А жизнь так коротка! Колычев Владимир

Балыку достался третий. Ему не хотелось убивать так же, как баульскому умирать. Но если последний не скрывал своих чувств – страха перед смертью, то Балык весьма искусно спрятал эмоции за каменной маской равнодушия. Рука его не дрогнула, и пуля точно вошла приговоренному в лоб.

Затем настала очередь Кота.

Этот едва не упал в обморок, когда Вагонетка сунул ему в лапу пистолет. Румянец с его щек исчез, руки затряслись, глаза остекленели. «Тэтэшка» чудом не вывалилась из рук.

– Э-э, ну ты чо, в натуре? – по-хозяйски прикрикнул на него Будильник. – Кончай его, урода!..

Последняя жертва стояла на коленях. Пленнику было страшно. Но держался он с достоинством. И даже с презрением смотрел на Кота.

– Блин, сосунков набрали... Козлы! – И еще набрался наглости сплюнуть на пол.

– Вали его! – налился злобой Вагонетка.

Он сам бы с удовольствием прикончил бауловца. Но он должен был замазать кровью Кота. Это было частью посвящения его в члены «бригады»...

Кот робко навел пистолет на пленника, зажмурился и выстрелил. Только промазал.

– Щегол! – снова презрительно скривился бауловец. – И с такими чмошниками против нас?.. Обосретесь...

– Сам обосрись! – в истерике взвизгнул Кот и выстрелил еще раз.

На этот раз пуля достигла цели, попала пленнику в шею. Тот завалился на бок, затих. И вдруг его тело ожило, забилось в предсмертных конвульсиях. Кот расширенными от ужаса глазами смотрел на него, потом вдруг его перекосило. Он выронил пистолет на пол, закрыл руками рот и пулей выскочил из дома. Стошнило беднягу...

– Ниччо, притрется, – подбирая с пола ствол, сказал Вагонетка.

– На, добей, – он протянул его Зубатому.

Ни одна черточка не дрогнула на грубом лице этого мужлана. Он спокойно сжал «ТТ» огромной клешней и разрядил в агонизирующее тело весь магазин.

– Это еще не все, – сказал Вагонетка. – Ты и ты... – показал на Пасту и Гудыма. – Чайники с них поснимайте, в пакет и в машину...

Эти тоже сохраняли хладнокровие. Кивнули и начали шарить по комнатам в поисках топора. Но, похоже, здесь им ничего не улыбалось.

– А ты канистру с бензином тащи, – велел «бригадир» Зубатому.

Тот кивнул и вышел из дому.

Паста и Гудым тоже сходили к машине. Принесли с собой огромный тесак и полиэтиленовый мешок.

Леон не знал, зачем нужно снимать со жмуров головы. Да и не хотел знать. Вагонетке видней. Пусть делает что хочет, но только без него, без Леона...

– Э-э, ты куда, в натуре? – рявкнул Вагонетка.

– Да на свежий воздух, подышать...

– Опосля подышишь. А счас кино смотри... – Он показал пальцем на Гудыма, который с хладнокровием мясника заносил тесак над шеей первого трупа.

– А на хрена?

– Надо так... Смотри!!!

И в этом жутком зрелище Вагонетка видит воспитательный эффект. Приучает своих «быков» к виду крови и человеческого мяса...

Когда отрезали голову второму трупу, в избу вошел Кот. Глянул, что тут делается, и снова на улицу рванулся.

– Куда? – схватил его за шкирку Вагонетка. – Ща сам жмуров кромсать будешь...

Кота вывернуло наизнанку. Все, что осталось у него в желудке, он щедро выплеснул в угол комнаты.

Трупы кромсать Вагонетка его не заставил. Но зато велел взяться за канистру. Заставил облить обезглавленные трупы бензином. Деваться некуда, пришлось делать.

– Ну все, концерт окончен, – собираясь выходить из дома, сказал «бригадир». – Абдулла, поджигай...

Это он все тому же Коту. Изба должна была сгореть дотла, а вместе с ней и тела покойников. Дом деревянный, костер из него выйдет первоклассный. От жмуриков только кости обугленные останутся. Попробуй потом распознай в них бауловцев, безвременно павших на ниве бандитского труда.

Со двора машины выехали, когда дом изнутри уже был охвачен пламенем.

Леон думал, что его отвезут домой. Как-никак четвертый час уже, почти утро. «Девятки» и ехали к городу, но не доехали. Свернули в сторону сразу за постом ГАИ, углубились в какую-то сосновую чащу. Неужели снова кого-то мочить?..

На душе у Леона было муторно. Ну и ввязался же он в дерьмо!.. Но пути назад нет – это ему дали понять. Так что терпи, казак, атаманом будешь... Атаманом разбойников... Тогда уж точно Наташа будет принадлежать ему...

Он уже засыпал, когда машины остановились. Асфальтовая площадка перед деревянным домом. Опять изба... Но эта изба не совсем обычная. Декоративная какая-то – веселая, нарядная. Да это же кабак. «Хижина охотника». Но ведь ночь глубокая. Неужели ресторанчик этот работает?

Вагонетка вывалился из машины, собрал вокруг всех своих «быков»...

– Ну чо, братва, повеселимся? – довольно почесал пузо «бригадир».

– О-о, ничтяк! – прогундосил Будильник.

Оживились и все остальные. Особенно Кот. Похоже, этот паренек подался в бандиты из романтических соображений. Модно, видишь ли, сейчас бандитом быть – все тебя боятся, все тебя уважают. И кабаки тебе, и бабы. А вот о том, что убивать придется, не подумал...

Двери кабака были открыты. Посреди зала, обшитого лакированным деревом, стоял длинный стол. Белая с узором скатерть, деревянная посуда, трехлитровая бутыль с водкой, холодные закуски: икорка, осетровый балычок, сервелат, сыр, соленые огурчики, капустка квашеная.

– Давай к «поляне», братва. – Вагонетка держал масть радушного хозяина.

Расселись за столом. Бульдозер что-то сказал Коту, и тот схватился за пузырь. Ага, «разводящим» его назначили...

Леон не возражал, когда ему наполнили стограммовый стакан. Как раз то состояние, когда ужраться самое время...

– Ну вот, состряпали типа команду, – нанизывая на вилку кусок осетрины, сказал Вагонетка. – И дельце сварганили первое в цвет, без вопросов... Теперь мы все типа один кулак. И все кровью повязаны... Но ладно, расслабьтесь, хватит сегодня про жмуров. Сегодня гуляем... Завтра опохмел... А послезавтра я вас в спортзале прессовать начну. И бухла ни-ни, целый месяц, Граф так сказал. А это сами понимаете... Ну чо, вздрогнули...

После второй стограммовки Леона отпустило – он повеселел. И у Кота снова румянец появился. С аппетитом колбаску уплетает. Ему бы сейчас на десерт одну из голов, которые в багажнике в мешке валяются...

– А теперь сюрприз! – осклабился Вагонетка.

Леон повернул голову в том направлении, куда смотрел «бригадир». И увидел красоток в костюмах греческих богинь – сандалии, короткие шелковые туники, диадемы из фальшивого золота. Восемь их, ровно по счету. Плавно вышагивают, удлиненными ресницами хлопают, ярко накрашенные губы в улыбке растягивают. И не налегке идут. У кого поднос, у кого кастрюлька... Горячее несут. Не все же холодными закусками баловаться...

– Во-о, горяченькое! – Будильник аж привстал со своего места.

Под горяченьким он понимал вовсе не шашлычок с пловом.

Девчата поставили блюда на стол и, покачивая бедрами, удалились.

– Э-э, не понял, чо за дела! – зазвенел Будильник.

– Баньку девочки пошли топить, баньку, – успокоил его Вагонетка. – Ты давай харч рубай, а то стоять не будет...

Кто засмеялся, кто просто заулыбался. Всем хотелось поскорее добраться до девок.

Ресторанчик и сауна составляли единый комплекс. Сауна приличная во всех отношениях. Пар сухой, горячий, кости прожаривает. Бассейн есть: широкий, глубокий. Душевая, само собой. Ну и, конечно же, комната отдыха. Кресла кожаные, диваны, тепло, светло, словом, полный комфорт. Пиво, раки – красота! К пиву еще и девочки прилагаются...

Пиво легло на водку, получился ерш. Мозги у братков съехали набекрень, и началось... Девок хватали прямо в душевой, в парилке, в бассейне, ставили в позу и... Визги, стоны... А они что, курвы, хотели?

Леон в оргии не участвовал. Распаренный, закутанный в простыню, сидел за столом, балдел, попивал пивко, крошил раков. И совершенно не обращал внимания на Вагонетку, который жарил свою телку на диване за его спиной. Впрочем, и тот на него ноль внимания.

Дверь отворилась, и в комнату вбежала голая грудастая бестия. Длинные стройные ноги, распущенные волосы во всю спину, мордашка очень даже ничего. А за нею Кот...

– Иди ко мне, киска нетраханая! – пьяно улыбаясь, поманил он ее пальцем.

В комнату Кот заходить побаивался. Как же, там Вагонетка бабу харит.

– Не пойду, – капризничала красотка.

– Это кто тут нетраханая? – вмиг оживился Вагонетка, сползая со своей девки.

Голый, волосатый, он встал во весь рост на своих кривых ногах. Его штормило. Пьяный взгляд буравил красотку.

– Да вот она, – залебезил перед ним Кот. – Я ее в раздевалке нашел, в углу сидела...

– А я его ждала, – девка показала на Леона. – Я с ним дружу...

Ну да, сообразила. Тут расклад такой: восемь на восемь – каждой твари по паре. Кот, видно, свою «мочалку» отодрал – дорвался пацан до бесплатного. Свежачка захотелось. В раздевалку заглянул, а там бабенка. «Бабки»-то ей заплатили, а трахаться, видно, не больно хочется. Кот за ней, она сюда. И на Леона стрелки перевела.

– Ну так дружи, чего стоишь!.. – вызверился на нее Вагонетка.

Повернулся к ней спиной и бухнулся на свою девку.

Кот исчез. Девица подошла к Леону, робко села к нему на колени, обвила шею рукой.

Тепло и упругость ее тела привели его инструмент в рабочее состояние. А тут еще пальчики ее коснулись черенка...

Девица забралась на него с ногами, заерзала тазом и ввела в себя его инструмент.

– Как тебя зовут? – спросил Леон.

– Девочка по имени Хочу... – рисуя кайф, простонала она.

На идиотский вопрос дурацкий ответ... Да и какая разница, как ее зовут?

* * *

Третий час идет тренировка. Бездарно проходит. Бег по залу, подпрыгивание, приседания, подтягивания, теперь отжимания. Уже давно пора к более серьезным упражнениям переходить. Но Вагонетку как заклинило. «Раз, два. Раз, два...» И телом отдыхает, и мозги напрягать не надо. А куда ему тренироваться. Он и методики этого дела не знает. Леон, например, мог бы занять его место. Уж куда бы эффективней тренировка прошла. Но в том-то и дело, что места своего Вагонетка уступать никому не собирается. Ему не важен физический результат. Ему нужен результат моральный.

У него под рукой девять «быков» – вчера еще двое добавились. Все они одна команда, он «бригадир» над ними. Он, а не кто-то другой, должен гонять это стадо. Бойцы должны постоянно ощущать его власть.

Вчера они эту власть не очень ощущали. Расслабился Вагонетка, с утра до ночи опохмелялся. Только к полуночи «Хижина охотника» и закрылась. По домам все рассосались. А сегодня после обеда сбор. И выпаривание спирта из крови. С нынешнего дня в «бригаде» сухой закон. И спортзал каждый день вперемешку с тиром.

– Раз... Два... Раз... Два...

Так и убаюкать себя может. И заснет еще чего доброго...

Но Вагонетка не заснул.

– О-о! Какие люди! – пробасил он, вскакивая со своего места.

В зал входил тот самый крепыш, который разговаривал с Леоном в «БМВ» два дня тому назад. Алыча, кликуха у него такая.

Они с Вагонеткой о чем-то переговорили. Алыча сделал знак, и дверь открылась. В зал вломилась толпа крепко накачанных пацанов. Спортивные штаны, майки-безрукавки, унылые морды, стеклянные глаза, бритые затылки. Под крутых косят. Но, видно, чувствуют себя не в своей тарелке. Молодые все, за двадцать едва-едва. Сразу видно, завсегдатаи подвалов с самодельными качалками. Может, в какой-то уличной банде состояли, прежде чем сюда, к Вагонетке попасть. Зоны, конечно же, никто из них не нюхал. Хотя, может, у кого-то и есть условная судимость...

Раньше под Графом исключительно «синие» ходили. И сейчас он предпочтение бывшим зэкам отдает. Но и несудимыми не брезгует. Лишь бы только здоровье было, сила и надежность. Графу нужна крепкая «пехота». Вот и шастают по спортзалам и подвалам эмиссары Алычи, качков под ружье ставят. Желающих много, но берут далеко не всех. Вот этих взяли...

* * *

Бах! Бах! Бах!..

Хорошо, наушники звук скрадывают, иначе оглохнуть можно. В закрытом помещении пистолетные выстрелы бьют по ушам особенно сильно. А стрелять много приходится. По пятьдесят патронов на брата за раз.

В «бригаде» без одного три десятка лбов – почти полторы тысячи выстрелов. Два бакса за патрон, вот и считай. А всего, говорят, под Графом уже около полусотни «пехоты», и каждый «бык» должен уметь стрелять. Немалые «бабки» через стволы учебных пистолетов вылетают.

Но Граф денег не жалеет. Ему главное – «пехотой» козырной обзавестись, и в кратчайшие сроки. Назревает великая бойня, Леон это всеми порами ощущал. Стенка на стенку, мафия на мафию. Кровищи прольется...

Обратного пути нет. Леон уже смирился с этой мыслью. Вторую неделю он уже в «бригаде». И все занятия, занятия.

Бах! Бах! Бах!

В тире не вся «бригада». Только одно «звено» из трех. Структура, как в армии: «бригада» – как взвод, «звено» – как отделение. «Бригадиром» Вагонетка. «Звеньевыми» Будильник, Зубатый и Гудым. Леон под Будильником, и Балык тоже.

С Балыком он скентовался крепко. Изменился пацан. Футболка и джинсы исчезли. Остались только кроссовки. Но и те на новые сменил. Теперь он стопроцентный бандит. Бритая голова, спортивные штаны с зелеными лампасами – красные носить западло, майка-безрукавка, куртка лайковая. И, конечно же, цепь. Массивная, тяжелая. Но не золотая – серебряная. Вагонетка строго следит за иерархией. Если ты «бык», носи серебро. Хорошо, «гайки» золотые носить разрешает. Штуку баксов Балыку отстегнули за дело. Почти все «бабки» на прикид ушли. А на золотую печатку не хватило.

Да что там греха таить, Леон тоже поддался искушению. Та же цепь, та же куртка, только кожа похуже – ему ведь в полштуки укладываться пришлось. Штрафанул его Вагонетка, как и обещал...

Бах! Бах! Бах!..

Леон первым расстрелял восемь патронов в обойме. И результат вроде неплохой. Две «десятки», пять «девяток», одна «восьмерка». И пули кучно легли.

Стреляют из «макаровых», они спортивному обществу принадлежат, у которого тир арендуется. Личных стволов ни у кого в «бригаде» нет, лишь у Вагонетки. Но «бригадир» намекнул, что Граф стволы подогнал, всех «подковать» велел. Только пушек никто в глаза не видел. Вагонетка их заныкал, никто не знает, где арсенал. Оно и понятно, оружие незаконное, за него статья светит. Леону вообще бы его в глаза не видеть. Другое дело Кот. Этот как на сметану на стволы смотрит. Нравится ему по мишеням палить. А ведь не так давно в живого человека стрелял да чуть в штаны при этом не наложил. Но, похоже, в следующий раз рука его не дрогнет. Сорвал тот выстрел его с тормозов...

Бах! Бах! Бах!

Это прогремели последние выстрелы.

– Все, сушим весла, – прогромыхал Будильник.

Надменным взглядом он обвел свое войско, всех девятерых «быков». Типичный бандюга. На него только глянешь, уже страшно. Пацаны робеют перед ним, каждое слово ловят, никто даже в малом ослушаться не смеет. Леон тоже ему подчиняется. Но не боится. Раскусил он его. Это внешне он железо, а изнутри дерьмо... И Балык его не боится. И подчиняется с неохотой...

Вывалили на улицу. Свежий воздух после задымленного тира как праздник. Расфасовываются по тачкам. По три «девятки» на «звено». Можно было бы и двумя обойтись. Но Граф на транспорт не скупится, заранее им обеспечил. И со связью проблем нет. На каждую тачку по мобильнику. У Леона вот пейджер свой. Сейчас его домой отвезут. Что хочешь, то и делай. Можно телек смотреть, можно на улицу свалить, даже в кабак заглянуть. И в любой момент сообщение на пейджер прийти может. Давай на место сбора дуй. Время – полчаса. Через день Вагонетка их по «учебным тревогам» собирает. И только попробуй дыхни на него перегаром – уроет. А если опоздаешь... Нет, лучше и не думать, что будет...

* * *

Теплые приятные руки с силой мяли спину, массировали мышцы, напрягали их, тут же расслабляли. Эта крошка с маленькими сиськами и большим задом умеет творить чудеса. После каждого массажа Баул чувствовал себя так, будто заново на свет народился.

Сеанс подходил к концу. Баул лежал на животе. Каждая клеточка тела расслаблена, в голове покой, глаза закрыты. Волшебные руки уже не мяли, а ласкали его спину. Балдеж...

И тут появился Бульдозер.

– Босс, тут это, дело такое... – Он тарахтел, как тракторный движок.

– Ну?..

– Тут это, типа, насчет Мазура, Хамона, Гмызы и Сметаны...

Недели две назад исчезли четыре боевика. Как в воду канули. Искали их. Да все бесполезно.

– Где они?.. – оживился Баул.

– Да лучше не спрашивать, – мялся Бульдозер.

– Ты целку из себя не строй...

– Короче, какая-то тачка нарисовалась, левая, без номеров. Перед воротами дома стопорнулась. Мешок из нее вышвырнули...

– Что за мешок?

– Головы там были...

– Какие головы?