Слепая надежда Нэльте Нидейла

– Но что тогда? – не унимается Пени, все смотрит то на Стража, то на эра Базира. Кажется, я ей благодарна, что самой не нужно вопросы задавать – можно просто слушать и наблюдать за реакцией. Слепые не переполошились, значит, это что-то… обычное? Почему же тогда муж сбежал?

– Вы наверняка знаете, – отвечает Дарсаль, – Айо отличается от Йована некоторой… нестабильностью.

– Из-за которой ломается вся техника?

– И это тоже.

– Как… тогда на реке? – рискую спросить.

– Да, моя госпожа. Очень похоже.

– Она направленно действует? Эта ваша нестабильность, – улыбается Пени. Дарсаль проходится по ней взглядом… ой, не хочу я, чтобы он на кого-нибудь так смотрел! Почему-то утреннее пожелание мужа всплывает… Усиленно возвращаю эмоции в норму, едва не пропускаю ответ.

– По-разному, – уклончиво произносит Дарсаль. Посматриваю на Базира, но тот либо мало знает, либо предпочитает делать вид. Женился бы уже на Пени, что ли! Всем легче было бы. Твою бестию, да что это я…

– А в горах? – снова рискую. – На робота тоже она воздействовала?

– Нет, моя госпожа. В горах было нечто иное.

Я тоже Овинии там не видела. Во всяком случае, до отката.

– Так и не выяснили?

– Все, что знал, я вам рассказал.

Киваю молча. Понимать бы, что от кого здесь скрывается… никогда мне эту науку, наверное, не постичь!

– Я должен ненадолго вас оставить, эр Рамар вызывает, – сообщает Дарсаль, едва выходим из кареты. Тут же приближаются Гарий еще с парой Слепых.

– Конечно, – улыбаюсь, стараясь не выдать разочарования. Я так надеялась с ним поговорить!

Но Дарсаль почти сразу направляется в другую сторону, Базир тоже по дороге откланивается.

«Овиния приходит в откатах ко всем?» – не удерживаюсь, посылаю вопрос, надеясь, что услышит. Хоть что-то узнать!

«Нет, моя госпожа, она – мой личный откат».

«Я думала, Дейра накрыл откат прямо на поле?»

«Нет, моя госпожа».

Странно, едва не замираю н половине шага, я же ясно видела черный женский силуэт! Почему Слепой тогда упал?! Только удивленные глаза Пени напоминают, что нужно продолжать путь. Натыкаюсь на пристальные взгляды сопровождающих Стражей – омаа клубится, словно сканирует. А вдруг и «подслушать» могут?! Решаю все вопросы оставить для личного разговора.

Зову Пени к себе, за нами ненавязчиво заходит Гарий. Это меня до конца жизни теперь даже с подругами не оставят? И вообще, с референтом! Ставлю себе еще одну заметку узнать. Сегодня уже поздно, общего ужина, похоже, не планируется. А вот завтра с самого утра объявлю о новой должности Пени. Как тут у них это делается.

Дарсаля нет долго. Пока перекусываем, Пени выстраивает кучу самых невероятных гипотез – от разломов в коре до метеоритного излучения, вызывающего массовые галлюцинации. Я только слушаю и улыбаюсь, не решаясь рассказать то, что видела и знаю.

Дарсаль

Аура эра Мирия почти сразу принимает, обволакивает. Странно, что он тут делает? Император на диване – как обычно, не вижу, лишь слабые отблески. Кроме них с Ивеном и обоих верховных еще Лийт. И какой-то странный сизый, с белыми переливами, дым в воздухе. Не в воздухе – в омаа. Вхожу как в пелену, в которой ориентироваться почти так же непросто, как в приграничных туманах.

Эр Рамар пускает тонкий луч, расчищающий дорожку прямо к креслу. Посылаю благодарность, сажусь.

– Дарсаль, – спрашивает верховный атаурван. – На реке было то же самое?

– Думаю, да, эр. Очень похожее проявление.

– Что ты видел? Свою версию отката? Как тогда, так и сейчас?

– Да, эр. Полагаю, каждый Страж обнаружил свое.

Сквозь дым омаа долетает след кивка.

– А императрица?

– Не знаю, эр.

Омаа верховного словно изучает. Наверное, нужно сказать, что она может видеть Овинию. Впрочем, видела ли сегодня, я действительно не знаю. На том и сосредотачиваюсь.

Слышу тихий стон сквозь сжатые зубы. Белый омаа лекаря густеет, скрывая происходящее на диване. Внутри звенит, натягивается заложенная наставниками струна. Император в опасности, отдать за него жизнь. Если потребуется. И ничего не скрывать!

– Нужно полностью сменить все метки, – произносит Рамар. – Все фигуры защиты.

– Что это было, эр? – рискую спросить. Насколько я знаю, последняя смена меток произошла еще до моего поступления на службу.

– Энергия шаматри непредсказуема, – пожимает худыми плечами эр. – Мы научились контролировать и использовать ее. Но и она не статична. Последний всплеск случился с прилетом инопланетного корабля. А до этого десятилетиями все было спокойно.

– Почему сейчас? – вырывается.

– Интересный вопрос, – соглашается эр Рамар. – Есть предположение, что инопланетяне смогли оставить что-то после себя. Что мы не все уничтожили.

Уничтожили?!

– Чем они были опасны?

– Они угрожали империи, Дарсаль. И, надеюсь, ты понимаешь, что эта информация не просто так не подлежит разглашению.

Молчу. Все хочу задать вопрос и не решаюсь. В том походе моего отца обвинили в предательстве. Получается, Слепые тогда… разделались с кораблем? И Высшие Леди им в этом помогли? Да что же, бес подери, происходит?!

– Что от меня требуется? – спрашиваю.

– Императрица видела змею Ивена. Она могла видеть и что-то другое.

– Это… чем-то опасно?

– Сложный вопрос, Дарсаль. Некоторые люди в той или иной мере имеют повышенную восприимчивость к омаа. Само по себе это ничего не значит. Важно понять, не связаны ли всплески с императрицей.

– Как они могут быть связаны?

– Хотелось бы знать. Следи внимательно за ее аурой. И выясни, что именно она видит.

– Это все… может нести угрозу для императрицы?

– Это все может нести угрозу для империи, Дарсаль. Как ты думаешь, что для империи важнее?

– Наследник? – предполагаю.

– Наследник, – соглашается Рамар. – Следи за ней внимательно, Дарсаль.

– Слежу.

Снова пристальное ощупывание омаа. Замечаю, как поднимает голову змея, вглядывается. Да ведь ничего же особенного! С ее чистой аурой, конечно, восприятие повышенное!

– Завтра с утра будем производить смену меток. Для императора это процесс… тяжелый и неприятный. Ауру Ноэлии на всякий случай нужно будет закрыть.

– Зачем?

– На всякий случай, – отвечает эр с нажимом и некоторым раздражением. – Слепые по очереди будут дежурить. Желательно, чтобы она меньше передвигалась по дворцу… но говорить ей ничего не нужно. По крайней мере, пока сами не разберемся.

– Что это за… дым? – рискую спросить, но расположенность эра Рамара отвечать, похоже, уже исчерпана.

– Тебя разве не учили: все, что тебе нужно знать, расскажут? – вместо него отзывается командир.

– Простите, эр.

Рамар поднимается с кресла, направляется к дивану и почти исчезает в белом омаа Мирия. «Дым» редеет, собирается туда же. Похоже, он как-то связан с императором.

– На сегодня ты свободен, Дарсаль, – доносится голос верховного атаурвана.

– Спасибо, – поднимаюсь, пытаюсь сообразить, что именно рассказать Ноэлии. Или лучше пока ничего не говорить. Она только-только начала обретать уверенность.

– Передай императрице, что я скоро буду, – сообщает император. Склоняю голову. Передам, куда же я денусь. Непроизвольно ощупываю темноту за окном. Почти ночь. Только спать совсем не хочется.

Выхожу, привычно сверяюсь с императорскими метками. Что с ними не так, зачем менять? Императрица в своих покоях, вместе с Пени и Гарием. Машинально отмечаю разноцветные пятна Анги где-то в ближайших комнатах и – далеко – отзеркаливающую ауру Теры. Насколько хватает моего омаа, всё без изменений. Почти хочется съездить к наставникам в Астар. Было время, когда они отвечали на каждый вопрос. Хотя, на эти едва ли ответят. К сожалению.

– Ну что? – Ноэлия бросается навстречу. Обменявшись со мной знаками, Гарий тихо уходит. Моя порция ждет. Надо же.

– К вам император идет, – отвечаю. По-моему, девочка не готова совсем. Даже не переоделась после турнира, если омаа мне не изменяет.

– Ой, тогда не буду мешать, – спешит Пени к двери. Со стороны Ноэлии не то недовольство, не то уныние. Проносится множество вопросов, но вместо этого кивает.

– Ты голоден? Поешь, Дарсаль.

– Спасибо, моя госпожа.

– И… я пойду, приготовлюсь.

– Конечно, моя госпожа.

Жду, по-моему, хочет еще что-то спросить. Но лишь отворачивается. Уйдет же… Привычку задавать вопросы вместо того, чтобы дожидаться разрешения, появившуюся за проведенное вместе время, подстегивает выжигающее кипение омаа. Не хочу находиться здесь, когда он появится.

– Я вам не нужен сегодня? – спрашиваю. Застывает на миг, волна по ауре, быстро возвращающаяся к синему.

– Мы же давно договорились, Дарсаль. Если тебе куда-то понадобится, всегда иди.

Останавливается, легкий отпечаток профиля. Словно ждет. Я же не могу уйти, не предупредив. Но, кажется, я это уже говорил.

– Спасибо, моя госпожа.

Четкий след кивка. Удаляется.

Беру остывшую порцию. Переодеваюсь, перекусываю. Жду, не понадоблюсь ли императору. Но нет, пожелания жены исполняет и Стражей больше не зовет.

Ноэлия

– Вижу, ты осмелела, – улыбается муж, вызывая желание сбежать из кровати. – Может, во всем остальном тоже осмелеешь? Разнообразим нашу семейную жизнь?

Теряюсь, смущаюсь. Не хочу я ничего разнообразить! Вот омаа бы… но его у тебя нет. Ох, не думай об этом! И о том, где сейчас Дарсаль. И с кем…

– Стараюсь, – улыбаюсь.

– Старайся лучше, – шепчет, притягивает меня к себе. Целует. Приятный чуть терпкий запах с примесью не то дыма, не то древесной коры…

Да что со мной не так? Почему красивый, богатый мужчина, император, мой муж ничего не вызывает ни в душе, ни в теле? Я ведь когда его впервые увидела – сердце из груди выскакивало и ноги подкашивались, прямо как в книжках да кино! Пытается ведь, а я… только и мысли о том, куда пошел Дарсаль. А еще о случившемся на состязаниях.

– Что произошло на стадионе? – спрашиваю шепотом.

– Ноэлия, – устало вздыхает Иллариандр. – Не о том думаешь.

– Просто… переживаю. Ты… так быстро ушел, Дарсаль тоже ничего не сказал.

– Я безумно устал. А завтра непростой день.

Едва не срывается вопрос, зачем так себя мучить, отдыхал бы. И мне бы дал. Прикусываю губу, чтобы нервно не хихикнуть. Обидится еще. И про Пени хочу сказать, но не рискую.

Император начинает умелые ласки, которые, наверное, должны хоть что-то во мне разжечь. Ну хоть какое-то желание!

И оно появляется, но вместе с ним откуда-то выступает высокая мрачная фигура, неожиданная скупая улыбка, которая вдруг становится ярче и желаннее всех обаятельных ямочек, вместе взятых! Напряженные руки, светящийся в глубине парка силуэт. Огонь, рвущийся из глаз. Струйки омаа, слетающие с губ.

И с ужасом понимаю, что император вполне мог бы добиться своего и остаться довольным, если бы я не боялась за эмоции. За то, что Стражи увидят их направленность, что сам Дарсаль почувствует… Это ведь осложнит наши отношения, а то и окажется поводом отобрать его у меня?

Лежала бы… представляла, игнорируя слухи, которые ходят о Слепых, и притворялась бы для себя, что рядом со мной совсем другой мужчина. Тот, кто заслонил от робота, кто успокаивал ночами и так особенно целовал, обтекая теплым омаа.

А приходится открывать глаза, смотреть на разгоряченного императора и убеждать нас обоих – и всех наблюдающих Стражей – будто хочу именно его. И ждать, когда же все закончится, притворяясь счастливой не только на лице, но и в эмоциях. Желать мужу спокойной ночи, размышлять, не пора ли использовать один из тестов, которых я набрала с лихвой. Бояться той отчужденности, которая поселилась между мной и Дарсалем, и тут же порываться выскочить из ванны, потому что просто безумно хочется к нему. Расспросить. Хотя бы. Уж он-то не скажет, что время или место не подходящее. Разве только… что император запретил рассказывать.

Пусть он будет у себя, пожалуйста. Мне так о многом нужно поговорить. И так невыносимо думать, что он следует пожеланию своего господина «завести женщину». Не хочу!

Домываюсь поскорее, жду, что будет как в первый раз стоять… Как же он на меня тогда смотрел… Какая же пустота, оказывается, когда его нет. Глажу Пусю, хожу по комнатам, все боюсь, не вернется ли муж, все пытаюсь контролировать эмоции. Не выдерживаю, захожу к Дарсалю. Тихо. Обхожу комнаты, как-то здесь… уютно, пожалуй. Словно пронизано чем-то родным. Пусто только. Решаюсь зайти в спальню, вспоминая сегодняшнее происшествие на арене. Так надеюсь, что просто устал и спит… понимая, это лишь пустые надежды. Конечно, ушел, иначе зачем бы отпрашивался.

Сажусь на кровать. В глубине души нарастают слезы, душат, клубятся, выдираются на поверхность. Не могу их сдержать, только и уповаю, что изоляция надежная. Все порываюсь мысленно позвать, ну может он снова у командира… как тогда, в той далекой прошлой жизни. И безумно боюсь узнать, что нет, застать с кем-нибудь… кто подойдет на роль, обозначенную императором. А я для него и раньше была лишь невестой повелителя, а сейчас вообще, наверное, исключительно обязанность. От которой хочется сбежать… к кому-нибудь.

Падаю на подушку, кажется, все скопившееся напряжение вырывается из глубины души. В последний раз я так рыдала еще дома, в машине. Боже, как же мне не хватает его груди и коленей!

Дарсаль

Та же девушка нашлась легко. Правда, сегодня в ее ауре преобладают серо-багряные тона. Но все равно больше синего, чем у остальных. Больше многих. Может…

Так и представляю: «Ничего другого от тебя не ожидал, Дарсаль, только шлюху и способен притащить во дворец»… Слегка встряхиваю головой, еще раз просматриваю ауру. Даже не знаю, как девчонка выглядит. Не хочу знать. Специально не смотрел.

Четкая усмешка, предвкушение оплаты. И перетерпеть-то совсем немного надо. Усмехаюсь в ответ. Пугается, отступает. Вот так лучше.

– Готова? – спрашиваю.

– Всегда, господин, – отвечает кокетливо, разворачивается к лестнице. У Бесстыжей Палми все правильно устроено, с расчетом на нас – проницаемо и удобно. Даже скудная изоляция имеется: на случай, если в соседней комнате другой Слепой окажется, мешать друг другу не будем.

Обстановка с претензией на уют. Ну, когда другого не знаешь, и такой сойдет. Главное – не вспоминать тихие вечера в придорожных гостиницах и бесконечные ночи в фертоне. Вытравить из памяти, сделать ничего не значащими. Как и большинство прочих.

Ложусь, как обычно, предоставляя девчонке поработать. Для того они тут и находятся. А ауру лучше не рассматривать. Почти ничего синего уже. Ну, хоть не отвращение, даже наоборот. Похоже, я каким-то образом попал в число желанных клиентов. Редкость, да что-то не радует.

Нежданные мысли об Ивене. Уж он явно по таким заведения не ходит. У него там Анга и прочие к услугам. И мне, пожалуй, не к лицу. Злюсь. Не хочу я служанок таскать. А та, кого хочу…

Снова встряхиваю головой, куртизанка отшатывается испуганно. Багряные змейки по ауре.

– Продолжай, – разрешаю.

Мне и отсюда виден мой синий свет с легким темным налетом, который остается после императора. Смотреть на это почти так же невыносимо, как представлять, что между ними происходит.

Опять в ванне, наверное, опять надолго. Но нет, выходит, разгуливает по апартаментам, словно что-то ищет. Направляется вдруг ко мне…

– Господин! Горячо!

Бесов Раум, не заметил, как сжал бедро ладонью. Присматриваюсь, ничего страшного, привычка контролировать сработала почти автоматически. Быстро сойдет.

– Продолжай, – убираю руки, сжимаю кулаки, чтобы с них не срывался омаа. Уплотняю, а то по всему телу жар пойдет. Что Ноэлии нужно у меня в комнатах? Сквозь изоляцию почти не разобрать, только настройка передает какие-то отголоски. И жду, чтобы позвала, и не желаю этого. Неприятно будет, если застанет… здесь. Но ведь она же понимает, куда и для чего меня отпускает? Надеюсь.

И ей же до этого никакого дела? Наверное, расспросить о турнире.

Убеждаю себя, там полно наших, а я, как изволит постоянно напоминать повелитель, не незаменим.

Не помогает.

– Довольно, – произношу тихо, но в голос вплетается вибрация омаа. Девица снова вздрагивает, судорога по ауре.

– Господин? Я что-то сделала не так?

Сдвигаю ее со своих бедер, все не так!

– Вы гневаетесь?

Если бы гневался, ты не сидела бы столь спокойно.

– Срочный вызов, – я уже на ногах, застегиваю и оправляю одежду. Прощупываю наскоро куртизанку с помощью омаа – только небольшой след на бедре, завтра сойдет.

– Неужели пары минут не подождет? – расценивает мой взгляд по-своему. Понятно, боится остаться без оплаты. Алые всполохи жадности.

– Нет, – отвечаю, бросаю на стол несколько десятилирий. Разочарована? Меньше чем за четверть часа? Не выдать бы брезгливости.

Иду к двери не оборачиваясь. Мне и не нужно – и так вижу серое недовольство. Конечно, в прошлый раз больше оставил. Но в прошлый раз императрица не рыдала в моей кровати.

Почти слетаю по ступенькам. Откуда-то из собственной приемной выпывает Бесстыжая Палми – наслоения прожитых лет разрисовали ауру не в лучшие цвета. И девочек своих она не любит.

Удивление, пузырь вопроса – но молчит, не лезет. Четкое намерение в комнату, из которой я ушел. Сплетничайте. Выбегаю, выбрасывая все из головы. Не хочу сюда возвращаться, да больше все равно некуда.

Спешу, чертыхаясь, почему дом Бесстыжей так далеко от императорского дворца. Правильно, конечно, не место им по соседству. Приходится взять извозчика и поторопить, подбавив омаа. К воротам подлетаем почти галопом, соскакиваю едва не на ходу. Привычно перекидываюсь знаками омаа с охраной. Укрепления прохожу беспрепятственно, внутри спешу к одному из коротких потайных проходов. Через стойла, мы тут с Лией ходили… Наверх.

Почти врываюсь в собственные комнаты. Стражи на входе молчат. Спрашивать не хочется, будь что-то важное – сами сказали бы. Да и видел я всё.

Бросаюсь в спальню, пытаюсь подобрать слова, но они уже ни к чему. Притормаживаю. Императрица спит, только всхлипывает во сне. Конечно, такой длинный, сложный день. Очередной.

Понимаю, что не могу так подойти, перед глазами все взметаются багряные всполохи моей случайной любовницы. Наскоро заскакиваю в душ, переодеваюсь. Похоже, мой личный рекорд в пару минут. Бросаю вещи в отделение для служанок на стирку – кажется, будто провоняли домом удовольствий насквозь, хотя без омаа едва ли кто и отличит. Иду к моей императрице.

Сажусь рядом, аккуратно обнимаю, как в фертоне. До чего же я соскучился, Ли. Омаа не слушается, разливается изгибами желанного тела, смывая остатки грязных пятен, разглаживая борозды слез. Не могу его останавливать. Не хочу. Всё та же ясная аура, всё тот же аромат цветочной свежести с лёгкой цитрусовой примесю. Не знаю, что будет потом, но этого мгновения у меня никто не отнимет.

Лия вздыхает во сне, переворачивается удобнее. Провожу пальцами по улыбке, просочившейся в омаа. Сейчас ты только моя.

Омаа заполняет каждую ее клеточку, передавая слишком реальные ощущения. Во многом гораздо реальнее обычных тактильных. И вместе с ними отклик – тоже слишком реальный, чтобы не поверить.

Никогда не думал, что прикосновение моего омаа кому-то может доставлять удовольствие. С трудом заставляю себя остановиться. Это ведь, наверное, почти измена.

Лия слегка постанывает, закусив во сне губу, слишком живо напоминая, что сам я сегодня разрядки не получил. Хочу поцеловать, почти невыносимо. С пальцев и ладоней сочится омаа, ощущаю его на губах, никак не соображу – это мне удается настолько хорошо контролировать, или он действительно не оставляет на императрице никаких следов?

«Что там снова стряслось?» – долетает недовольный вопрос Ивена, возвращая к реальности, охлаждая потоком ледяной воды.

«Спит», – отвечаю.

«Снова истерика? Чего ж ей еще не хватает? Или критические дни на подходе?»

«Тяжело с непривычки».

«Командовать-то? Ничего, к хорошему быстро привыкают».

Кто бы говорил. Молчу, нет желания спорить.

«Ты что там омаа распустил?» – хмыкает. Хотя видно ему быть не должно, не заметно, чтобы изоляция нарушалась. Значит, просто наобум наступает.

«Пробовал очистить ауру», – отвечаю спокойно.

«Получается?» – в вопросе явное любопытство. Я бы еще разок с тобой в спарринге постоял, на этот раз парой ударов не ограничился бы. Наверное, хорошо, что сейчас нет такой возможности.

«Пока да».

«Ну очищай», – хмыкает, уходя из контакта.

Уже. Ровный синий свет влечет до покалывания в ладонях, до тугого кома в животе. Я так не смогу. Прости, Ли.

Аккуратно поднимаю на руки, отношу в спальню. Еще раз просматриваю, нет ли ожогов. Укрываю. Спокойной ночи, моя госпожа.