Ничего, кроме магии Гаркушев Евгений

– Ты все еще мне не доверяешь, – спокойно заметил Ульфиус. – И совершенно напрасно. Скажи, пожалуйста, каким ты хочешь меня видеть? Я постараюсь принять любой образ, если в нем не будет ничего позорного и предосудительного.

Стоять рядом с Сергеем, напряженно всматривающимся вдаль, и при этом разговаривать в полный голос было просто восхитительно. Наташа решила, что на самом деле глупо не верить и не доверять Ульфиусу. Да, его появление ломает все ее жизненные представления – но разве не мечтала она в детстве встретить настоящего волшебника? Обидно, что встреча эта состоялась, когда она совсем перестала ждать.

– Джинсы, как у того мужчины, – деловито сообщила журналистка, указывая пальцем на прохожего. – Но не кроссовки – джинсы с кроссовками носят только люди, у которых нет вкуса. Туфли, как у того. – Наташа ткнула в следующего мужчину. – Черные. Рубашку клетчатую, светлую, с коротким рукавом.

Не успел отзвучать голос Наташи, как Ульфиус преобразился. Теперь перед ней стоял симпатичный молодой человек. И на его ковбойской рубахе сияли голубым светом сапфиры.

– Ожерелья не надо, если можно, – мягко попросила Наташа. – И возраст – на двадцать лет старше.

Сапфиры исчезли, будто их не было, а Ульфиус превратился в привлекательного зрелого мужчину. Поредевшая бородка придавала ему артистический шарм, взгляд был уверенным. Одним словом – настоящий покоритель женских сердец.

– Нет, не то, – вздохнула Наташа. – А моложе можно? Лет на шестнадцать?

– То есть на четыре года старше, чем я выгляжу по вашим меркам сейчас? – уточнил Ульфиус, демонстрируя некоторые познания в арифметике.

– Нет. Возрастом на шестнадцать лет, – терпеливо объяснила Наташа, отметив про себя «по вашим меркам».

Ульфиус на миг задумался – и предстал в виде тонкого паренька с начавшей пробиваться бородкой и двумя прыщами на подбородке.

– То, что надо, – восхитилась Наташа. – Правда, у Сергея возникнут сомнения, что ты спас меня от бандитов.

– Я хорошо дерусь, – улыбнулся магистр. – К тому же маскарад ненадолго. Только пока твой Сергей привыкнет.

Хлопнув коня по холке, Ульфиус услал его пастись на большой пустырь, что виднелся за стройкой по соседству. Они с Наташей отошли к углу дома, чтобы не возникнуть перед Сергеем из пустоты.

– Врать буду я, – заговорщицки прошептала Наташа. – А ты мне только поддакивай.

– Согласен, но только для начала, – ответил магистр. – Потом правду открыть придется. Лгать нехорошо.

– Ладно, ладно, – вздохнула Наташа.

Сергей резко вскочил, увидев свою невесту. Перепачканная, в изодранной одежде, она вышла из-за угла дома в сопровождении неизвестного паренька.

– Что случилось? – с тревогой спросил он.

– Все сразу и не расскажешь, – ответила Наташа, избегая встречаться с другом глазами. – Вот, Устин меня выручил…

– Устин? – изумленно спросил Сергей. Имя удивило его даже больше, чем тот факт, что паренек каким-то образом помог его девушке. – Что за Устин?

– Ты, Лунин, имей терпение, – строго ответила Наташа. – Познакомься с молодым человеком, зайдем ко мне, я чаем вас напою, все и расскажу. Дела творятся у нас в городе…

Сергей смутился, улыбнулся спутнику Наташи и покровительственно протянул ему руку:

– Сергей.

– Очень приятно, – ответил Ульфиус, но своего имени называть не стал. Наташа его уже окрестила, а сам он врать не хотел.

В молчании они поднялись на второй этаж, где жила Наташа. Девушка открыла дверь, вошла сама и кивнула мужчинам:

– Мне нужно переодеться. Проходите в гостиную и посидите пока одни.

Наташа ушла в спальню и присела на кровать. Что делать дальше? Оказавшись дома, в привычной обстановке, она могла более трезво взглянуть на ситуацию. Но от этого было совсем не легче. Кто такой Ульфиус? Заезжий маг? Иллюзионист? Или просто волшебник из сказки? Кстати, нельзя оставлять его надолго вдвоем с Сергеем – как бы Лунин его не раскусил! Его так просто не проведешь… Наташа сбросила грязную одежду, накинула домашний шелковый халатик и вышла к гостям.

Сергей как раз допытывался у Ульфиуса:

– Так что случилось, Устин? Где вы с Наташей встретились?

– Она расскажет, – с безмятежным видом ответил магистр. Всем своим видом он показывал, что разговор поддерживать не собирается.

«Довольно инфантильный юноша», – решил про себя Лунин.

Сам он учился в аспирантуре на физфаке, занимался карате, увлекался восточной философией и был не слишком высокого мнения о не обремененных интеллектом молодых людях, не способных связать двух слов. Впрочем, снобом Сергей тоже не был. На жизнь он зарабатывал тем, что писал компьютерные программы и отлаживал машины людям, которые не слишком разбирались в электронике, и разгружал вагоны, когда заказов не было. На железнодорожной станции приходилось встречаться с людьми самого разного склада и способностей… В последние два года Сергей переменил пять мест работы. Как-то устроился даже продавцом в магазин электроники, но ушел через неделю – такая работа была ему противна.

– И все-таки… На нее напали? А ты помог? – продолжил он разговор.

– Да, напали, – признался Ульфиус. – Двое бандитов. А третий в это время куда-то отлучился.

Сергей отметил слово «отлучился» как слишком вычурное в устах такого мальчишки.

– И что же? Ты с ними справился? – недоверчиво спросил Сергей. – Или позвал на помощь?

– Я хорошо дерусь, – улыбнулся магистр. Ситуация, видимо, начала его забавлять.

– Вот как? – заинтересовался Сергей. – Какая школа?

– Моя собственная, – честно признался Ульфиус.

Сергей недоверчиво взглянул на юношу, будто хотел сказать: знаем мы таких. Но не сказал, а напомнил себе, что нужно быть вежливым.

– То есть как? И не учился ни у кого?

– Все мы сначала у кого-то учимся, – глубокомысленно заметил магистр.

– Хочешь, как-нибудь проведем бой, – предложил Сергей. – Правда, я не профессионал, но занимаюсь единоборствами уже семь лет.

– Может быть, и потренируемся, – согласился Ульфиус, немного свысока улыбаясь. От улыбки паренька Сергея покоробило.

В комнату вошла Наташа.

– Вы бы хоть телевизор посмотрели, – предложила она. Сергей взял пульт и включил местный телеканал.

– Кровавая драма произошла сегодня на пустыре рядом с улицей Строителей, – сообщила диктор. – Здесь найдены мертвыми двое молодых людей, работавших в корпорации «Барс». По свидетельству очевидцев, тела их сильно изуродованы. Рядом обнаружен автомобиль, на котором приехали потерпевшие. Позже нам, возможно, удастся показать вам кадры с места трагедии. Органы внутренних дел ведут расследование.

На экране телевизора появилась заставка, которую сменил видеоклип.

– А ты все время ходишь одна по самым подозрительным местам, – привычно укорил Наташу Сергей. Внезапно он насторожился: – Вы, случайно, к этому происшествию не имеете отношения?

– Да как бы тебе сказать… – замялась Наташа. Она собиралась пойти вскипятить чайник, но боялась оставить Сергея и Ульфиуса наедине.

– Что значит «как сказать»? – Сергей приподнялся в кресле. Выражение лица у него было растерянно удивленное. – Устин! Скажи хоть ты мне, что случилось?

– Пусть Наташа расскажет, – вновь повторил Ульфиус.

– Что ты на женщину киваешь? Расскажи сам, как мужчина мужчине! – начал горячиться Лунин.

– Их уничтожил я, – спокойно сообщил магистр, видя, что Наташа растерялась и не знает, что ответить. Сказал – как отрезал. – Не понимаю, что тебя так взволновало. Это были низкие подонки, они получили по заслугам.

Сергей откинулся на спинку кресла.

– Взволновало? – возмутился он. – Ты шутишь?

– Нисколько, – ответил Ульфиус.

– Стало быть, юношеский максимализм? Боевиков насмотрелся? Наталья! Он что, говорит правду?

Наташа сразу поняла, что Ульфиус оскорбится, если она обвинит его во лжи, и честно ответила:

– Да, правду.

Сергей принужденно рассмеялся.

– Нет, вы все-таки сговорились!

– Зачем тогда задаешь глупые вопросы? – спросила Наташа, натянуто улыбнувшись. Она была совсем не прочь обратить разговор в шутку.

Но тут вмешался магистр Ульфиус. Нахмурив мальчишеские брови, он изрек:

– Разве ты, Сергей, не считаешь, что нужно бороться со злом во всех его проявлениях? Почему ты смотришь на меня так, будто я неразумное дитя? Ты считаешь, что твою невесту нужно было отдать на растерзание бандитам?

Сергей, ничего не ответив, задумался.

– Нет, я пойду приготовлю чай! – в сердцах воскликнула Наташа и ушла на кухню.

– Пусть даже ты справился с бандитами, – заговорил Сергей, словно рассуждая сам с собой. – Но зачем надо было уродовать их тела?

– Поостерегись говорить такие вещи, Сергей Лунин! – торжественно заявил Ульфиус. В устах безусого юноши это прозвучало комично. – Никогда магистр Ульфиус не глумился над павшим врагом и никому не позволит клеветать на себя!

Сергей посмотрел на своего собеседника с испугом.

– Так вот оно что… – протянул он. – Давно из Ковалевки, дружок?

В Ковалевке находился сумасшедший дом, и название это уже давно стало нарицательным.

– Что вы заладили одно и то же! – сердито воскликнул Ульфиус, хотя Наташа предположила всего лишь, что магистр прибыл из Европы. – Я из Авенора, и если тебе неизвестно такое место, то это говорит не в твою пользу!

– Прекрасно. Просто замечательно, – успокоительным тоном сказал Сергей. – Хорошо, хоть из Авенора. Хорошо, что не из Белерианда![1]

– А что плохого в Белерианде? – изумился Ульфиус.

– Нет, нет, ничего, – закивал Сергей. – Везде люди живут…

Наташа вкатила в гостиную сервировочный столик, на котором дымились три чашки с растворимым кофе и возвышалась вазочка с конфетами и турецким печеньем, которое девушка только что достала из пачки. Пару таких полукилограммовых пачек хозяйственная Наташа всегда хранила на случай прихода гостей. Синтетическое турецкое печенье никогда не портилось – только отсыревало, если оставить пачку открытой. Оно еще и горело, если поджечь, и некоторых такое обстоятельство смущало, но ведь углеводы, в принципе, должны гореть…

– Мы тут с Устином о жизни разговариваем, – скосив глаза к носу, сообщил Сергей. – Можно, Наташенька, я руки помою? Проводи меня… – При этих словах Лунин выразительно посмотрел на подругу.

Молодые люди уединились на кухне, где Сергей громким шепотом спросил:

– Зачем ты привела в дом сумасшедшего? И что случилось с тобой?

– Сережа, он действительно спас меня от бандитов, – призналась девушка. – Ему действительно некуда идти. В такой ситуации… Ты представляешь? Вот я и привела его сюда. Надеялась, что он сможет пожить у тебя. Или что вы вдвоем заночуете у меня.

– У меня? – переспросил Сергей. Видно было, что его такая перспектива не вдохновляет. – Ладно, пусть так. Пусть он тебя спас. Но можно ли оставаться под одной крышей с сумасшедшим? И к тому же как он тебя спас? На самом деле убил этих бандитов?

– На самом деле, – вздохнула Наташа.

– Да что он, черепашка ниндзя? – взорвался Сергей. – Этот хлюпик…

– Вовсе он не хлюпик. Ты подожди с выводами. Поверь мне, он хороший человек. Даже слишком хороший. Другое дело, что я сама его побаиваюсь… Но вдвоем ведь мы справимся?

Такое заявление Сергею польстило – приятно, когда девушка хочет на тебя опереться, – и он ответил:

– Справимся, Наташенька. Только будь предельно внимательна. И предоставь инициативу мне.

– Ну уж нет, – твердо возразила Наташа. – Ты захочешь его выгнать, а я ему многим обязана. Делай все, как я скажу. Все, пошли, больше шептаться неудобно.

Девушка обняла Сергея за шею, поднялась на цыпочки и ласково поцеловала. Как любой нормальный влюбленный мужчина, Лунин сразу же сник и сдался.

Магистр Ульфиус взял в руки тонкую расписную чашку, в которой дымился ароматный напиток, и осторожно отхлебнул. Чего только не доводилось пробовать ему в разных краях! Но раз это пьют люди, значит, и ему можно – не отравится.

Напиток не особенно радовал вкус, но и отвратительным его назвать было нельзя. Голод давал о себе знать, и Ульфиус потянулся к печенью. На вид – самое обычное, галетное. На вкус – немного хуже. Но и не такое, опять же, едали.

Лукаво улыбаясь, в комнату вошли Наташа и Сергей. Ульфиус отставил в сторону чашку и обратился к ним:

– Друзья мои! Не пора ли нам честно посмотреть в лицо друг другу? Я догадываюсь, что уважаемый Сергей Лунин меня в чем-то подозревает. Не пора ли нам, Наташа, развеять его сомнения?

Наташа вздохнула – она подозревала, что Ульфиус долго не выдержит и врать ей не даст. Сергей, напротив, помрачнел. Видимо, от признаний Устина он не ждал ничего хорошего.

– Видишь ли, Сергей, я не тот, за кого ты меня принимаешь, – сообщил магистр. – Меня зовут не Устин, а Ульфиус, я действительно из Авенора. Магистр Слова. Я хочу попросить у тебя прощения за небольшой розыгрыш, который устроили мы с Наташей, и сбросить с себя маскировочную личину. – Сказав это, Ульфиус щелкнул пальцами и превратился в того красивого статного витязя, с которым девушка встретилась на пустыре.

К счастью, Сергей уже успел сесть в кресло. Только этим обстоятельством можно объяснить его сравнительно спокойную реакцию. У него, правда, самопроизвольно открылся рот, чего с ним не случалось со времен раннего детства. Но это, пожалуй, и все, если не считать сильного душевного потрясения. Хозяйка же квартиры стояла ни жива ни мертва.

Примерно через минуту Сергей опомнился, со стуком сомкнул челюсти и на одном дыхании произнес:

– Вот! Ну и ну! Это что же такое? Э, да вы – иллюзионист! Я не позволю с собой так шутить!

После этой довольно бессвязной тирады Сергей замолчал. Даже если гость и был гипнотизером, то все равно в высшей степени странным. Эти сапфиры на груди и меч на поясе… Теперь понятно, почему трупы на пустыре были изуродованы. Меч – не пистолет девятого калибра. Попробуй-ка заколи человека аккуратно…

– Не стоит волноваться, – в уже привычной для Наташи спокойно величавой манере объявил Ульфиус. – Ничего плохого ни вам, ни вашей подруге я не сделаю. Напротив, постараюсь вас защитить. Это сейчас крайне необходимо.

– Я не понимаю. Что значит «магистр Слова»? – спросил Сергей уже спокойнее. – Филолог, что ли?

Ум у аспиранта был трезвый, аналитический и сейчас вовсю работал над поставленной задачей – понять, что произошло с мальчишкой Устином, кто перед ним и как такое превращение стало возможным. Отвлекаться на эмоции было некогда.

Ульфиус рассмеялся.

– Конечно, нет. У вас такие специалисты называются магами. Это не совсем правильно, потому что под магией здесь понимают и различные колдовские и псевдоколдовские спекуляции, но наиболее близко передает смысл.

– У нас? – тут же зацепился за слово Сергей. Утверждение магистра он пока игнорировал. – А сами вы откуда?

– Я же уже говорил – из Авенора, – еще раз повторил Ульфиус, нисколько, впрочем, не раздражаясь.

– Параллельные миры? – спросил Сергей, внутренне удивляясь, насколько мало это его тронуло.

– Нет, – улыбнулся магистр. Он пригладил светлую бороду. Вокруг глаз его собрались морщинки. – Мир – один. Королевств под звездами много. И некоторые замкнулись в себе. Ваше – из их числа… Поэтому ты и задаешь такие вопросы, хотя слышал о Белерианде.

– И о Белерианде, и о Нуменоре, и о Земноморье. Только это ведь сказочные страны.

Ульфиус опять улыбнулся. Наташа тихо прокралась в кресло и села, прислушиваясь к разговору мужчин. Хотя сама она была девушкой неглупой, первенство Сергея в интеллектуальных вопросах признавала полностью и считала, что он быстро разберется, что и как. Ей было очень интересно.

– Я пришел в ваше королевство по одному делу, важному только для меня. По дороге встретился с Наташей. Когда увидел, что ей угрожает опасность, конечно же, попытался помочь. Теперь мне и самому стало интересно, в чем дело, что скрывают выродки, которые хотели ее убить. А в том, что они хотели ее убить, сомнений нет – я такие вещи чую… Чуть позже я надеюсь точно выяснить причину. Хотя у вас здесь, как мне известно, вообще неспокойно… Но мы должны иметь дело с конкретными врагами в конкретном месте. Если бы ты согласился мне помочь, было бы просто замечательно.

– Да уж, – пробормотал Сергей. – А русский язык откуда знаете? Потому что магистр Слова?

– Можно и так сказать, – спокойно ответил Ульфиус. – Но, вообще говоря, русского языка я не знаю. Только буквы и цифры выучил перед тем, как прийти сюда. И русские, и латинские, и арабские. А говорю я словами Истинной речи – ее любое разумное существо поймет, имеющее свой язык, не только человек. Ваш язык, как и любой другой, мне понятен. Кто знает речь Истинную, понимает всех, кто к нему обращается, на каком бы языке обратившийся ни говорил. И сразу отличает ложь от правды. Лживые слова просто не звучат. Будто бы лгущий говорит: сейчас я начну врать. Я по той же причине вам лгать не могу…

Наташа еле удержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Такая концепция ей, как настоящему филологу, очень понравилась. Праязык, от которого произошли все языки и который был универсальным средством общения… И Вавилонское столпотворение, случившееся потом… Хотя определенные изъяны в таком подходе, что и говорить, имелись. – Впрочем, я рассказал уже очень много, но ни слова не упомянул о деле, – вдруг прервал вопросы Сергея Ульфиус. – Чую я, что враги что-то замышляют. И с минуты на минуту нам будет угрожать нешуточная опасность.

Когда наконец улеглась суета, вызванная приездом следователей по поводу найденных на пустыре трупов боевиков, которых Кравчук послал добыть ему журналистку, Владимир Петрович вызвал секретаршу Оленьку и велел ей ни под каким видом никого к нему не пускать. Директор «Барса» достал из бара бутылку «Дербента», налил полстакана коньяку и неспешно его выпил. Закусывать Кравчук не стал – уже года два он безуспешно пытался похудеть и старался есть поменьше. Правда, рано или поздно срывался и начинал объедаться, но попыток тем не менее не оставлял.

Кравчук размышлял над тем, не поторопился ли он убрать свидетеля. Впрочем, Серый утверждал, что ничего не видел. Значит, пользы от него не было никакой – если он говорил правду, конечно. А выдать хозяина, разболтав о том, что по его приказу Костян и Толстый пошли брать журналистку, он мог. И, поскольку дело завершилось совсем не так, как ожидалось, от свидетеля лучше было избавиться. Особенно от такого ненадежного, как психопат Серый.

Кравчуку было жизненно важно узнать, что случилось на пустыре. Как получилось, что двух его бойцов, вооруженных и совсем не хлюпиков, кто-то искрошил и не потрудился даже спрятать? Их, наверное, и пытали перед смертью. Что они могли выболтать? Много чего…

Хотя нет, когда бы они успели? Серый говорит, что его не было на пустыре минут пять. Может быть, лжет? Может, его как раз и отпустили? Или даже действовали по его наводке? Эх, поспешил он отдать приказ об устранении. Но, опять же, от самого Кравчука мнимое самоубийство Серого должно полностью отвести подозрения. Поссорились, бывший десантник порешил своих дружков и повесился сам… А что произошло на самом деле? Владимир Петрович хотел знать это даже больше, чем следователи. Он был просто кровно заинтересован в этом.

Самый главный вопрос: кто посмел встать на его пути? Кравчук не собирался отступать ни перед кем и ни при каких обстоятельствах – слишком большие деньги, слишком большая власть были поставлены на кон.

Владимир Петрович откинул потайную панель позади стола, за которой обнаружилась дверца сейфа. Дрожащими руками директор «Барса» открыл ее. Содержимое сейфа могло удивить кого угодно. Там лежали не деньги, не золото и не драгоценные камни. В сейфе стоял обычный пластмассовый телефон. И он даже не был подключен к сети.

Нехотя Кравчук снял трубку. Гудок, естественно, не раздался. Однако Владимир Петрович негнущимся пальцем набрал трехзначный номер, и через некоторое время в трубке послышался лишенный интонаций голос:

– Чего тебе, Вован?

– Двух моих пацанов замочили на пустыре при странном раскладе. Трупы выглядят стремно, – сообщил директор «Барса». Он не старался выбирать слова, потому что собеседники его всегда тоже выражались прямо.

– А мы здесь при чем? – недовольно отозвался голос. – Разбирайся со своими врагами сам. И так тебе много помогаем.

– Их на куски порубили, – упорствовал Кравчук. – На пустыре рядом с промзоной.

– На пустыре, говоришь? – более заинтересованно, но все так же презрительно отозвался голос. Он на некоторое время замолчал, словно говоривший что-то выяснял, и минуты через полторы, когда Кравчук уже отчаялся услышать голос собеседника, сказал: – Жди, мы сами приедем.

Кравчук поспешно предупредил секретаршу, чтобы она пустила к нему любого, кто придет, налил себе еще стакан коньяку и затосковал. Встречаться с теми, кому он сейчас звонил, директору «Барса» совсем не хотелось. Странное дело – этим людям он был обязан своим нешуточным бизнесом, колоссальными денежными вливаниями, а душа у него к ним не лежала. Мерзки они были Кравчуку, которого не решился бы назвать добрым, приятным и разборчивым человеком даже самый закоренелый льстец.

Не прошло и пятнадцати минут, как массивная дубовая дверь кабинета директора «Барса» без стука отворилась и на пороге показался высокий худой мужчина, одетый, несмотря на жаркое летнее время, в длинный черный плащ. Волосы его были наполовину черными, наполовину седыми, череп – удлиненной формы, бугристый.

– Что, опять нагадил? – брюзгливо обратился вошедший к хозяину кабинета. Так с Кравчуком никто не смел разговаривать, но Владимир Петрович подобострастно вскочил, спрашивая:

– Коньяк будете?

До сих пор Кравчук с этим человеком не встречался. Как правило, каждый раз к нему приходил кто-то другой. Но то, что и новый пришелец – из тех, Владимир Петрович сразу понял. И повадки, и манера держаться были такие же, как у предыдущих визитеров. Даже пахло от незнакомца особенно. Ужасно. Не в том смысле, что запах был неприятным или зловонным. Он был просто страшным, заставлял вспоминать пережитые моменты ужаса, такие, о каких нормальный человек помнить обычно не хочет.

– Сам его пей, тоску заливай, – бесцеремонно ответил визитер, брезгливо морщась. – Значит, журналистку допросить хотел с пристрастием? Хорошенькая, небось, журналистка? Дурак ты, дурак. Подождать не можешь, лапы к бабам тянешь. И охрану объекта организовать толком не сумел… Скоро все бабы твои будут, куда спешишь!

– Ошибка вышла, – извиняющимся тоном ответил Кравчук. – Люди мои косяк упороли. Наказан тот, из-за кого недосмотр произошел. Замочили уже.

Черный на покаяния Кравчука не отреагировал. Как стоял посреди кабинета, так и не сдвинулся с места. Только повел носом, словно принюхиваясь.

– Ладно, подберем за тобой. Сам поеду… Давай, вызывай боевиков своих. Мы пока спрячемся ненадолго. Не подавай вида, что мы здесь. И расспроси своих, что на пустыре было. Мы послушать хотим.

Визитер наконец перестал нависать над Кравчуком, но тому легче не стало. Незнакомец залез под стол, устроившись у ног директора «Барса». При других обстоятельствах ситуация показалась бы Владимиру Петровичу комичной, но сейчас у него даже мороз по коже пошел. Эта тварь – человек бы такого просто не сделал – внушала Кравчуку все больший ужас. Того и гляди, он его еще и за ногу укусит. Хорошо, хоть стол широкий, можно отодвинуться. Впрочем, может быть, на службе Организации состоит какой-то извращенец, которого специально послали напугать его? Тоже, между прочим, радости мало.

– Ты потайную дверь устрой, – сказало существо из-под стола. – Не все же нам здесь прятаться.

Упорство, с которым незнакомец говорил «мы», тоже было странным. Все представители Организации говорили «мы», будто бы не от себя лично, а от некоего сообщества. Даже когда речь касалась чего-то личного – например, намерения залезть под стол.

– Оля, еще раз Семеныча ко мне. Быстро, – приказал Кравчук по интеркому.

Олег Семенович Белоусов вошел через полминуты – не иначе, ожидал в приемной. Заместитель директора «Барса» являл собой некую противоположность Кравчуку: худой, суетливый и невысокий мужчина лет пятидесяти. Светлые, коротко стриженные волосы и светлые же с рыжинкой усики. Встретишь его где-нибудь, так и в голову не придет, что это один из самых опасных людей в городе. Однако добродушное выражение лица и мягкий, порой даже слащавый голос были обманчивы, от человека этого можно было ждать чего угодно. Сам Кравчук его побаивался. Да и угодливым он был отнюдь не всегда. Случалось, что Белоусов преображался, и тогда сразу становилось ясно, что он очень непрост. А вкрадчиво-доверительный тон, доходивший до заискивания, частенько был просто издевкой над собеседником, который ничего не подозревал. Лагерная блатная привычка.

Сидел Белоусов то ли три, то ли четыре раза и лишь по какой-то неведомой честным людям причине не стал воровским авторитетом. Чего-то ему для этого не хватило. Скорее всего, «авторитетности» статей Уголовного кодекса. Ловили Семеныча по мелочам.

– Ментам наводку дал, где Серого искать? – спросил заместителя шеф.

– Свистнул, – ответил тот, пощипывая короткий ус. – Уже нашли, наверное.

– Ну и ладненько. А ты как кумекаешь, что на пустыре было?

– Справки навел, Владимир Петрович, – подобострастно улыбнувшись, сообщил Белоусов. – Костян с Ромой были ребята горячие. Могли с кем угодно поцапаться. Но не в том соль. Порубили их, будто саблей. Мне знающие люди рассказали, стукачок наш, из ментовки, слышал – и передал. А дружок журналистки – каратист, крутой. Может, он их на пустыре встретил? Что она, дура, что ли? Бежать туда, где и на помощь позвать некого?

– Кто ее знает, – судорожно вздохнул Кравчук. Тема была интересной, но под столом сидела тварь, и директор «Барса» хотел закончить разговор побыстрее. – Из какой группировки дружок ее?

– Да не из группировки. Так, сам по себе. Раза два выигрывал чемпионаты города по карате. Его некоторые наши ребята знают. Спортсмены.

– Я-то думал, он в деле. Какой бы он крутой ни был, против пистолета – с саблей… Может, у него нож такой был, выкидной? Знаешь, на пружинах, лезвиями выстреливают…

– Может быть, – согласился Семеныч. – Только руку таким ножом не отхватишь.

– Ножом – нет, топориком – запросто. Если повезет, – заметил директор, удивляясь абсурдности разговора. – А если он саблю с собой таскает? Эти каратисты, они на Японии и самураях сдвинутые. А те везде с саблями ходили.

– Не с саблями, с катаной, – раздался из-под стола хриплый голос.

Кравчук похолодел, но Белоусов не сообразил, что говорит не его шеф, а кто-то другой.

– Да хоть с чем, – засомневался Белоусов. Сам он был человеком нормальных склонностей и слабо представлял себе, как можно расхаживать по городу с саблей. – Ее же видно! Финка – другое дело… Даже охотничий нож и то – оружие для рисовщиков…

– Ну, кто его знает…

– И еще кое-что говорят, – немного сконфузившись, сообщил Белоусов.

– Что же? – спросил Кравчук. Его удивило, что разбитного заместителя вдруг нужно подбадривать.

Белоусов начал хрипло, почти шепотом, причем было непонятно, издевается он или говорит серьезно:

– Раньше на том пустыре часовня стояла. И кладбище рядом с ней было. Теперь местные мусора нанесли, свалка там, помойка. Нехорошо. Но все равно – ночью там, говорят, странные вещи творятся. И которые рядом живут, те ночью туда мусор не носят. Всякое бывает…

– Да ты что, обалдел, Олег? – наигранно удивился Кравчук. Сам он внутренне передернулся. – Ты что, во всякие бредни насчет привидений веришь? Или шутишь?

– И не верил бы, если бы сам не был из того поселка, – ответил Семеныч, нехорошо усмехнувшись. – Вырос рядом с пустырем. Наслушался и даже повидал кое-что. Как у пацана, который человеческую кость там нашел и в хоккей ею играл, рука отсохла. С тех пор я там вообще стараюсь не появляться…

– Ну, ты чудишь, – протянул Кравчук. – Ты, может, и журналистку ту боишься?

– Я, Владимир Петрович, никого не боюсь, – опять усмехнулся Белоусов. – Соблюдаю разумную осторожность. С журналисткой, может быть, и похуже, чем с Костяном, приключилось. Ее ведь так и не нашли… Плохое там место. И люди, бывало, пропадали.

– Ладно, оставим мистику, – неохотно предложил Кравчук. – Бери человека три, отправляйся к Соловьевой на квартиру. Пропала она или, напротив, жива-здорова, я ее видеть хочу. Нужна она мне живой. Так что давай, двигай.

– Все, что надо, сделаю, – вздохнул Белоусов. – Как бы только она сама ведьмой не оказалась. Красивая, черноволосая. Еще и голубоглазая. Не бывает так…

– Я смотрю, ты ее фотографию хорошо изучил, – усмехнулся Кравчук. – Да, красивая девочка. Понравилась?

– Нет, не особо, – ответил Семеныч. – Не мой тип. Но почему у Костяна с Ромой из-за нее крышу сорвало – понимаю. И не удивлюсь, если их на самом деле Серый замочил. Уже потом я понял, когда удавку на него накинул. От таких женщин многие с ума сходят.

– Ладно, действуй, – приказал Кравчук. – Большие люди нас ждут. Мы их доверие обмануть не вправе. Один из них с вами поедет. Слушайся его во всем.

Белоусов недоверчиво уставился на шефа. Такой приказ от него он получал впервые.

– Стало быть, вы решили помочь нам справиться с нашими бандитами? Только зачем они вам понадобились? Хотите, чтобы справедливость везде торжествовала? – наполовину саркастически, наполовину уважительно – а главным образом недоверчиво – спросил Сергей у Ульфиуса.

Лунин в разговоре автоматически перешел на «вы», будто бы беседовал с университетским профессором. Впрочем, примерно так оно и было…

Ульфиус уже совершенно освоился, развалился в кресле и прихлебывал кофе. Из еды магистр больше налегал на шоколадные конфеты – они ему, в отличие от турецкого печенья, очень понравились.

– Хочу или не хочу – вопрос второй. Я в вашей стране чужой. Кое-что я мог бы сделать. Кое-что наверняка сделаю. Но полностью изменить свою жизнь можете только вы сами. До сих пор, думаете, мы не пытались вам помогать? Много раз. Но и мешают нам тоже. Поэтому выбор все равно за вами. И делать все придется вам самим. Я могу и буду использовать здесь силу подлинного Слова. Слова, изменяющего мир. Но враги теперь знают, что я здесь. Будут учитывать это в своих планах. И постараются расставить ловушки специально для меня.

– Да вы откуда обо всем этом знаете? – спросил Сергей. – И откуда эти самые враги могут знать о вас? Они-то не маги и не колдуны…

– Знаю, – ответил Ульфиус. – Не первый раз попадаю в переделки. А они как раз самые настоящие колдуны. Я почувствовал темную магию и все ее проявления. Подлинных изменений реальности мало в вашем краю. Поэтому я могу узнать, когда что-то затевается Темными, а они могут вычислить и найти меня – если я не буду осторожен. А в том, что бандиты ваши связаны с Темными, я не сомневаюсь.

Сергей в очередной раз покачал головой. Хотя Ульфиус вроде бы продемонстрировал свои способности более чем выразительно, аспиранту-физику, уже не один год занимающемуся точными науками и ведущему самостоятельные исследования, поверить в существование магии и повсеместное ее применение было совсем не просто. К кофе Сергей даже не притронулся, полностью поглощенный разговором.

Наташа сидела на диване, поджав под себя ноги, и внимательно прислушивалась к разговору мужчин. Все время получалось, что ей слова вставить не удавалось. Наконец она решилась:

– А какой он, ваш Авенор, магистр Ульфиус? И где расположен? На далекой планете?

Зачем рассуждать о слишком умных вещах, когда самого главного не знаешь? Интересно ведь речь вести не о далеких абстракциях, а о том, как живут люди – пусть и в других мирах. Когда еще случай представится?

– Благословенный Авенор! – светло улыбнулся магистр. – Где он расположен? Сразу не объяснить… Он в другой плоскости мира, отсюда его не увидеть и не достать. Вы ведь привыкли мыслить только категориями своего пространства, насколько мне известно. Но на самом деле Авенор не так уж и далеко.

– Так, значит, вы из другого измерения? – перебил Ульфиуса Сергей.

– Нет, – ответил тот. – Измерения у вас такие же, как у нас. Три пространственные координаты, одна временная. Да и вообще Авенор похож на Землю. Небо и горы – не слишком. А люди, его населяющие, похожи. Только наше королевство в другой плоскости мира. Звезды там совсем другие, время течет иначе.

– На космическом корабле туда не доберешься? – уточнил Сергей.

– На корабле? В смысле, на ракете с реактивной тягой? Нет, конечно, – улыбнулся Ульфиус. – Да и куда вы можете добраться на своих космических кораблях? Даже до соседней звезды не долетите… Разве что на Луну попадете. Только зачем?

– Ну, теоретически долететь до звезд возможно, – обиделся за земную науку Сергей.

– Возможно, – согласился Ульфиус. – Теоретически можно вплавь преодолеть Тихий океан. Или на руках пройти через весь континент. Только лучший ли это способ?

Магистр взял последнюю конфету, понюхал ее, с легкой грустью посмотрел на опустевшую вазочку и положил конфету в рот. Наташа застыдилась, что сладостей было мало. Шоколад она покупала часто, но слишком много ела его сама.

– Не знаю, зачем идти на руках, – распаляясь, заметил молодой физик. – До звезд мы хотим добраться, чтобы расширить свои познания.

– Похвальное, очень похвальное желание. Только поверьте мне, познания лучше расширять другими способами, – отозвался Ульфиус. – Гораздо более приятными и действенными. Вы тут такого понапридумывали… Автомобили те же самые, компьютеры… Ужас!

– Что же в компьютерах ужасного? – улыбнулся Сергей.

– Получится – сами чуть позже поймете, – туманно ответил магистр. – Хорошо, если вовремя.

Наташа принесла из кухни электрический чайник и подлила Ульфиусу кипятка, бросила в чашку еще ложечку кофе.

– Спасибо, – поблагодарил тот.

– Вот еще одно дьявольское устройство, – усмехнулся Сергей, кивая на чайник.

– Почему же? – спросил Ульфиус. – Устройство как устройство. Однако воду вскипятить я, к примеру, могу без всякого чайника. Но не каждый же раз заставлять ее кипеть саму по себе? Иногда и промышленной магией можно воспользоваться. Если ты не сноб, конечно…

По лицу Сергея было видно, что он магистру не поверил. Точнее, не то чтобы не поверил, но отнесся к его словам с некоторым сомнением. Ульфиус заметил это. Он не сказал ни слова, не повел рукой, но остывший кофе в чашке Лунина вдруг забурлил.

– Осторожно, на самом деле горячий, – предупредил магистр.

– Да уж, – вздохнул Сергей. – Так что, второе правило термодинамики – побоку?

– Не могу сказать, так как плохо знаком с этим правилом, – дипломатично ответил магистр. – Но предполагаю, что побоку. То, что касается вашей физики и ее законов, то это все справедливо только для случая неизменного пространства, времени и невмешательства в суть материи. Частный случай. Все равно как в химии, одни элементы не могут превращаться в другие, а в ядерной физике – сколько угодно…

– Вы, я смотрю, хорошо в физике разбираетесь, – заметил Сергей. – Хотя и второго правила не знаете…

– Действительно, вы у нас бывали раньше, Ульфиус? – перебила друга Наташа.