Дитя платонической любви Южина Маргарита

Главный опечалился еще пуще. Он снова пододвинул к себе бутылочку с коньяком и выпил две рюмки подряд. Немного почесал затылок и только потом заговорил:

– Да, понимаешь… Дуся! Сынок! С дитём тоже проблемы… Наши медсестры обнаружили вместо твоей девочки… куклу!

– Как это? – распахнул рот Дуся.

У главного весь запас энергии иссяк, он рухнул в свое кресло и устало принялся жаловаться:

– Зарплату не выдают, работают как придется… Чего объяснять – проснулась наша медсестра перед утренним кормлением, видать, инстинкт сработал, стала детей готовить, а вместо твоей, прости господи, кукла лежит. Да большая такая, с настоящего ребенка. Настя не сразу и сообразила, что это не ребенок.

Дуся гневно сощурился – упустить единственную дочь!

– Так, значит, в отделении новорожденных Настя дежурила? Правильно! Была б Валентина Петровна – у нее б не уперли! А эта все время спит! Прямо медведь какой-то! Нет, ну как можно было перепутать?! А вы-то! Я еще не успел ребенка родить, а вы его уже где-то потеряли! Почему сразу в милицию не сообщили?

– Так надо ж было с тобой переговорить! Вдруг это все ты умудрил! – возмутился главный.

– Я что, совсем идиот, по-вашему, да?!

– По-моему, да! – сознался главный. – А как тебя еще понимать-то?! То это не твой ребенок и девица к тебе просто так прицепилась! То теперь подавайте мать с дитём! Вон как разошелся, что мы ребенка потеряли!.. А сам! Носилки теряешь чуть не каждый день, я же молчу! Не санитар, а сто двадцать килограммов проблем! Хоть бы похудел, что ли!

– Попрошу фигуры моей не касаться! Лучше в милицию звоните! – гаркнул Дуся. – Номер знаете? Я помню – ноль-два.

Главный нехотя потянулся к телефону.

– Алло, это милиция? Я говорю, это милиция?

– Матвей Макарович, а ту соседку еще не выписали? – нахмурился Дусик.

– Какую соседку?.. А это я не вам! Это говорит главврач…

– Ну ничего не понимает! Главврач он еще, видите ли!! – кипятился Филин. – Из палаты Радько соседку выписали?!

Матвей Макарович обиделся за главврача.

– Ты на меня чего рычишь-то?! Уволю ко всем чертям!.. А это я, простите, снова не вам… Да-да, я вас слушаю… Конечно, какой-то дебил издевается… Простите, дебил это кто?

– У нее палата сто седьмая, так кажется? – уточнил Дуся.

– Я не издеваюсь! Это надо мной тут один… издевается! Я – главврач! – кому-то в трубку доказывал Матвей Макарович.

Дуся не стал контролировать его переговоры с милицией, а направился в палату Радько.

Теперь здесь была одна только Милочка. Она накручивала на голове немыслимый тюрбан из косынки. Косынка была маловата, и тюрбан не получался роскошным, торчал хилым кукишем, и Милочка злилась.

– Мила? – вошел в палату Дуся. – Оставьте голову в покое, вам еще нужно мне на вопросы ответить.

– А чо это? Опять вопросы какие-то! Снова, что ли, про Ирку? – набычилась та. – Я буду разговаривать только с адвокатом, понятно?

– Господи! Ну о чем вам с ним разговаривать? – поморщился Дуся. – Ну да ладно, адвокат будет. Но позже. А сейчас я за него.

Молодая женщина сдернула косынку и вымученно закатила глаза к потолку.

– Нет, куда я попала! Здесь даже адвокатов санитары замещают! Я же сказала – ничего говорить не стану!

– Ну и не говорите! – обозлился Дуся. – Тогда вас еще неделю не выпишут! У нас тут не шарашкина контора! Только намекну, что вы персонал обижаете, у вас сразу какое-нибудь нездоровье отыщут! Крутите фиги на голове, вам еще долго здесь придется врачей охмурять!

– Постойте, зачем же фиги? – испугалась Милочка. – Я могу и поговорить. Сами ничего не спрашиваете, а я, значит, тут на вечное поселение? Немедленно спрашивайте!

Дуся расположился на кровати Радько и тоном сыщика-акушера начал:

– Сейчас вы все мне расскажете про вашу соседку, только давайте сначала успокоимся, а то у вас молоко пропадет…

– Не пропадет, я его в холодильник поставила. А про соседку… – Милочка ненадолго задумалась и принялась активно докладывать: – Вас же вечер интересует? Ну так вот… Ира вчера вообще какая-то странная была после обеда. Все оглядывалась, прислушивалась ко всему. Я уж думала, может, у нее с животом что – предложила ей таблетку у медсестры попросить, а она так на меня посмотрела… Ну а потом уже стемнело и… и ей показалось, что к нам в окно кто-то лезет, правда, смешно, да? Хи-хи… – Милочка как-то скривилась и забегала глазами.

Дуся уже раскрыл одно серьезное преступление. Правда, это было несколько месяцев назад, но собачьего нюха он еще не утратил. Поэтому некоторую фальшь в поведении собеседницы учуял сразу.

– Ого! – испуганно вздрогнул он. – У вас на лице уже следы перитонита обнаружились!

– Пери… А что это такое? – схватилась за щеки Милочка.

– Я и сам толком не знаю. Но наверняка страшная заразная болезнь! С ней вас никогда из роддома не выпишут, можете не сомневаться.

– Это не болезнь, – капризно топнула ножкой Мила. – Это я с утра маску на лицо накладывала! Из вашей пшенной каши! И, наверное, плохо отмыла. Вы шутите про болезнь, да?

– Да. Пока шучу. А зачем вы врете? Кто к вам в окно лез? Вы сами придумали? Немедленно отвечайте! А то врет и врет! Еще мамаша, называется!

Милочка раздосадованно перекосила рот.

– Да нет, я не вру. Правда, лезли. Только ничего особенного и не было! Это мой Владик был, муж мой. Он на ужин прилезал. Ну а чего тут страшного-то? Он почти каждый вечер прилезает! Я так сразу Ирке и сказала! А она вся побелела, испугалась, видишь ли! Я, между прочим, когда ее в таком состоянии увидела, еще сильнее, может быть, напугалась! А она сразу в истерику!

– Подождите, подождите… Что-то никак не пойму… К вам в окно лез ваш муж?

– Ой, ну конечно! – всплеснула руками Милочка. – Ну вы сами подумайте – жену забрали в роддом, а мужей ведь не берут! А ему же тоже кушать хочется! А варить дома некому! Вот он и приходит сюда после работы поужинать. У нас ведь ужин можно и в палату брать. Я уже раза два так делала, и ничего особенного!

– А что, раньше Радько вашего мужа не видела, что ли?

– Ну… в первый раз он рано прилез – она еще в столовой была, во второй раз, это в субботу, к ней кто-то приходил, и она вообще только ко сну явилась – все на улице с кем-то сидела. В субботу, вы же помните, еще такая жара стояла…

– А муженек ваш, стало быть, здесь столовался? Понятно… А кто к Радько приходил?

– Ой, ну откуда я знаю?! Вы, кажется, ей не чужой, вам лучше знать! Между прочим, к ней каждый день кто-то приходил. А-а-а! Я поняла! Это вы так ревнуете, да? Ужасно романтично! – восторженно захлопала в ладошки Милочка и радостно сообщила: – Кстати, хочу вам доложить – похоже, Ирочка вам наставляет рога!

Дуся устроился поудобнее – разговор предстоял долгий.

– Не отвлекайтесь. Значит, кто к ней приходил, вам неизвестно. А в последний день, ну когда она истерику закатила, к ней приходили?

– А в тот день… Н-не помню. Кажется, утром приходили, но потом она нормальная была, а затем… затем куда-то сходила и стала трястись… – ответственно припоминала Милочка. – Слушайте, а может, она кому-нибудь позвонила? Она же все время с сотовым телефоном таскалась.

– Номера ее сотового вы тоже, конечно же, не знаете? – ехидно поддел Дуся.

– А вы? Не знать номер жены, это уже хамство! Так наплевать на супругу! Правильно она делала, что вам изменяла!

– Да с чего вы взяли-то, что изменяла? – обиделся за «супружескую верность» Дуся.

– А с того! Я однажды слышала, как она лопотала в трубку: «Антоша, котик! Люблю, целую!» А вы же не котик?

Дуся поразмышлял. На котика он не тянул, во всяком случае, Радько его так не называла.

– Не-а, не он…

– Сразу говорю: мне больше ничего про котика не известно! Я и так вам все рассказала!

– Да ничего вы не рассказали. Значит, к вам приполз в окно муж на кормежку. Радько его увидела и ударилась в истерику, а дальше?

– Она не просто ударилась! Она тут всех на ноги подняла. Прям надо же, цаца какая! А я ей говорила – чего, мол, орешь? Это мой лягушонок из коробчонка лезет! Так нет ведь – переполошила весь муравейник. Ну и что? Медики все осмотрели, ей успокоительное вкололи, а моего Владика все равно не нашли. Потому что он бегать быстро умеет, вот!

Молодая мамаша опрокинулась в подушки, намекая, что беседа ее истощила и вообще – мужчине пора покинуть палату. Дусик на такие уловки никогда не попадался.

– Дальше что? Уснула Радько и что? – потеребил он Милочку за рукав.

– Ну а чего еще дальше-то? Уснула ваша Ирина! Она нормально так спала, а потом пришла сестричка какая-то… кстати, у нее такой халат немодный, просто ужас! Вот здесь так, а тут без вытачек совсем…

– И что?! – терял терпение Дуся.

– И ничего! – надулась Милочка. – Она взяла Ирку за руку и как давай охать: «Ах! Мы ее теряем! У нее совсем низкое давление! Немедленно в реанимацию! Боюсь, не донесем!» И тут же вошли два санитара. Ирку на носилки перекинули, будто матрас, и потащили. Кстати, вы Ирке потом скажите: она так некрасиво смотрелась – нога куда-то свалилась, руки во все стороны растопырены! И волосы не уложены! Нет, я бы с нее не стала картину писать, определенно. А утром к нам медсестра пришла и зарычала, чтобы мы к кормлению готовились. А кому готовиться, если Ирку еще обратно не притащили! Я так и спросила – мне, мол, самой сходить в реанимацию Ирку разбудить или сестра сходит? Та глаза выпучила: «Что ваша Ирка делает в нашей реанимации?» Прям как будто она для себя реанимацию забронировала! Ну и понеслось… Давай ко мне прибегать все кому не лень и спрашивать одно и то же. Вот и вас принесло.

– Опишите, какая медсестра приходила с носилками?

– С носилками были санитары, ну неужели не ясно?! А медсестра была обыкновенная! Страшная, с кривыми ногами! Слушайте, кто у вас кадрами занимается? – Милочка окинула Дусю презрительным взглядом. – Набирать такой уродливый персонал, когда здесь полным-полно будущих мужчин! А девочки? Чему они тут научатся?!

– Вы лучше про санитаров расскажите. Они как выглядели?

Милочка устало вздохнула:

– Вы себя в зеркало видели? Ну вот и они такие же уроды. Я же вам говорю: у вас все как нарочно подобраны, чтобы второй раз сюда и захотел, да испугался!

– Ла-а-адно, на себя бы посмотрела. Что на голове, то и в черепной коробке – сплошные кукиши! – подарил ответную любезность Дуся и поднялся.

Похоже, Милочка больше ничего ценного сообщить не могла.

– Хорошо, вы поправляйтесь, а я пойду выясню – кто же в самом деле у нас занимается кадрами… – задумчиво проговорил Дуся.

Милочка только пожала плечами.

Теперь Дуся прямым ходом направился на второй этаж. До приезда милиции надо было успеть переговорить с Настей – медсестрой из отделения новорожденных. Кто знает, может, ее сразу посадят в тюрьму, как потом ее допрашивать?

Однако к Насте прорваться не удалось – по коридору, прямо на Дусю, надвигалась мощная, как утес, родная матушка.

– Дуся! Крошка моя! А я тебя уже обыскалась, – запричитала она, размахивая пакетами. – Ты же забыл оставить деньги на пеленки!

Мимо пробегающая медсестричка с ужасом шарахнулась было от габаритной женщины, но, услышав парочку фраз, звонко фыркнула в ладошку.

– Маманя, – зашипел санитар. – Маманя, ну кто тебя пустил? Здесь же нельзя…

– А кто меня не пустит, интересно знать?! – зычно поинтересовалась Олимпиада Петровна. – Я иду к родному сыну в роддом! И, между прочим, несу ему пеленки!

– Ну… скажем, пеленки не совсем мне… – пытался угомонить маму Дусик. – Мама, давай в сторонку отойдем, а то на нас уже оглядываются…

– Пусть смотрят, мне нечего скрывать! А кому пеленки?! – не желала молчать мамаша. – Только не нужно мне лгать, что ребенок родился у твоего друга, не унижай себя враньем! Не успела я сюда заявиться, как меня уже поздравили с внучкой! Некрасиво, конечно, что ты не посоветовался с мамой…

Дуся закрутился возле матери вьюном. Маменькин голос гремел по всем этажам, а Дусе совсем не хотелось, чтобы тонкости его семейного положения обсуждались в каждой палате. Он даже попытался прикрыть маменьке рот ладошкой, но та отшвырнула длань сына и продолжала еще громче:

– …но теперь придется пеленки твоего друга преподнести моей внучке! Кстати, не забудь, я потратила на них половину твоего состояния!

– Мама!

– Ну иди же, нетерпеливый! Примерь обновы нашей девочке! – расплылась в сладкой улыбке довольная «бабушка».

– Евдоким Петрович! – вдруг подлетела к ним взволнованная медсестра Танечка, которая одной из первых узнала о счастливом «пополнении». – Евдоким Петрович, мне надо срочно вам кое-что сказать!

Евдокима Петровича мощной рукой отстранила мамаша.

– Дуся, кто это? – грозно вперилась она взглядом в несчастную медсестру. – Это та вертихвостка, которая отважилась родить тебе дитя?

– Мама, ну нет же! Это совсем другая вертихвостка! Танечка, пойдемте отойдем.

– Дуся! Мама должна знать, чем дышит ее сын. Говорите, барышня! У меня от сына секретов нет!

Танечка испуганно заморгала, потом что-то пролепетала и, спотыкаясь, унеслась вверх по лестнице.

– По-моему, у нее к тебе неразделенная любовь… – с сожалением проговорила Олимпиада Петровна.

– Ты думаешь?

– Поверь мне, я в таких делах, как УЗИ: вижу все внутренности.

Дуся немного задумался – Танечку как девушку своей мечты он еще не рассматривал. А ведь ничего девчонка! Вон какие…

– Евдоким Петрович! Как хорошо, что вы здесь! – выскочил откуда-то главврач Матвей Макарович. – Там к вашей… Там внизу пришли за Радько Ириной Алексеевной. Может, вы найдете, что им сказать.

– А кто пришел? – насторожился Дуся.

– Как кто?! Муж!

– Еще один? – вытаращился Филин.

Дуся откровенно растерялся. Зато маменька отреагировала мгновенно.

– Постойте, не так скоро, – ухватила она главного за пуговицу. – Объяснитесь, любезный, отчего это мой Дуся должен говорить с какими-то мужьями? Признайтесь – вы готовите его на свою должность? Кстати, а какую вы должность занимаете?

Матвей Макарович стушевался.

– Я главврач, если позволите…

Должность главврача маменьку устроила, она слащаво улыбнулась и заторопила сына.

– Дуся, мне кажется, тебе не стоит задерживаться. Ступай же, переговори с этими Редькиными… с Радькиными… Как их фамилия, вы сказали?

– Радько! – пытался отцепить крепкие пальцы от своей пуговицы главный. – И чего вы меня спрашиваете? Вашему сыну лучше знать, это же его знакомая.

– Дуся! Что происходит? – возмутилась мамаша. – То один знакомый дочь родил, то еще Редькина эта, то у тебя самого дитя завелось…

– Матвей Макарович! Я оставляю маму на вас, а сам к Радько, – удачно ускользнул Филин и понесся в вестибюль.

Глава 2

Начал дело – допрашивай смело

Внизу, возле чахлой пальмы, которая по совместительству служила урной, нервно топтались два мужчины – молодой человек, худой и длинный, как телевизионная антенна, и толстобрюхий кряжистый мужичок.

Дуся поправил на себе белый халат и утробно пробасил:

– Кто к Радько?

Оба мужчины синхронно дернулись и заторопились к Дусе.

– Мы! Мы за Ириной! – льстиво улыбался тот, который постарше, приняв санитара за главного врача. – Нам бы забрать… Ирочка говорила, что сегодня, возможно, выпишут… И ребеночка тоже… Кто там у нас – мальчик, девочка?

Дуся от такой наглости оторопел:

– А вы что, до сих пор не удосужились узнать?

– Удосужились… но не узнали, – глупо улыбался кряжистый.

– Да какая на фиг разница – домой принесем, там рассмотрим, – махнул рукой молодой.

Он, судя по виду, был не в особенном восторге от отцовства. И вообще куда с большим удовольствием сейчас бы смотрел футбол или во что там еще играют. Однако ж папенька притащил.

– А где Ирка-то? – лениво моргал он.

– Ирка? – запыхтел Дуся. – После того как она родила вам ребенка, она уже Ирина! Ирина Алексеевна! Она мать, я не боюсь этого слова!

– Да-да, действительно! У! Остолоп! – звонко щелкнул детину по затылку кряжистый мужичок. – Вы его простите, сам дурак, не понимает своего счастья. А где Иринушка?

– Хотел бы узнать, с кем имею честь? – важно раздувался Дуся.

– Николай Кириллович Сивцов, да, вот такая наша фамилия… А это сынишка мой – Антошка. Вот он, собственно, и сделался папой, так сказать… – залебезил старший. – А вы, простите, кто по должности? Главврач, а может, главный акушер? Или какой лечащий доктор?

Медсестричка за дежурным столиком взглянула на Дусю и прыснула в ладошку. Подслушивает, ушастая!

– Не надо регалий, зовите просто – Евдоким Петрович, – благостно позволил Дуся. – А мне с вами надо побеседовать. Пройдемте в кабинет. Только халатики накиньте. Девочки! Кто-нибудь там! Выдайте им халаты!

Шустрая медсестра, которая всегда краем уха контролировала – не пора ли принимать дары от счастливых родственников? – быстро поднесла спецодежду.

– Ну а теперь пройдемте по лестнице.

Дуся их вел в кабинет главврача, а сам лихорадочно выстраивал ряд вопросов.

– Проходите, – гостеприимно распахнул он двери.

Сидящий за столом Матвей Макарович уже успел удачно сплавить грозную мамашу подчиненного на медсестер и теперь решил поработать. Гостей не ждал, а потому засуетился, попытался было улизнуть, однако решил выхлебать горькую чашу до дна.

– Присаживайтесь, – вовсю распоряжался санитар. – Я попрошу ответить мне на некоторые вопросы.

– А… а где Ирочка? – снова заблеял кряжистый мужичок.

– Евдоким Петрович, я вас, пожалуй, оставлю одних, – не выдержал накала главный и позорно бежал. – Не стану вам мешать.

Дусику даже удобнее было без Беликова. К тому же Сивцовы приняли его за главврача и разубеждать их не хотелось. Филин удобно расположился в кресле, зачем-то ближе пододвинул телефон и крикнул вдогонку начальнику:

– Ступайте, Матвей Макарович! Да велите девочкам кофе подать!.. Так вот, господа, в этом кабинете вопросы задаю я. И мне любопытно, отчего вы решили, что этот ребенок ваш?

– Наш? – растерялся папаша. Потом лихо съездил по макушке сыночка и торопливо зашептал: – Быстро отвечай, кусок идиота, отчего ты решил, что этот мальчик наш?! А тем более девочка… или кто там?

Длинный молодой Сивцов от оплеухи сгорбился и теперь трусливо поглядывал на отца из-под бровей.

– Так Ирка сама сказала! – обиженно протянул он. – Сразу же и сказала. А чего теперь – не наш, оказывается, да?

– Да тут образовалось некоторое недоразумение… – пыжился Дуся.

– Ну вот! Я так и знал! А все ты, папочка! – всерьез расстроился парень. – Теперь и с ребенком облом! И чего теперь – в армию?!

– Подожди, армия никуда не убежит! – рявкнул отец и снова расплылся в медовой улыбке к Дусе. – А почему, собственно, такое недоверие? Можно Ирочку позвать, пусть сама и скажет.

– Ирина Алексеевна себя почувствовала дурно. У нее поднялось давление, и она некоторое время никого не сможет принять, – печально вздохнул Дуся. – Вот я и пытаюсь выяснить, кто же был причиной такого нездоровья.

– Не, мы как раз здоровья…

– Постойте-ка, а что вы там про армию говорили? – напомнил Филин.

– Ну так это… – активно заговорил Антон. – Мы с Иркой давно это… дружили. А потом когда с ней эта байда приключилась…

Молодой человек почувствовал себя увереннее, вспоминать былые подвиги было приятно, и слова из него посыпались горохом. Правда, теперь Дуся не все понимал.

– Что с ней приключилось?

– Какая байда, недоумок? Беременность, что ли? – зашипел папа. – Так и говори – «понесла»! Ой, ну совсем по-русски говорить не могут, вы уж его простите, видно, от нерусей каких народился…

– Продолжайте. Ирина Алексеевна сообщила вам, что ждет ребенка, и что?

– Ха! «Что»! Да я чуть с ума не сошел! В кармане – голый Вася… ну в смысле, денег нет, жить негде, не с ботами же! В смысле, не с родаками же! А без них жрать нечего, а тут – на тебе, подарочек!

– Не жрать, а кушать, – снова поправил отец. – Ну что дальше было, рассказывай.

– А то ты не знаешь! – возмутился парень. – Я же к тебе пошел, а ты что сказал?!

– Что я сказал?

– Ты сказал, что самим жрать нечего, куда нам еще!..

– Не жрать, а кушать!

– Нет, папочка, ты именно «жрать» сказал!

– Так, понятно, – прервал перебранку Дуся. – А когда вы решили, что вам необходимо в отцы податься?

Парень совсем обнаглел – он вытащил из пачки главврача тонкую сигарету, которые Беликов держал исключительно для проверяющих, глубоко затянулся и пустил дым в нос Филину.

– А чего там решать? Потом пришла мама. Ну и батя стал матери жаловаться…

– Не жаловаться, а, так сказать, радостью делиться, – снова встрял толстобрюхий папаша.

– Ага. Значит, радовался он часа три так, что соседский попугай теперь только матом говорит. Ну а маменька сказала, что батя тупорылый баран! Пап, вот только не надо поправлять! Мама не говорила, что ты – курносая овечка, а именно тупорылый баран!

– И что еще сказала мама? – снова спросил Дуся.

– А то! Мама сказала: «Это очень нам на руку. Антоша как раз закончил институт, и ему грозит повестка в армию, вон соседского Ваньку тоже после вуза загребли. А Юрку оставили! Потому что у него сын только что родился! И лишь наш тупорылый баран не понимает, как это ко времени – рождение внука».

– Ага! А я, между прочим, сказал… – вспомнил Сивцов-старший.

Теперь папенька с сыном вовсю орали друг на друга, нимало не смущаясь присутствием главврача.

– А я сказал… – брызгал слюной почтенный отец. – А я сказал, что через три года тебя, кусок идиота, и так никто в армию не возьмет – срок выйдет! А вот ребенка потом никуда не денешь! Это что же – всю жизнь потом на него горбатиться?

– А мама сказала, что мне все равно на кого-то придется горбатиться. Так какая разница на кого! И потом, с ней всегда развестись можно, с Иркой. Правда, придется алименты платить. Но я все равно много не заработаю. Ну и велела мне за Иркой ухлесты… ухаживать изо всех сил. Я и ухаживал. А недели две назад мы с ней разос…

– Разругались!

– Ну да. Разругались в пух и прах, – спохватился сын, сбавил тон и скромно принялся ковырять ногти. – Она меня застукала с… ну там с еще одной… с Ленкой. Ну она стала говорить, что я – проститу…

– Скажи – ветреник, – быстро поправил папаша. – Она сказала, что ты любимец женщин, да?

– Ага, а еще бабник и проститут. И вообще пусть я не думаю, что она переживать из-за такого гов…

– Навоза! Да что ж такое-то!! – замучился поправлять сына благовоспитанный отец. – Навоза! Ну следи же за словами-то, кусок идиота!!

– Ага, – поник парень. – Ну в общем, что она из-за меня переживать не собирается. И что она мне еще раньше рога наставляла. И ребенок не мой. Ну я обиделся и ушел.

Папашу подбросило.

– Ага! Он ушел, кусок идиота! Мы, главное, эту Ирку прикармливали полгода, а он «ушел»! Ходок, мать его! А она взяла и родила! – бегал по кабинету отец.

– Не, ну потом-то я ей на сотовый звякнул, мама научила, что говорить надо…

– «Мама», «мама»! А что сам-то – не мужик?! – педагогически заметил Дуся. – Надо было давно плюнуть на все и решать – нужна тебе Ирина с ребенком или нет!

– Так мы же семьей и решили – нужна! Мы ж не отказываемся, – снова встрял папаша.

Дусе все труднее стало улавливать мысль, он даже стал что-то записывать.

– И что вам сказала Ирина, когда ты позвонил?

– Да что она скажет… Сначала обижалась, говорила, что если ребенок и не мой совсем, то и нечего звонить. А потом говорит: «Если любишь, возьмешь и с чужим!»

– Ну а нам большой-то разницы нет, вот мы и прибыли, забирать, так сказать… Так когда нам прийти-то?

– Странно, и как это вы с такими задатками еще в институт поступили… – ушел от ответа Дуся.

– Какие там задатки?!! – возмутился отец. – Разве б он поступил? Студент недоразвитый! Затолкали! Прямо-таки каждый семестр самолично деньги носил! Только чтоб от армии откупить! А его все равно берут! Ну так как с Ириной-то?

Дуся важно поскреб затылок.

– Ирина сейчас в тяжелом состоянии находится. Вы мне оставьте ваш номер телефона, я позвоню, когда вам подъехать.

– Вот спасибо-то! – вскочил Сивцов-старший. – Благодари дяденьку, кусок идиота!

– Спасибо. Только вы позвоните, а то вдруг по повестке…

– Позвоню, – пообещал Дуся и поднялся проводить гостей.

С большим желанием он бы проводил обоих пинком, но… боялся, что кто-то встречный может разболтать Сивцовым, что их «отсрочку» похитили сегодня утром.

Прямо у дверей их делегация натолкнулась на несчастного главврача, которого нежно трепала за пуговицу Олимпиада Петровна. Она все же нашла Матвея Макаровича и теперь выясняла его зарплату, время отпуска и прочие льготы должности.

– Дуся! Детка моя! – кинулась заботливая мать к сыну. – Тебе нужно срочно выпить горячего молока! Я уже договорилась в пищеблоке, тебе подогреют!

– Маманя! Знаешь, мама, иди-ка ты… проводи товарищей к выходу, – обезвредил Дуся родительницу.

– Та-а-ак! – уперла кулаки в крутые бедра Олимпиада Петровна и принялась искать глазами, кого выставить. – И кому тут на выход? Ну, чего окаменели? Ножками чаще, чаще работаем!

– Это… Евдоким… а не круто ли она с потерпевшими родственниками? – неуверенно спросил главный.

– Не круто! Эти родственники еще не потерпевшие. Им придется терпеть, если сыночка в армию призовут, а Радько со своим ребенком им только для корыстных целей и нужна… Ах черт, и кому понадобилось ее похищать?.. А чего это милиция не едет? – вдруг вспомнил Дуся. – Еще когда вызывали-то!

Матвей Макарович расстроенно сморщился.

– Они, наверное, и в самом деле решили, что им дебил какой-то звонит, разыгрывает… А все ты! Прямо в ухо орал мне не поймешь что! А я с серьезными людьми говорил! Пойду еще позвоню, а ты…

– А у меня дела. Вон и маменька уже возвращается.

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Трем неунывающим подружкам – Ире, Жанне и Катерине – очень не повезло....
Три неунывающие подружки – Ира, Жанна и Катерина – рискуют всерьез…...
Лола и не предполагала, что ее компаньон, ловкий мошенник Леня Маркиз, будет сходить с ума от ревнос...
Произведения Д. Трускиновской – остросюжетные колоритные повести, захватывающие превосходным сочетан...
Чтобы доказать девушке, что он способен на поступок, Денис средь бела дня похищает из Эрмитажа карти...