Высокий глерд Орловский Гай
– Да-да, верно.
– И вообще, – сказал я, – герои сражаются без доспехов. Я, может быть, вообще берсерк в душе!
Она не отрывала взгляда от оружия, наконец произнесла раздумчиво:
– Вот этот меч слева просто прекрасен… Это твое основное оружие?
– Одно из, – ответил я скромно. – Одно из.
– Не тяжеловато для твоей руки?
– Тяжеловато? – спросил я с негодованием.
Она отступила на шаг и смотрела холодными змеиными глазами, как я снимаю меч с крюка, ножны сверкают мелкими красными камешками, одной рукой я придержал ножны, другой взялся за рукоять и медленно потащил клинок на свободу.
Как воин я, полагаю, никакой, драться не приходилось, но насмотревшись в фильмах, как эти гэгэ, то есть главные герои, зачем-то перед поединками крутят мечами во всех направлениях, наверное, это нечто ритуальное, то ли призывающее богов, то ли нагоняющее страх на противника, я, как Денур, Ратад, Маргаст и все остальные косплеисты, научился вращать мечом быстро и красиво.
Во-первых, это укрепляет кисть, а такое упражнение все же интереснее, чем вращать гантельку, да и перед девчонками можно побахвалиться, дескать, кручу полуторником как Глен Барбадэ в «Короле Киммерии» или Дирк Гунько в своем сериале о неустрашимом герое-варваре, а то и лучше, вот посмотри, как я хорош!
Времени у нас всегда до фига, можно на экране поставить движение на повтор и, глядя на него, крутить мечом и крутить, как бы кисть ни ныла, пока не получится легко и как бы без усилий.
Королева отступила еще на шаг, я задержал дыхание, сосредоточился, клинок тут же засверкал в моей руке, вращаясь быстрее крыльев мельницы под ураганным ветром.
Я перебрасывал его в левую руку и вращал на той стороне, показывал веерную защиту, снова неуловимо быстро возвращал в правую, уже отдохнувшую чуть, и вертел во всех направлениях снова, наконец отработанным движением забросил клинок в узкую щель ножен и поклонился королеве, стараясь не показывать, что сердце вот-вот выпрыгнет от чрезмерных для диванного героя усилий.
Она покачала головой, королевская невозмутимость не слетела, но еще чуть отступила, глаза расширились в изумлении.
– Такого еще не видела, – проговорила она. – Совсем не предполагала, что ты великий воин! Возможно, величайший… Так владеть оружием… это невероятно…
Я проговорил, подпустив в голос иронии:
– У меня много талантов, ваше величество… Настолько много, что могу позволить себе не выпячивать их, а жить свинья свиньей, что вполне в духе времени тотальной демократии и пофиги… тьфу, пацифизма.
– Но… зачем?
Я пожал плечами. Она посмотрела в одно окно, медленно прошла ко второму. На безукоризненном лице ни страха, ни смятения, а когда заговорила хорошо контролируемым голосом, в нем прозвучал всего лишь слабый интерес:
– А где твой конь? Вообще не вижу конюшни.
Я развел руками:
– Увы, ваше величество, я уже говорил, человек слишком бедный…
– Настолько, – переспросила она с насмешливым недоверием, – что даже коня держать не в состоянии?
Я смиренно развел руками:
– Увы…
Она сказала с отвращением:
– Да как ты живешь? Как можно жить без коня?..
– Не представляю, – согласился я. – Как вообще жить?.. В ужасном мире живем, ваше величество! Да еще и в ужасное время.
Она насторожилась.
– А что происходит?
– Да все происходит, – ответил я упавшим голосом. – У нас любое время ужасное. Это у вас там все поют от щастя, а у нас постоянно стонут.
Она вскинула брови, посмотрела внимательно и с сочувствием повторила в задумчивости:
– Если даже коня нет, то что за мужчина без коня?
– И без меча за плечами, – согласился я убито. – А когда меч на стене, то это уже и не меч, ваше величество! Это бывший меч. Да и вообще пеший конному не гусь с бантиком!
По телестене пробежала рябь, я не среагировал, и тут же во множестве окошек побежали кадры последних новостей с фронтов последних боев в Румынии, Чаде и Саудовской Аравии, бегущие с автоматами в руках люди падают, взрывами разносит танки и бронетранспортеры, суперголкипер Чэд берет мяч в пенальти от самого Паларта, Лиза Чича получает Оскара за лучшую постельную сцену…
– Убрать, – сказал я коротко.
Экран погас, королева быстро взглянула на меня.
– Это демоны?
– Хуже, – ответил я, увидел ее непонимающий взгляд, пояснил: – Люди на службе демонов. Они хуже любых демонов. Демоны могучи, но туповаты, а люди… ваше величество знает, способны на все. Куда там демонам!
– А как зовут вашего главного демона? – спросила она.
– Демократия, – сказал я. – В прошлом она совсем недавно звалась золотым тельцом.
– Странное имя, – произнесла она озадаченно. – Сперва мужское, потом женское?
Я ухмыльнулся.
– А у нас поменять пол – раз плюнуть!.. Некоторые по два раза в год меняют. А есть вообще бесполые, так им все охренело.
– У вашего главного демона власть только над золотом?
– И прочими активами, – пояснил я, – а это значит, над всем на свете. Люди гибнут за мета-а-а-алл! За золото, значится. Его гнусное влияние.
Она произнесла невесело:
– У нас этому демону не поклоняются, но он, похоже, своих слуг заслал и к нам. Каким заклинанием создаешь этот странный свет в доме?
Я пожал плечами.
– С какой стати буду лично создавать или гасить свет? Я что, все еще в пещерном веке прозябываю?
Она переспросила:
– Это тоже делают демоны?
– А кто еще? – нагло сказал я. – Не мое дело царя природы заниматься такой мелочью. Человек должен быть высвобожден…
Она сказала с уважением:
– О, да!.. Представляю, какие дела ты свершаешь. Переложив все дела на мелких демонов, освободивших от рутины, ты совершаешь… что ты совершаешь?
Я ответил с достоинством:
– Лежу на диване!.. Красиво лежу. Могу на спине, могу на боку. Даже на пузе, хотя на пузе и неудобно. В детстве было нормуль, а шас не то, хотя и пузо пока что не отросло… У меня даже кубики можно увидеть в хорошую погоду и при мощном освещении!
Она посмотрела с непониманием, настоящая средневековая дура, переспросила:
– Лежишь… это отдыхаешь после трудных походов? После битв с драконами?.. Или горными великанами?
– Ну да, – промямлил я, – после, ага… бывает до сотни мобов замочишь за день, а то и пару рейдов в подземелья успеваю, а там пока все не очистишь, не выберешься.
Она посмотрела с уважением.
– А здесь на диване залечиваешь раны?
Я отмахнулся.
– С собой обычно беру хилера. Если нет человека, то питомца, а если и того нет – запасаюсь абилками. Чтоб на ходу прямо в бою… ну, не истечь кровью, а продолжать сражение, так радующее тех, кто смотрит со стороны.
– Тогда ты великий воин, – сказала она. – И заслуживаешь, чтобы мелкие демоны выполняли здесь всю работу.
– Да, – согласился я чуточку пристыженно. – Я такой. Только тупое человечество все еще не замечает моего величия!
Она огляделась.
– А какие еще великие дела свершаешь, если так долго потом отдыхаешь на этом роскошном диване?
– Мля, – сказал я, плямкнул еще раз, но лучшая защита – нападение, посмотрел на нее с подчеркнутым недоверием. – По большей части я на секретной службе… что значит, не о всех подвигах имею право рассказывать. Во избежание.
Она посмотрела озадаченно, потом взор внезапно прояснился.
– Во избежание дипломатических скандалов?..
– Ну типа того.
Настойчиво звякнул скайп. Я оглянулся, королева завороженно рассматривает что-то на экране телестены в соседней комнате, торопливо врубил связь, на экране появилось лицо Влада.
– Ты чего? – спросил он. – Мы уже полчаса ждем тебя!
– Извини, – ответил я быстро, – не могу.
– Что стряслось?.. Работу получил?
– И работу, – ответил я, – а с нею та-а-акие неприятности…
– А что родители?
– Они добавили, – сказал я. – Так что извини, веселитесь без меня. Как-нибудь в другой раз.
Королева надменно спросила из гостиной:
– Что это за женщина?
Я поспешно вырубил скайп, обернулся. Она внимательно рассматривает групповой снимок, где я с Владом и Томасом играем в теннис против моей матери и Кирилла.
– Да так, – ответил я, – это я со своей девушкой, а это моя мать со своим… парнем.
Она снова устремила пытливый взгляд на снимок.
– Художник слишком приукрасил твою мать, – сказала она, – она же здесь почти твоя ровесница!
– Она такая и есть, – ответил я. – Хотя это неважно.
Она повернула голову в мою сторону.
– Твоя мать колдунья?
– Все женщины ведьмы, – сообщил я. – А что?.. Лишь бы человек был хороший. У нас политкорректность.
– Где она сейчас?
– Кто?
– Твоя мать.
Я взглянул на часы.
– Думаю, летит над океаном.
– Летит?
– Да, – ответил я. – Там тысяча миль. Быстрее перелететь, чем плыть… Но ты не волнуйся, у нее своя жизнь, к нам не нагрянет.
Она произнесла задумчиво:
– Может быть, мне, как королеве-изгнаннице… нет, королеве-беглянке, попросить помощи у ваших правителей?
Я сказал с радостным злорадством:
– Прекрасный вариант! Вас сразу под международный трибунал! Пиночета и за меньшее засадили, а потом замучили! Не знаю, что с вами сделают, но в самом лучшем случае либо в тюрьме удавят, как Милошевича, либо повесят, как Саддама, а то и раздерут на части, как Каддафи…
Она охнула.
– За что?
– За неправильный строй, – отрезал я. – Морить народ в каменоломнях – это что?.. Я был, знаю. За то, что меня заставили камень ломать, я могу вас здесь заставить не только посуду мыть, но даже и не знаю что!.. По моральному праву, если есть такое…
Она зябко передернула плечами.
– Да, это плохая идея. Меня уничтожат, чтобы захватить мое королевство.
– А если еще отыщут нефть, – подхватил я, – то и население перебьют, потому что террористы.
– Кто такие террористы?
– А все, в чьих землях есть залежи нефти. Нефть – эта наша магия.
Она подошла к входной двери, оглянулась.
– А выйти во двор можно?
– Все можно, – сообщил я, – чего нельзя. Только двигайтесь по-королевски медленно и осторожно. Чтоб я успел, если что. И как.
Глава 5
Участок у меня самый лучший на свете: здесь не ступала нога человека, потому что дед тоже им не заморачивался, предпочитая жить в городской квартире. Бурьян мощный, озверелый, наглый и варварски немодифицированный в нечто культурное.
– Ты герой, – произнесла она задумчиво, – тебе некогда заниматься садом… Ты еще не завоевал себе принцессу, что разводила бы розы и сажала цветы.
– Станет принцесса цветы сажать, – буркнул я. – Сперва ляжет на диван и начнет по инету заказывать наряды, потом упорхнет в турне по ночным клубам…
Она сошла с крыльца, брусчатка только перед крыльцом и узкая полоска для автомобиля до ворот, а все остальное, как на дикой планете.
Я указал на дальний заборчик, слишком низкий, перепрыгнуть легко хоть козе, хоть зайцу, потому там электрозащита от любых диких животных, что совсем обнаглели от безнаказанности, даже палкой нельзя стукнуть свинью, что разрывает цветочную клумбу в поисках желудей, или дать пинка газели, нагло жрущей чайные розы вдоль дорожки…
– Там тоже защита. По всему периметру. Шарахнет, глаза вылезут. И морщинки появятся.
Она вздрогнула.
– Защита от демонов?
– Да, – согласился я, – от демонов. А для вас, ваше величество, это предупреждение. Там в доме стукнуло легко, а вот потом…
Она вздрогнула.
– Это было легко?
– В следующий раз либо убьет, – сообщил я, – либо сделает дряхлой старухой.
Она поспешно отступила.
– Но у тебя здесь мог разместиться прекрасный сад, – произнесла она уже ровным и по-королевски равнодушным голосом. – Крохотный, но удивительный. Как удалось отвоевать такое безопасное место в мире демонов?
Я отмахнулся.
– Демоны захватили все города. Крупные, очень крупные и даже мелкие. А в такие пустые места они заходить брезгают, здесь добычи маловато… Но все-таки заходят!
Она вздрогнула.
– И как тогда?
– Прячемся, – ответил я. – Скоро демоны расплодятся, друг на друге сидеть будут. И тогда людям конец.
– Но пока что тебе служат могучие демоны.
– Некоторым, – сказал я скромно, – удается устроиться и в этом жестоком мире. Ваше величество, я бы посоветовал вам… удалиться в дом.
Она быстро повела глазами в стороны.
– Опасность?
– Только вам, – любезно сказал я. – Здесь опасность всюду. Это жестокий мир, ваше величество.
– Могут напасть сверху?
– Им сверху видно все, – сказал я.
– Скрыться можно только в доме?
– В доме тоже видно все, – сообщил я, – но уже не всем, а только золотому тельцу. А под открытым небом нас видят все, кто пожелает взглянуть. Надеюсь, я все-таки большинству еще неинтересен.
Она повернулась, пошла по ступенькам к распахнутой двери, но на пороге оглянулась.
– Что-то придумал?
– Насчет чего… Ах да, пока осваиваю материал, – ответил я. – Теории суперструн, веерных вселенных, проколы пространства, телепортация, черная материя, темная энергия, свиная лихорадка… везде говорится, что это невозможно…
Она сказала резко:
– Но мы прошли!
– Вот-вот, – согласился я. – Мы прошли. А значит, есть какой-то путь. Не волнуйтесь, ваше величество, чтоб мы да не нашли?.. Хотите вина?
– Не изволю, – отрезала она. – Ищи путь! Обязан быть.
– Обязан, – согласился я, – но даже если нет, прорубим. Я из страны прорубывателей окон в Европу и ворот к океану. А еще отрубывателей голов всяких там, что вам понравится особенно.
– Мне это не нравится, – отрезала она. – Не люблю проливать кровь!
– Предпочитаете вешать? – сказал я понимающе. – Да, это гуманно. В общем, я уже набрал две тыщи идей и вариантов, начинаю отсев.
Она красиво и величественно уселась во главе стола, выпрямилась, обвела взглядом гостиную.
– Здесь мимо… Это что там за ваза?.. Поставь ее сюда на середину стола!
Я фыркнул, она взглянула на мое лицо, осеклась. Я перевел дыхание и ответил со всей вежливостью:
– Поставлю, ваше величество… Но не потому, что вы королева.
Она надменно задрала подбородок.
– А почему?
– Красивая, – пояснил я. – Красивым всегда хочется угодить. И хотя ваша красота, ваше величество, какая-то мерзкая, но… все-таки красота, признаю. На мисс Вселенную не годитесь, там простые смазливые дурочки, а вот на рекламу бриллиантов и шляпок от Сраччи… да, там бы вы затмили тех светских львиц.
Она произнесла с подчеркнутым равнодушием:
– Ваши красавицы? На них взглянуть можно в этом магическом зеркале?
– Можно, – ответил я, – они для этого себя и выставляют. Вот, например, Моника Вагина, это вот Лиззи Пизни… а это…
Я двигал пальцами, на экране возникали самые-самые, что рекламируют бриллианты, королева рассматривала их с женской тщательностью, наконец произнесла с холодком в контролируемом голосе:
– Некоторые да, годятся.
– Для чего?
– Для фрейлин, – объяснила она. – Я бы взяла вон тех двух. Пообтесать немного, а то грубовато смотрятся… И вульгарно.
– Нет достоинства? – подсказал я.
– Точно, – согласилась она. – Из простонародья?
– С улицы, – ответил я. – Откуда им знать манеры? Перед каждым фотоснимком им говорят, как держать спину, плечи, повернуть голову… Но вообще-то от этих раритетов уже отошли. Виртуальные фотомодели куда круче… Ваше величество, отведайте эти пирожные! Вы таких и не пробовали. Даже я не пробовал.
Она взглянула с подозрением.
– А ты почему?
– Каждый день появляются десятки новых, – признался я. – Прогресс не стоит на месте. Это насчет освоения планет не спешат, а вот как набить брюхо или получить еще как-то удовольствие, методов все больше… но про новейшие умолчу.
Замигал сигнал вызова, я сказал с раздражением:
– Я же велел всех отключить!
На экране появилась Аня Межелайтис, брови высоко вскинуты, улыбочка ехидная, блин, ненавижу, пора сменить на Ниту Жо или Маньку Сисячку, они еще сексуальнее, а, главное, податливее, что для нас важнее даже размера бюста.
– Всех, – переспросила она с намеком, – и работников социальной службы?
Я молча ругнулся, посмотрел на соседний экран, чья камера смотрит в сторону ворот. С той стороны забора подкатил шикарный автомобиль, дверца поднялась вверх, бодро выпрыгнул круглолицый мужчина в деловом костюме, несмотря на жару, и направился к калитке моего участка.
– Пропустить, – сказал я сквозь зубы. Сказать, что никого дома, не удастся, у них тоже отслеживается движение по всему коттеджному поселку. Как бы в интересах нашей безопасности, а то вдруг свалюсь с сердечным приступом или сломаю сразу обе ноги и буду ползать, загребая землю передними. – Но только во двор. Дверь закроешь и заблокируешь.
Она почти пропела прежним ехидным тоном:
– Понимаю-понимаю.
Я вышел во двор, участок у меня крохотный, всего полгектара, мужчина вошел через распахнувшиеся перед ним ворота, на лице профессиональная улыбка, под мышкой папка с бумагами, это для авторитета, уже сто лет все хранят данные в облаках.
Он заулыбался еще шире, когда я пошел навстречу. Я тоже постарался выдавить улыбку, ненавижу социальщиков, жаждут сделать мою жизнь лучше, пусть даже это расплющит меня, как жабу танком, демократы хреновы.
– Хорошая погодка, не правда ли? – сказал он жизнерадостно. – Я – Серж Айвенго, старший консультант социальной службы.
– Прекрасная погода, – подтвердил я, сказать что-то иное было бы непростительной в демократичном обществе грубостью, – просто замечательная. Что у меня не так? Трава не подстрижена?
Он отмахнулся.
– Это пусть заботит моих коллег по другому отделу.
– Золотые слова, – сказал я.
– А я, – заявил он победным голосом, – из департамента строительства. Могу предложить две тысячи образцов домов современной, ультрасовременной и транспостовой архитектуры…
– Не интересуюсь, – отрезал я твердым голосом.
Он сказал хитро:
– Все бесплатно!
– Ага, так и поверил.
– Входит, – объяснил он, – в минимальный социальный пакет.
– Я старомоден, – пояснил я. – Этот дом мне достался от деда, а тому от его деда, что еще Мамая гонял по Куликову с Дмитрием Галицким… или Волынским, не помню.
Он воскликнул:
– Это замечательно! Особенно сейчас, когда такое внимание к истокам и устьям!.. В нашем ассортименте есть не меньше двухсот типов построек по мотивам скифских мечтаний, киммерийских легенд, старорусских былин и боярских усадьб…
– Нет, – сказал я непреклонно, – это память о деде, а он был странным таким скифом, скифом-сарматом с переходом в некоторую хазарскую славянскость…
– У них это тоже есть, – заявил работник социальной службы с победным оттенком в голосе. – Все учтено.
– Однако это уже не то, – сказал я и увидел, как его глаза округлились, смотрит уже через мое плечо. – Мне даже камешки и доски старые дороже новых…
Все же оглянулся, королева вышла на крыльцо и, красиво облокотившись на белые перила веранды, смотрит в сторону главной дороги поселка.
Соцработник все поглядывал на королеву, наконец проговорил, понизив голос:
– Понимаю ваше стремление быть оригинальным… но мне кажется, женщины такого класса все же предпочитают более… как бы сказать точнее…
Читать бесплатно другие книги:
