Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра Клавелл Джеймс
Суслев засмеялся:
– Все время от времени нарушают приказы, верно? Центру настолько понравилось твое последнее донесение, что меня просили передать: пятнадцатого числа следующего месяца на твой счет в швейцарском банке будет переведено пятьдесят тысяч долларов в качестве дополнительной премии.
– Прекрасно. Спасибо. Но это не премия, это оплата полученной ценной информации.
– Что известно Эс-ай о находящейся здесь с визитом парламентской делегации?
Кросс изложил то, что рассказывал губернатору.
– А почему ты спрашиваешь?
– Обычная проверка. Трое из них в потенциале будут иметь большое влияние: Гутри, Бродхерст и Грей. – Суслев предложил сигарету. – Мы пытаемся залучить Грея и Бродхерста в наш Всемирный совет мира[8]. Их антикитайские настроения нам на руку. Роджер, установи, пожалуйста, наблюдение за Гутри. Может, у него есть какие-нибудь скверные привычки. Если его скомпрометировать, скажем щелкнуть с девочкой из Ваньчая, это могло бы пригодиться впоследствии, а?
Кросс кивнул:
– Я посмотрю, что можно сделать.
– Вы найдете мерзавца, который убил Воранского?
– Рано или поздно найдем. – Кросс не сводил с него глаз. – Он, вероятно, какое-то время уже был на заметке. И это плохой знак для всех нас.
– Люди гоминьдана? Или бандиты Мао?
– Не знаю. – Кросс язвительно усмехнулся. – Все китайцы не очень жалуют Россию.
– Их вожди предали дело коммунизма. Нам нужно уничтожить их, прежде чем они слишком окрепнут.
– Это политика такая?
– Со времен Чингисхана, – усмехнулся Суслев. – Но теперь… теперь нам придется быть чуть терпеливее. Тебе-то не нужно. – Он быстро махнул большим пальцем в сторону Брайана Квока. – Может, дискредитировать этого ублюдка? Мне он совсем не по душе.
– Молодой Брайан – хороший работник. Мне нужны хорошие люди. Передай в Центр, что завтра из Лондона прибывает Синдерс из Эм-ай-6, которому будут вручены бумаги АМГ. И Эм-ай-6, и ЦРУ подозревают, что АМГ убит. Так оно и есть?
– Не знаю. Его давно надо было убрать, еще много лет назад. Как ты получишь копию?
– Понятия не имею. Я абсолютно уверен, что Синдерс разрешит мне прочитать бумаги до своего отъезда.
– А если не разрешит?
Кросс пожал плечами:
– Нам нужно взглянуть на них, так или иначе.
– Данросс?
– Только в крайнем случае. Он слишком ценен на своем месте, и я предпочел бы, чтобы он оставался у меня на виду. Как насчет Травкина?
– Твоя информация оказалась бесценной. Все проверено. – Суслев рассказал ему главное о встрече с Травкиным и добавил: – Теперь он наш верный пес навсегда. Сделает все, что мы захотим. Все. Думаю, и Данросса убьет, если понадобится.
– Хорошо. Сколько из того, что ты ему рассказал, правда?
– Немного, – улыбнулся Суслев.
– Его жена жива?
– О да, товарищ, она жива.
– Но она не на собственной даче?
– Сейчас да.
– А раньше?
Суслев пожал плечами:
– Я сказал, что мне велено.
Кросс закурил.
– Что тебе известно про Иран?
Суслев снова бросил на него острый взгляд:
– Очень много. Это одна из восьми оставшихся у нас великих целей, и там сейчас проводится крупная операция.
– На советско-иранской границе высадилась Девяносто вторая аэромобильная дивизия США!
Суслев уставился на него, разинув рот:
– Что?!
Кросс передал ему рассказ Роузмонта об операции «Учебный заход». Когда он упомянул, что американские подразделения оснащены ядерным оружием, Суслев сделался белым как мел.
– Матерь Божья! Эти проклятые Богом американцы в один прекрасный день совершат ошибку, и нам тогда уже не выпутаться! Надо же быть такими ослами, чтобы разворачивать подобное оружие.
– Вы можете выступить против них?
– Конечно нет, пока, – раздраженно ответил Суслев. – Суть нашей стратегии в том, чтобы не вступать в непосредственный конфликт с Америкой, пока она не будет полностью изолирована и пока не исчезнут все сомнения в окончательной победе. Сейчас прямой конфликт был бы самоубийством. Мне нужно срочно связаться с Центром.
– Доведи до их сведения, что американцы считают это лишь учебным заходом. Убеди Центр, что нужно убрать ваши войска и спустить все на тормозах. Сделать это нужно сразу, или могут быть неприятности. Не устраивайте американским войскам провокаций. Через несколько дней американцы уйдут оттуда. Не допускайте утечки информации о вторжении вашим внутренним шпионам в Вашингтоне. Пусть она сначала поступит от ваших людей в ЦРУ.
– Девяносто вторая действительно там? Это кажется невероятным.
– Вы лучше бы оснащали свои войска для переброски по воздуху, чтобы они стали более мобильными, чтобы возросла их огневая мощь.
Суслев крякнул.
– На решение этой проблемы направлена энергия и возможности трехсот миллионов русских людей, товарищ. Дайте нам двадцать лет… еще всего лишь двадцать лет.
– И что тогда?
– В восьмидесятых годах мы будем править миром.
– К тому времени давно уже никого не останется в живых.
– Ты-то останешься. Будешь править любой областью или страной, какой захочешь. Англией, например.
– Извините, но там ужасная погода. Кроме одного-двух дней в году, когда это самое прекрасное место на земле.
– Эх, видел бы ты мой дом в Грузии и окрестности Тифлиса. – Глаза Суслева засверкали. – Райский уголок.
Пока они говорили, Кросс постоянно оглядывался по сторонам. Он знал, что подслушать их нельзя. Полусонный Брайан Квок сидел, ожидая его, на трибуне. Роузмонт и остальные исподтишка бросали на главу Эс-ай изучающие взгляды. Вдалеке, у круга почета, Жак де Вилль спокойно прогуливался с Джейсоном Пламмом.
– Ты уже разговаривал с Джейсоном?
– Конечно, когда мы с ним были на трибуне.
– Хорошо.
– Что он сказал про де Вилля?
– Он также сомневается, что Жака когда-нибудь выберут тайбанем. После вчерашней встречи я тоже так считаю: очевидно, что де Вилль слишком слаб или у него уже нет той уверенности. – Потом Суслев добавил: – Так часто происходит с агентами, когда они глубоко законспирированы и не предпринимают активных действий, а только ждут. Это труднее всего.
– Да.
– Человек он неплохой, но, боюсь, не выполнит своего предназначения.
– Что ты планируешь в отношении его?
– Еще не решил.
– Превратить его из «внутреннего шпиона» в «шпиона обреченного»?
– Если только возникнет угроза тебе или остальным в «Севрине». – Для тех, кто наблюдал за ними, Суслев поднес к губам флягу и предложил Кроссу, который отрицательно покачал головой. Оба знали, что во фляжке простая вода. Суслев понизил голос. – Я вот что думаю. Мы активизируем деятельность в Канаде. Понятно, что французское сепаратистское движение там – замечательная возможность для нас. Если Квебек отколется от Канады, на всем североамериканском континенте сложится совершенно новая расстановка сил. Я подумал, что будет отлично, если де Вилль возглавит отделение «Струанз» в Канаде. А?
– Очень хорошо, – улыбнулся Кросс. – Очень, очень хорошо. Мне Жак тоже нравится. Жалко было бы терять его просто так. Да, это был бы весьма умный ход.
– Больше того, Роджер. У него еще со времен послевоенной жизни в Париже есть влиятельные друзья среди канадских французов. Все они открыто выражают сепаратистские настроения, все примыкают к левому крылу. Кое-кто из их числа уже становится заметной политической силой в масштабах страны.
– Ему придется отказаться от глубокой конспирации?
– Нет. Жак сможет дать новый толчок делу сепаратизма, не подвергая себя опасности. Как глава важного филиала «Струанз»… и если один из его закадычных друзей станет министром иностранных дел или премьер-министром, а?
– А это возможно?
– Возможно.
Кросс присвистнул:
– Если Канада отойдет от США, это будет переворот из переворотов.
– Да.
Помолчав, Кросс сказал:
– Жил-был когда-то китайский мудрец. Приятель попросил его благословить новорожденного сына. Благословение было следующим: «Давайте помолимся за то, чтобы он жил в интересные времена»[9]. Так вот, Григорий Петрович Суслев, чье настоящее имя – Петр Олегович Мзытрык, мы-то уж точно живем в интересные времена. Не правда ли?
Суслев в изумлении уставился на него.
– Кто тебе сказал, как меня зовут?
– Твое начальство. – Кросс внимательно следил за ним. Взгляд его вдруг стал безжалостным. – Ты знаешь, кто я, я знаю, кто ты. Это только справедливо, так ведь?
– Да… конечно. Я… – Суслев делано засмеялся. – Я так долго не пользовался этим именем, что… что почти забыл его. – Он снова встретил жесткий взгляд, пытаясь вернуть себе контроль за ситуацией. – В чем дело? С чего ты стал такой раздражительный, а?
– Из-за АМГ. Считаю, сейчас нам пора заканчивать встречу. Легенда: я пытался завербовать тебя, ты отказался. Встретимся завтра в семь. – Это был код квартиры в Монкоке рядом с тем местом, где жила Джинни Фу. – Поздно. В одиннадцать.
– Лучше в десять.
Кросс осторожно указал в сторону Роузмонта и остальных:
– Прежде чем мы расстанемся, мне нужно от тебя что-нибудь для них.
– Хорошо. Завтра у меня бу…
– Нет, сейчас. – Кросс заговорил жестче. – Что-нибудь необычное – если я не смогу просмотреть копию Синдерса, мне придется торговаться с ними!
– Источник сведений не должен быть разглашен никому. Повторяю: никому.
– Хорошо.
– И никогда.
– Никогда.
Суслев подумал, взвешивая все возможности.
– Сегодня вечером одному из наших агентов передадут некий совершенно секретный материал с авианосца. А?
Лицо англичанина просияло.
– Замечательно! Именно поэтому ты и пришел?
– Это одна из причин.
– Когда и где будет происходить передача?
Суслев сказал, а потом добавил:
– Но мне по-прежнему нужны все копии.
– Конечно. Хорошо, это как раз то, что надо. Роузмонт действительно будет моим должником. Твой агент уже давно в составе экипажа?
– Два года. По крайней мере, столько прошло со времени вербовки.
– И от него поступают хорошие сведения?
– Все, что поступает с этой шлюхи[10], имеет ценность.
– А сколько вы ему платите?
– За это? Две тысячи долларов. Он берет немного. Много мы никому из агентов не платим, кроме тебя.
Кросс улыбнулся так же невесело:
– Ах, но я же лучший из всех, кто у вас есть в Азии. Я полсотни раз подтвердил это. До последнего времени я работал на вас практически даром, старина.
– Расходы на тебя, старик, у нас самые высокие! Мы каждый год платим за все военные планы НАТО, коды и все остальное меньше восьми тысяч долларов.
– Эти ублюдки-непрофессионалы только губят наш бизнес. Это ведь бизнес, верно?
– Для нас нет.
– Ерунда! У вас, кагэбэшников, вознаграждение более чем приличное. Дачи, местечки в Тифлисе, спецмагазины, где вы отовариваетесь. Любовницы. Но я должен отметить, что выжимать деньги из вашей компании год от года становится все труднее. Я рассчитываю на довольно серьезную прибавку за «Учебный заход» и за дело АМГ, когда оно будет закончено.
– Поговори с ними напрямую. Я деньгами не распоряжаюсь.
– Вранье.
Суслев засмеялся:
– Хорошо – и безопасно – иметь дело с профессионалами. Прозит! – Он поднял флягу и осушил ее.
– Прошу уйти и сделать вид, что ты рассержен, – внезапно сказал Кросс. – Я чувствую на себе бинокль!
Суслев тут же начал осыпать его проклятиями по-русски, негромко, но от души, потом потряс кулаком у лица полицейского и ушел.
Кросс смотрел ему вслед.
На Шатинь-роуд Армстронг смотрел, как полицейские в дождевиках снова заворачивают тело Джона Чэня в одеяло, а потом несут через толпу зевак к ожидающей карете «скорой помощи». Вокруг эксперты-криминалисты искали отпечатки пальцев и другие улики. Дождь усилился, и везде была непролазная грязь.
– Ничего не разберешь, сэр, – мрачно доложил сержант Ли. – Следы есть, но они могут принадлежать кому угодно.
Армстронг кивнул и вытер носовым платком лицо. За поставленными вокруг на скорую руку заграждениями толпилось немало любопытных. Проезжавшие мимо по узкой дороге машины задерживались, образовалась чуть ли не пробка, и все раздраженно сигналили.
– Пусть прочешут местность в радиусе ста ярдов. Пошлите людей в ближайшую деревню, может, там что-то видели.
Он оставил Ли и подошел к полицейской машине. Сев в нее, прикрыл дверь и взял в руки микрофон:
– Это Армстронг. Прошу соединить со старшим инспектором Дональдом Смитом в Восточном Абердине. – И стал ждать. Настроение было отвратительное.
Водитель, молодой и подтянутый малый, ничуть не промок.
– Чудесный дождик, не правда ли, сэр?
Армстронг мрачно взглянул на побледневшего молодого человека.
– Курите?
– Да, сэр. – Вынув пачку, он предложил ее Армстронгу.
Тот взял сигареты.
– Почему бы вам не присоединиться к остальным? Им пригодится помощь такого милого смышленого парня, как вы. Поищите какие-нибудь улики. А?
– Есть, сэр. – Молодой человек пулей вылетел на дождь.
Армстронг аккуратно вынул сигарету из пачки. Посмотрел на нее. Угрюмо засунул обратно и положил пачку в боковой карман. Сгорбившись на сиденье, он пробормотал:
– Ети все сигареты, этот дождь, этого хитроумного болвана, а больше всего – этих Вервольфов, так их раз этак!
Через некоторое время из интеркома донеслось потрескивание и голос:
– Старший инспектор Дональд Смит.
– Доброе утро. Я на выезде в Шатине, – начал Армстронг. Он рассказал, что произошло. – Прочесываем местность, но под этим дождем я не рассчитываю что-нибудь найти. Когда газеты узнают о трупе и записке, мы погибли. Думаю, лучше взять эту старую ама прямо сейчас. Это единственная ниточка. Твои ребята еще следят за ней?
– О да.
– Прекрасно. Подождите меня, и пойдем. Я хочу обыскать место, где она живет. Держи наряд наготове.
– А ты скоро?
– Мне добираться часа два. Дорога до самого парома забита.
– Здесь такая же история. По всему Абердину. Но не только из-за дождя, старина. Около тысячи любителей чужого горя собрались поглазеть на то, что осталось от ресторана, а кроме того, толпа уже собралась у «Хо-Пак», «Виктории» – едва ли не у каждого банка поблизости. И я слышал, что около пятисот человек осаждают «Вик» в Сентрал.
– Господи! У меня там все жалкие сбережения, накопленные за целую жизнь.
– Говорил я тебе вчера: снимай деньги со счетов, старик! – До Армстронга донесся смех Змеи. – И кстати, если есть лишние деньги, играй на понижение акций «Струанз» – я слышал, Благородный Дом скоро рухнет.
Глава 41
Клаудиа взяла ворох записок, писем и ответов из лотка «Исходящие» на столе Данросса и принялась разбирать их. Привычный вид за окном скрыла стена дождя и низкая облачность, но температура упала, и было приятно ощущать, что влажность последних недель пошла на убыль. Старинные часы в серебряном кардане[11] на каминной полке пробили половину девятого.
Звякнул телефон. Клаудиа взглянула на него, но даже не шевельнулась, чтобы ответить. Телефон позвонил и умолк. Вошла секретарь Данросса Сандра И с новой кипой документов и почты и положила все это в лоток «Входящие».
– Проект контракта с «Пар-Кон» лежит сверху, Старшая Сестра. Вот список его встреч на сегодня. Во всяком случае, тех, о которых я знаю. Десять минут назад звонил суперинтендент Квок. – Она залилась краской под взглядом Клаудиа. Фигуру Сандры плотно облегал чунсам с высоким разрезом сбоку и стоячим воротничком по последней моде. – Он звонил тайбаню, а не мне, Старшая Сестра. Попросите тайбаня перезвонить ему.
– Но я надеюсь, Младшая Сестра, ты достаточно долго говорила с Досточтимым Молодым Жеребцом, и обворожительно замирала от восторга, и вздыхала? – спросила по-кантонски Клаудиа, а потом незаметно для себя перешла на английский. Разговаривая, она разбирала записки, складывая их в две отдельные стопки. – Вообще-то, его нужно хватать и держать обеими руками, чтобы благополучно ввести в семейное стойло и чтобы его не захомутала какая-нибудь сладкоречивая балаболка из другого клана.
– О да. А еще я зажгла пять свечей в пяти разных храмах.
– Надеюсь, в свободное время, а не в рабочие часы компании.
– О да, конечно. – Обе рассмеялись. – И мы договорились встретиться – завтра ужинаем вместе.
– Прекрасно! Прикинься скромницей, оденься строго, но не надевай бюстгальтера – как Орланда.
– О, значит, это правда! Ох, вы думаете, мне следует так поступить? – Сандра И была поражена.
– Для молодого Брайана – да, – хихикнула Клаудиа. – Он в таких делах разбирается!
– Мой прорицатель говорит, что нынешний год будет для меня чудесным. Какой ужас этот пожар, правда?
– Да. – Клаудиа пробежала глазами список встреч. «Линбар через несколько минут. Сэр Луис Базилио в восемь сорок пять». – Когда приедет сэр Луис…
– Сэр Луис ждет у меня в офисе. Он знает, что приехал раньше времени, – я принесла ему кофе и утренние газеты. – На лице Сандры И выразилась тревога. – Что должно случиться в десять часов?
– Откроется фондовая биржа, – твердо проговорила Клаудиа, передавая ей стопку побольше. – Этим займись ты, Сандра. О, вот еще что: он отменил пару собраний советов директоров и ланч, но этим займусь я сама.
Вошел Данросс, и обе подняли голову.
– Доброе утро, – сказал он. Лицо у него было еще серьезнее, чем раньше, а синяки только подчеркивали суровое выражение.
– Все так рады, что вы не пострадали, тайбань, – кокетливо прочирикала Сандра И.
– Благодарю вас.
Она вышла. Данросс полюбовался ее походкой, потом перехватил взгляд Клаудиа. Часть серьезности покинула его.
– Что может быть лучше красивых девчонок. Верно?
Клаудиа усмехнулась:
– В ваше отсутствие пару раз звонил ваш личный телефон.
Этот телефон нигде не значился, и было заведено, что трубку снимает только он и дает этот номер лишь членам семьи и немногим избранным.
– О, спасибо. Отмените все с настоящего момента до полудня, кроме Линбара, старого сэра Луиса Базилио и банка. Проследите, чтобы все было на высшем уровне для Пенн и мисс Кэти. В аэропорт ее отвезет Гэваллан. Сначала дозвонитесь до Прижимистого Дуна. А также до Ландо Маты: спросите, смогу ли я увидеться с ним сегодня, предпочтительно в десять двадцать в «Кофи плейс». Вы видели мою записку про Зепа?
– Да. Это ужасно. Я обо всем позабочусь. Звонил адъютант губернатора: вы будете на встрече в полдень?
– Да. – Данросс снял трубку и набрал номер, а Клаудиа вышла и закрыла за собой дверь.
– Пенн? Ты хотела поговорить?
– О Иэн, да, но я не звонила, если ты это имеешь в виду.
– Я думал, это ты звонила по моей личной линии.
– Нет, но мне всегда так приятно, когда ты звонишь. Я узнала про пожар из утренних новостей и… не была уверена, приснилось мне или нет, что ты приходил вчера вечером. Я… я так переволновалась, извини. А Тат сказала, что ты ушел рано, но я не доверяю старой ведьме – она иногда заговаривается. Извини. Это было ужасно?
– Нет. Вообще-то, все не так уж плохо. – Он вкратце рассказал ей о событиях вчерашнего вечера. Теперь, когда он знал, что у нее все в порядке, ему хотелось поскорее положить трубку. – Я представлю тебе подробный отчет, когда заеду, чтобы отвезти в аэропорт. Я узнавал про ваш рейс: самолет должен вылететь вовремя… – Послышался сигнал переговорного устройства. – Минутку, Пенн… Да, Клаудиа?
– Суперинтендент Квок на линии два. Говорит, это важно.
– Хорошо. Извини, Пенн, мне пора. Заеду за тобой с запасом, чтобы успеть на рейс. Пока, дорогая… Что-нибудь еще, Клаудиа?
– Самолет Билла Форстера из Сиднея задерживается еще на час. Мистер Хэвегилл и Джонджон готовы встретиться с вами в девять тридцать. Я звонила, чтобы получить подтверждение. Насколько я знаю, они сегодня в банке с шести утра.
Беспокойство Данросса росло. Он пытался поговорить с Хэвегиллом с трех часов вчерашнего дня, но заместителя председателя не было на месте, а вчера вечером возможности не представилось.
– Это нехорошо. Когда я приехал туда сегодня в семь тридцать, на улице у банка уже собралась толпа.
– «Вик» ведь не рухнет, правда?
В ее голосе слышалась тревога.
– Если они рухнут, мы все полетим к черту. – Он ударил по клавише «2». – Привет, Брайан, что случилось?
Квок рассказал ему о Джоне Чэне.
– Господи боже, бедный Джон! После того как вчера вечером им передали деньги, я думал… какие сволочи! Он убит уже несколько дней назад?
– Да. Дня три по меньшей мере.
– Ублюдки! Ты звонил Филлипу или Диане?
– Нет еще. Хотел сообщить тебе первому.
– Хочешь, чтобы я им позвонил? Филлип сейчас дома. После всей этой вчерашней истории с выкупом я разрешил ему не приходить на утреннее собрание в восемь. Сейчас позвоню.
– Нет, Иэн, это моя работа. Извини за плохие вести, но я подумал, что ты должен знать про Джона.
– Да… да, старина, спасибо. Слушай, у меня тут одно дело у губернатора около семи, но к десяти тридцати все закончится. Не хочешь выпить или перекусить на ночь?
– Да. Неплохая идея. Может, в баре «Квэнс» в отеле «Мандарин»?
– В десять сорок пять?
– Хорошо. Кстати, я попросил, чтобы твою тайтай пропустили прямо через паспортный контроль. Извини за плохие вести. Пока.
Положив трубку, Данросс поднялся и стал смотреть в окно. Жужжал интерком, но он его не слышал.
– Бедолага! – бормотал он. – Какая нелепая смерть, черт возьми!
Раздался тихий стук в дверь, и она приотворилась. Это была Клаудиа.
Читать бесплатно другие книги:
