Ничего, кроме магии Гаркушев Евгений

Белоусов чуть не подавился от возмущения. Уж попрекать его малорослостью давно никто не смел. Зарубили на носу, что себе дороже.

Тинэйджер усмехнулся, надел пустые сумки на плечо, помахал Белоусову рукой и, посвистывая, вышел из кабинета. В приемной он окинул оценивающим взглядом длинноногую Олечку, хмыкнул, шумно втянул носом воздух, вышел и исчез в неизвестном направлении.

– Подонки из Отпавших королевств собираются построить с помощью бандитов из «Барса» Машину, которая будет преобразовывать одни химические элементы в другие. Например, свинец в золото. Или железо в плутоний. Практически без затрат энергии, – объяснил Лунину пришелец из Авенора, когда они позавтракали и уселись в тени деревьев отдохнуть перед трудным днем. – Так, во всяком случае, они объясняют дело своим подручным. И мы обязаны им помешать.

– Без затрат энергии? – удивился Сергей, даже не поинтересовавшись, откуда Ульфиус добыл информацию. – Это же прорыв в физике! Нобелевская премия, как минимум. А как быть с законами сохранения?

– В законах и дело, – вздохнул Ульфиус. – В мире нет ничего, кроме магии. И, по большому счету, закон сохранения энергии соблюдаться не должен. Ведь и Вселенная возникла, можно сказать, на пустом месте. Но для материальных миров были введены ограничения. Тот же закон сохранения энергии. Потому что откроет кто-то источник энергии без ограничения – и мир нагреется так, что вся материя в тартарары пойдет. Или, напротив, замерзнет полностью. Ну да что я тебе объясняю? Ты физик!

– Надо полагать, и другие миры есть, нематериальные? – поинтересовался Сергей.

– Да сколько угодно, – пожал плечами Ульфиус. – Мне, правда, бывать там пока не доводилось, но рано или поздно все туда попадем…

– Вот оно как! – воскликнул Сергей. – Потусторонняя жизнь, стало быть.

– Вроде того, – не уловив легкого сарказма физика, ответил магистр. – Или, напротив, полнота бытия…

Сергей решил не вдаваться в метафизическую дискуссию, а подробнее уточнить планы Ульфиуса. Он положил пакеты с остатками продуктов в машину, потом обратился к сидевшему на травке магистру:

– Как будем действовать? И зачем я тебе нужен, если ты сам можешь этих бандитов уничтожить?

Ульфиус потянулся и вздохнул:

– Мои возможности не безграничны. В вашем краю мне гораздо тяжелее работать со Словом, и какой-нибудь темный магистр вполне может меня одолеть. Даже наверняка одолеет, если я полезу напролом. Действовать нужно не силой, а хитростью. К тому же полагаю, что создание Машины – только часть большого замысла. Насчет трансформации элементов это враги бандитам наговорили, которые Машину строят. Надо же их подкупить… А потом и в расход пустят, не задумавшись. Но просто так Темные никому подарка делать не станут. В чем заключается их истинный замысел, мне пока понять не удалось.

– Ты говоришь – подарок. Но действительно, что плохого в том, что у нас появится такая замечательная Машина? – спросил Лунин.

– Бойтесь данайцев, дары приносящих,[4] – ответил Ульфиус.

Лунин удивленно поднял бровь. Откуда магистр знает греческую мифологию?

– От новой Машины будет какой-то вред?

– Всенепременно. Сначала польза, потом – вред. Как всегда. Скорее всего, дела будут продвигаться не столь прямолинейно: построили Машину, получили ущерб. По-видимому, враги затеяли многоходовую комбинацию. Темные коварны и изобретательны. Мне не всегда удается распознать все их замыслы. Вот те же компьютеры – пока от них одна польза. Но придет время, и они ввергнут мир в полный хаос. Это возможно уже сейчас, но ваши противники ждут, когда вы станете без них беспомощны. Тогда магистр, создавший их, даст команду, и все они просто перестанут работать.

– Так уж и перестанут, – не поверил Сергей.

– Может быть, у них и другие планы, – не стал возражать Ульфиус. – Это тайна за семью печатями. Но ничего хорошего от ваших вычислительных машин и глобальных компьютерных сетей я не жду.

– Ты уверен, что новую Машину строят ваши Темные, а не наши бандиты?

– Не «ваши Темные», а просто Темные. Они такие же мои, как и ваши. Неужели после того, что ты увидел в квартире Наташи, сомневаешься?

Ульфиус недовольно поморщился, распахнул дверцу «лексуса» и, не пристегиваясь, удобно расположился на переднем сиденье. Сергей сел за руль и потихоньку тронулся в сторону трассы. Грунтовая дорога изобиловала ямами, и Сергей едва прикасался к педали газа. Магистр, сменив гнев на милость, продолжил:

– Ты никак не можешь меня понять. Они объяснили своим партнерам, продавшимся людям, что Машина будет преобразовывать элементы. Но что она будет делать на самом деле – неизвестно. Может быть, взорвет весь город. Или будет сбивать самолеты с курса. Или воздействовать на психику людей. Трансформация элементов повсеместно связана с проблемой философского камня. А философский камень способен очень на многое…

– Хочешь сказать, он и вправду существует? – удивился Сергей, внимательно вглядываясь в дорогу и пытаясь объезжать многочисленные ухабы.

– Конечно. Типичная механистическая магия. Темная, зловещая, но вполне реализуемая…

– И как же я один против философского камня? – с улыбкой спросил Сергей.

Ульфиус его сарказма не принял:

– Надеюсь, тебе придется иметь дело только с бандитами. От магов я тебя постараюсь прикрыть.

– Хорошо. Но бандитов много. Машину ведь охраняют?

– Наверняка охраняют. И, если на то пошло, не только маги и не только бандиты. Но придется справиться.

– Ты мне заклинаниями поможешь? – вновь усмехнулся Сергей. – Невидимостью или супероружием?

Ульфиус покачал головой:

– Этим я помочь не могу. Во всяком случае, в полной мере. Моя магия наверняка будет сразу обнаружена в том месте, где строится Машина. И, скорее всего, нейтрализована. Слишком надеяться на магию не стоит. Чистый клинок – вот лучшее оружие.

– Что же, мне ее саблей порубить, Машину их сатанинскую? – поинтересовался Сергей полушутя.

– Нет, не саблей. Можно использовать все доступные средства. Думаю, мы применим взрывчатку. И то оружие, которое у вас в ходу.

– Но у меня ни взрывчатки, ни другого оружия нет! – воскликнул Сергей. – И в магазине взрывчатка не продается! У нас не Америка…

– Ничего, добудем, – улыбнувшись, уверенно сказал Ульфиус. – Для этого нам пользоваться магией не возбраняется. Но сначала нужно замести следы.

Машина выехала наконец на твердую дорогу. Сергей вдавил педаль газа.

В деревне было очень жарко. Только ночью из леса приходила спасительная прохлада. Жизнь протекала на удивление спокойно – хотя с того момента, как появилась Наташа с котенком, в Деревне Посреди Леса шел сплошной праздник.

Наташе в поселении отвели отдельную хижину, предоставили полную свободу, но слишком часто – по крайней мере утром и вечером – настоятельно просили прибыть с Мяу на ритуальные праздники. Обычно праздники проходили у большого камня Имманен посреди деревни. Местные были уверены, что он упал с неба. Точнее, был воздвигнут посреди деревни высшими силами, которые принесли его с неба для им одним ведомых целей.

Иногда торжества имели место у какого-нибудь дерева в лесу, редко – на берегу ручья. В остальное время девушка была предоставлена самой себе. Она могла доверить котенка жрецу или его жене и отправиться куда глаза глядят. Никто ее не удерживал.

Поскольку Наташа не успела придумать котенку имя, она решила называть его так, как все, – Мяу. Чем не имя для кошки? О Мяу все заботились и готовы были выполнить любое пожелание котенка, высказанное через его хозяйку. Но, к сожалению, местные жители не знали, что такое молоко, и котенка приходилось кормить размоченными в воде хлебными лепешками. Ему такая диета была не слишком по душе.

За два дня, что Наташа провела в деревне, она познакомилась со многими ее обитателями. Жрец, когда он был не на службе, оказался спокойным разговорчивым мужчиной, не слишком склонным к догматизму. Иногда он даже мог позволить себе погладить котенка, так как Наташа объяснила, что тому нравится, когда с ним играют. Звали жреца Тхор. Его жена Норали утром и вечером носила Наташе еду. Она же подобрала ей длинное самотканое платье, больше подходившее для участия в обрядах, чем шелковый халатик.

Неподалеку от хижины Наташи стояла хижина пожилого ткача Дрома. У ткача было большое семейство – пять дочерей и два сына. Три младшие дочки жили с родителями Они часто заходили к Наташе поболтать, вели себя почтительно, но без подобострастия. Жена ткача, толстая и благодушная Амма, приходила за дочерьми, чтобы они не беспокоили Нашедшую Мяу. Но сама, не удержавшись, начинала разговор, как правило, о домашнем хозяйстве и детях, и задерживалась надолго.

Познакомилась Наташа с гончаром Крумху, с прядильщицами Энну и Амаль, а также с несколькими мужчинами и женщинами, которые выращивали овощи. Жизнь в деревне, за исключением праздничных часов, текла размеренно и неторопливо. Наташу никто не спрашивал, откуда она появилась, как нашла Мяу и почему решила остаться в деревне. Подразумевалось, что так оно и должно быть.

Сама Наташа пыталась больше узнать о мире, в который она попала. То, что она не на Земле, было ясно. Хотя ничего слишком необычного здесь не встречалось, но овощи росли совсем другие. Самваны, видом походившие на дыню, на вкус невозможно было отличить от огурцов. Баламан, гроздьями висящие на кустах плоды, напоминали вкусом картошку. И, наконец, тут росла бимюза – дивное растение с фиолетовыми листьями, достигавшее трех метров в высоту и формой походившее на кукурузу. Оно было буквально усеяно початками – только были они в три раза больше, чем у земной кукурузы, и усеяны зернами втрое меньшего размера. Да и солнце здесь было больше и ярче, чем в ее родном мире.

Из разговора с местными жителями Наташа выяснила не слишком много о крае, в который она попала. Если верить рассказам жителей Деревни Посреди Леса, кроме них, людей вокруг вообще не имелось. Лишь далеко, за лесом, в бескрайней саванне жил некий Бонуций, о котором местные отзывались с большим уважением, но который их сильно раздражал. Обитали неподалеку и еще какие-то существа, но жители деревни не особенно охотно о них говорили. Точнее, их этот вопрос мало интересовал, и они мало что могли сообщить по поводу своих соседей. Однако появление Наташи, которая явно была человеком, никого не смутило. Ей даже не задали вопроса, откуда она появилась, хотя люди больше нигде здесь не жили. Девушке это казалось нелогичным, но в Деревне Посреди Леса логика вообще была не в почете.

Занятия местных не отличались разнообразием. Они выращивали овощи и злаковые, собирали в лесу плоды, которые сушили и заготавливали впрок, а также поедали сырыми. Еще они разводили пчел, искали в лесу и косили растение, похожее на коноплю, из которого получали грубую ткань. Были здесь и плотники, и даже кузнец Тахарин – суровый и властный мужчина. Секретами ремесла он ни с кем не делился и в хижину свою, а также в кузню никого не пускал.

Но основным времяпрепровождением местных были разговоры. Как только выдавалась свободная минутка – а выдавалась она часто, так как огороды не требовали особого ухода, дожди шли обильно, сорняки и вредители растения не беспокоили, – люди обсуждали самые разные темы, начиная от видов на урожай зерна и заканчивая тем, в какую сторону был с утра повернут хвост Мяу. Обо всем они говорили с большой многозначительностью. Целый клан составляли ученые, которые проводили время в спорах и учили детей. Некоторым из них не возбранялось даже не посещать празднества с поклонениями Мяу. С Нашедшей Мяу они не слишком общались, ссылаясь на великую занятость. Насколько могла судить девушка, озабоченный вид был напускным. Ученые бездельничали так же, как и остальные.

Сначала Наташе понравилось в Деревне Посреди Леса. Конечно, она беспокоилась о Сергее, об Ульфиусе, в конце концов, о том, что скажут на работе по поводу ее отсутствия. Но, с другой стороны, здесь ее вряд ли могли найти и Кравчук, и его мерзкие друзья. А Наташе надо было выждать время и отдохнуть.

Три дня девушка загорала на лужайках, бродила по лесу с детьми, которые показали ей вкусные и сочные плоды бамбанов, вкусом напоминавших манго. Их взрослые не заготавливали впрок, так как брызжущие соком плоды невозможно было высушить. Наверняка из сладких плодов получилась бы отличная брага, но горячительных напитков в Деревне Посреди Леса не производили. Наташа и не пыталась научить местных чему-то предосудительному, хотя, как цивилизованный человек, была хорошо знакома с соблазнами промышленно развитого общества. В частности, с технологией самогоноварения. Она просто наслаждалась жизнью – по пять раз в день купалась в речке и болтала с местными кумушками.

Но недаром Наташа была журналисткой. Ее начало одолевать любопытство. Никто в деревню не приходил, никто из нее никуда не ездил. А на вопросы о том, что же делается в других частях леса и за его пределами, местные пожимали плечами и отвечали: время странствий еще не пришло.

К концу четвертого дня Наташа заявила о своем намерении покинуть деревню. Судя по тому, что в обиходе местных жителей встречались прекрасные стальные ножи, стеклянные изделия и хорошие ткани, они жили в лесу не одни. Где-то здесь была и более развитая цивилизация. Возможно, одним из ее представителей являлся загадочный Бонуций.

– Я собираюсь уйти из Деревни Посреди Леса, – сообщила девушка жрецу. – Потом я, возможно, вернусь.

– Но это совершенно невозможно, – ласково ответил Тхор. – Ты – Нашедшая Мяу, и мы не собираемся отпускать тебя, потому что ты унесешь с собой нашего кумира.

– Вопрос легко решить, – ответила Наташа. – Я вижу, что вы относитесь к Мяу с большим почтением и любовью. Я оставлю его вам.

Глаза жреца загорелись:

– Правда?

– Разве я когда-нибудь вас обманывала?

– А кому ты оставишь Мяу?

– Да твоей жене, например.

Жрец вздохнул:

– Заманчиво, но община не согласится. Я и так жрец. Слишком много власти сосредоточится в руках моей семьи.

– Ну, тогда тому, кого выберет община.

– Да, так будет правильно, – согласился Тхор. – Но ты пока никому не говори о своем решении. Нужно предварительно со многими перемолвиться… И тогда мы определим Заботящуюся О Мяу. До твоего возвращения.

– Я буду ждать только до следующего утра, – предупредила Наташа. – Мне надо отсюда выбираться.

Героин удалось продать выгодно. Связавшись с оптовыми торговцами из Москвы, Белоусов заработал на партии порошка два миллиона двести тысяч долларов. Клиенты из столицы прежде имели дело с Кравчуком, который выдавал героин за афганский, полученный на новом подпольном заводе, и торговались только для приличия. Олег Семенович отнес такое везение на счет своих таинственных покровителей. На самом деле поставляемый Кравчуком наркотик считался высококлассным и продавался дороже, чем прочие аналоги зелья. У наркодилеров уже существовала своя клиентура, которая к нему привыкла и была готова платить хорошие деньги. А Кравчук в свое время был не настолько глуп, чтобы отдавать первосортный товар задешево. Загадочным партнерам он указал одну цену наркотика, с покупателей брал совсем другую. Белоусов даже продешевил, сбывая партию героина московским мафиози.

Двести тысяч Белоусов положил в свой карман, остальное употребил для дела – выдал требуемую сумму технарям, работающим над Машиной, затеял большой ремонт на хозяйственном дворе, а кое-что положил в сейф, рядом с телефоном.

Труднее оказалось купить золото и сбыть фальшивые доллары. Конечно, золото можно было взять в банке, в слитках. Но высокопробное золото в слитках стоило гораздо дороже, плюс акцизный сбор. А лом можно было скупать за бесценок. Агенты Белоусова занимались этим во многих городах.

Сомнений в подлинности поддельных долларов у тех, кому они продавались, не возникло. Однако обменять сразу миллион оказалось задачей не из легких. Меняя даже по пятьсот долларов (а к людям, продающим пятьсот долларов, в меняльных конторах относились уже с некоторым интересом, лучше было менять сто-двести «зеленых»), нужно было совершить две тысячи операций. Чтобы провернуть сделки за несколько дней, требовалось подключить всех работников «Барса». Но половина из них с пятьюстами долларами убежали бы, куда глаза глядят. В первые три дня Белоусов и его доверенные люди разменяли двести тысяч, а остальные директор отложил на черный день – впрочем, по мере возможности от них избавляясь.

Через три дня после встречи с тинэйджером-посланни-ком Белоусову удалось скупить тридцать килограммов золота пятьсот восемьдесят пятой пробы. Подпольные торговцы на рынке во многих окрестных городах баснословно нагрели руки, сбыв самый залежалый лом. Золото взлетело в цене. По ценам черного рынка Белоусов должен был своим поставщикам триста килограммов, но Олег собирался поторговаться и сойтись с ними на ста.

Жарким летним вечером (звонить днем новым друзьям не поднималась рука) Белоусов вновь заперся в кабинете и снял трубку со зловещего пластмассового телефона. Исполняющему обязанности директора «Барса» казалось, что даже в самую сухую жару трубка остается холодной и от нее веет сыростью.

В трубке долго молчали, потом раздалось покашливание.

– Я по поводу золота, – сообщил Белоусов. – И собак…

– Собрал уже золото? – спросил на другом конце голос, лишенный всяческих интонаций.

– Не все, но собрал. Изделия, монеты, слитки. Тридцать килограммов.

– Ты нас за дураков не держи. Что нам твои тридцать килограммов?

– Товар дорожает. Думаю, ста килограммов вам должно хватить.

– Сто – мало, – сообщил голос. – Сто пятнадцать. Одна мерная мера. Знаем, конечно, что деньги ты воруешь, да только и тебе жить надо… – Собеседник Белоусова впервые за весь разговор мерзко хихикнул.

– Через неделю будет, – пообещал Белоусов, воодушевленный успехом. – Вы курьера пришлете?

– Жирно тебе будет – каждый раз курьера присылать. Дорого. Транспортные расходы высоки. А все, что собрал, чтобы к рукам не прилипло, сегодня же и отдашь.

– Кому я отдам, если курьера не будет? – удивился Белоусов. Внутренне он похолодел – может быть, какая-то тварь внедрена в «Барс» и все время следит за ним?

– Отдашь, – прогнусил голос. – Пойдешь на старое кладбище, что в Железнодорожном районе. Найдешь там могилу Льва Михайловича Савельева – большой черный памятник. Рядом с ней – заброшенная могилка. Вот в нее на глубину и закопаешь золотишко… Чем глубже, тем лучше. Самое меньшее – на три штыка, чтобы собаки не разрыли. Собаки есть до золота охочие – страсть…

Белоусов белиберду про собак пропустил мимо ушей. Его передернуло.

– Это обязательно? Упрут золото с кладбища. Там бомжи отираются, у них святого ничего нет.

– О бомжах не будем, – проскрипел голос. – У некоторых из них святого больше, чем у тебя. А за сохранность не беспокойся. Как в земле золото окажется, мы за него в ответе. Ты, главное, донеси. А тогда и об охране поговорить можно будет. Слышно, кто-то под наш проект копает. Так что поможем мы тебе. Ну, давай, ждем.

Трубка глухо замолчала.

Увидев мутантов, неспешно направляющихся к нему, Кравчук поспешно вскинул в их сторону трубку, отобранную у поверженного врага. Он нашел спусковой крючок и полагал, что сможет применить неизвестное оружие. Потеха, конечно, будет, если на нем есть предохранитель или если оно не заряжено. Но на этот случай имеется верный обрезок трубы. Появившиеся из-за откоса твари, похоже, не были вооружены.

– Стой где стоишь! – крикнул Кравчук. Хотел крикнуть грозно, но получилось сипловато, жалко.

Можно было, конечно, стрелять сразу. Но дерни за крючок – а ружье не выстрелит? Тут твари на него и накинутся. А если они здесь вообще не одни? Владимир Петрович решил блефовать.

Мутанты, которые и до того были не слишком резвы, остановились как вкопанные, а потом их суставчатые ножки подогнулись и они распростерлись на земле, уткнувшись цилиндрообразными головами в мох.

– Выражаем покорность, сильный – могучий – властный, – послышался как бы издалека голос. – Не делай нам плохого. Мы отверженные – проклятые – изгнанные.

Последние слова звучали странно, словно варианты, зачитываемые автоматическим переводчиком.

– Вашего я пришиб, – сообщил Кравчук. – Не жалко? Мстить не хотите?

– Надсмотрщик – сторож – соглядатай – не наш, – прозвучал голос. Теперь Кравчук был уверен, что говорили мутанты или один из них, но слова как будто рождались у него в мозгу.

– Мы сами бы его пришибли, но у него было оружие – сила – власть, – заметил другой голос, отличающийся от первого. Наверное, говорил второй мутант.

– От меня вы что хотите? – подозрительно спросил Кравчук.

– Служить тебе. А ты покормишь нас. Ибо большого котелка много на одного человека, а к утру еда пропадет – испортится.

– Твари мерзкие, – проворчал Кравчук. Он поднял ружье, прицелился в лежащих мутантов и хотел уже нажать на спусковой крючок, но что-то остановило его.

«У них, по крайней мере, можно узнать, куда я попал, что здесь такое и кто они такие, – решил вдруг Владимир Петрович. – Расправиться с ними я всегда успею».

– Подойдите и сядьте, – приказал он. – Спиной ко мне. Когда наемся, дам котелок вам.

Мутанты безропотно приблизились. Запах от них шел вовсе не ароматный, но не такой сильный, как у того, которого директор убил недавно.

– Спасибо, господин – повелитель – начальник, – снова сказал один из них. Как показалось Владимиру Петровичу, голос прозвучал благоговейно.

Серебристый «лексус» с красивым номером А033АА лихо подкатил к воротам воинской части № 52347 и остановился перед шлагбаумом.

– Поднимай, что ли, – недовольно бросил водитель замешкавшемуся дежурному – молодому лейтенанту.

– Вы к кому? – суетливо спросил он. – Мы вроде никого не ждем… Кому доложить?

– Ну ты даешь! – хмыкнул водитель, подмигнул дежурному и едва заметно скосил глаза назад. – Это же Устинов, заместитель губернатора, – заговорщицким шепотом сообщил он. – Давний друг вашего начштаба. Еще ночью должен был приехать. Тебе что, по смене не передали?

– Нет, я только час как сменился, – оправдываясь, доложил лейтенант. – Сейчас доложу. Открыть ворота! – приказал он солдатам, выбежавшим из караулки.

– Даешь! – повторил водитель, демонстрируя, что словарный запас его весьма ограничен. – Не беспокой командира. Шеф ему с мобильного только что звонил. Он, наверное, просто выйти не успел.

Лейтенант обалдело взял под козырек, вглядываясь в лицо пассажира на заднем сиденье. Тот сидел со скучающим лицом, равнодушно кивнул военному и махнул рукой водителю: проезжай.

«Лексус» въехал на территорию части и покатил по чисто выметенным дорожкам.

– Теперь куда? – вздохнул Сергей, сбрасывая маску туповатого шофера. – Где у них оружие, взрывчатка? Нам что, на каждый склад заходить?

– Я могу определить, – ответил Ульфиус. – Поворачивай направо. Теперь прямо. Вот и склад. Здесь и оружие есть, и боеприпасы.

Уже три дня Лунин и магистр из Авенора «заметали следы». Проехали около тысячи километров. Ульфиус удовлетворенно потирал руки – магию он почти не использовал, так что враги наверняка потеряли его из вида. В том, что их ищут, он был уверен.

Военный городок, в который они въехали, находился в двухстах километрах от родного города Сергея Лунина. Здесь не могло быть засады. Хотя бы потому, что они сами только что решили грабить именно этих военных. А прикрыть все военные городки в радиусе трехсот километров – именно на такое расстояние товарищи отъезжали от города – было невозможно. Да и кто мог прознать о том, что они планируют запастись взрывчаткой и оружием?

У тяжелых приземистых дверей оружейного склада стояли двое часовых. Они с интересом разглядывали подъехавшую дорогую машину.

– Этим я не знаю, что соврать, – признался Сергей. – Часовой – лицо неприкосновенное и к разговорам не склонное. А нам ведь еще взрывчатку выносить. Что делать будем? Невидимым меня можешь сделать?

– Отчего нет? Для солдат ты уже невидим.

Сергей быстро заехал за угол – было бы странно, если бы в автомобиле открывались двери и из него никто не выходил.

– По замкам ты не мастер? – спросил он Ульфиуса, аккуратно захлопывая свою дверцу.

– Мастер, – вздохнул магистр. – Что бы ты без меня делал? Нечестно немного получается…

– Без тебя я попытался бы купить взрывчатку на проходной. Но это рискованно и долго. И так три дня ждем. И вообще, без тебя я, скорее всего, не влез бы в эту историю.

– Ладно, пошли.

Они пробрались невидимками мимо солдат, проскользнули в полуоткрытую дверь подземелья, где возились несколько военных.

– Ты в земном оружии разбираешься? – спросил Ульфиус. – Для меня все ваши придумки – одно зло механическое. Нам бы хорошо что-то мощное. Желательно, чтобы расплавить там все начисто.

– В российском – разбираюсь немного. Все-таки учился военному делу.

– Хорошо, – кивнул магистр.

Сергей принялся исследовать содержимое ящиков, стоявших прямо на бетонном полу.

– Ну и разгильдяйство, – заметил он. – Что у них, отдельных хранилищ нет?

– Почему же? – спросил Ульфиус. – Вон дверей сколько, и все запертые. Там, наверное, по сортам все лежит. А здесь – то, что только что привезли. Или увозить собираются.

Сергей обнаружил несколько ящиков с осколочными гранатами, взял пяток – про запас. Но найти он хотел кумулятивные гранаты, зажигательные шашки и взрывчатку помощнее.

– Давай открывать двери, – сказал он.

Ульфиус подошел к первой бронированной двери и щелкнул пальцами. Внутри скрипнуло, и дверь сама собой приоткрылась.

– Хорошие замки, совсем без магии, – прокомментировал магистр. – Одно удовольствие работать. А то пока заклинания обезвредишь, семь потов сойдет.

– Да уж, до магии в наших войсках пока не дошли, – согласился Сергей. – Остальное все есть.

За первой же дверью друзей ожидала удачная находка. У стены стояли автоматы Калашникова, в дальнем углу – ящик со снаряженными рожками.

– Хорошо мы зашли. Пригодится, – заметил Сергей, беря из пирамиды два автомата, один из которых был оснащен подствольным гранатометом, и довольно бесцеремонно навешивая их на Ульфиуса.

– Мне еще в ящиках копаться, – пояснил он.

В объемистую сумку, где лежали гранаты, Сергей начал кидать рожки с патронами. Прихватил и несколько гранат для гранатомета.

– Нам нужно так много? – с притворной наивностью поинтересовался Ульфиус, когда Сергей опускал в сумку десятый рожок.

– На полчаса интенсивного боя хватит, – с гордостью заметил аспирант. Такой кровожадности прежде за ним не замечалось.

– Ты что, собираешься полчаса с кем-то биться? Я полагал, что успех нашего предприятия – во внезапности. Если ты не сможешь сделать ничего сразу, они соберут силы и шансов у тебя не будет вообще никаких.

– Действительно, – вздохнул Сергей. – Увлекся. – Он выкинул из сумки пять рожков.

– Два автомата зачем? – спросил магистр.

– Вдруг один поломается, – оправдался Сергей. – Выберу, какой лучше. Один, опять же, с подствольником. Сообразим, какой брать.

За следующей дверью ничего интересного не оказалось, за третьей расхитители военного имущества снова нашли противопехотные гранаты и патроны. За четвертой дверью наконец обнаружилось то, что искали, – взрывчатка. Правда, что это за взрывчатое вещество, Сергей не определил. На армейских сборах он со взрывчаткой дела не имел. Да и детонаторов не было.

– Поищем гранаты, – предложил он, с тоской глядя на увесистые бруски. – И детонаторы не нужны будут.

Открыли еще несколько дверей. За одной наконец-таки нашлось несколько огромных ящиков с противотанковыми кумулятивными гранатами.

– Тяжелые, – поморщился Сергей, складывая гранаты в сумку. – Но бросишь такую в комнату – пожар обеспечен. И выгорит все дотла. Машину вообще разнесет, как я полагаю.

– Ее руками бросать надо? – спросил авенорец, разглядывая большой цилиндр гранаты.

– Руками. Я думаю, еще со старых времен эти гранаты остались. На сборах, помнится, мы похожими болванками в танки кидались. Тоже, я тебе скажу, развлечение, когда танк сверху тебя проходит…

– Нормальное оружие. Добротное, – сообщил вдруг Ульфиус.

Лунин только пожал плечами:

– Да уж не противопехотные мины, которые человека калечат. Нам бы гранатомет «Шмель» найти. Или термитные шашки, на худой конец.

– Будем искать, – предложил авенорец.

– Да есть ли они здесь?

– Тебе виднее.

Открыли еще несколько дверей, но ни гранатометов, ни шашек не нашли.

– Пора двигать отсюда, – заметил Сергей, присматриваясь к активности военных, бродивших по складу. – Комиссия скоро выйдет подкрепиться, дверь запрут. И как мы тогда будем выходить?

– Да, мимо часовых неудобно, – согласился магистр.

– Нашли бы «Шмель» – милое дело. Выстрелил в окно – и все дела. Любое помещение дотла выжжет, – размечтался Сергей, подразумевая предстоящий бой с охранниками «Барса».

– Нет, так просто вопрос не решить, – покачал головой Ульфиус. – У них защита против таких подарков должна быть. Доверять можно только мечу. Да и то не всегда.

С наполненной сумкой и автоматами товарищи прошли мимо часовых, но возле «лексуса» их ждал неприятный сюрприз. Вокруг автомобиля столпились солдатики, разглядывая шикарную иномарку и обмениваясь мнениями.

– Как садиться будем? – спросил Сергей. – Невидимыми – не получится. А видимыми – неудобно с сумкой. Тем более – с автоматами.

– Не проблема, – помедлив мгновение, изрек магистр.

Сумка Лунина тут же превратилась в изящную барсетку – правда, весившую килограммов сорок. Автоматы превратились в теннисные ракетки.

Заметив хозяев «лексуса», собирающихся, по всей вероятности, на теннисный корт, солдаты почтительно расступились. Один, самый наглый, признав в Сергее лицо подчиненное, скромно попросил закурить.

– Порядки нынче в армии, – вздохнул тот. – Не курю, товарищ. Спортсмен. И тебе не советую.

Бесшумно тронувшись с места, «лексус» подкатил к проходной, где лейтенант, уже не задавая вопросов, поднял шлагбаум и встал навытяжку.

– Должно быть, думает, что и начштаба с нами, – предположил Сергей.

– Едем на восток, – предложил Ульфиус. – Есть еще много дел.

Олег Семенович Белоусов не был трусливым человеком. Суеверным – да. Но в суеверии его была одна сильная сторона. Он считал, что с любыми силами, даже сверхъестественными, можно договориться. Он боялся тех же привидений не безотчетно, а потому, что они могут принести ему вред. Если бы привидения (даже самые отвратительные и злобные) были ему полезны, Белоусов только обрадовался бы их появлению.

Однако совсем недавно кто-то искрошил его боевиков, некий маг пытался спалить их всех огнем и даже победил могучего союзника. Да и вообще, кладбище – не самое приятное место. Белоусов, взрослый мужчина, бандит, убивший множество людей, боялся идти на тихий погост, хотя на улице только начало вечереть.

Собирался Олег основательно. С собой он брать никого не решился – золото не пролежит в земле и двадцати минут, что бы ни говорили его таинственные друзья. Надеяться можно было только на себя. Да и то – не полностью.

Под пиджак Белоусов надел легкий кевларовый бронежилет, в яркий туристический рюкзак уложил золото, в спортивную сумку – автомат «Узи», заточенную саперную лопатку, которую можно было использовать не только по прямому назначению, но и как холодное оружие, и мощный фонарик. На пояс повесил кобуру с револьвером, к ноге под брюками примотал нож. И все равно было страшно.

К кладбищу подъехал в сумерках. Самое мерзкое время. И не светло, и не темно, и, главное, ничего не видно. Ничего особенного на кладбище вроде бы не происходило. Бомжей здесь было мало – кладбище почти заброшенное, поживиться удается редко. Прохожие тут ночью не появлялись.

Белоусов достал из сумки «Узи», держа его наперевес, долго ходил между могил, светил фонариком во все стороны, чертыхался, искал нужную. Наконец едва не налетел в темноте на огромный памятник из черного гранита. Памятник был спокойный, умиротворяющий. С него прямо в глаза Олегу смотрел красивый благожелательный мужчина лет шестидесяти.

– Ишь ты, никогда бы не подумал, что он за них, – вздохнул Белоусов и тут же понял, что предположение глупое. Конечно же, покойный Лев Михайлович не имел к темным делишкам его новых товарищей никакого отношения.

А вот могилка рядом с ним сразу показалась Белоусову жутковатой. Креста на ней не было, землю словно разворотила неведомая сила. Сплюнув через плечо, Олег положил автомат на землю, переключил фонарь в режим стационарного освещения, пристроив его рядом с памятником Савельеву, достал саперную лопатку и принялся копать.

«Надо было кого-то с собой взять, – пришла к Белоусову запоздалая мысль. – Не очень ценного. Заставить копать, а после и положить рядом с золотом. Для верности».

– И правильно, – раздался в мозгу жуткий, чужой голос. – Что самому надрываться?

Белоусов лязгнул зубами, оглянулся по сторонам, не увидел никого и принялся копать еще усерднее. Земля на глубине была черная, жирная – совсем не такая, как сверху.

Через полчаса он вырыл яму внушительных размеров, вспотел и запыхался – работать физически не приходилось давно. В яму вполне мог поместиться рюкзак, и сверху осталось бы столько же места.

– Пожалуй, хватит, – решил Белоусов.

Теперь ему уже не было страшно, и если он чего и опасался, так только того, что кто-то застанет его за таким странным занятием, как разрывание старой могилы. Можно было бросить золото в яму вместе с рюкзаком, но Белоусов проявил жадность, столь свойственную некоторым людям. Закапывая в землю по меньшей мере три миллиона, он пожалел пятьсот рублей, потраченные на рюкзак. Директор «Барса» отложил лопату в сторону, к автомату, вытащил из рюкзака плотный полиэтиленовый пакет с золотом и аккуратно опустил пакет в яму, которая пришлась как раз впору.

Порадовавшись, что неприятное дело почти закончено, Белоусов обернулся за лопатой и застыл. Редкие волосы на его голове встали дыбом. Наступив огромной лапой на саперную лопатку, в двух шагах от Олега стоял чудовищных размеров пес с горящими красными глазами. Этими не по-собачьи умными глазами пес внимательно рассматривал гробокопателя.

Ранним утром Тхор разбудил Наташу.

– Пришла пора осуществить церемонию передачи, – сообщил он. – И ты увидишь, что наша глубокая благодарность не будет иметь границ.

– Вы уже определили претендента? – зевнув, спросила Наташа. Ей было смешно. Почти первобытная деревня, но какие интриги! И из-за чего – кто будет обладать маленьким котенком. Правда, единственным в своем роде.

– Да, – торжественно провозгласил Тхор. – Заботящейся О Мяу станет Трили, дочь гончара Крумху.

– Но она ведь еще маленькая! – удивилась Наташа. – Ей нет и десяти лет. Думаете, она справится? Вы так дорожите Мяу!

– Кто же даст ей Мяу в руки? – сдержанно улыбнулся Тхор. – Ухаживать за вместилищем духа божества будет моя жена. Трили будет только играть роль Заботящейся О Мяу на церемониях. Так будут соблюдены интересы всей общины.

Выйдя из хижины, Наташа обнаружила всех жителей деревни в праздничных нарядах у большого камня Имманен. Счастливая Трили в нарядном шелковом платьице уже тянула ручонки к Мяу.

– Мне отдать ей котенка сразу? – спросила Наташа.

– Конечно нет, – ответил Тхор. – Сначала мы помолимся и споем.

Песни, пляски и молитвы затянулись на два часа. На деревню вновь опустилась жара, и Наташа, надеявшаяся, что к этому времени она успеет уже уйти далеко, затосковала. Под конец и сам Тхор уже с трудом ворочал языком.

– Теперь, Благословенная Нашедшая Мяу, передай наше сокровище избранной, Заботящейся О Мяу! – провозгласил он.

Наташа отдала Трили котенка, одуревшего от воплей туземцев, и вздохнула. Раздался дружный громкий вой, и местные начали расходиться. Трили была немного разочарована, когда котенка, которого она даже не успела погладить, забрала у нее суровая Норали. Впрочем, следующее празднество намечалось на вечер. Соскучиться девочка не успеет!

Наташа в сопровождении жреца и его жены, державшей Мяу на руках, отправилась к хижине, последние несколько дней служившей девушке приютом.

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

Художник Валентин Волынов волею случая оказался в детском летнем лагере, где под его опеку попадает ...
Позади битвы и опасности, верные друзья рядом. Казалось бы, чего еще желать Еванике Соловьевой? Ан н...
Может ли «осколок будущего» превратиться в реальность настоящего?...
Повесть Галины Щербаковой «Митина любовь» – о любви: реальной или придуманной, угаданной или непонят...