Искупление Габриеля Рейнард Сильвейн
– Трахатель ангелов, – пробормотал он.
– Вы что-то сказали?
Пол Норрис сощурился, глядя на своего бывшего научного руководителя и гадая, точно ли он расслышал слова профессора. У него имелся собственный набор эпитетов, характеризующих Эмерсона. Часть их была почти аналогична профессорским.
«Трахатель аспиранток», – подумал Пол.
– Конференция становится все более оживленной, – заметил Габриель, выпрямляясь во весь рост – шесть футов и два дюйма.
– Здравствуйте, профессор Эмерсон, – произнес Пол, инстинктивно напрягая бицепсы и расправляя грудь.
– Здравствуйте, Пол, – ответил Габриель, загородив собой Джулию и протягивая ей бутылку с водой.
– Вы бы хоть руки друг другу пожали, – нахмурилась Джулия, глядя то на мужа, то на лучшего друга.
Оба нехотя выполнили ее просьбу.
– Я не знал, что вы приедете, – сказал Габриель, упирая на слова «не знал».
– Честно говоря, я и не собирался. Но один участник не смог приехать, и профессор Пиктон пригласила меня. Я буду выступать перед Джулией.
– Так это же замечательно, – улыбнулась Джулия. – Мои поздравления, Пол.
Тот весь расплылся в улыбке.
– Можно пригласить тебя на ланч? – спросил Пол, глядя только на Джулию.
– Боюсь, у нее на это время уже есть другие планы, – ледяным тоном ответил Габриель. Взяв жену под локоть, он шепнул ей: – Сомневаюсь, что это хорошая затея.
– Дорогой, – предостерегающе прошептала она в ответ.
– Привет, мистер Норрис, – послышался голос подошедшей Кэтрин. Она крепко пожала Полу руку, затем повернулась к Габриелю: – Вечером мы с мистером Норрисом вместе обедаем. Я была бы рада видеть и вас с Джулианной.
– Мы с радостью, – напряженным тоном ответил Габриель. – А поскольку, мистер Норрис, мы все встречаемся за обедом, на ланч моя жена пойдет со мной. – Он улыбнулся, демонстрируя ослепительно-белые зубы.
– Дорогой, можно тебя на пару слов? – спросила Дулия. – Мы оставим вас ненадолго, – добавила она, обращаясь к Кэтрин и Полу.
Найдя тихий уголок, Джулия остановилась:
– Я хочу посидеть с Полом за ланчем.
– Только через мой труп, – отрезал Габриель, скрещивая руки на груди.
– Он мой старый друг.
– Старый друг, который напропалую целовался с тобой.
– Позволь тебе напомнить: он поддерживал меня, когда ты исчез. И, если помнишь, я отклонила его предложение. – Подражая мужу, Джулия тоже скрестила руки на груди.
– Он и сейчас тебя хочет, – угрюмо процедил Габриель.
– У Пола твердые принципы. Он не станет заигрывать с замужней женщиной. Это всего-навсего ланч. Пожалуйста, не драматизируй обычную дружескую встречу.
– Это далеко не дружеская встреча.
– Послушай, я его не видела больше года. Мне хочется просто посидеть и поболтать с ним. Узнать, как он живет. Возможно, он возобновил отношения с Эллисон.
– Он до сих пор любит тебя.
– Нет, тебе просто показалось.
Габриель инстинктивно заслонил Джулию собой:
– Ты забываешь, что женщин, сочетающих в себе красоту, ум и доброту, очень мало. Мужчина готов на что угодно, только бы заполучить такую женщину, как ты. Он даже готов украсть ее у законного мужа.
Джулия расправила плечи. Ревность Габриеля ей ничуть не льстила.
– Ты тоже кое-что забываешь. Когда женщина находит достойного мужчину, который ее любит и с которым она счастлива, она не станет трахаться на стороне.
Габриель вздрогнул.
Его глаза машинально отыскали Кристу. Та почувствовала его взгляд и насмешливо улыбнулась, язвительно глядя на него и Джулию.
Габриель вновь повернулся к жене.
– Мне эта затея не нравится, – сказал он, опуская руки.
Джулия встала на цыпочки и чмокнула его в щеку:
– Я как-нибудь переживу твое неодобрение. Спасибо.
Еще через несколько минут Габриель получил новый удар по самолюбию. Его Джулия сидела рядом с ним, однако по другую руку от нее уселся «трахатель ангелов». До начала первой лекции они успели переброситься несколькими шутливыми фразами. Их шутки показались Габриелю отвратительно плоскими.
«Эта конференция, едва начавшись, уже превратилась в странствие по кругам Ада, – подумал он. – Не хватает лишь достойного Вергилия и стенающих толп».
Одно дело страдать от камней и стрел мисс Петерсон и совсем другое – увидеть свою жену в объятиях другого мужчины. И кого? «Трахателя ангелов»!
Чтобы успокоиться, Габриель начал по-итальянски читать про себя молитву святого Франциска.
Он знал, что должен сообщить Джулии о новом столкновении с Кристой. И в то же время он понимал: нельзя рассказывать подобные вещи перед ее выступлением. Джулия расстроится, ее мысли улетят далеко от предмета лекции, и она выступит хуже, чем могла бы. Нет, ради ее же блага он ничего не скажет ей.
С него довольно нового источника беспокойства в лице мистера Норриса.
Пол проявил себя верным и заботливым другом Джулии, особенно когда она остро нуждалась в поддержке. Но этот же Пол лез из кожи вон, стремясь очаровать Джулию. Чисто мужской прием, который Габриель понимал, но не собирался прощать.
Габриелю хотелось держать жену как можно дальше от Пола, однако он видел, как радостно и беззаботно улыбалась она, встретившись с этим медведем. А ведь вчерашние события прогнали улыбку с ее лица. Габриель знал, что не простит себе, если Джулия вновь перестанет улыбаться.
Он слушал первую выступавшую, слегка постукивая ногой. Во всяком случае, ему так казалось. Но его итальянские ботинки ручной работы издавали довольно громкий стук. Габриель понял это, лишь когда Джулия положила ему руку на колено.
После этого он принялся играть своей любимой авторучкой, но сегодня его пальцам явно недоставало ловкости.
Габриель откровенно скучал. Он мог поклясться, что уже слышал эту лекцию. Затем ему вспомнился семинар в Торонто и провокационное выступление Джулии. Она провоцировала его на глазах у Пола, Кристы и других аспирантов. Помнится, он был вне себя от ярости и искорежил ни в чем не повинный и очень удобный стул фирмы «Икеа».
За эти месяцы он многому научился у Джулии, и не в последнюю очередь – пониманию того, как важно прощать других и самого себя. Однако ее пацифистские тенденции доходили до крайности. Не будь рядом его или такого мужчины, как он, жизнь поломала бы ее и надругалась бы над ней.
Откуда в Джулии столько пацифизма? Должно быть, из-за унижений и издевательств, которые она познала с ранних лет. Наверное, человек, имеющий шрамы, отчетливо понимает, какой урон способны нанести злые слова и поступки. Габриель крутил эту догадку в мозгу, пристально глядя на Джулию, пока та не заерзала под его взглядом.
Его большеглазая Джулианна – настоящая красавица, не сознающая своей красоты. Она не видела того, что видели другие. С тех пор как они стали жить вместе, она далеко ушла от робкой, мгновенно краснеющей девочки. И все же ее представления о самой себе грешили приниженностью. От этой особенности ей не избавиться, наверное, никогда. Потому Габриелю и хотелось защитить ее ото всех, в том числе и от него самого.
Нет, он ни за что не позволит «трахателю ангелов» сыграть на ее слабости.
Глава 13
Январь 2011 года. Ферма близ Эссекс-Джанкшн, штат Вермонт
Пол Норрис ступил ногой в самую середину внушительной коровьей лепешки.
– Надо же так вляпаться! – воскликнул он, вытаскивая сапог.
Бесси – одна из любимых отцовских коров голштинской породы – неодобрительно посмотрела на него.
– Прости, Бесси. Я хотел сказать, что соприкоснулся с весьма полезным удобрением. – Он потрепал корову по шее и принялся очищать сапог.
Дело было ранним утром. Убирая навоз в хлеву отцовской фермы, Пол думал не о коровах, а о внутренних механизмах Вселенной, карме и о том, во что превратилась его собственная жизнь. Затем он подумал о ней.
Джулия собиралась замуж за этого придурка. Через день в это время она уже будет законной женой профессора Эмерсона.
Пол отказывался верить в такой поворот событий.
После всего, через что ей пришлось пройти из-за этого Эмерсона… после его снисходительно-покровительственного отношения к ней, стремления контролировать каждый ее шаг… Джулия все-таки согласилась его простить. И если бы только простить. Она собиралась выйти за него замуж.
За высокомерного придурка Эмерсона.
Почему?
Почему хорошие парни всегда приходят к финишу последними?
Почему прекрасные девчонки всегда достаются каким-нибудь Эмерсонам?
Нет справедливости во Вселенной. Он, поди, сейчас целуется с Джулией, а я убираю коровье дерьмо.
Джулия утверждала, что Эмерсон изменился. Но насколько может взрослый человек измениться за каких-то полгода?
Пол радовался, что не принял приглашения и не поехал на свадьбу. Он бы не выдержал этой церемонии. Наблюдать, как они обмениваются нежными взглядами, слушать, как они произносят брачные клятвы, и знать, что Эмерсону не терпится поскорее отвезти ее в роскошный гостиничный номер и…
Пол даже застонал. Так стонет влюбленный человек, потерявший свою любимую.
К счастью, коровы исправно производили навоз, уборка которого забирала часть его времени.
Пол работал на родительской ферме в Вермонте, заменяя отца, поправлявшегося после сердечного приступа. Отцовское здоровье улучшалось, однако врачи запретили ему заниматься физическим трудом.
К восьми часам утра с уборкой навоза было закончено. Пол вполне созрел для завтрака. Дул холодный ветер, свистевший в черных ветвях старых деревьев. Эти деревья сажал еще прапрадед Пола, стараясь защитить от ветров просторный фермерский дом. Холодно было даже бордер-колли Максу. Пес бегал кругами, лаял на падающие снежинки и просился в дом.
Тем временем с шоссе в проезд свернула машина, неторопливо поднялась вверх и затормозила почти рядом с Полом. Этот «Фольксваген-жук», похожий на желто-зеленый лайм, был хорошо ему знаком. Знакома была ему и женщина, вылезшая из салона на недавно очищенную от снега дорогу. На ногах женщины были тяжеловатые угги.
Женщину звали Эллисон. У нее были темные вьющиеся волосы, веснушчатое лицо и лучистые синие глаза. Умная, веселая, она работала воспитателем детского сада неподалеку отсюда, в Берлингтоне. Полу она доводилась… бывшей подругой.
– Привет! – крикнула она, махнув ему рукой. – Я привезла кофе от «Данки».
Пол заметил у нее в руках пластиковый поднос с четырьмя большими кофейными чашками, на которых красовалась эмблема кондитерской «Данкин Донатс». Кроме подноса, Эллисон держала пакет, где наверняка лежали разные вкусности. В основном пончики, покрытые сахарной глазурью.
– Пошли в дом. Сегодня на улице такой холод, – сказал Пол.
Эллисон не спорила. Макс – тоже.
Сам Пол вначале зашел в пристройку, где снял с себя рабочую одежду и повесил сушиться промокшие рукавицы. Затем он долго мыл в теплой воде руки.
Ему было слышно, как на кухне его мать разговаривает с Эллисон. Похоже, мать совсем не удивилась ее приезду. И Эллисон, похоже, заехала к ним не просто так.
Когда Пол вошел на кухню, мать поспешно ушла, унеся две кружки кофе.
– Как твой отец? – спросила Эллисон, подавая Полу кружку.
Пол принялся за кофе, желая оттянуть ответ. Кофе был превосходным: крепким, с двумя кусками сахара. Элли знала, что Пол – большой любитель кофе.
– Поправляется потихоньку, – каким-то не своим, официальным тоном ответил Пол, усаживаясь напротив. – Все порывается взяться за работу, а мама говорит, что пока рано. Утром опять пытался выйти. Она его перехватила на пороге.
– Мы посылали цветы в больницу.
– Я видел. Спасибо.
Оба сидели, не зная, о чем говорить дальше. Потом Эллисон протянула руки и обхватила широкую ладонь Пола:
– Я слышала про свадьбу. – (Пол удивленно посмотрел на нее.) – Твоя мама сообщила моей. Они случайно встретились в «Ханнафордсе». – Эллисон смотрела на него во все глаза. Пол молчал. – Если хочешь знать мое мнение, я совсем не рада за нее. Только дура может выходить за такого человека.
– Она не дура, но спасибо за поддержку.
Пол стиснул руку Эллисон, но не разжал пальцы. Ему было приятно ощущать ее ладонь в своей. В этом было что-то знакомое и успокаивающее, а Полу сейчас очень требовалось успокоение, и потому рука Эллисон оставалась в его руке.
Эллисон улыбнулась, отхлебнула кофе:
– Знаю, сейчас неподходящее время. Но мне просто хотелось тебе напомнить, что я никуда не исчезла.
Пол склонился над своей кружкой.
– Хочешь, сходим в кино? – вдруг предложила Эллисон. – Не сейчас, конечно. Еще рано ходить в кино.
Ее щеки покраснели, а глаза пытались прочитать ответ на лице Пола.
– Не знаю, – выдохнул Пол.
Наконец он выпустил ее руку и откинулся на спинку стула.
– Я не хотела осложнять отношения между нами, – продолжала Эллисон. – Мы же обещали, что навсегда останемся друзьями.
Не зная, куда деть руки, она принялась водить ногтем по ободку кружки.
– Сейчас у меня… трудные времена, – признался Пол.
Ноготь Эллисон царапал пластиковую поверхность.
– Я ведь не пытаюсь лезть в твою жизнь. Я просто хочу, чтобы мы оставались друзьями. Конечно, ты занят… и все такое.
Эллисон отламывала кусочки опустевшей одноразовой кружки и аккуратно складывала на столе.
– Да ты успокойся, – не выдержал Пол, снова беря ее за руку.
Его глаза были добрыми и понимающими, и это успокоило Эллисон.
– Элли, у нас с тобой было много хорошего. Но я не хочу нырять в те отношения. Это было бы слишком легко.
– Если помнишь, со мной никогда не было легко.
Чувствовалось, его слова задели Эллисон.
Он смущенно кашлянул и поднял на нее глаза:
– Я не в том плане, что ты… подстраивалась под меня. Я совсем о другом. Соблазнительно вернуться в прежние отношения, потому что там было хорошо и уютно. Но ты заслуживаешь серьезного парня, который будет принадлежать тебе целиком, а не наполовину.
Он замолчал. Эллисон тоже молчала и, как ему показалось, чего-то ждала.
– Что? – спросил он.
– Ничего. Так мы когда-нибудь выберемся в кино? Я бы даже угостила тебя обедом в «Лениге». Я же теперь старшая воспитательница и зарабатываю кучу деньжищ.
Пол улыбался. Искренне, без попыток казаться вежливым.
– Только если вначале ты позволишь угостить тебя завтраком в «Мирабель».
– Отлично. Когда?
– Одевайся.
Пол сам подал ей пальто. В тамбуре Эллисон едва не упала, пытаясь надеть свои угги. Тогда Пол опустился на грязный, запачканный песком и соляными разводами пол и сам надел ей сапожки.
– Даже половина тебя лучше, чем другие целиком, – прошептала она, будто разговаривая с собой.
Глава 14
Июль 2011 года. Оксфорд, Англия
Когда объявили перерыв на ланч, Джулия отправилась в туалет, попросив Пола немного обождать. На обратном пути в аудиторию дорогу ей загородили элегантные женские туфли от Кристиана Лабутена.
Джулия подняла глаза и увидела ноги в шелковых чулках, черную юбку-карандаш и облегающий жакет. Перед нею была Криста Петерсон.
Их встреча произошла на лестнице. Криста смотрела враждебно, но с каким-то напряжением. Она уцепилась за перила, даже костяшки пальцев побелели. Казалось, она решала, затевать разговор или отступить. Но отступать было не в правилах Кристы.
– Жду не дождусь, когда услышу твою лекцию. У меня наверняка появятся вопросы.
Джулия постаралась молча пройти мимо, однако Криста встала у нее на пути.
– Что тебе от меня надо? – спросила Джулия.
– Наверное, считаешь себя слишком хитрой и удачливой?
– Нам не о чем говорить.
– Ошибаешься. Есть о чем.
От удивления Джулия даже на мгновение прикрыла глаза.
– Ты серьезно? Хочешь устроить новый скандал прямо на конференции? Неужели ты не понимаешь, что губишь прежде всего собственную карьеру? Габриель мне рассказывал, что Колумбийский университет отправил тебя на программу по философии. Это вместо докторантуры. В Торонто ты сожгла мосты. Продолжаешь жечь здесь? Не пора ли остановиться?
– Я не привыкла сдаваться.
– Твоя вендетта просто смешна. Я никогда не делала тебе гадостей.
– Ты тут вообще ни при чем, – хмыкнула Криста. – Можешь расслабиться.
– Тогда зачем ты все это затеяла?
– У тебя есть то, что мне нужно. А я всегда получаю желаемое. Всегда.
– Дай мне пройти, – потребовала Джулия, сердито вскинув подбородок.
Миндалевидные глаза Кристы смерили ее с головы до ног.
– Не понимаю, что он видит в тебе. Красивой тебя уж никак не назовешь.
Презрительным жестом она указала на непритязательный костюм Джулии и скромные туфли.
– Габриель – красавец. Он легенда. В «Лобби» его знали все женщины и все хотели трахнуться с ним. – Она покосилась на Джулию. – И надо же, при таком широком выборе он запал на тебя. Но тебе его не удержать. Ему нужна женщина, чьи аппетиты такие же ненасытные, как его собственные.
– У него уже есть такая женщина.
Криста натужно засмеялась:
– Сомневаюсь. Конечно, поначалу он наслаждался победой. Но теперь, когда ты вечно под боком, ему это быстро наскучит и он начнет искать новые объекты, а ты его потеряешь. – Ее глаза вспыхнули так, словно она увидела будущее Габриеля. – Думаю, он уже погуливает от тебя. Или собирается завести интрижку.
– Если ты не дашь мне пройти, я позову на помощь. Неужели тебе снова хочется опозориться перед всей конференцией?
Криста смешалась, и Джулия прошла мимо. Дойдя почти до конца лестницы, она остановилась, обернулась и тихо сказала:
– Любовь.
– Что?
– Ты удивляешься, что Габриель видит во мне? Отвечаю: любовь. Я знаю про других женщин. Он не держит от меня секретов. Но они не представляют угрозы.
– Заблуждаешься, – бросила Криста, упирая руки в бедра. – Это ты можешь пылать к нему любовью. И что с того? Да ты посмотри на себя. Зачем ему мышка, пропахшая ванилью, когда в его постели может быть тигрица?
– Лучше любящая мышка, чем равнодушная тигрица, – ответила Джулия, распрямляя плечи. – Те женщины не видели его истинной природы. Им было плевать, что он несчастен и страдае. Они бы использовали его, пока возможно, а потом бы выбросили за ненадобностью. Я люблю в нем все: светлое и темное, хорошее и плохое. Потому Габриель рядом со мной. Другие женщины остались в прошлом, и он никогда туда не вернется. Так что, Криста, продолжай дальше портить себе жизнь. Но если ты вздумала соблазнить моего мужа, тебя ждет провал. – Джулия хотела уйти, но в ее кратком монологе не хватало завершающих слов. Поэтому она снова повернулась к Кристе: – В одном ты безусловно права.
– Это в чем же? – пренебрежительным тоном спросила Криста.
Джулия наградила ее улыбкой женщины, знающей, о чем говорит:
– Мой муж – бесподобный любовник. Внимательный, изобретательный. С ним забываешь обо всем. И единственная женщина, которая наслаждается этим, – я. Так будет сегодня ночью и во все остальные ночи тоже. – Она посмотрела на ошеломленную Кристу: – Неплохо для мышки, правда?
На ланч Пол пригласил Джулию в ливанский ресторанчик, находившийся неподалеку от колледжа Святой Анны. По дороге Джулия рассказала ему о новом столкновении с Кристой.
– Ну до чего же настырная девка, – поморщился он. – По-моему, она приехала сюда только затем, чтобы мотать тебе нервы.
Джулия рассеянно крутила обручальное кольцо, двигая его взад-вперед.
– Криста пообещала забросать меня вопросами по лекции. Она собирается выставить меня дурой.
Пол обнял ее за плечи:
– Умную женщину невозможно выставить дурой. У тебя есть своя позиция. Не волнуйся, ты отлично выступишь. – Он сжал ей плечи и быстро убрал руку. – Ты прекрасно выглядишь. Намного лучше, чем когда мы виделись в последний раз.
Джулия невольно вздрогнула, вспомнив, как год назад простилась с Полом на пороге своей квартирки в Кембридже. Исхудавшая, настрадавшаяся, питавшая робкий оптимизм по поводу новой жизни в Гарварде.
– Замужество пошло мне на пользу.
Пол поморщился. Ему не хотелось думать обо всех сторонах замужней жизни Джулии, поскольку ему и сейчас была ненавистна мысль, что она спит с профессором Эмерсоном. Пол надеялся, что Эмерсон оставил свои садомазо-замашки и нежен в обращении с Джулией.
Мозг Пола прорезала мысленная картина: Эмерсон связывает Джулию. Его желудок отреагировал громким урчанием.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – насторожилась Джулия. – Смотрю, у тебя лицо слегка позеленело.
– Со мной все в порядке, – ответил Пол, натянуто улыбаясь. – Просто я обнаружил, что Крольчиха исчезла.
– А ты не думаешь, что ей пора было исчезнуть?
– Я буду по ней скучать.
Джулия уперлась глазами в тротуар, по которому они шли.
– В напряженные моменты Крольчиха возвращается. Как только я подумаю, что мне выступать перед таким созвездием знаменитостей, у меня сразу колени подгибаются.
– Ты прекрасно выступишь. Представь, что ты читаешь лекцию мне одному. А про всех остальных забудь.
Пол инстинктивно потянулся к ее руке, но замер. Жест получился неуклюжим, и он лихорадочно соображал, чем бы исправить положение.
– Смотрю, ты укоротила волосы.
Джулия коснулась темного локона, не достававшего до ее плеча.
– Я думала, это придаст мне более профессиональный вид. Габриелю моя затея не понравилась.
– Этого стоило ожидать. – Пол не хотел признаваться даже себе, что здесь он целиком согласен с профессором. – Какой потрясающий камень, – сказал Пол, кивая на ее кольцо.
– Спасибо. Габриель выбирал.
«Ничего удивительного, что он купил ей кольцо с таким здоровенным камнем, – подумал Пол. – Странно, как еще он не заставил ее вытатуировать на лбу его имя».
– Я бы вышла за него, даже если бы он подарил мне дешевенькое колечко из тех, что вкладывают в коробки с крекерами, – с нежностью разглядывая кольцо, призналась Джулия. – Меня бы не волновало, что на нем галстук, вытащенный из мусорного бачка. Все это такие мелочи, которые меня никогда не трогали.
«Представляю, сколько монет отвалил профессор за это кольцо. У меня бы вовек не нашлось таких денег. Но Джулия из тех девчонок, которым важна любовь, а не антураж. Она ведь любит этого придурка».
– Габриель выплатил мои студенческие займы, – тихо сообщила Джулия.
– Все до последнего цента?
Она кивнула:
– Я собиралась консолидировать их и начать выплату, но Габриель и слушать не захотел. Он внес всю сумму.
– Так это же сколько денег! – присвистнул Пол.
– Да. Сумма впечатляющая. Я долго привыкала к тому, что теперь у нас с ним все общее, в том числе и деньги. Когда я выходила замуж, денег у меня на счету было совсем мало. У него… больше.
– И как тебе жизнь в Кембридже? – спросил Пол, которого вовсе не интересовали точные цифры финансового благосостояния Габриеля.
– Мне очень нравится. Дом стоит совсем недалеко от Гарварда. Я могу ходить пешком. Это хорошо, поскольку сама я на машине практически не езжу.
– Почему? Ведь ты же умеешь водить машину.
– Я без конца путала дорогу, и меня заносило совсем в другие места. Как-то вечером я позвонила Габриелю и сказала, что нахожусь в Дорчестере. У него чуть сердечный приступ не случился. Это было, когда я поехала по GPS-навигатору.
– Как тебя вообще занесло в Дорчестер?
– Из-за глюка в программе навигатора. Он перестал распознавать улицы с односторонним движением. В одном туннеле он вообще предписал мне запрещенный поворот на сто восемьдесят градусов. Я чувствовала, что меня уносит все дальше и дальше от дома. Кончилось тем, что я сдалась и заглушила мотор.
– Так ты совсем не садишься за руль?
– В черте Большого Бостона – да. У Габриеля «Рейнджровер». Мне его сложно парковать. Я все время опасаюсь, как бы не задеть чью-то машину. Бостонские водители просто сумасшедшие. Да и пешеходы не лучше. Так и лезут под колеса.
Читать бесплатно другие книги:
