Пикник на обочине. Зона отстрела Выставной Владислав

Глава четвертая

Чужой среди своих

В дверь настойчиво постучали:

– Эй, ты чего там делаешь? С тобой все в порядке?

Кот с трудом сообразил, что зовут именно его. Еще позже до него дошло, что зовет его Ирка. В голове был туман, а потому непросто было осознать, что ведет он себя странно. Никогда до этого при Ирке он не запирался один в комнате.

– Да нормально все… – пробормотал он, не отрывая взгляда от металлического «кубика Рубика», как он прозвал про себя эту штуку.

Который час он сидел в своей комнате и разглядывал эту головоломку. Головоломку, которая не имела решения и ставила одни лишь вопросы. Вот опять: щелчок – и верхняя грань провернулась, четко зафиксировав новое положение. На первый взгляд ничего не изменилось – кубик остался тем же.

Но ведь для чего-то это происходило!

Щелчок. На этот раз повернулась правая сторона по вертикали. И снова тишина.

Непонятная штуковина. Необъяснимая. Где же Аким ее взял? И почему ему не показывал? Очень странно. Никогда и ничего он не скрывал от него, особенно того, что касалось Зоны. Ведь это он, Кот, фактически устроил его на работу в Институт, подарил место под солнцем, да и вообще жизнь спасал неоднократно. И Аким вроде относился к нему с благодарностью, делился своими наблюдениями и находками. А вот эту штуковину скрыл. Или просто не успел показать?

– Я так понимаю, что со мной ты общаться не хочешь, – донесся из-за двери сердитый Иркин голос.

– Да ну что ты, – бесцветно отозвался Кот. Он ждал, что еще выкинет эта вещица.

– Ты так и будешь там сидеть? Не откроешь?

– Да-да…

– Ну ты и… – Голос девушки задохнулся от обиды. – Может, мне уйти?

Кот хотел было ответить, но кубик снова приковал его взгляд. Он не двигался, хотя по его расчетам уже должен был в очередной раз сдвинуть верхнюю грань. Была ли в его движениях какая-то закономерность? Шут его знает. Это не дело сталкера – исследовать, ставить опыты и делать выводы. Для этого вон целый Институт отгрохали да выучили кучу умников по всему миру. А его дело маленькое – отыскать, признать в незнакомом предмете порождение Зоны и, рискуя собственной шкурой, вытащить это в большой мир. И пусть, кто хочет, разбирается во всех этих необъяснимых свойствах, хоть на атомы разлагает – только сперва пусть заплатит сталкеру причитающиеся бабки.

Поморщился с досады: резкий звук заставил его выйти из состояния задумчивости. И только минуту спустя понял – хлопнула дверь. Заставил себя подняться, выйти из комнаты.

– Ира! – позвал он. – Ирин!

Ответа не было. Глянул в сторону прихожей. Не было легкой куртки и туфель. Ушла. Ощутив укол совести, Кот потянулся к мобильнику, лежавшему на полочке у зеркала, отыскал Ирку в списке контактов, коснулся пальцем кнопки вызова. И вздрогнул от неожиданности: телефон в руке завибрировал, огласился звуком. На экране вспыхнуло лаконичное: «Шевцов».

– Да, – сказал он, поднеся телефон к уху.

– Ты дома? – глухо проговорили в трубке. – Кот вдруг подумал: откуда приятель знает, с кем разговаривает по незнакомому номеру?

– Дома. А ты… – Короткие гудки оборвали начатую фразу.

Что это значит? Шевцов видел его звонок и решил вдруг зайти? Но ведь он не знает не только номера, но адреса, где живет приятель, – Кот успел сменить квартиру, когда начал встречаться с Ирой.

Черт – Ирка ведь ушла! Глупо вышло, будто он действительно стал ее игнорировать. И все из-за какой-то безделушки. Нет, конечно же, это не просто безделушка, это, братцы, серьезная вещь. Надо только понять, что она из себя представляет. Когда можешь лучше показать покупателю необычные свойства артефакта – шансы сорвать приличный куш повышаются.

Невольно скосился в сторону комнаты – туда, где на столе оставался таинственный кубик. Дело даже не в цене вопроса. Подумалось даже: он вовсе не хочет сбывать эту вещь барыгам. Вдруг снова, с неодолимой силой его потянуло к ней. Даже неприятность с Иркой забылась, не говоря уж о звонке Шевцова. Появилось смутное ощущение близкой отгадки – будто вот-вот он поймет, что за сила скрывается в маленьком металлическом кубе…

– …Эй, ты слышишь меня? Старик, очнись!

Кот ощутил, как кто-то трясет его за плечо. Оторвал взгляд от матовой металлической поверхности, скосился в сторону голоса. На плече крепкая ладонь без мизинца. В голове яркий флешбэк: ночь, нож поперек пальца, пораженного «ведьминым студнем». И резкий удар пулеметным прикладом.[2]

Шевцов. Хмурый, даже какой-то злой.

– Ты что, оглох? – поинтересовался Шевцов. Перестал трясти приятеля, быстро обошел комнату, осматривая все углы. Даже отодвинул занавеску и выглянул мельком на улицу. Было в этом что-то профессионально-небрежное, как и полагается контрразведчику. Совершив весь этот ритуал, Шевцов впился взглядом в сталкера. – Я стучу, стучу, ты не открываешь. Думал, беда какая – пришлось замок вскрыть. Случилось что?

– Аким пропал, – бесцветно сказал Кот.

– Что значит – пропал? – Шевцов мгновенно напрягся, впился в него острым взглядом.

– На работу не вышел. И найти его нигде не могут. Совсем на него не похоже.

– Так-так… – Шевцов пододвинул к столу стул, сел напротив.

Взгляд его упал на «кубик Рубика». Машинально взяв его двумя пальцами, Шевцов задумчиво повертел предмет перед глазами. В этот момент сталкер ощутил, что покрылся холодным потом от напряжения – словно боялся за сохранность своей новой собственности. Елки-палки, что за наваждение такое?

Шевцов поставил кубик прямо перед усатой мордой запрыгнувшего на стол Васьки. Зверь вдруг зашипел – и ударом лапы сбросил артефакт на пол. Шевцов хмуро следил за животным – он был погружен в свои мысли.

– Ты, я вижу, тоже какой-то взмыленный, – сказал Кот, поднимая и пряча кубик в карман «мастерки». – Тебе что-то известно?

– Об Акиме? – Шевцов покачал головой. – О нем – нет. И без него проблем хватает. Ты чего звонил?

– Сам же говорил: «Звони, если что», – огрызнулся Кот. – А у меня как раз это самое «если что» наступило. Бандиты со всех сторон обложили, крови моей хотят. Скажи лучше, как ты понял, что это я звонил?

– Обижаешь, дружище. Это моя работа. Ты еще спроси, откуда я твой новый адрес знаю.

– Ну, если ты такой Джеймс Бонд у нас, тогда помоги с «братками» разобраться.

– Давай поподробнее.

Сбивчиво, стараясь излагать все максимально ясно и кратко, Кот выложил все как есть. И про пропавших уголовников, и про разговор с Кузнецовым, и про свои злоключения в Зоне. Кот думал, что наибольшее впечатление на приятеля произведет рассказ о жутком «жертвоприношении» в заброшенной шахте. Но Шевцова отчего-то сильнее заинтересовало то, о чем Кот упомянул лишь вскользь, – встреча с Брахманом, неожиданно занявшим пост начальника полиции.

– Ну-ка, про это еще раз, – потребовал контрразведчик. Черты его лица странно заострились, и зрачки вроде бы сузились, как у хищного зверя. Он даже побледнел, что было совсем на него непохоже.

– …Вот так, – закончил Кот. – А потом я узнал, что пропал Аким.

Про странный артефакт, найденный им в квартире Акима, он умолчал. Словно кто-то внутри жадно вцепился в этот маленький металлический куб.

– Искать его надо, – зачем-то добавил он. Словно пытался искупить свою маленькую недомолвку.

– Аким, конечно, да… – проговорил Шевцов. Нервно побарабанил пальцами по столу. – Но тут надвигаются проблемы посерьезнее.

– Что за проблемы? – недоуменно спросил Кот. Что может быть серьезнее пропавшего друга? Каждый ведь знает: тот, чья работа завязана на Зоне, просто так исчезнуть не может. Значит, беда случилась. С другой стороны, Шевцов никогда не бросается словами.

Вот и сейчас он критически оглядывал сталкера. Словно сомневался, стоит ли с ним делиться информацией.

– Значит, так, – с усилием произнес, наконец, Шевцов. – Все, что я скажу, – это всего лишь наблюдения и догадки. Информации не хватает. Но молчать тоже нельзя. Если я исчезну – как тот же Аким – знай, что это неспроста. Значит, я прав и дело тут серьезное.

– О чем это ты? – севшим голосом спросил Кот. Слишком много накапливалось вокруг него «серьезных» тем. Будто снежный ком, за которым неизбежно последует лавина.

– Все началось буквально на днях, – продолжил Шевцов. – Пока я не понял, откуда ветер дует. Одно ясно: в моей конторе начались резкие и необъяснимые перестановки. Не спрашивай подробностей – это секретная информация. Дело в другом: на ключевые должности стали назначать совершенно случайных людей. По крайней мере, я не могу понять, с чего это у них такой резкий карьерный взлет. Я бы не придал этому значения, если бы по службе не получил еще кое-какую информацию. – Он сделал многозначительную паузу и сказал: – Так же быстро и необъяснимо начало обновляться руководство в городской администрации. А после – смена руководства Института. Поспешно, так, как будто кто-то куда-то торопится. Зубова директором поставили, знаешь?

– Да, я слышал уже.

– Вот-вот. А теперь ты говоришь, что и начальника полиции сменили, так?

– И что все это значит?

– А ты не догадываешься?

– Ну… Не знаю. А ты как думаешь?

Шевцов презрительно усмехнулся. Резко встал, сделал круг по комнате, заложив руки за спину. Остановился, с прищуром поглядел на сталкера.

– Захват власти – вот что это такое, – глухо сказал Шевцов.

Кот обмер. Как-то дико прозвучала эта фраза. Можно было представить себе этот самый «захват власти» где-нибудь в Гондурасе, на каких-нибудь далеких островах с пальмами и вечными карнавалами. Но трудно применить это понятие к реальности – тяжелой, унылой, но привычной, успевшей навсегда въесться в мозги.

– Скажешь тоже… – пробормотал Кот. – Кто же ее захватывает, власть-то? Революционеры? Вражеские агенты?

– Хотел бы я знать, – без тени улыбки сказал Шевцов. – Сам понимаю, что «переворот снизу» невозможен – слишком сложная система отношений, связей, взаимных обязательств. Круговая порука, если хочешь. В нашей любимой стране взять, да тихонько и резко сменить все руководство на местах – все равно, что незаметно пробежаться голяком по Красной площади. Тем более – в режимном городе, который под микроскопом у правительства. Я уж не говорю об Институте, что на виду у всего мирового сообщества…

– Погоди-погоди. А может, это случайность? Совпадение?

– Случайность? – Шевцов странно посмотрел на приятеля. – Я, брат, где, по-твоему, работаю?

– Вообще-то ты никогда не говорил, где работаешь, – не без яда заметил Кот. – Все, что я знаю, – мои собственные догадки.

– Так вот, – не обращая внимания на замечание собеседника, продолжал Шевцов, – у меня достаточно навыков, чтобы отличить совпадение от целенаправленных действий. Тем более когда они произведены с такой откровенной наглостью. Будто они ничего не боятся, словно за всем этим стоят такие силы, что нам остается только заткнуться.

– Так, может быть, эта сила – государство? Это ж такая сила, которая может, считай, все что угодно. Тогда все логично…

– Ни черта не логично! – Лицо Шевцова неприятно дернулось. – Я привык доверять тому, что вижу, и интуиция меня редко подводит. То, что творится, не может происходить с подачи государства. Понимаешь – не та логика, не те методы. Если хочешь – слишком примитивно, но в то же время – стремительно и эффективно. Я никогда с таким не сталкивался. Они просчитывают все шаги потенциальных соперников. Кого надо – увольняют, кого надо – повышают. Все это настолько ловко – что невозможно ни уследить, ни придраться. Словно они заранее уверены в результате.

– И кто это, по-твоему, «они»?

Шевцов криво улыбнулся:

– Так вот это и есть главный вопрос.

– Ну допустим, – Кот пожал плечами. – Ну и что следует из этого «захвата власти»? Ну что в этом такого, если одни кровососы сменят других?

– Здесь Зона, брат. Контроль над Зоной – это не просто власть. Если понимать, что именно ты хочешь от Зоны, – то власть страшная. А эти, кем бы они ни были, – отлично знают, чего хотят. Беда в том, что мы ничего не знаем. А когда поймем – может быть уже поздно.