След надежды Пирс Блейк
– Процедура, мэм, – резко ответил охранник.
Она посмотрела на него. Он был очень молод…новичок. Она была уверена, что он поступил на службу недавно, но она не могла никому позволить услышать этот разговор, будь то прожженный тип или зеленый новобранец. Андерсон позволил себе ухмылку, зная, что будет дальше. Кажется, его это забавляло.
Она встала и начала сверлить охранника взглядом, пока он не почувствовал это и не посмотрел на нее в ответ.
– Во-первых, я тебе не мэм. Я детектив Локк. Во-вторых, мне плевать на твою гребаную процедуру, парнишка. Я хочу поговорить с этим заключенным наедине. А если ты будешь мне мешать, то мне придется поговорить наедине уже с тобой, и могу гарантировать, что это будет не самый приятный для тебя разговор.
– Но… – Кайли заикался, переминаясь с ноги на ногу.
– Никаких «но», офицер. У тебя есть лишь два варианта. Или ты дашь мне поговорить с заключенным наедине, или я буду разговаривать с тобой! Что выбираешь?
– Наверное, мне следует получить разреше…
– Этого не было в списке вариантов, офицер. Знаешь что? Я решу за тебя. Давай выйдем и поболтаем немного. Если бы я прижала сектанта-педофила, это дало бы мне недельную отсрочку времени, но теперь мне придется учить жизни еще и служащего исправительного учреждения.
Она уже начала открывать дверь, когда офицер Кайли все-таки сломился под ее напором и сдал свои позиции. Все же она была впечатлена тем, как долго он продержался.
– Все хорошо, детектив, – извиняющимся тоном сказал он. – Я подожду снаружи. Только, будьте, пожалуйста, осторожны. Этот заключенный склонен к насилию.
– Конечно, буду, – сказала Кери теперь уже медовым голоском. – Благодарю за любезность. Я недолго.
Он вышел и закрыл дверь, а Кери вернулась на место, полная уверенности и сил, которых ей так не хватало еще минуту назад.
– Это было весело, – мягко заметил Андерсон.
– Не спорю, – ответила Кери. – Но могу поспорить, что заслуживаю ценной информации в благодарность за такое веселое шоу.
– Детектив Локк, – сказал Андерсон с шутливым негодованием, – вы оскорбляете мои самые нежные чувства. Мы не виделись с вами несколько месяцев, а первое, что я от вас слышу – это требование информации. Ни «привет»? Ни «как дела»?
– Привет, – сказала Кери. – Не буду спрашивать, как дела, потому что и так видно, что не очень. Ты похудел. Поседел. Вокруг глаз появились морщины. Ты заболел? Или, может быть, тебя мучает совесть?
– Собственно говоря, и то, и другое, – признался он. – Видите ли, ребята в последнее время грубовато с мной обращаются. Я уже не хожу в «авторитетах». Поэтому у меня временами «одалживают» ужин. Иногда делают непрошенный «массаж ребер». А еще такой пустячок – я слегка болен раком.
– Я не знала, – тихо сказал Кери, искренне растерявшись. Это вполне объясняло его истощенный вид.
– А откуда бы вы узнали? – возразил он. – Я не афишировал это. Я мог бы рассказать вам об этом на слушании по условно-досрочному освобождению в ноябре, но вас там не было. Освобождения я не получил. Но вашей вины в этом нет. Ваше письмо было прекрасным, большое спасибо.
Кери писала об Андерсоне после того, как он оказал ей некоторую помощь. Она не выступала за его освобождение, но красноречиво расписала его готовность к сотрудничеству.
– Я так думаю, что ты не сильно этому удивился, верно?
– Не сильно, – ответил он. – Но надежда умирает последней. Это был мой последний реальный шанс выбраться отсюда до того, как болезнь сама вытащит меня. Мне снились прогулки по пляжу в Сиуатанехо. Увы, не вышло. Но отставим лирику, детектив. Давайте перейдем к делу. Только не забывайте, что и у стен есть уши.
– Ладно, – начала она, затем наклонилась и прошептала, – тебе известно о завтрашнем вечере?
Андерсон кивнул. Кери почувствовала прилив надежды.
– Ты знаешь, где это будет происходить?
Он покачал головой.
– Я не знаю, где, – прошептал он в ответ. – Но я могу объяснить, почему.
– Какая мне от этого польза? – с горечью проговорила она.
– Это может помочь узнать, где.
– Ладно перефразирую. Скажи, почему, – прошипела она, понимая, что переполняется гневом, который не могла сдерживать.
– Хорошо.
– А почему ты вообще мне помогаешь? – внезапно спросила она. – Ты все это время манипулировал мной?
– Вот что я могу вам сказать, детектив. Вы знаете, чем я зарабатывал на жизнь. Знаете, что я организовывал похищения детей из родных семей и продавал их другим семьям, часто – за огромные деньги. Это был очень прибыльный бизнес. Я мог проворачивать это дистанционно, используя подставное имя, и жить спокойно и счастливо.
– Как Джон Джонсон?
– Нет, счастлив я был как Томас Андерсон, библиотекарь. Джон Джонсон, похититель, был моим альтер эго. Когда меня схватили, я обратился к одному нашему знакомому, чтобы тот помог мне. Я хотел, чтобы Джон Джонсон был оправдан, и чтобы никто и никогда не смог связать с ним Томаса Андерсона. Это было почти десять лет назад. Но наш друг не захотел мне помогать. Он сказал, что представляет только тех, с кем плохо обошлись, и что я – сейчас это звучит даже забавно – разлагаю систему изнутри, как рак.
– Забавно, – согласилась Кери, но по ней было видно, что ей совсем не до смеха.
– Но, как вы уже догадались, я могу быть убедительным. Я убедил его, что забираю детей у богатых и плохих семей, а потом отдаю их бедным и хорошим. Затем я предложил ему огромное вознаграждение за оправдательный приговор. Думаю, он понимал, что я лгу. В конце концов, как эти бедные могли платить мне такие большие деньги? И так ли плохи богатые, лишившиеся своих детей? Наш друг весьма умен. Он все понимал. Но он смог использовать мои слова в качестве морального самооправдания, когда получил от меня шестизначную сумму.
– Шестизначную сумму? – с недоверием переспросила Кери.
– Я говорил, это очень прибыльный бизнес. И этот платеж был лишь первым. В целом я заплатил ему за услуги около полумиллиона долларов. Он уже был вовлечен. После того, как меня оправдали, и я продолжил вести свой бизнес, он начал помогать мне в похищениях детей для «более достойных» семей. Когда он находил удобное для себя оправдание, он занимался этим даже с энтузиазмом.
– Значит, это ты увел его на косую дорожку?
– Значит, я. И он вошел во вкус. Позже у него обнаружился вкус и ко многим другим вещам, о которых он даже и не подозревал.
– О чем ты? – спросила Кери.
– Давайте просто остановимся на том, что в какой-то момент он перестал нуждаться в самооправдании. Вам известно, что это произойдет завтра вечером?
– Да.
– Это его детище, – сказал Андерсон. – Имейте в виду, что сам он не принимает в этом участие. Но он понял, что на такие вещи и подобные им будет существовать круглогодичный спрос. Он занял эту нишу. По сути, он контролирует этот своеобразный…рынок в Лос-Анджелесе. Подумать только! До этого он работал в однокомнатном офисе возле пончиковой, представляя нелегалов, на которых полиция вешала сексуальные преступления.
– Значит, у тебя проснулась совесть? – сквозь зубы проговорила Кери. Она чувствовала отвращение, но боялась, что если она открыто продемонстрирует его, то не получит ответы на свои вопросы, потому что Андерсон пойдет на попятную. Казалось, он это почувствовал, но все равно продолжил.
– На тот момент – нет. Не тогда. Это случилось гораздо позже. Полтора года назад я увидел в местных новостях историю о женщине-детективе и ее партнере, которые спасли девочку, похищенную женишком ее няни, настоящим подонком.
– Карло Хунта, – автоматически произнесла Кери.
– Верно. В новостях упоминали, что эта женщина-детектив поступила в полицейскую академию несколько лет назад. И показали кусок интервью с ней после выпуска из академии. Она сказала, что поступила на службу, потому что у нее похитили дочь. Она сказала, что, раз она не могла спасти свою собственную дочь, возможно, будучи копом, она хотя бы сможет спасать других детей. Знакомо?
– Да, – еле слышно сказала Кери.
– А поскольку я работал в библиотеке, – продолжил Андерсон, – и имел доступ ко всем новостным архивам, я обнаружил статью о похищении этой девочки и пресс-конференцию, на которой ее мать молила о благополучном возвращении своей дочери.
Перед глазами Кери замелькали обрывки воспоминаний из этой пресс-конференции. Она вспомнила, как говорила в дюжину микрофонов, умоляя вернуть ее дочь человека, схватившего ее посреди парка и бросившего ее в фургон, словно тряпичную куклу.
Она снова услышала крик «Мамочка, пожалуйста, помоги!», увидела мельтешение белокурых косичек восьмилетней Эви, которая уносилась куда-то вдаль, пока не растворилась на фоне режущей глаз зелени поля. Она вспомнила скрежет гравия под ногами во время пресс-конференции, вспомнила ощущение полнейшей безысходности, когда она бежала босиком по парковке, преследуя фургон, пока он не скрылся, оставив ее в облаке пыли. Все это с жестокой ясностью снова встало перед ее внутренним взором.
Андерсон молчал. Она взглянула на него и увидела, что его глаза, как и ее, были полны слез. С усилием он заставил себя продолжить.
– Через несколько месяцев я увидел еще одну сводку о том, как детектив спасла очередного ребенка, похищенного по пути на бейсбольную тренировку.
– Джимми Тенсалл.
– А еще через месяц она нашла девочку, которую схватили прямо в супермаркете. Женщина, похитившая ее, сделала фальшивое свидетельство о рождении и планировала улететь с ней в Перу. Вы поймали ее у трапа самолета.
– Помню.
– После этого я больше не смог продолжать. Каждая сделка напоминала мне о той пресс-конференции, на которой вы просили вернуть вашу дочь. Я не мог больше равнодушно к этому относиться. Наверное, я размяк. И как раз тогда наш друг допустил одну ошибку.
– Какую именно? – спросила Кери, ощущая покалывание, возникающее у нее в предвкушении раскрытия очень важной информации.
По взгляду Томаса Андерсона было видно, что в нем происходит внутренняя борьба, и он принимает нелегкое для себя решение. Потом он перестал хмуриться, его взгляд прояснился. Решение было принято.
– Ты мне доверяешь? – тихо спросил он.
– Что, черт возьми, за вопрос? Конечно, нет, черт…
Но, прежде чем она закончила, он рывком отбросил разделяющий их стол, накинул ей на шею свои руки в наручниках и оттащил ее в угол допросной.
Когда офицер Кайли ворвался в комнату, Андерсон прикрывался ею, как щитом. Она почувствовала, как что-то острое упирается ей в шею и скосила глаза, чтобы посмотреть, что это. Это напоминало заостренную ручку зубной щетки и упиралось в ее яремную вену.
Глава седьмая
Кери была выбита из колеи. Секунду назад Андерсон чуть ли не рвал на себе рубашку от горя из-за ее пропавшей дочери. А теперь прижимал к ее горлу острый как бритва кусок пластика.
Ее первым побуждением было вырваться из его хватки. Но она знала, что это не сработает. Она ничего не могла сделать, ведь он в любой момент мог вонзить пластиковую заточку ей в глотку.
Кроме того, что-то в этом не сходилось. Андерсон никогда не проявлял негативных чувств по отношению к ней. Казалось, будто он действительно испытывал к ней симпатию.
И хотел ей помочь. А если у него правда рак, то тем бессмысленнее кажутся его действия. Он ведь сам сказал, что скоро умрет.
Он хочет избежать мучений? Это такой способ самоубийства?
– Брось это, Андерсон! – закричал офицер Кайли, направляя оружие на них обоих.
– Опусти свой пистолет, Кайли, – очень спокойно проговорил Андерсон.
– Если ты нечаянно застрелишь заложника, то твоя карьера окончится, не успев начаться. Следуй процедуре. Оповести начальство. Пусть сюда прибудет переговорщик. Это не должно занять много времени. В отделе всегда должен кто-то дежурить. Уже через десять минут кого-нибудь пришлют.
Кайли выглядел совершенно растерянным. Его взгляд метался между Андерсоном и Кери. У него дрожали руки.
– Он прав, офицер, – сказала Кери, пытаясь говорить так же спокойно, как и Андерсон. – Следуй стандартной процедуре и все будет хорошо. Заключенный никуда не денется. Выходи и запри за собой дверь. Позвони куда следует. Со мной все будет в порядке. Мистер Андерсон не собирается причинять мне вреда. Он явно настроен на переговоры. Тебе нужно пригласить кого-то с соответствующими полномочиями, понятно?
Кайли кивнул, но не сдвинулся с места.
– Офицер Кайли, – Кери повысила голос, – иди и вызови начальство. Немедленно!
Кажется, это вывело Кайли из ступора. Он вышел из комнаты, запер дверь и схватил трубку телефона, висящего на стене, не выпуская их из виду.
– У нас не очень много времени, – прошептал Андерсон на ухо Кери, слегка ослабив давление заточки на ее кожу. – Извини за это, но думаю, что только так мы сможем говорить свободно.
– Серьезно? – со смесью бешенства и облегчения прошипела Кери.
– У Кейва везде есть свои люди – и на воле, и здесь. Теперь уж моя песенка спета. Я и ночи не протяну. Да что там ночь! Я не протяну и часа. Но я больше беспокоюсь о тебе. Если он узнает, что тебе все известно, он убьет тебя, не считаясь с последствиями.
– Так что тебе известно? – спросила Кери.
– Как я сказал, Кейв совершил ошибку. Он пришел ко мне и поделился со мной беспокойством из-за тебя. Он провел расследование и узнал, что твою дочь похитил один из его ребят. Ты уже знаешь, что это был Брайан Виквайр, Коллекционер. Кейв не распоряжался насчет этого и ничего об этом не знал. Виквайр часто работал самостоятельно, а Кейв уже по факту помогал перевозить девушек. Так было и с Эви, но ему не было об этом известно.
– Значит ее похищение не было спланировано им заранее? – спросила Кери. Похоже, что ее подозрения подтверждаются.
– Нет. Она была просто миловидной блондинкой, за которую, по мнению Виквайра, он мог выручить крупную сумму. Но после того, как ты начала спасать девушек и эти события стали попадать в заголовки, Кейв провел проверку и понял, что он был связан с ее похищением посредством Виквайра. Он боялся, что ты, в конце концов, доберешься до него, и попросил меня помочь спрятать Эви в надежное место. И он не хотел знать, где именно она будет находиться.
– Он начал подметать следы еще до того, как я поняла, что он причастен к этому? – спросила Кери, удивляясь предусмотрительности Кейва.
– Он умен, – согласился Андерсон. – Но он не знал, что он обратился за помощью не к тому человеку. Он и не мог этого знать. В конце концов, именно с меня началась его карьера. Как бы он смог заподозрить меня в чем-то? Но я решил помочь тебе. Конечно, я сделал это таким образом, который, как я думал, мог бы при этом обеспечить мне безопасность.
В этот момент Кайли открыл дверь.
– Переговорщик уже в пути, – произнес он дрожащим голосом. – Он будет здесь через пять минут. Сохраняйте спокойствие. Не делай глупостей, Андерсон.
– Так не вынуждай меня! – крикнул ему Андерсон, еще сильнее прижав кусок зубной щетки к шее Кери. Кайли снова быстро закрыл дверь.
– Ой, – воскликнула она. – Кажется у меня кровь.
– Извини, – смущенно произнес он. – Непросто контролировать движения, сидя вот так на полу.
– Просто немного полегче, ладно?
– Постараюсь. Видишь ли, очень много всего произошло. В общем, я поговорил с Виквайром и приказал ему разместить Эви где-нибудь в Лос-Анджелесе, где о ней хорошо позаботятся, пока она нам не понадобится. Я хотел убедиться, что она никуда не денется из города. И я хотел, чтобы она не страдала…насколько это было возможно.
Кери ничего не ответила, но они оба знали, что он не мог оберегать ее все эти годы, и только бог знает, через какие ужасы ей пришлось пройти. Не желая задерживаться на этой мысли, Андерсон быстро продолжал.
– Я не знал куда он ее дел. Позже оказалось, что он отдал ее типу, о котором ты уже знаешь. Ты знаешь, что она была у него.
– Но если ты решил помогать мне, то почему не нашел ее сам?
– По двум причинам, – ответил Андерсон. – Во-первых, Виквайр не собирался раскрывать мне эту информацию. Это была ценная информация, и он держал ее в секрете. Во-вторых, хоть я и не горжусь этим, я знал, что если я приду к тебе с твоей дочерью, то меня арестуют.
– Но ты все равно через несколько месяцев позволил арестовать себя за похищения, – возразила Кери.
– Это я сделал, когда понял, что настало время решительных действий. Я знал, что, в конце концов, ты все равно начнешь копать под похитителей и торговцев детьми, и, рано или поздно, доберешься до меня. И я знал, что смогу подсказать тебе правильный путь, не вызывая у Кейва подозрений. Что касается ареста, ты права. Ты должна помнить, что я самостоятельно защищал себя в суде. И если ты внимательно ознакомишься с протоколом судебного заседания, то увидишь, что и прокурор, и судья допустили несколько ошибок из тех, которые почти наверняка должны привести к отмене приговора. Я просто ждал подходящего времени, чтобы подать апелляцию. Конечно, сейчас это уже потеряло смысл.
Кери подняла голову, услышав шум в коридоре. Она увидела в окошко, как мимо проходили несколько офицеров, а у одного из них была винтовка. Снайпер.
– Не хочу показаться бесчувственной, но нам пора закругляться, – сказала она. – Может, у них просто руки чешутся пристрелить тебя, а может, Кейв уже отдал это указание.
– Верно, детектив, – согласился Андерсон. – Я тут разболтался о морали, в то время как тебе не терпится узнать, как вернуть дочь. Правильно?
– Да. Так ты расскажешь, как ее вернуть?
– Вообще-то я не знаю. Я не знаю, где она. И не думаю, что Кейв это знает. Он может знать, где будет проходить завтра Виста, но он там точно не появится. Поэтому устанавливать за ним слежку не имеет смысла.
– Ты хочешь сказать, что нет никакой надежды вернуть ее? – недоверчиво спросила Кери. – И ради такого ответа я прошла через все это?
– Скорее всего именно так, детектив, – признал он. – Но, может быть, ты сумеешь заставить его вернуть ее тебе.
– Ты о чем?
– Раньше Джексон Кейв считал тебя просто досадной помехой своему бизнесу. Но в прошлом году его отношение к тебе несколько изменилось. Он стал одержим тобой. Теперь уже он видит в тебе угрозу не только своему бизнесу. Он считает, что ты хочешь уничтожить его лично. А поскольку моральный компас у него уже давно сбит, то он считает себя положительным персонажем, а тебя – отрицательным.
– Он считает меня отрицательным персонажем? – недоверчиво переспросила Кери.
– Да. Помнишь, я говорил, что он искажает нормы морали так, как ему выгодно. Он не мог бы жить в ладу с собой, если бы позволил себе осознать, какие ужасные вещи он делает. Его изворотливый ум в состоянии оправдать все что угодно. Однажды он даже сказал мне, что если бы благодаря ему эти девушки не попадали в секс-рабство, то они бы просто издохли от голода в подворотне.
– Он сумасшедший, – сказала Кери.
– Он хочет сохранить способность спокойно смотреть в зеркало по утрам, детектив. Чем-то это напоминает охоту на ведьм. Он видит в тебе врага. Заклятого врага. И именно в этом заключается его опасность. Не могу себе представить, на что он готов пойти, чтобы остановить тебя.
– Так как я могу заставить такого, как он, вернуть мне Эви?
– Если бы тебе удалось убедить его, что он не является твоей целью, и все, что тебе нужно – это вернуть дочь, может, он пересмотрит свои действия. Если он поверит в то, что, как только твоя дочь окажется в безопасности, то ты просто забудешь о нем, и, может быть, даже уйдешь из полиции, тогда, может, он покинет тропу войны. Сейчас он убежден, что ты хочешь его уничтожить. Но если он поймет, что тебе нужна только она, может быть, у тебя появится какой-то шанс.
– Думаешь, что это может сработать? – спросила Кери. В ее голосе отчетливо сквозил скептицизм. – Я просто скажу «верни мне мою дочь, и я оставлю тебя в покое», и он согласится?
– Я не знаю наверняка, сработает ли это. Но я знаю, что у тебя нет выбора. И знаю, что тебе нечего терять.
Пока Кери обдумывала это, постучали в дверь.
– Переговорщик прибыл, – крикнул Кайли. – Он на подходе.
– Одну минуту! – закричал Андерсон. – Скажи ему, чтобы подождал. Я скажу ему, когда войти.
– Я передам, – ответил Кайли, хотя было слышно, что ему не терпится как можно быстрее отделаться от всего этого.
– И еще кое-то, – совсем тихо прошептал ей на ухо Андерсон. – В твоем отделе оборотень.
– Что? В западном отделении Лос-Анджелеса? – ошеломленно спросила Кери.
– В отделе пропавших без вести. Я не знаю, кто именно. Но происходит утечка информации. Так что будь осторожна. Еще осторожнее, чем обычно.
Кто-то заговорил за дверью:
– Мистер Андерсон, это Кэл Брубейкер. Переговорщик. Я могу войти?
– Еще секунду, Кэл, – крикнул Андерсон. Затем он наклонился еще ближе к Кери. – Мне кажется, это наш последний разговор, Кери. Я хочу, чтобы ты знала, я думаю, что ты замечательный человек. Надеюсь, ты найдешь Эви. Правда. Входи, Кэл.
Когда открылась дверь, он снова поднес обломок зубной щетки к ее шее, но даже не коснулся кожи. В помещение вошел мужчина около сорока или старше, с обрюзгшим животиком, всклокоченными седыми волосами, в круглых очках с тонкими линзами, которые, как подозревала Кери, призваны были придавать ему солидности.
Он был одет в синие джинсы и мятую рубашку дровосека в красно-черную клетку. Он нелепо походил на ряженого на маскараде грозного переговорщика с удерживающими заложников.
Ее глаза встретились со взглядом Андерсона, и она поняла, что он разделяет ее чувства. Казалось, ему с трудом удается сохранить серьезное выражение лица.
– Здравствуйте, мистер Андерсон. Можете вы объяснить мне, что вас так взволновало? – спросил он профессиональным спокойным тоном.
– Вообще-то, Кэл, – мягко ответил Андерсон, – пока мы тебя ждали, детектив Локк уже привела меня в чувства. До меня дошло, что я просто немного вспылил и поступил…нехорошо. Полагаю, что я готов сдаться и принять последствия своих действий.
– Хорошо, – с удивлением произнес Кэл. – Это самые легкие переговоры в моей жизни. Раз уж вы так легко соглашаетесь со мной, считаю своей обязанностью уточнить: ничего ли вам не нужно?
– Может, пара мелочей, – ответил Андерсон. – Не думаю, что они вызовут у кого-то возражения. Я хочу быть уверен, что детектива Локк немедленно доставят в лазарет. Я случайно поранил ее заостренным куском зубной щетки, и я не думаю, что она стерильна. Нужно как можно скорее обработать рану. Я был бы признателен, если бы офицер Кайли, джентльмен, который сопровождал меня сюда, надел на меня наручники и отвел меня обратно. Мне кажется, что некоторые из этих парней настроены обойтись со мной не очень ласково. И если я брошу заточку, не попросили бы вы снайпера убраться отсюда? Он заставляет меня нервничать. Мои просьбы разумны?
– Весьма разумны, мистер Андерсон, – согласился Кэл. – Я сделаю все возможное, чтобы исполнить их. Может, вы сделаете первый шаг – бросите щетку и отпустите детектива?
Андерсон еще ближе наклонился к Кери.
– Удачи, – прошептал он настолько тихо, что только она смогла его услышать, потом бросил заточку и приподнял руки, чтобы она могла выскользнуть из-под наручников. Она медленно поднималась на ноги, держась за перевернутый стол. Кэл протянул ей руку, но она поднялась самостоятельно.
Почувствовав себя более уверенно, она повернулась к Томасу Андерсону, который так же был известен под прозвищем «Призрак». Что-то ей подсказывало, что она видит его в последний раз.
– Спасибо, что оставили меня в живых, – пробормотала она, пытаясь придать своему голосу ироничный тон.
– Еще бы, – ответил он с очаровательной улыбкой.
Когда она открыла дверь допросной, в помещение ворвалось пятеро спецназовцев.
Она, не оглядываясь, вышла в коридор. Ей не хотелось видеть то, что там происходило.
Кэл Брубейкер отчасти сдержал свое слово – снайпер стоял поодаль, прислонившись к стене. Но офицера Кайли поблизости не было.
Когда она шла в лазарет в сопровождении женщины-офицера, Кери была почти уверена, что слышит, как оружие с хрустом врезается в человеческую кость. И хотя никто не кричал, все же она слышала глухой, непрерывный стон.
Глава восьмая
Кери поспешила к машине, надеясь выехать из парковки прежде, чем кто-нибудь заметит ее отсутствие. Ее сердце быстро колотилось в такт ритмичному стуку каблуков по бетону.
Ее поход в лазарет был последним подарком Андерсона. Он знал, что, оказавшись в роли заложника, ей пребывание там наверняка растянулось бы на часы, нужные для проведения всех необходимых допросов. Часы, которые она не могла себе позволить тратить. Своим требованием отправить ее в лазарет он обеспечил свободный коридор, которым она могла воспользоваться и незаметно улизнуть, прежде чем оказалась бы в окружении детективов Центрального отделения.
Именно так она и поступила. После того, как медсестра продезинфицировала небольшой порез на шее и перевязала его, Кери симулировала паническую атаку после пережитого шока в роли заложника и попросилась в туалет. А так как она не была заключенной, то сбежать после этого не составило труда.
Она спустилась в лифте с обслуживающим персоналом, который уходил со смены в девять вечера. Офицер безопасности Бимон, должно быть, был на перерыве, потому что в вестибюле стоял какой-то другой парень, даже не взглянувший на нее.
Выйдя из здания, она пошла к парковке, все еще беспокоясь, что ее остановит какой-нибудь детектив и потребует, чтобы она объяснила на каком основании проводила допрос заключенного, будучи сама под следствием. Но ее опасения не оправдались.
Ее сопровождали лишь звуки собственных шагов и биение сердца. Даже уборщики уже толпились возле автобусной остановки и станции метро. Рабочая смена была окончена.
И лишь достигнув второго этажа, она услышала звучание чьих-то шагов снизу. Они раздавались громким и гулким эхом, и казалось, будто бы они возникли из ниоткуда. Если бы кто-то следовал за ней, она бы заметила это еще на улице. Такое ощущение, будто кто-то специально поджидал ее.
Ей оставалось преодолеть полпути по левому ряду до своей машины. Ее настигали шаги, и теперь стало ясно, что ее преследуют несколько человек, и что они мужчины. Они шли неуклюже, как обычно ходят полные люди. Было слышно, что один из них страдает одышкой.
Возможно, ее преследовали детективы, но она сомневалась в этом. Если бы они хотели допросить ее, то уже давно бы обнаружили себя. Если бы они были оборотнями и хотели причинить ей вред, то они не стали бы преследовать ее на парковке Башен-близнецов, поскольку здесь повсюду были камеры. Если бы они были наемниками Кейва, то дождались бы, пока она покинет муниципальное учреждение.
Ее рука невольно потянулась к кобуре, но Кери вспомнила, что оставила оружие в багажнике. Она хотела избежать ситуации, в которой ей пришлось бы объяснять работникам службы безопасности почему она принесла личное оружие в тюрьму. По той же причине кобура с оружием, которую она носила на лодыжке, была там же. Она была безоружна.
Отметив, что у нее начал учащаться пульс, Кери приказала себе сохранять спокойствие.
Она не должна переходить на бег – тогда они бы поняли, что она их обнаружила. Возможно, они и так уже об этом догадывались, но она была заинтересована в поддержании иллюзии, возможно, это поможет ей выиграть лишнее время. Поэтому она не должна была даже оглядываться – это могло бы заставить их пуститься за ней погоню.
Вместо этого она якобы случайно вглядывалась в отражения блестящих внедорожников, надеясь рассмотреть тех, с кем ей придется иметь дело. Немного погодя таким образом ей удалось рассмотреть их. Двое мужчин, оба в костюмах: один из них – крепкий парень, другой – покрупнее, с огромным с животом, свисающим через пояс. Возраст определить было сложно, но тот, кто покрупнее и с одышкой, выглядел старше. Они были не вооружены, но у толстого было нечто вроде тазера, а младший держал дубинку в руках. Видимо они хотели взять ее живьем.
Пытаясь сохранять невозмутимый вид, она вытащила из сумочки ключи и, нажав на кнопку разблокировки машины, зажала их между костяшками пальцев острым концом наружу. Кери находилась в шести метрах от машины. Те двое были уже в паре метров от нее, и она понимала, что не успеет дойти до машины, открыть ее, залезть внутрь, закрыть и выехать, даже несмотря на то, что они при своих габаритах были довольно неповоротливыми. Теперь она проклинала себя за то, что припарковалась передним ходом.
Машина пискнула, и толстый споткнулся от неожиданности. Кери понимала: она будет выглядеть более подозрительно, если будет сохранять вид, что не замечает их, поэтому она резко повернулась к ним, застигнув их врасплох.
– Как дела, ребята? – сладким голосом спросила она, словно обнаружить их за своей спиной было самой естественной вещью на свете. Они по инерции прошли еще пару шагов, прежде чем отпрянуть от нее от неожиданности на пару метров.
Молодой, похоже, растерялся. Старший приготовился что-то говорить. Все чувства Кери обострились до предела. Почему-то ей бросилось в глаза, что он пропустил клочок волос на левой стороне шеи во время бритья. Почти не раздумывая, она нажала тревожную кнопку авто. Те двое невольно перевели взгляд на машину. И тогда она начала действовать.
Она бросилась на него, размахнувшись правым кулаком, в котором были зажаты ключи, и направила его в левую сторону лица противника. Все будто бы происходило в замедленном темпе. Он отреагировал слишком поздно, и к тому времени, когда он попытался левой рукой блокировать удар, ее кулак уже достиг его лица. Кери понимала, что это прямое попадание, потому что, по крайней мере, один из ключей прошел довольно глубоко, прежде чем ее кулак затормозил о препятствие. Из его глаза хлынула кровь, и он стал кричать. Но Кери не остановилась, а рывком бросилась на него, придавив правым плечом его левое колено, и повалив его на землю.
Она услышала противный хруст и поняла, что при падении соперник порвал связки колена. Она вытеснила этот звук из своего сознания и попыталась плавно выйти в положение стоя. Но вследствие атаки такого здоровяка боль от ноющих ушибов снова дала о себе знать. Ее легкие горели, и она была почти уверена, что ударилась раненым коленом о бетонный пол парковки во время броска, а еще ныло плечо от удара о колено противника.
Больше всего ее беспокоило то, что за время схватки со здоровяком тот, что помоложе, успел опомниться. Когда Кери встала на ноги и попыталась восстановить равновесие, он уже приближался к ней. Его глаза сверкали смесью ярости и страха; он покачивал дубинкой в руке.
Она осознала, что не сможет избежать удара, и быстро повернулась так, чтобы удар пришелся по левой стороне туловища, а не по голове. Она почувствовала, как дубинка резко опустилась ей на ребра слева чуть ниже плеча, и место удара начало пульсировать жгучей болью.
Когда она упала перед ним на колени, воздух будто бы полностью вышел из легких. В глазах все поплыло, но ей все же удалось разглядеть его ступни, поднимающиеся с пяток на носки.
Кери понадобилось менее доли секунды, чтобы осознать, что это значит. Он замахивался дубинкой, целясь ей точно в голову. Она увидела, как его левая нога начала движение вперед, и поняла, что дубинка уже летит на нее.
Забыв обо всем – о неспособности дышать, о боли в груди, плече, ребрах и колене, о том, что все расплывалось перед глазами, – она бросилась прямо на него. Она знала, что инерция движения после того, как она оттолкнется коленями от земли, будет невелика, но надеялась, что этого будет достаточно, чтобы предотвратить прямой удар по голове. Потом она сделала движение правой рукой, которой все еще сжимала ключи, в направлении его паха.
Все произошло моментально. Она почувствовала, как палка ударила ее по спине, и услышала рычание. Удар сбил ее с толку, но лишь на секунду. Она почувствовала, что его хватка ослабла, услышала, как он рухнул на землю.
Приподняв голову, она увидела, что он лежал, согнувшись пополам, и прижимал обе руки к паху. Он громко бессвязно кричал. По крайней мере, теперь ему было не до нее. Кери посмотрела на толстяка, лежащего в нескольких метрах – он все еще катался по полу, крича в агонии и прикрывая руками левый глаз. Казалось, он не замечал, что его колено было неестественно вывернуто.
Кери сглотнула, вдохнула, наконец, воздух в легкие (этот вдох показался ей первым в жизни), и заставила себя действовать.
Вставай и двигайся. Это твой шанс. И он может оказаться единственным.
Не обращая внимания на жуткую боль, которая отдавалась повсюду, она оттолкнулась от земли и побежала, прихрамывая, к своей машине. Молодой парень оторвал одну руку от паха и предпринял символическую попытку схватить ее. Но она обошла его и направилась к своей машине, села внутрь, заперла ее, завела и выехала, даже не глядя в зеркало заднего вида. Часть ее сознания надеялась на то, что молодой пойдет за ней, и она услышит глухой стук, когда врежется в него задним крылом.
Она нажала на газ, свернула и спустилась на первый этаж. Когда она подъехала к будке, то с изумлением увидела, что молодой торопливо спускается по лестнице, пытаясь догнать ее машину.
Она увидела ужас на лице охранника, сидящего в будке, который смотрел то на сгорбленного мужчину, трусцой бегущего к нему, то на машину, которая со скрежетом колес ехала в том же направлении. Ей чуть не стало дурно. Но не настолько, чтобы это помешало ей проехать сквозь деревянные ворота, которые разлетелись на кусочки в разные стороны.
Она провела ночь у Рэя. Возвращаться к себе было небезопасно. Она не могла быть уверена, что никто не заявится к ней домой. Если на нее осмелились напасть на тюремной парковке, полной камер наблюдения, то ее квартира уж точно не была самым безопасным местом. К тому же сегодня Кери не чувствовала себя в состоянии отразить еще одно нападение.
Рэй наполнил ей ванну. Она позвонила ему по пути, чтобы ввести его в общий курс ситуации, и, к счастью, он не стал задавать ей никаких вопросов, дав ей возможность прийти в себя. Она лежала в теплой воде и чувствовала, как расслабляется ноющее тело. Он сидел рядом на стуле и время от времени уговаривал ее съесть ложку бульона.
После того как она насухо вытерлась и надела его пижаму, она почувствовала себя достаточно хорошо для того, чтобы продолжить разговор. Они сидели на диване в гостиной, которая освещалась мягким светом свечей. Никто из них не прокомментировал то обстоятельство, что их оружие лежало прямо перед ними на кофейном столике.
– Поразительная наглость, – сказал Рэй, имея в виду нападение на парковке, – и очень смело.
– Да уж, – сказала Кери. – Если предположить, что это были на самом деле приспешники Кейва, то думаю, что и он правда весьма обеспокоен тем, что Андерсон слил всю информацию при допросе. Но что мне непонятно, так это то, что если он способен зайти так далеко, то почему он просто не приказал выстрелить мне в спину и покончить с этим? К чему эти тазеры и дубинки?
– Может, он хотел сначала выяснить, что тебе известно и кому еще что-то известно, прежде чем прикончить тебя. А может, Кейв тут вообще не при чем. Андерсон сказал, что в отделе завелся оборотень, так? А что, если это был кто-то, кто не заинтересован в утечке такой информации?
– Это вполне возможно, – призналась Кери, – хотя об этом он говорил так тихо, что я сама едва слышала его. Трудно представить, что это могли услышать даже при наличии жучков в помещении. Честно говоря, мне все это пока совершенно непонятно.
– Мне тоже, – сказал Рэй. – Каковы наши дальнейшие действия, Кери? Мы проторчали с Магс в том конференц-зале еще пару часов, но больше ничего стоящего не нашли. Я не знаю, что делать.
– Думаю, что последую совету Андерсона, – ответила она.
– Хочешь сказать, что пойдешь к Кейву? – недоверчиво спросил он. – Завтра суббота. Ты собираешься просто постучать в дверь его дома?
– Не думаю, что у меня есть выбор.
– А почему ты думаешь, что это поможет? – спросил он.
– Может, и не поможет. Но Андерсон прав. Если в ближайшее время не произойдет чудо, то мне ничто не поможет, Рэй. Через двадцать пять часов Эви убьют и снимут ее смерть на камеру! Если есть какой-то шанс, что разговор с Джексоном Кейвом может спасти жизнь моей дочери, то я не собираюсь его упускать.
Рэй кивнул, сжал ее руку и обнял ее за плечи своими огромными мускулистыми руками. Он обнял ее очень нежно, но она все равно вздрогнула от боли.
– Извини, – тихо прошептал он. – Конечно, мы сделаем все возможное. Но я пойду с тобой.
– Рэй, у меня и так мало надежды на то, что это сработает. Но если ты пойдешь со мной, то он точно ничего не скажет. Я должна пойти к нему одна.
– Но ведь это он может оказаться тем, кто попытался тебя убить сегодня.
– Всего лишь покалечить, – сказала она со слабой улыбкой, пытаясь разрядить атмосферу. – Кроме того, вряд ли он станет что-либо предпринимать, когда я заявлюсь к нему домой. Мой визит будет для него неожиданностью. Это было бы для него слишком рискованно. Какое он сможет обеспечить себе алиби, если со мной что-то случится у него дома? Может, он и псих, но не дурак.
– Ладно, – уступил Рэй. – Я не стану заходить с тобой в дом. Но я прикрою тебя снаружи.
– Ты замечательный, – сказала Кери, сильнее прижимаясь к нему, несмотря на боль, которую вызвала смена положения. – Могу поспорить, что ты поставил полицейскую машину на круглосуточное патрулирование района, чтобы твоя маленькая леди была в безопасности и спала спокойно всю ночь.
– А как насчет двух? – спросил он. – Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– Мой рыцарь в сияющих доспехах, – пробормотала Кери, не сдержав невольный зевок. – Я хорошо помню те дни, когда я была профессором криминологии в Университете Южной Калифорнии, и ты пришел провести лекцию моим студентам.
– Такие спокойные были времена, – тихо сказал Рэй.
Читать бесплатно другие книги:
