Не чужие Коваленко Марья
– Максим, отпусти меня, – обхватив грудь одной рукой, второй я пнула Громова в солнечное сплетение. Глупо. Совершенно бесполезно. Проще было сдвинуть гору. – Отпусти, пожалуйста. Иначе, я позову на помощь охрану.
– Какого черта ты здесь делала? – Максим будто и не слышал моего требования.
– Я работала! Понятно?!
– Шлюхой?!
Мы сами не заметили, как оба перешли на повышенные тона.
– Проклятье… Да какое тебе дело?
– Мне до всего есть дело!
– Пусть даже если и так!
– Если так, я сейчас доберусь до твоей попы и отстегаю ее так, что сесть не сможешь, – сквозь зубы над самым ухом прохрипел Громов, и у меня, как у последней нимфоманки, приятные мурашки толпам побежали по спине.
– Это был обычный танец, – злость схлынула волной, – первый раз. Без прикосновений или какого-нибудь продолжения. Он предложил крупную сумму, а мне сейчас нужны деньги.
В последнем признаваться было стыдно, но еще сильнее пугало, что Макс мог и правда поверить, будто я торгую телом. Сумасшедшая смена приоритетов всего за одну короткую минуту!
– Майя, твою ж…. Ты могла попросить у меня.
– Нет!
– Танцевать голышом перед всякой мразью проще? – сверлящий взгляд опустился вниз на мою кое-как прикрытую грудь.
– Это всего лишь танец, – в горле ком встал.
– Еще скажи, что тебе понравилось.
– А вот что мне нравится, тебя точно не касается.
– Конечно, – Максим придвинулся поближе. Словно принюхиваясь, провел носом по скуле. Спустился по щеке к подбородку. На несколько мгновений остановился у шеи… И только я подумала, что все закончилось, как его губы прижались к чувствительной коже возле вены, клеймя меня поцелуем.
Вначале я не поверила. Это скорее было похоже на часть иллюзии, которой я заводила себя для клиента, чем на правду. Потом по телу хлынула такая волна жара, что у меня чуть не подогнулись ноги. Нет, это точно не могло быть сном или фантазией. Моему неискушенному воображению негде было брать такие картинки.
Ни один поцелуй Саши не шел в сравнение с тем, что делал сейчас со мной Макс. Я оказалась совершенно не готова! Настойчивые губы требовательно ласкали чувствительный пятачок кожи, влажный язык посылал совершенно однозначные импульсы вниз живота, и я плавилась как мороженное в зной.
Безвольная.
Не готовая.
Предательски податливая…
Даже спаситель-стыд молчал, словно в том, что сейчас происходило, не было ничего зазорного. Любимый мужчина. Невинный поцелуй.
Лишь когда Максим оторвался от меня, стало понятно, для чего он меня поцеловал. Кожа на шее горела и, готова спорить, уже скоро там засияет яркий засос.
– Нет, – я все же извернулась и отпихнула его. – Что ты наделал? – прижала ладонь к зацелованной горящей коже.
– То, что нужно, – разочарованным или раздраженным Максим больше не выглядел. Скорее довольным. Очень довольным!
Хватило одного взгляда на него, как стало понятно – именно это он и задумал заранее. Сделать мне засос. Яркий, такой, словно клеймо о браке или принадлежности. С такой красотой без тонны тонального крема больше мне не светил никакой щедрый клиент, а если от жары в клубе тональник потечет – то и сама работа могла накрыться медным тазом.
Ни засосов, ни синяков, ни других «украшений» на коже администрация не прощала. Об этом мне доходчиво объяснили еще на собеседовании, а заодно порекомендовали хорошенько подумать и, если в наличии имеется ревнивый бойфренд, сразу отказаться от места. Проблем с буйными клиентами охране хватало и без «самоваров» официанток.
С этим я была согласна, потому Саша свято верил, что я устроилась курьером в крупную переводческую фирму, а Макс… Этот расчетливый сукин сын не должен был знать совсем ничего! Моя жизнь его не касалась. И все же…
– Зачем?! – я со всей силы ударила его в грудь.
Макс ни ответил. Лишь попытался снова перехватить меня за руки, но не тут-то было.
– Когда ты и вся твоя семейка наконец оставите меня в покое? – хотелось плакать. Поцелуй от парня, которым когда-то грезила, и такая ловушка.
– Что у тебя произошло? На что нужны деньги? – Громов оставил попытки снова приблизиться и, сложив на груди руки, горой навис сверху.
Первой мыслью было послать его к черту. Заслужил. Своей заботой он уже наделал мне проблем, не говоря о кавардаке эмоций, с которыми еще предстояло разобраться.
– Если все еще веришь, что кто-то возьмет у тебя назад аванс за работу у меня дома, то забудь.
Я получила щелчок по носу.
– А нельзя просто отцепиться от меня?
– Ты ведь знаешь, – Макс пожал своими широченными плечами, – я не умею.
Этим своим «ты ведь знаешь» он до одури напомнил себя прошлого. Тот Макс вечно хмурым надсмотрщиком провожал меня из школы домой, а дома частенько сидел с ноутбуком в моей комнате, пока я делала домашнее задание или, забившись в угол кровати, читала книжку. Не знаю, удовольствие он получал от такого контроля или просто боролся со скукой.
– У меня просто небольшие проблемы, – сдалась.
– Настолько небольшие? – Макс холодным взглядом обвел кабинку.
– Не помешай ты мне, я бы со всем разобралась.
– А сейчас разобраться не получится?
– Я что-нибудь придумаю.
На своего визави я смотреть не решилась, но красноречивый тяжелый вздох услышала.
– По-человечески, без уверток можешь ответить, что случилось?
– Обещай, что сразу уйдешь? Мне все-таки работать нужно.
Подцепив указательным пальцем бюстгальтер, Макс великодушно протянул его мне.
– Уйду.
Я закрыла глаза. Людей, которым можно было доверить свои проблемы, в моей жизни было мало. Старенькие, но все же заботливые родители из второй приемной семьи, Варя и Саша. Вероятно, такой узкий круг был нормой для любого человека. Что бы не показывали в кино, а в большое количество способных на подвиги друзей я не верила. Однако кто-либо из семейства Громовых точно не подходил под описание «своих».
– У меня задолженность по коммунальным платежам.
– Всего-то? – словно ожидал новость о государственной измене, Макс мгновенно переменился в лице. Напряжение ушло, и даже разгладилась узкая складка между бровей.
– Да. Годовая, – пока меня не сочли нищенкой, пришлось уточнить.
– Пофиг, – Максим заулыбался, – я думал, ты вляпалась во что-то по-настоящему опасное.
– Как видишь, нет, – отвернувшись, я надела бюстгальтер и принялась застегивать пуговицы на рубашке. Только со мной могло такое случиться: расстегивать их, мечтая об этом мужчине, и застегивать, всем сердцем желая, чтобы он убрался поскорее.
Когда в моем внешнем виде не осталось и намека на недавние танцы, дверь кабинки отворилась, и в проеме показалась чья-то лысая голова.
– Громобой, у нас там пиво греется! – голос незнакомца был подстать внешности – грубый и громкий.
– Ты обещал уйти, – присоединилась я.
Чьи слова в конце концов подействовали, так и осталось загадкой, но как появился неожиданно, так же без прощания Максим исчез.
За дверью раздалось глухое: «Прощай, пчелка», и все, что мне осталось – едва уловимый аромат знакомого геля для душа да подрагивающие колени. Точное повторение нашей первой в новой жизни встречи. Потребовалась пара минут, чтобы вернуть себе уверенность и направиться к двери.
К сожалению, на то, чтобы окончательно справиться с эмоциями, времени понадобилось больше. Дважды я путала заказы, трижды проходила мимо поднятых рук клиентов, и один раз, задумавшись, забыла отнести сдачу.
Варя и Ким весь вечер поглядывали на меня с удивлением, и только каким-то чудом мне удалось избежать заинтересованного взгляда старшего администратора. Наверное, это было везение.
Глава 6
Майя.
Два последующих дня прошли у меня под девизом: «Забыть Громова и найти деньги!» Девиз казался правильным, мотивация для него тоже была хорошая.
Саша, которому все же пришлось признаться в своих проблемах, обещал что-нибудь придумать. Варя нашла среди знакомых отца какого-то адвоката и заручилась обещанием дать мне бесплатную консультацию.
В конце тоннеля вновь забрезжил свет, однако на третий день, когда, наслушавшись советов друзей, я с письмом о рассрочке явилась в расчетный центр, оказалось, никакого долга у меня уже нет. Совсем! Его выплатили еще день назад, а за текущий месяц образовалась такая переплата, что можно было забыть о коммунальных еще на полгода.
На радостях я, естественно, напортачила. Вместо того, чтобы подумать, оценить финансовые возможности друзей, я, увидев у своего подъезда улыбающегося Сашу, стремглав бросилась на шею и принялась благодарить.
Дура! Последняя! С опилками вместо мозгов!
– Зайка, что ты сказала? – широкие плечи под моими ладонями превратились в камень.
– Спасибо! Не знаю, что бы без тебя делала, – я потянулась губами к гладковыбритой щеке, но наткнулась на подбородок. – Там была такая сумма, я не знала, как сама справлюсь.
– Ты говоришь, долг погашен? – в Сашином голосе послышалось что-то незнакомое и пугающее.
– До копейки… – мой спинной мозг наконец передал управление головному, и от осознания ошибки, которую совершила, внутри все похолодело.
– Детка, я, конечно, рад… – Саша отлепил меня от себя. – Только я не успел погасить твой долг. Собирался. Серьезно собирался, хотел сделать тебе подарок на день рождения. Как раз оно в конце недели, но кто-то меня опередил.
Словно только что призналась в измене, Саша внимательно заглянул в глаза.
– Не знаешь, кто? – на щеках заиграли желваки.
Картина знакомая: сжатые губы, хмурый взгляд, выдвинутый вперед квадратный подбородок… Таким же злым совсем недавно был на меня другой мужчина. Тот, чьи финансовые возможности позволяли многое, и тот, кого мне нельзя было даже вспоминать.
– Котенок, – Саша взял меня за руку, – я жду ответ.
Ни о какой мягкости не шло и речи. Саша сверлил меня взглядом, и, судя по сжатым добела костяшкам, готовился рвать неожиданного спонсора в клочья.
В голове запоздало зазвенели тревожные колокольчики. Мой благородный принц месяцами жил без секса. Он не напирал в вопросах работы или совместной жизни. Он был чуток, добр, но сейчас я не узнавала его от слова «совсем».
– Или мне самому скататься в расчетный центр? Я могу. Мне несложно.
Тучи над моей головой сгустились в непроглядное черное полотно. Вот-вот должны были ударить первые молнии.
– Это… – соображать следовало быстро. – Это, наверное, Варя. У нее на днях чаевые были космические, какой-то клиент в любви спьяну признался.
– Варя, говоришь, – Саша недоверчиво сощурился.
– Я просила у нее помощи. Видимо, тоже хотела сюрприз ко дню рождения сделать.
– За такие деньги твоей подружке пришлось, небось, ответить взаимностью во всех позах.
Поверили мне или нет, так и осталось неизвестным. Радовало лишь то, что два моих самых близких человека на дух не переносили друг друга, а значит, Варька точно согласится прикрыть меня.
– Не знаю, не спрашивала, – списав неожиданную грубость на злость, я взяла Сашину руку и осторожно погладила по тыльной стороне.
– Ладно, крошка… – прижавшись лбом ко лбу, Саша шумно выдохнул. – Что-то я завелся. Ты у меня такая красивая, да еще эта твоя новая работа… Мало ли какие у вас там переводчики.
Мысленно послав себе воздушный поцелуй за то, что так и не призналась о работе в клубе, я улыбнулась.
– Все хорошо, Отелло мой.
– Простишь? – мужские губы по щеке начали медленно спускаться к губам.
– Конечно, ты ведь у меня самый лучший.
Прильнув всем телом, я поддалась. Раскрыла губы, впустила влажный язык в свой рот, выдушила из груди стон… Дальше мое сознание нажало на тормоз. Я вновь превратилась в деревянную куклу, которой предстояло танцевать перед незнакомцем, и вновь ничего не получалось.
Внутри будто стоял какой-то блокиратор. Он четко разделял на тех, кого нельзя было подпускать близко, и своих. Странная, вечно сбоившая система. По дурацкому стечению обстоятельств на сегодняшний день «своим» для нее был лишь один человек. Не Саша.
Можно ли исправить эту поломку, я не имела не малейшего преставления. К счастью, как и десятки раз до этого, мой самый лучший мужчина на земле принял нерешительность за робость и, чмокнув в лоб, выпустил из своих объятий. Уже без злости, без недоверия.
Во всяком случае, так казалось.
После разговора с Сашей кто мой спаситель стало яснее ясного. Громов хоть и ушел из кабинки сразу, как только за ним пришли, но от вмешательства в мою жизнь не отказался.
С осознанием этого факта первым порывом было броситься в соседний поселок, чтобы пообещать вернуть еще и этот долг. Порыв был красивый! Как в кино или глупом романе. В реальности я понимала, что выставлю себя полной дурой.
Являться домой к Максиму следовало уже с деньгами. С полной суммой. Чтобы вручить ему лично и при сестре потребовать невмешательства в мою жизнь.
С учетом только-только восстанавливающегося финансового положения, о скором зачете не стоило и мечтать. Даже в самые удачные дни мои чаевые не дотягивали и до десятой части долга, а текущие расходы на квартиру фантастическим образом росли с каждым полученным рублем.
«Я все отдам. Только немного подкоплю!» – клятвенно пообещала себе я и позволила наконец спокойно выдохнуть. Не сразу, но у меня получилось. Дни потянулись за днями, насыщенные работой ночи – за ночами. В общей суете к воскресенью я чуть не забыла о собственном дне рождения.
Напомнил, конечно же, Саша. Еще утром он разбудил, чтобы поздравить, а вечером с букетом цветов и огромным плюшевым медведем явился под окна. На мою удачу, и я, и Варя еще до обострения склероза успели договориться с администрацией о выходном именно на этот день.
– И кто еще дарит эти пылесборники?.. – возмущаясь себе под нос, Варя понесла медведя в спальню, в то время как я побежала искать вазу для цветов.
Так как других гостей не ожидалось, празднование мы начали тут же. Запасливая Варька достала из своей миниатюрной сумочки бутылку красного сухого вина. Служба доставки привезла пиццу, куриные рулетики и, по Сашиной просьбе, большую бутылку колы.
Возможно, это был не тот «стол», о котором мечтают обычные девушки в двадцать два года, но я об этом даже не задумывалась. В моем собственном доме, за моим столом сидели друзья, и никто никуда не пытался меня сбагрить.
День рождения проходил отлично. Из всех возможных проблем у нас возникла лишь одна: Варины шутки у Саши вызывали долгую громкую икоту, а Сашины тосты – демонстративную Варину зевоту.
Вначале это злило нас троих, но потом градус алкоголя опустил на ноль градус раздражения. В ответ на вопрос, как я умудрилась связаться с «этим двухметровым недоразумением», Саша рассказал о нашей с ним первой встрече – моем эпическом падении с лестницы после случайного столкновения с однокурсником. А на вопрос о знакомстве с Варей та в красках с эмоциями принялась описывать первую встречу с ней.
Совершенно разные и внешне, и по манерам, вначале мы не понравились друг другу. За час под дверью кафедры детской психологии, дожидаясь одного и того же преподавателя, мы бросали друг на друга редкие косые взгляды, играли в молчанку, и лишь, когда нужный нам доцент явил свой лик, впервые открыли рот.
Открыли, чтобы глянуть одна на другую, и шокированно закрыть его. А причиной тому стало неожиданное приветствие нашего драгоценного всезнающего куратора: «О, сиротки мои! Уже скооперировались?»
Как оказалось позже, куратор знал наизусть не только наши личные дела, но догадывался и о проблемах в Вариной семье. Для него она при живых, обеспеченных, не отказавшихся от своего чада родителях была сиротой. Такой же, как и я.
После этой небрежно брошенной фразы мое мнение о длинноногой ярко накрашенной блондинке поменялось, как и ее мнение обо мне. С кафедры мы выходили уже без настороженности, а, встретившись случайно в кафе возле учебного корпуса, не сговариваясь, сели за один столик.
Обычное случайное знакомство. Без героических подвигов, как с Сашей, но не менее важное для меня. Сейчас, когда вторая приемная семья переехала далеко за город, у меня не осталось людей ближе, чем эти двое.
В мыслях о том, как мне повезло с друзьями, под их разговоры и шутки я не заметила, как зашло солнце, а на часах мелькнула цифра «двадцать три ноль-ноль». Отработавший долгую смену у Громовых, Саша уже клевал носом в тарелку, а ночная пташка Варька поглядывала на часы, скорее всего, думая о свидании с каким-нибудь счастливчиком.
Задерживать обоих я не стала. Грустно скосив взгляд на диван в гостиной, Саша совершил над собой усилие и поднялся. Одобрительно подмигнув, вспорхнула со своего стула и Варя.
Начавшийся тихим и уютным, мой день рождения таким же спокойным и душевным закончился. Уже на улице, проводив друзей, я ощутила непонятный укол разочарования. Он был словно короткий сбой в программе – не понять, что значил и почему случился. Однако очень быстро все прошло. На поверхности осталась лишь приятная усталость, потому этой странности я не придала никакого значения. А зря.
Самый большой плюс готовой еды из доставки – отсутствие грязной посуды. Все, что мне предстояло сделать после ухода друзей – сполоснуть бокалы и вилки. Ушло на это от силы пара минут. Другой работы не было, только умыться самой и приготовиться ко сну.
Не успела я лишь на несколько секунд. Стоило войти в ванную, раздался звонок в дверь.
«Только бы не Саша», – крамольная мысль пришла в голову первой. Скрестив пальцы на удачу, я отправилась открывать, и, о чудо, за порогом действительно оказался не он. Улыбаясь на все тридцать два, меня поджидал сюрприз. Женского пола.
– Майечка, привет!
Не спрашивая разрешения, моя бывшая нанимательница, а по совместительству «не-сестра» вошла в коридор. Короткое вечернее платье, укладка, высокие каблуки – Юля будто только-только сошла с подиума. Дико было видеть ее, да еще такую наряженную, в своей квартире. Зачем ей?
– Прости, что так поздно, но я не могла тебя не поздравить, – ответ на незаданный вопрос появился тут же.
Даже не оглянувшись по сторонам, Юля вывела из-за спины руку с бумажным пакетом. От надписи «Chanel» по центру мне стало не по себе.
– Мне так перед тобой стыдно, – пользуясь моим ступором, Юля сгребла меня в объятия и принялась причитать. – Я тебя не узнала! Клянусь. Дура слепая и глухая. Мне Саша сказал, что его знакомой Айе нужна работа, ну я сразу и согласилась. Даже не расспросив!
– Мне… Не нужно… – я попыталась вырваться. Подругами мы не были никогда, и как сейчас реагировать, не было ни малейшего понятия.
– Майечка, прости пожалуйста! – Юля хоть больше и не висела на мне, но сдавать позиции, похоже, не собиралась. – Так некрасиво вышло. Спроси я хотя бы твою фамилию у Саши, такого бы не произошло, но нам так срочно нужна была горничная… Блин, правду мама говорила. Идиотка я.
На последнем слове гостья всхлипнула, и мой боевой запал сошел на нет. Сразу вспомнились обидные фразы, которыми награждала что ее, что меня приемная мать. Для той, казалось, не было разницы между родной и неродной дочерью. Обе идиотки. Обе дуры. Обе будущие шалавы. Ни за что.
– Ты тоже сильно изменилась, – я задвинула в самый дальний закоулок памяти болезненные воспоминания и вернулась в настоящее. – И фамилию сменила.
– Тебя забрали, а я через пару лет сама сбежала, – Юля грустно улыбнулась.
– Замуж?
– Да. Мать рвала и метала, но я была так счастлива.
– Понятно, – у меня внутри все сжалось, когда представила, какой скандал случился в славном семействе. Послушная дочь, умница, отличница… и замуж.
– Уверена, ты меня понимаешь, как никто на свете, – вместо объятий Юля протянула ко мне руку.
– Я…
– Простишь?
Простая просьба. Не сговариваясь, инстинкты и воспитание потянули меня в две совершенно разные стороны. Первые – подальше от Юли, второе – в ее объятия.
– Я сама тебя не узнала, так что будем считать, что обе хороши, – обуздав сиюминутное раздвоение, я пожала протянутую ладонь, а другой приглашающе взмахнула в сторону гостиной. – Если хочешь, можешь пройти.
Юля с любопытством заглянула за угол, но тут же сделала два шага назад.
– У тебя день рождения, и ты торчишь дома одна? – зеленые глаза озорно блеснули.
– Гости были, но уже ушли.
– Но ведь еще всего… – моя собеседница быстро глянула на часы, – одиннадцать с копейками. Детское время!
Вроде бы ничего особенного она не сказала, но я ощутила себя древней старухой.
– Ничего не говори! – Юля взмахом руки отсекла все ответы. – Поехали со мной.
Не ожидавшая ничего подобного, я замерла на вдохе.
– Не уверена, что…
– Пожалуйста, не отказывайся. Я так рада, что мы снова встретились, – Юля сложила руки в молитвенном жесте. – Давай начнем все с чистого листа. Ярко, весело, чтобы прошлое навсегда забылось.
Это была нечестная игра. Полностью обезоруженная, я снова посмотрела на красиво одетую Юлю и вместо ответа обняла себя руками.
– Все! Решено! Сегодня твой день, и нужно зажечь, – меня схватили за локоть и настойчиво потянули к двери.
– Но у меня ничего…
– Сделаем из тебя красотку по дороге, – Юля словно читала мысли.
– Но я…
– Обещаю, все понравится. А если нет, я верну тебя обратно, и ты больше никогда не вспомнишь обо мне.
Бывают в жизни моменты, когда течение вдруг меняется, и подстроиться под новое либо начать плыть против банально не хватает времени. Дезориентированный, ты отдаешься новому потоку и уже после запоздало просишь Всевышнего помочь выкарабкаться.
Так сегодня случилось со мной. Я нырнула в поток под названием «Юлия Шейман», а когда на первом же «повороте реки» – на водительском сиденье поджидавшей ее машины – увидела Максима, лишь побольше набрала в легкие воздуха.
Максим.
Из всех известных мне женщин самой сложной и противоречивой была моя собственная сестра. Внешне и по поведению ангел, порой она делала такие вещи, от которых охреневали бы и жители ада.
Подлость была ее второй натурой. Наглухо прикрытая показным добродушием, она пропитала Юлю насквозь. Понимая разумом, что в моей гребанной семье у нее было не так уж много шансов вырасти другой, я пытался смириться. Упрямо вытаскивал ее из неприятностей, находил и в себе признаки тех же порочных генов, забивал болт и продолжал жить.
Каждый раз одинаковый круг за кругом, словно в нашей семье никогда не было Майи – маленького хрупкого исключения, которое за пять лет рядом так и не покрылось общей грязью.
Мы были семьей. Такой, какой получалось, но чаще всего от фразы: «Братик, у меня есть идея», – мне хотелось ее прихлопнуть. Сразу. Крепко. В превентивных целях.
Случаи, когда за этим не стояло никакой подлой стратегии, я могу пересчитать по пальцам одной руки. Чаще всего заканчивалось все плохо. Слезами матери, подруг, мордобоем или моим срочным перелетом из Оттавы в Питер, чтобы разгрести последствия.
Когда она произнесла эту фразу нынешним вечером, мой внутренний датчик опасности сработал моментально. Я знал, какая дата на календаре, и все еще помнил, чей сегодня день рождения.
– Я не подпущу тебя к Майе на пушечный выстрел, – предупредил сразу, опережая любые идеи.
– Я перед ней виновата, – Юля присела на подлокотник дивана рядом со мной. Уже при полном параде, готовая пуститься во все тяжкие.
– Рад, что осознаешь.
– Как думаешь, она сможет меня когда-нибудь простить?
Не нравилось мне это начало.
– Чтобы простить, нужно знать за что, а ты, насколько я помню, всегда умудрялась оставаться ни при чем.
– Ма-а-акс, – женские руки обвили змеями мою шею, – умоляю, не делай из меня чудовища. Я уже устала извиняться за себя прежнюю. Хочется в кой-то веки расслабиться и почувствовать себя счастливой рядом с близкими.
Сдержать ехидную усмешку было трудно.
– И в число близких ты решила вписать Майю?
– Пять лет она была моей сестрой…
– К ее горю.
– …а теперь мы опять рядом, но вновь ведем себя как чужие, – будто не услышав меня, Юля закончила свою речь.
– Что ты хочешь? – устав от липовой драмы, я стянул сестру с подлокотника и, жестко выгнув руку, заставил посмотреть в глаза.
– Подарить ей праздник, – впервые Юля ответила прямо, без слезливого предисловия.
– Ночной клуб, кабак с трущимися у шеста голыми мужиками? – предпочтения сестры я знал хорошо. В приличных ресторанах она или засыпала со скуки, или находила себе какого-нибудь идиота, которого легко можно было раскрутить на секс в туалете.
– Не угадал. Я же не для себя праздника хочу, – и не думая оправдываться, рассмеялась Юля.
– Тогда что?
– Тебе понравится. Обещаю.
– Что?! – я заломил руку еще сильнее, заставив сестру уткнуться лицом мне в колено.
– Какие мы злые!
– Что?!
– Там, где тебе самому всегда нравилось, – Юля каким-то чудом извернулась и бросила на меня пытливый взгляд снизу-вверх. – В казино. Я планировала прокатиться в Минск с друзьями, но они очень кстати слились.
Если бы она умела из винтовки поражать мишени с такой же точностью, с какой попадала идеями, была бы самым метким снайпером из возможных.
Казино. Игры. Болезнь, которой я переболел в начале своего успеха, еще иногда отзывалась тянущим желанием. Иногда хотелось вновь усесться за рулетку или взять в руки карты, но сопротивление этому зуду давно уже стало собственным отдельным видом тренировки в ежедневном графике.
Мой собственный дефект – игромания – больше не руководила каждой свободной минутой времени. Пари на счет в матче, редкие партии в покер с товарищами по команде – даже они не цепляли. Я дышал ровно. Однако при мысли о Майе за карточным столом вся выдержка мгновенно обратилась бешенством.
– Нет, – я, как куклу, вздернул Юлю вверх.
– Только не ври, что сам не хочешь увидеть, как у нее загораются глаза от первого выигрыша, и просыпается желание, – слишком неожиданная и сладкая наживка повисла в воздухе. Нужно было лишь открыть рот и проглотить.
– Нет, – все так же твердо, но уже не так громко повторил я.
– У нее нет свободных денег, чтобы подсесть на иглу. Только один красивый счастливый вечер. Соглашайся. Готова побиться об заклад, в буднях нашей монашки-сестренки никогда не было ничего настолько яркого.
Мысленно я третий раз сказал «нет». Вслух не прозвучало ничего. Вместо слов вспомнились знакомые затуманенные глаза и гибкое женское тело под моими ладонями. Солгал, если бы сказал, что мне пофиг. Две напряженные игры и неделя изматывающих тренировок не выбили дурь из головы. Но нужно ли это было Майе?..
– Не хочешь, оставайся, – взгляд Юли стал холодным. – Оторвемся вдвоем. Билеты на самолет в Минск у меня куплены. Утром будем дома.
– Ты даже не представляешь, какое сильное у меня желание привязать тебя к батарее и забрать телефон.
– К сожалению, из нас двоих, братишка, ты слишком правильный. Мой муж так бы и поступил, но это не твои методы. Ты предпочитаешь контролировать, а не управлять. – Юля лениво всунула ноги в туфли на высоком каблуке. Она уже победила и прекрасно это понимала. – У тебя пять минут. Потом едем за Майей. Готова спорить, что та уже ложится спать и даже не мечтает ни о каком празднике.
Как она убедила ехать с собой Майю, для меня так и осталось загадкой. Абсолютно уверенный, что ничего не получится, я прождал сестру в машине минут десять, а когда она вышла не одна, в очередной раз поразился устройству ее уникального извращенного мозга. Судя по реакции Майи, меня встретить она не ожидала.
– Привет, я всего лишь сопровождение, – успокоить девчонку стоило тут же. – С днем рождения.
Неловким жестом коснувшись шеи, Майя чуть заметно кивнула и юркнула на заднее сиденье как раз за моей спиной. Совсем не та раскованная красотка, какой я видел ее в ВИП-кабине клуба. Сейчас она больше походила на себя маленькую.
«Не обольщайся!» – шепнул внутренний голос, и брошенный в зеркало заднего вида взгляд сам остановился на плохо замазанном засосе. Словно удар под дых, наша прежняя встреча во всех пикантных деталях встала перед глазами.
– В аэропорт, – подыгрывая, будто таксисту кинула Юля, и впервые мне не захотелось ее придушить. Сосредоточиться на дороге сейчас было самым лучшим. О том, что творилось в мыслях, ни одной, ни другой даме знать не следовало.
Читать бесплатно другие книги:
