Всё та же я Мойес Джоджо
Что-то с грохотом врезалось в деревянный пол. Теперь я окончательно проснулась. Сердце бешено колотилось.
За дверью повисла тяжелая тишина.
– Сейчас ты скажешь, что это была фамильная ценность.
Пауза.
– Ну да, да, была.
Сдавленный всхлип.
– Мне плевать! Мне плевать! Я задыхаюсь от истории твоей семьи! Ты меня слышишь? Задыхаюсь!
– Агнес, дорогая. Не в коридоре. Пойдем. Мы можем обсудить это позже.
Я застыла на краю постели.
Сдавленные всхлипы – и тишина. Выждав какое-то время, я на цыпочках подкралась к двери и прижалась к ней ухом. Посмотрела на часы: 16:46.
Я умыла лицо и поспешно переоделась в униформу. Причесалась, вышла в коридор, завернула за угол.
И остановилась.
Под дверями кухни на полу лежала, свернувшись клубком, молодая женщина. Мужчина постарше обнимал ее обеими руками, неловко сидя на корточках и упираясь спиной в стену. Похоже, он пытался подхватить женщину, но она, падая, увлекла его за собой. Ее лица я не видела. Мне удалось разглядеть лишь длинную тонкую ногу под задравшимся подолом темно-синего платья, завесу разметавшихся белокурых волос и побелевшие костяшки скрюченных пальцев.
Я громко сглотнула, не в силах отвести глаз. Мужчина поднял голову. И я сразу узнала мистера Гупника.
– Не сейчас. Благодарю, – мягко сказал он.
Онемев от волнения, я невольно попятилась и, вернувшись в свою комнату, закрыла за собой дверь. Стук сердца гулко отдавался в ушах, и мне казалось, будто они тоже слышат этот предательский звук.
Битый час я сидела, уставившись невидящими глазами в телевизор, в голове то и дело всплывала картина их сцепленных рук. Я решила отправить сообщение Натану, но не знала, что написать. Вместо этого без пяти шесть я покинула комнату и осторожно открыла дверь, ведущую из служебного коридора в хозяйские апартаменты. И пошла, тихо ступая по паркетному полу, мимо пустой просторной столовой, гостевой спальни и двух закрытых дверей на отдаленный звук голосов. Оказавшись возле гостиной, я остановилась у дверного проема.
Мистер Гупник на диванчике у окна разговаривал по телефону, рукава голубой рубашки закатаны, рука закинута за голову. Не прерывая разговора, он махнул мне, приглашая войти. Слева от меня какая-то блондинка – миссис Гупник? – на антикварном розовом диване без устали стучала пальцем по айфону. Она, похоже, успела переодеться, и я на секунду смешалась. Я продолжала неловко топтаться в дверях, пока мистер Гупник не закончил разговор и не встал с места, причем, как я успела заметить, с большим трудом и болезненно скривившись. Тогда я шагнула ему навстречу, чтобы избавить его от лишних движений, и пожала протянутую руку. Рука была теплой и мягкой, а рукопожатие – сильным. Молодая женщина продолжала постукивать по телефону.
– Луиза, очень рад, что вы благополучно добрались. Надеюсь, у вас есть все, что вам нужно? – Обычно так спрашивают исключительно из любезности, не ожидая в ответ каких-либо просьб.
– Все чудесно. Спасибо.
– Это моя дочь Табита. Таб? – (Девушка подняла руку и, изобразив намек на улыбку, снова уткнулась в телефон.) – Я прошу извинения, но моя жена Агнес, к сожалению, не смогла к нам присоединиться. Прилегла на часок. Ужасная головная боль. У нас был длинный уик-энд.
На его лицо набежала тень, но не дольше чем на секунду. Буквально ничто в его манере поведения не напоминало о той неприятной сцене, свидетелем которой я стала час назад.
Он улыбнулся:
– Итак, сегодня вы совершенно свободны, ну а начиная с завтрашнего утра будете повсюду сопровождать Агнес. Ваша официальная должность – помощница, и вы будете оказывать мое жене содействие во всем, что она пожелает сделать в течение дня. У нее весьма напряженный график. Я попросил своего помощника ознакомить вас с расписанием нашей семьи. Он будет уведомлять вас по электронной почте о корректировках планов. Лучше всего проверять почту около десяти утра, поскольку именно в это время мы вносим последние изменения в программу. С остальными членами нашей команды вы познакомитесь завтра.
– Чудесно. Спасибо. – Взяв на заметку слово «команда», я живо представила себе футболистов, бегущих по этим шикарным апартаментам.
– Папа, а что у нас сегодня на обед? – спросила Табита с таким видом, будто меня нет в комнате.
– Не знаю, дорогая. Мне казалось, ты говорила, что собираешься пойти в ресторан.
– Сомневаюсь, что сегодня вечером у меня хватит сил на городскую суету. Я, пожалуй, останусь.
– Как пожелаешь. Только предупреди Иларию. Луиза, у вас есть вопросы?
Я напряглась, пытаясь сказать что-нибудь умное.
– Кстати, мама просила меня узнать, нашел ли ты ту картину. Миро.
– Милая, тема закрыта. Картина останется здесь.
– Но мама говорит, что это она выбрала картину. И теперь маме ее не хватает. Тебе ведь она никогда не нравилась.
– Не в этом дело.
Я неловко переминалась с ноги на ногу, не будучи уверенной, отпустили меня или нет.
– Но, папа, дело как раз в этом. Тебе все мамины нужды до лампочки.
– Картина стоит восемьдесят тысяч долларов.
– Маме плевать на деньги.
– А нельзя ли обсудить это потом?
– Потом ты будешь занят. Я обещала маме уладить вопрос.
Я осторожно попятилась к двери.
– Здесь нечего улаживать. Соглашение было заключено восемнадцать месяцев назад. И мы все окончательно решили. Ой, дорогая, тебе уже лучше?
Я оглянулась. Женщина, которая вошла в комнату, была сногсшибательной красавицей. На лице ни капли косметики, белокурые волосы небрежно затянуты узлом. Высокие скулы усеяны редкими веснушками, форма глаз говорила о славянском происхождении. На вид моя ровесница. Прошлепав босиком к мистеру Гупнику, она подарила ему поцелуй, ее рука небрежно пробежалась по его затылку.
– Это Луиза, – произнес он.
Она повернулась ко мне:
– Моя новая союзница.
– Твоя новая помощница, – поправил жену мистер Гупник.
– Привет, Луиза. – Она протянула мне тонкую руку.
Я почувствовала на себе ее испытующий взгляд. Она улыбнулась, и я невольно улыбнулась в ответ.
– Илария хорошо подготовила твою комнату? – У нее был мягкий голос с легким восточноевропейским акцентом.
– Все замечательно. Спасибо.
– Замечательно? Похоже, ты очень неприхотлива. Комната – точно кладовка для швабр. Если тебе что-то не нравится – говори, не стесняйся, и мы все исправим. Ведь так, дорогой?
– Агнес, а разве ты не жила в свое время в каморке, еще меньшей, чем эта? – бросила Таб, не отрываясь от айфона. – Папа говорил, ты делила ее еще с пятнадцатью иммигрантками.
– Таб! – В голосе мистера Гупника послышались металлические нотки.
Агнес, с коротким вздохом расправив плечи, гордо откинула голову:
– И правда, моя комната была еще меньше. Но я делила ее с очень милыми девушками. И никаких проблем. Если люди милые и вежливые, то можно многое вынести. Что скажешь, Луиза?
– Да, – сглотнув, ответила я.
Тем временем в гостиную вошла Илария. На ней были такие же, как у меня, темные брюки и футболка поло, только прикрытые белым передником. Она даже не взглянула в мою сторону.
– Илария, дорогая, а для меня что-нибудь найдется? – положив руку на спинку дивана, проворковала Таб. – Я, пожалуй, сегодня останусь здесь.
Лицо Иларии неожиданно потеплело. Передо мной был совершенно другой человек.
– Ну конечно, мисс Табита. Я всегда готовлю по воскресеньям лишнюю порцию на случай, если вы решите остаться.
Агнес застыла посреди комнаты. На секунду ее лицо стало испуганным. Затем она воинственно выпятила подбородок:
– Тогда я хочу, чтобы Луиза обедала с нами.
Возникла неловкая пауза.
– Луиза? – переспросила Таб.
– Да. Мне хочется познакомиться с ней поближе. Луиза, у тебя есть какие-нибудь планы на сегодняшний вечер?
– Э-э-э… Кажется, нет.
– Тогда ты поешь с нами. Илария, ты вроде говорила, что приготовила лишнюю порцию?
Илария посмотрела на мистера Гупника, который, похоже, был всецело поглощен своим телефоном.
– Агнес, – нарушила молчание Таб, – тебе, должно быть, известно, что мы не едим вместе с обслуживающим персоналом?
– Что значит «мы»? Не знала, что в этом доме есть служебная инструкция! – Вытянув руку, Агнес с наигранным спокойствием принялась рассматривать обручальное кольцо. – Дорогой, неужели ты забыл дать мне служебную инструкцию?
– При всем моем уважении, пусть даже Луиза и очень милая, – заявила Таб, – существуют некие границы! И всем это только на пользу.
– Я с удовольствием сделаю так, как… – начала я. – Мне не хочется причинять никаких…
– Ну, при всем моем уважении, Табита, я бы хотела, чтобы Луиза поужинала со мной. Она моя новая помощница, и нам предстоит проводить вместе каждый божий день. И я не вижу проблемы в желании познакомиться с ней поближе.
– Никаких проблем, – произнес мистер Гупник.
– Но, папочка…
– Никаких проблем, Таб. Илария, будьте добры, накройте стол на четыре персоны. Благодарю вас.
У Иларии округлились глаза. Она бросила на меня косой взгляд, ее рот превратился в узкую полоску, свидетельствующую о плохо сдерживаемой ярости, словно это я была инициатором грубейшего нарушения домашней иерархии, после чего она удалилась в столовую, откуда тотчас же донеслось демонстративное звяканье столовых приборов и звон бокалов. Агнес, облегченно вздохнув, откинула со лба волосы, после чего улыбнулась мне заговорщицкой улыбкой.
– Что ж, тогда приступим, – спустя минуту произнес мистер Гупник. – Луиза, может, вы хотите чего-нибудь выпить?
Обед оказался томительным, мучительным мероприятием. Я была подавлена великолепием стола из красного дерева, роскошью тяжелых серебряных приборов и хрустальных бокалов. Все это никак не вязалось с моей униформой. Мистер Гупник в основном хранил молчание и дважды исчезал, чтобы ответить на звонки из офиса. Таб занималась своим айфоном, демонстративно игнорируя остальных. Илария подавала цыпленка в винном соусе с гарниром, а потом убирала посуду с таким лицом, будто она, по выражению моей мамы, вот-вот пёрнет. Возможно, только я и заметила, как она презрительно, со стуком, ставит передо мной тарелку и громко фыркает, проходя мимо моего стула.
Агнес практически не притронулась к еде. Она сидела напротив меня и весело щебетала, совсем как с новой закадычной подружкой, бросая время от времени осторожные взгляды в сторону мужа.
– Значит, ты впервые в Нью-Йорке, – начала она. – А где еще ты успела побывать?
– Хм… Так, кое-где. Я, как бы это сказать, слишком поздно начала путешествовать. Не так давно объездила всю Европу, а до того… побывала на Маврикии. И в Швейцарии.
– Америка не похожа на другие страны. И каждый штат воспринимается нами, европейцами, как нечто уникальное. Леонард показал мне лишь некоторые из них, но для меня они словно разные страны. Ты рада, что оказалась здесь?
– Безумно. Я хочу воспользоваться случаем и получить все, что может предложить Нью-Йорк.
– Она говорит совсем как ты, Агнес, – промурлыкала Таб.
Агнес, пропустив колкость мимо ушей, по-прежнему не сводила с меня глаз. И эти глаза, с едва заметно приподнятыми уголками, буквально завораживали своей красотой. Мне даже пришлось несколько раз напомнить себе, что неприлично так открыто пялиться на незнакомого человека.
– Расскажи о своей семье. У тебя есть братья? Сестры?
Я по мере сил описала свою семью, правда сделав ее больше похожей на Уолтонов, чем на Аддамсов.
– Значит, сестра теперь живет в твоей квартире в Лондоне? С сынишкой, да? Она приедет тебя навестить? А твои родители? Они будут по тебе скучать?
Я вспомнила о папиных словах, сказанных на прощание: «Лу, можешь не спешить с возвращением! Мы собираемся переоборудовать твою бывшую спальню в ванную комнату с джакузи!»
– О да, конечно! Очень сильно.
– Моя мама плакала две недели, когда я покинула Краков. А у тебя есть парень?
– Да. Его зовут Сэм. Он парамедик.
– Парамедик? Вроде доктора? Как мило! Покажи его фото. Обожаю рассматривать фотографии.
Я вытащила из кармана телефон и прокрутила фотки, пока не нашла свою самую любимую – ту, где Сэм, еще не успевший снять после дежурства темно-зеленую униформу, сидит на фоне закатного солнца на террасе, устроенной на крыше моей лондонской квартиры. В руках у него кружка чая, а на губах – счастливая улыбка. Я отчетливо помню, как это было. Моя кружка с остывшим чаем стояла на бортике, а Сэм терпеливо ждал, пока я щелкала фотографию за фотографией.
– Какой интересный мужчина! А он приедет к тебе в Нью-Йорк?
– Хм, нет. В данный момент он занимается строительством дома, так что прямо сейчас ничего не выйдет. К тому же он работает.
У Агнес округлились глаза.
– Но он должен приехать! Вы не можете жить в разных странах! Разве это любовь, если твоего мужчины нет рядом?! Лично я не способна перенести разлуку с Леонардом. Не люблю, когда он уезжает по делам даже на два дня.
– Ну да, полагаю, ты действительно приложишь максимум усилий, чтобы не быть слишком далеко от него, – бросила Таб.
Оторвав глаза от тарелки, мистер Гупник перевел взгляд с жены на дочь и обратно, но предпочел промолчать.
– И все же, – невозмутимо продолжила Агнес, расправляя на коленях салфетку, – Лондон не настолько далеко. А с любовью не шутят. Правда, Леонард?
– Конечно да. – Его лицо на миг смягчилось от улыбки жены.
Агнес погладила мужа по руке, и я поспешно уставилась в свою тарелку.
В комнате на секунду стало тихо.
– Пожалуй, отправлюсь-ка я домой. А то меня уже начинает подташнивать.
Таб со скрипом отодвинула стул и швырнула салфетку в тарелку. Белый лен моментально пропитался красным соусом. Я с трудом сдержала порыв спасти мокнущую салфетку. Поднявшись, Таб клюнула отца в щеку. Он нежно погладил ее по руке.
– Ладно, папочка, поговорим на неделе. – Она обернулась и отрывисто кивнула. – Луиза… Агнес. – И вышла из комнаты.
Агнес проводила ее взглядом. Кажется, она что-то тихо пробормотала себе под нос, но в этот момент Илария убирала мою тарелку и столовые приборы с таким яростным грохотом, что я ничего не расслышала.
С уходом Таб Агнес тотчас же утратила весь боевой задор. Она словно обмякла на стуле, плечи и голова устало поникли, отчего сразу выступили острые ключицы. Я встала:
– Думаю, мне пора вернуться в свою комнату. Большое спасибо за ужин. Он был восхитительным.
Никто не стал возражать. Мистер Гупник, положив на стол руку, нежно перебирал пальцы жены.
– Увидимся утром, Луиза, – не глядя на меня, произнес он.
Агнес пристально посмотрела на мужа, ее лицо помрачнело. Я бочком выбралась из столовой и, проходя мимо кухни, невольно ускорила шаг, чтобы виртуальные ножи, которые, как я чувствовала, Илария метала оттуда мне в спину, не попали в цель.
Спустя час я получила сообщение от Натана. Он с друзьями пил пиво в Бруклине.
Слышал, ты прошла настоящее крещение огнем. Ты в порядке?
На остроумный ответ у меня просто-напросто не осталось сил. Впрочем, так же как и на вопрос, откуда он узнал.
Все наладится, когда познакомишься с ними поближе. Обещаю.
Я ответила:
Увидимся утром.
У меня вдруг возникло дурное предчувствие – на что это я подписалась? – но потом я собралась и, сказав себе пару ласковых, в изнеможении рухнула на кровать.
В ту ночь мне снился Уилл. Он редко мне снился, и в первое время сны эти были источником грусти, когда я так тосковала по нему, что казалось, будто кто-то проделал в моем теле огромную дыру. Сны прекратились, когда я встретила Сэма. И вот в этот ранний час Уилл опять возник передо мной, точно живой. Я стояла на тротуаре и неожиданно увидела его на заднем сиденье автомобиля, дорогого черного внедорожника, совсем как у мистера Гупника. И я сразу же почувствовала невероятное облегчение оттого, что он не умер, что он здесь, с нами, а затем чисто инстинктивно поняла: ему не следует ехать туда, куда он направляется. Нужно непременно его остановить. Но всякий раз, как я пыталась перейти дорогу с интенсивным движением, передо мной возникал новый поток машин. Они вихрем проносились мимо, заслоняя от меня Уилла. Мой голос, выкрикивающий любимое имя, тонул в реве моторов. Уилл был так близко и так далеко – кожа цвета карамели, легкая улыбка, приподнятые уголки губ; он что-то говорил водителю, а вот что именно – я не слышала. В последнюю минуту он поймал мой взгляд – его глаза слегка округлились, – и тут я проснулась, вся в холодном поту, пуховое одеяло запуталось вокруг ног.
Глава 3
Кому: [email protected]
От кого: BusyBee@ gmail.com
Пишу в спешке – у миссис Гупник урок игры на фортепиано, – но я постараюсь посылать тебе сообщения каждый день, чтобы мне хотя бы казалось, будто мы болтаем. Я скучаю по тебе. Пожалуйста, напиши ответ. Я знаю, ты говорил, что ненавидишь электронную почту, но сделай это ради меня. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! (Здесь ты должен сразу представить себе мое умоляющее лицо.) Люблю тебя. Л. xххххх
– Ну, здравствуйте!
Передо мной стоял, подбоченившись, очень большой афроамериканец в обтягивающей алой лайкре. Я – в футболке и спортивных трусах – замерла, растерянно моргая, на пороге кухни. Может, он мне снится? И будет ли он по-прежнему стоять тут, если я закрою дверь, а потом снова открою?
– Вы, наверное, мисс Луиза? – Огромная рука с таким энтузиазмом стиснула мою ладонь, что я невольно подпрыгнула.
Тогда я бросила взгляд на часы. Все верно. Часы показывали четверть седьмого.
– Я Джордж. Тренер миссис Гупник. Слышал, вы к нам присоединитесь. Жду с нетерпением.
Я с трудом проснулась после нескольких часов беспокойного сна, пытаясь стряхнуть с себя обрывки опутавшей меня паутины сновидений, и теперь, точно зомби, ковыляла в поисках кофеина по коридору.
– О’кей, Луиза! Главное – пить побольше жидкости! – И, прихватив две бутылки воды, Джордж легкой рысцой пробежал по коридору.
Я налила себе кофе, и в это время на кухню вошел Натан, уже одетый и благоухающий лосьоном после бритья. Натан с удивлением уставился на мои голые ноги.
– Я только что познакомилась с Джорджем, – сообщила я.
– Ну, насчет ягодичных мышц ты все лучше его знаешь. Ты ведь взяла с собой кроссовки?
– Ха! – Пока я пила кофе, Натан продолжал выжидающе на меня смотреть. – Натан, про кроссовки разговора не было. Я не бегунья. Короче, я неспортивная. Одним словом, рохля и лежебока. Что тебе прекрасно известно. – (Налив себе черного кофе, Натан поставил колбу обратно в кофеварку.) – Ну а кроме того, я ведь еще в этом году свалилась с крыши. Помнишь? Переломав кучу костей.
Теперь я уже могла легко шутить о той страшной ночи, когда, оплакивая Уилла, надралась и упала с крыши своего лондонского дома. Хотя боли в бедре не давали мне об этом забыть.
– У тебя все хорошо. И ты помощница миссис Гупник. Твоя работа, подруга, – быть рядом с ней в любое время. Если она хочет, чтобы ты начала бегать, значит побежишь как миленькая. И не надо впадать в отчаяние. Тебе понравится. Через несколько недель будешь в отличной форме. Здесь все занимаются фитнесом.
– Сейчас всего четверть седьмого.
– Мистер Гупник встает в пять. Мы только что закончили сеанс лечебной гимнастики. Миссис Гупник любит немного поваляться.
– И когда мы начинаем бегать?
– Без двадцати семь. Встречаетесь в хозяйском коридоре. До встречи! – Он помахал рукой и был таков.
Агнес, естественно, относилась к тому типу женщин, которые по утрам выглядят даже лучше, чем вечером. Чистое лицо, похожее на слегка размытое фото, снятое через фильтр, но при этом очень сексуальное. Волосы, небрежно затянутые в конский хвост, облегающий топ и штаны для бега придавали ей небрежный шарм, свойственный супермоделям в нерабочее время. Она прогарцевала по коридору, словно скаковая лошадь паломино[1] в солнцезащитных очках, и приветственно взмахнула тонкой рукой, давая понять, что сейчас слишком рано для разговоров. У меня с собой были лишь шорты и майка, в которых я наверняка выглядела как толстуха со стройки. И что еще хуже, я не успела побрить подмышки, а потому старалась прижимать локти к бокам.
– Доброе утро, миссис Гупник! – Появившийся возле нас Джордж протянул ей бутылку воды. – Ну что, готовы? – (Она кивнула.) – Вы готовы, мисс Луиза? Сегодня мы пробежим всего четыре мили. Миссис Гупник хочет поделать дополнительные упражнения для укрепления мышц живота. Вы уже успели растянуться, да?
– Хм, я… – У меня не было ни воды, ни бутылки. Но мы уже рванули вперед.
Я когда-то слышала выражение «взять с места в карьер», но до знакомства с Джорджем толком не понимала, что оно означает. Джордж припустил по коридору со скоростью чуть ли не сорок миль в час, и когда я уже было понадеялась, что перед лифтом мы сбавим темп, он распахнул двустворчатую дверь на лестницу, и мы побежали вниз по ступенькам прямо до первого этажа. После чего вихрем промчались по вестибюлю мимо Ашока, так что я едва уловила его приглушенное приветствие.
Боже милостивый, ведь еще слишком рано для этого! Я проследовала за Агнес с Джорджем, бежавшими легко и непринужденно, словно пара лошадей в упряжке. Итак, я тащилась сзади. Мои короткие шаги не совпадали с их, мои кости дребезжали при каждом ударе ноги о землю, я то и дело бормотала извинения, лавируя между прохожими, имевшими неосторожность попасться мне на пути. Бег был фишкой моего бывшего бойфренда Патрика. Собственно, бег похож на суп из капусты: ты знаешь, что он, возможно, очень полезный, но при этом понимаешь, что жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать себя на такие вещи.
«Ну давай же, ты это сделаешь! – подбадривала я себя. – Тебе наконец представилась первая возможность сказать „да“. Ты на пробежке в Нью-Йорке! Ты стала совершенно другим человеком!» Несколько великолепных размашистых шагов – и я на секунду почти поверила в это. Тем временем транспортный поток остановился, светофор переключился. Джордж с Агнес легко пританцовывали на цыпочках на краю тротуара, меня же за ними не было видно. И вот мы, перебежав через дорогу, оказались в Центральном парке, тропа исчезала под нашими ногами, звуки транспорта затухали по мере того, как мы углублялись в зеленый оазис в сердце большого города.
Мы отмахали почти милю, когда я внезапно поняла, что это плохая идея. И хотя сейчас я больше шла, чем бежала, мне явно не хватало воздуха, а бедро протестующе напоминало о свежих травмах. За все эти годы я лишь раз пробежала пятнадцать ярдов за уходящим автобусом, причем неудачно. Подняв голову, я увидела, что Агнес с Джорджем весело болтают, не сбавляя хода. Мне было ни вздохнуть, ни охнуть, а они беседовали как ни в чем не бывало.
Тут я вспомнила о папином приятеле, получившем инфаркт во время пробежки. Папа всегда использовал этот случай в качестве наглядной иллюстрации того, почему спорт скорее вреден, чем полезен. Почему я не сослалась на свои травмы?! И неужели мне суждено выхаркать свои легкие прямо здесь, посреди парка?!
– Мисс Луиза, вы там как, нормально? – Джордж, развернувшись, потрусил назад.
– Отлично! – Я подняла вверх большой палец.
Мне всегда хотелось посмотреть Центральный парк. Но не такой ценой. И тут у меня, естественно, возник вопрос: что будет, если я загнусь в первый же день на новой работе? Я свернула в сторону, чтобы пропустить женщину с неуверенно ковыляющими тройняшками. «Господи, – взмолилась я, глядя на двух легко бегущих впереди людей, – сделай так, чтобы один из них навернулся. Нет, не сломал ногу, а просто растянул связки. Короче, что-нибудь такое, что пройдет через сутки, но заставит лежать на диване с поднятой ногой и смотреть дневные программы по телику».
Они уже здорово оторвались от меня, и тут я ничего не могла поделать. Разве в парке должны быть горки?! Мистер Гупник наверняка разозлится, что я не бегу, как приклеенная, за его женой. А она поймет, что я всего лишь бестолковая, унылая англичанка и никакая не союзница. И тогда они наймут какую-нибудь стройную, шикарную девицу в более подходящей для бега одежде.
Именно в этот момент мимо меня протрусил какой-то старикан в наушниках. Он повернул голову в мою сторону, затем проверил свой фитнес-трекер и резво побежал дальше. Ему явно было не меньше семидесяти пяти.
– Ой, ну давай же! – Я уныло проводила глазами убегающего старика.
И неожиданно увидела запряженную лошадью коляску. Рванув вперед, я поравнялась с кучером:
– Эй! Эй! А вы не могли бы подкинуть меня туда, где бегут эти люди?
– Какие люди?
Я показала на крошечные фигурки, видневшиеся вдали. Кучер равнодушно пожал плечами. Я залезла в коляску и пригнула голову. Кучер, натянув вожжи, направил лошадь в нужную сторону. «Ну вот, еще одно нью-йоркское приключение, хотя и незапланированное!» – подумала я, скорчившись за спиной кучера. Когда мы подъехали поближе, я похлопала его по плечу, чтобы он меня высадил. Мы проехали не больше пятисот ярдов, но теперь я практически догнала Агнес с Джорджем. Когда я собралась соскочить с коляски, кучер сказал:
– Сорок баксов.
– Что?
– Сорок баксов.
– Но ведь мы проехали всего пятьсот ярдов!
– Леди, такова цена.
Агнес с Джорджем продолжали о чем-то увлеченно беседовать. Вытащив из заднего кармана две двадцатки, я сунула их кучеру и, спрятавшись за коляской, продолжила пробежку. И очень вовремя, поскольку Джордж обернулся проверить, где я. Тогда я в очередной раз радостно подняла вверх большой палец с таким видом, будто все время была здесь.
Но вот наконец Джордж надо мной сжалился. Он заметил, что я хромаю, и, пока Агнес делала растяжки, вытягивая длинные, как у цапли, ноги, подбежал ко мне:
– Мисс Луиза! Вы там как, в порядке?
Джорджа я теперь могла только слышать: пот заливал глаза, лишая способности видеть. Я согнулась, пыхтя как паровоз, и положила руки на колени.
– У вас проблема? Вы слегка раскраснелись.
– Нет… практики, – прохрипела я. – Проблемы… с бедром.
– У вас что, была травма? Почему вы не сказали?!
– Не хотелось… лишать себя удовольствия! – Я вытерла ладонью воспаленные глаза. Отчего стало только хуже.
– И где именно?
– Левое бедро. Перелом. Восемь месяцев назад.
Он положил руки на мое левое бедро и принялся оттягивать ногу назад и вперед, чтобы проверить, как она вращается. Я из всех сил старалась не дергаться.
– Думаю, на сегодня вам достаточно.
– Но я…
– Нет. Отправляйтесь-ка назад, мисс Луиза.
– Ну, если вы настаиваете… Хотя, конечно, очень обидно.
– Встретимся дома. – Он похлопал меня по спине с такой силой, что я едва не шлепнулась лицом вниз, после чего жизнерадостно помахал мне рукой и исчез из виду.
– Хорошо провели время, мисс Луиза? – поинтересовался Ашок, когда сорок пять минут спустя я ввалилась в дом.
Оказалось, что, помимо всего прочего, в Центральном парке легко можно заблудиться.
Я сделала паузу, чтобы отлепить от спины мокрую от пота футболку.
– Великолепно. Мне понравилось.
Поднявшись наверх, я обнаружила, что Джордж с Агнес вернулись домой на целых двадцать минут раньше меня.
Мистер Гупник говорил, что у Агнес плотное расписание. И если учесть, что она не работала и не имела детей, Агнес действительно оказалась самым занятым человеком из всех, кого я когда-либо видела. После ухода Джорджа у нас с ней было всего полчаса на завтрак. Агнес уже ждал накрытый стол с омлетом из яичных белков, ягодами и кофе в серебряном кофейнике. Я же схомячила маффин, оставленный Натаном на кухне для персонала. Затем мы провели полчаса в кабинете мистера Гупника, где его помощник Майкл ознакомил нас с намеченными на эту неделю мероприятиями, которые должна была посетить Агнес.
Кабинет мистера Гупника был подчеркнуто мужским: панели из темного дерева, полки, ломящиеся от книг. Мы сидели за кофейным столиком на стульях с мягкой обивкой. На огромном письменном столе мистера Гупника у нас за спиной стояли несколько телефонов и лежали ежедневники в твердой обложке. Майкл периодически просил Иларию принести еще ее восхитительного кофе, что она и делала, расточая улыбки, предназначенные ему одному.
Майкл ознакомил нас с предстоящими мероприятиями. Агнес должна была присутствовать на встрече членов филантропического фонда семейства Гупник, на благотворительном обеде в среду, на поминальном обеде и коктейле в четверг, на художественной выставке в Линкольн-центре и на концерте в Метрополитен-опере в пятницу.
– Однако спокойная неделя, – заметил Майкл, глядя в айпад.
В ежедневнике Агнес на сегодня было отмечено: посещение парикмахера в десять (парикмахера она посещала три раза в неделю), прием у дантиста (рутинная гигиеническая процедура) и встреча с декоратором интерьера. В шестнадцать часов у нее был урок игры на фортепиано (они проходили дважды в неделю), в семнадцать тридцать – велотренажеры, после чего она собиралась пообедать вдвоем с мистером Гупником в ресторане в Мидтауне. Мой рабочий день заканчивался в восемнадцать тридцать.
Расписание на сегодняшний день, похоже, вполне устроило Агнес. Или все дело было в пробежке. Агнес, окутанная облаком духов, уже успела переодеться в темно-синие джинсы и белую блузку, в вырезе которой виднелся крупный бриллиантовый кулон.
– Все замечательно, – заявила Агнес. – Ладно, мне нужно сделать несколько звонков.
Похоже, она была уверена, что я в курсе, где ее можно будет найти.
– Если есть какие-то сомнения, подожди ее в холле, – шепнул Майкл, когда она ушла. Он улыбнулся, напускная деловитость моментально исчезла. – Когда я только начал здесь работать, то никогда не знал, где их искать. Наша задача быть всегда рядом в любой момент, когда мы можем им понадобиться. Но при этом не ходить за ними хвостом в ванную или уборную.
Майкл был не намного старше меня, но относился к тому типу людей, которые появляются на свет из утробы матери уже красивыми, в сочетающейся по цвету одежде и в идеально начищенных туфлях. И у меня невольно возник вопрос: неужели все в Нью-Йорке, за исключением меня, именно такие?
– И как давно ты тут работаешь?
– Чуть больше года. Им пришлось уволить свою личную секретаршу, потому что… – Он смущенно замолчал. – Ну, в общем, они решили начать с чистого листа и все такое. А через какое-то время поняли, что им недостаточно одного помощника на двоих. И тут появилась ты. Ну привет! – Он протянул мне руку.
Читать бесплатно другие книги:
