Армия бастардов. Книга 3. Стальной легион Молдаванин Алекс

Мировая гармония

На следующий день Симона опять исчезла в лесу. Миха, перебаламутив воду в реке, искала золотые самородки и выбрасывала их на берег, где Иеремия тут же подбирала их и складывала в кучу.

– Сколько храмов и монастырей можно понастроить! – радовалась Иеремия.

Гера перешла в тело серебряного орла и улетела за горы. Агнешка, Джина и Балаболка носились по лужайке в телах собак, гонясь друг за другом. Ульма и Слезинка, сняв рубашки, загорали на солнышке, болтая на немецком языке.

Авель подсел к ним и стал наблюдать за разыгравшимися собаками. Тут он обратил внимание на клеймо в виде воющего волка на плече Ульмы.

– Волчонок, а почему клеймо на твоём плече не зарастает? – спросил Авель.

– Это раскалённым адамантом делалось, – ответила Ульма. – Ни одна весталка не может этого вылечить.

– А если Волчица тело сменит? – спросил Авель.

– Переподготовка, экзамен и новое клеймо, – ответила Ульма. – В Ордене только лучшие служат.

– Слушай, а почему только два ордена в Империи? – спросил Авель. – Где орден Барсов или Доберманов?

– Есть ещё Орден Горянок на Пренае, – ответила Ульма. – Там мамкина наперсница заправляет. Не знаю как её имя, но все её Ледышкой зовут. Она в войну советским снайпером была.

– Так получается, они с твоей мамкой по разные стороны фронта были? – спросил Авель.

– Война давно кончилась, – ответила Ульма. – А когда мамка Императрицей стала, Ледышка ей помогла ифлингов и Армию Амазонок подчинить. Теперь они – подруги, не разлей вода.

– Мамка тоже пыталась свой орден создать, – заявила Миха, выглядывая из воды. – Но когда её после смерти деда попёрли из Армии Сирот, она захватила Экитос и вышвырнула оттуда и местного короля, и Комсомолку. Вот после этого они и могут поделить власть.

– А Доберманы – это свора шавок! – заявила Ульма. – У них, кто в лес, кто по дрова.

– Это не правильно! – произнёс Авель. – Надо сразу давить вольницу. Лучших разогнать по орденам, а остальных – в рядовые Доберманы ссылать.

– С Волчицами проблем не будет, – заявила Ульма, – а вот с остальными сам разбирайся.

– А как на плацу строятся подразделения? – спросил Авель.

– Сначала – Морские Змеи, – ответила Миха, выбравшись на берег, – потом – Волчицы, Барсы, Доберманы и Белые Вороны. Это аналитики. Раньше на их месте Боевые Весталки стояли, но их полковник Романов в свою службу безопасности перетащил.

– Мамка как-то пыталась в Армии Амазонок Волчиц первыми поставить, так такой бардак начался, – произнесла Ульма.

– Не бардак, а хаос. – поправил её Авель. – Нельзя нарушать последовательность стихий. Вот и в Армии Бастардов этот порядок надо сохранить, чтоб Иофанов не плодить.

– Это уже твои проблемы. – заявила Ульма. – Девкам ты понравишься. Во всех армиях Империи командиры – мужики или такие бабищи как Кококора Титаник в Армии Амазонок.

Авель видел эту бабищу на Пренае. Кокора была под стать Марии Мышкиной. Такого же огромного роста и с горой мускулов. Только цвет кожи – белый. Фамилию свою она получила от своего мужа, огромного негра по кличке Титаник. Этого негра выкупил дед Авеля незадолго до своей смерти. По вине жалостливой Митхо он оказался в теле шестилетнего крестьянского пацана, инвалида по имени Пренай. А Титаник у него был вместо коня и няньки. Он так и остался, несмотря на баронский титул и богатство, шофером. Сначала он возил Митхо, потом Павла, а теперь возил Императрицу Анхель Везель и был очень доволен своим положением.

– А почему от Империи Росс остался один Татуин, а вы до сих пор говорите Империя? – спросил Авель.

– Правильно называть эти миры «Веер Миров» или «Мусорная Корзина». – ответила Ульма. – Но миров много, а в Империю входило всего пять миров. Вот все по привычке и говорят «Империя».

– И опять – гармония! – заявил Авель. – Дусинея – это вода, Татуин – земля, Пренай – ветер, а Неемия – это огонь.

– А пятый мир? – спросила Слезинка.

– Атлантида. – ответила Миха. – Раньше её называли «Душой Империи».

– А вот этим шавкам я сейчас устрою гармонию! – ехидно усмехнулась Ульма.

Ульма в теле волка полезла в собачью игру и устроила драку с чёрным доберманом Агнешки. Джина и Балаболка тоже кинулись в драку. И всё чуть не закончилось трагедией, когда здоровые псы чуть не затоптали Балаболкину дворняжку. Когда Авелю надоел этот цирк, он взял толстую палку и разогнал всех собак и волчицу.

– Дура, – прошипела Агнешка, – кто тебя звал в компанию? Так классно играли, пока ты не влезла.

Авель посмотрел на пирамиду и вспомнил как общался на Экитосе сразу с пятью Расстреле.

– Агнешка, а почему твой дед не привёл с земли своего двойника? – спросил Авель. – Был бы свой полковник Романов во всех пяти мирах.

– А не было никого. – ответила Агнешка. – Похожие мальчики были в детдоме, но это не они и судьба у них по-другому сложилась.

– Да ну, бред! – не согласилась Миха. – Мир по-любому бы скатился в мусорную корзину.

– Вот это деда и напрягло, – произнесла Агнешка. – И мир из цепочки не выкатился, и откуда появились эти четверо пацанов, тоже не удалось узнать. Мир-то погиб.

– Четверо? – переспросил Авель. – Полковник, Археолог и Священник. Кто четвёртый?

– Четвёртый – Банкир, – ответила Агнешка. – Еврейский мальчик со способностями ясновидящего. Лев Борисович Иволгин. Его Александр Алексеев пристрелил в бункере, а потом и сам на перерождение улетел, когда моя тётка Тая ему башку битой бейсбольной проломила.

– Еврейский мальчик, говоришь? – произнёс Авель, вспомнив, каким вспыльчивым был Давид. – Ну, правильно. Тоже гармония была. Археолог – вода, Полковник – земля, Священник – ветер, а огонь – Банкир. И всё было нормально, пока двое из этой компании не погибли.

– Но ведь Санни-Шаль жив остался? – не согласилась Ульма.

– Остался, – согласился Авель, – но он – тот, кто должен был стать пятым. Он случайно влез не в то тело и поломал всю игру богов. Если мы сможем возродить трёх погибших, то восстановим гармонию.

– Ну, с дедом Александром это – не проблема, – произнесла Агнешка. – На Татуине живут две его дочери, да и мы ему не чужие.

– Наши тётки меняют тела каждые 20 лет, – заявила Ульма. – Да и отец за 250 лет уже раз десять менял тело. А Санни-Шаль вообще непонятно откуда взялся.

– Я слышала, что он с Мирны сбежал на землю, – подала голос Слезинка.

– Да с поиском ДНК проблемы, – почесав башку, произнёс Авель. – А если поискать следы в том бункере.

– Вряд ли, – усомнилась Агнешка. – Мамка говорит, что когда шёл исход, то бункер превратился в проходной двор. Да и за триста лет там, если что и сохранилось, то только пыль.

– А попасть в этот бункер можно? – спросил Авель.

– Можно, – ответила Агнешка, – только тебе придётся спиной вперёд в кабинет деда войти. И то вряд ли. Слезинку он тебе не простит. Романовы обид не прощают.

– Да и вырастить их из пробирки могут только атланты, – подала голос Миха.

– Говорят, что они – козлы редкостные, – произнесла Ульма. – Они только отца слушались и то потому, что он – их создатель.

– А если их Богами Хаоса припугнуть? – спросила Симона, вываливаясь из воздуха.

– Атланты смерти не боятся, – произнесла Агнешка. – Да и за них нас их поклонники по стенке размажут.

– Ладно, оставим атлантов на потом, – произнёс Авель. – Надо сперва мясо на наш костяк нарастить.

– Могу тебя разочаровать, – заявила Симона. – От нас скоро один костяк и останется: в лесу ни одного кролика не осталось.

– Может, эпидемия? – высказала предположение Джина.

– Трупы бы остались, – произнесла Ульма. – А я в лесу ни одной заячьей косточки не нашла.

Мир красных маков

Но сообразить, куда делись зайцы и почему сохнет лес, помешала Гера, которая в теле орла спикировала на землю и сбросила большого оленя.

– Я там серых ифлингов видела и маковые поля, – сообщила Гера.

– Так это же Пренай! – крикнула Миха, загорая в теле ихтиандра на камнях. – Классный мир!

– Это Пандора! – испугано прошептала Ульма. – Надо срочно отсюда валить.

– Что ещё за Пандора? – спросил Авель.

– Сюда ссылают ифлингов-наркоманов, – ответила Ульма, оглядываясь на портальные столбы. – Они полные деграданты и жить рядом с ними, это – как попасть на змеиную свадьбу.

– Давай рассказывай, все что знаешь об этом мире, – приказал Авель.

Оказалось, что когда туристы с земли завезли на Пренай моду на тяжёлые наркотики, ифлинги тут же подсели на них и Имперские чиновники забили тревогу. Ифлинги встали на дыбы, Император Павел I в резкой форме пообещал сократить их поголовье, а оставшихся вышвырнуть в дикий мир.

Ифлинги заткнулись. Лишать себя ночных клубов, алкоголя и секса с туристами мало кто захотел. Тех, кто продолжил бастовать, вышвырнули в дикий мир, который с лёгкой руки журналистов стали называть Пандорой.

Теперь этот мир принадлежал ифлингам-хиппи. Они выращивали мак, коку и коноплю для собственного употребления. Ночные клубы им заменили танцы у костров, алкоголь они гнали сами или пили бражку, а для сексуальных утех они часто устраивали общие праздники, куда собирались все ифлинги из соседних посёлков.

– А почему их весталки не лечат? – спросил Авель.

– От чего? – усмехнулась Ульма – От тараканов в голов?. У ифлингов повышенная регенерация. Если сразу кони не двинут, то их даже лошадиная доза героина наркоманами не сделает.

– Отец их вывел при помощи селекции, – произнесла Агнешка. – В них такой запас прочности заложен, что даже драконы-полушалки не смогли их победить.

– Просто они как дети, – произнесла Ульма. – Им что ни дай в руки, то всё для них – забавная игра. Сначала охота на драконов, потом танцы до упаду и алкоголь вёдрами. А когда появились туристы, то ещё секс, наркотики и гомосятина. А эти наркоши вообще, говорят, – свингеры.

– Весёлый мирок! – захихикала Миха. – Представляю, что сделает половозрелый ифлинг с тем, кто забредёт на его поле.

– Действительно, весёлый, – почесав башку, произнёс Авель. – Отец – голова. Знал, что здесь нас будут искать в последнею очередь. Ладно, сестрёнки, молитесь чтобs эти наркоши не полезли через стену и жарmте оленя. А мы с Симкой прошвырнёмся по миру в поисках еды и одежды.

– Напрасно потеряете время? – заявила Ульма. – Местные ифлинги – все нудисты. Только зимой носят одежду, и то из шкур. А нормальная еда и одежда только у охраны портала.

– Значит, вежливо их попросим поделится едой и одеждой, – предложила Симона.

– Удачи тебе, сестрёнка, – крикнула ей Миха. – Жалко только, что после вашего этого «вежливо попросим», мы больше не увидимся.

– Да, – произнёс Авель. – К охране лучше не соваться. Память мы им подчистим, а вот пропажа продуктов и одежды вызовет ненужные вопросы.

– Но взглянуть на обстановку всё же следует, – заявила Симона. – Прошвырнёмся в телах призраков по миру. Только, чур, не обзываться.

– Телёнок, если что, призовёт нас, – усмехнулся Авель.

– А почему нам не дали призрака? – спросила Ульма. – Мы что, хуже Телёнка?

– Потому что вы – курицы тупые, – прошипела Симона. – Представляю, какую бы вы собачью свалку устроили в телах Богов Хаоса, если бы они у вас были.

– Полный хаос и мир в труху, – согласился Авель. – Так что не думаю, что стану делиться с вами призраком, когда вы дорастёте до Властелина.

Адамантовый вопрос

– Красивый мир! – восхитился Авель, пролетая над маковым полем.

– Через пару-тройку столетий он станет ещё красивей, – скептически заявила Симона. – Когда они весь этот мир маком засеют.

– Вон, смотри, от портала ещё ифлинги идут, – произнёс Авель. – Это, наверное, новые ссыльные прибыли.

Два десятка ифлингов, что шли от портала, увидев маковое поле, тут же ринулись рвать растения. Но из ближайшего посёлка набежали местные ифлинги и наехали на них. Впрочем они быстро договорились и пригласили новичков в свой посёлок, пообещав им секс, алкоголь и неземной улёт, но посоветовали избавиться от одежды. Обрадованные новички тут же рванули к посёлку, на ходу сбрасывая с себя одежду.

– Долбоящеры, – прошипел Авель. – Ну и как теперь без палева собирать тряпки по всему полю?

– Да легко, – заявила Симона, крутанувшись в воздухе.

Ифлинги в отчаянии завопили на всю округу, когда по их полю прокатился ураган, уничтоживший будущий урожай мака.

– Надо будет браслеты на тела призраков перебросить, – предложил Авель, собирая разбросанную одежду.

– А как это сделать? – спросила Симона, выпутывая кожаную куртку из колючего куста.

– Феникс посоветовал удушить человеческое тело в земле и выскочить из него до того, как душа перетечёт в браслет, – ответил Авель. – Но это опасно. Там грань очень тонкая. Можно и не успеть.

– А он-то откуда это узнал? – спросила Симона.

– Он рассказывал, что решил покайфовать и наглотался экстази в одном из подвалов в городе призраков, – ответил Авель. – Он впал в кому, а местные призраки попытались выбить из него душу. Да не на того нарвались. Он сам на них наехал и заявил, что потомок богов. Они потащили его в подвал, где были спрятаны сокровища древних. Они натянули ему на голову призрачную корону и смылись на перерождение.

– А дальше что? – спросила Симона.

– А дальше он влез обратно в тело и полез в подвал. Говорит, девкам своим хотел сделать подарок. Да только чтобы что-то взять в руки, ему пришлось перейти в человеческое тело. А там то ли воздух ядовитый был, то ли его вообще не было, но короче задохнулся он в том подвале. Сперва на измену подсел, но когда натянул браслет на призрака, понял, что стал бессмертным. Теперь всё, что может поднять ураганом, в свой карман толкает и призрачными руками пользоваться может.

– Круто, – восхитилась Симона. – Вот почему нашего отца и тех, кто имеет призрачного дракона, бессмертными называют.

– Лишь тех, у кого призрак – основное тело, и с призрачным браслетом, – поправил её Авель. – Призрачные тела может развеять только энергия весталочного круга.

– Как-то мне страшновато пока умирать, – произнесла Симона. – Давай подождём до смены тела?

– Давай, подождём, – согласился Авель. – Когда станем дедушкой и бабушкой, тогда и рискнём.

– Браслет замедляет старение, – произнесла Симона, – так что это только лет через сто.

– Ты куда-то торопишься? – спросил Авель.

– Да нет, – ответила Симона.

– А вот насчёт браслетов могу тебе сказать одно, – грустно произнёс Авель. – На Медее уже песок просеивают в поисках адаманта, а на Татуине чуть памятник Основателям не снесли, ради адаманта.

– Может, с девками поговорим? – предложила Симона. – Без адаманта нам свой мир не освоить.

– Освоить – не проблема, – возразил Авель. – Только это будет дольше и грязней. Без адаманта нам придётся качать нефть, а это, сама понимаешь, какая грязь и ущерб для экологии.

– Вторая земля нам не нужна, – согласилась Симона.

– Только я вот что думаю, – произнёс Авель. – Не мог нас отец кинуть с адамантом. Он где-то есть. И, возможно, он есть именно здесь, на Пандоре. Надо перетряхнуть этот мир и найти его.

– Ой, смотри, олени! – произнесла Симона. – Давай парочку в Питомник закинем?

– Ураганом не получится, – развёл руками Авель. – Передохнут по дороге.

– Тогда серафимами перетащим через стену, – предложила Симона. – Вот девки обрадуются.

Когда Авель и Симона приволокли к пирамиде по воздуху брыкающегося оленя, Гера с Иеремией тут же удрали за стену. Гера притащила дикую козу, а Иеремия – маленького оленёнка. Девки стали тискать оленёнка и назвали его Бемби.

– Завтра он первый под раздачу угодит, – заявила Ульма, наблюдая как оленёнок бежит к лесу.

Девки накинулись на неё, а тихоня Иеремия вдруг заявила:

– Только тронь его, и тебе будет мало места в этом мире.

Спорить с тем, у кого есть призрачный дракон, Ульма побоялась и начала оправдываться, заявив, что просто пошутила.

Бывший человек

Ночью из леса выполз леший-вампир и прокрался к лужайке, где днём подрались собаки. Вампир поводил своим длинным хоботком по траве, принюхиваясь к капелькам свернувшийся крови.

Когда-то он был человеком потерявшим память и прятался в лесу от тех двоих, что почти полгода торчали возле пирамиды. Однажды чуть не столкнувшись с одним из них в лесу, он прыгнул за дерево и прижался к нему. Человек прошёл мимо, а он почувствовал, что его тело изменилось. Руки превратились в ветки деревьев, а ноги в корни. И жуткий голод жёг его изнутри.

В поисках пищи он повёл своим хоботком по коре дерева, к которому прижимался и пробив кору стал пить живительную влагу, которая по вкусу была как нектар.

Однако дерево неохотно отдавало свою силу, приходилось отлепляться от него и охотится на ушастых зверей. Их кровь была не такой сладкой как сок дерева, но помогала на короткое время утолить голод.

Так он и жил, переходя от дерева к дереву и ловя зверей с длинными ушами. Деревья он высасывал досуха, и они засыхали, а трупы зверей, чтобы не выдать себя, прятал в землю. Он не делал попыток охотится на тех двоих, что иногда появлялись в лесу. Их кровь для него была ядом. Он узнал об этом, когда один из них поранил ногу об острый сучок.

А потом они оба неожиданно пропали. Но он всё равно продолжал прятать в земле тела высосанных им зверей. И вот опять возле пирамиды появились какие-то люди. Их было много и с ними были ещё разные звери и существа, которые летали по воздуху.

Он не решился нападать на них днём, а, дождавшись ночи, прокрался к пирамиде. Только и эти люди были с ядовитой кровью. Голодный вампир опять нырнул в лес и вдруг столкнулся с небольшим животным, кровь которого была для него не ядовитой.

Он высосал из него кровь и закопал тело. На следующий день в лесу появилось трое его сородичей. Сначала он обрадовался этому, но быстро понял, что они его ищут, чтобы убить. Прижавшись к дереву, он подслушал их разговор и понял, что они не уйдут из леса пока не найдут его.

В страхе он зарылся в землю, притаился, но голод терзал его изнутри, поэтому он решил присосаться к корням дерева. Пробив хоботком землю, он стал искать корни, но вдруг понял, что может пить сок прямо из земли и что может питаться не только через хоботок. Запустив в землю руки-ветки и ноги-корни, он впал в спячку и из его спины стал расти тонкий прутик молодого деревца.

Охота на вампира

На следующий день Джина, Агнешка и Балаболка удрали в лес погонять оленей. Миха, перейдя в тело ихтиандра, снова забралась в реку. Гера и Иеремия, заявив, что нужно восстановить поголовье кроликов в долине, смылись за горы. Симона и Слезинка, взяв лотки, начали промывать песок, а Авель закрылся в сокровищнице, решив переплавить золотые самородки, найденные накануне.

Ближе к обеду Авель вышел из пирамиды и увидел, как Ульма, расстроенная тем, что девки не взяли её с собой в лес, ходила по берегу реки и собирала самородки, найденные Михой.

– Волчонок, – окликнул ее Авель, присаживаясь на камень. – А как исследователи определяют, есть в мире адамант или нет?

– По таким долинам как эта, – ответила Ульма, присаживаясь рядом. – Древние драконы заполняли их водой и через космические порталы отлавливали астероиды и метеориты.

– И что, только на Медее обнаружили такую ловушку? – поинтересовался Авель.

– Остров Ратманова тоже когда-то был такой ловушкой, – ответила Ульма. – Говорят, вокруг него тоже когда-то была такая же стена, но Боги Хаоса ее снесли, чтобы расширить территорию княжества.

– А как они проникали в космос? – спросил Авель.

– Не знаю, – ответила Ульма. – Может через портал, а может напрямую сигали в небо.

– Чё, даже Феникс этого не знает? – удивился Авель. – Насколько я его знаю, он бы первый и рванул в космос.

– Он и рванул, – ответила Миха, высунув голову из воды. – Портал его не пустил, а напрямую он чуть выше облаков поднялся.

– Это, наверное, те, что ушли за грань, его не пропустили, – предположила Ульма. – Или потому, что наши миры в мусорной корзине находятся.

– А откуда этот термин взялся? – спросил Авель. – Не смерть главное, а грань миров?

– От Святой Тальи пошло, – ответила Миха. – Она так смерть называла, и первая через весталочный круг ушла за грань миров.

Их разговор прервали три собаки, выскочившие из леса. Это были Джина, Агнешка и Балаболка. Перейдя в человеческие тела, они сразу накинулись на Ульму.

– Ты, грёбаная упыриха, – заорала Агнешка, – зачем Бемби высосала? Телёнок тебя порвёт за него.

– Да не трогала я его, – заорала Ульма. – Я вообще ночью из пирамиды не выходила.

– А ну тихо, шавки, – заорал Авель. – Пёсик, давай рассказывай! Только без эмоций, пожалуйста.

– Балаболка унюхала труп Бемби, закопанный в землю, – ответила Агнешка. – Мы его выкопали, а у него ни кровинки в теле не осталось.

Авель положил левую ладонь на лоб Ульмы, а правой ущипнул её за грудь, чтоб снять защиту с разума. Ульма была ни при чём. Симоне Бемби тоже нравился, а сам Авель лунатизмом не страдал.

– Твою мать, – выругалась Миха, выскакивая на берег. – Здесь дикий вампир в лесу живёт. Надо сваливать отсюда по-быстрому, пока сами под раздачу не угодили.

– Тебе-то, рыбья кровь, что его боятся? – удивилась Джина.

– Вампир высасывает не кровь, а жизненную силу из деревьев и животных, – заявила Ульма.

– Надо его попробовать поймать, – предложила Симона.

– Бред, – произнесла Ульма. – Поймать лешего в лесу? Не реально.

– Поймать лешего в лесу может только такой же леший? – произнёс Авель. – Ульма и Симона пойдут со мной, а остальные будут сидеть в пирамиде.

– Геру с Иеремией надо дождаться, – подала голос Слезинка.

– Вот и жди их тут, – заорала Миха, – а я сваливаю в пирамиду.

Прочёсыванием леса занимались целую неделю. Авель и Симона в телах обычных леших, а Ульма – в теле вампира. Но ни ночные засады, ни ловля на живца, не принесли успеха. Если обычный леший мог питаться как обычный олень, тем что росло в лесу, начиная от грибов и кончая корой деревьев, то вампиру нужна была только кровь или сок деревьев. Ульма, бегая по лесу в теле вампира, как-то пожаловалась на жуткий голод, на что Авель в шутку предложил ей присосаться к дереву и не ныть.

Ульма так и сделала, пропав на три дня в лесу. Авель, найдя её в лесу, наорал и приказал завязывать с уничтожением деревьев.

– Чё ты орёшь? – обиделась Ульма, перейдя в тело человека. – Знаешь, как вкусно! Сам попробуй.

Авель ради интереса попробовал и ему понравилось. Когда Симоне надоел этот цирк, она нашла обоих и надавала по голове.

– Это Волчонок виноват, – передвинул стрелки на Ульму Авель. – Говорит, очень вкусно. Я попробовал – и правда вкусно.

– Два идиота! – прошипела Симона. – Девки из пирамиды боятся выйти, а они тут свои хоботки распустили. А в курсе, что вампиры не изучены до сих пор. И никто не знает, куда они деваются после года жизни в лесу.

– Говорят, они умирают, а другие вампиры закапывают их в землю, – произнесла Ульма.