Мы пришли с миром... Забирко Виталий
– Я думал, их вставляют мертвякам… Всё удивлялся, почему заказывают такие маленькие…
И тут до меня кое-что дошло. Если кто-то додумался оживлять мёртвых, то есть не оживлять, а заставлять их двигаться наподобие зомби, то «живым трупам» нужны новые глаза, так как сквозь растёкшиеся зрачки мёртвого человека ничего увидеть нельзя, и зомби были бы слепыми. Разве что они каким-то образом могли видеть благодаря странным очкам с толстыми линзами… С другой стороны, нет никакой разницы между «оживлением» подобным образом трупов и деревянных кукол. С куклами даже проще – они не разлагаются и не воняют.
Кажется, и Андрею в голову пришла та же мысль.
– И где теперь твоя ожившая кукла?
– Буратино? Сбежал.
– Так это был Буратино? – Андрей нервно хмыкнул. – Оправдалось твоё прозвище Папы Карло…
Мимо воли на меня тоже напал нервный смех. Глупее ситуации не придумаешь. Всё же я нашёл в себе силы подавить смех и спросил:
– Почему ты так уверен, что стеклянные глаза могут видеть?
– Почему? – переспросил Андрей, взял себя в руки и посерьёзнел. – Сейчас покажу.
Он достал из ящика стола бутыль с надписью «Полиэтилсилаксан», набрал жидкость в пипетку и аккуратно ввёл её через капилляр в стеклянный глаз.
– Внимательно наблюдай, – сказал он и положил глаз на столешницу.
И тут я увидел, как сантиметровый отросток капилляра начал оплывать, запаивая отверстие, а сам глаз проседать, меняя сферическую форму на эллипсоидальную.
– Я рассматривал его под микроскопом, – сказал Андрей. – Стекло над зрачком становится идеальной линзой.
– Чёрт… – выругался я, и меня непроизвольно передёрнуло. – Андрюха, мы воочию наблюдаем трансцендентные явления и так спокойно о них рассуждаем…
– Видел бы ты меня, когда я в первый раз это наблюдал, – усмехнулся он.
Я вспомнил своё состояние, когда ожил Буратино. Прямо сказать, не из приятных. То ли ещё будет… Вляпались, похоже, мы с Андреем по самую макушку. И из этой трясины нам не выбраться.
– Ты встречаешься со своим заказчиком?
– Нет.
– А как же он забирает продукцию?
– Не знаю. – Андрей выдвинул ящик из стола, на дне которого лежала тоненькая пачка стодолларовых купюр. – Я складываю сюда готовую продукцию, а прихожу утром и нахожу вместо неё деньги.
– М-да… – протянул я и наконец-то решился на главный вопрос: – Как думаешь, кто они?
– А чёрт его знает! – поморщился Андрей и в сердцах махнул рукой. – Тебе не всё равно, кому продавать душу? Раньше бы сказали – нечистой силе, сейчас – пришельцам из космоса… Ещё спроси, чего они хотят. – Его губы тронула саркастическая усмешка, и он сам ответил на свой вопрос: – Землю поработить! По мне, если так платят, пусть порабощают!
– Родину продаёшь… – криво усмехнулся я.
Но Андрей неожиданно воспринял мои слова в штыки.
– Родина?! – вспылил он. – Какая, к чёрту, родина?! Настоящее государство заботится о своих гражданах, а у нас граждан обдирают, как липку! И если я интересен стране исключительно в качестве субъекта для «обдирания», то такую родину и продать не грех. Если об тебя вытирают ноги, обуй ботинки с толстой подошвой и начинай лягаться!