Пограничник против Абвера Корчевский Юрий
Мозговой пробежал по полосе, наклонился над телом.
– Дышит вроде.
– Тогда зови паровозника, вон он стоит. Несите раненого к поезду.
А сам ухватился за здоровую руку немца, тоже потащил из посадки на насыпь. Из кармана достал бинт. Пришлось экономить. Бинт один, а ранений немец получил два. Кое-как перебинтовал немца. Мозговой с кочегаром перевязывал вохровца.
– Грузим его на площадку.
В эшелоне всегда есть несколько вагонов с такими площадками. Если профиль пути сложный, со спусками и подъемами, на площадках стоят кондукторы, по сигналу с паровоза приводили в действие ручные тормоза. Сейчас площадки пустые. При следовании воинских эшелонов на площадках размещаются часовые.
Мозговой и кочегар погрузили вохровца на площадку.
– Ко мне – оба! – приказал Федор. – Грузите моего на площадку.
Пока Мозговой и кочегар поднимали немца, Федор побежал к площадке вагона, по которой он стрелял, взобрался по ступенькам. Раненых тут нет, некоторые тела по два попадания имеют. Тесно четверым на площадке, поэтому почти каждая пуля из пистолета Федора нашла свою цель. Он обыскал тела, достал документы, забрал оружие и вещмешки, перебежал к площадке, на которую погрузили немца.
– Я еду с ним. Мозговой – ты к вохровцу. Парень, бегом на паровоз. Скажи машинисту – пусть едет до ближайшей станции, там сделает остановку. Надо раненого в больницу, трупы снять.
– Какие трупы? – растерялся паровозник.
– Исполнять! Бегом! – закричал Федор.
Состав стоит уже четверть часа. Не дай бог, налетят бомбардировщики, для них стоящий поезд – легкая и лакомая добыча. Забросил винтовки на площадку, влез сам. Немец начал приходить в себя. Мычал, ворочал головой. Скоро очухается.
Федор свесился с площадки, посмотрел вперед. Паровозник уже недалеко от паровоза. Машинист дал длинный гудок, предупреждая об отправлении. Состав дернулся, громыхнули буфера, вагоны медленно покатились, с каждой минутой набирая ход. Федор уселся на откидное деревянное сиденье. Ехали недолго, буквально десяток минут, и поезд стал тормозить. Показались станционные постройки. Федор достал карту. Спирово. Конечный пункт зачистки. Проезжая мимо вокзала, паровоз стал подавать тревожные гудки, явно пытаясь обратить на себя внимание. На перрон выбежала дежурная по вокзалу, в форме, в фуражке с красным околышем.
Тут же возник милиционер. Когда поезд уже едва тащился, Федор спрыгнул с подножки, побежал к вокзалу. Он еще не добежал, как дежурная закричала.
– Почему поезд остановили?! Сзади вас литерный идет!
– Управление по охране тыла. Пусти литерный по боковому пути. Срочно нужна машина и врачи. У нас двое раненых. И грузовик для перевозки трупов.
Милиционер рот открыл, желая спросить.
– Быстро! И военного коменданта ко мне!
Оба убежали. Дежурная по вокзалу – отдать распоряжение стрелочникам, а милиционер – за комендантом и санитарной машиной. Комендант вышел из здания вокзала через минуту, на ходу застегивая воротник гимнастерки.
– Лейтенант Горобец! – вскинул руку к козырьку фуражки.
– Старший лейтенант Казанцев, управление по охране тыла. Знаете, что проводится зачистка?
– Так точно!
– Мною убиты трое диверсантов, один ранен. В ходе задержания тяжело ранен вохровец. Санитарную машину бы нам побыстрее и грузовик для трупов. Сами понимаете, задерживать поезд нельзя.
– Сейчас бойцов пришлю и фельдшера.
Комендант убежал. Мозговой слез с площадки, стоял с винтовкой наперевес с грозным видом. Из здания вокзала выбежали двое бойцов.
– За мной! – приказал Федор.
В первую очередь выгрузили трупы. Раненых Федор трогать остерегался, особенно вохровца. Пусть сначала медики осмотрят. Под руководством и при помощи Мозгового трупы выгрузили. Один из бойцов покачал головой.
– Молодые совсем. Кто же их так?
– Не жалей, это немецкие диверсанты. Самые настоящие. А уничтожил их наш командир роты. Вот кто боевой офицер! Один из пистолета троих положил, еще одного ранил и в плен взял.
Бойцы округлили глаза. Немцев, ни живых, ни мертвых, здесь еще не видели. Из вокзала на перрон вышла женщина в белом халате, с сумкой через плечо. На сумке в белом круге красный крест.
– Медик! Быстрее! – махнул рукой Федор.
В первую очередь пусть осмотрит вохровца. У немца не такие серьезные ранения, подождет. Фельдшер осмотрела раненого.
– В госпиталь надо, срочно. Без операции не обойтись.
На перрон выехала из бокового проезда санитарная машина. Оттуда к поезду побежали двое в белых халатах и с носилками. Раненого вохровца бережно переложили на носилки, понесли к машине.
– Парни, у нас еще раненый. И мы поедем с вами.
– Не поместимся.
– Второй раненый – немец, я не могу оставить его без присмотра.
Обоих раненых поместили на носилки. Военный комендант подсуетился, подогнал грузовик. Дальнейшее Федор не видел. Мозговой кое-как устроился в углу кузова, скрючившись, а Федор встал на подножку. Так и ехали. В здании школы теперь располагался госпиталь. Раненых перенесли в приемный покой. Вохровца санитары сразу понесли в операционную. Другой хирург осмотрел немца.
– Надо оперировать. Ранения сложные. Похоже, не боец парень, комиссуют.
– Доктор! Мне он нужен для допроса. Коли что-нибудь или штопайте. Это немецкий диверсант. Все равно шлепнут.
– Быстро не получится.
– Мне нужно, чтобы он смог говорить. А что с ним будет дальше – умрет или останется калекой, – меня не интересует.
Федор слышал немецкую речь, стало быть – это немцы. Разведывательная или диверсионная группа. Если диверсионная, что похоже на правду, то у них должна быть взрывчатка. Не просто так группа шла к железной дороге. Но сразу возникает вопрос – где взрывчатка и детонаторы? Он успел прощупать вещмешки. Обычная солдатская утварь: полотенце, бритвенные принадлежности, портянки. Стало быть, где-то есть база или схрон с взрывчаткой. И не исключено, что эта группа еще не весь состав, могут быть другие. Разведгруппа? Где рация? Полковая или дивизионная разведка не должна забираться так далеко. До передовой километров семьдесят, если не более. Фронтовая разведка – это в первую очередь взятие «языка». Выкрали пленного и назад. Если разведрейд глубокий, немцы без рации не ходят. Не исключено, у них было какое-то задание. Скажем, агента или агентов безопасно провести в наш тыл. Не зря же вся группа в советской форме. Вполне возможно, что они и русский язык знают не хуже родного. В общем – допрашивать немца надо, и как можно скорее.
Хирург в перевязочной сделал обезболивающее новокаином, достал пулю из бедра, ушил рану. Медсестричка повязку наложила. Доктор начал осматривать плечо.
– Худо дело! Головка плечевой кости раздроблена.
– Доктор, мне начхать, что у него раздроблено. Я его на нашу землю не звал. Сделайте обезболивающее, его срочно допросить надо.
– Как скажете. Для меня он раненый, я обязан помощь оказать.
Доктор ловко сделал несколько уколов в плечо, уселся в углу.
– А вас, медсестричка, я попрошу выйти.
Федор подошел к раненому, похлопал ладонью по щекам. Немец открыл глаза, обвел мутным взглядом палату. Потом глаза обрели осмысленное выражение, сфокусировались на Федоре.
– Русский язык понимаешь? Или переводчик нужен?
– Понимаю.
– Вот и отлично. Доктор тебе из бедра пулю достал. С плечом сложнее. Будешь говорить, он оперировать будет. А потом в лагерь для военнопленных. Будешь молчать, вытащу во двор, к моргу, и там шлепну, как троих твоих товарищей. Ты меня понял?
– Понял. Что вас интересует?
– Ну вот, молодец. Что за группа, сколько человек было?
– Пятеро.
– Где еще один?
Немец помедлил. Федор кулаком ударил по забинтованной ноге.
– Будешь геройствовать, буду пытать.
Пытать Федор при любых обстоятельствах не стал бы. Перед ним враг, но он солдат, действовал по приказу. А не предатель из русских. Но запугать надо.
– Он у тайника с взрывчаткой.
– Зачем шли к железной дороге?
– В группе был опытный минер, он должен был выбрать место…
– Для диверсии?
– Да.
– Где тайник?
– У деревни Трубино. Там один дом пустой. Мы остановились под видом красноармейцев на постой.
– Как фамилия и звание?
– Курт Папке.
– А того, кто остался?
– Ефрейтор Вальтер Цетше.
– Какое у него оружие?
– Русская трехлинейка.
На первое время достаточно. Если раненый выживет, можно допрашивать дальше. Каким органом заброшен, какова структура, знает ли о других заброшенных группах, есть ли здесь сообщники или сообщники из русских, как планировали возвращаться?
Но Федор видел, что раненый держится из последних сил.
– Доктор, он ваш, штопайте. Можете положить его в отдельную палату?
– В бывшую кладовку. Маленькая, на одну койку, без окон.
– Сгодится. Когда транспортабелен будет, сообщите в Калинин, в НКВД.
Глава 3
Диверсанты
Теперь действовать надо быстро. Вообще-то, Федор должен был оставить у палаты с раненым немцем часового. Не столько для того, чтобы не сбежал, он сейчас не в состоянии. А для того, чтобы ночью кто-нибудь из ходячих ранбольных не придушил втихую. Злой народ на немцев. А и придушат – не особенно жалко.
Федор с Мозговым отправился на вокзал. Спирово – поселок небольшой, как и станция. Не узловая, скорее, на разъезд похожа. Военный комендант станции, похоже, самый большой здесь воинский начальник. Вообще-то, Федор должен был возвратиться к своей роте, взять бойцов и идти к деревне Трубино. Но рота идет цепью, участвуя в зачистке. И в каком она конкретно месте сейчас, не знает никто. Он надеялся на помощь коменданта.
Понятно, что у него возможностей для реальной помощи мало. Если бойцы и есть, то несколько человек, да и подготовка слабая. Посожалел, что двое его бойцов не смогли догнать эшелон. Сейчас бы они пригодились.
Увидев Федора, комендант вскочил со стула.
– Сидите. Я к вам снова за помощью. Транспорт нужен и пара бойцов пошустрее, кто оружием хорошо владеет.
– Машину найду. С бойцами сложнее. У меня их всего двое, да и те годные к нестроевой.
– Хорошо, давай какие есть. Они хоть стрелять-то умеют?
– А черт его знает. Я стрельбы с ними не проводил. Мне их из запасного полка прислали после госпиталя. Охрану склада несут, когда нет вагонов с воинскими грузами. Вы подождите.
Через несколько минут в кабинет коменданта вошли два бойца. Те же, что помогали раненых с состава сгружать и трупы.
– Дай винтовку, – протянул руку Федор. Получив оружие, вынул затвор, заглянул в ствол. М-да, только что пауки не завелись.
– Со мной едете. Пока ваш комендант машину ищет, быстро почистить. Патроны есть?
– Два подсумка, как положено.
– Даю пять минут, время пошло.
Бойцы убежали. Федор разложил карту на столе. Где эта деревня? От Спирово придется ехать через Реброво, Матвеево, Чудины. Километров двенадцать, четверть часа езды, но еще неизвестно, какая дорога.
Прибежал комендант.
– Есть машина, полуторка. А бойцы где?
– Оружие чистят. Вы бы хоть поглядывали иногда.
– Времени не хватает. Из военного персонала на станции я один, а воинские эшелоны часто идут, иной раз поесть не успеваю.
С эшелонами, если останавливались на станции, бывали проблемы. Если эшелон с войсками, то случались самоволки, дезертирство и даже самострелы – случайные или преднамеренные. А еще надо было проследить за охраной, не подпускать к эшелонам местных. Кроме того, комендант был обязан контролировать охрану позиций и сооружений вроде мостов. Федор коменданту сочувствовал в душе, но сейчас первым делом – оставшийся у тайника диверсант. Заподозрит неладное, может уйти да взрывчатку с собой прихватит.
Тогда жди беды.
– Лейтенант! И трупы и раненый, что с поезда сняты, из диверсионной группы. Один еще остался и находится у схрона с взрывчаткой. Как думаешь, для чего их забросили?
Горобец глаза вытаращил.
– Эшелон взрывать? Или даже мост?
За Любинкой мост через Тверцу.
– Угадал. Мне этого подрывника взять надо. Иначе нам обоим по шапке дадут.
Вошли бойцы.
– Начистили? Зарядить магазины! Горобец, веди к машине.
У полуторки уже стоял Мозговой. Выклянчив у водителя табачку, скрутил самокрутку, дымил с наслаждением.
– Константинов, поступаешь в распоряжение товарища старшего лейтенанта, – указал на Федора Горобец.
– Мне к вечеру вернуться надо, а то начальник банно-прачечного отряда голову мне отвернет.
– Перебьется, у нас дела поважнее. Парни – в кузов.
Бойцы забрались в кузов.
– Куда ехать? – повернулся к Федору водитель.
Федор сидел на пассажирском сиденье в кабине.
– Деревня Трубино. Знаешь такую?
– Был однажды. Не дорога, а слезы.
Полуторку раскачивало и трясло, как лодку в шторм. Когда впереди показались избы, водитель сказал:
– Вот Трубино.
– Стой здесь. И никуда не отъезжай, мотор глуши.
Федор выбрался из кабины.
– Бойцы, за мной. Идем тихо. Когда рукой махну, окружаете избу. Скрывать не буду, в избе переодетый в красноармейскую форму диверсант. В случае если он стрельбу откроет, стреляйте на поражение.
– А вдруг он свой? Ошибка вышла?
– Твое дело – мой приказ выполнить. За все отвечаю я.
– Так точно.
От деревни в лес шел пожилой мужчина, даже дед, судя по седым волосам. Федор подошел, поздоровался. Дед фуражку приподнял.
– День добрый.
– Это Трубино? – хотел удостовериться Федор.
– Она самая. А кто вам нужен? Я всех знаю.
– Изба у вас на краю есть. Говорят, бойцы на постой встали.
– А вот она, с ближнего краю. Были бойцы третьего дня, а сегодня не видел.
– Спасибо.
Пришлось пробираться к избе не по дороге, а за кустами. Из окон избы дорога простреливалась. Не насторожить бы диверсанта. Если он первым огонь откроет, потерь не избежать. До избы под прикрытием кустов не подойти, кончились. Пришлось выходить на открытое место. Приблизились, и Федор приказал:
– Мозговой, обойди избу сзади. Ты – справа, а ты – слева. Исполнять.
Мозговой наклонился, пробежал под окнами. Грамотно. А бойцы коменданта шли во весь рост и перед окнами встали. Вот недотепы! Сами под выстрел подставляются.
Федор вытащил пистолет, взвел курок. У него было всего три патрона. Надо стрелять только наверняка. Толкнул тихонько дверь, она отворилась.
Он прислушался. Не слышны ли шаги, какие-то движения? И вдруг слышит голос со стороны.
– Нет в избе никого.
Федор повернул голову. Из-за низкого заборчика соседка говорила.
– Энти утром ушли. А который остался, у четвертой избы отсель с Нинкой балагурит.
– Спасибо.
Но Федор зашел в дом. Держа пистолет наготове, обежал пустые комнаты. Взрывчатка где-то в избе или в хозяйственных постройках. Но искать можно после. Сейчас надо взять диверсанта. Федор выбежал во двор.
– Вы двое остаетесь. Мозговой – за мной!
Федор шел по короткой деревенской улице спокойно. Вот четвертый дом, как говорила соседка. На лавочке, сбоку от ворот, девушка сидит, лет двадцати, семечки лузгает.
– Добрый день. А где боец?
– Василий-то? Так он ушел. Вы еще как по дороге к деревне вышли, он ушел.
Черт! Федор полагал, что диверсант в избе сидеть будет, а он хитрее оказался. Сел в стороне, для маскировки шашни с молодой селянкой завел. И развлечение, и изба, где взрывчатка, под наблюдением. В осторожности и предусмотрительности диверсанту не откажешь. Куда он направился – никто не знает. Может, лежит недалеко от деревни в кустах и за Федором с бойцами наблюдает, посмеивается. Неудача! Тогда надо взрывчатку найти.
Без нее оставшийся в живых немец не сможет напакостничать по-крупному. А потом Федор сюда, к деревне, роту свою перебросит, благо грузовики есть. Одно плохо – нет рации. Связался бы сейчас, столько времени бы сэкономили. Но на нет и суда нет.
Проследовали к избе.
– Мозговой, лезь на чердак. Только аккуратно. Вы двое – осмотрите надворные постройки. Амбар, сарай, если где-то земля свежевскопанная. Ищите чемодан, большой рюкзак. Но не трогать. Обнаружите – меня зовите.
Бойцы разошлись. Сам Федор осматривал избу и подвал. Не погнушался топку печи осмотреть, вымазавшись в саже. Спустился в подвал, при свете фонарика осмотрел – пусто. Только поднялся по хлипкой лестнице в избу, на пороге Мозговой:
– Товарищ командир, на чердаке мешок большой, зеленый.
Мозговой весь в пыли, в паутине.
– Стой на крыльце, наблюдай.
Федор обошел дом. Лестница на чердак с тыловой части избы. Двое бойцов осмотрели сарай, курятник, стояли у амбара.
– В чем проблема?
– Замок на двери.
– Сбейте прикладами.
А сам полез на чердак. В дальнем углу, у слухового окна, зеленый вещмешок довольно большого объема. Федор осмотрел его со всех сторон.
Нет ли ловушки? Немцы на такие фокусы мастаки. Вполне могли подложить под рюкзак гранату с выдернутой чекой. Не зная о сюрпризе, поднимешь мешок – и ахнет. Ни гранаты не видно, ни тонкой бечевки, ни проводов. Федор развязал горловину. В портянки замотанный, лежал часовой механизм с взрывателем. А под ним бруски тола. Федор мешок приподнял. Ого! Килограммов двадцать – двадцать пять весу будет. Вполне хватит однопролетный железнодорожный мост взорвать. Детонаторы он взял сам, спустился с чердака.
– Мозговой, неси вещмешок с чердака.
– А не опасно? Вдруг рванет?
– Без вот этих детонаторов, что у меня в руке? Абсолютно безопасно.
На фронте в холодное время года тротил строгали ножом, топили им буржуйку. Жар был хороший, тротил горел, но не взрывался. Для взрыва инициатор детонации нужен в виде взрывателей. Вот с детонаторами надо обращаться осторожно. Не любят они грубого обращения, падений, могут сработать. Взрыв получается не сильный, но кисть руки оторвать может или глаза выбить.
И все же Мозговой спускался осторожно, с натугой держа в руке вещмешок. Федор улыбнулся.
– Отдай мешок железнодорожникам. Пусть несут, все какая-то польза от них будет.
О страшном содержимом бойцы коменданта не подозревали, один надел лямки на плечи.
– Возвращаемся к машине.
Для поисков исчезнувшего диверсанта нужны люди, много. Федор мыслил привезти свою роту. Он и три бойца не смогут устроить прочесывание. Настроение его поднялось. Диверсант пока не обезврежен, но зубы у него вырваны. Без взрывчатки устроить серьезную диверсию невозможно. Напакостить – вполне. Скажем, обрезать линии связи или отравить ядом колодец, если при себе яд имеется. Но со взрывом моста эффект несравнимый.
Машину увидели, как только за поворот дороги зашли. Мозговой, шагавший рядом с Федором, сказал завистливо:
– Хорошо шоферам: крути баранку – и никаких забот. Вон развалился, дрыхнет. Не то что некоторые, по чердакам за взрывчаткой лазают, жизнью рискуют.
Когда подошли к машине, Федор обратил внимание на неестественную позу водителя. Пусть и сонный, но поза неудобная. Распахнул дверцу – выматерился, не сдержался. Водитель не спал, его убили ударом ножа в сердце. Точный удар, единственный, потому что работал профессионал. Мозговой заглянул Федору через плечо, отшатнулся от вида крови.
– Кто же его?
– Диверсант, которого мы упустили. Помоги водителя в кузов перенести.
Вдвоем вытащили убитого из кабины, его подхватили два бойца, что в кузов забраться успели. Федор тряпкой протер сиденье от крови, сам уселся за руль.
– Мозговой, ты что соляным столбом застыл? В кузов!
– Там мертвяк и мешок.
Про взрывчатку боец промолчал, боясь напугать комендантских.
– Живых бояться надо, от них беды. А мертвый тебе что сделает?
– Можно с вами в кабину?
– Садись, да побыстрее.
Когда боец уселся, Федор вручил ему в руки детонаторы, завернутые в тряпицу.
– Поосторожнее с ними, не урони.
Федор сверился по карте. Ехать следовало тем же путем, через Бирючево, Новгородку, Алуферьево. Зигзаг получается, лишку давать придется, но другой дороги нет.
Добрались без проблем, ни разу не заблудившись, чего опасался Федор. Рота уже была в Ободово, по другую сторону железной дороги. Едва грузовик остановился и Федор выбрался на подножку, к нему подбежали командиры взводов с докладами. Никого, кто бы мог заинтересовать Федора, не было. Несколько человек без документов, один дезертир, почти пожилой.
– Сгрузите труп, надо его доставить в Спирово, в банно-прачечный отряд. Первый и второй взводы – на грузовики. Зачистка не закончена. И еще: заберите взрывчатку и детонаторы.
– Схрон обнаружили, товарищ командир?
– Диверсионную группу. Один ушел, надо задержать. Думаю, двух взводов хватит. Людей кормили?
– Только что, полевая кухня вон стоит.
Федор сам хотел есть, но дело в первую очередь.
Два взвода разместили в трех «Захарах». Одно отделение – в полуторке, на которой приехал Федор. Поехали к Трубино. Как говорится, танцевать надо от печки. Он снова сидел за рулем, ехал во главе небольшой автоколонны. Остановились точно на том месте, где стоял прежде грузовик и где был убит водитель.
Федор подозвал к себе командиров взводов:
– Твой взвод слева от дороги, твой – справа. Развертываемся цепью, ищем следы. Диверсант был в красноармейских кирзачах, предположительно сорок второго размера.
След от сапог немца Федор видел на пыльной дороге, но точно установить размер не мог, не было с собой линейки. Сорок второй размер – это двадцать семь сантиметров.
– При обнаружении следа идем по нему.
След нашелся вскоре. Времени прошло не так много, не успела трава примятая выпрямиться, а на влажных участках почвы высохнуть, обветриться. Где следы были видны, там бойцы бежали. Диверсант и так имел фору в два с половиной часа. За такое время человек подготовленный может преодолеть километров пятнадцать. Хуже всего будет, если он выйдет на дорогу и сядет на попутку, тогда пиши пропало. Но след диверсанта тянулся на север. И чем дальше, тем меньше было дорог и населенных пунктов. По соображению Федора, действия нелогичные. Наоборот бы надо, к железной или автомобильной дорогам, на юго-запад. И уехать можно, и затесаться среди красноармейцев. Даже попытаться вернуться через линию фронта к своим, дождавшись ночи.
Диверсант же шел от линии фронта.
Для Федора направление движения немца оставалось загадкой. Единственное разумное объяснение – диверсант действовал от противного. Немец понимал, что его кинутся искать. Куда бросят силы для поиска и зачистки? На юго-запад, в сторону дорог и передовой. А он тем временем уйдет из зоны поиска и отсидится в глубоком тылу. Переждет два-три дня, пока операция по поиску прекратится, и пойдет куда надо.
В одном месте, у деревни Палюжье, след потеряли. Командиры взводов и Федор, пока бойцы отдыхали, опрашивали жителей: видел ли кто-нибудь одинокого красноармейца? Оказалось, видели. Напился воды у селянки из колодца и проследовал на Хлестово. А еще обрадовало, что с этого момента прошел час. Федор доволен был, что сократился разрыв между ними и преследуемым. Кроме того, похоже, диверсант не подозревал о погоне, иначе бы торопился, а то, по словам жителей, шел спокойно. Федор приказал продолжить движение. Очень хорошо на пыльной грунтовой дороге видны были следы сапог диверсанта. Движение между селами да во время войны редкое, когда-никогда повозка проедет, а автомашин вовсе нет.
С шага переходили на бег, потом снова на шаг. Вдруг след сапог исчез. Федор приказал всем оставаться на дороге, иначе могут затоптать следы. Сам прошел сначала по обочине, потом параллельно дороге, отступил метров на семь.
Читать бесплатно другие книги:
