мадемуазель, – сдержанно улыбнулся конструкт с резиновым лицом. – Хотя вы можете со мной не согласиться, ведь у людей несколько иное мнение о жизни.
– Машина есть машина! – повторила разозлённая «мадемуазель». – И неважно, насколько он похож на человека. Просто чуть больше перфокарт.
– Я этого и не отрицал, – улыбнулся снова Теодор и обратился к Строму. – Всё готово. Прошу следовать за мной. Господин Кроктор Меньес уже заждался.
Они прошли в дальний угол зала, где обнаружился кабинет господина Кроктора Меньеса. Большое и светлое помещение было наполнено запахом лаванды, но гости не заметили никаких цветов. Их встретили книжные полки, удобные кресла, большой стол и печь в стене, закрытая тяжёлой железной дверью. На одном из кресел для гостей восседал Крит, а за столом находился тучный иглоликий в дорогом костюме. Часть острых коротких наростов, выступающих над верхней его губой, напоминали усы. Щёки Кроктора Меньеса свисали вниз, плавно перетекая во второй подбородок.
– О, здравствуйте, мадемуазель Марс! – приветствовал иглоликий, поправил редкие пряди волос на лысой макушке и сверкнул маленькими жадными глазками.
Стром еле сдержал улыбку, наблюдая скрытую злость Коул.
– У меня другая фамилия, – буркнула Коул.
– О, мы это исправили! – просиял банкир. – Все бумажные дела были улажены ещё вчера. Ваш новый паспорт скоро будет готов. Признание наследства и подтверждение вашей личности уже сделаны. Все печати поставлены и подписи собраны. Можете поблагодарить господина Крита за это. Иначе нам пришлось бы возиться несколько месяцев.
Иглоликий ткнул пухлым пальцем на стопку бумаг, лежавших на его столе.
– Здравствуй, Коул, – подал голос Крамар Крит и жестом указал на соседнее кресло.
Стром и Теодор, отвесив лёгкий поклон, удалились. Тем временем Коул села в кресло и стала представлять себе, насколько богатой она сегодня станет. С Критом она так и не поздоровалась, лишь коротко глянув на старика.
– Моё имя Кроктор Меньес, – представился иглоликий и продолжил с сочувствующим тоном. – Вас было очень сложно найти. К сожалению, мы не знали ни вашего имени, ни фамилию. История ваших родителей очень трогательна и трагична. Знаете, суть в том, что, когда вы родились, в стране бушевала гражданская война. Был полный хаос. Ваша мать, к сожалению, умерла, пересекая границу с Телосом, а вы ещё во младенчестве оказались в сиротском доме уже под другим именем. Понадобилось несколько лет, чтобы мы смогли отыскать вас. И теперь вы здесь, чтобы получить то, что вам оставили ваши родители. Они, Вальма и Феликс Марсы, были людьми из высших слоёв общества. Дочь аристократа и рыцарь преторианского Ордена.
«Да, начало хорошее, продолжай», – подумала про себя Коул.
– У них был крупный счёт в нашем банке. Около миллиона Серрских марок нынешним курсом. Также в их распоряжении имелось три дома. Два в Аррасе и один в Метифаре.
«Метифар?! О! Великолепно! Там и буду жить! Будем с Мерил плескаться в озере и нежиться на пляже».
– Они были людьми чести, героями. Но, к сожалению, выбрали не ту сторону.
«Куплю себе машину, а Мерил шубу из морской лисы…»
– К сожалению, и для вас…
«Что?! Нет, толстяк, даже не смей…»
– Всё это было до революции, – голос иглоликого изменился, стал чуть жёстче. – Ваши родители отказались сдаваться новой власти. А ваш отец был одним из немногих преторианцев, кто до последнего защищал императора. Новое правительство объявило его и вашу мать предателями, в принципе, как и всех, кто хоть как-то поддерживал прошлую власть. Банковские счета были… эм, скажем так, аннулированы. Все имеющиеся деньги были конфискованы Сенатом, а дома разрушены во время гражданской войны, кроме одного.
«Нет… не-е-е-е-е-т!»
Глаза Коул чуть не выскочили из орбит.
Читать бесплатно другие книги:
