Срок твоей нелюбви Лакс Айрин
– Помоги, а? Ты же видишь, что у меня руки сейчас, как у шахтёра. Подай мне салфетку.
– Не думаю, что ты знаешь, как на самом деле выглядят руки шахтёров.
– Можно подумать, ты знаешь, – усмехнулся Алексей, протирая отвалившийся экран iPhone. Таисии пришлось прикусить язык – не была она отпрыском рабочего пролетариата, чего скрывать. Всю жизнь провела в сытости и достатке, особо ни в чём не нуждаясь.
– Вот и всё, – довольно сказал Алексей, когда все детали телефона были очищены от грязи. Собрал их в кучу и закинул в карман своей куртки, – кажется, я должен возместить твои потери?
– Это даже не обсуждается, – повернулась в сторону мужчины Таисия и оказалась захваченной в плен его ладоней, обхвативших её лицо. Губы мужчины на мгновение прижались к её губам, пройдясь по ним горячей волной, а ладони скользнули вниз, за воротник шубы, лаская кожу шеи. Прикосновения были волнующими и приятными, тело мгновенно отзывалось даже на такую невинную ласку, желая продолжения. Надо бы прервать поцелуй, но нет сил противостоять сладкому зову, туманящему рассудок.
– Кажется, мы не доберёмся до ресторана, если я не остановлюсь, – прошептал Алексей, прижавшись своим лбом к её, широко улыбнулся, отчего вокруг глаз и рта пролегли морщинки, выдающие возраст, и запахнул на девушке шубу, которая невесть когда оказалась распахнутой, как и первые пуговицы блузки. Таисия тряхнула головой, прогоняя наваждение. Всё в этом мужчине пленяло её: мягкие послушные волосы и чуть зеленоватые глаза, сильные пальцы и потрясающе чувственные губы. Сплошное искушение, перед которым невозможно устоять. Одно прикосновение – и расстояние между ними начинает стремительно сокращаться, накаляя воздух вокруг так, что кажется, будто сыплются искры. Губы всё ещё покалывало от поцелуя, им хотелось ещё и ещё… Да, он прав, так они никуда не уедут, а будут насыщаться друг другом прямо здесь, в просторном салоне его автомобиля. Напряженный взгляд Алексея говорил, что он думал о том же, пристально глядя на неё. Она чуть прикусила губу изнутри, прогоняя крошечной вспышкой боли дурман возбуждения, заставляя его отступить на второй план.
– Поехали, – пальцы чуть подрагивали, пытаясь справиться с пуговицами блузки, никак не желавшими продеваться в прорези.
– Как скажешь, Тася, – призывный голод в его глазах никуда не делся, но мужчина всё же завёл мотор и вывел автомобиль на дорогу.
В машине повисло неловкое молчание, каждый был погружён в свои думы, но случайно пересекающиеся взгляды ясно говорили, что оба думали об одном и том же. О внезапной встрече и взаимном притяжении, заставляющем тянуться навстречу друг другу.
– Чёрт, – усмехнулся Алексей, потянулся за пачкой сигарет, – я закурю, ты не против?
– Не против. Кури, если хочешь, это же твоя машина.
Алексей на время отпустил руль, прикуривая сигарету, и жадно затянулся, глотая дым.
– Чувствую себя мальчишкой, впервые в жизни пощупавшим женщину. Волной накрывает и уносит куда-то вдаль, – он приоткрыл окно автомобиля, выпуская дым тонкой струйкой, – околдовала ты меня, Тася. Глазами своими холодными режешь, а губы прикоснуться зовут, и тело манит. И мало мне тебя. Вчера было мало, а сейчас и подавно.
Он вновь усмехнулся своим мыслям и замолчал, зажав дымящуюся сигарету между пальцев, сосредоточенно смотрел на дорогу впереди автомобиля, словно надеясь найти в стелющемся сером полотне ответы на вопросы. А у Таисии и подавно не было ни одного ответа, ни одной разумной мысли в разом опустевшей голове. Только слова его на повторе низким приятным голосом "Околдовала ты меня, Тася… Мало мне тебя". И сладко кружит в вихре, подхватывающем тело и опрокидывающем мир с ног на голову так, что становится неясно: то ли вверх в небо летишь, то ли стремительно несёшься вниз, чтобы разбиться.
– Приехали, – Алексей припарковал автомобиль у огромного торгового центра, выскользнул из машины и обошёл вокруг неё скорым шагом, чтобы галантным жестом открыть дверь, подумалось Таисии. Да не тут-то было: мужчина остановился у двери и нажал на кнопку автомобильного брелка, заблокировав автомобиль. Улыбнулся и помахал рукой на прощание, направившись в торговый центр. Таисия от досады стукнула кулаком по приборной панели, пытаясь выплеснуть напряжение. Не получилось – только костяшки пальцев противно заныли. Интересно, долго ли ей придётся его ждать? Покачала головой, странное дело, но злости в ней не было. Она нервничала, но только от неожиданности своей реакции на него и какой-то неуверенности, словно шла вслепую, ориентируясь лишь на чувства, туманившие рассудок. И была внутри неё какая-то затаённая радость, что Алексей ведёт себя так непосредственно рядом с ней, не пытаясь корчить из себя пуп всей земли, не кичился состоянием или наличием бизнеса, не хвастался модельным рядом автомобилей или частыми поездками за границу. Она не сомневалась, что он был не беден: это было заметно не только по наличию внедорожника премиум класса, по дорогой качественной одежде или аксессуарам, таким, как его фирменные часы или зажигалка. Нет, это чувствовалось в том, как он вёл себя, как легко и непринуждённо разговаривал на самые разные темы. Алексей знал себе цену, но не вывешивал её себе на грудь словно ярко-жёлтую табличку в супермаркете. Ему не нужно было ничего доказывать окружающим. Всё, что ему было нужно, он доказал самому себе, и сейчас шёл по жизни, чётко осознавая, насколько он успешен во многих сферах, в том числе и у женщин. Возможно, он не врал ей насчёт своей семьи… Как бы сильно ей хотелось в это поверить! Да, она уже была готова поверить во всё то, что он ей скажет, только бы он попытался ещё раз убедить её в этом собой, своими горячими руками и прищуром зеленоватых глаз. Вздохнула, она начала переключать радиостанции, по которым, как всегда, гоняли однодневную приторно-розовую попсу… Внезапно усмехнулась и потянула вверх на себя отделение, располагающееся под подлокотником между водительским и пассажирским сиденьем. Помнится, как-то нашла у одного своего ухажёра в подобном местечке любопытную вещицу в виде обручального кольца. Навряд ли Алексей был так глуп, чтобы прятать его там. Но иногда проще всего спрятать вещь там, куда есть доступ практически у всех. Она ошиблась: в отделении не было ничего, кроме кожаной визитницы, заполненной лаконичными визитками в золотисто-белом оформлении, с чёрной надписью: Симонов Алексей Владимирович, АО "M&A Insuranse Group". По тому, что больше никаких подписей, указывающих на то, кем Алексей являлся в этой компании, она догадалась, что скорее всего он один из двух учредителей, первые буквы имён которых были вынесены в название. Не слышала о такой фирме… Да и мало ли подобных АО в столице? Повертела в руках визитку и положила в карман шубы, вернув визитницу на место. Как оказалось, вовремя: Алексей уже спешил к машине, держа в руке небольшую коробочку. Окинул её ироничным взглядом, будто догадавшись, что за время его отсутствия был проведён мини-обыск. Проклятье. Щёки полыхнули красным, выдавая с головой. Не хватало ещё, чтобы он начал над ней подшучивать…
– Возьми, Тася. Извиняюсь, что разбил твой телефон.
Он положил на колени девушки фирменную коробку с изображением надкусанного яблочка. Последняя модель, iPhone X.
– Спасибо, но не стоило покупать последнюю модель, ограничился бы тем, что купил такую же, что была у меня до того, как ты приложил к ней свою разрушительную силу, – попыталась отшутиться Таисия.
– А я хочу, чтобы у тебя была именно такая. И это не обсуждается. В него уже поставили твою старую SIM-карту, со всем остальным разберёшься сама. А сейчас наконец-то заедем перекусить. Я ужасно голоден. Знаю здесь неподалёку одно приятное местечко…
"Приятное местечко", как выразился Алексей, оказалось недавно открывшимся рестораном. Имя его уже было на слуху, но еще не успело снискать славу модного места для большинства. Скорее туда захаживали из любопытства, Таисия по крайней мере тут ещё ни разу не бывала, потому с лёгким любопытством оглядывала неброский, приятный глазу интерьер. Столики были расположены довольно далеко друг от друга, поэтому посетители могли судачить о чём угодно, не снижая голос до шёпота и не опасаясь быть услышанными любопытными соседями. Играла приятная инструментальная музыка, и в целом атмосфера была расслабляющей, что не так уж часто встречается в заведениях подобного уровня. По обыкновению, ступив на территорию очередного именитого заведения, поневоле чувствуешь себя будто находишься на приёме у короля, придворные которого стараются перещеголять друг друга изысканными нарядами и заказами невероятно сложных блюд из меню. Здесь же было просто приятно находиться, а с таким собеседником, как Алексей, время в ожидании заказанных блюд и вовсе пролетело незаметно.
– Надеюсь, тебе здесь хоть немного нравится. Или ты просто усердно делаешь вид, стараясь меня не обидеть?
– Нет, здесь довольно мило и уютно, – улыбнулась Таисия, пригубив немного вина из бокала.
– Не был уверен, что место придётся тебе по вкусу. Оно ещё не столь популярно в кругу творческой молодёжи и больше подходит для стариканов вроде меня.
Мужчина усмехнулся и состряпал расстроенное лицо.
– Мне кажется, ты просто напрашиваешься на комплимент. Не думала, что ты кокетлив, как барышня.
– Вовсе нет, просто хочу, чтобы ты чувствовала себя свободно рядом со мной. И если тебя что-то смущает в нас, скажи об этом прямо сейчас, пока всё не зашло слишком далеко.
Как легко он это сказал. Нас… Словно для него дело было уже давно решённое и понятное, а слово осталось только за ней… Мы. Звучит сладко и до безумия приятно, щекочет грудь изнутри, заставляя губы растягиваться в улыбке, которую не в силах сдержать. А может и не стоит пытаться..? Алексей расцвёл, блеснув глазами, и взял левую руку девушки в свои ладони, удерживая её и целуя кончики пальцев. Мгновенные моменты счастья, лёгкие и невесомые, согревающие, как прикосновения тёплого ветерка, заставляющие глаза светиться солнцем изнутри. Слов не требовалось: едва с ужином было покончено, Алексей переплёл свои пальцы с её и повёл за собой. Куда? Всё равно, сейчас не было никакого дела до этого, лишь бы с ним, близко-близко…
– Таисия, – знакомый голос расколол хрустальную сферу вокруг них. Она обернулась, уже находясь в дверях вестибюля, наткнувшись взглядом на знакомую мужскую фигуру, не замеченную ей ранее.
– Привет, Таисия, – настойчиво повторил мужчина, подходя ближе. И надо было появляться тебе именно сейчас, именно здесь? Таисия надеялась, что выражение её лица было не слишком недовольное. Мужчина в чёрном деловом костюме остановился в паре шагов от Таисии, выжидающе глядя на неё, едва взглянув на Алексея мимоходом.
– Оставь меня на пару минут, я скоро к тебе присоединюсь, – девушка чуть сильнее сжала пальцы Алексея. Тот молча смерил подошедшего рослого мужчину взглядом с ног до головы и, развернувшись, покинул помещение, направляясь к своему автомобилю. Едва он удалился на несколько метров, Таисия повернулась к мужчине.
– Привет, – ответила на автомате, ничего умнее в голову не пришло.
– Давно не виделись, Тася. Я звонил тебе недавно несколько раз.
– Телефон выключен, – даже врать не пришлось. Она закинула новый iPhone в сумочку, мгновенно забыв о нём, даже не удосужившись включить.
– Понятно. Хорошо проводишь время?
– Спасибо, не жалуюсь, – тон был отстранённо-вежливым, без малейшего намёка на тёплые отношения.
– Надеюсь, на этот Новый Год у тебя нет особых планов? Мама сказала, что ты никуда не собираешься, никаких морей в тёплых странах или компаний друзей.
– Я бы не была так уверена, в последнее время я редко вижусь с ней, чтобы досконально обсуждать подобное. Работы много, – добавила она, глядя в серо-голубые глаза мужчины, бывшие как две капли воды похожими на её.
– Позвонить Олегу Константиновичу, чтобы не загонял мою девочку на работе?
– Нет, спасибо. Меня устраивает мой график.
– Значит, ты проведёшь этот Новый Год с нами, в семейном кругу.
По губам Таисии скользнула холодная улыбка. В голове мгновенно пронеслась мысль: в твоём семейном кругу, да? Но не стала этого говорить, а лишь неопределённо кивнула головой:
– Я ничего не буду обещать. Позвоню тебе на днях.
– Тася, Новый Год настанет через три дня.
– Я знаю, у меня есть календарь, и я умею им пользоваться. Извини, я тороплюсь. И не хмурься так сильно, я позвоню. Завтра, после обеда, идёт?
– Хорошо.
Таисия накинула капюшон шубы и поспешила удалиться, оставив мужчину стоять чуть расстроенным в вестибюле ресторана. Алексей ждал её у машины, распахнул дверцу, помогая усесться внутрь, обошёл вокруг автомобиля и, скользнув в тёплый салон, сразу же спросил, резко оборачиваясь к девушке:
– Это был твой…
– Отец, – закончил за него предложение Таисия.
– Молодой у тебя отец, – чуть расслабился Алексей, – значит, ты не просто однофамилица того Авдеева, как я сначала подумал.
– Молодой, – согласилась Таисия, – немногим старше тебя. Ему всего пятьдесят один.
– Не похоже, чтобы вы были близки…
– Я не пятилетняя девочка, что бы с криком «папа» бежать навстречу и кидаться на шею.
– Никакой разницы, на самом деле. Для них мы всегда маленькие несмышлёныши, сколько бы лет нам не было: пять лет или двадцать пять лет…
– В чём-то ты прав, конечно. Вот только для нас они уже не те же самые всесильные родители, чей авторитет непререкаем.
Хотелось поскорее выкинуть из головы мимолётную встречу с отцом, неприятно кольнувшую сердце. Таисия подалась вперёд, обхватывая губы мужчины в лёгком поцелуе, и мгновенно отстранилась, пока не сорвало с тормозов.
– Поехали?
Глава 4. Декабрь
Сейчас, когда они не были охвачены спешкой, Таисия могла разглядеть квартиру Алексея подробнее. В прошлый раз она мало что отметила для себя, и запомнила лишь общее расположение комнат. Да, следовало признать, что квартира обставлена со вкусом, чувствовалось, что над проработкой интерьера поработала рука талантливого дизайнера. Мебель, мелкие детали декора прекрасно дополняли друг друга. Но вместе с тем было ощущение, что квартира обезличена, будто в ней и не живут вовсе, а пользуются лишь время от времени.
– Ты часто тут бываешь?
– Не очень, – честно признался Алексей, – только на время, когда бываю в столице. Я же не местный и лишь собираюсь перебираться сюда, так что можешь смело цыкать в мою сторону и говорить: "Понаеееехали…"
Таисия улыбнулась: благо не стал сочинять неправдоподобную сказочку, признался во всём как есть.
– И надолго ты в этот раз в столице?
– Боюсь, что нет. У меня вылет на самолёте ранним рейсом. Вернусь, как только смогу, – успокаивающе добавил он и вытащил из кармана пиджака ключи, протягивая их ей, – возьми.
– Зачем? – удивилась Таисия.
– Хочу чтобы они были у тебя. И чтобы ты не придумала в своей голове очередную гадкую версию о моей скромной персоне.
– Не такая уж и скромная у тебя персона, – Таисия положила ключи на столик и повернулась к Алексею, как раз снимающему пиджак, – позволь тебе помочь.
Она ослабила узел галстука и потянула за один из уголков, развязывая узел. Сейчас, когда она была босая, без каблуков, мужчина был выше, и его дыхание щекотало склонённое лицо девушки, на котором блуждала лёгкая улыбка предвкушения.
– Такая нетерпеливая, – Алексей перехватил руки девушки, которые начали расстёгивать пуговицы на его рубашке, одну за другой, – подожди. Скорее всего, вижу тебя последний раз в этом году. Постараюсь придумать что-нибудь, но ничего не обещаю. Прилечу в первых числах января. И сразу же, прямиком к тебе. Идёт?
Она согласно кивнула, глядя снизу вверх на его лицо, желая как можно скорее дотронуться до него поцелуем, запустить руки в густые волосы, жадно притягивая к себе.
– Хочу увидеть тебя другой, – пальцы мужчины легли на ткань блузки, принимаясь расстёгивать пуговицы, – без всего этого защитного барьера, что ты выстроила вокруг себя. Без дорогих шмоток и макияжа, без аромата парфюма. Хочу узнать тебя настоящей.
Странная дрожь охватила тело, кожа покрылась мурашками удовольствия, когда мужчина стянул с неё блузку, небрежно отбросив в сторону. Алексей взял девушку за руку и повёл в ванную комнату. Прислонившись спиной к дверному косяку, она наблюдала за его движениями: как пробует пальцем воду, горячая ли она, перед тем как наполнить ею ванну.
– Иди сюда, – лёгкая призывная улыбка заставила сделать пару шагов ему навстречу. Мужчина обошёл её и обнял сзади, – посмотри на себя в зеркало. Яркая помада и стильные шмотки, дорогое бельё… Всё это напускное, мишура. За ней не видно тебя… А я хочу увидеть какая ты, Тася, на самом деле. И что прячешь за своим холодным взглядом…
С каждым словом руки, лежавшие на её плечах, перемещались всё ниже по нежной коже, спустились до запястий и скользнули ей за спину, расстёгивая бюстгальтер.
– Смотри, не опускай глаза, – жаркий шёпот коснулся кожи за ухом, а его руки обхватили грудь, сжимая в ладонях, ласково массируя, – так красиво…
Ладони мужчины спустились по чуть выступающим рёбрам, обхватывая тонкую талию на мгновение, медленно переместились на бёдра и коснулись ягодиц. Каждое его движение наполняло тело томлением, тягучей страстью и трепетом, он не просто обнажал её сантиметр за сантиметр, а заставлял видеть себя в отражении его глазами. Пальцы обхватили собачку молнии и потянули вниз, освобождая её из тесной офисной юбки немного выше колен. Показались стройные длинные ноги в чулках телесного цвета, которые мужчина принялся аккуратно скатывать по ноге, очерчивая дорожку до самых кончиков пальцев ног. Чувственно, медлительно. Каждое прикосновение пропитано эротизмом и игрой на её ощущениях, обострившихся в несколько раз. Дыхание участилось, вырываясь из груди глубокими вздохами, напряжённые соски вызывающими холмиками выступали вперёд, наполненные ноющей, почти болезненной мольбой о касании его пальцев. Он словно угадал её желание и поднялся, обхватив одной рукой сосок, зажав его между большим и указательным пальцем, сильно потянул его вперёд, заставив Таисию чуть вскрикнуть от острого наслаждения и неожиданности. Вторая рука опустилась вниз, оттягивая кромку трусиков, обнажая треугольник между бёдер.
– Мне нравится то, что я вижу, ещё больше нравится то, что я чувствую, когда касаюсь тебя вот здесь, – пальцы легли на лобок, скользнули вниз, накрыв клитор, – пульсацию твоей крови и биение сердца. Твоё желание, пахнущее так сладко…
Пальцы медленно покручивали чувствительную точку в едином ритме с теми, что ласкали сосок. Волны возбуждения с двух сторон быстрым огнём расползались по телу, встречаясь где-то посередине, заставляя постанывать и теснее прижиматься к твёрдому телу Алексею, продолжающему эту медлительную, чувственную пытку. Игра в соблазн, на кону – невероятное наслаждение, хочется поддаться и проиграть, насладившись вкусом проигрыша, срывающимся стонами с губ.
– Ванна готова, Тааася, – низкий голос дразняще тянул гласные имени, в то время как его руки освободили девушку от последнего кусочка кружева и мягко подтолкнули в сторону большой ванны, наполненной водой. Так быстро? Рядом с этим мужчиной совершенно стирались границы времени и пространства. Казалось, прошла всего минута или две, а когда разум выныривал из плотной пелены дурмана, оказывалось, что сотни тысяч песчинок успели упасть на дно песочных часов, отмеряя ход времени. Она знала его так мало, но каждый раз в пространстве, резко сжимающемся вокруг него, именно он становился центром её притяжения. Словно весь остальной мир оказался не в фокусе, а его фигура была выхвачена опытной рукой фотографа.
Таисия погрузилась в тёплую, чуть горячеватую воду.
– Смой с лица всё, – велел Алексей, снимая запонки и закатывая рукава рубашки, – от тебя требуется только это, остальное я сделаю сам.
– Будешь мыть меня, словно младенца?
– Увидишь, – опёрся руками о борт ванной, обводя взглядом фигуру, – я жду.
Находясь под его пристальным взглядом, Таисия зачерпнула в ладони воды, осторожно смывая макияж, которого, к счастью, оказалось немного: лёгкий тон и румянец, яркая помада и пара штрихов карандашом по бровям. Но всё равно она чувствовала себя немного неловко, будто он мог раздеть её ещё больше, чем было сейчас, словно процедура смывания макияжа была невероятно интимной. Наверняка, отчасти так и было: редкая женщина накладывает макияж, подчёркивая свою красоту, находясь перед своим мужчиной. Ещё реже найдутся те, кто с радостью провернут перед лицом избранника обратный манёвр. Сейчас же Таисии приходилось смывать косметику, радуясь тому, что под глазами не растекаются огромные чёрные пятна от туши или подводки. Минимализм в макияже оказался как нельзя кстати.
– Запрокинь голову назад, – попросил Алексей, присаживаясь на широкий бортик ванны. В голове промелькнула мысль, что не стоит мочить волосы на ночь глядя, но тут же растаяла под взглядом мужчины, полыхавшем нетерпением. Просто подчинилась его просьбе, закрывая глаза. По волосам сразу же заструилась тёплая вода, смачивая их, а мгновением позже девушка почувствовала, как его пальцы начинают медленно массировать кожу головы, разнося по волосам шампунь с лёгким травянистым ароматом. Мурашки удовольствия начали приятно покалывать кожу, от головы к шее, спускаясь вниз по позвоночнику, начало распространяться томление и расслабленность, проникающая в каждую клеточку тела.
– Ммммм, чудесно, – выдохнула она.
– Тебе нравится? – по звуку голоса догадалась, что он улыбается. Глаза не хотели открываться, предпочитая дать телу шанс полностью погрузиться в ощущение нежности, которой щедро одаривал её мужчина.
– Очень…
Говорить что-то ещё не было смысла. Только отдаться на волю его рук, полностью забывшись в неге.
– Не открывай глаза. И рот тоже, иначе пена попадёт в рот, – предупредил Алексей её, словно ребёнка, начав смывать пену шампуня с головы. Щекочущее ощущение продлилось недолго, растаяв, стоило только Алексею бережно откинул мокрые волосы назад. Ополоснула лицо водой и посмотрела на мужчину:
– Не желаешь присоединиться?
– Тшшш… Не говори лишних слов. Встань, пожалуйста.
Алексей протянул руку и помог девушке подняться, нанёс на ладонь прозрачного геля для душа и, немного растерев его в ладонях, начал разносить по телу девушки, обхватив тонкую шею, скользя ниже намыленными пальцами.
– Я буду пахнуть мужским гелем для душа?
– После того, как я закончу, ты будешь пахнуть только мной и больше никем. Я смою с тебя все наглые или осторожно, исподтишка брошенные взгляды, аромат твоих духов с примесью запаха улиц и следы мегаполиса…
Низкий тихий голос Алексей, едва не перешедший на шёпот, завораживал, как и движения его рук, не оставляющих без внимания ни один клочок кожи. Просто скольжение пальцев, никакого сексуального подтекста, но это были его пальцы его рук, горячие и сильные, в мелких пузырьках пены, сейчас находящиеся в опасной близости от места, разгорающегося медленным, но сильным пламенем. Всего пара движений пальцев, аккуратное касание складочек. Пальцы скользят за спину, намыливая кожу ягодиц, раздвигая их, обводя ажурную звёздочку, дразня её несильным нажатием. Встрепенулась всем телом от мимолётной ласки, а мужчина уже спускался ниже, намыливая бёдра, обводя колени. Обхватил тонкую щиколотку, поставив ступню девушки на бортик ванной, намыливая между пальцев ног, но глядя потемневшим взглядом выше, между бёдер. Оказывается, одним взглядом можно заставить желать большего, наливаться соком ожидания, вздыматься высокую грудь от учащённого дыхания, едва не умоляя о прикосновении, надеясь на ласку, но нет… Включив душ, обмыл тело девушки тёплой водой и распахнул объятия, заключая в длинное пушистое полотенце. Взял за руку и провёл в спальню, прижал к себе на мгновение и начал медленно промокать кожу, растирая её, превращая и без того разгорячённое тело в горящий факел, грозивший сгореть дотла от одного прикосновения, немного более решительного чем те, которыми награждал немногим ранее.
– Подожди меня здесь, в спальне. Я скоро приду.
Таисия вздохнула и начала аккуратно сушить волосы, сидя обнажённой на краешке кровати. Алексей медлил. Нарочно оттягивал момент соединения, заставляя покусывать губы и изнывать от обострившегося желания. Ещё немного и она сойдёт с ума, зная, что совсем близко, буквально в паре десятке шагов находится тот, к кому хочется приникнуть всем телом и даже больше, полностью растворившись в нём. Откинулась на кровати, разглядывая софиты на потолке от нечего делать, дав себе слово, что если он не явится на пороге комнаты через пару минут… Словно услышав мысленно обращённый к нему зов, вошёл Алексей, с полотенцем, обёрнутым вокруг бёдер. Таисия спрятала в уголках губ улыбку, произнеся:
– Тебе нравится смотреть, да, Алексей? – медленно согнула ноги в коленях и немного развела их в стороны, – как тебе такое представление?
Голос предательски дрогнул, когда пальцы скользнули вниз, накрывая набухший клитор. Из груди вырвался то ли стон, то ли всхлип от нахлынувших эмоций, тесно переплетённых в единый клубок, собравшийся в тугой, пульсирующий комочек удовольствия. Мужчина отреагировал мгновенно, быстром шагом пересекая комнату, взобрался на кровать и перехватил руку девушку, бесстыдно ласкавшую себя.
– Эти пальчики будут шалить только тогда, когда я это разрешу. Понятно, сладкая?
Ответить не удалось: в её рот вторгся его язык, отбивающий внутри собственный ритм, подчиняя её, подстраивая под себя. Полотенце, бывшее на мужчине оказалось отброшенным в сторону. На бёдрах сомкнулись пальцы, прося развести их ещё шире для него, чтобы заполнить её собой. Мягкое, осторожное касание членом увлажнённого лона, медленное скольжение внутрь. Слишком медленное, рвущее на части своей медлительностью, когда хотелось глубже, резче и быстрее. Таисия запустила пальцы в волосы мужчине, притягивая его ещё ближе, сплетая свой язык с его, постепенно захватывая во власть своих желаний. А его сердце колотится так бешено, что пульсация этого ритма отдаётся на кончике его языка, всласть играющего с её. Мало, этого было слишком мало. Внезапно она поняла, о чём он говорил там, в машине. Сейчас их тела переплетены языками, руками, он чарующим медленным темпом наполняет её до упора раз за разом, но ей этого мало. Катастрофически не хватает. Неутолимая жажда, разрастающаяся всё больше и больше от его близости. Хочется ещё острее… Подняла ноги и обхватила его ими за талию, принуждая погрузиться в неё ещё больше.
– Ведьма, – простонал Алексей, вбиваясь в неё глубже, так, как этого ей хотелось, без остановки и лишних слов. Только безумное движение навстречу другу, соприкосновение разных реальностей, резкие громкие стоны и неизбежный взрыв, погребающий под лавой оргазма.
Глава 5. Декабрь
Пятнадцать лет назад
Иногда родители ругались. Время от времени, как и в любой семье, между ними случались размолвки. Но на этот раз Тасин сон прервал разговор на повышенных тонах. Голоса доносились снизу, то умолкая, то вновь едва не переходя на крик. Тася встала с кровати и потихоньку, крадучись, вышла из своей комнаты, оставив дверь своей комнаты приоткрытой. Прошла по коридору, немного поёживаясь от холода пола, мгновенно хватающего за пятки, и остановилась у лестницы, ведущей вниз, в просторную гостевую комнату и залы, не решаясь идти дальше. Впрочем и отсюда всё было достаточно хорошо слышно, хоть иногда злые голоса родителей понижались до злобного шёпота.
– Шлюха! – раздался резкий голос отца, вслед за которым донёсся звонкий звук хлопка.
– Не смей меня трогать… – в разговор вступила мать.
– Ты получила только то, что заслужила, Аня. Ни больше, ни меньше! Сколько хуёв ты насосала, а? За всё время моего отсутствия?
– Столько, сколько нужно, чтобы почувствовать себя женщиной, а не побочным придатком твоих проектов. А ты сам, Стас! Хочешь сказать, что ты не шляешься по блядям, пока находишься в своих бесконечных разъездах?..
Мама не защищалась, нет. Она нападала в ответ, сыпля бранными словами, злобно шипя. Отец что-то сказал ей в ответ, но Тасе не удалось разобрать, что именно. Его голос то звучал очень близко, то резко удалялся. Наверняка, ходил по залу, меряя его размашистым шагом. Так он всегда поступал, когда злился, не в силах усидеть на месте. А вот мама, скорее всего, сидела на кресле, закинув ногу на ногу, теребя локоны волос. Тася явно представила себе эту картину так, будто видела всё в живую.
– …много работаю, – удалось разобрать Тасе.
– Ты не работаешь, ты мотаешься по этим захолустным странам, бывшим союзным республикам, – издевательски протянула мама, – почему ты не можешь строить бизнес здесь, в столице, как поступают все нормальны бизнесмены?
– Захолустные? А ты вспомни, где я тебя подобрал, совсем девчонкой. Вспомнила? А теперь посмотри на себя – холёная сука, с собственной сетью салонов красоты. Откуда всё это взялось по-твоему? Я взял тебя без ни хрена, такой, какой есть, и сделал своей женой, дав тебе то, о чём ты и мечтать не могла в своём мухосранске.
– В Брянске, – поправила его мать.
– Да хоть под забором… Кем бы ты была сейчас, а? Престарелой танцовщицей на сцене третьесортного театра? Сосала бы у директора постановки, чтобы он дал тебе шанс пробиться дальше или чтобы не затухнуть вовсе? – голос отца гремел.
– Говори тише, ты разбудишь ребёнка!
– О, так ты вспомнила о своём ребёнке?
– И о твоём тоже!
– А вот в этом я уже не уверен, Аня. Кто знает, скольким мужикам ты давала…
Тяжёлые шаги отца убыстрились, он шёл по направлению к выходу из зала. Таисия испуганной мышкой шмыгнула обратно в свою спальню, боясь быть застуканной на подслушивании. Внизу отец долго гремел, выдвигая ящики, хлопая дверцами шкафов, рядом суетилась мать, пытаясь в чём-то его убедить, но ответом ей было только бесконечное «стук-хлоп» и звук его шагов. Громко хлопнула дверь, а затем наступила тишина.
Тасе не спалось, сердце быстро и гулко колотилось так, что её сотрясала мелкая дрожь, как от озноба. Наверняка, мама зайдёт, зная, что они шумели слишком громко, извинится, как обычно, и, на секунду прижавшись губами к щеке, пожелает спокойной ночи. Но нет, она ходила там, внизу, чем-то шурша, не торопясь подняться наверх. Тася не выдержала и спустилась вниз, в открытую, замерев на последней ступеньке. Мама собирала какие-то мелкие вещицы, принадлежавшие отцу, в огромный мусорный мешок.
– Маааа, – прозвучало как-то жалобно и совсем пискляво, будто пятилетка пришла поплакаться, а не почти одиннадцатилетняя девочка. Почти одиннадцать, без нескольких месяцев. Мама мгновенно подняла на неё взгляд и не сразу смогла совладать с эмоциями, читавшимися на её лице.
– А это ты, солнышко, – улыбнулась, растягивая пухлые губы в жалком подобии улыбки, как у пластмассовых кукол. Смотрелось это немного жутко на лице, искажённом негодованием, – иди спать.
– А ты?
– Мне надо собрать мусор, детка. Давай иди в свою спальню, ты уже не маленькая, чтобы укладывать тебя спать.
Мама забросила в мусорный мешок одно из благодарственных писем отца, до этого висевших на стене, каждое в своей индивидуальной рамочке.
– Это не мусор, это же папино.
– А я сказала, что это мусор! – выкрикнула мать, яростно швыряя рамочку на пол. Стекло громко звякнуло и разбилось, – не стой босыми ногами на холодном полу, иди спать.
Мама устала перекинула прядь волос за плечо и прошла к бару, щедрой рукой наливая себе золотисто-коричневого спиртного, повернувшись к ней спиной. Разговор окончен – поняла Тася и уныло побрела обратно. Кажется, тогда ей так и не удалось уснуть. Постоянно прокручивала разговор родителей в голове. Может и обойдётся? Не раз отец упрекал маму в том, что она по его мнению, чересчур много общается с мужчинами, предпочитая их общество женскому. Но ни разу не доходило до открытых обвинений в том, что она «даёт» другим мужчинам. Значение этого слова было для неё вполне ясно, не маленькая… Но хотелось верить, что очередная ссора закончится, как это всегда бывало. Скоро же Новый Год. Разве не должно под Новый Год случаться что-то хорошее? Нет, не то чудо, якобы приносимое Дедом Морозом, но нечто совсем иное. Разве не должно быть всем хорошо тогда, когда в воздухе дома стоит хвойный аромат огромной, под самый потолок, ёлки, наряженной в золотое и красное, когда от каждого движения колышется серебристый дождь, подвешенный к потолку?
Оказывается, не должно случаться нечто особенное в моменты, когда его ждёшь. Не приходит то самое волшебное нечто по расписанию или желанию. Наоборот, удаляется куда-то в неизвестность, поддразнивая ложными надеждами. Прочь, дальше отсюда. Как и отец, с того самого момента так и не появившийся в их доме. Новый Год они встретили без него. Было так непривычно тихо и чопорно за щедро накрытым столом, полным самых разнообразных блюд. Но в горло не лез ни кусочек! Даже любимый ананасовый сок еле как вливался маленькими глоточками. Отчего-то она всё ещё надеялась, что он придёт, возможно, переодетый в дурацкий костюм Деда Мороза с фальшивой бородой, как делал всегда, если ему случалось возвращаться домой из поездок буквально в последний день перед праздником. Но нет… Часы пробили полночь, ей в руки сунули розовенькую, в белый горошек коробку.
– Это от папы, детка, он не сможет быть с нами на Новый Год.
Внутри лежал новенький смартфон, который она не раз просила купить родителей. Но сейчас он казался таким игрушечным, будто ненастоящим. А ещё этот чехол такого же отвратительного нежно поросячьего цвета… Она возненавидела его всем сердцем, эту крошечную подмену настоящего Нового Года, помещающуюся в узкой ладошке, и разбила через пару дней. Нарочно. Швырнула об асфальт, ожидая, что он сразу же разлетится на части. Но этого не произошло. Он ударился низом и отлетел, не повредив экрана. Подняла и кинула ещё раз, а потом ещё. Кидала до тех пор, пока экран не покрылся целой паутиной трещин. Небрежно сунула в карман куртки и, едва зайдя домой, не раздеваясь, прошла в зимней куртке прямиком в спальню, отныне принадлежавшую только её маме.
– Ма, он упал и разбился, – положила на столик слоновой кости испачканный, разбитый смартфон, ожидая, что мама в ответ начнёт ругать её и причитать на тему, что она не ценит подарки отца. Ничего. Мама отложила в сторону кисточку подводки, любуясь результатом нанесённого макияжа в зеркале, и произнесла:
– Ничего страшного, детка. Папа купит новый.
И папа купил. Оплатил покупку точно такого же телефона из щедрого кармана, но не явился, чтобы вручить его дочери. Она не видела его несколько месяцев, до наступления самой весны. Мама иногда разговаривала с ним по телефону. Она знала это по тому особенному холодному голосу матери, полному шипящих согласных, когда та называла его Станислав, неизменно отвечая на вопросы дочери, что у папы всё хорошо, но много работы, что он вернётся сразу, как только немного освободится. Ей было обидно от того, что за всё это время он ни разу сам не позвонил ей. Папа передаёт тебе привет, с улыбкой говорила мать, будто за её широкой улыбкой можно было спрятать нелицеприятную правду. Не передаёт, с особенной ясностью думалось Тасе, врёшь ты всё. А следом захлёстывала горькая обида, впивавшаяся в горло острыми колючками. Неужели это всё из-за тех слов "А вот в этом я уже не уверен, Аня. Кто знает, скольким мужикам ты давала…"? Он сомневается, что она его родная дочь? Иногда она подходила к зеркалу и напряженно вглядывалась в своё отражение, не мигая, так долго, пока не начинало жечь глаза, вертелась так и сяк, пытаясь определить, насколько они с отцом похожи. Светлые волосы? Нет, не отцовские, у него они тёмные, почти чёрные. Узкое овальное лицо? Тоже нет. Губы? Губы, скорее достались от матери. Оставались только глаза, серо-голубые, меняющие свой цвет в зависимости от настроения или освещения, как у её отца. Но было ли этого достаточно, чтобы с точностью сказать, что она именно его родная дочь, а не кого-то другого, которых, по словам отца, было немало? Нет, точно она сказать не могла. Наверняка, это можно было выяснить, в фильмах по телевизору показывали, что достаточно одной волосинки или капли крови, чтобы узнать о человеке всё. Разве ей было жалко одной несчастной волосинки? Да возьмите хоть десять, хоть целый пучок!.. Вот только не нужно это никому, родители живут, как прежде, всё так же уверенно ступая вперёд, предпочитают те же блюда и посещают любимые заведения, но порознь.
Отец объявился весной, в начале апреля. Тася, услышав его голос, обрадовано вскочила из-за стола в столовой, но тут же села: ноги не хотели нести её вперёд, словно приросли к полу, и всё тут.
– Привет, Таська! Как дела? – отец потрепал по голове тяжёлой ладонью и обратился к матери, как раз вошедшей в комнату, – я вижу, ты готова? Тогда не будем тянуть с этим…
Мать выглядела превосходно. Тёмно-бордовое платье обтягивало по-девически стройную фигуру, светлые волосы были уложены в замысловатую причёску, а лицо искусно подкрашено.
– Не скучай, мы скоро вернёмся. Папа хочет с тобой поговорить, – мать улыбнулась и родители уехали вдвоём, вернувшись не так скоро, как обещали, но вместе. Их появление наконец должно было освободить Тасю от томившей её неопределённости, зависшей над головой сумрачным облаком. О чём он хочет с ней поговорить? Впервые за эти несколько месяцев… Мать ушла к себе, оставив её наедине с отцом в зале. Он даже не снял верхнюю одежду и выглядел как человек, желающий как можно скорее убраться с неприятной ему территории.
– Ты уже взрослая, Тася. Я не стану юлить и скажу всё, как есть. Ты же знаешь, что у нас с твоей мамой иногда случаются ссоры, верно? В последний раз мы поругались очень сильно, и дороги назад нет. Мы разводимся. Жить ты будешь с мамой, здесь же, в этом доме. Для тебя мало что изменится на самом деле.
До этого момента Тася даже втайне гордилась тем, что отец не сюсюкается с ней, пытаясь общаться на равных, без заискиваний и упрощений донельзя. Но сейчас ей больше всего на свете хотелось стать маленькой и, капризно топнув ножкой, кричать "Нет, не хочу! Пусть все останется так, как было!"
– А где будешь жить ты? – вырвался из груди вопрос.
– В другом месте, Тася. Мы будем видеться с тобой в выходные, вместе гулять и ходить в развлекательные центры. Всё будет по-старому, не переживай.
– Я буду видеть тебя реже, чем сейчас?
Отец ненамного призадумался, но твёрдо ответил:
– Возможно… Сейчас непростое время для нас для всех, не только в семейном плане. И останавливаться у меня нет права.
– Почему?
– Потому что как только ты остановишься, незаметно для всех остальных, как тебе кажется, позволишь себе пару минут покоя, кто-то другой, услужливо хлопнет тебя по плечу: "Отдыхай, приятель, переведи дух!" и займёт твоё место. Ладно, – усмехнулся он, – пожалуй, рановато тебе размышлять о подобном… Лучше мы сейчас сходим в кинотеатр, верно? У меня есть несколько свободных часов.
Они на самом деле пошли вместе в кинотеатр, на какой-то жутко дебильный и, должно быть, смешной мультфильм. Всё казалось дурацким и бессмысленным в тот день: громко ржущие дети, довольно набивающие свой рот попкорном, беспрестанно вертевшаяся соседка слева, но больше всего раздражал отец, чей телефон безостановочно вибрировал то от входящих звонков, то от бесконечных СМС-сообщений. В итоге большую часть времени он провёл, уткнувшись в экран своего смартфона.
На самом деле он был прав: мало что изменилось. Да, она видела его редко, но разве можно сказать, что до развода отец постоянно находился рядом? Конечно, было непривычно иногда за праздником смотреть на его пустующее место. А в остальном – всё те же поездки в выходные в развлекательные центры, даже мать иногда бывала вместе с ними. О, эти двое даже приобнимали друг друга при встрече с таким холодно-отсутствующим видом, что ни у кого не оставалось сомнений – они терпят общество друг друга только ради неё, Таси. И отчего-то ей становилось неловко, хотелось разом прекратить этот спектакль. А в остальном ничего нового – они остались жить там же, как и сказал отец, в гараже так и стояло два автомобиля: внедорожник и легковушка, отец оставил матери её бизнес. Тот самый бизнес, который он подарил ей, едва женившись, чтобы она не скучала без дела. Конечно, за эти годы чередой проб и ошибок мать поднаторела и уже твёрдой рукой управляла сетью салонов красоты, постепенно расширяя её. Но, как сказала одна из маминых подруг, оставить неверной жене бизнес, приносящий неплохой доход, – неслыханное благородство.
Всё существенно изменилось к концу года, когда отец вновь перестал появляться, изредка созваниваясь с Тасей, отделываясь дежурными фразами о чрезмерной занятости. Причина этой занятости выяснилась чуть позднее, в феврале. И то только после телефонного звонка матери, яростно нападающей на него за то, что он совсем не посещает дочь, как они условились при разводе. Словосочетание неприятно резануло слух – "условились при разводе". Значит, это было одним из обязательных условий матери, но никак ни его собственное желание..? Как бы то ни было, телефонный звонок подействовал. Отец встретил её возле танцевальной школы после занятий. Наверняка, он и на самом деле очень занят работой, подумала Тася, глядя на его усталое лицо.
– Совершенно выбился из сил, Тася, – подтвердил он её мысли, – если ты не против, я хотел бы показать тебе свой новый дом.
Нет, она не была против, было немного волнительно и радостно, и любопытно, как он обустроил свой новый дом без них, с мамой. Наверняка, дом ещё пустует наполовину… Она ошиблась. Едва автомобиль притормозил возле гаража, отец как-то напряжённо посмотрел на неё и повёл в дом.
– Знакомься, Галчонок, это моя Тася…
Она не сразу поняла к кому он обращается, пока не заметила спешащую навстречу отцу миниатюрную брюнетку. Галчонок… Скривилась Тася.
– Можешь называть меня Галиной, – губы женщины приветливо улыбнулись, но от Тасиного внимания не ускользнул взгляд, которым «Галчонок» наградила отца: недоумевающий, вопрошающий, но тем не менее без упрёка. Послышался отдалённый плач младенца.
– Я сам, – остановил отец женщину, – а ты скажи Тамаре Николаевне, пусть накрывает на стол. Пойдём, Тася, я познакомлю тебя кое с кем.
На ватных ногах она двинулась следом за отцом. Поняла что к чему она сразу, но не хотела верить. А едва отец склонился над детской кроваткой с малышом, заходящемся в истошном вопле, сразу поверила.
– Это Андрюша, твой братик.
Мой. Братик. Губы отказывались выговаривать эти слова, даже в голове они как-то не умещались, норовили выскользнуть из неё, отчего-то через глаза, которые начало жечь. Отец взял малыша на руки, улыбнувшись этому крошечному личику. И по его улыбке было видно, что нет, не устал он и не постарел, как казалось ей в машине, пока они ехали в его новый дом. Улыбка осветила лицо и разом обозначила морщинки возле глаз и рта, но выглядел он невероятно счастливым.
– Хочешь подержать его?
Таисия не то чтобы горела желанием, но всё же послушно подставила тонкие руки, приняв на них вес маленького карапуза.
– Он милый, – вырвалось против воли. Сейчас, когда истошный вопль сошёл на нет, малыш был очень мил. Ощущение маленького тёплого комочка на руках невероятно волновало и невозможно было не улыбнуться, глядя на эти маленькие пальчики, зажатые в кулачки, и крошечный, чуть вздёрнутый носик.
– Стас, стол будет накрыт через пять минут, – в комнату заглянула Галина и, немного помедлив, взяла сына у Таси с рук, сказав, что ему нужно сменить памперс.
Нет, причина редких встреч с дочерью была не в постоянной занятости отца, а в том, что теперь ему приходилось разрываться между двумя своими детьми, проводя немногочисленные дни отдыха с кем-то из них. Разумеется, выбор как-то сам собой падал на сторону маленького несмышлёныша, и приходилось брать с собой её. Тасе даже нравилось играть с маленьким Андрюшей, он был таким забавным. Неужели она тоже когда-то была такой?
– Ты тоже была такой крошкой, – сказал отец, словно угадывая мысли Таси, – а сейчас уже совсем взрослая, почти девушка.
Его лицо вновь склонялось над Андрюшей, которого она держала на руках, малыш смешно колотил в воздухе своими ручонками. А ей в этот момент было страшно завидно. Вот этому маленькому комочку плоти она завидовала, который даже не умел говорить или ползать, но был любим всеми вокруг, даже ею. Невозможно было не полюбить его, смешно тянущего её палец в рот. Улыбка сама по себе возникала на лице. Но помимо этого с каждым разом, когда она бывала в гостях у отца, приходило понимание: что у маленького Андрюши будет то, чего теперь нет у неё. Семейные вылазки на природу и поездки в тёплые страны, какие-то свои традиции и забавные случаи, которым однажды суждено стать семейной присказкой. И в такие моменты Галина, будто чувствуя её изменившееся настроение, всегда возникала рядом, напряжённо глядя на то, как Тася держит её сына. Висела над ней внимательным коршуном, готовая в любой момент выхватить Андрюшку из её рук. Она смотрела на Тасю с опасением, будто та могла причинить вред этому сладкому крохе. И приходилось нехотя возвращать Андрюшку матери, понимая всю суть тех взглядов, которыми награждала его нынешняя… жена? или просто женщина отца? В то время как она, Тася, была в этом доме нежелательным элементом, досадной помехой, чужеродным организмом. И поневоле она и на самом деле начинала чувствовать себя такой, привнесённой в эту идиллическую картину чужой семейной жизни откуда-то извне.
Ей становилось невыносимо тесно в просторном светлом доме, отделанном в стиле Прованс. Мать с одного взгляда определила это, едва взглянув на фотографии, которые показывала ей Тася. К слову, первое время Тасе там даже нравилось. Нежные, как будто бы немного выгоревшие на солнце цвета создавали домашнюю теплоту и уют. От обстановки веяло спокойствием и умиротворенностью. И сама Галина так хорошо подходила на роль матери семейства, что становилось тошно. А ещё она сама пекла! Дома у Таси готовила домработница Нина. Ни к чему занятой современной женщине готовить самой, если есть вещи поважнее, с гордостью заявлял отец ранее. Но сейчас, глядя на то, с какой радостью он нахваливал кексы «Галчонка», Тася начинала сомневаться, что раньше он был искренен. Кексы на самом деле получались отменные: пышные, лёгкие, рассыпающиеся во рту на сотни сладких крошек. Они были такими вкусными, что хотелось есть ещё и ещё. И от этого становилось ещё горше на душе: показали кусочек счастливой семейной жизни и выпроводили вон на неделю-полторы до следующего гостевого визита. Тася никогда не уходила с пустыми руками: на прощание Галина накладывала в хрустящий бумажный пакет свою выпечку, перевязывая его верх нежно-сиреневой ленточкой, вручала этот презент с улыбкой и с этой же улыбкой провожала Тасю и отца до порога. Лёгкая, счастливая улыбка той, что знает: через полчаса-час он высадит Тасю возле дома матери и вернётся к Галчонку и к своему маленькому сыну.
– Неплохо провели время, да? – неизменно спрашивал отец, передавал наилучшие пожелания с приветом матери и уезжал. Она не торопилась идти домой, мяла в руках бумажный пакет с ещё теплой выпечкой и бездумно шла вперёд, до аллеи с неизменно порхающими по ней голубями. По одному вытаскивала кексы и крошила их птицам, задыхаясь от злобы и непрошеных слёз, чувствуя на пальцах аромат сладкой выпечки, такой соблазнительный, что хотелось облизнуть их или оставить хотя бы один кусочек кекса себе. Откусывала и понимала, что не в силах проглотить ни крошки ароматного теста из-за кома, стоящего поперёк горла. Сердито вытряхивала последние крошки птицам, которые торопливо взлетали от резких движений её рук, но всё же возвращались на привычное место, так же как и горькая обида, намертво прикипевшая к ней.
Постепенно она начала сама находить причины, чтобы отказаться от очередного выходного с отцом, говорила о дополнительных тренировках в танцевальной школе или о заранее оговоренной встрече с подружками. Некоторое время он активно настаивал на общении, по постепенно его напор сошёл на нет. Ей казалось, что отец просто из вежливости звонит ей с предложением провести вместе выходные. Нет, иногда он всё же наведывался к ним домой, неизменно перед праздниками и с дорогими подарками, но обстановка была не самой располагающей для общения и вскоре Тася смирилась с мыслью, что отец возникает в её жизни только по праздникам.
Глава 6. Декабрь
Она припарковала автомобиль возле дома отца и еще несколько минут сидела в машине, заглушив мотор, глядя на силуэт трёхэтажного коттеджа. Казалось, прошло столько лет с момента, когда она впервые ступила на порог этого дома, но она чувствовала себя так, будто вернулась в прошлое, и сейчас ей только предстоит узнать о новой семье отца. Нет, встряхнула головой, прогоняя наваждение, надо выкинуть эти мысли прочь из головы. Но вся проблема была в том, что каждый раз накануне Нового Года её начинало глодать изнутри чувство собственной неполноценности и тотального одиночества, в этот раз только усугубившееся от того, что Алексея не было ни рядом с ней, ни даже в столице… Они расстались ранним утром того дня, Алексей всё же напоследок вручил ей ключи от квартиры, и сейчас они тяжелым грузом лежали на дне сумочки. Оставшиеся пару дней перед Новым Годом она старалась забить до отказа, чтобы не выдалось ни единой свободной минуточки. Но мысли всё же сами собой лезли в голову, крутясь всё больше вокруг того мужчины, что странным образом волновал её так сильно, как никто до него.
Надо было выйти из машины и, блеснув ослепительной улыбкой, войти внутрь дома как ни в чём не бывало. Провести несколько часов, а после умотать на встречу с парой однокурсниц. Толкнула дверцу машины и вышла на улицу, полной грудью, до боли, вздохнув морозного воздуха. Наконец-то и в столицу пришла настоящая зима… Поспешила к дверям дома, которые, как она знала, будут распахнуты в эту ночь для всех близких. Внутри было людно: родственники отца и его жены, друзья, близкие знакомые… Царило оживление и смех, а обстановка больше напоминала какой-нибудь из милых ресторанчиков, чем облик дома.
– Таисия, с Наступающим! – Галина почти не изменилась, лишь чуть погрузнела с годами, но лицо осталось тем же, неизменно приветливым и улыбчивым.
– С Наступающим, Галина, – поцеловала воздух возле щеки женщины и прошла внутрь дома, здороваясь со всеми, кого знала. Рядом с отцом стоял Андрюша, превратившийся в долговязого паренька, лицом похожего на свою мать. Сколько она его уже не видела..? Год-два? Сейчас тот самый карапуз, с которым она любила играть, угадывался в нём только по тёмным карим глазам. Тася разложила коробочки с подарками под ёлку и подошла к отцу.
– С Наступающим! – он был явно в отличном настроении, даже обнял крепче обычного, – как мама?
– Хорошо, встречает Новый Год на белом песочке под шум океанских волн, – усмехнулась Таисия, – я созванивалась с ней недавно. Всё просто замечательно, передаёт привет и желает нам всем не примёрзнуть в столице.
Отец вежливо улыбнулся. На самом деле его не очень волновало, где и с кем его бывшая проводит этот или все другие предыдущие праздники, спрашивал лишь потому, что так было принято, и Таисия это прекрасно понимала. Обменялась ещё парой фраз и прошла к столу, накрытом белой ажурной скатертью. Выпивка, лёгкие закуски, фрукты… Обильного застолья здесь явно не намечалось. По словам отца немногим позже того, как пробьёт двенадцать, они собирались ехать отмечать в другое место. А здесь собрались лишь для того, чтобы встретить эти чудные мгновения с самыми близкими…
К счастью, было очень много знакомых лиц, так что маяться от скуки даже не пришлось. Пара минут разговора с тем, парочка переброшенных фраз с другим. Таисия и не заметила, как подступили заветные четыре нуля под громкие выкрики: "С Новым Годом!" и отгремели великолепные фейерверки.
– Таисия, с Новым годом! – к ней подошёл отец и, взяв под локоть, повёл в сторону, – поговорить надо.
– Хорошо, я тебя слушаю.
Они отошли в сторону от шумной компании. Таисия недоумевала, что ему от неё нужно, но никогда с фразы "нам надо поговорить" хороший разговор ещё не начинался.
– Я видел тебя в ресторане с мужчиной. Симонов Алексей.
– Да, и что? – лёгкое раздражение всё же проскользнуло в её интонации, – ты его знаешь?
– Столица не такая большая, как кажется. Поневоле узнаёшь о тех, чьи компании собираются активно подвигать уже существующие на рынке…
– Мммм, и в чём же дело? Каким образом это касается меня?
– Тася, ты молодая, красивая девушка… Я бы хотел видеть в твоих избранниках человека немного моложе его возраста.
– Вопрос лишь в возрасте или в том, что его компания перешла дорогу кому-то из твоих партнёров… А может и тебе самому?
– Дело не в этом, Тася. Он всего на несколько лет младше меня самого. Он тебе в отцы бы сгодился, при иных условиях.
– Странное дело, среди твоих друзей есть пары и с большей разницей в возрасте, но я ни разу не слышала, чтобы ты так отзывался о них.
– Мне абсолютно всё равно, кто с кем спит из моих друзей. Но ты – другое дело… Ты моя дочь.
Холодный смешок пробежался внутри и умолк, так и оставшись звучать только в её голове.
– Мне кажется, я уже довольно взрослая, чтобы решать, с кем мне проводить своё свободное время.
– Я не стану тебе мешать, если ты об этом, просто не хочу, чтобы ты обожглась. Подобные отношения редко заканчиваются хорошо.
– Спасибо за прогнозы, но думаю, тебе лучше уделить гораздо больше внимания подрастающему поколению, как, например, Авдеев младший. А сейчас извини, мне нужно ответить на телефонный звонок.
Поставила бокал с шампанским на подоконник и быстро отвернулась, чтобы не видеть расстроенного лица отца, скользнула в сторону мимо него, на ходу доставая сотовый телефон из сумочки. Благо, нашёлся достойный предлог избежать неприятного разговора с отцом. Сердце рухнуло вниз и вновь рвануло вверх от высветившегося на экране имени.
– Привет, Тася, с Новым Годом!
– Привет, спасибо. И тебя тоже… – чувствовала, что губы растягиваются в широкой улыбке, но ничего не могла с этим поделать.
– Довольно шумно у тебя. Веселишься?
– Сейчас отойду подальше… Так лучше слышно?
Читать бесплатно другие книги:
