Хлеб, любовь и небеса Зарипова Миша

На том конце послышался смех Никонова.

– Не умею я вести светские разговоры. Вот пытаюсь расположить вас к себе. Плохо получается что-то. Не могу подобрать романтичный повод для свидания. Не поможете?

Идаира всё ещё никак не могла смириться с мыслью, что это был не Саша. И сейчас по воле игры каких-то неведомых сил, вместо страстного свидания с любимым парнем, ей навязывалась встреча с этим Никоновым, чтобы опять неуютно себя чувствовать. Она снова попыталась показать, что не заинтересована встречаться с ним:

– Не помогу. Как я могу сказать вам, что вам нужно, когда вы сами не знаете, что вам нужно.

– Я-то знаю, что мне нужно, – Никонов, будто не обращал внимания на её резкие ответы. – Я хочу сегодня отужинать, и не один, а в обществе красивой интересной женщины, – продолжал он настойчиво. – Не пойму только причину вашего отказа. Знаете, это очень обидно, когда ты продумал диалог, а твой собеседник отвечает не по тексту, – Никонов пытался шутить.

Идаире уже начинала надоедать такая назойливость. Она решила ответить совсем уже резко:

– Извините, Владислав Сергеевич, что не оправдала ваших ожиданий. А причина моего отказа проста. Свой голод я утоляю не в ресторанах. Это долго. А я ценю своё время.

Она понимала, что сказала лживо, поэтому и неубедительно. Тем более что это было банально, даже пошло. Идаире стало стыдно. Но истинную причину своего упрямого отказа она и себе не могла объяснить. Она мечтала о свидании с Сашей. Это была бы радость здесь и сейчас. И ещё ей нужна была работа, деньги. А этот Никонов предлагал ей пойти с ним в ресторан. Это никак не входило сейчас в список того, что ей сейчас нужно, или интересно. Она продолжила с присущей ей прямотой:

– Вами движет надежда и любопытство. А меня останавливает непонимание: как ужин с вами в ресторане поможет мне решить мои проблемы.

В голосе Никонова послышалась радость:

– О! Замечательно! Мы можем совместить. У меня как раз есть для вас ещё одно задание. Я не хотел вам говорить об этом сразу.

Идаира подумала даже, что Никонов это придумал сейчас. Ну и что? Ведь тогда он должен это как-то организовать! Если он поможет ей с работой, это будет соответствовать её устремлениям. Чтобы сгладить произведённое малоприятное впечатление от начала своего разговора, она шутливо-радостным тоном сказала в трубку:

– Тогда совсем другое дело! Вот это заманчивое предложение.

В голосе Никонова послышалось удивление:

– М-да… Вы отвергаете моё предложение об отдыхе, но с радостью принимаете предложение о работе. Ирина, вы необычная!

Чтобы держать тон флирта и не выдать ему, что она почти отчаянно нуждается в деньгах, она решила кокетством показать непринуждённость:

– Может, я притворяюсь и интересничаю?

Зависла пауза. Потом Никонов ответил:

– Неожиданно, конечно. Но хочется верить.

Они договорились о времени и месте встречи. На этом разговор закончился. Идаиру успокоило, что Никонов может говорить обычным языком. Это ей понравилось. Она ещё никак не могла уйти от представления его неким большим начальником, человеком из другого мира, с другими интересами и проблемами. Ей, конечно, был приятен его интерес. Но она всё ещё не понимала, что ему от неё надо? Уж конечно, недостатка в женском обществе этот мужчина не испытывает.

В условленное время, когда Идаира подходила к месту встречи, Никонов ждал её у машины с большим букетом цветов. На исходе зимы, когда вокруг ещё лежал снег, яркие разноцветные цветы смотрелись контрастно и даже несколько вызывающе. Идаира взяла протянутый букет.

– Спасибо. Цветы красивые.

– Но выражение вашего лица говорит что-то обратное.

Идаира смотрела на эти цветы и опять представила, что вот росли они, росли, а потом их срезали, лишив их связи с землёй, с их корнями, они не оставят семян и плодов. Они обречены на гибель и умрут раньше своего срока жизни.

– Нет, цветы и вправду красивы, – медленно проговорила она, глядя на букет. – Это, наверное, моё фальшивое представление о красоте, – она продолжала смотреть на цветы. – Но мне нравится смотреть на цветы, когда они растут в земле, их колышет ветер, они живые, – Идаира на мгновение задумалась, словно представив это. – Потом они постепенно превращаются в плоды и семена, – она перевела взгляд на лицо Никонова. – Называются живые цветы. Но какие же они живые? – спросила она, словно, сама удивившись этому. – Их срезали, оборвали связь с их привычной средой, и они теперь как в коме. На искусственном поддержании жизни.

Мужчина стоял и обескураженно молчал. Он даже представить не мог, что обычный букет цветов может оказаться столь неуместным подарком.

– Я не хотел вас обидеть, случайно просто получилось, – растерянно пробормотал он.

Идаира внезапно поняла, что её прямолинейность в высказывании своих мыслей, сейчас была чересчур не к месту. Она почувствовала себя слоном в посудной лавке. Да что же она так? И чтобы сгладить ситуацию, она рассмеялась.

– Да нет, Владислав Сергеевич, это я такая ненормальная! Ведь цветы для того и выращивают, чтобы срезать их и дарить. Мне очень и очень приятно. Правда! – она прямо посмотрела ему в глаза. – Я принимаю те приветливые слова и внимание, которые вы вложили в этот подарок. Ну, а цветы к этому просто прилагаются. Они же не виноваты, – она опустила лицо в гущу цветов и вдохнула аромат растений. – Спасибо ещё раз! Простите меня. Высказала мысли вслух, могла ведь и молча подумать, – она прижала букет и улыбнулась. – Такая красота! А я тут словно топором размахиваю, устанавливая своё видение правильного мира.

– Уф, сняли вы с меня душевное напряжение, – театрально выдохнул Никонов. – В следующий раз учту ваше видение правильного мира.

Идаира опять отметила про себя это его «следующий раз». Но промолчала.

– За цветы спасибо. А где же задание?

– А как же ресторан?

Идаира решила, что больше не будет говорить что-то колкое. Это как ёжиком быть. Вот котёнка все хотят погладить. А ёжиков не гладят. Боятся уколоться. Плохо быть ёжиком. Идаира решила быть уступчивой, чтобы не ставить его больше в неловкую ситуацию.

– А… давайте!

Никонов заметно повеселел.

– Вот это другой разговор. Я уж подумал: ума палата, да ключ потерян. Рад, что не всё потеряно.

– Вы обо мне или о себе?

– О себе! А то какой же я соблазнитель?

Идаира рассмеялась. Действительно, разговаривать с Никоновым ей стало проще. Она почувствовала себя свободнее и уже сама довольно непринуждённо предложила:

– Тогда поехали?

– Спасибо, что согласились и не стали усугублять моё паническое состояние, – он улыбнулся. – А по дороге мы обсудим дальнейший план наших действий.

Они поехали. Никонов о чём-то говорил. Идаира рассеянно слушала его. Иногда она отвечала, вежливо поддерживая разговор. Она всё ещё не могла принять, что Никонов проявляет к ней естественный интерес как обычный мужчина к женщине. Ведь даже неравный брак это мина замедленного действия. А что говорить про любовные отношения неравных? Идаира решила просто поучаствовать в том, что сейчас происходит в её жизни. Ещё она решила, что этот мужчина для неё интересен в том плане, что поможет ей дополнительно заработать. Поэтому она была вежливой, кокетничала. Она видела, что, это, почему-то, нужно было этому Никонову. Он хотел интересно провести вечер. Ну что ж, Идаира поможет ему в этом.

– Владислав Сергеевич, а можем мы поехать в небольшой ресторан, где будет тихо и не будет музыки? Хотелось бы сегодня обойтись без танцев.

– Отлично! Я и сам хочу просто посидеть. Поговорить в спокойной обстановке.

Вскоре они подъехали к небольшому ресторану, прошли внутрь. Изнутри помещение выглядело неброским, но было уютно, и немного народа. Они прошли к столику, расположенному у окна, сели. Несмотря на простоту оформления зала, выбор блюд в предложенном меню был замечательным. Пока они говорили о пустяках, официант принёс сделанный заказ.

За окном, на улице светилась неоновая вывеска магазина. Буквы были расставлены так затейливо, что нельзя было однозначно прочитать надпись.

– Вон вывеска светится, – заметила Идаира. – Посмотрите на то светящееся название. Так оформлено, что прочитать можно и как «Магазин морепродуктов», и как магазин «Море продуктов», – интонацией выделила она различие.

– У вас, Ирина, действительно своеобразное видение мира, – засмеялся Владислав. – И вы очень внимательны. Я столько раз проезжал мимо этого магазина, но никогда не обращал внимания. Даже не знаю, морепродуктами там торгуют или обычными продуктами.

– С годами женщина приобретает наглость становиться внимательнее, – решила Идаира пококетничать.

– Ири-и-ина! Какие ваши годы?

– Достаточные! – она рассмеялась. – Моих годов уже хватает на то, что я могу внимательно читать вывески. А вот бы научиться ещё и мысли окружающих людей читать, – она прищурилась.

– А у меня такое ощущение, что вы прекрасно овладели и этим навыком, – улыбнулся Владислав. – И предполагаю у вас наличие запасов других умений. Я просто пока не имею представления о масштабах этих запасов, – он тоже прищурился.

– Я очень хорошо симулирую, – вздёрнула Идаира бровями. Помолчав, она продолжила: – А в жизни предпочитаю жить по советам мудрецов, которые рекомендуют никому, никогда, ничего не рассказывать. Вот тогда всё будет хорошо.

Владислав удивлённо посмотрел на неё. Идаира поняла, что опять сказала не к месту. Чтобы смягчить произведённое впечатление, она широко раскрыла глаза и преувеличенно старательно захлопала ресницами:

– Ну, это же не я так говорю. Это мудрецы так говорят, – она пожала плечами.

– Ну да, ну да… Молчи, скрывайся и таи, и мысли и мечты свои, – медленно проговорил Владислав.

– Вот и Тютчев с ними согласен.

– Вы и поэзию хорошо знаете? – удивился Владислав. – Впрочем, вы же в библиотеке работаете. Логично, – добродушно усмехнувшись, добавил он.

Идаира решила сменить тему разговора.

– Владислав Сергеевич…

– Зовите меня просто Владислав. Пожалуйста.

– Владислав, а почему вы хотите называть меня Ириной?

– Ирина – греческое имя. Означает мир и покой. Я очень хочу рядом с вами испытывать это состояние.

– А Владислав, значит владеющий славой? – Идаира понимающе кивнула. – Я не очень сильна в смысловых значениях имён.

– Ну, здесь тайн нет, – Владислав помолчал. Потом, подняв на неё глаза, проговорил: – Но мне хотелось бы не только славой владеть.

– Желаю вам, чтобы ваши желания исполнились, – спокойно отозвалась Идаира.

– Надеюсь, вы мне в этом поможете, – задумчиво произнёс мужчина.

– С этим вряд ли, – Идаира покачала головой. – У меня нет опыта работы золотой рыбкой.

– А, кстати, какой опыт у вас есть? – несколько оживившись, спросил Владислав. – Ирина, где вы учились, кем работали? Расскажите, пожалуйста, если можно.

– Да ничего особенного. После школы закончила университет. У меня первое образование техническое. Я инженером работала вначале. Институт культуры я позже закончила, заочно. – Слегка усмехнувшись, она добавила: – Алгеброй постигаю гармонию мира.

Владислав, удивлённо, с любопытством посмотрел на неё.

– Ах, вот оно в чём дело! – вскинул он бровями. – Тогда проясняется, – протянул он, словно поняв что-то. – А что вынудило вас столь кардинально сменить профессию? – он был явно заинтересован.

– Книги люблю читать! – рассмеялась Идаира.

Ей не хотелось рассказывать, что именно тогда она осталась одна, сын пошёл в первый класс, и она должна была уже сама совмещать и работу, и заботы о сыне. Она тогда забирала Тимура после школы к себе в библиотеку.

– Работая инженером, приходилось ездить по объектам, возвращалась очень поздно иногда, – пояснила она, не раскрывая подробностей. – Времени на домашние дела не оставалось. А библиотека располагается близко к дому, и график работы почти скользящий.

Владислав молчал, словно обдумывал новые сведения об Идаире, которые он только что узнал.

– Так, так, ясно. Значит, технический склад ума, а порядок в нём вы поддерживаете по законам красоты мироздания. А вы как будто смущаетесь этого? – продолжил он, уже тоном непринуждённого разговора.

– Нет, не смущаюсь. Хочу, чтобы не показалось, будто хвастаюсь.

– Этим гордиться надо! При чём здесь хвастовство?

– А гордиться-то мне особо нечем: великого открытия не совершила, гениального труда не написала, мировой славы не имею, – Идаира усмехнулась и слегка покачала головой.

– А вам этого хотелось бы?

– Да нет. Любой образ жизни, любые достижения предполагают и соответствующий расход жизненной энергии. Я, скорее, довольна тем, что имею, нежели страдаю по тому, чего не имею. Просто, м-м-м, считайте, что я хочу казаться скромной! – закончила она, комично вытянув губы и подняв голову.

– Считайте, что вам это удаётся! – Владислав посмотрел на неё и рассмеялся. – Вам вообще, похоже, многое удаётся. Вы, часом, не чародейка?

– Ну, зачем же сразу с козырей ходить? Мы, чародейки, не признаёмся и скрываем, кто мы. Столь долго, сколь возможно, – Идаира шутливо прищурилась.

– Ну, я-то теперь буду знать.

Они ещё некоторое время поговорили о незначительных вещах, обмениваясь шутками. Затем Идаира, якобы внезапно вспомнив, спросила:

– Владислав, а какое задание хотели вы мне дать?

– Ах, да… Ирина, простите, набросок статьи остался у меня на работе. Давайте на днях я позвоню вам, и мы договоримся.

Идаира убедилась, что правильно догадалась: Владислав о некоем новом задании придумал по ходу телефонного разговора. Но не стала ничего говорить вслух.

– Да, конечно, – согласилась она.

Ещё немного поговорив, Идаира решила, что уже достаточно посидели.

– Наверное, уже пора, – сказала она. – Спасибо, Владислав, за сегодняшний вечер и великолепный ужин. Было интересно с вами говорить.

– Знали бы вы, как мне было интересно! Это вам спасибо!

Они вышли из ресторана, Владислав повёз её домой. Когда машина остановилась возле дома Идаиры, он, слегка смущаясь, спросил:

– Ирина, извините за наглость, чашкой дежурного вечернего чая не угостите?

– Извиняю. И вы меня извините, но уже поздно. Да и сын уже спит, наверное.

– Ах, да, – замялся Владислав. – Я и забыл, что вы с сыном живёте.

– Вы не могли этого забыть, потому что я вам не говорила, что у меня есть сын, – возразила Идаира. – А, кстати, откуда вы знаете? – удивилась она.

– Ну, я же говорил, что я коварен, – улыбнулся Владислав. – Ирина, вы меня простите, это мне сказала Зина. Я спросил, она ответила, – он виновато посмотрел на Идаиру.

– Хм, – Идаире было и приятно, но и неожиданно, узнать это. – А у вас есть дети? – поинтересовалась она.

– Да, у меня есть дочь, – просто ответил Владислав. – Она уже давно живёт со своей мамой и её новым мужем за границей. Я давно её не видел, созваниваемся иногда, – проговорил он ровным голосом.

– Простите. Я не знала, – Идаира смешалась. – Наверное, скучаете по ней?

– Да как-то уже привык жить один. А она, боюсь, привыкла без меня, – ответил он тем же ровным голосом.

Идаира не знала, что говорить в таких случаях. Расспрашивать не входило в правила Идаиры. Если надо, сам расскажет.

– Да, жизнь она такая, – она запнулась, – разнообразная. Спасибо, Владислав, ещё раз за всё. Я готова выполнить для вас работу. Звоните.

– Позвоню обязательно.

Идаира забрала цветы с сидения, вышла из машины и направилась в дом. Машина Владислава отъехала.

По обыкновению, уже лёжа в постели, Идаира думала о том, что происходит сейчас в её жизни, что может случиться потом. Она удивилась, что больше и больше думает о Никонове, чем о Саше. Мысли о Владиславе, будто постепенно вытесняли из её головы образ Саши. Где он, этот Саша? Впрочем, он ведь не имеет перед ней никаких обязательств. На ум пришли строки: «Со мною вот что происходит: ко мне мой милый друг не ходит. А ходят в мелкой суете разнообразные не те»…

А кто такой этот Никонов? Сегодня он показался ей не таким уж недоступным чужаком из другого мира. Она даже улыбнулась в темноте, вспомнив его обескураженное лицо, когда она разразилась тирадой про цветы. А в остальном, сегодня ей было даже почти уютно. И с ним было интересно говорить. Идаира отметила про себя, что с Владиславом в некоторых моментах ей даже проще, чем с Сашей. Владислав хоть и был немного старше, но они были одного поколения, и во многом легко понимали друг друга. То, что у него есть ребёнок, для Идаиры стало ещё одним откровением. Значит, он без объяснений может понимать всё, что связано с родительскими чувствами. А то, что Никонов расспрашивал у Зинаиды про неё, было приятным известием. Идаира улыбнулась. Она опять подумала о Саше. Вот с Сашей было немного не то. С ним она чувствовала себя вновь юной девушкой, любящей и любимой. Это правда. Свидания с ним давали ей радость, и даже чувство восторга. Но, в то же время, она ощущала себя и слегка натянуто, неестественно. Ей приходилось подстраиваться под его мир человека младшего поколения. Идаире это, правда, давалось легко. Она хорошо помнила себя в этом возрасте: что её волновало, чего боялась, о чём мечтала. А интересы нынешних молодых людей она познавала благодаря своему сыну. Тимур ведь был не на много младше Саши. Идаира даже удивилась, как же это её угораздило попасть в такую связь с Сашей? Может это наподобие тех радужных водопадов в её сне, чтобы украсить действительность? Жизнь без праздников и фейерверков скучна. Иллюзии также нужны для счастья, как и действительность. Она опять вспомнила свой сон. Даже включила свет и достала сонник. Снова перелистав толкования сюжетов увиденного в её сне, она на уровне представлений и ощущений решила, что предстоит что-то радостное, решатся некоторые финансовые проблемы, но это будет не навсегда. Хм… Может оно и хорошо? Ведь то, о чём мы мечтаем, не всегда делает нас счастливыми. И раз уж взяла книгу, Идаира решила посмотреть про имена. Она никогда не интересовалась своим именем, что оно означает. Ну, не состоялась как Августа и ладно. Её удивило, что Владислав придаёт значение таким, как ей казалось, мелочам. Та-а-к… «Ирина», действительно, означает мир и покой, «Ида» означает плодородие. Владиславу захотелось называть её не Идой и даже не Ирой, а Ириной. Значит, ему нужен мир и покой, а плодородие и изобилие ему не нужно. Ну да, изобилие ведь у него и так есть. Идаира мысленно усмехнулась. Вот дурачок! Он что? Думает, если он будет называть её Ириной, она начнёт создавать для него мир и покой? Ладно, жизнь всё расставит так, как будет правильно. Она ещё немного подумала, вспоминала, потом выключила свет и постаралась уснуть.

На следующий день они работали с Ксенией. У Сони был выходной. Ксения просто горела от нетерпения поговорить.

– Ну, Ида, как дела на любовных фронтах?

– Убитых и раненых нет, несмотря на обстрелы. Оборона держится, крепость не сдаётся, – в тон ей ответила Идаира, и деланно возмутилась: – Ксеня, ну и слова у тебя! Ну как можно так-то, о любви!

– А в любви, как в бою – все средства хороши. Главное – кучность и вера в победу! – с задором заявила Ксения. – Ну, рассказывай, рассказывай! Как там принц финансовый?

Идаира рассказала, что сходила ещё раз в ресторан, что он подарил цветы, но нового задания она пока от него не получила. Что договорились на следующий раз.

– Ида, какие, в дупло их, задания? Ты о чём вообще думаешь? – с недоумением горячо возмутилась Ксения. И не сбавляя напора, продолжила: – Рестораны, цветы – это же классика! А ты его всё разговорами да разговорами кормишь. В таких случаях знаешь, что надо делать? Уже в машине приковать его наручниками к рулю. Чтобы не убежал, – пояснила она. – Другую его руку прижать к своей груди и, ртом хватая воздух, и всё, что в пределах досягаемости, изображать разъярённую львицу в любовном экстазе! – вдохновенно закончила она.

Идаира представила эту картину, рассмеялась.

– Ну, это какой же артисткой надо быть!

– И ты смогла бы, – убеждённо сказала Ксения. – Когда тебе надо, ты всё можешь. Да только почему-то сейчас не хочешь. Ида, чего ты тормозишь? Тебе вселенная такого мужика подкинула! А ты … Не узнаю тебя. Или всё Сашенька да Сашенька?

– Да нет, – Идаира не могла подобрать слова. – Я ещё не могу в себе разобраться. Этот Никонов, он как-то внезапно появился в моей жизни. Не готова, что ли, я, к такому повороту событий.

– Вот, такая ты. Вся из себя фря мудрёная. К тебе принц в золотой карете, а ты: «Нет, я не такая, я жду трамвая!»

– Ладно, Ксень, поживём, увидим. Трамвай или карета. Давай, попьём чаю?

Уже сидя за чаем, они продолжили разговаривать. Ксения любила поболтать.

– Знаешь, Ида, вот иногда мне хочется быть женщиной-преженщиной. Надеть шелковое, в пол, струящееся платье, пахнуть дорогими духами, сверкать бриллиантами в ушах. И где-нибудь в дорогом магазине, прохаживаясь между шубами, прошептать своему мужчине: «Милый, а вот эта модель мне очень нравится». А иногда я представляю себя в большом кабинете. На мне деловой облегающий костюм от модного известного дизайнера, и я строго приказываю по телефону: «Подготовьте проект сегодня, и чтобы вечером он лежал у меня на столе!». А временами мне хочется закрутить волосы в дреды, надеть большие кроссовки на толстой подошве, напялить широкую юбку до земли. Потом закинуть на плечо сумку-торбу и сидеть перед костром, с такими же беспечными, молодыми парнями и девчатами, слушая песни под гитару. И много чего другого хочется, – Ксения, будто грустя, облокотилась щекой об руку. Затем, как будто очнувшись, и вернувшись в действительность, внезапно спросила: – А чем я занимаюсь в действительности? Повязав передничек, стою у плиты, чтобы накормить Витюшеньку вкусным ужином! – Помолчав, она закончила: – Ну, ещё вот, могу сюда на работу ходить, чтобы от плиты отвлекаться.

– Ксень, тебе бы романы писать! – рассмеялась Идаира. – У тебя и фантазия, и излагаешь так, что заслушаешься. Читать будут точно!

– Ага. Только ты, например, не будешь такое читать.

– Почему это?

– У кого романы в жизни происходят, в написанных романах не нуждается.

– Ах, вот ты в каком смысле, – протянула Идаира. – Ксюш, твоя жизнь ведь ничем не хуже. Не всегда ты в переднике стоишь. Вы и в санатории-курорты ездите, сама рассказывала. И в театры. И вообще всего хватает в твоей жизни.

– Да! – воскликнула Ксения. – Богатство и достаток создают комфорт, – она утвердительно кивнула головой. И словно желая окончательно убедить в своей правоте, резко, будто отрезала, сказала: – А комфорт никогда не надоедает! – Затем, ровным голосом она продолжила: – Вот видишь? Мы опять приходим к тому же. Короче, Ида, отбрасывай ты эти свои теории, что без любви жизнь скучна. И пользуйся моментом, что наконец-то встретился нормальный состоятельный мужчина, который, к тому же, проявляет к тебе интерес. – Она озорно прищурилась. – Если мужчина собой не очень, то закроешь глаза, и не видно. А если у него есть два уха, два глаза и руки-ноги на месте, то значит вообще красавец! Главное – у него есть деньги! Ясно?

Идаира хотела что-то возразить, но Ксения повелительным жестом прервала её.

– Ой, Ида, я наперёд знаю, что ты скажешь. И все твои слова – это результат защитной компенсации! Ты боишься остаться без любовных эндорфинов. Вот!

– Слушаюсь, товарищ психотерапевт! – Идаира тоже решила подурачиться.

– Ладно, Ида. Пошли работать. Всё равно ты сделаешь по-своему, – устало закончила Ксения.

Вскоре Владислав позвонил снова, и они договорились встретиться. Идаира, издалека увидев его возле машины, испытала чувство, будто увидела уже хорошо знакомого, близкого человека. Она удивилась этому своему ощущению. Он был без цветов, но широко улыбался. Было видно, что он рад встрече.

– Ирина, не будет наглостью, если мы не пойдём в рестораны с непонятными морями продуктов, а я приглашу вас к себе? – он напряжённо смотрел на Идаиру. И поспешно добавил: – А еду мы закажем.

Идаира задумалась. Она посмотрит, как он живёт, узнает о нём больше. Её просто приглашают в гости. Непросто, конечно. Она же не коллега по работе. Идаира понимала, что означает приглашение в гости от мужчины. Но она знала также, что ей самой решать, как вести себя. Любопытство, желание узнать о нём больше, а ещё боязнь опять уколоть его отказом, одержали верх.

– А давайте! – просто сказала она. – И не надо ничего заказывать. Ведь мы же не кушать к вам идём? А мы идём, чтобы вы дали мне работу. Ведь так? – озорно улыбаясь, она посмотрела на Владислава.

В её взгляде скакали нахальные чёртики, губы насмешливо улыбались. Владислав смотрел на эту её улыбку, в её глаза, на этих чёртиков … Он даже на мгновение растерялся. Но тут же решил поддержать игру:

– Ну да, конечно! Работа – это наше всё!

– И знаете, Владислав, – она словно споткнулась на слове, – давайте просто купим продукты и приготовим сами, – внезапно предложила Идаира. – Не надо ничего заказывать. Надо что-то простое и вкусное, согласны? – она посмотрела на него. – Сами приготовим. – Приблизив к нему лицо, тихо и таинственно она закончила: – Совместная деятельность сближает.

Владиславу понравились её простота и решительность. А также её инициативность. «Как же с ней легко! Она сама говорит, что ей подходит, что нет. И не надо ломать голову, терзаясь: что же ей надо?» – подумал он.

– Сближение при совместной деятельности, это же прелестно! Мои намеренья прекрасны, пойдёмте, тут недалеко! – Он подхватил её шутливый тон.

Они сели в машину, поехали. Остановившись у обычного магазина, зашли в продуктовый отдел. Владислав не занимался покупкой продуктов для себя. Этим занималась Галина Петровна, она же и готовила. Поэтому, что у него есть, чего нет, он знал лишь приблизительно, когда заглядывал за чем-нибудь в холодильник. Но сейчас ему было интересно ходить с Идаирой среди полок, что-то рассматривать, обсуждать. Откуда-то из глубин памяти у него всплыло ощущение юности, воспоминания, когда они весёлой бесшабашной толпой студентов ходили в магазине и покупали продукты в предвкушении предстоящей вечеринки.

Идаира догадывалась, что повар из этого Владислава, конечно, так себе. Он, наверное, даже не совсем точно знал, что у него вообще дома имеется из продуктов. Они ходили среди рядов, стоек, витрин, и болтали, шутили, выбирая продукты. Она видела, что эта затея нравится Владиславу, он выглядел, словно на экскурсии. Идаира на мгновение представила, что было бы, если бы она вот также ходила в магазине с Сашей. Ощущения у неё были бы другие. Если Владиславу она, словно, напоминала, как это делается, Сашу она бы учила, как это делается. Да и Саше это было бы неинтересно, обыденно.

Сделав покупки, они поехали к нему. По дороге Идаира мысленно представляла, что и как она будет делать в его квартире, на его кухне. Иногда она начинала сомневаться, правильно ли она поступает? Что вообще происходит? Она говорила с Владиславом, и одновременно пыталась привести в порядок свои мысли. Сейчас что-либо менять, было уже глупо. Они подъехали к высокому многоэтажному дому с большими панорамными окнами, с широкими балконами, похожими на террасы. Добротность и великолепие чувствовались, начиная с большого чистого подъезда, в который они вошли. Поднявшись в лифте на нужный этаж, они прошли к двери. Уже с прихожей – просторного холла, Идаира поразилась размерам помещения и необычной планировке. Владислав стал показывать свою квартиру. Большая кухня-гостиная, спальни, ванная, гардеробная, кабинет… Теперь уже Идаира чувствовала себя как на экскурсии. О назначении некоторых предметов в помещениях, она даже представления не имела. Ровный красивый пол, отделка стен, плафоны, декоративные панно и картины, светильники на разных уровнях, текстиль и фасады мебели – всё убранство было выдержано в тёплых тонах, в обрамлении единого стиля. И, несмотря на множество вещей и мебели, интерьер не вызывал чувство нагромождения, а напротив создавалось чувство лаконичности.

Она опять подумала, что Владислав – человек из другого мира, где говорят о суммах другого уровня, где волнуют заботы и проблемы, о которых Идаира слышала только в кино. Ощущение того беззаботного единения, которое возникло в магазине, исчезло. Она взяла себя в руки, начала готовить нехитрый ужин, стараясь вести себя как можно естественнее. Владислав стал помогать ей, находя и подавая нужные предметы. Ей стало спокойнее. Снова вернулось ощущение единения, и Идаира почувствовала себя увереннее. В конце концов, что плохого может случиться?! Ничего!

Ярко освещённая зона готовки на кухне была отделена от гостиной широким обеденным столом. Далее стоял большой диван для гостей. Стоя у стола, Идаира раскладывала последние приборы. Несложные блюда, незатейливая сервировка. Ей было легко от того, что Владислав тоже находил это, как само собой разумеющееся.

– По бокалу вина?

Идаира обернулась. Владислав стоял, держа два бокала. Вид его был, слегка смущённый и напряжённый одновременно. Она взяла протянутый бокал. Идаира понимала, что не следует обмануть его ожидания: Владислав хочет развлечься.

– Ирина, а как вы вообще относитесь к алкоголю? – поинтересовался он непринуждённым голосом. – Вопрос глупый, понимаю, но всё же.

Идаира глотнула вина, посмотрела на него.

– Я очень чувствительна к алкоголю. К тому же весьма ранимая, чуть что – сразу в слёзы, – она сделала ещё один глоток. – А там уж сквозь слёзы и не вижу по кому лопатой попаду, – непринуждённо махнула она свободной рукой.

– Впечатляет, – протянул Владислав задумчиво, внимательно глядя на неё. Затем, улыбнувшись, сделал глоток из своего бокала. – Раз уж пошла такая откровенность, скажу и о себе. Я, когда выпью, становлюсь грубым и бесцеремонным! – было видно, что бравада его натянутая.

– То есть, алкоголь не меняет вашей сути? – спросила Идаира, шутливо прикрывшись бокалом.

– Да вы что?! – ахнул мужчина. – Я произвожу такое впечатление?! Я только про алкоголь! – он даже немного растерялся.

– Увидеть, что у человека на лбу написано, это ещё не магия, – Идаира сделала ещё глоток. – Увидеть то, о чём сам человек не подозревает, вот это другое дело.

Владислав смешался и не знал, что говорить и делать. Он молча стоял, растерянно глядя на Идаиру. Мужчина никак не ожидал такой характеристики от неё, ведь он старался всячески угодить и понравиться ей.

Идаира видела, что Владислав не знает, что говорить и что делать дальше. Он выглядел растерянным. Она почувствовала, что снова нелепо уколола его. Ей стало жаль его и неловко за себя. Пришла к мужчине в гости, и начала ему нравоучения читать – ну что за поведение? «Опять я делаю невпопад» – подумала она, и посмотрела в его яркие синие глаза… Идаира поставила бокал на стол. Взяла его бокал, поставила рядом.

– Ну, приставай, приставай ко мне! – неожиданно произнесла она. И, словно подбадривая, взяла его руку в свою ладонь.

– Правда? Можно? – удивление, изумление, ошеломление отразились на лице Владислава. Спустя мгновение, он будто очнулся. Взяв её другую руку, он порывисто прижал её ладонь к своей щеке. Затем, обняв и зарывшись лицом в её волосы, прошептал: – А то ты так…про лопату…чертовка такая…и не знаешь, что от тебя ожидать.

Он нашёл её губы… Не думать, выключить мозг. Отпустить себя и придёт состояние, когда тело начинает свою собственную жизнь естества, наполняясь энергией единения с природой. Поцелуй жаркой волной обдал обоих… ммм, блаженство… Он поднял её на руки, и, пронеся по комнате, осторожно положил на широкий диван в центре гостиной. Свет остался где-то там, освещая только кухонные шкафы. В гостиной был полумрак.

– Взрослая женщина в облике молодой девушки… Ты чудо, Ирина, – прошептал мужчина, гладя её по лицу и волосам. – У меня просто… крышу снесло ещё с первого раза, как увидел тебя.

Такое неожиданное признание поразило Идаиру. Она крепко обняла его, нежно погладила по спине, словно близкого, родного человека. От этого её движения, мужчина задрожал, и ещё жарче стал осыпать её поцелуями… Она вся, от макушки до пальцев ног, превратилась в одну поющую струну. Иногда она открывала глаза, и они встречались взглядами. От этих взглядов вспыхивали те самые искры, которые заставляют людей совершать безумства. Идаире казалось, большего наслаждения уже не может и быть, но приходили новые ощущения, сильнее прежних… Она была потрясена от ощущения, как же ей хорошо. Ещё никто из прежних её мужчин такого не делал, чтобы вот так …от макушки до стоп…даже Саша.

Время шло незаметно. Они лежали, отдыхали. Она опять вспомнила о Саше. Как поцелуи с ним буквально заряжали её жизненной энергией. Идаира повернулась к Владиславу, глядя ему в глаза притянула его лицо, поцеловала. Она будто хотела проверить – получится ли волшебный эффект.

– Поцелуй с любимым мужчиной это состояние Будды, – невольно вырвалось у неё.

Прозвучало как объяснение её поступка.

– Ты меня уже любишь? – удивлённым шёпотом спросил он.

– Ещё нет. Но хочу, – спохватившись, ровно отозвалась она.

– А… у тебя уже есть свой Будда?

– Неважно. Но ты вполне подходящий экземпляр для того, чтобы в тебя влюбиться.

Владислав откинулся назад и расхохотался.

– Вот в таком качестве меня ещё никогда не рассматривали! Я – подходящий экземпляр! – он смеялся от души. – До сих пор я знал, что с красивой женщиной секс – это приятно. А сейчас узнал, что если женщина ещё и умна, то, секс это интересно и весело!

Идаира тоже рассмеялась от его весёлого настроения. Вышло, действительно, смешно. Но она-то знала, что высказала свои мысли.

Затем, смолкнув, Владислав наклонился над Идаирой и тихо прошептал:

– Но вам, колдуньям, можно всё. Полюби меня… всей душой.

Он лёг на бок и, глядя на её профиль, продекламировал:

Идаира удивилась, что он может и стихами говорить. Вышло это у него очень даже естественно.

– Стихи…красивые, – только и смогла она сказать.

Они лежали, молчали. Идаира не хотела показывать, что у неё в душе сильное смятение. Она сама от себя не ожидала, что вот так, за один вечер, она почти забудет Сашу и будет предаваться утехам с другим, практически, чужим, мужчиной. Владислав тоже заметил, что она затихла и молчит.

– Ирина, а мы ведь так и не поужинали, – сказал он, как будто внезапно вспомнив.

– Да, неплохо бы подкрепиться, – поддержала она его предложение.

Она решила, что потом обдумает, почему она так поступила. А сейчас она знала, что ей очень хорошо с этим Владиславом. Её несколько удивило его своеобразное признание в любви. Но люди разные бывают. Может, он тоже искренний и естественный.

Они сидели за столом полуодетые, не особо соблюдая этикет приёма пищи.

– Хочу сказать тост, – Владислав театральным жестом поднял бокал и начал декламировать. – Помогу единственной, мной избранной, ощутить себя богиней! Удовлетворю душевные порывы, дам ощутить настоящую страсть! Превращу будни в праздник, и раскрашу жизнь яркими красками! – он устремил взгляд на Идаиру. – Я спрятал кристалинку своей мечты в океане любви, и буду ждать, пока ты не найдёшь её.

– Фигасе! – вырвалось у Идаиры от неожиданности. – Звучит как реклама! Убедительно! – она захмелела, и эта дурашливая забава не казалась ей чем-то несолидным и глупым.

– Ирина, я знаю, что выгляжу как последний идиот. Но с тобой я могу себя так вести. Восхитительное чувство!

– О кристалинках в океане я подумаю позже. А пока выйду на балкон, – от вина ей стало жарко, захотелось вдохнуть прохладного воздуха.

Жарко было не только от вина. Внутри она испытывала чувство стыда от своего поведения, невообразимым образом перемешанное с ощущением удовольствия.

– Ты со мной? – обратилась к Владиславу. – Самое время звёздное небо наблюдать и философские беседы вести. Нет ничего более интересного, чем обсуждать звёзды на небе и всякие странности внутри человека.

Они вышли на балкон. Устремив взгляд на звёздное небо, и словно обращаясь к кому-то там, в высоте, Идаира задумчиво произнесла: – Самое главное, это всегда оставаться собой, тогда проще.

Владислав тоже посмотрел на небо, затем перевёл взгляд на неё.

– Когда я с тобой, и я становлюсь собой, – проговорил он.

Идаира молча оглядывала небесное пространство, словно ожидая какого-то ответа оттуда. Владислав прервал паузу.

– Твой сын… Он не будет беспокоиться, что тебя до сих пор нет?

– Он на семинаре, в другом городе, – успокоила его Идаира.

– Я правильно понимаю, что ты останешься сегодня у меня?

– Так ведь уже осталась. Или нет? – она перевела взгляд на него.

– Осталась, осталась! – быстро проговорил Владислав. – Я был готов уже предложить пари на спор, что предложу тебе переночевать, а ты откажешься, – он посмотрел на неё с постепенно расширяющейся улыбкой. – Я рад, что тебя даже уговаривать не пришлось, – его улыбка стала лукавой.

Идаира немного помедлила с ответом, затем вскинув бровью, прямо посмотрела на него.