Русский ад. Книга вторая Караулов Андрей

Интересно, Качалов знал об этом?

– Прикажете, значит, пойду, – вздохнул Денис. – А без приказа – нет, не пойду: я теперь о жизни больше всех ваших театров знаю; за такой жизнью, как наша, никакие театры уже не угонятся, поэтому мне в театре скучно.

– Да уж… – согласился Иван Данилович, потушив сигарету. – А пьески – «кашель и пердеж – ничего не разберешь»!

Он удобно устроился в кресле и вытянул ноги, настроившись на серьезный разговор.

– Или Островский…

– Что Островский? – не понял Иван Данилович.

– Истинно русский писатель, – напомнил Денис.

– Ну?..

– Так у него в пьесах одни козлы, товарищ полковник. Купцы особенно.

Накануне по телевизору шла дискуссия театроведов о русском характере. Кто-то из них назвал Островского «певцом русского дебилизма». Денису очень хотелось блеснуть красивой фразой.

– Это Катерина, по-твоему, идиотка? – взревел Иван Данилович. – Лариса в «Бесприданнице»? Ты с Никитой фильм-то глядел?

– Еще как глядел, – обиделся Денис. – В оба глаза глядел. Сначала она духами ссыт, а потом, товарищ полковник, под пули лезет, если Михалков… не наврал там чего…

– Не Михалков, а Рязанов, – поправил Шухов.

– Какая разница?

Шухов встал и опять прошелся по кабинету.

– Послушай, лапуля! – назидательно сказал он. – Когда немцы Орел взяли, всех местных погнали на работу в Германию. Так вот: те орловские девки, кто не замужем был, на 99 %, опер, оказались девственницы.

– Целка, Иван Данилович, здоровья не прибавляет! Я не встречал пока ни одной бабы, чтоб искренне жалела, что рано дала…

– Так не с теми общаешься, опер! – засмеялся Шухов. – Ладно, давай их к блуду курвяжному прямо в яслях склонять! И будет у нас… пышущая здоровьем страна! А если дети по малолетству со своими чувствами не справятся, как Джульетта в Вероне, да и черт с ними, с детьми, естественный отбор!

Денис часто бывал в казино на Новом Арбате и даже имел здесь золотую карточку.

Странный, странный мир – столичные казино! Напряженный, улыбчиво-кривой, злобный… – бал воров, кто с этим спорит, но ведь бал!

Кто сильнее, человек или деньги? Кто сильнее, человек или атомная бомба?

Девки с лентами у широких стеклянных дверей, элегантные официанты с шампанским и тарталетками, приятный сигарный дым, бриллианты, богатые женщины в вечерних туалетах, проститутки на любой вкус, хотя и дорогие, твари, а главное – с поразительно искаженными представлениями о честности…

Бал воров… – что же, пусть этот бал будет и его, майора Мениханова, праздником! Ведь любой мент, даже если его карманы битком набиты нетрудовыми доходами, чувствует себя в казино как Наташа Ростова на первом балу! – Когда пластмассовый шарик, запущенный равнодушной рукой крупье, скачет из клеточки в клеточку, издеваясь (пляска смерти!) над всеми, кто склонился сейчас над игорным столом… – да, в такие минуты Денис чувствовал: здесь, в казино, решается его судьба. Прорвется ли он, майор Мениханов, в шикарное русское будущее, к настоящим деньгам (Денис не сомневался, что Россию ждет шикарное будущее) или он застрянет на полпути к вершине?

Те, кто сейчас в «Арбате» проводит все ночи напролет, это каста. Новые хозяева жизни. Многие – да просто бандиты, но бандиты, а не какие-нибудь суки щенные, есть же разница, черт возьми!

Прыг-скок, прыг-скок… – Денис наслаждался тем, как вздрючены сейчас его нервы, как играет, пенится его кровь…

Кайф, спасибо тебе! Игра, кто тебя придумал, скажи?!

Деньги – это кровь. Без денег он, Денис Мениханов, обескровлен…

На Новом Арбате часто бывала и Алла Борисовна. Примадонна уже в годах, хотя одевается как девочка (вот только бантиков не хватает). Назло всем богатым теткам, да? – Тянет, тянет Аллу Борисовну к картам: в своих высших проявлениях игра затрагивает те же струны души, что и смерть; любая песня Аллы Борисовны – сконденсированнная драма и игра для нее тоже как драма.

В прошлый понедельник Денис осмелился подойти к Алле Борисовне, но она с ходу буркнула что-то грубое, смерив Дениса презрительным взглядом. Ему стало так противно, будто он в штаны нагадил. Но и примадонну можно понять: ей хочется отдохнуть, она в казино не за деньгами приезжает, не за победой…

Франсуаза Саган принимала кокаин и гнала от себя всех, кто пытался ее остановить: «Почему эти люди мешают мне умереть?!»

Подражая Денису, в «Арбат» потянулся и весь их отдел: там, наверху, были номера с сауной и эротическим массажем, красивые проститутки (даже не проститутки – просто какие-то твари ненасытные), – а то, что ментовский хлеб сейчас очень тяжел, что ж… вон, бомжи на улицах сейчас даже карманников потеснили, карманники в легальный бизнес ушли, а бомжей становится все больше и больше…

Денис вытянулся:

– Разрешите идти, товарищ полковник? По Красноярску задачу понял, чтобы у них там у всех… повылазило!

– Чтобы у них повылазило, теперь есть ты, майор… – назидательно произнес Шухов.

Он снова достал папиросу, снова зачеркнул цифру и поставил новую.

Вся его пепельница была в окурках, поэтому Иван Данилович пододвинул ногой корзинку с бумагами и стряхивал пепел прямо туда.

Денис чувствовал, сейчас Шухов скажет что-то важное.

– Объясни, опер, – тихо начал Шухов, – мы же с тобой правильно все понимаем, – верно? Народ наш… тоже не дурак и все видит как есть. Почему тогда этих… в заднице зачатых, сейчас… с каждым днем все больше и больше? Они ж через выборы… демократические… любую власть в свои руки возьмут. Согласен со мной? – Чего мы ждем? Когда они нас с тобой быдлом сделают? Революция произошла… совсем не культурная… ведь дальше… вместо детей… будут повсюду только их дети…

– Если у них – все, значит у нас – все остальное… – согласился Денис. – А большинство наших граждан как бы сошли с ума. В очко долбятся, извиняюсь за выражение!

– Поэтому, опер, я нас – всех-понять не могу! Если и дальше будет так, как сейчас, сколько народу из России свалит, – ты в курсе? Я думаю: миллионов двенадцать, не меньше…

– Офигеть.

– В Гражданскую, когда бежала интеллигенция, 2,5 миллиона. И все уже тогда в один голос орали: «Величайшая трагедия! Россия теряет генофонд!..» А тут – 12 миллионов. Это как?!

Денис хотел отшутиться, но сказал вдруг очень честно:

– Все равно, товарищ полковник, я воевать пока не хочу, – признался он. – Пока молод – не хочу! Я сейчас удачу ищу. И мне фиолетово… Чубайс там… не Чубайс…

– А вот я когда-нибудь его пристрелю, – зевнул Шухов. – Вот увидишь, лапуля… я – воюющая сторона.

Денис шутливо вытянулся «по струнке»: