Битва за землю Поладов Эрик

1 ПОГОНЯ

Три дня под страхом смертельной опасности они продолжают скрываться. Плюс ещё эта изнывающая июльская жара, которая никак не покинет Париж. Твари заполнили каждый город, каждую улицу, каждый квартал. Лишь на краю города встречались районы, которые не вызывали у них интереса – пустоты, идеально подходящие для укрытия. Но только не в тот день. Двадцатидевятилетняя Сара и семилетний Дэнни с зашкаливающим адреналином забежали на территорию некоего, то ли завода, то ли фабрики. Они промчались по какой-то лестнице, ведущей наверх. Затем забежали внутрь и неслись по заброшенному складу, который, судя по всему, раньше служил для скопления комплектующих и материалов для заводского конвейера. В здании не было ни души. Всё, что можно было ощутить вокруг себя – это лишь запах сырости повсюду и несколько моргающих ламп на потолке, которые видимо кто-то забыл выключить перед тем, как в панике покинуть здание.

Они продолжали бежать сломя головы, лишь бы скорее скрыться от тварей, жаждущих увидеть их трупы.

Ударившись бедром о тупой конец перила, извлекая тяжёлый болезненный стон, Сара повалилась на пол у подножия ещё одной лестницы, уходящей на второй этаж. Ещё больше перепуганный от падения сестры, Дэнни наклонился и поспешил помочь ей подняться на ноги:

– Скорее! Вставай!

Пока Сара поднималась с пола, устеленного толстым слоем пыли, она успела на четвереньках проползти пару ступенек. Дэнни преодолел последнюю ступень и резко с коротким скрипом распахнул дверь. Сара широко раздвинула веки и резко обернула голову, когда расслышала внезапный звонкий чудовищной силы удар. Этот удар оставил громадную вмятину в стальной двери, которая буквально влетела внутрь после удара монстра и проскользила по полу вплоть до самой лестницы.

Оно бежало с сумасшедшей силой и грохот этих шагов доносился до них с первого этажа, проникая сквозь дверь, за которой скрылись беглецы. По шуму стало понятно, что на территорию склада эта тварь забежала ни одна. Ещё один направлялся следом. Оно не перебирало ступеньки, а просто перепрыгнуло через лестницу, с шумом и разлетевшейся по сторонам пылью приземлилось перед дверью.

Свернув с коридора в последний дверной проём, Сара в спешке открыла крышку люка в дальнем конце комнаты и затолкнула брата в вентиляционную шахту. Она приложила указательный палец к губам и прошептала:

– Постарайся сидеть тихо, а я найду где спрятаться.

По щекам Дэнни покатились слёзы. Он хныкал и не желал отцеплять свои руки от кофты сестры. Он промолвил рваным почти плачущим голосом:

– Не уходи. Прошу. Мы оба поместимся. Сара…

Их шаги становились всё громче. Эти звуки прекрасно доносились до ушей, цепляя каждый нерв. Симфония, наводящая ужас. Каждая очередная нота заставляла всплывать новые мурашки по всему телу. Сердечный ритм неумолимо возрастал. Услышав громкие шаги, Сара ещё шире раздвинула веки. Страх добрался до последних остатков нетронутого им разума. Она небрежно провела ладонью по тёмной шевелюре ноющего Дэнни, прижалась губами к его лбу, а затем прикрыла вентиляционную шахту, прислонив к стенке небольшую тумбу, что стояла в полуметре от неё.

Шум в коридоре становился громче. Было слышно, насколько резко одна за другой отрываются вместе с петлями двери других помещений, расположенных вдоль коридора. Они тщательно проверяли каждый угол.

Сара открыла дверь шкафчика, в котором хранилась рабочая спецовка. Она спряталась внутри и тут же потянула на себя дверцу, продолжая с учащённым сердцебиением и глубоким сбивающимся дыханием наблюдать за происходящим через решётку в дверце металлического шкафа, который уже успел за столько лет простоя покрыться основательной коррозией.

С дрожью по всему телу и трясущимся подбородком Сара продолжала смотреть сквозь решётку, постоянно бросая взгляд на тумбу. Она заметила, как через оконные жалюзи появилась тень охотника. Через пару мгновений в дверном проёме нарисовался силуэт. На этот раз не было нужды резко и с грохотом вырывать дверь, которая едва держалась на нижней петле, опираясь на внешнюю стену в коридоре. Оно совершило первый шаг и проникло внутрь помещения. Оно направилось к лежащей на полу крышке люка. Крышка есть, а вентиляционной шахты не видно. С перепуганным лицом, прижав ладонь к губам, Сара отрицательно махала головой. Её глаза максимально вылезли из орбит, а мысли были только об одном: «НЕТ! НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ТУДА!». Но происходящее перед глазами не находило отражения в её голове. В тот момент она уже представляла себе страшную картину того, как её брат окажется в лапах этой твари. За всю жизнь она не испытывала столь сильного страха, который так тонко граничил с ужасом. Если такой ужас проникнет в голову, то избавиться от него уже не получится. Кошмарная, но реальная, фантазия заставила её приготовиться вырваться из шкафа, если рука охотника потянется к проклятой тумбе.

Под натиском будоражащего страха этот момент они представляли себе много раз, и при всякой встрече с монстром этот образ, рисующий собственную смерть, становился всё сильнее и ярче, обретая каждый раз всё новые мрачные краски.

Где-то в начале коридора раздался громкий хлопок. Затем ещё один. После затяжной тишины последовал звук выпущенного из гранатомёта снаряда. От прогремевшего взрыва по всему коридору начали вздымать в воздух и разлетаться осколки бьющихся стёкол, находившиеся в дверных и оконных рамах. Они разлетались вперемешку с мусором и пылью, сметаемой с пола, стен и потолка. Взрывная волна притащила в конец коридора всю пыль, накопившуюся за четыре года, на протяжении которых уже никого не беспокоила чистота, потому что беспокоиться на этот счёт было некому. Звуки гремевших в дребезги стёкол постепенно прекращались по мере того, как последние большие фрагменты теряли своё место в раме. Пролетевший снаряд угодил в первого монстра. Его разорвало на части, а основная масса пролетела через коридор, покинув здание сквозь пробитую стену.

В здании был некто ещё. После пролетевшего мимо собрата, охотник покинул помещение, стремительно выбегая в коридор, где ещё парили остатки пыли. Сквозь туманное облако пыли просматривалась заплесневевшая местами штукатурка и несколько догорающих ламп, от которых уже не было никакой пользы. Единственное, что могло хоть немного освещать коридор – отверстие в стене, которое оставил после себя убитый монстр.

Звонкое клацанье шагов охотника становились с каждым разом всё тише… и тише. Сара решила воспользоваться моментом. Она, стараясь не издавать лишнего шума, открыла дверь шкафа и устремилась к вентиляционной шахте. Быстрое и глубокое дыхание сопровождало каждое её движение. Она в спешке отодвинула тумбу, и они с Дэнни на цыпочках подкрались к выходу из комнаты. По другую сторону коридора был пустой проём, дверь из которого влетела внутрь под напором взрывной волны. Там Сара присмотрела широкую кушетку с закрытыми боками.

Монстр продолжал медленно двигаться по коридору, отдаляясь от них. В мёртвой тишине единственное, что было слышно – это хруст стеклянных осколков, которые время от времени попадались на пути у охотника.

По немому сигналу губ Сары они медленно и осторожно стали переходить в комнату на противоположной стороне. Каждый проделанный шаг требовал много времени и казался таким затяжным. Сара крепко взяла Дэнни за руку своей ладонью, покрывшейся от страха обильным потом. Первый шаг сделан. Ничего не замечая за своей спиной, монстр продолжал двигаться вперёд по коридору, удерживая в своих лапах пулемёт Марк 48 калибра 7.62. Он миновал пыль и куски штукатурки, слетевшей со стен. Влажные от томительного напряжения ладони Сары уже соскальзывали с дверной рамы. Она проделала пол пути, и начала пропускать Дэнни вперёд, при этом не отрывала глаз от охотника, который продолжал бродить в поисках вооружённого незнакомца.

Дэнни робко повернул голову вправо и перед его напуганным взором нарисовалась спина чудовища. В этот момент он не обратил внимания на крошечный кусок стекла, который попал под подошву его кроссовок. В абсолютном беззвучье раздался треск. Охотник прекратил движение. Его голова развернулась на сто восемьдесят градусов. Оно распознало две живые мишени. Тогда развернулось всё остальное. Оно тронулось с места и погналось на полной скорости за двумя целями. Сара поторапливала брата. Они рванули в комнату, впопыхах приближаясь к железному каркасу, который был всем тем, что осталось от кушетки с некогда мягкой кожаной обивкой. Переполненные паникой, они быстро заползли под мебель. Сара как можно крепче прижала к себе Дэнни, максимально согнув колени, чтобы убрать под себя ноги. Охваченный цепями ужаса до самых кончиков своего тела, Дэнни промямлил с третьей попытки:

– Мы… мы… мы умрём. Сара… мы умрём. Это… это конец.

Сара приняла эти слова как неизбежное. Грядущие секунды приближали их к порогу смерти. Внутри себя Сара этого не отрицала. Она просто прижала губы к затылку Дэнни, уткнув свои слезящиеся глаза с покрасневшей вокруг кожей в пол, постепенно сжимая веки. Её губы и подбородок затряслись.

Монстр слегка сбросил скорость на повороте в комнату. Раздался затяжной и скрипучий звук от металлического порога, который деформировался под напором гигантской массы. Быстрым шагом оно направлялось прямо к кушетке, заметив носок кроссовка семилетнего мальчишки. При виде стремительно подступающего монстра Дэнни охватило желание издать громкий крик и выплеснуть весь страх, и его губы уже разомкнулись. К горлу прилила кровь. Он готовился вложить все силы в один громкий вопль перед тем, как сердце остановится и на пороге появится ангел.

Охотник застыл перед кушеткой. Эти громоздкие и тяжёлые лапы словно рухнули о пол. Оно стало наклоняться и… тварь застыла. Из щелей корпуса полетели искры. Электроника киборга дала сбой и вышла из строя. Губы Дэнни замерли, извлекая громкое безмолвие.

Откуда-то из отдалённых уголков коридора стали доноситься звуки чьих-то шагов. Кто-то приближался к комнате. Эти шаги вели определённо сюда. В помещение вошёл некто. За ним проследовал ещё один. По голосу стало понятно, что это была девушка. Лёжа под кушеткой, Дэнни и Сара могли разглядеть лишь обувь незнакомцев. У обоих на ногах были спортивные кеды с тонкой и удобной подошвой. Над кедами первого свисал конец пустого гранатомёта. Эти кеды медленно разгуливали вокруг киборга, словно их владельцы нашли что-то интересное и с большим интересом разглядывали это.

Раздался мужской голос:

– Вы ещё дышите? Вылезайте.

Сумасшедшие удары в груди не прекращались. Сара и Дэнни начали робко выкарабкиваться из-под кушетки. Сорокадвухлетний мужчина с широкими плечами, что держал гранатомёт, свободной рукой взял Дэнни за ладонь, помогая подняться с пола. Пока Сара выползала, в комнату вошёл ещё один человек. Ему было лет тридцать на вид. На нём была одета забавная шапка в форме чулка со складками наверху. Ещё на нём были разноцветные кроссовки, рваные джинсы и тонкая оранжевая толстовка с надписью: «Я буду жить вечно». Такие слова звучали бы ни без сарказма, когда мир погрузился в хаос, а люди вынуждены скитаться по незнакомым местам и прятаться, лишь бы протянуть до утра, а когда оно наступит, то постараться дожить до следующего рассвета. И так изо дня в день. Не жизнь, а существование – вот истинный смысл пребывания человека на земле в те дни.

Парень в шапке начал говорить, подробно разглядывая каждую мелочную деталь киборга, имевшего человеческие формы и габариты:

– Скорее материнка1 полетела. Одна из первых моделей. Не думал, что такие ещё остались. Третья модификация. Коррозия на корпусе. Операционная система второго поколения. Тухляк.

– Перепрограммировать сможешь? – спросил мужчина, в руках у которого был пустой гранатомёт. Его голос определённо выдавал в нём неформального лидера и хладнокровие, которое он сохранял, когда запустил снаряд в киборга.

– Модель старая, и программа не мудрёная. Так что, думаю, проблем не составит.

Сара продолжала прижимать к себе Дэнни. Пережитый страх забил её тело адреналином до предела. Она говорила по-французски, но делала это с сильным акцентом. Она обратилась к человеку с РПГ:

– Извините?

Незнакомец протянул руку и представился:

– Виктор Варламов. Я из Москвы. Это – указывая на парня в толстовке – Лоран Жакар, и он парижанин. А это – около Лорана стояла девушка с автоматом Калашникова – Джоана Гроссо. Она из Рима. А вы?

Джоана подошла и протянула руку. Поздоровавшись, Сара тоже представилась:

– Я Сара, а это Дэнни.

Со следующим вопросом Виктор затягивать не стал:

– Откуда путь держите?

– Путь… Нет-нет. Мы никуда не направляемся. Просто ищем места по близости, где нет андроидов.

– И сколько вы уже в Париже? – поинтересовалась Джоана, когда расслышала сильный акцент.

Продолжая сжимать ладонями плечи брата, стоя за его спиной, Сара ответила:

– С того дня, как начался погром.

– Так вы не местные? – бодрым голосом сказал Лоран.

– Нет. Мы из Манчестера.

– Тогда понятно, откуда такой интересный акцент. Но мы тут все говорим на английском. Так что можно переключиться на родную речь. – Затем Виктор спросил – И как вас занесло сюда?

– Я прилетела в Париж в командировку. Тогда родители были в отъезде, поэтому пришлось и брата взять с собой. Командировка закончилась. Мы сели в такси, уже подъезжали к аэропорту и … – на глазах англичанки скопились слёзы. Она с трудом вспоминала этот кошмар, от которого становилось скверно на душе. Её дрожащие губы с трудом проговорили – … мы так и не вернулись домой.

После этих слов она крепко сжала трясущиеся губы, заботливо поглаживая ладонями по голове Дэнни.

Виктор наблюдал за слезами девушки. Это заставило его заметно смениться в лице. На первый взгляд трудно было бы поверить, что этот настолько крутой парень, который без труда нокаутировал киборга, может поддаться какому-нибудь трепету. Вероятно, ему тоже не давали покоя события, пережитые в тот злополучный день, воспоминания о котором хотелось бы стереть. Но как на зло именно эти события снятся ему по ночам. Такие сны на прочь отбивали желание ложиться спать. Самые страшные моменты своей жизни Виктор был вынужден проживать снова и снова, почти каждую ночь, будто его гвоздями приковали к адской карусели и заставляли кататься на этом дьявольском аттракционе без остановки.

В отличие от него совершенно беспечно выглядела Джоана.

– С вами ещё кто-то был?

– Нет. Только мы двое.

Пока Дэнни разглядывал гранатомёт и автомат, Сара боязно смотрела на Джоану. Слишком уж холодным было это лицо. Своим каменным выражением итальянка внушала ей некоторый дискомфорт. В подобных обстоятельствах абсолютно беззаботный вид Джоаны Сара сочла не здоровым. Но это был всего лишь стереотип. Сара поняла это, когда Джоана посмотрела на Виктора, задавшись вопросом:

– Возьмём с собой?

Виктор ответил вопросом на вопрос:

– А есть варианты?

Затем он взглянул на Сару:

– Для вас самый оптимальный вариант – отправиться с нами. Вот так открыто и без оружия передвигаться даже по пустым районам не безопасно.

Думать тут было нечего. Когда за тобой гонится жаждущий крови робот с пулемётом в руках, долго раздумывать не приходится. Не хотелось бы ещё раз удирать с колотившимся сердцем и горящими от страха пятками.

Но Сара всегда сильно заморачивалась на тот счёт, чтобы ни дай Бог доставить кому-нибудь лишние хлопоты. Её нрав постоянно выдавал в ней мягкотелость и робость. И это были очень нетипичные качества для человека, который занимается хирургическим лечением, в чью работу входит резать людскую плоть и адекватно воспринимать вид крови, тем более на своих руках.

– Мы не станем для вас балластом?

Виктор взглянул в её лицо, которое никак не отпускал пережитый страх, и доходчиво объяснил:

– Если тебе чужды такие понятия, как сочувствие и помощь, значит грех тебя называть человеком, и ты мало чем отличаешься от этой груды металла – указывая на киборга. – Так что будем рады любому попутчику.

Дэнни задрал голову и умоляющим взглядом посмотрел на сестру. Сара дёргано закивала, а спутя мгновение они с братом уже облегчённо вздохнули. Находясь рядом с такими людьми шансы на выживание были куда больше.

Лоран, тем временем, продолжал разбирать киборга на части, которые они с Виктором стали грузить на попавшуюся под руки тележку.

– А вы давно в Париже? – спросила Сара у Джоаны.

Уткнувшись в потолок, Джоана ответила на безразличной ноте:

– Месяца четыре, кажется. – Её не особо заботил вопрос времени. Понятие времени теряет свою практическую значимость, когда не приходится ходить на работу, заниматься домашними делами, ездить в супермаркет, вовремя платить налоги, планировать время отпуска. Раньше приходилось тратить время на визит к врачу. Теперь всё стало намного проще – зашёл в бесхозную аптеку, нашёл лекарство с подходящими лечебными свойствами в инструкции, сам назначил себе препарат, и надеешься, что от этих таблеток хуже не станет.

– А с вами ещё много людей?

– Только мы. Вы первые кого мы встречаем за последние… месяцев… шесть.

Шёл 2051 год. Это был четвёртый год с того момента, как андроиды, созданные английским инженером Джеймсом Крюгером, были перепрограммированы. Новая задача, внедрённая в дистанционно обновлённую операционную систему, задавала курс на уничтожение человеческой расы.

2 КРЮГЕР ПОЗАБОТИТСЯ О ВАС

«Наш крюгер позаботится о вас» – так гласил рекламный слоган компании по производству бытовой робототехники, которую основал английский изобретатель Джеймс Крюгер, назвавший товар в честь себя. Каждый рекламный ролик отмечал исключительные достоинства роботов (крюгеров) – «В вашем доме некому сходить в супермаркет? Для этого есть крюгер. У вас сломался компьютер, телевизор или стиральная машина? Нет нужды вызывать мастера. Ваш крюгер отремонтирует любую сложную технику. Возвращаетесь домой после тяжёлого рабочего дня и первое что попадается вам на глаза – абсолютный бардак по всему дому? Крюгер будет держать ваш дом в полном порядке и чистоте. Вам нужно выполнить тяжёлую физическую работу? Хватит гнуть спину и губить своё здоровье. Пусть крюгер займётся черновой работой. Наши андроиды имеют невероятно объёмную информационную базу. Если вы чего-то не знаете, он вам подскажет и сделает это в разы быстрее, чем вы успеете забить запрос в поисковую строку своего гаджета, или уж тем более быстрее, чем вы добежите до компьютера. Ваша жизнь станет значительно проще, а свободного времени, которое вы сможете потратить на себя и развлечения – больше. Освободите себя от лишних и ненужных забот по дому. Обретите своего личного универсального помощника».

Компания «Kruger’s androides» не скупилась на хронометраж рекламного ролика. Он настолько продолжительный, что в нём успели перечислить едва ли ни все плюсы, которые обретёт клиент с покупкой крюгера.

2039 год. Лондон. Офис «Kruger’s androides». Очередное плановое заседание руководителей структурных подразделений. Все расселись по местам в кабинете для совещаний, расположившись за столом овальной формы. Глава фирмы – пятидесятичетырёхлетний Джеймс Крюгер, сидя во главе стола, расправив пиджак, уверенно сложил руки перед собой и начал доносить до сотрудников информацию о потребности в новом курсе развития компании:

– Мы являемся монополистами на рынке андроидов, но, как успели заметить многие, наши продажи неуклонно падают. На прошлой неделе я слышал не мало интересных идей от многих из вас. Много практически значимых идей, способных значительно усовершенствовать наших андроидов. А учитывая снижение темпов роста продаж за последние восемь месяцев, наш товар как никогда нуждается в радикальном изменении и модернизации своих параметров и возможностей. – Указав рукой на одного из своих заместителей, Джеймс Крюгер начал излагать первое предложение по усовершенствованию товара:

– Отдел мистера Хоффмана несколько дней назад предлагал внедрить в новое поколение крюгеров функцию анализа физического состояния организма и дальнейшего диагностирования патологии без визита к врачу. Эта идея показалась мне многообещающей. Но я хотел бы услышать мнение остальных экспертов. Каков на ваш взгляд потенциал этой технологии?

Первым своё мнение высказал один из самых молодых замов президента корпорации Лесли Грин:

– Визиты к врачу и длительное обследование отнимают много времени и нервов. А некоторые методы обследования довольно болезненные. И к тому же, учитывая нынешнее состояние здравоохранения, за такую опцию клиенты будут готовы платить в первую очередь. Поэтому, с коммерческой точки зрения, это произведёт настоящий фурор на рынке.

Следующим прозвучал голос наиболее опытного разработчика Грегори Борна:

– Вот именно. С коммерческой точки зрения. Выполнять роль горничной, монтёра или садовника – это нормально. Но играть в доктора – непозволительная роскошь.

– При всём уважении мистер Борн, – в дискуссию вступил руководитель отдела по модернизации операционной системы и разработке программного обеспечения Майкл Кор, которому слова Борна показались оскорбительными – никто и не говорил, что мы играем в доктора. Мы проводим тщательные исследования перед тем, как внести изменения в работу крюгера. Мы создадим достаточную базу с данными о болезнях и симптомах. Насколько я слышал, в отделе мистера Хоффмана уже есть миниатюрный прототип рентгена, что уже говорит о практическом и ни безосновательном подходе к этой идее. Это хоть и не моя специализация, но по такому же принципу можно создать и прибор для забора и анализа крови, миниатюрный магнитно-резонансный томограф, и прочие приборы. Мы имеем довольно внушительную базу для реализации и продвижения этого проекта. А опытный образец рентгена можно считать, как первый шаг, фактический сдвиг в разработке.

Грегори Борн оторвался от спинки стула и продолжил с ещё большим напором высказывать критику относительно мнения своих коллег:

– Выставляя на рынок крюгера с функциями медика, мы несём прямую ответственность за жизнь клиента. Чтобы назначить в качестве лечения один вид таблеток, медики проводят комплексное обследование. Есть история болезни конкретного человека, которая может содержать результаты обследований за пять, шесть, десять лет. Пациент может быть аллергиком, и тогда не получится прописать ему первый попавшийся препарат, который подходит по своим лечебным свойствам.

– Но мы ведь не говорим о лечении раковой опухоли или вируса иммунодефицита. На начальных стадиях можно предложить диагностирование лёгких форм заболеваний. И потом, эти диагнозы робот будет выдавать, сопровождая его информацией о вероятности точного диагностирования. И тогда уже клиенту решать – довериться андроиду, или перестраховаться и на всякий случай обратиться в клинику.

Отношение коллег к данному новшеству Борн счёл халатным, и говорил с ещё более раздражённым тоном:

– Так вы хотите, чтобы клиенты раскошеливались за вероятность? А сколько денег, времени и сил наша компания потратит на исследования в этой области? Насколько целесообразными окажутся эти затраты? На сколько процентов снизится рентабельность?

В разговор включился Николас Хоффман, активно стремившийся защитить свою идею, которая сулила ему внушительную премию в случае успешного внедрения:

– Мистер Борн, внедряя эту опцию, мы сведём к минимуму возникновение ошибки в процессе диагностирования. Вы думали об этом? Сколько людей пострадало от врачебных ошибок? Человеческий фактор – об этом я хочу сказать.

Это уже мало напоминало привычную дискуссию. Спор становился слишком ожесточённым, все стремились перебивать друг друга, не позволяя договорить, а голоса звучали всё громче.

Глава корпорации продолжал пристально и молчаливо наблюдать за спором между своими подчинёнными. Джеймс Крюгер всегда гнался за сумасшедшим прогрессом своего детища и порой шёл на большой риск. Перед тем, как решить окончательно, он предпочитал выслушать чью-нибудь критику. Это позволяло избавить андроида от слабых мест. Но в последние годы он стал слишком уверенным в себе.

Он настолько жаждал вписать своё имя в историю, что не только назвал изобретение в честь себя, но и запатентовал все разработки, напрочь отказывясь продавать права кому-либо. Этим он гарантировал себе статус единственного производителя андроидов, основанных на таких комплектующих, без которых невозможно придумать нечто подобное. Таким образом Крюгер заблаговременно пресёк появление конкурентов, которые могли бы потеснить его по части изобретательности. Его интересовала ни сколько прибыль, которую можно выручить за новую модель, сколько быстрая эволюция андроидов, их стремительный прогресс.

Тем временем Грегори Борн, слегка ослабив петлю галстука, продолжал отмечать риск данной затеи:

– Допустим, нашим клиентом оказалась доверчивая пожилая женщина. И она не сочла подозрительной вероятность правильного диагноза в двадцать или тридцать процентов. Несмотря на это, она доверилась крюгеру и стала принимать препараты. Пока она будет глотать не те таблетки, у неё окажутся поражёнными ещё пара тройка органов. – Постукивая указательным пальцем по столу, добавил – Кто понесёт за это ответственность?

– …

– И даже если эти утопические планы окажутся хотя бы на половину явью, я не думаю, что в ведомстве одобрят этот замысел. Нам не выдадут сертификат на внедрение такой опции.

Лишь после этих слов Грегори Борн ни без напряжения прислонился обратно к спинке своего стула, окончательно высказав своё мнение по поводу нового проекта.

– Господа, – твёрдо произнёс Джеймс – глядя на вас, теперь я понимаю, почему в споре рождается истина. Каждый из вас прав так или иначе. Мы создадим узкий перечень заболеваний, которые диагностировать не трудно, и можно обойтись без визита к врачу. Будем начинать с малого. Мистер Боуман – президент компании обратился к финансовому директору – пусть ваши люди подсчитают издержки на исследования, вычислят производственные затраты и фондоёмкость при тираже 100 000 копий, и сделают прогноз по отдаче.

Поставив точку в первом пункте, генеральный директор взглянул на цифру «два» в списке, лежащем перед ним, и произнёс:

– В прошлом квартале упоминалось об увеличении ёмкости аккумулятора, что позволит существенно замедлить расход заряда у старых моделей и сделать более мощной плановую серию. Неделю тому назад мне доложили о первых результатах проведённых испытаний…

Собрание продлилось почти до десяти вечера. Покинув комнату для совещаний, Джеймс отправился в свой кабинет. Закрыв за собой дверь, он глубоко вдохнул, снял пиджак, и положив его на кожаный диван, подошёл к металлическому шкафу, расположенному слева от рабочего стола. С утомлённым видом он достал распечатанную бутылку виски и наполнил стакан менее, чем на половину. Он поднял бокал со стола, подошёл к внешней стене помещения, которая была полностью прозрачной, и из кабинета открывался живописный вид на город, который в тот момент уже заполнили ночные огни. Он совершал маленькие глоточки элитного спиртного напитка и смотрел сквозь окно на город. Где-то там, именно на территории Лондона уже передвигались свыше одиннадцати миллионов созданных им человекоподобных машин. Одиннадцать миллионов в Лондоне, пятнадцать в Париже, десять в Москве, семь в Риме, тридцать два в Нью-Йорке, тринадцать в Лос-Анджелесе, тридцать один в Шанхае, девять в Пекине, и ещё почти полтора миллиарда по всему остальному миру. Его корпорация радикальным образом изменила представление современного человека о естественной бытовой жизни. Купивший крюгера теперь ни за что не станет самостоятельно стричь газон на лужайке перед домом или наводить порядок в гараже. Его творение предоставило многим людям больше свободного времени и меньше головной боли. Особенно сильно крюгеров стали ценить клиенты с ограниченными возможностями.

Высушив бокал от последних капель «Далмора2», Джеймс одел пиджак, закрыл дверь кабинета, прислонил правый большой палец к экрану под дверной ручкой, после чего замок активировался и дверь оказалась заперта. Прогуливающейся походкой он двигался по коридору к лифту. Все лифты в офисе находились на нижних уровнях. Весь персонал, за исключением охраны, уже покинул здание. Он подошёл ближе к сдвинутым дверям шахты лифта, система распознала тепловой спектр, запустилась команда вызова и лифт начал подниматься с первого этажа. Синие цифры на чёрном табло увеличивались по мере того, как лифт стремительно возвышался, оставляя позади себя этаж за этажом. Прождав некоторое время, Джеймс зашёл в лифт, двери закрылись, и табло с цифрой «62» начало сокращаться до тех пор, пока не высветилась надпись «ПАРКОВКА», которая находилась под землёй.

По дороге домой, сидя за рулём серебристого Rolls-Royce Shadow 2038 года выпуска, на пути Джеймсу Крюгеру встречались десятки световых рекламных плакатов с анимационным изображением крюгеров. Реклама производителей других товаров мало бросалась в глаза. Самые видные места для рекламы застолбил отдел маркетинга «Kruger’s androides».

Покидая заселённые гущи Центрального Лондона, Джеймс приближался к окраине города, где разогнал свой Роллс-Ройс до ста девяноста километров в час, ощущая приятное вечернее дуновение на своей руке, свисающей из окна, и уже через несколько минут на горизонте показалась колоритная крыша его особняка. В этот момент он срулил с магистрали, и под колёса уже стелились два с половиной километра отменного гладкого асфальта, проложенного от шоссе к дому миллиардера по его собственному заказу.

Джеймс проехал через открывшиеся ворота, минуя ровно постриженные крюгерами кустарники. Обогнув пятиярусный фонтан, машина встала перед парадной лестницей, которая была облицована белой керамикой, отражающей сияние лунных бликов. Он оставил ключи в зажигании для андроида с серийным номером КМ63—522.47, который вскоре отогнал агрегат в гараж, где тем вечером простаивали ещё семь автомобилей, средняя цена которых составляла свыше двух миллионов фунтов. Преодолев последнюю ступеньку фасадной лестницы, на пороге Джеймс встретил дворецкого Билла, верой и правдой служившего ему уже девятнадцатый год – единственного на его взгляд человека, которого не сможет заменить ни один крюгер. В особняке его встречали картины XVIII и XIX веков, написанные в стиле классицизма, скульптуры воинов в античных доспехах, позолоченные люстры, китайские вазы династии Тан, расписанный девятиметровый потолок с изображением батальной сцены эпохи древних цивилизаций. 2 144 квадратных метра, 12 спален, 9 ванных комнат, 4 спортзала, теннисный корт, 2 кинотеатра, поле для гольфа, и оборудованная по последнему слову техники лаборатория – всё для одного из богатейших холостяков планеты. Ни супруги, ни детей, ни кого-либо ещё из родных ему людей. У Джеймса Крюгера был полный роскоши особняк, и весь для него одного.

– Ты ничтожество!

Восемнадцатилетний Джеймс остолбенело стоял перед ворчащим отцом и, втянув голову поглубже в плечи, покорно выслушивал крики разгневанного Алана Крюгера. Отец подростка выражал недовольство своим отпрыском, приводя в пример соседских ровесников, которые успевали учиться и подрабатывать одновременно. Парнишка из дома на против уже снимал жильё и вёл самостоятельную жизнь. А он был старше Джеймса всего на восемь месяцев. Дочь Натаниэла и Рози Кейнов, живущих через забор, ещё не окончила колледж, а уже устроилась помощником редактора в одно из лондонских интернет изданий. Девятнадцатилетний Марек Гросицки купил подержанный автомобиль на те деньги, которые скопил, работая разносчиком пиццы. Элай Милнер с соседней улицы скупал конфискованный в аэропорту товар у своего дяди (который работал в аэропорту в таможенной службе) и перепродавал. Каждый занимался чем-нибудь серьёзным. Но только ни этот гад.

– Хватит вести себя как раздолбай! Довольно сидеть перед своим грёбанным компьютером! Только и можешь проедать наши с матерью деньги! Вали и найди работу! Кем ты вырастишь?! Ни на что не способным ублюдком?! А?! ОТВЕЧАЙ, ПОДОНОК!

Алан хотел влепить сыну пощёчину, но в порыве злости промахнулся и немного задел висок Джеймса. Но это его ничуть не испугало. По делам сопляку – подумал Алан. Казалось, ещё немного, и он был бы не против отправить своего сынка на больничную койку.

– Либо ты на этой неделе находишь себе работу, либо проваливаешь к чёртовой матери! Мне в доме нахлебники не нужны! Здесь не место для безработной мрази!

Дождавшись, когда муж выйдет на улицу и громко захлопнет за собой дверь, Ирма немедленно подбежала к сыну, сидевшему на полу после отцовского удара, и прижала к своей груди его голову:

– Всё-всё – успокаивала она сына, поглаживая его по затылку. – Не бойся, Джимми. Мама рядом.

Но эти слова Джеймса никак не утешали. В нём уже давно зреет ненависть к родному отцу. Он только и делал, что гнобил своего сына, постоянно говоря о том, что Джеймс ничего не добьётся и максимум того, что тот сможет оставить после себя —засохший плевок на асфальте.

Джеймс не забывал ходить на могилу к матери. Именно к матери. Он старался не обращать внимания на то, что у них с отцом одна надгробная плита на двоих. Он пытался не замечать присутствие его имени на надгробии. Даже если бы захотел, Джеймс не смог бы вспомнить хотя бы одного случая, когда отец похвалил бы его за что-то, погладил по головке или просто обнял бы. Он не знал родительской любви и ласки. Ему были чужды такие понятия. Он знал любовь, которую так трепетно проявляла мать. Ирма любила своего ребёнка и не требовала ничего. Она верила, что всё будет. Нужно просто дать время. Внутри себя Ирма всегда была уверена, что Алан форсировал события относительно их единственного ребёнка. Как знать, может отец его и правда выгнал бы из дома, если бы не та авария, в которую попали родители спустя три дня после тех гневных криков Алана.

Джеймс заложил в ломбард кое-что из украшений матери, чтобы было, на что похоронить родителей. Нет-нет. Чтобы было, на что похоронить маму.

Спустя несколько недель банк переоформил на него лицевой счёт отца, на котором было достаточно средств для того, чтобы свободно прожить по меньшей мере год, не испытывая финансовых проблем. Алан копил на моторную лодку. Сначала он хотел купить что-то простенькое. Но вскоре ему на глаза попался каталог, и ему приглянулась лодка с крытой кабиной. Спустя ещё немного времени он захотел катер с фонарями помощнее. Потом он присмотрел такую же версию, но с корпусом большей обтекаемости. Как только необходимая сумма была уже почти накоплена, аппетиты Алана тут же возрастали, соответствуя его упитанной внешности и высокому росту. Теперь эти деньги были в полном распоряжении Джеймса.

Прошло два месяца. После сообщения секретарши в кабинет главы компании вошёл финансовый директор Брюс Боуман:

– … и как только закончите следующее испытание, сразу сообщите о результатах.

Отключив сенсорный аналог стационарного телефона Джеймс обратился к Боуману:

– Я слушаю.

– Мистер Крюгер, мы подсчитали затраты на исследования опции диагностирования, и пришли к выводу, что при минимальных рисках исследования не стоят своих издержек.

Слегка почесав лоб, Джеймс спросил:

– А какой объём диагнозов был учтён?

– С большой долей вероятности андроид сможет диагностировать 38 заболеваний.

– Какой минимальный порог вероятности?

– Мистер Хоффман сказал, что наименее точный диагноз имеет вероятность 81%.

Широко раздвинув руки о край стола, президент свернул губы в трубочку, и погрузился в тщательные размышления. После затяжного безмолвия Джеймс произнёс мысли вслух, продолжая пристально всматриваться в одну и ту же точку:

– Сегодня мне сообщили, что новая версия операционной системы даёт сбой. Новые аккумуляторы воспламеняются. Понижение громкости шума в динамике корпуса – не такой уж прогресс. А новую модель ждут уже к лету. Чем-нибудь клиентов надо удивить.

После вербальных размышлений, Джеймс спросил:

– Если сократим минимум до 60%? Приблизительно вы можете дать оценку?

– Мистер Крюгер вы уверены, что это надёжно?

После этих слов в голове у Джеймса зазвучал голос отца: Поганый ублюдок! Ты хоть башкой своей думаешь! Там хоть какие-то остатки мозгов сохранились или нет?!

Несколько громким голосом Джеймс произнёс:

– МИСТЕР БОУМАН, ваше дело цифры считать, а не андроидов изобретать.

Приглушённым тоном, финансовый директор ответил:

– Если перечень диагнозов увеличится хотя бы раза в три, что вероятнее всего, то инновация окажется вполне рентабельной.

– В конце концов мы ещё только исследуем, а не производим. Так что рискнём.

Заткнись! Это я… Я достиг вершины прогресса! Это мои изобретения скупают по всему миру! Так что пошёл ты! – как бы про себя Джеймс обратился к голосу в голове.

– Думаете в ведомстве это одобрят?

– Вы мне начинаете всё больше напоминать Грегори Борна. – После непродолжительной паузы Джеймс добавил – Разберёмся сначала с исследованиями, потом будем думать о лицензировании.

Как только финансовый директор медленными и неуверенными шагами покинул кабинет, Джеймс набрал Хоффмана:

– Мистер Хоффман.

– …

– Опустите минимальную вероятность с 81% до 60%. Подсчитайте количество заболеваний, которые система сможет диагностировать, и сразу сообщите о цифрах Мистеру Боуману для новой сметы.

Прошло два дня. Джеймс оценивал новую версию операционной системы сидя за компьютером в своей домашней лаборатории. В сопровождении звуков работающей электроники внутри механизма где-то под покровом корпуса, в помещение вошёл крюгер по кличке «Босс». Босс был сто восемьдесят сантиметров в высоту. Все крюгеры в компании имели приблизительно такой же рост, приближённый к человеческому. Его корпус был сделан из хромированного сплава матового тёмно-серебристого оттенка. Сплав корпуса состоял из двенадцати различных химических элементов, полностью закрывая все внутренние запчасти. Пытаясь и впрямь вдохнуть жизнь в Босса, Джеймс решил заложить процессор и жёсткий диск в голову, имитируя мозги для своего андроида. Помимо этого, в голове присутствовала антенна для подключения системы к глобальной сети, чего не было у стандартных андроидов, производимых для коммерческих целей. Каждый крюгер, купленный в магазине нуждался в периодическом обновлении базы данных при помощи кабеля, который подсоединялся к компьютеру или смартфону и обновлял информационную базу через сеть на официальном сайте «Kruger’s androides». Босс в этом не нуждался. Он был постоянно подключён к сети. Но мало того, Босс имел ещё одну уникальную возможность – он мог перехватывать сигналы с закрытых радиочастот. Об этом никому не было известно. По наличию внешних частей, как и все андроиды, он ничем не отличался от живого человека: голова, две руки, две ноги, по пять пальцев на каждой руке, коленные и локтевые суставы. Это было настоящее воплощение тех роботов, которых часто показывали в фантастических боевиках про киборгов. На голове у Босса вместо глаз были две светящиеся широкие ярко оранжевые полоски, которые были слегка наклонены под углом к носовой части головы. Такое положение ни то «глаз» ни то «бровей» придавало ему серьёзный вид. Между ними находилась миниатюрная камера, прятавшаяся за чёрной горизонтальной чертой, напоминавшей переносицу. Эта камера помимо обыкновенного обзора, позволяла загружать данные с лица человека, и совершать анализ мимических выражений, таким образом частично оценивать психическое состояние. В абсолютном мраке камера могла без проблем обнаружить местоположение человека, сменив режим обзора на тепловизор. На лицевой стороне туловища у Босса располагался встроенный прямоугольный монитор для выдачи информации. В качестве подошвы были вживлены уплотнённые ватные пластины, которые существенно глушили звучание шагов при контакте с поверхностью. Своего крюгера Джеймс модернизировал ещё задолго до того, как запускали в широкое производство новую модель андроидов. Но главное, что хотел внедрить в своего домашнего питомца Джеймс – это голосовой чип. Но ему хотелось, чтобы этот голос звучал не монотонно, а с определённой динамикой, создавая впечатление человеческой интонации. По этой причине он не встраивал черновой опытный образец, желая довести состояние чипа до совершенного.

Приблизившись к создателю, Босс простоял около десяти секунд, после чего прозвучал сигнал, и на экране корпуса высветилось сообщение:

«Сэр, Ваша сонливость приближается к критической отметке. Согласно последним статистическим данным министерства здравоохранения 22% обнаруженных заболеваний головного мозга за прошлый год на прямую связаны с дефицитом сна».

Взглянув на Босса, Джеймс опустил подбородок на ладонь, облокотившись локтем о стол, и с уставшим видом произнёс:

– Сколько времени осталось до достижения критической отметки?

Через несколько секунд прозвучал очередной сигнал и надпись на экране:

«Данные отсутствуют. Вопрос не корректен».

Джеймс продолжил доставать андроида:

– Босс, ты ведь сам сказал о критической отметке. Как можно говорить об отметке, математический параметр которой неизвестен?

Ответ на экране крюгера был следующим:

«Большинство процессов в объективной реальности не поддаются измерению с применением математических данных. В том числе сонливость. Выражение, использованное мной, лишь сигнализировало о немедленной потребности во сне».

В этот момент зазвонил сотовый. Проявляя сарказм по отношению к андроиду, как это всегда любил делать Джеймс, он обратился к Боссу:

– Босс, я могу ответить?

Надпись на экране:

«С большой долей вероятности Ваш вопрос является риторическим».

С ухмылкой в ответ на фразу андроида, Джеймс ответил на звонок Хоффмана:

– Да?

– Мистер Крюгер, мы закончили подсчёты.

Сдвинув брови, с удивлением Джеймс промолвил несколько приободрённым голосом:

– Уже?

– Да. При минимальном значении в 60% количество возможных диагнозов увеличивается до 325 наименований.

Почёсывая в левом виске, Джеймс спросил:

– Боуману звонили?

– Пока нет. Я решил сначала Вам сообщить, а уж потом ему.

– Что же, отлично. Сообщите Ему о результатах. Будем планировать бюджет.

После недолгой паузы Хоффман спросил о процедуре, которую проводили всякий раз при внедрении новых опций для андроидов:

– А что на счёт лицензии? Нам заполнять бланк заявки для министерства?

Джеймс подскочил с кресла, громко ударил ладонью по столу, и угрожающим голосом прервал Хоффмана:

– Никаких заявок! Вы меня слышите?! Заявку не составлять! Продолжайте работу. Новую модель нужно совершенствовать хоть чем-нибудь. Новые аккумуляторы и операционная система пока что не впечатляют. До презентации осталось совсем немного, а единственное что мы можем предоставить, это вождение автомобиля. А толпы колдырящих за рулём встречаются ни в каждом городе. Так что продолжайте работу дальше. С министерством я сам разберусь.

– Как скажете, Сэр.

Положив трубку, Джеймс откинулся на спинку кресла. Потирая ладонями колени, он представлял внушительный прогресс, которого сможет добиться компания. Это будет невероятный скачок в эволюции крюгеров. А его репутация… его авторитет… признание…

Ну и кто из нас ничтожество? – мысленно спросил Джеймс у отца.

Спустя восемь недель были получены сведения о последних испытаниях, которые дали достаточно положительные результаты. Оставалось произвести запуск внедрения опции диагностирования заболеваний (опция получила название «Диагноз-КМ») на сборочном конвейере. Теперь единственная задача, которую оставалось решить, было получение лицензии на внедрение Диагноза-КМ в рабочую систему андроидов.

Джеймс пригласил в свои владения чиновника из Министерства по бытовой электронике, чтобы они поиграли в гольф, врезали по паре бокальчиков «Баккарди», а заодно обсудили лицензирование опции «Диагноз-КМ».

Автомобиль с госчиновником остановился перед главной лестницей, где Джеймс встречал гостя. Из машины вышел пятидесятивосьмилетний Шон Гудман – инспектор по лицензированию, который занимался рассмотрением заявок на приобретение сертификатов для компаний по производству бытовой техники с применением сложных электронных систем. Шон Гудман рассматривал обращения от трёх организаций, в том числе и от «Kruger’s androides», с того самого момента, как Джеймс основал компанию. За это время Гудман одобрил для корпорации Джеймса двадцать семь сертификатов и четырнадцать лицензий, поэтому не удивительно, что они были хорошо знакомы и Джеймс часто приглашал чиновника гастролировать по своим владениям, расположенные во многих городах мира: Лондон, Париж, Барселона, Рим, Гонконг, Рио-де-Жанейро, Сидней, Джакарта, Йоханнесбург, Гавана. После полугода сотрудничества Крюгер и Гудман имели очень тесные, в какой-то степени приятельские, связи. У президента корпорации по производству бытовой робототехники для этого были свои определённые мотивы. Гудман это прекрасно понимал. Не смотря на такое отношение со стороны Джеймса, Шон всегда непредвзято относился к выдаче лицензий. Тем ни менее Крюгер старался, чтобы их связи изо дня в день становились всё более тёплыми и дружескими. В каком-то смысле всё так и происходило. Но вероятность осечки со стороны одного из двух возрастала: либо Шон будет вынужден пойти на поводу и проявить хотя бы незначительную халатность к своим должностным обязанностям, либо терпение Джеймса лопнет, и годы, потраченные на то, чтобы подмазать человека из министерства, будут потрачены в пустую, и многие рискованные, но перспективные проекты по модернизации андроидов так и продолжат лежать на «полке».

В тот день на Шоне был деловой тёмно-серый костюм, такого же цвета галстук, белая рубашка, чёрные начищенные до блеска туфли и излучающая яркий солнечный свет лысина.

Джеймс протянул руку и спросил:

– Ты уверен, что пиджак не помешает размахивать клюшкой?

Пожав руку Крюгеру, чиновник ответил:

– Гольфист теперь из меня не очень. На прошлой неделе повредил левое предплечье. Так что я бы предпочёл бильярд. У тебя ведь найдутся столы?

– С красной обивкой? Зелёной? Чёрной? Синей? Какой только пожелаете.

– А вот это уже не смешно – сказал Гудман с презрительной, но искренней улыбкой.

Пока миллиардер и высокопоставленный политикан катали шары, Босс давал рекомендации по игре. Когда настала очередь для удара Шона, он спросил:

– Босс, ну-ка подскажи, куда лупить?

Надпись на экране:

«Правая лунка от вас, сэр. Шар номер 5 на шар номер 8. Учитывая качество ваших действий за последние двадцать минут, вероятность попадания – 64%».

Направив взгляд на указанную лунку, Шон сказал, одновременно перемещаясь к противоположному борту:

– Сейчас мы проверим.

Следующие слова Гудман адресовал реальному Крюгеру, который стоял в полу метре от стола, скрестив ноги и опираясь руками о кий:

– Расскажешь подробнее об этой опции?

– Мы планируем, что в новой модификации появится возможность медицинской диагностики, не выходя из дома. Для этого мы хотим внедрить устройство, которое будет совмещать в себе миниатюрный рентген, компактный вариант МРТ и…

– БИНГО! – слова Джеймса прервал ликующий голос Гудмана, который после подсказки Босса попал в лунку и ударил обратным кончиком кия по полу. На лице Джеймса тем временем вырисовывалась ни меньшая радость, когда он понял степень придирчивости, которую чиновник из ведомства может проявить к его новшеству в данный момент, в момент кратковременного восторга. Отойдя от радости набранному очку, Джон позволил ему продолжить: