Гарри Поттер и принц-полукровка Роулинг Джоан Кэтлин
Принимая кубок, Нарцисса быстро заговорила:
– Злотеус, прости, что мы без приглашения, но я должна была тебя увидеть. Ты один можешь мне помочь…
Злей жестом остановил ее и еще раз ткнул палочкой в сторону потайной двери. Там что-то грохотнуло, пискнуло, и стало слышно, как Червехвост убегает вверх по лестнице.
– Мои извинения, – сказал Злей. – Он в последнее время пристрастился подслушивать, уж не знаю зачем… Так о чем ты, Нарцисса?
Та судорожно вздохнула и начала снова:
– Злотеус, я знаю, что не должна была приходить, мне приказали никому ничего не рассказывать, но…
– Вот и держи язык за зубами! – рявкнула Беллатрикс. – Особенно здесь!
– «Особенно здесь»? – сардонически повторил Злей. – Как прикажете это понимать, Беллатрикс?
– Так, что я вам не доверяю, Злей, о чем вы прекрасно знаете!
Нарцисса странно, без слез, всхлипнула и закрыла лицо руками. Злей поставил кубок на столик, сел поудобнее, положил руки на подлокотники и с улыбкой уставился в гневное лицо Беллатрикс.
– Нарцисса, думаю, во избежание дальнейших препирательств мы должны выслушать Беллатрикс, ей явно не терпится что-то сказать. Говорите же, Беллатрикс, – предложил Злей. – Почему вы мне не доверяете?
– По сотне причин! – воскликнула та, вышла из-за дивана и с грохотом поставила кубок на столик. – Не знаю, с чего и начать! Объясните, где вы были после падения Черного Лорда? Почему не пытались найти его, когда он исчез? Чем занимались все эти годы, пока жили у Думбльдора за пазухой? Почему помешали нашему господину заполучить философский камень? Почему не вернулись сразу после возрождения Черного Лорда? Где были несколько недель назад, когда мы пытались отвоевать пророчество? И почему, Злей, до сих пор жив Гарри Поттер, который вот уже пять лет находится в полной вашей власти?
Она остановилась перевести дух. Ее грудь ходила ходуном, щеки пылали. Нарцисса сидела неподвижно, не отнимая ладоней от лица.
Злей усмехнулся.
– Прежде чем ответить… да-да, Беллатрикс, я отвечу! Можете передать мои слова всем любителям шушукаться за чужой спиной и пересказывать Черному Лорду грязные измышления о моем предательстве! Только я в свою очередь тоже задам вопрос. Вы и правда считаете, что Черный Лорд не догадался спросить меня о том же? И что мы разговаривали бы с вами, если б его не удовлетворили мои ответы?
Беллатрикс смешалась.
– Я знаю, он вам верит, но…
– Думаете, что он заблуждается? Что я каким-то образом его облапошил? Обвел вокруг пальца Черного Лорда, величайшего из колдунов, непревзойденного легилиментора?
Беллатрикс молчала. На ее лице впервые отразилось смущение. Но Злей не стал развивать эту тему. Он снова взял кубок, глотнул и продолжил:
– Вас интересует, где я был после падения Черного Лорда? Там, куда он меня поставил, – в «Хогварце», школе колдовства и ведьминских искусств. Господин велел мне шпионить за Альбусом Думбльдором. Полагаю, вы в курсе, что я принял должность по распоряжению Черного Лорда?
Беллатрикс едва заметно кивнула и открыла было рот, но Злей ее опередил:
– Вам хочется знать, почему я не пытался его разыскать? Потому же, почему этого не делали Эйвери, Гнусли, брат и сестра Карроу, Уолк, Люциус, – Злей кивнул Нарциссе, – и многие другие. Я считал его мертвым. Нисколько не горжусь своей ошибкой, но так уж оно было… если б господин не простил тех, кто тогда потерял веру, у него бы сейчас осталось крайне мало сторонников.
– У него всегда была я! – страстно воскликнула Беллатрикс. – Я, которая столько лет провела ради него в Азкабане!
– Беспрецедентный героизм, – скучливо отозвался Злей. – Правда, толку от вас в тюрьме было мало, но жест, безусловно, красивый…
– Жест! – взвизгнула Беллатрикс; в ярости она смотрелась безумицей. – Меня терзали дементоры, а вы сидели в «Хогварце», как ручная зверушка Думбльдора, и в ус не дули!
– Не совсем, – спокойно возразил Злей. – Он не соглашался сделать меня преподавателем защиты от сил зла. Боялся, что это приведет к… э-э… рецидиву… соблазнит на старые забавы.
– Вот вы чем, значит, пожертвовали ради Черного Лорда – любимым предметом? – глумливо осведомилась Беллатрикс. – Что же вы там торчали столько времени? Шпионили за Думбльдором по заданию господина, которого считали покойным?
– Нет, – сказал Злей. – Впрочем, Черный Лорд был рад, что я не оставил пост: я смог предоставить ему сведения о Думбльдоре за целых шестнадцать лет, что, несомненно, оказалось много более ценным подарком к возвращению, нежели бесконечные воспоминания об ужасах Азкабана…
– Но вы остались там…
– Да, Беллатрикс, остался, – ответил Злей, впервые чуть заметно раздражаясь. – Предпочел хорошую работу сроку в Азкабане. Если вы помните, Упивающихся Смертью хватали одного за другим. Благодаря заступничеству Думбльдора я избежал тюрьмы – удачное стечение обстоятельств, и я им воспользовался. Повторяю: Черный Лорд не в претензии, и я не понимаю, что не устраивает вас… Еще, кажется, вас занимал вопрос, – громче продолжил он, поскольку Беллатрикс явно не терпелось возразить, – почему я помешал Черному Лорду получить философский камень. Это легко объяснить. Черный Лорд, как и вы, не знал, может ли мне доверять, считал, что я превратился в комнатную собачку Думбльдора. Господин был в жалком состоянии, очень слаб и вынужден ютиться в теле убогой посредственности. Он не решался открыться бывшему стороннику – вдруг я сдал бы его Думбльдору или министерству? Искренне сожалею, что он не доверился мне, – мог бы вернуться на три года раньше. А так я видел лишь недостойного слизняка, который хотел стащить камень, и, признаюсь, сделал все, чтобы этого не допустить.
Беллатрикс скривилась, словно от горькой микстуры.
– Но вы не присоединились к нам, когда он вернулся, не явились немедленно, по первому жжению Смертного Знака…
– Верно. Я вернулся двумя часами позже. По распоряжению Думбльдора.
– Думбльдора?! – возмущенно вскричала она.
– Подумайте! – ответил Злей, вновь начиная горячиться. – Раскиньте мозгами! Подождав два часа, всего два часа, я обеспечил себе возможность остаться в «Хогварце» осведомителем! Притворившись, будто возвращаюсь к Черному Лорду исключительно по приказу Думбльдора, я и сейчас могу передавать сведения о нем и Ордене Феникса! Рассудите, Беллатрикс: Смертный Знак становился ярче день ото дня; я, как все Упивающиеся Смертью, понимал, что Черный Лорд вот-вот вернется! У меня было время подумать, как поступить, рассчитать следующий шаг, выкрутиться подобно Каркарову, так ведь? Поверьте, Черный Лорд, хоть поначалу и рассердился на мое опоздание, сменил гнев на милость, едва я заверил его, что предан моему господину, как раньше, пусть даже Думбльдор считает меня своим человеком. Да, Черный Лорд думал, что я отступился от него навсегда, однако он ошибался.
– Но что полезного вы сделали? – зло усмехнулась Беллатрикс. – Какую ценную информацию раздобыли?
– Эту информацию я передал лично Черному Лорду, – сказал Злей. – Если он не счел возможным с вами поделиться…
– Он делится со мною всем! – мгновенно вспылила Беллатрикс. – Называет меня своим самым верным, самым преданным…
– Вот как? – осведомился Злей с легчайшим оттенком недоверия в голосе. – До сих пор, даже после фиаско в министерстве?
– Но я не виновата! – Беллатрикс покраснела. – Раньше Черный Лорд доверял мне самые личные… Если бы Люциус не…
– Не смей… не смей перекладывать вину на моего мужа! – тихим и страшным голосом произнесла Нарцисса, взглянув на сестру.
– Бессмысленно мериться, кто виноват и насколько, – примирительно сказал Злей. – Что сделано, то сделано.
– Главное, что не вами! – выкрикнула Беллатрикс. – Вы, как всегда, отсутствовали, пока другие подвергались опасности!
– Мне было приказано оставаться на месте, – холодно отозвался Злей. – Возможно, вы не согласны с Черным Лордом и считаете, что Думбльдор не заметил бы, если б в сражении с Орденом Феникса я перешел на сторону Упивающихся Смертью? И, уж простите… к вопросу об опасности… насколько я помню, вы имели дело с шестью подростками?
– К ним, как вам превосходно известно, вскоре присоединилась добрая половина Ордена! – зарычала Беллатрикс. – Кстати, чтоб не забыть: вы по-прежнему утверждаете, что не можете раскрыть местонахождение их штаб-квартиры?
– Я не Хранитель Тайны и не могу назвать адрес. Полагаю, вы в курсе, как работает заклятие? Черный Лорд вполне удовлетворен теми сведениями об Ордене, которые я передал. Благодаря им, как вы, вероятно, догадываетесь, удалось схватить и ликвидировать Эммелину Ванс, и они, безусловно, помогли избавиться от Блэка. Впрочем, признаю, тут главная заслуга принадлежит вам.
Он склонил голову и отсалютовал Беллатрикс кубком. Но она нисколько не смягчилась.
– Вы забыли о моем последнем вопросе, Злей. О Гарри Поттере. Целых пять лет вам предоставлялась возможность прикончить его в любой момент. Но вы не сделали этого. Почему?
– А вы обсуждали это с Черным Лордом? – поинтересовался Злей.
– Он… сейчас мы как-то… но я спрашиваю вас, Злей!
– Убей я Гарри Поттера, Черный Лорд не смог бы взять его кровь, возродиться и сделаться непобедимым…
– То есть вы предвидели, что он намерен использовать мальчишку? – ухмыльнулась Беллатрикс.
– Нет, я не имел ни малейшего представления о его планах и уже признался, что считал Черного Лорда погибшим. Я всего лишь пытаюсь объяснить, почему Черного Лорда, во всяком случае еще год назад, нисколько не печалило, что Поттер остался жив…
– Но почему он жив?
– Вы меня не слушаете? Я не угодил в Азкабан исключительно благодаря заступничеству Думбльдора! Вам не кажется, что смерть любимого ученика могла бы настроить его против меня? Но есть и нечто большее. Напомню, что, когда Поттер только появился в «Хогварце», о нем ходила масса разных слухов: якобы он сам – великий черный колдун, потому и пережил нападение Черного Лорда. В то время многие наши соратники полагали, что Поттер станет знаменем, вокруг которого мы объединимся. Признаюсь, мне было любопытно, я не горел желанием прикончить мальчишку, едва он переступит порог замка… Однако вскоре мне стало ясно, что у него нет никаких экстраординарных способностей. Ему удавалось выпутываться из передряг благодаря исключительной удачливости и помощи одаренных друзей. Поттер – посредственность до мозга костей, хотя заносчив и самоуверен, как его отец. Я делал все, чтобы его вышвырнули из «Хогварца», где, по моему убеждению, ему совсем не место, но убить или позволить ему погибнуть у меня на глазах? При Думбльдоре? Только идиот пошел бы на такой риск.
– Стало быть, мы должны верить, что Думбльдор так вас ни в чем и не заподозрил? – осведомилась Беллатрикс. – Он не догадывается о ваших истинных убеждениях и всецело вам доверяет?
– Я хорошо играю свою роль, – ответил Злей. – А вот вы не поняли, в чем слабое место Думбльдора: он предпочитает думать о людях хорошо. Когда я, вчерашний Упивающийся Смертью, пришел работать в школу, мне хватило изобразить глубочайшее раскаяние, и Думбльдор принял меня с распростертыми объятиями – хотя, как уже говорилось, старался не подпускать меня к черной магии. Думбльдор был одним из величайших колдунов… да-да, – (при этих словах Беллатрикс зашипела), – сам Черный Лорд это признает. Однако рад сообщить, что Думбльдор начал сдавать. Дуэль с Черным Лордом его подкосила. Затем он получил тяжелую рану – реакция уже не та. Но, так или иначе, все эти годы он верил Злотеусу Злею, в чем, по мнению Черного Лорда, и заключается моя великая ценность.
Беллатрикс по-прежнему смотрела скептически, но явно не знала, чем еще поддеть Злея. Тот, воспользовавшись ее молчанием, обратился к Нарциссе:
– Но… ты, кажется, пришла просить о помощи?
Нарцисса подняла к нему скорбное лицо:
– Да. Злотеус, ты… единственный, кто может помочь, больше мне не к кому обратиться. Люциус в тюрьме и…
Она закрыла глаза. Из-под ресниц медленно выползли две большие слезы.
– Черный Лорд запретил мне говорить об этом, – продолжала Нарцисса, не поднимая век. – Он не желает, чтобы о его плане знали. Это… страшный секрет. Но…
– Если он запретил, ты не должна говорить, – перебил Злей. – Слово Черного Лорда – закон.
Нарцисса коротко вскрикнула, будто ее окатили холодной водой. У Беллатрикс впервые с прихода сюда сделалось довольное лицо.
– Видишь? – победно завопила она сестре. – Даже Злей говорит: нельзя, значит, молчи!
Злей между тем встал, подошел к окошку, выглянул, слегка отодвинув занавеску, и тут же ее задернул. Потом хмуро обернулся к Нарциссе.
– Так случилось, что я знаю о плане, – тихо сказал он. – Я один из немногих, кого Черный Лорд посвятил в свои намерения. Тем не менее, Нарцисса, не знай я секрета, ты совершила бы чудовищное предательство.
– Я так и думала, что ты знаешь! – Нарцисса вздохнула свободнее. – Он так тебе доверяет, Злотеус…
– Вы знаете о плане? – Радость Беллатрикс мгновенно сменилась возмущением. – Вы?
– Разумеется, – подтвердил Злей. – Но о какой помощи речь, Нарцисса? Если ты думаешь, что я смогу переубедить Черного Лорда, то на это нечего и надеяться.
– Злотеус, – прошептала Нарцисса, и по ее щекам потекли слезы. – Это же мой сын… мой единственный сын…
– Драко должен гордиться, – равнодушно произнесла Беллатрикс. – Черный Лорд оказал ему великую честь. И я вот что скажу: Драко не пытается увильнуть от исполнения долга, он рад, даже счастлив возможности проявить себя…
Нарцисса зарыдала, не сводя умоляющего взгляда со Злея:
– Ему всего шестнадцать, он не представляет, что его ждет! За что, Злотеус? Почему именно мой сын? Испытание ему не по силам! Это месть за ошибку Люциуса, я уверена!
Злей молчал. Он отвернулся от рыдающей Нарциссы, будто это неприличное зрелище, но не мог притворяться, будто не слышит.
– Поэтому он выбрал Драко, да? – настаивала она. – Чтобы наказать Люциуса?
– Если Драко преуспеет, – сказал Злей, по-прежнему глядя в сторону, – его наградят превыше остальных.
– Но он не преуспеет! – всхлипнула Нарцисса. – Как ему преуспеть, если сам Черный Лорд…
Беллатрикс в ужасе ахнула; Нарцисса оробела.
– Я только хотела сказать… что еще никому… Злотеус… пожалуйста… ты всегда был любимым учителем Драко… ты старый друг Люциуса… умоляю… Черный Лорд ценит тебя больше всех, он тебе очень доверяет… ты пойдешь к нему, уговоришь его?..
– Я не настолько глуп, – бесцветно ответил Злей. – Черного Лорда нельзя уговорить. И он, не стану скрывать, сердит на Люциуса. На твоего мужа была возложена большая ответственность. А он попался вместе с другими и не сумел раздобыть пророчество. Да, Нарцисса, Черный Лорд зол на него, очень зол.
– Значит, я права, он выбрал Драко в отместку! – задохнулась Нарцисса. – Он не хочет, чтобы Драко выполнил задание, он хочет, чтобы мой сын погиб при попытке!..
Злей не ответил, и Нарцисса потеряла остатки самообладания. Она встала, неверными шагами подошла к Злею и схватила его за грудки. Стоя к нему очень близко – ее слезы падали ему на мантию, – она хрипло зашептала:
– Ты можешь это сделать! Вместо Драко, Злотеус! У тебя получится, обязательно, и он тебя наградит, вознесет до небес…
Злей схватил Нарциссу за запястья и отвел ее руки. Глядя вниз на ее заплаканное лицо, он медленно сказал:
– Думаю, в конечном итоге он на меня и рассчитывает. Но сначала хочет испытать Драко. Понимаешь, в том невероятном случае, если Драко справится, я смогу еще ненадолго остаться в «Хогварце» разведчиком.
– Другими словами, ему все равно, если Драко погибнет!
– Черный Лорд очень сердит, – тихо повторил Злей. – Он не услышал пророчества. Ты знаешь не хуже меня, Нарцисса, как нелегко заслужить его прощение.
Нарцисса, стеная и всхлипывая, бросилась Злею в ноги.
– Единственный сын… Мой единственный сын…
– Ты должна гордиться! – вмешалась безжалостная Беллатрикс. – Будь у меня сыновья, я бы пожертвовала их Черному Лорду!
Нарцисса издала тихий вопль и вцепилась себе в волосы. Злей наклонился, схватил ее за руки, поднял и отвел к дивану. Затем налил вина и заставил ее взять кубок:
– Хватит, Нарцисса. Выпей. И послушай меня.
Притихнув, она дрожащими руками поднесла к губам вино, плеснув себе на грудь.
– Думаю, я смогу помочь Драко.
Она села прямее и подняла к нему лицо, белое как бумага, с огромными отчаянными глазами.
– Злотеус… о Злотеус… ты поможешь ему? Присмотришь за ним, проследишь, чтобы ничего не случилось?
– Попытаюсь.
Она резко отставила кубок; тот скатился со столика. Нарцисса упала перед Злеем на колени, ладонями обхватила его руку и прижалась к ней губами.
– Ты будешь с ним, ты защитишь его… Злотеус, правда? Ты согласен дать Нерушимую клятву?
– Нерушимую клятву? – Лицо Злея было бесстрастно и непроницаемо, однако Беллатрикс неприятно, торжествующе расхохоталась:
– Ты, похоже, не слушала, Нарцисса? О, конечно, он попытается, как же… пустые слова, он, как всегда, сумеет отвертеться… По приказу Черного Лорда, разумеется!
Злей даже не взглянул на Беллатрикс. Его черные глаза были прикованы к голубым, полным слез глазам Нарциссы. Она не выпускала его руки.
– Конечно, я дам Нерушимую клятву, – тихо проговорил он. – Надеюсь, твоя сестра согласится быть нашим Скрепчим?
Беллатрикс разинула рот. Злей опустился на колени перед Нарциссой, и под изумленным взглядом Беллатрикс они сцепили правые руки.
– Вам понадобится палочка, Беллатрикс, – холодно напомнил Злей.
Та, все еще в потрясении, вытащила палочку.
– И вы должны подойти поближе, – сказал Злей.
Она шагнула вперед, встала над ними и приставила кончик волшебной палочки к их сцепленным рукам.
Нарцисса заговорила:
– Клянешься ли ты, Злотеус, не оставлять вниманием моего сына Драко все время, что он будет выполнять задание Черного Лорда?
– Клянусь, – ответил Злей.
Тонкий язычок яркого пламени выстрелил из волшебной палочки и раскаленной проволокой обвил их руки.
– Клянешься ли ты защищать его до последней возможности?
– Клянусь, – ответил Злей.
Палочка снова выпустила язычок пламени, тот переплелся с первым, и вместе они образовали тонкую светящуюся цепочку.
– А если будет необходимо… если станет ясно, что Драко не сумеет… – прошептала Нарцисса (рука Злея дрогнула, но он не отнял ее), – клянешься ли ты закончить дело, которое Черный Лорд поручил моему сыну?
Повисло молчание. Беллатрикс глядела широко распахнутыми глазами, не убирая волшебной палочки от их ладоней.
– Клянусь, – сказал Злей.
Оторопелое лицо Беллатрикс тускло осветилось красным: палочка выпустила третий язычок пламени. Он переплелся с первыми двумя и накрепко связал сцепленные руки Нарциссы и Злея – как веревка, как огненная змея.
Глава третья
Что придет и кто не пойдет
Гарри Поттер громко храпел у себя в комнате. Он почти четыре часа просидел в кресле у окна, глядя, как сгущаются сумерки, и в конце концов заснул, припав щекой к холодному стеклу. Очки съехали набок, рот открылся; от дыхания на стекле появилось мутное пятно, которое посверкивало оранжевым в свете уличного фонаря. Мертвенное освещение обесцветило лицо Гарри; под шапкой черных волос оно казалось восковым.
Вся комната была забросана вещами и каким-то мусором. На полу валялись совиные перья, яблочные огрызки, фантики; на кровати беспорядочной кучей – одежда и книги заклинаний; в круге света на письменном столе – ворох газет. На одной выделялся заголовок:
ГАРРИ ПОТТЕР: ИЗБРАННЫЙ?Не утихают слухи о загадочном пугающем происшествии в министерстве магии – которое, как утверждается, было отмечено внезапным появлением Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут.
«Нам запрещено это обсуждать, так что без комментариев», – сказал вчера ночью один из амнезиаторов, покидая министерство. Он был явно взволнован и пожелал сохранить анонимность.
Между тем наш весьма высокопоставленный источник в правительстве подтверждает, что вышеупомянутое происшествие напрямую связано с легендарным Залом Пророчеств.
Пресс-служба министерства отрицает факт существования Зала, однако среди населения растет убежденность в том, что банда Упивающихся Смертью, которые впоследствии были помещены в Азкабан, проникла в здание с целью выкрасть некое пророчество. В чем суть этого пророчества, пока неясно, но оно якобы касается Гарри Поттера, единственного человека, которому удалось пережить убийственное проклятие; по имеющимся сведениям, сам Поттер тоже стал участником означенных событий. Некоторые даже называют этого юношу «избранным»: пророчество будто бы гласит, что именно ему предстоит избавить мир от Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут.
Нынешнее местонахождение пророчества, если таковое существует, неизвестно, хотя (продолжение см. стр. 2, колонка 5).
Рядом лежала другая газета, со статьей, озаглавленной:
ФУДЖ УСТУПАЕТ ПОСТ СКРИМДЖЕРУПочти всю первую полосу занимала черно-белая фотография человека с густой гривой и довольно измученным лицом. Он сильно напоминал льва. Изображение двигалось – человек махал кому-то на потолке.
Руфус Скримджер, в недавнем прошлом глава дивизиона авроров департамента защиты магического правопорядка, сменил Корнелиуса Фуджа на посту министра магии. Колдовская общественность встретила это событие с большим энтузиазмом, невзирая на то, что спустя считаные часы после назначения поползли слухи о разногласиях между Скримджером и Альбусом Думбльдором, вновь занявшим место Верховного Ведуна Мудрейха.
Пресс-служба Скримджера подтверждает факт его совещания с Думбльдором, но отказывается комментировать обсуждавшиеся в ходе встречи вопросы. Альбус Думбльдор известен как (продолжение см. стр. 3, колонка 2).
Слева лежала еще одна газета, развернутая на статье «Министерство гарантирует полную безопасность учащихся».
Новоиспеченный министр магии Руфус Скримджер сегодня рассказал о строгих мерах, которые помогут обеспечить безопасность учащихся «Хогварца» в наступающем учебном году.
«Министерство разработало очень жесткий план действий, в подробности которого мы, по очевидным причинам, вдаваться не станем», – заявил Скримджер. При этом источник в министерстве подтвердил, что упомянутые меры включают в себя защитные заклинания и заговоры, сложный комплекс контрзаклятий, а также создание оперативного отряда авроров, занятого исключительно охраной «Хогварца».
Общественность в целом удовлетворена твердой позицией министерства по вопросу безопасности школьников. Миссис Августа Лонгботтом отмечает: «Мой внук Невилл – кстати, добрый друг Гарри Поттера, с которым они в июне бок о бок сражались против Упивающихся Смертью…»
Окончание статьи скрывалось под большой птичьей клеткой, где сидела роскошная белая сова. Она царственно озирала помещение янтарными глазами, а время от времени поворачивала голову к храпящему хозяину и недовольно щелкала клювом, но Гарри спал очень крепко и ничего не слышал.
Посреди комнаты стоял выжидательно открытый сундук – почти пустой, если не считать старого белья, пары конфет, нескольких пустых чернильниц и сломанных перьев на самом дне. Возле сундука на полу валялась фиолетовая памятка с красиво выведенным текстом:
ПО ЗАКАЗУ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ
КАК ЗАЩИТИТЬ ОТ ЗЛЫХ ЧАР СВОЙ ДОМ И РОДНЫХВ настоящее время колдовскому сообществу угрожает организация, носящая название «Упивающиеся Смертью». Ниже приведены простые правила, которые помогут вам защитить от нападения себя, свою семью и жилище.
1. Не выходите из дома поодиночке.
2. Соблюдайте особую осторожность в темное время суток. По возможности не путешествуйте после захода солнца.
3. Проверьте, насколько хорошо защищен ваш дом; убедитесь, что все члены семьи осведомлены о таких экстренных мерах защиты, как заградительное и прозрачаровальное заклятия, а также параллельное аппарирование (для лиц, не достигших совершеннолетнего возраста).
4. Составьте и согласуйте с близкими список контрольных вопросов, которые позволят опознать Упивающихся Смертью, принявших чужой облик с помощью всеэссенции (см. стр. 2).
5. Если кто-то из ваших близких, коллег, знакомых или соседей ведет себя странно, срочно свяжитесь с департаментом защиты магического правопорядка. Эти люди могут находиться под воздействием проклятия подвластия (см. стр. 4).
6. При появлении над жилым домом либо иным зданием Смертного Знака НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ВХОДИТЕ ТУДА и незамедлительно свяжитесь с дивизионом авроров.
7. По неподтвержденным данным, Упивающиеся Смертью используют инферний (см. стр. 10). Обо всех случаях появления инферний и столкновениях с ними СРОЧНО сообщайте в министерство.
Гарри заворчал во сне. Его щека съехала ниже по стеклу, очки еще больше перекосились, но он не проснулся. На подоконнике стоял будильник, починенный Гарри несколько лет назад, – он громко тикал и показывал без одной минуты одиннадцать. Рядом лежал пергамент, исписанный тонким косым почерком; Гарри прикрывал его обмякшей рукой. За последние три дня письмо перечитывали столько раз, что тугой свиток полностью распрямился.
Дорогой Гарри,
Надеюсь, что не причиню особенных неудобств, если в одиннадцать вечера ближайшей пятницы прибуду на Бирючинную улицу, дом № 4. Мне хотелось бы лично проводить тебя в «Гнездо», куда ты приглашен до конца школьных каникул.
Также, если ты согласишься, буду благодарен за помощь в одном деле, которое я надеюсь решить по дороге в «Гнездо». О подробностях расскажу при встрече.
Очень прошу ответить той же совой.
С нетерпением жду встречи в пятницу,
искренне твойАльбус Дамблдор
Гарри давно выучил послание наизусть, но все равно с семи вечера – как только занял пост у окна своей комнаты, откуда неплохо просматривалась вся Бирючинная улица, – беспрерывно в него заглядывал, хоть и понимал, что это бессмысленно. Он ответил «да» той же совой, как его и просили; теперь оставалось лишь ждать, появится Думбльдор или нет.
Но складывать вещи Гарри не стал. Пробыть у Дурслеев всего две недели и отчалить? Счастье казалось неправдоподобным, и Гарри терзали опасения. Что-нибудь непременно пойдет не так: или его ответ затеряется, или Думбльдор не сможет, или вообще выяснится, что все это – чья-то дурацкая шутка, или обманка, или ловушка. Гарри знал, что попросту не переживет, если придется разбирать вещи снова, а потому сумел сделать только одно – запер в клетке белоснежную Хедвигу.
Минутная стрелка будильника перескочила на двенадцать, и в тот же миг фонари за окном дружно погасли.
Гарри сразу проснулся, словно внезапная темнота была сигналом тревоги. Он поправил очки, отлепил от стекла щеку, прижал к нему нос и, сощурившись, уставился на улицу. На садовой дорожке появилась высокая фигура в длинном развевающемся плаще.
Гарри будто током ударило. Он вскочил, опрокинув кресло, и принялся хватать с пола все подряд. Едва в сундук полетели мантия, два учебника заклинаний и пакет чипсов, раздался звонок.
На первом этаже, в гостиной, дядя Вернон закричал:
– Что за осел прется на ночь глядя?!
Гарри замер с медным телескопом в одной руке и кроссовками – в другой. Кошмар – он же не сказал родственникам о Думбльдоре! Подавляя нервный смех, Гарри перелез через сундук, распахнул дверь и услышал:
– Добрый вечер. Вы, должно быть, мистер Дурслей? Надеюсь, ваш племянник предупредил, что я его забираю?
Гарри огромными скачками сбежал по лестнице, но резко притормозил за пару ступеней до подножия: богатый жизненный опыт научил его держаться от дяди подальше. На пороге стоял высокий худой человек с длинными, до пояса, серебристыми волосами и бородой. Он был в черном дорожном плаще и остроконечной шляпе; на крючковатом носу сидели очки со стеклами-полумесяцами. Вернон Дурслей в красно-коричневом халате остолбенело взирал на Думбльдора крошечными недобрыми глазками. Его черные усы своей пышностью ничуть не уступали усам гостя.
– Судя по вашему изумлению, Гарри забыл сообщить о моем визите, – приятно сказал Думбльдор. – Тем не менее давайте представим, что вы любезно пригласили меня в дом. В наше беспокойное время неразумно подолгу держать двери открытыми.
Он проворно переступил порог и затворил за собой дверь.
– Давненько я здесь не был, – продолжал он, взирая на дядю Вернона поверх крючковатого носа. – Надо же, как разрослись агапантусы.
Дурслей тупо молчал. Было видно, что дар речи вернется к нему, и очень скоро – на его виске с опасной частотой пульсировала жилка, – но пока что он едва дышал, не то смутившись из-за явной волшебности облика Думбльдора, не то понимая, что гостя ничем не запугаешь.
– А, вот и ты! Здравствуй. – Думбльдор заметил Гарри и радостно поглядел на него сквозь полумесяцы очков. – Прекрасно, прекрасно.
Эти слова вывели дядю Вернона из ступора. Тому, кто считает, что Гарри – это «прекрасно», в доме Дурслеев не место.
– Не хочу показаться грубым… – весьма хамским тоном начал он.
– …однако грубость, к сожалению, явление в наши дни весьма распространенное, – сурово закончил за него Думбльдор. – Так что, дорогой вы мой, лучше ничего и не говорить! А вот, кажется, и Петуния.
Действительно на пороге кухни появилась тетя Петуния в халате поверх ночной рубашки и резиновых перчатках – перед отходом ко сну она всегда протирала все поверхности. На ее лошадином лице было написано крайнее потрясение.
– Альбус Думбльдор, – отрекомендовался гость, когда понял, что дядя Вернон не намерен представлять его супруге. – Впрочем, мы знакомы по переписке.
Гарри подумал, что одно взрывающееся письмо едва ли тянет на переписку, но тетя Петуния не стала оспаривать терминологию.
– А это, надо полагать, ваш сын Дудли?
Дудли в полосатой пижаме высунул из гостиной большую блондинистую голову. Казалось, что она висит в воздухе сама по себе, разевая рот в страхе и изумлении. Думбльдор помолчал секунду-другую, ожидая какой-нибудь реплики от хозяев дома, но пауза явно затянулась, и он улыбнулся:
– Предлагаю вообразить, что вы пригласили меня в гостиную.
Дудли поспешно убрался с дороги, и Думбльдор прошел в комнату. Гарри, как был, с кроссовками и телескопом, спрыгнул с лестницы и направился следом. Думбльдор уселся в кресло у камина и с доброжелательным интересом завертел головой, рассматривая обстановку, в которой, надо сказать, выглядел на редкость неуместно.
– Разве… нам не пора, сэр? – беспокойно спросил Гарри.
– Да-да, конечно. Но прежде я хотел кое-что обсудить, – ответил Думбльдор. – Предпочтительно в закрытом помещении. Мы лишь чуть-чуть злоупотребим гостеприимством твоих дяди и тети.
– Ах вот, значит, как?
В комнату ворвался Вернон Дурслей. Из-за его спины выглядывала Петуния; сзади крался Дудли.
– Да, – спокойно отозвался Думбльдор, – именно так.
Он с молниеносной быстротой выхватил волшебную палочку – Гарри даже не заметил, как это произошло, – и легонько ею взмахнул. Диван тут же выехал вперед, стукнул под коленки Дурслеев, и те кучей повалились на подушки. Еще одно едва заметное движение – и диван столь же стремительно вернулся на место.
– А раз уж так, почему бы не посидеть с комфортом, – мило улыбнулся Думбльдор.
Он сунул палочку в карман, и Гарри заметил, что рука его почернела и сморщилась, словно на ней обгорела вся плоть.
– Сэр, что с вашей…
– После, Гарри, – перебил Думбльдор. – Пожалуйста, сядь.
Гарри занял второе кресло, избегая смотреть на потрясенно молчавших Дурслеев.
– Хотелось надеяться, что мне предложат выпить чего-нибудь с дороги, – сказал Думбльдор дяде Вернону, – однако вижу, что ждать этого от вас было бы с моей стороны оптимизмом на грани глупости.
Третий взмах палочкой – и в воздухе появилась запыленная бутыль и пять кубков. Бутыль наклонилась, щедро разлила темно-золотистую жидкость, и напитки разлетелись к присутствующим.
– Лучший мед мадам Росмерты, настоянный в дубовых бочках, – объявил Думбльдор, поднимая кубок и глядя на Гарри. Тот отпил. Раньше он никогда не пробовал меда, но ему страшно понравилось. Дурслеи испуганно переглянулись, безуспешно делая вид, что не замечают свои кубки, однако те упорно тыкались им в щеки. Гарри одолевало сильное подозрение, что Думбльдор от души развлекается.
– Итак, – начал тот, повернувшись к Гарри, – мы попали в непростую ситуацию, которую, надеюсь, ты поможешь разрешить. «Мы» – это Орден Феникса. Однако прежде позволь сообщить, что на прошлой неделе нашлось завещание Сириуса и он оставил тебе все свое имущество.
Дядя Вернон мигом насторожился, но Гарри на него даже не взглянул. Слова не шли с языка, и он лишь промямлил:
– А-а. Понятно.
– В целом все просто, – продолжал Думбльдор. – К твоему счету в «Гринготтсе» добавляется круглая сумма, и к тебе же переходит личное имущество Сириуса. Единственная проблема заключается в том…
– Его крестный отец умер? – раздался с дивана громкий голос дяди Вернона. Думбльдор и Гарри дружно повернулись к нему. Кубок с медом требовательно стучал Дурслею в висок; тот попытался сбить его ладонью. – Умер? Крестный?
– Да, – подтвердил Думбльдор, не спрашивая, почему Гарри не сообщил об этом сам, и как ни в чем не бывало прибавил: – Проблема в том, что дом № 12 на площади Мракэнтлен тоже достался тебе.
Читать бесплатно другие книги:
