Мой Ванька. Том второй Лухминский Алексей

– Саша! Ой… Простите… Александр Николаевич!

Это меня окликает Павел, который, заметив, что я не один, переходит на официальный тон.

– Иди ты со своими церемониями… – бурчу я. – Чего хотел?

– Я хочу в совхоз съездить, поговорить о снабжении. Какие у меня полномочия? – осторожно спрашивает он.

– Все, – коротко отвечаю я, поскольку всё ещё ощущаю некоторое раздражение.

– Это неправильно, – спокойно возражает он. – Они могут попросить от нас каких-то медицинских услуг.

– Тогда позвони мне. Я на связи. Если только не буду в операционной. Ты выспался хоть чуть-чуть после ночи?

– Угу! Ленка сказала, что у нас классная команда и, если бы не дочка, сама бы сюда приходила помогать, – Павел смеётся.

– Ладно, езжай! – я машу рукой и делаю шаги к лестнице.

– Александр Николаевич! – бросается ко мне папаша.

Останавливаюсь.

– Александр Николаевич! Я прошу у вас прощения. Вы мне разрешите увидеть Сашу?

На мгновение задумываюсь.

– Пойдёмте. Я как раз иду сейчас туда. Предупреждаю сразу, – сменив гнев на милость, объясняю я по дороге, – я принял больницу два дня назад. Сегодня мой третий день. Всего сделать мы, конечно же, ещё не успели. Но мы сделаем! Вот в выходные лифт будем ремонтировать. Ночью вашего сына мы с братом и охранником на руках в операционную поднимали.

Зачем я это говорю, я не знаю. Почему-то захотелось ему это сказать. На площадке второго этажа слышу доносящийся из коридора сильно раздражённый голос Елены Михайловны.

– Слушай, Нюра! Если ещё хоть раз я такое увижу, то я тебя выгоню. Поняла? Сама ночами буду мыть больницу, но тебя я выгоню к е… – и дальше следуют совсем уж мужские выражения.

– Повезло мне со старшей сестрой, – я хмыкаю в ответ на вопросительный взгляд Сашиного отца. – Это она мне вчера во время операции помогала. Отличный, кстати, специалист! Одну минуту… Елена Михайловна! Можно вас?

– Иду! – отзывается она, выходит на площадку и сразу докладывает: – Александр Николаевич, Сашу накормили внутривенно, он сейчас спит. Температура в пределах нормы для его случая.

– Спасибо.

Понимаю, что Шитова кроме своих непосредственных обязанностей приняла на себя ещё и заботы обычной медсестры.

– Его ещё Светлана Сергеевна посмотрела. Ей не понравилось, как он дышит. Видимо, удар в грудь был сильный.

– Через пару дней сделаем ему рентген, сейчас его трогать нельзя. Кстати, познакомьтесь – это Сашин отец.

– Здравствуйте, – папаша сам здоровается первым. – А почему накормили внутривенно?

– Вы понимаете, что сейчас у него внутри? И что с ним будет, если он будет есть, как обычно? Его тогда уже никто не спасёт, – объясняю я. – Через несколько дней начнём кормить нормально, и то понемногу…

– Понятно… – озадаченно произносит он.

– Елена Михайловна, – переключаюсь я, – потом посмотрите с Павлом Николаевичем все палаты. Больница заполнена наполовину, значит, можно выбрать палаты получше и перевести туда всех, кто у нас лежит, создав им приличные условия. Освободившиеся будем потихоньку ремонтировать своими силами.

– Александр Николаевич, вы ещё и телепат! Мы с Павлом, когда вы отдыхали после операции, как раз про это и говорили, – она улыбается.

Входим в палату. Саша спокойно спит. Он слегка бледен, но выглядит вполне нормально.

– Саша! – бросается к нему отец.

– Вы хотите его разбудить? Ему сейчас лучше спать как можно больше.

– А когда он проснётся?

– Вот этого я не знаю. Снотворного ему не давали и не хотим. Пусть сон будет естественным, – поясняю я. – Можете подождать, пока он проснётся.

– Да?

Ответить не успеваю. Входит Семён Викторович.

– Александр Николаевич, я, кажется, скоро начну верить в ваши химеры. Два сеанса, а я уже просто бегаю. Тошнота почти прекратилась! Скажите, как по-вашему, сдвиги уже есть?

– Ну вы же сами их чувствуете! А что до глобальных, то я вам это скажу где-нибудь после десятого сеанса.

– Буду ждать. Вчерашний аппендицит вы мне передаёте или будете сами вести?

– Аппендицит передам вам, а вот Сашу буду вести сам, – и обращаюсь к отцу: – Пойдёмте. Могу вам для ожидания предложить только кабинет главного врача. Когда Саша проснётся, вас к нему позовут.

Захожу в кабинет, где ждёт отец Саши Старикова.

– Александр Николаевич, извините… Можно с вами пару слов?

– У меня сейчас есть полчаса.

– Я тут подумал… – он неожиданно для меня слегка запинается. – Я могу что-нибудь сделать для всей больницы? Ну в благодарность…

Хорошо хоть думать начал! И на том спасибо.

– Можете, если захотите. Сами видите, какое наследство мы получили.

Я говорю «мы», потому что с особым удовольствием ощущаю вокруг себя уже действительно группирующуюся команду.

– Я бы мог…

И в это время звонит мобильник. Павел.

– Извините, – говорю я. – Слушаю тебя, Павел!

– Саша, нам могут отпускать молоко и мясо по себестоимости, если мы будем у них проводить профосмотры бесплатно. Что скажешь?

– Будем. Только не мы к ним, а они к нам. У нас специалистов на выезд нет. Сам понимаешь. Попытайся так договориться.

– Этот вопрос мы уже решили. Они будут приезжать к нам на своём автобусе.

– Отлично! Паша, ты прекрасный переговорщик! – благодарю я его.

Сашин отец внимательно слушает наш разговор.

– Ну вот. Кажется, мы будем с молоком и с мясом, – удовлетворённо говорю я. – Так что, вы сказали, можете?

– Я бы мог…

В этот момент звонит уже его телефон.

– Да! Привет!.. Что ты сказал?.. Почему так дорого?.. Как это не дают дешевле!.. Ну ты и олух!.. Я сейчас же приеду!

Он прячет трубку и смотрит на меня.

– Извините, Александр Николаевич. Дела у меня… Мне надо срочно ехать. Тем более я убедился, что Саша в надёжных руках.

Так и хочется пожелать ему попутного ветра в… то место, в которое уколы делают. Сын только после операции, а он не может дождаться, пока он проснётся. Отец называется! Надо будет как-то аккуратно сказать Саше про его визит, чтобы не думал, что его бросили.

– Сашенька, а ты не надорвёшься? – тихо спрашивает Кирилл Сергеевич. – С таким-то ритмом жизни…

– Ну а что мне ещё остаётся делать? Сами ведь знаете, есть такое слово – «надо».

– М-да… – он вздыхает. – Чувствую, залежался я тут. На работу пора.

Скручиваю фигу своему учителю.

– Видели? Сначала реабилитация, а потом уже остальное. Санаторий ваш в Сестрорецке. Место там хорошее. Буду к вам приезжать с докладами.

– Да ты пойми: то, что ты рассказываешь, так мне интересно, что я хочу сам принимать в этом участие! Я, может, молодость хочу вспомнить! Так, чтобы всё сначала. Я уже понял, что тебе там удалось за эти дни собрать хорошую команду. Я тоже хочу в ней состоять!

– У вас что – нетерпёж?

– Да, нетерпёж! Я по работе соскучился! Хоть меня тут разные гости и развлекают, но я скучаю без живой работы! Да и бумажки всякие писать мне уже надоело.

– А что за бумажки? – осторожно интересуюсь я.

– Да так… Мысли всякие на кардиологические темы… Так сказать – на личных впечатлениях. Может, кому-нибудь пригодятся… – уклончиво отвечает Кирилл Сергеевич. – Я же для этого тебя гонял за литературой!

Меня осеняет – он ещё и наукой занимается!

– Короче, Сашенька, обещай мне, что перед моим санаторием ты хоть на денёк меня привезёшь на моё место работы. Я хочу всё сам посмотреть и со всеми познакомиться. Обещаешь?

– Обещаю, – я прикидываю, как такую поездку втиснуть в мой график. – Только блажь всё это. Вам сначала здоровье надо окончательно восстановить.

– Это не блажь!

– Ну да, – не даю я ему закончить и неожиданно для себя выношу вердикт: – Это комсомольский задор. «Задрав штаны» – и так далее…

– А вот над этим смеяться не надо, – несколько суховато произносит Кирилл Сергеевич. – Раньше комсомольский задор горы сдвигал.

Но меня уже занесло…

– Сдвигал! Только те идейные, кто зазывал вас на все эти бескорыстные подвиги, при первом же удобном случае хапнули себе по максимуму и либо горя не знают, прихватив результаты вашего труда, либо после бандитских разборок на кладбищах лежат. А где такие, как вы, кто во имя Отечества великие дела свершал, терпя разные лишения? При них только одни лишения и остались да труд ради куска хлеба без масла. Разве вы этого не видите?

– Сашенька… Ты говоришь совсем о другом. В каждом стаде есть паршивая овца.

– Угу, только в вашем комсомольском стаде эти паршивые овцы почему-то оказались у руля и сделали всех вас обычными баранами.

Тут я замечаю, как Кирилл Сергеевич несколько бледнеет и покусывает губу.

– Кирилл Сергеевич, простите меня… – я обнимаю его за плечо, понимая, что переборщил. – Ну простите! Я сгоряча наговорил тут чепухи…

– Эх, Сашенька… Я бы не стал нервничать, если бы то, что ты говорил, было бы действительно чепухой. Самое обидное, что ты прав. Но, представь, мы искренне верили! Мы готовы были ложиться на амбразуры! Если хочешь – горели! Да что там говорить… Хотя, согласись, то, чем ты сейчас занимаешься, – тоже горение! Разве нет?

Мычу что-то, самому непонятное.

– Опять же согласись, мы в своё время горели для людей, для их блага. Ты же сейчас тоже всё делаешь для людского блага!

– А для чего же… – бурчу я, недовольный собой из-за своей дурацкой вспышки.

– Тогда скажи, чем же мы с тобой отличаемся? – торжествует Кирилл Сергеевич.

Похоже, он успокоился, понимая, что его логика прижала меня к стенке.

– Значит, мы одной крови, но всё равно на реабилитацию вам ехать надо, – ищу я выход из некрасивой ситуации.

– Ладно, про больницу ты рассказал, теперь скажи, что тебе в Облздраве сказали.

– Что сказали… Бюджет они нам увеличить не могут – денег нет. Новое оборудование – в очередь. С медикаментами помогут, но далеко не со всеми, поскольку районная больница – это даже не уровень больницы областного города. Советуют быстрее укомплектовывать штат. Вот и всё. То есть спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Я не могу сказать, что Ольга Николаевна меня разочаровала при нашей встрече. Прекрасно понимаю, что она искренне пытается помочь, но, видимо, к финансам она не допущена.

– У тебя самого-то мысли какие-нибудь есть? – осторожно спрашивает Кирилл Сергеевич.

– Есть кое-какие… Только… Можно, я сначала всё более конкретно обдумаю? Не хочу сырую идею вам излагать.

Про несостоявшееся предложение Старикова я ему ничего не стал говорить специально. Зачем мусолить то, что ещё вилами по воде писано. Главное, что неоконченный разговор со Стариковым действительно подвигнул меня на некоторые мысли.

Дашу застаю во дворе, где она гуляет с Серёжкой.

– Серёжа! Папка наш приехал!

– Папа… – сын подходит ко мне.

Поднимаю его на руки и с таким счастьем прижимаю к себе! Это маленькое тельце… Это моё… Родное…

– Привет, сынок!

Мне так хочется, чтобы он меня обнял… Но всё понятно: для того чтобы сын обнимал, надо чаще с ним находиться, а не так, как я, от случая к случаю.

– Серёжка…

Я щекой прижимаюсь к его щёчке и млею…

– Ты как, сильно устаёшь? – тихо спрашивает Даша.

– Тебе честно сказать или соврать?

– Да ничего не говори. Сама вижу, как ты за эту неделю осунулся. Ваня мне рассказал, как тебе пот во время операции вытирал.

– Заложил уже, – хмурю я брови.

– Саша, можно, мы с Ваней завтра к тебе приедем? Завтра ведь суббота!

– Хочешь посмотреть на условия моего труда и отдыха? – смеюсь и передаю Серёжку Даше.

– Хочу. Ты против?

– Да нет… Конечно, приезжайте! Только на выходных у меня тоже наверняка будет работа. Травмпункт, да и по «скорой» привозят. Остальных врачей не хочу в выходные трогать. Мало их у нас, понимаешь? И все возрастные. А я – молодой, сил много. Да и лифт мы собрались чинить. Даже Димка приезжает. Работы много.

– Силы у тебя, конечно, есть. Только они не беспредельны, – строго замечает Даша.

– Ты на меня сердишься?

– Дурачок… Я тебя жалею. Трудно тебе, я же вижу!

– Прорвёмся. Где-нибудь через месяц выйдет Кирилл Сергеевич, и будет легче.

Только что меня разбудила Галя. Мы опять сегодня вместе с ней дежурим.

Я уже настолько привык ночевать в кабинете главврача, что он у меня ассоциируется только с кратковременным сном. Хорошо, что ночь сегодня была относительно спокойной. «Скорая» приезжала только один раз. Хотя сегодня – суббота, а раз выходной, то ещё может быть весело.

Ого! Уже семь! Наскоро привожу себя в порядок. Очень удобно, что в кабинете есть умывальник! Умываюсь, бреюсь… На первом этаже здороваюсь с охранником и иду на пищеблок.

– Доброе утро, Марья Васильевна!

– Здравствуй-здравствуй! – скороговоркой отвечает она, не отрываясь от помешивания в котле.

– Марья Васильевна, ваша подруга когда придёт на работу оформляться? Вам же сменщица нужна!

– Александр Николаевич, ты меня не торопи. Я женщина ответственная. Не сомневайся, я всё вижу. Вижу, как вы тут все корячитесь, бегаете и как за всё болеете. Я Паше сказала, что за кухню сама отвечать буду. Найду я сюда правильных баб. Дай срок. А пока и сама управлюсь. Ты же хочешь, чтоб у тебя всё было хорошо. А на это надо время – ой какое!

– Так уже стало хорошо, Марья Васильевна.

– Ты, значит, не знаешь, что такое хорошо. В общем, иди, не мешай. Занимайся своим делом, а я буду заниматься своим. Через полчаса можешь прийти и позавтракать. Иди!

Своей обстоятельностью она мне напоминает Викторию у Сергея Александровича.

– Александр Николаевич, ваш брат и ваша жена приехали, – докладывает охранник.

Про себя улыбаюсь: не зря первое, что я сделал, – запретил пускать в больницу в неурочное время. Выполняют! А то ведь был проходной двор! Хорошо, что я уже успел по палатам пробежаться! Спускаюсь.

– Саша… – Даша обнимает меня и целует.

Серёжка тут же рядом. Такой красавец в ярком костюмчике! Да и Даша в своём стильном джинсовом костюме выглядит как модель. Готовилась к визиту! Обнимаю и целую Серёжку.

– Здорово, Сашка! – обнимает меня Ванька. – Мы с Антошкой по тебе заскучали. Хоть бы раз домой ночевать приехал!

– Ребята, знаете, как я сам этого хочу? Ладно, пойдёмте!

Веду их на второй этаж в кабинет главврача.

– Давайте тут устраивайтесь, а я сейчас переоденусь и полезу в лифт.

– Димка-то приехал? – интересуется Ванька.

– Они со Скориковым уже с восьми трудятся. А я вот пока палаты обошёл да вас встретил…

– Саша, мы вообще-то приехали сюда тебе помогать, – строго предупреждает Даша. – Скажи, что надо делать.

Вопрос ставит меня в тупик. Откровенно говоря, Елена Михайловна меня в делах сугубо хозяйственных уже подвинула.

Задумываюсь.

– Разрешите? – входит Шитова.

– Здравствуйте, Елена Михайловна! Приехал опять что-нибудь у вас помыть, – Ванька идёт ей навстречу и улыбается.

– Ой, здравствуй, Ваня! – тепло приветствует она его, потом поворачивается к Даше. – А вы, наверно, Даша, жена Александра Николаевича? Он про вас говорил. Здравствуйте! Меня зовут Елена Михайловна. Я – старшая медсестра.

– Здравствуйте! – Даша слегка румянится и бросает взгляд в мою сторону. Похоже, ей приятно, что я о ней говорил. – Елена Михайловна, мы приехали вам тут помочь. А он вот думает, – Даша показывает на меня, – не знает, на какую работу нас пристроить.

– Дашенька, мужики есть мужики! – Шитова смеётся. – Я в процедурной на третьем этаже убираюсь. Если хотите помочь, пойдёмте! И малого берите с собой. Там его и устроим.

– Конечно, пойдёмте!

– Минутку. Александр Николаевич, помните, я говорила, что у меня есть кандидатура на сестру-хозяйку?

– Помню.

– Так вот, она сегодня придёт. Разговаривать будете?

– Может, вы? Я вообще-то лифт собрался чинить… – говорю я неуверенно.

– Вы мне не напомните, кто у нас тут сейчас главврач? – с лёгкой ехидцей спрашивает Шитова.

Молча развожу руками.

– Вот и занимайтесь своими прямыми обязанностями! – сурово предписывает она. – А если что надо будет по «скорой», я в вашем распоряжении. Идёмте, Дашенька!

– А я? – тормозит ее Ванька. – Мне-то что делать?

– В распоряжение Павла Николаевича! – так же сурово отвечает Шитова и, обернувшись, озорно нам подмигивает.

…Ванька увозит моих домой.

– Саша, – Даша теребит мой халат, – я так рада, что Ваня нас сюда к тебе привёз! Я даже и не знала, какой ты у меня замечательный! Елена Михайловна мне всё про тебя рассказала. И ещё сказала, что ты прекрасно сделал операцию. Я тобой горжусь…

– Гордишься знакомством? – с иронией спрашиваю я.

– Дурачок… Ты же всё сам понял!

– Знаешь… Мне это так приятно! – признаюсь я и обнимаю её.

– Саша! Иди лифт принимать! – зовёт Павел.

– Ну ладно, иди! – и Даша меня отпускает. – Звони почаще!

Как и обещал, привёз Кирилла Сергеевича в больницу для знакомства.

– Знаешь, я волнуюсь, как студент перед экзаменом, – несколько смущённо говорит он, выходя из машины.

– Всё будет нормально! Завтрак закончился. Мы с вами успеваем к началу обхода.

– Я как раз хочу посмотреть, кто и с чем сейчас у нас лежит. Ты, конечно, мне всё рассказывал, но, сам понимаешь, надо самому увидеть.

– Вот сейчас и увидите!

Входим в приёмный покой. Обращаю внимание, как Кирилл Сергеевич окидывает всё вокруг заинтересованным хозяйским взглядом.

– Саша, привет! Съезжу сегодня на птицефабрику, – буквально с порога докладывает Павел и тут только замечает, что я не один. – Ой… Простите…

– Вы, наверное, Павел, мой заместитель, – с улыбкой спрашивает настоящий главврач и протягивает ему руку. – Кирилл Сергеевич Золотов.

– Здравствуйте… – Павел явно смущён.

– Мне Саша рассказывал о вас, – спокойно продолжает Кирилл Сергеевич. – Уверен, что мы с вами будем хорошо работать вместе.

– Я постараюсь, – бормочет Павел.

Видимо, он уже привык, что со мной можно запросто, а тут солидный седой человек.

– Павел, ты погоди пока уезжать, – останавливаю я его. – Сейчас Кирилл Сергеевич тут познакомится со всеми, а потом мы ему всё доложим и согласуем дальнейшие действия. Я верно говорю?

Последнее уже относится к главному.

– Ну, Сашенька, вы уже тут определились, так что я… Моё дело пока лечиться.

– Нет, Кирилл Сергеевич, – неожиданно с улыбкой вступает Павел, – нам, молодым разгильдяям, руководство нужно всегда. Поэтому мы ждём от вас целеуказания, так сказать…

Наш немногочисленный медицинский персонал собран в ординаторской на втором этаже. Кирилл Сергеевич здоровается с каждым за руку. Обращаю внимание, что на него смотрят с нескрываемым любопытством и даже симпатией.

– Уважаемые коллеги, я пока к вам на один день, – извиняющимся тоном говорит Кирилл Сергеевич. – Я бы хотел сейчас пройти по палатам, посмотреть на наших больных. Вы не будете возражать?

Публика нестройно соглашается.

– Кирилл Сергеевич, можно, я тогда по личному плану? – спрашиваю я.

– Нет, Сашенька… Прости, Александр Николаевич! Сейчас главный – ты. Поэтому давай-ка ты тоже с нами.

Вот так. Преклоняюсь перед его умением всё обозначить одной фразой!

Кирилл Сергеевич уже обошёл два отделения. В хирургии долго общался с Семёном Викторовичем. Бросив на меня весёлый взгляд, объяснил ему, что теперь будет легче, поскольку есть второй человек, который возьмёт на себя часть хирургической нагрузки. Остался доволен содержанием операционной и процедурной, отдельно поблагодарив Клавдию Лаврентьевну как главную хирургическую сестру.

В детском отделении Кирилл Сергеевич посидел буквально на каждой кровати и пообщался с каждым маленьким пациентом. Дежурный педиатр Валентина Васильевна просто с открытым ртом смотрела на него, а потом сказала, что в её практике это первый главврач, который проявил такой интерес к детскому отделению. Тут же я поймал весьма неодобрительный взгляд Кирилла Сергеевича. Всё понял.

Сейчас мы в терапии. Пётр Максимович, как видно, в восторге от главного. Его ёрничающего тона я сегодня не слышу. Всё конкретно, чётко и профессионально. Надежда Ивановна явно испытывает какую-то робость. Зато Светлана Сергеевна – образец спокойствия и внимания. В общем, смотрю и тихо радуюсь.

Мы сидим в кабинете главного врача. Мы – это Светлана Сергеевна, Елена Михайловна, Павел и я.

– Ну что, генеральный штаб? – Кирилл Сергеевич обводит нас очень добрым взглядом. – Спасибо! Поверьте, я вашу работу за это время оценил. Александр Николаевич мне многое рассказал после первого посещения, а я Сашу знаю, он наверняка рассказал только половину, поэтому объём проделанного вами мне понятен. И знаете, я вам завидую. Очень хочу быть с вами…

– Сначала реабилитация, – тихо говорю я.

– Не все знают, – Кирилл Сергеевич предупреждающе покашливает. – Вот таких церберов у меня трое. Это два моих друга и… Саша. С ними, увы, не забалуешь…

Переглядываемся и улыбаемся.

– Простите, Кирилл Сергеевич, – подаёт голос из угла Шитова, – когда вы придёте сюда окончательно, таких церберов у вас будет больше. С вашим здоровьем нам уже всё понятно. За вами глаз да глаз нужен.

Павел тихонько фыркает.

– Елена Михайловна тут нас всех в руки взяла, – с тонкой улыбкой объясняет Светлана Сергеевна.

– Ну с Еленой Михайловной мы, я надеюсь, договоримся, – в тон ей подхватывает главный.

– Ой, не зна-аю… – елейно отвечает Шитова, и мы дружно хохочем.

– Ладно. Давайте перейдём на более серьёзный лад, – мягко командует Кирилл Сергеевич. – С врачами, конечно, беда. Попытаюсь поговорить с ректором академии, может, что и получится. Лекарства… Вся надежда на Облздрав.

– Тут один спонсор наклёвывается, – вступаю я. – Отец того парня, которого я оперировал. Правда, какой-то он… В общем, настораживает он меня.

– Ты с этими толстосумами поосторожнее, – в голосе Павла звучит беспокойство. – Ещё ни одного порядочного не встречал.

– И всё-таки они есть, Павел, – убеждённо говорю я, вспоминая Сергея Александровича. – Надо таких искать. Мне бы в город выбраться… Только кто в травме дежурить будет?

– Да… Травматологи нужны позарез, – задумчиво соглашается Кирилл Сергеевич. – А может, райздрав кого-нибудь направит?