Бойцовская порода Пучков Лев
Единственно, позиция была неважнецкой. Неудобно: голову выворачивать, изгибаться черт-те как, да и решетка застит – мешает во всей полноте насладиться перспективой. В этот же день наш страдалец почистил решетку с обеих сторон и приступил к техническому оснащению, полагая, что наконец-то нашел во всех отношениях удачный и долговременный проект…
Нет, прибор стоит тех денег. Вот они – попки. Четырехкратное увеличение, четкость изображения – что на вашем рабочем столе, сквозь паутинку колготок отчетливо трусики просвечиваются, каждый изгиб виден, каждая выпуклость! О-о-о, как вы прекрасны, девчонки! Спасибо физикам за оптику – да здравствует наука!
Еле сдерживаясь, чтобы не закричать в голос от переполняющей его страсти, вспотевший Альберт мастерки «душит гуся», стараясь продлить забаву – невиданная энергия, переполнившая чресла, давно просится вон из организма, готовая в любой момент выплеснуться наружу. О-о-о, девчонки, попки мои сахарные!!! У-ух-х-х, как я вас…
– Аль?! А-аль!!! Ты где пропал? – раздается из коридора недовольный голос Лехи-гада.
«Чего ему?» – Альберт вздрагивает и вдруг живо представляет: Леха – муж. Муж объелся груш. Катя – жена, а Аль забрался к ним в спальню и вовсю дрессирует чужую жену в черт-те какой немыслимой позе. А муж ходит по квартире и в любой момент может зайти в спальню. Ситуация более чем пикантна, согласитесь – куда там прыжкам с парашютом! Так вот – как только Альберт представил себе все это в полном объеме, на него накатила такая могучая волна острого наслаждения, что сдерживаться далее уже не было возможности. Перестав «придушивать гуся», Альберт крепко стискивает зубы, чтобы не закричать, впивается взглядом в зашевелившиеся попки – девчата докурили и собрались покинуть подоконник, и…
– Бац! – хлипкая дверь распахивается от мощного толчка, выдранный с корнем накладной замок зависает на одном шурупе. В проеме стоит Леха-гад. И пялится.
– Ага! О-о… И чем это ты тут…
– Ох-х-х!!! – тугая струйка прыскает на стенку, промазав мимо салфетки и зацепив по касательной стойку стеллажа.
– Ой-е-е! Ну ты зверь! – понизив голос до шепота, бормочет Леха и, отодвинув богатырским плечом одеревеневшего от ужаса Альберта, прикладывается к окуляру. – А-а-а… Ничего картинка. Ничего… Ну и как мы теперь?
– Что – теперь? – слегка раздеревенев, Альберт торопливо застегивает брюки, пламенея ликом, щурится на свет и лихорадочно соображает, как же выкарабкаться из этой страшнейшей ситуации. Лучше всего, конечно, убить противного мужлана. Эх, был бы какой-никакой бесшумный пистолет, которым киллеры злобные в кино пользуются… Но пистолета нет. А по-другому – увы, не получится никак, Леха-гад здоров ужасно, от природы наделен статью богатырской. Очень может быть, что и не следил он специально за Альбертом, а замок сломал ненароком, просто толкнув дверь…
– Ну, жить-то как будем? – Леха отлипает от окуляра и с любопытством пялится на Альберта – толстые губы прыгают в змеистой ухмылке. Гад!
– Я это… Я перееду, – бормочет Альберт, опуская глаза. – Мы можем поменяться столами прямо сейчас.
– Да это без вопросов! – восклицает Леха, махнув пренебрежительно рукой. – Это и так понятно… Ты теперь, я так полагаю, захочешь меня ежедневно ленчем кормить. В нашем кафе. Для тебя это будет небольшой убыток, я думаю. Ты как – готов к этому?
– Конечно-конечно, – торопливо бормочет Альберт, изнанкой рационального рассудка ужасаясь: жрать Леха горазд, он за один присест может умять хороший обед на троих нормальных сотрудников. В последующем, разумеется, необходимо будет скорректировать этот пункт. Но в настоящий момент Леха может требовать все что угодно. И он требует – понимает, подлец, что сейчас в пропахшей острым мужским секретом кладовке является полновластным хозяином вот этого очкастого баловня судьбы.
– И это… Единовременно ты мне жертвуешь… ну, допустим… три штуки баксов. Единовременно! Потом никогда не буду приставать – слово даю.
– У меня нет такой суммы, – кривится в плаксивой гримасе Альберт – это что же теперь, три месяца жить на офисную зарплату?!
– Хорошо – сколько есть, – напористо наседает Леха, не желая упускать стратегическую инициативу. – Сколько?
– Пятьсот есть, – опрометчиво сообщает Альберт – это как раз та сумма, которую он постоянно имеет при себе на случай возникновения непредвиденных обстоятельств. – Больше нету…
– Ладно – пятьсот так пятьсот, – слегка огорчившись, соглашается Леха. – Можешь рассчитывать на мое молчание. На, – он протягивает Альберту лист бумаги. – Думаешь, я за тобой следил специально? Очень надо! Тебе срочный факс из Белогорска – вот и искал…
Протерев стену и стойку стеллажа салфеткой, Альберт облегченно вздыхает. Фу ты, черт, – кажется, пронесло! Леха, конечно, гад, но если дал слово – сдержит обязательно. Проверено неоднократно.
– Ты извини, что в такой момент я – вот так, – замечает Леха, ожидая, когда Альберт ознакомится с факсом. – Но сам понимаешь – ситуацию упустишь, потом уже не наверстаешь…
Да, кстати – факс! Факс, из-за которого, собственно, все и случилось. Альберт недовольно морщится и читает сообщение, поданное одним предложением без знаков пунктуации: такое впечатление, что его собственноручно набирал сильно спешащий большой человек, не привыкший обращаться с оргтехникой:
«…бросай все на хер немедленно прилетай мать в тяжелом состоянии Войтов…»
Глава 3
Профи. Такая вот обычная работа…
– …это, простите на добром слове, дерьмо в шоколаде. Сверху красиво и гладко, а как укусишь – сразу ясно, что почем. Оно стоит того, чтобы с ним поступить примерно вот так, – наставление «Курс стрельб» два раза вошло с глухим стуком в контакт с обтянутой «Лесом»[12] задницей Умника и порхнуло в угол тира, жалобно шелестнув на лету страничками. – Почему мы с ним так поступили, мосье Татариков?
– Написано неправильно! – четко выпалил здоровенный парниша с чрезвычайно веснушчатым и вообще разбойным ликом – правофланговый в двухшереножном строю, состоящем из двадцати одного курсанта. – После перестройки печатали, опечаток кучу напечатали!
– Гы-гы-гы… – оживленно отреагировал строй. Любят они это дело – ха-ха поймать на ровном месте. Молодые, здоровые, позади у подавляющего большинства – суровая армейская служба, впереди – вся жизнь, каждый курсант по окончании этого престижного учебного заведения получит высокооплачиваемую и внешне вроде бы нетрудную работу. А еще они Умника любят. По общему мнению курсантов, Умник – лучший препод «Абордажа». Сегодня он самостоятельно проводит практические стрельбы, без начальника кафедры, тот куда-то отлучился по «служебной необходимости». Самостоятельное занятие у Умника – это всегда событие. Будут разнообразные подвохи, подвывихи и неожиданные «вводные» на грани фола.
– По порядку номеров – рассчитайсь! По пятеркам – становись! Первая, на огневой рубеж – шагом марш!
В этом павильоне тира пять направлений: пять позиций на огневом рубеже, отделенных друг от друга бетонными перемычками. Курсанты получили оружие и боеприпасы перед началом занятий, упрятали пистолеты в оперативные кобуры и всю пару огневой подготовки перемещаются с важным видом, ощущая под мышкой приятную тяжесть смертоносного металла. Это первое и далеко не единственное расхождение с курсом стрельб. В соответствии с наставлением, оружие должно находиться под охраной на учебных местах, поскольку ни за кем из курсантов оно не закреплено, а боеприпасы должны выдаваться под роспись непосредственно перед началом учебных стрельб, в пункте боепитания, оборудованном на месте тренировки. То есть имеется вполне определенный риск, что кто-то из нерадивых обучающихся может побаловать с оружием и что-нибудь себе прострелить или, паче чаяния, ранить кого-нибудь из однокашников. Но руководство «Абордажа» на этот риск идет сознательно. Люди должны привыкать к присутствию оружия – большинству из курсантов вскоре придется в буквальном смысле жить с ним, оно станет как бы новой частью тела секьюрити. Кроме того, в «Абордаже» – железная дисциплина, и кого попало сюда не берут. Здесь лучшие из лучших, оставшиеся в курсантских рядах в результате жесткого отбора…
– Вы, мосье Татариков, не совсем правы. – Умник не торопится давать команду на выполнение упражнения – он неспешно разгуливает в промежутке между застывшей в ячейках пятеркой и ожидающими своей очереди курсачами и, как всегда, простенько философствует вместо того, чтобы читать инструктаж по МБ.
Директор, намеревавшийся войти в павильон под предлогом обычного обхода учебных мест, замер у приоткрытой двери и, обернувшись к следовавшему за ним замначальнику кафедры огневой подготовки, приложил палец к губам.
– …«Курс» написан без ошибок – поверьте мне на слово, я его вдоль и поперек прочел, – продолжает Умник. – Его составляли академики, очень неглупые люди. Но!
Указательный палец вверх, пауза. Пятерка в отсеках начинает нервно пощупывать кобуры и коситься в «поле» – Умник известен как любитель сюрпризов.
– Расслабьтесь, господа, – Умник машет рукой – не стоит беспокоиться, ребята, вы слушайте пока, слушайте. – Курс составляли нормальные товарищи в нормальные времена. Если мне память не изменяет, в те нормальные времена деловых людей повзводно не отстреливали. Как у меня с памятью, мосье Шевчук?
– Нормально, Василь Николаич, – покладисто поддакивает из середины строя курсовой «авторитет» – бывший отличник ППС[13], уволившийся из органов по собственному желанию ввиду мизерной зарплаты и скотского отношения начальства. – Тогда любой «огнестрел» по «бытовухе» был событием, а про «заказы» вообще никто не слыхал. Вы к сути, Василь Николаич, к сути – мы про времена в курсе!
– К сути, – соглашается Умник. – К сути… Изложите нам, мосье Шевчук, порядок изготовки к стрельбе, принятие положения «для стрельбы стоя» и производство выстрела. В соответствии с «Курсом стрельб» и НСД.[14]
– Ой, Василь Николаич, – это ж долго! – морщится понятливый Шевчук. – И так все ясно! Может, не надо?
– Надо, Петя, надо! – скорбно вздыхает Умник. – Это нам с тобой ясно. А господам необходимо объяснить в картинках. Мы слушаем!
– «По команде „Заряжай“ стреляющий должен… – как по писаному тараторит Шевчук, от скуки прикрыв глаза, – …вынуть пистолет из кобуры, извлечь магазин из основания рукоятки, уложить пистолет в кобуру. Снарядить магазин патронами, для чего, удерживая магазин в левой руке…»
– Ну, пусть будет «в боевой обстановке», – решает чуть-чуть сократить изложение Умник. – И сразу – к принятию положения и производству выстрела.
– «…в боевой обстановке пистолет должен быть заряжен заблаговременно…» – несколько вдохновляется Шевчук и подмигивает однокашникам. – Пункт для дебилов. Вдруг забудут зарядить, а обстановка – боевая?!
– Дальше!
– «…Повернуться вполоборота налево и, не приставляя правой ноги, выставить ее вперед по направлению к цели на ширину плеч – как удобнее по росту, – распределив тяжесть тела равномерно на обе ноги…» – Шевчук паузирует, набирая в грудь побольше воздуха, остальные курсанты недоуменно переглядываются – а в чем, собственно, прикол-то? Все правильно, по наставлению шпарит! – «…отстегнуть крышку и вынуть пистолет из кобуры. Держать пистолет отвесно, дульной частью вверх…»
– Производство! – идет навстречу пожеланиям трудящихся Умник. – А то в пару не влезем!
– «…Для производства выстрела из всех положений необходимо… – чуть передохнув, продолжает Шевчук. Умник обходит строй, становится в углу тира напротив классной доски, изготавливается пистолетом в стену и наглядно сопровождает озвучивание „Курса“ бывшим ментом. Все ждут подвоха, смотрят напряженно, хлопцы на огневом рубеже вытягивают шеи, становятся на цыпочки и раздраженно шикают на рослых сокурсников – в таком положении строй затрудняет обзор. – …выбрать точку прицеливания. Не прекращая наблюдения за целью, вытянуть правую руку с пистолетом вперед. Наложить указательный палец этой руки первым суставом на хвост спускового крючка. Вытянуть по левой стороне рукоятки большой палец правой руки параллельно направлению ствола. Вытянутую правую руку держать свободно, без напряжения. Кисть этой руки держать в плоскости, проходящей через ось канала ствола и локоть руки. Рукоятку пистолета не сжимать и держать ее по возможности однообразно…»
– Издевается, – тихонько хмыкает замначкафедры за спиной Марта. – Пресечем?
– Потерпим пару минут, – неопределенно пожимает плечами Март. Замначкафедры – не «икс». Он понятия не имеет об отношениях между Директором и самым молодым преподавателем «Абордажа». – Пусть закончит представление…
– Однообразно! – восклицает Умник, жестом прерывая Шевчука. – Обратите внимание – какое замечательное понятие: «…однообразно…»! Это же надо додуматься!
Указательный палец вверх, пауза. Пятерка в отсеках опять нервно щупает кобуры и косится в «поле» – но уже не так агрессивно, как в первый раз.
– Да что вы дергаетесь, господа? – Умник машет рукой – не беспокойтесь, ребята, слушайте пока, слушайте. – Продолжайте, мосье Шевчук. Мы остановились на этом замечательном «…однообразно…».
– «…задержать дыхание на естественном выдохе…»
– Масло на естественной масляной основе! – с готовностью подхватывает кто-то из глубины строя.
– Ладно-ладно, – поправляет Умник. – Перлы потом обсудим, не мешайте господину Шевчуку, а то точно в пару не влезем. Далее, Шевчук!
– «…на естественном выдохе… – Ммм… черт, сбили, языкастые. А – вот! – …зажмурить левый глаз, а правым смотреть через прорезь целика на мушку так, чтобы мушка пришлась посредине прорези, а вершина ее наравне с верхними краями целика. В таком положении подвести пистолет под точку прицеливания – не сваливая его – и одновременно начать нажим на хвост спускового крючка. Для спуска крючка необходимо, удерживая дыхание, плавно нажимать первым суставом указательного пальца на хвост спускового крючка, пока курок незаметно для стреляющего, как бы сам собой, не сорвется с боевого взвода…»
– Пух! Пух! – шутливо пукает Умник, производя все действия в точном соответствии с изложением Шевчука. И негромко командует: – Огонь, господа!!!
Вот, блин, и попали! Курсанты с отвисшими челюстями оборачиваются к «полю» – пятерка в «стойлах» принимается лихорадочно рвать застежки кобур. Вот они, мишеньки – приехали! Бесшумно двигаются по направляющим, на момент оборачивания как раз приблизились на десять метров. Оператор – гад яйцеголовый! Мог бы и предупредить. В этом павильоне обычно выполняют начальное упражнение: мишень 4 «а» с кругами, расстояние – двадцать пять метров, три выстрела, время не ограничено.
– Пиф-паф! – двое успевают выдрать оружие на свет божий, снять с предохранителя и пальнуть как придется. Мишени издевательски щелкают, поворачиваясь к пятерке боком, и едут на исходную позицию.
– Прекратить огонь! – зычно командует Умник, пресекая попытки троих не успевших реабилитироваться. – Стой! Разряжай! Оружие к осмотру!
– Экспериментатор хренов, – ревниво бормочет замначкафедры, жарко дыша Марту в затылок. – Пожалуй, хватит…
– Еще минуту, – останавливает уязвленного в лучших чувствах педагога Март. – Завершение логическое должно быть – полагаю, так просто он их не бросит…
– Вот поэтому мы поступаем с «Курсом» именно так, – Умник не поленился – поднял «Курс» многострадальный из угла, дважды похлопал им себя по заднице и метнул в другой угол. – Этот курс для молодых солдат на учебке и вообще тех, кто впервые в жизни взял в руки оружие. Для секьюрити-профессионала он – ничто. Оператор?!
– По нулям, – раздается из переговорного устройства на стене.
– Проверять будем или поверим технику на слово? – издевательски ухмыляется Умник.
– Упражнение ненормативное! – с обидой замечает кто-то с огневого рубежа. – Вы нам зубы заговорили специально, а оператор тем временем…
– А жизнь вообще штука ненормативная, – широко улыбается Умник. – На вас только что напали отморозки – в причины вдаваться не станем. Вы нападение не отразили. Внимание, всей группе: разойдись! В одну шеренгу становись! Ненормативное упражнение: тренируемся в быстром извлечении оружия из кобуры и изготовке с использованием обеих рук. Сорок повторов. Желаю всем обойтись без случайных выстрелов – я этого ужас как не люблю. К выполнению упражнения – приступить!
– Ну все – хватит! – возмутился замначкафедры, делая попытку протиснуться мимо Директора в дверь. – Это уже форменное издевательство над предметом. За что вы его держите – ума не приложу!
– Еще минуту – резюме должно быть, – не пустил педагога Март. – А держу за дело – он, в отличие от вас, матерых, весь из себя нестандартный и позволяет по-иному взглянуть на некоторые аспекты обучения. Потерпите немного – сейчас вместе зайдем…
– Итак, господа, вы секьюрити-профессионалы, а вовсе не молодые солдаты… – Март не ошибся, Умник ходит за пыхтящей шеренгой и примеряется, как бы попристойнее вывести умозаключение – чтобы и педагогично было, и объективно отражало действительность, – и, как профессионал профессионалам, я вам ответственно заявляю: эмм… хорошо подготовленному киллеру вы ничего противопоставить не можете. Хоть наизнанку вывернетесь – ни хрена у вас не выйдет! И вовсе не потому, что вы – дерьмо на палочке, а не специалисты. Вовсе нет. Киллер-профессионал всегда будет иметь огромное преимущество перед любого класса охраной, всегда эту охрану переиграет и благополучно уйдет – можете мне поверить, господа, это отнюдь не шутка, а печальная правда. Это по определению – в противном случае он бы назывался не киллером, а как-нибудь по-другому, типа «torturing kill» или «playing in murder». И потому вы, сразу же по поступлению на службу, должны смириться с мыслью, что вашего клиента рано или поздно завалят…
Замначкафедры возмущенно хрюкает. Курсанты на миг перестают выполнять упражнение – реагируют. Март криво ухмыляется – если бы курсанты знали, как в данном случае прав их разнузданный препод! И правота эта отнюдь не риторического плана, она преподом неоднократно проверена на практике…
– Итак, против киллера-профи вы – нуль. Смиритесь с этим. А возможные ваши оппоненты – это отморозки, дилетанты и разнообразные мстители, – сделав знак курсантам, чтобы не отвлекались на дурацкие мысли, закругляется Умник. – Против них у вас шансов – полно. И вы должны неустанно тренироваться, чтобы… спасти свою жизнь. Если вы изначально усвоите, что кусок дерьма, который нанял вас охранять себя, не стоит того, чтобы жертвовать ради него своей молодой жизнью, закрывать его гнилое мясо своим тренированным телом, у вас будет шанс…
– Вот теперь точно – хватит, – сердито бормочет Март, пинком распахивая дверь и входя в павильон. – Василий Николаевич! Мы уже минут десять наблюдаем, как вы организуете занятие… занимательное, я вам скажу, зрелище! Пошлите-ка пообщаемся. Андрей Михайлович закончит пару…
Март делает приглашающий жест Умнику и покидает тир. Выражение лица начальственно-озабоченное. Надо бы, по всем канонам, устроить засранцу показательную трепку, чтобы следил за словами и за дверью тоже.
Умник – жуткий еретик. Он покушается на святая святых – пытается разбить в пух и прах основные постулаты, вдалбливаемые курсантам каждый час и каждый миг: безопасность клиента превыше всего, секьюрити должен быть в любой момент готов закрыть хозяина своим телом и в любой ситуации сделать все, чтобы спасти его от гибели. Успокаивает одно: Умник молод, многого еще не осмыслил и по большому счету зря сотрясает воздух. Чтобы воспитать из курсанта себе подобного (читай – Умнику подобного), то бишь универсального солдата, нужно этого курсанта изъять из уютного «Абордажного» комплекса и отправить на войну. И желательно, не на экскурсию в сопровождении «вертушек», под хорошей охраной, а запихать куда-нибудь поглубже, на полгодика – в горы, песочек или лесок. Чтобы в рейдах попотел от страха, крутя башкой на 360 градусов. Чтобы научился ночью чувствовать любые, внешне неприметные, изменения в своем секторе наблюдения. Чтобы выработалась устойчивая привычка пригибаться за полмига до того, как свистнет пуля шальная, отправлять естественные надобности в отхожем месте, оборудованном ниже уровня траншейного дна, да под прикрытием дежурной снайперской пары, и так далее – всего не перечислишь…
Читать бесплатно другие книги:
