Взгляни на меня Спаркс Николас

– От того, когда поступишь. Колин в колледже всего два года, так что пока всё идет по графику. Он тоже хочет стать учителем начальных классов. И, если желаешь знать, учится лучше, чем я. Он очень серьезно относится к учебе. Сидит в первом ряду и пишет как заведенный.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Он ведь тебе интересен.

– Нет.

– Да, ты ведь к нему абсолютно равнодушна, – Серена изобразила невинность. – Он уж точно не тот, с кем ты бы пошла танцевать. Такой красавчик? Да ни за что.

Мария открыла рот, чтобы ответить, и вновь закрыла, понимая, что любые слова только подзадорят сестру. В тишине у Серены зазвонил мобильник, и она взглянула на экран.

– Стив внизу. Пойдем? Или ты хочешь еще посидеть?

– Зачем? Ты ждешь, что я начну флиртовать с Колином?

– Его нет.

Мария подняла глаза. Действительно, Колина не было за стойкой.

– Дневная смена закончилась, так что, наверное, он уже ушел, – сказала Серена, вставая со стула.

Она взяла сумочку.

– Кстати, спасибо за ужин. Хочешь прогуляться с нами?

Мария поднялась.

– По-моему, ты сказала, что не намерена знакомить меня со Стивом.

– Я пошутила. Кстати, он мечтает стать юристом. А вдруг ты сумеешь его отговорить.

– С какой стати?

– Мне правда нужно объяснять? После всего, что ты пережила.

Мария помолчала. Серена, как и родители, знала, какими тяжелыми выдались последние несколько лет.

– И все-таки жаль, – сказала сестра.

– Чего тебе жаль?

– Колин, конечно, сегодня был страшно занят, но ты так и не поблагодарила его за колесо. Пускай ты не желаешь с ним разговаривать, но он в тот вечер поступил как настоящий мужчина. И ты могла бы ему это сказать.

Мария не проронила ни слова, но, шагая вслед за Сереной к лестнице, она подумала, что сестра, как обычно, попала в точку.

Стив был славный – такой типичный во всем богатенький студент, вплоть до клетчатых шортов и голубой рубашки в тон мокасинам. Он держался очень любезно, хотя сразу стало понятно, что Стив интересуется Сереной гораздо сильнее, чем она им, потому что большую часть времени она болтала с Мелиссой. Хотя Мария и упрекнула сестру за это, когда направилась к машине, но тем не менее позавидовала той легкости, с которой жила Серена.

Но опять-таки, разве двадцатилетней студентке может быть трудно жить? Колледж – это мыльный пузырь, который оберегает от реальных проблем. Обилие свободного времени, друзья, которые живут в одной комнате с тобой или за соседней дверью, ошеломляющий оптимизм в отношении будущего, не ведающий разочарований. В колледже все думают, что их жизнь обернется именно так, как они планируют, и будет перетекать от одного приятного события к другому, вереницей беззаботных трехдневных выходных.

Мария задумалась. Да, у людей вроде Серены все обстоит именно так. Собственная жизнь Марии была иной, потому что она относилась к учебе серьезнее, чем большинство студентов, – она слишком много волновалась. Теперь девушка понимала, что, наверное, потратила чересчур много времени, зубря и тревожась из-за экзаменов. Она писала контрольные до рассвета и перечитывала их снова и снова, доводя каждую до совершенства. Тогда учеба казалась самым важным на свете, но в последнее время Мария начала задумываться, отчего она относилась к ней настолько серьезно. Билл Гейтс, Стив Джобс, Майкл Делл и Марк Цукерберг даже не окончили колледж и все равно преуспели, не так ли? Они интуитивно пришли к выводу, что миру наплевать на оценки и даже на наличие диплома, во всяком случае в долгой перспективе, особенно по сравнению с такими качествами, как изобретательность и упорство. Разумеется, высокие баллы помогли Марии найти работу в прокуратуре, но разве с тех пор они кого-то волновали? Когда Марию приняли в фирму Барни, работодателей интересовал только опыт. Первые двадцать четыре года ее жизни никого не заботили. Разговоры Барни шли только о нынешних результатах, а интересы Кена лежали вообще в другой плоскости.

Мысленно копаясь в прошлом, Мария пожалела, что не устроила себе годовую передышку после выпуска и не отправилась с рюкзаком по Европе, ну, или не устроилась в какую-нибудь благотворительную организацию. Честно говоря, не важно, чем бы она занялась, лишь бы это было что-нибудь интересное… но Мария так спешила стать взрослой, что подобные мысли даже не приходили ей в голову. Она, конечно, иногда задумывалась, что не живет по-настоящему, и порой жалела о принятых решениях. Но разве она не была слишком молода для таких сожалений? Разочарование – удел людей среднего возраста. И, честное слово, мама с папой ни о чем не жалели, а ведь они уже его достигли. Тем временем и Серена вела себя так, словно ее ничто в жизни не напрягало. Так в чем же Мария ошиблась?

Она списала свою меланхолию на пина-коладу, эффект которой еще не чувствовался. Решив немного проветриться, прежде чем садиться за руль, Мария посмотрела в сторону пирса и подумала: «Почему бы нет?» Сгущались сумерки, но до темноты оставался еще примерно час.

Она развернулась и зашагала к пирсу, наблюдая, как то тут, то там отдыхающие начали собираться и уходить с пляжа. Обожженные солнцем дети, усталые и хнычущие, тащились за родителями, тоже обгоревшими и измученными, нагруженными досками для серфинга, зонтиками, переносными холодильниками и полотенцами.

На пляже Мария сняла сандалии, гадая, встретит ли она кого-нибудь из бывших одноклассников и узнают ли они ее, но девушка никого из знакомых не увидела. Она зашагала по песку и, добравшись до пирса, поднялась по ступенькам, как раз когда солнце начало медленно клониться к закату. Сквозь щели между досками было видно, как к берегу все ближе подходила вода, а затем стали накатывать волны. По обе стороны пирса по-прежнему катались серфингисты. Восхищаясь их отточенными движениями, Мария миновала стоявших у перил рыбаков, мужчин и женщин, молодых и старых, одинаково погруженных в собственные мысли. Она вспомнила, как в детстве мальчик, который ей нравился, однажды уговорил ее порыбачить. Стояла нестерпимая жара, и забрасывать удочку оказалось сложнее, чем она думала. В конце концов они ушли с пирса с пустыми руками, и Мария поняла, что мальчик привлекал ее гораздо сильнее рыбалки.

Толпа редела, по мере того как Мария удалялась, достигнув конца пирса, она обнаружила там одного-единственного рыбака, который сидел спиной к ней. На нем были полинявшие джинсы и бейсболка, но хватило даже беглого взгляда, чтобы отметить крепкое сложение. Отогнав неуместную мысль, Мария обратила взгляд к горизонту и луне, которая словно поднималась из воды. Вдали проплыл катамаран, и Мария лениво задумалась – может быть, Серена однажды составит ей компанию на заливе.

– Вы следите за мной? – раздался мужской голос.

Мария повернулась и не сразу поняла, что рыбак в бейсболке – это Колин. Девушка покраснела. Неужели Серена и тут постаралась? Нет, Мария пришла сюда по собственному желанию. Серена ни слова не сказала про Колина и про пирс… значит, это совпадение, как и в тот вечер, когда он остановился и поменял ей колесо. Каковы были шансы увидеть его здесь? Ничтожные, и все же… они встретились – и Колин явно ждал ответа.

– Нет, – с трудом выговорила Мария. – Я за вами не слежу. Я просто хотела полюбоваться видом.

Он как будто взвешивал ее слова.

– И?

– Что?

– Как вам вид?

Смущенная, она задумалась, прежде чем ответить:

– Очень красиво.

– Лучше, чем из ресторана?

– Совершенно другой. Здесь мирно и тихо.

– Я тоже так думаю. Вот почему я здесь.

– Но вы же ловите рыбу…

– Да как сказать… – ответил Колин. – Я, как и вы, в первую очередь пришел, чтобы полюбоваться видом.

Улыбнувшись, он облокотился на перила.

– Я не хотел вас беспокоить, – заверил он. – Наслаждайтесь закатом, Мария.

Отчего-то ее имя прозвучало здесь гораздо интимнее, чем в баре. Мария принялась рассеянно наблюдать, как Колин сматывал леску. Он снова забросил удочку, довольно далеко, и девушка задумалась, уйти ей или остаться. Он, казалось, спокойно потеснился ради нее, как и в тот вечер, когда они впервые встретились. И это кое-что напомнило Марии…

– Колин.

Он повернулся.

– Что?

– Я хотела поблагодарить вас за помощь с колесом. Вы меня буквально спасли.

– Не стоит благодарности, – ответил он с улыбкой. – Я рад, что сегодня вы заглянули в ресторан.

– Это была затея Серены.

– Не сомневаюсь. Вы, кажется, не очень обрадовались, увидев меня.

– Нет, просто я… удивилась.

– Я тоже.

Мария почувствовала, что Колин задержал взгляд на ней, прежде чем отвернулся. Она сама не знала, что ответить, и некоторое время оба просто молча стояли. Колин, казалось, был совершенно спокоен и доволен. Мария пыталась вновь погрузиться в созерцание прекрасного вида. По темнеющим водам вдалеке проплыла рыбацкая лодка, за спиной горели огни «Дерзкого Пита». Из какого-то ресторана послышались тихие звуки классического рока, возвещая о начале вечернего веселья.

Краем глаза Мария наблюдала за Колином, пытаясь понять, в чем его отличие от других парней. По опыту девушки, ее ровесники делились на пять категорий: высокомерные типы, которые считали себя высшими существами; дружелюбные парни, за которых стоило держаться, но которых, впрочем, зачастую совсем не интересовали серьезные отношения; скромники, которые едва могли выдавить пару слов; мужчины, которых она совсем не привлекала, по той или иной причине; и, наконец, самые лучшие парни, которые всегда оказывались заняты. Колин не походил на представителей первой категории, но, судя по тому, что Мария видела в баре, во вторую и третью он тоже не попадал. Очевидно, он относился к четвертой или пятой. Она его не интересовала… но все-таки в глубине души Мария надеялась, что ошибалась. Возможно, Колин относился к пятому типу, но, к сожалению, Мария сама пресекала предыдущие попытки завязать разговор, а потому, вероятно, молчание Колина было реакцией на кажущееся безразличие девушки.

После того как он поменял ей колесо. После того как обходителен был с ней в баре. После того как Серена заверила сестру, что Колин – славный парень. После того как он сам несколько минут назад попытался заговорить. Мария поникла. Неудивительно, что она проводит выходные в одиночестве.

– Колин, – вновь позвала она.

Тот по-прежнему стоял, опираясь на перила. Когда он обернулся, Мария заметила на его лице удивление, которое уже видела в баре.

– Да?

– Можно кое о чем спросить?

– Да, – ответил молодой человек.

Его серо-синие глаза сверкали, как найденное в море стеклышко.

– Почему вам нравится рыбалка?

Колин поднял руку и сдвинул бейсболку на затылок.

– На самом деле не особо нравится. И я плохой рыбак. Мне редко удается что-то поймать.

Говорил он мягко и отчетливо.

– Тогда зачем вы это делаете?

– Это хороший способ расслабиться, особенно когда много работы. Так приятно немного побыть одному. Я прихожу сюда, здесь тихо, и на некоторое время весь мир замирает. Я начал брать с собой удочку, чтобы чем-то заняться, а не просто стоять и глазеть на горизонт.

– Как я?

– Именно. Хотите подержать удочку?

Мария негромко рассмеялась, а Колин продолжил:

– И потом, кажется, окружающие немного напрягаются, когда я стою здесь и о чем-то думаю. Как будто я замышляю что-то нехорошее. Несколько дней назад, когда у меня еще не сошли синяки, я бы их попросту перепугал.

– Значит, вы созерцатель.

– Сомневаюсь. А вот вы похожи на человека, который любит размышлять. О своей жизни. О целях. О мечтах.

Мария покраснела. У нее словно язык отнялся. Она невольно согласилась с Сереной: Колин действительно был… классный. Она прогнала эту мысль, не желая переходить опасную черту.

– Вы не против? – спросил он, указывая на место рядом с ней, а потом наклонился и взял коробку с наживкой. – С этого места мне ничего не удается поймать.

Его слова застали девушку врасплох.

– А… да, конечно. Но если вы не очень удачливый рыбак, сомневаюсь, что на этом месте вам повезет.

– Скорее всего, так и есть, – согласился он, подходя.

Колин поставил коробку под ноги, соблюдая дистанцию между собой и Марией.

– Зато не придется говорить громко.

В отличие от нее, он был совершенно спокоен. Колин забросил наживку на новое место и, подавшись вперед, слегка подергал леску.

– Ваша сестра очень необычна, – сказал он спустя несколько секунд.

– То есть?

– Наше знакомство началось со слов: «Эй ты, парень с разбитым лицом!»

Мария улыбнулась, подумав, что это очень похоже на Серену.

– Да уж, она такая.

– Скорее, подруга, чем сестра, да?

– Это она вам сказала?

– Нет, я сам понял, когда вы сидели в баре. Нетрудно догадаться, что вы очень близки.

– Да, – признала Мария. – А у вас есть братья или сестры?

– Две старших сестры.

– Вы общаетесь?

– Не так, как вы с Сереной, – ответил Колин, подергивая леску. – Я люблю их, но наши жизненные пути разошлись.

– В смысле?

– Мы редко видимся. Раз в два месяца примерно. В последнее время мы стали общаться чаще.

– Да, не очень радужно…

– Уж как есть.

По тону его голоса стало ясно, что обсуждать эту тему дальше он не хочет.

– Серена сказала, что вы в одной группе? – спросила Мария, попытавшись сменить направление беседы.

Он кивнул.

– Она перехватила меня по пути в библиотеку. Видимо, вы рассказали ей, как я выглядел в тот вечер, и в ее мыслях все сошлось. Неудивительно, учитывая разбитое лицо.

– Ну, все было не так страшно… я даже не особо об этом думала.

Колин повел бровью, и Мария пожала плечами.

– Ладно, ладно, я, наверное, и правда немного испугалась, когда вы вышли из машины.

– Логично. Было поздно, и вы застряли черт знает где. Собственно, поэтому я и остановился. Во-первых.

– А во-вторых?

– Вы девушка.

– Думаете, ни одна девушка не в состоянии сменить колесо?

– Нет. Но моим сестрам и матери точно понадобилась бы помощь. И мне показалось, что вам не очень-то весело.

Она кивнула:

– Спасибо.

– Вы уже поблагодарили.

– Да, но почему бы не сказать еще раз.

– О’кей.

– «О’кей»? – уточнила Мария с улыбкой.

– Я всегда это говорю, когда кто-то констатирует факт, вместо того чтобы задать вопрос.

Мария наморщила лоб.

– Да, наверное, вы правы.

– О’кей, – повторил Колин, и она невольно рассмеялась и наконец немного расслабилась.

– Вам нравится работать в баре? – спросила Мария.

– Да, вполне, – ответил Колин. – Денег на жизнь хватает, график я могу выбирать сам, и чаевые неплохие. Но, надеюсь, мне не придется стоять за стойкой всю жизнь. Я мечтаю о другом.

– Серена сказала, вы хотите стать учителем.

– Да, – подтвердил он. – Кстати, а где она?

– Развлекается с друзьями. Сначала они походят по барам и послушают музыку, а потом, наверное, пойдут в клуб на вечеринку.

– А почему вы не с ними?

– Я немного старовата для студенческих вечеринок, вы так не думаете?

– Не знаю. Сколько вам лет?

– Двадцать восемь.

– Мне тоже двадцать восемь, и я еще учусь.

«Да, – подумала Мария, – я в курсе».

– Значит, вы ходите на студенческие вечеринки?

– Нет, – ответил Колин, – но не потому, что считаю себя слишком старым. Я в принципе не хожу на вечеринки. И в бары.

– Но вы работаете в баре.

– Это другое.

– Почему?

– Потому что там я занят делом. И в любом случае «Пит» – не из тех баров, где можно впутаться в неприятности. Это почти ресторан.

– А вы часто впутываетесь в неприятности в барах?

– Да, раньше бывало, – признался он. – Но не сейчас.

– Но вы же сказали, что не ходите по барам.

– Именно потому я и не попадаю в переделки.

– А клубы?

Колин пожал плечами:

– Зависит от того, что за клуб, и от компании. Но обычно я в клубы не хожу. Только изредка.

– Потому что вы и там впутываетесь в неприятности?

– В прошлом – да.

Она задумалась над его словами, а потом опять посмотрела на небо. В нем сияла луна, и оно начинало медленно чернеть. Колин наблюдал за Марией. Оба помолчали.

– А… какого рода неприятности? – наконец спросила девушка.

Он приподнял удочку и подергал леску, прежде чем ответить.

– Драки.

Сначала Мария решила, что ослышалась.

– Вы часто устраивали драки в барах?

– Несколько лет назад я постоянно это делал.

– А зачем?

– Ну, парни обычно ходят в бар по четырем причинам – чтобы выпить, потусить с друзьями, подцепить девушку или подраться. Я совмещал все причины.

– Вам самому хотелось подраться?

– Да, как правило.

– И сколько раз это с вами случалось?

– Не совсем понимаю…

– Сколько раз вы влезали в драки?

– Честное слово, не помню. Наверное, больше ста.

Мария моргнула:

– Вы сто раз дрались?

– Ну да.

Она просто растерялась с ответом…

– Зачем вы об этом говорите?

– Потому что вы спросили.

– А вы отвечаете на все вопросы, которые вам задают?

– Нет.

– Но вы решили, что вполне нормально будет рассказать мне об этом?

– Да.

– Почему?

– Я так понимаю, вы юрист?

Мария сделала резкий вдох, смущенная внезапной сменой темы.

– Это вам Серена сказала?

– Нет.

– Тогда откуда вы знаете, что я юрист?

– Ниоткуда. Просто вы задаете много вопросов. Так себя ведут большинство юристов.

– Учитывая ваше прошлое, у вас, наверное, большой опыт общения с ними?

– О да.

– До сих пор не верится, что вы вот так взяли и рассказали мне про это.

– А почему бы и нет?

– Когда люди знакомятся, обычно они помалкивают о своем участии в пьяных драках.

– О’кей. Но я же сказал, что больше не дерусь.

– А в тот вечер?

– Я возвращался с матча в Ассоциации смешанных единоборств. Это совсем не то…

– То есть вы все-таки деретесь?

– Я занимаюсь спортом. Это как бокс или тхэквондо.

Мария взглянула на него, прищурившись.

– Бои в клетке? Без правил?

– И да и нет, – ответил Колин. – Правила есть. И их много. Хотя поединки бывают жестокими.

– Вам нравится жестокость?

– Мне полезно выплеснуть агрессию.

– Зачем? Чтобы не влипнуть в неприятности?

– В том числе.

Он улыбнулся, и впервые за долгое время Мария поняла, что не в силах подобрать слова.