Сущевский вал Портной Лев
– В Лианозово, – ответил Тягач.
– Ну, серьезно! Далеко повезете?
– Далеко на такой тележке не уедешь!
Последний ящик достался грузчику. Сергей поднял весы, на которые указала продавщица, и сказал:
– Дядя Саша, давайте сверху поставим.
– Тьфу ты! – огрызнулся Тягач и вновь обматерил юношу.
Грузчик покатил тележку. Продавщица одарила Сергея насмешливым взглядом, хихикнула и потащила за собою Иру. Они засеменили следом за тележкой. Морозов остался стоять с весами в руках, едва сдерживаясь, чтобы не грохнуть их об асфальт.
– Сережа, – окликнули его.
Мужик в клетчатой рубахе лузгал семечки, стоя в дверях. Голос его звучал благожелательно.
– Ты свои интеллигентские привычки для института оставь, – продолжил он. – Тут «на вы» обращаются только к директору или к Валентинычу. Девки-то просто засмеют, а грузчики – те и в драку полезут.
Сергей заметил, что глаза у собеседника были добрые и светились мудростью. Но линия рта придавала лицу выражение несчастливое.
– А-а… – протянул Морозов, не зная, как обратиться: хотелось сказать «вы», но человек только что предостерег от излишней вежливости.
– И ко мне «на ты» обращайся, – пришел собеседник на помощь. – Меня, кстати, тоже Сашей зовут. Но все меня Ахмадеем тут зовут, из-за фамилии. Ну, и чтоб с тезкой не путать, – он кивнул вслед Тягачу.
– А-а, спасибо! – Сергей зашагал вдогонку за девушками.
Продавщица оглянулась на него с усмешкой и промолвила:
– Вот, значит, какой ты теперь, – и словно сжалившись, дала еще один шанс: – Неужели не помнишь, а?
– Слушай, хорош в «кошки-мышки» играть! – оборвал он ее.
И тогда она припомнила ему, отомстила.
– Не-е, Сережка, ну ты совсем охренел, Тутанхамон, блин!
– Алла?! Ты?! – выдал он с изумлением.
#
Ему было тринадцать, и однажды он влюбился в Аллочку Зотову. Она что-то писала мелом на классной доске под диктовку учителя и была такою трогательной, такой беззащитной, а он смотрел на нее, и вдруг нахлынули чувства столь сильные, что сразу сделалось ясно: вот она его судьба, любовь на всю жизнь, до гроба. Конечно, еще неделю назад точно так же он думал, когда смотрел на Катю Тимофееву. До Кати была Эльвира из седьмого «Б» класса. Но те влюбленности ни в какое сравнение не шли с водоворотом, захлестнувшим его сейчас, когда Аллочка Зотова прятала виноватые глаза от разгневанного математика.
Наконец, Борис Иванович отпустил ее, и она, ни на кого не глядя, но походкой твердой, независимой прошла на свое место. На душе Сережи Морозова сделалось покойно и ясно. Теперь он знал, что жизнь его определилась, нашла свое русло. Пусть сидевшая непосредственно за ним девочка еще ни о чем таком не догадывалась – тем полнее, полноводнее были его чувства: он знал за двоих, чувствовал за двоих, и не сомневался, что осталось только признаться Аллочке, и ей откроется бескрайняя любовь, а еще удивление оттого, что как-то жила она все это время, сидела за третьей партой, видела коротко стриженный затылок Сережки Морозова, а не понимала, что он-то и есть ее любовь, судьба до гроба.
После уроков он увязался за Аллочкой и долговязой Ленкой Лисицыной. Обе они жили на улице Наметкина, но учились в их школе на улице Гарибальди. Бог весть, почему родители не определили их в 19-ую школу? Верно, и в этом угадывался перст судьбы, а иначе – они б не встретились. Хулиганы с Наметкина держали в страхе всю округу, и без нужды никто из подростков на эту, соседнюю, улицу не заглядывал.
Он шел следом за девчонками по узенькой тропке через пустырь, раскинувшийся от метро «Новые Черемушки» до улицы Наметкина, и не знал, как ему быть. Пока сидел на уроке, все казалось так просто: подойти и сказать Зотовой, как он ее любит, – только б звонка дождаться, не лопнуть от нетерпения. Но теперь они шли гуськом друг за дружкой – Аллочка впереди, а он замыкающим, – и совершенно непонятно было, как это вдруг ни с того, ни с сего в любви признаваться?! А тут еще эта дылда, Лисицына! Как с нею быть, куда ее деть?!
Время уходило, и он сгорал от стыда, думая о том, что и Аллочка, и Лисицына уже догадались о том, что он влюбился, и посмеиваются про себя над его робостью.
Линия пятиэтажек улицы Наметкина приближалась. Вылазка во вражеский тыл не входила в планы Морозова. Он хотел объясниться с Аллочкой и договориться о встрече на нейтральной полосе – у метро или у киоска с медовыми коврижками, – словом, на территории, не считавшейся исключительно территорией «наметкинских».
На середине пустыря Аллочка сама обернулась и сказала:
– Дальше не надо идти.
Он не стал спорить, повернул в обратную сторону, испугавшись не столько встречи с местной шпаной, сколько неминуемого позора от того, что проводил бы ее до подъезда, а признаться так и не решился бы.
Обратно он плелся, перебирая десятки упущенных возможностей поведать ей о сокровенном. Но тут же воображение подсказало десяток ситуаций на завтра, удобных для признания, и вновь объяснение в любви показалось делом простым и ясным.
Он пришел домой, а сидеть сложа руки не было сил. Тогда Сережа вырвал лист бумаги в клетку и написал: «Тупые люди! Вы так и не догадались, что я влюбился!» Немного подумав, он открыл скобки после слова «влюбился» и в скобках добавил:» (в Зотову)».
Наутро пришел в класс, Аллочка и Лена уже сидели за своею, третьей, партой. Он взглянул на Зотову со значением, как человек, владевший тайным знанием, до которого ей еще предстояло подняться, а заветную записку передал Лисицыной, назначив ее поверенной в их романе, – нужно же было что-то с этой дылдой делать, раз уж были они неразлучны.
#
Алла не хамила покупателям, как Таня. Она изначально не позволила людям самим хватать помидоры, и утихомиривать очередь не пришлось. Ира прятала глаза от Сергея, словно он провинился тем, что быстро освоился, а теперь еще и знакомую встретил.
Грузчик по-прежнему игнорировал напарника. Сергей не спешил исправлять положение. Он все еще не мог свыкнуться с мыслью, что человеку, годящемуся ему в отцы, нужно говорить «ты». Они молча вернулись к магазину. У входа дымил папиросой мужик в синей тельняшке с огромным пузом.
– Ну что! Прикурить дай! – крикнул ему Тягач.
Тот протянул пачку «Казбека».
– Поприличнее, что, нет ни хрена?! – с наигранным возмущением произнес грузчик.
Он вытащил две папиросы, одну заложил за ухо, другую прикурил.
– А это кто? – пузатый кивнул на Морозова.
– Да так… Помошничка дали, – не глядя на Сергея, процедил сквозь зубы Тягач.
Пузатый мужик протянул студенту пачку «Казбека»:
– Будешь?
– Спасибо, я не курю, – ответил Морозов.
– И не пьешь? – с издевкой спросил пузатый мужик в тельняшке.
– Выпить могу, – ответил Сергей.
– Слушай, иди ты! – огрызнулся на него грузчик. – Без тебя тошно…
Сергей пожал плечами и ушел внутрь магазина.
Но лед между ними треснул неожиданным образом. Приехал грузовик с базы. ГАЗ-51 остановился в двух метрах от черного входа. Из кабины выскочил разухабистый мужичок и распахнул дверцы синего фургона.
– Опа! – восторженно закричал Тягач.
Он оглянулся на Сергея со счастливо-осклабленной физиономией и воскликнул:
– Ну, студент! Фартовый ты парень! Удачу принес!
Водитель запрыгнул назад в кабину. Машина начала сдавать назад.
– Стой! – закричал грузчик, когда открытый фургон подъехал вплотную к пандусу.
Внутри аккуратными колоннами возвышались картонные коробки.
– Бананы, Серый, бананы! – радовался Тягач.
– Бананы, – сдержанно повторил Сергей.
Неожиданно грузчик ухватился за створку фургона, повиснув на ней, протиснулся между нею и стеной магазина и заорал во всю глотку:
– Эй, Марго! Марго! Ты смотри, на аборт не уходи сегодня! Бананы у нас!
Он пробрался обратно, поднял сразу три коробки и понес их в торговый зал, бросив на ходу:
– Бананы, Серый, это самый лучший товар!
Сергей подхватил три коробки, – в каждой было по десять килограмм, – и пошел с грузом вглубь магазина.
– Снизу поддерживай! Картон все же, – посоветовал шедший навстречу Тягач.
– Ставь на весы сразу, – сказал директор.
Товар принимала Юля. Двенадцать коробок с напольных весов перенесли на тележку. Сверху водрузили и пластиковый столик, и весы – дядя Саша уже не протестовал. Он потащил тележку, оглашая веселым басом рынок:
– Куда-куда! В Лианозово!
Морозов принялся в одиночку выносить из фургона оставшиеся коробки с бананами. Следующие двенадцать коробок принял Ахмадеев. Пока дожидались Тягача с тележкой, Сергей продолжал разгружать машину, выставляя коробки с бананами на полу. Несколько раз он ловил на себе несколько странный взгляд Виктора Семеновича. Тот будто удивлялся тому, что студент работает, и прикидывал, насколько у молодого человека хватит запала.
Грузовик освободился. Разухабистый водитель забежал в кабинет директора, сделал положенные отметки в документах и, помахав бумагами на прощание, умчался.
Вернулся грузчик. На свою точку отправился Ахмадеев. Следующую партию бананов приняла Варвара Антоновна. Сергей хотел отправиться с нею на точку. Но Виктор Семенович попросил его расставить аккуратнее коробки в торговом зале.
В магазине появилась незнакомая женщина с бесцветными глазами и кривой ниточкой рта. Сергей поздоровался, но она не ответила, а посмотрела на него так, словно ей казалось странным, что с нею здороваются.
– Нина Ефимовна, проходи, – сказал ей директор, и они скрылись в кабинете.
Сергей зашел в туалет, пустил холодную воду и сделал несколько жадных глотков. Подумал: «Не проведать ли Лену?» Припомнил сытые, ничего не выражавшие глаза Купчихи и решил отложить ухаживания до более благоприятного момента. Он вышел на улицу и заметил дядю Сашу, возвращавшегося с пустой тележкой. Вытянув шею, тот высматривал кого-то поверх голов.
– Вот она, – удовлетворенно вымолвил он.
Сергей увидел старуху, двигавшуюся вдоль торговых рядов с сумкой на колесиках.
– Ты, что ж, мать, смерти моей хочешь?! – заорал Тягач.
– Иду я, иду, – проворчала она.
– Идет она! Из Лианозова, что ли, путь держишь? – возмущался дядя Саша.
Не глядя на Сергея, он передал ему тележку и буркнул:
– Загони ее в зал и возвращайся.
Сергей втащил тележку в помещение магазина, оставил возле прилавка и вернулся на улицу.
Дядя Саша и Пузатый Тельник нетерпеливо дожидались, пока старуха раскроет сумку. Она вытащила бутылку водки и стакан. Первым выпил Тельник. Старуха наполнила стакан второй раз, дядя Саша одним духом осушил его, глаза его оживились, а багровая физиономия приобрела благостное выражение.
– Будешь? – спросил Пузатый Тельник Сергея.
– Прямо здесь? – Морозов с опаской огляделся по сторонам.
– Давай, мать, наливай! – поторопил старуху дядя Саша. – Я заплачу.
Та наполнила стакан и протянула Сергею. Голова его гудела, желудок ныл. Морозов боялся, что его вывернет, едва он пригубит. Тягач, старуха и Пузатый Тельник ждали. Он взял стакан и поднес к губам. Водка обожгла горло и превратилась в живительную воду. Он выпил до дна и с радостным облегчением выдохнул:
– У-ух!
– Три рубля, – объявила старуха.
– Чего? – изумился Морозов.
– Я заплачу, отдашь потом, – сказал дядя Саша.
Он вытащил из кармана замусоленную «трешку» и протянул старухе.
– Ну, заказывать будете? – спросила она.
– Баба Зина, ты таких вопросов не задавай, – ответил дядя Саша.
– Нам как обычно, – поддакнул Пузатый Тельник.
Они пошарили по карманам, и каждый выдал старухе по десять рублей.
– А ты что? – спросила баба Зина Морозова.
– Что я? – переспросил он.
– Новенький он у нас, – пояснил Тягач.
– Да я ж не слепая! А что, новенький не человек что ли? – сварливо ответила старуха и, обращаясь к Сергею, продолжила. – Тебе водка нужна? Я в «Восход» к двенадцати иду.
– Да у меня денег нет, – ответил Морозов.
– Э-э-э! – с досадой протянул дядя Саша. – Сколько тебе взять? Одну, две?
– Одну, – неуверенно сказал Сергей.
Дядя Саша вытащил из кармана еще «пятерку», протянул бабе Зине, а Морозову сказал:
– Потом отдашь.
Старуха спрятала деньги под кофту и направилась в павильон.
– Пойду, а то люди ждут, мучаются.
– Идем, мать, компанию им составлю, а то, что ж они, одни что ли будут, – повеселевший дядя Саша ушел с бабой Зиной.
Сергей вернулся внутрь помещения. Он взял пару яблок со стеллажа, вымыл их в туалете и вышел к черному входу. Там он подложил картон и уселся на пандусе, свесив вниз ноги. Голова больше не гудела, а желудок подвывал от голода, но уже не грозился вывернуться.
Правда, настроение омрачала история с деньгами. Сергей решил, что от бутылки водки он попросту откажется, извинится перед дядей Сашей и пусть он себе ее заберет или еще кому-нибудь отдаст, кто готов заплатить «пятерку», чтобы самому в очереди не убиваться. Но нужно было еще вернуть Тягачу три рубля за стакан, а в карманах у Сергея даже гривенника не было.
Он размышлял о старой спекулянтке. Выходило, что та занимала в двенадцать часов очередь за водкой в гастрономе «Восход», что на Бутырской улице, в два часа дня, когда по новым, «горбачевским», правилам начиналась торговля спиртным, баба Зина закупалась по предварительно собранным заказам, а потом раздавала водку, но не по «три шестьдесят две», как она стоила, а по «пятерке». Ушлая старуха имела по «рублю тридцать восемь» с каждой бутылки и еще оставляла при себе резервы, а на следующее утро вновь собирала заказы, попутно отпуская на «опохмелку» по три рубля за стакан.
Но еще больше, чем старуха, удивил Сергея дядя Саша. «Три рубля за стакан на „опохмелку“, – принялся подсчитывать Морозов, – три рубля за меня, червонец на водку для себя, пятерку на бутылку мне! Да и сейчас пошел кому-то компанию составить, так не бесплатно же баба Зина поить его будет!»
Сергей прикинул, сколько тратит Тягач на водку в месяц, и голова пошла кругом от вычислений. Сколько же тогда директор тут ворует, задался он вопросом?! Вот тебе и полдень, двадцать второй век! Построишь с такими коммунизм!
Поневоле проникся он уважением к Леониду Павловичу. Все же нужное дело тот делал, хотя и крайне неприятное. Однако же понял Сергей и то, что язык у него не повернется доносить на этих людей.
Он подумал о том, что впредь не должен позволять Тягачу платить за него. А для начала нужно было как-то добыть эту проклятую «трешку», чтобы избавиться от долга.
Глава 6
Задняя часть магазина выходила в Минаевский тупик, протянувшийся от Сущевского Вала и упиравшийся в забор какого-то учреждения, отделявший тупик от Минаевского проезда. Улочка была грязной. Всюду валялся мусор, – в основном, обрывки газет, картона и какие-то деревяшки. Тупик оставлял впечатление унылости и даже безлюдности, несмотря на очередь у входа в пункт приема макулатуры в глубине тупичка, наискосок от магазина.
А слева зиял пустотой точно такой же черный выход магазина «Мясо-Рыба».
Люди затравленно озирались. Счастливчики, сдавшие макулатуру, спешили прочь. Некий молодой человек, словно не замечая неприветливого окружения, прогуливался с собакой неизвестной породы. Пес был крупным, с гладкой палевой шерстью, с длинным хвостом и обвислыми ушами. У молодого человека взгляд был печальным, на лице застыла наигранная улыбка, а с собакой он держался с театральной обходительностью. Если пес норовил попробовать на вкус какую-нибудь находку, парень отвлекал собаку, сюсюкаясь с нею как с ребенком; если пес справлял нужду, парень с умильной улыбочкой терпеливо ждал. Прогулка походила на спектакль, словно молодой человек демонстрировал неизвестному соглядатаю, как он любит эту собаку и как трогательно о ней заботится.
– Эй! Это что у тебя за порода? – крикнул ему Сергей.
Молодой человек обернулся, посмотрел на Морозова с возмущением и, ничего не ответив, пересек газон и скрылся за углом дома, выходившего подъездами на другую сторону, на Тихвинскую улицу.
Послышались звуки клаксона. С Сущевского Вала в тупик свернул грузовик с фургоном. Машина подкатила ближе, развернулась и сдала задом к магазину «Мясо-Рыба». Водитель выбрался из кабины, с разбегу запрыгнул на пандус. Спустя полминуты он вернулся вместе с Пузатым Тельником. Толстяк остался на пандусе, а водитель залез в кабину и сдал назад.
Вплотную подъехать к зданию машина не могла, мешал бетонный выступ, прикрывавший, вероятно, какую-нибудь трубу. Тельник вытащил из подсобки сколоченные доски, перекинул мостик и перебрался по нему в фургон.
Сергей прошел внутрь помещения. В первом зале никого не было. В соседнем зале за столом, заваленным бухгалтерскими бланками, сидела Нина Ефимовна.
– Я в «Мясо-Рыба» пойду, – сказал он ей.
Она взглянула на него безразлично и ничего не ответила.
#
В магазине «Мясо-Рыба», проигнорировав удивленные взгляды продавцов, он прошел за прилавок и через подсобные помещения к черному выходу. Пузатый Тельник нес навстречу ящик с рыбой. Не спрашивая позволения, Сергей принялся разгружать фургон. Они по очереди ходили взад-вперед по деревянному мостику. Тельник молчал, но на Сергея поглядывал с уважением.
В какой-то момент на пандус магазина «Овощи-Фрукты» вышел Виктор Семенович. Он удивился, увидав Сергея, а когда за очередным ящиком с рыбой вышел мужик в тельняшке, крикнул тому:
– Яша! Что это за дела?! Ты зачем парня припахал?!
– Честное слово, Семеныч, он сам! – ответил Пузатый Тельник.
– Как сам?! – возмутился Виктор Семенович.
– Да я слово ему не сказал…
– Знаю я вас!
– Виктор Семенович, да я просто помочь решил. Пока вроде у нас делать нечего, – вступился Сергей.
– Нечего! Так отдыхай! Весь день еще впереди!
– Да я не устал.
– Ну-ну, – буркнул директор.
Он ушел, а Сергей с Яковом продолжили работу. Когда пустая машина уехала, Морозов вновь уселся, свесив ноги, на пандусе своего магазина.
Через минуту незнакомый голос окликнул юношу:
– Э-э, как тебя там?
В проеме соседнего магазина стоял мужчина в белой рубашке, а рядом с ним пузатый Яков.
– Сергей.
– Что ж бегать за тобой надо! Иди сюда, – сказал незнакомец.
Сергей подошел, мужчина в белой рубашке протянул ему руку. Сергей подал свою, думал: для рукопожатия.
– Спасибо, помог, – незнакомец вложил в руку Морозову купюру.
Удивленный Сергей не успел ответить, а тот уже исчез в глубине магазина. Юноша держал в руках три рубля.
– Неудобно как-то, – промолвил он, глядя снизу вверх на Якова.
– Дурак что ли?! – воскликнул тот.
По выражению его лица Сергей понял, что отказаться от этих денег будет куда большим преступлением, чем сказать грузчику «вы».
Потом приехала машина в магазин «Овощи-Фрукты». Появился дядя Саша. Был он в приподнятом настроении, явно успел составить компанию далеко не одному бедолаге. Машину они разгружали втроем, теперь это были яблоки, им помогал сосед, а потом вышел Виктор Семенович и выдал Якову три рубля.
Сергей понял: так заведено, свободные грузчики помогают друг другу, а директора магазинов стимулируют благородные порывы ощутимыми вознаграждениями. Но было ему стыдно оттого, что взял эти деньги. Он презирал нетрудовые доходы. «Трешка», по разумению юноши, безусловно была нечестной. Сто два рубля – оклад, плюс премия – пятьдесят процентов, – это деньги, которые он намеревался заработать.
Но как быть? Что делать, когда к соседнему магазину подъедет новая машина? Он не станет безучастно наблюдать, как Яша таскает ящики. Но и отказаться от денег будет потом никак невозможно, местные товарищи не простят.
Решение пришло простое – вспомнил совет Варвары Антоновны и сказал себе, что отдаст нетрудовые деньги на благотворительность, передаст зоопарку, скажем, или какому-нибудь детскому дому. Но сперва погасит долг за угощение бабы Зины.
Сергей вытащил «трешку», но Тягач отмахнулся:
– Вечером отдашь, а то ж опять без денег останешься, – и, взглянув на часы, добавил. – Ну, чуток передохнем и в обед будем наших собирать.
#
Сергей решил прогуляться, посмотреть, где и как торгуют продавцы. Ноги сами привели на угол Тихвинской улицы и Сущевского Вала. Купчиха бойко торговала, а Лена прилежно следила за ее работой, при этом стараясь не смотреть в глаза покупателям. Несколько пустых ящиков стояли в стороне.
Сергей подумал было развернуться восвояси, авось завтра студентка начнет работать самостоятельно, одна. Но Татьяна заметила его и крикнула:
– Студент! Иди сюда! Постой с Ленкой! Я обосралась!
Купчиха растолкала людей, стоявших в очереди, и поспешила к рынку. Сергей обошел толпу. Лена взглянула на него с благодарностью.
– Чего с нею стряслось? – спросил он, имея в виду Татьяну.
В ответ Лена только фыркнула и воздела глаза. А в следующее мгновение бросилась спасать помидоры.
– Подождите-подождите, я сама положу…
– Знаю я, как вы положите! – огрызнулась интеллигентного вида покупательница.
Лена попыталась отстранить ее руки, завязалась борьба. Очередь заволновалась. Еще несколько человек потянулись за помидорами.
– Хорошие помидоры себе забрали! А людям гнилье продаете! – кричала интеллигентная покупательница.
– Я продаю то, что с базы привезли, – объясняла Лена.
– Тюрьма по вам плачет! – прозвучало в ответ.
– Смотрите, что вы натворили! – возмущалась Лена, стараясь оттеснить людей от ящиков с помидорами.
– Что там происходит! Товарищи, совесть имейте! Мы тоже за помидорами стоим! Больше двух кило в одни руки не давайте! Не давайте больше двух кило! Это все или будут еще помидоры?! – кричали те, кто не мог дотянуться до лотка.
Сергей поднял пустой ящик над головой, вклинился между людьми и ящиками с помидорами и громко выкрикнул:
– А ну-ка руки! Руки уберите!
Он попытался прикрыть пустым ящиком товар. Какой-то мужик в белом берете дернул его за руку, и Сергей едва не упал. Он удержался на ногах, благодаря тому, что незнакомец схватил ящик с другой стороны и начал вырывать его из рук. Другие, рискуя пораниться о занозистое дерево, тянулись за помидорами.
– Товарищи, вы посмотрите, что делается?! Совсем стыд потеряли! – надрывался белый берет. – Смотрите, а?! Ящиком по голове!
– В ОБХСС нужно их! Торгаши проклятые! – донеслось из очереди.
– Какие торгаши! Вы посмотрите на них! Это же студенты! – нашелся кто-то проницательный.
– А-а! Студенты! Значит, в институт жалобу напишем!
Сергея и мужика в белом берете оттеснили в сторону. Противник не выпускал ящик из рук и то дергал его на себя, то толкал вперед, стараясь попасть Морозову в лицо. Так они и состязались: мужик толкал ящик – Сергей отталкивал, мужик рвал к себе – Сергей тянул на себя. Мужик был злее, а юноша сноровистей и в нужный момент попросту отпустил ящик. Белый берет как раз дернул его на себя, потерял равновесие и плюхнулся на асфальт. Ящик попал ему в лицо, из носа потекла кровь.
– Получил, скотина! – выкрикнул Сергей.
Он вновь бросился на подмогу к Лене. Не церемонясь, стал отпихивать людей от лотка.
– А ну отошли! Отошли отсюда! – кричал он, а на мгновение встретившись глазами с Леной, буркнул. – Честное слово, перестрелял бы всех.
Та была в отчаянии, а перемена, произошедшая с Сергеем, не успокоила, а еще больше напугала ее. Напряжение нарастало и грозило перейти в потасовку. Одни осаждали ящики с помидорами, другие оттесняли дорвавшихся до товара прочь и выступали союзниками, но лишь до того мгновения, как сами дорывались до лотков с помидорами. Отоварившиеся счастливчики напирали на Лену и требовали взвесить их сумки и принять деньги, а в противном случае грозились уйти, не заплатив. Прикрывая беретом лицо, через толпу прорывался к Сергею мужик с расквашенным носом.
На другой стороне улицы Морозов заметил фуражку мышиного цвета с красным кантиком. Он выбрался из толпы и нагнал сержанта милиции.
– Товарищ милиционер, – выдохнул он, – мы там торгуем… помидорами… а народ что-то… совсем озверел… Товар расхватали без спросу. Помогите, пожалуйста.
Сержант нахмурился, окинул Сергея придирчивым взглядом и спросил:
– А вы кто такие? Откуда взялись тут?
– Да мы с Минаевского рынка, магазин «Овощи-фрукты», первый день на работу вышли.
– С Минаевского, говоришь. Ну, пошли.
Они направились к лотку. Сержант поднес ко рту свисток. Раздалась грозная трель, люди притихли и повернулись к милиционеру. Все они сразу же ссутулились, все смотрели заискивающе, каждый своим видом хотел показать, что не был зачинщиком свары.
Лена, оценив, что представитель власти и Сергей держатся вместе, вздохнула с облегчением.
– Что тут происходит? – спросил сержант начальственным тоном.
– Да вот помидоры расхватали без спроса, – объяснил Сергей, опередив людей из очереди.
– Так мы ж вот, просим взвесить, – промямлил один.
– Они хорошие помидоры себе забрали! – вскрикнула интеллигентного вида женщина.
– Минуточку! – повысил голос сержант. – Что у вас в сумочке, гражданка?!
– Помидоры, – с вызовом ответила та. – Я прошу взвесить их…
– Значит, помидоры в сумке, а платить вы не заплатили! – перебил ее милиционер. – Статья сто сорок пятая уголовного кодекса РСФСР, грабеж, срок до четырех лет…
– Да какой же это грабеж, – раздался ропот. – Да он, вот смотрите, лицо человеку разбил…
– Он сам пустой ящик схватил, – пояснил Сергей.
Вперед вытолкнули пострадавшего. Мужчина на мгновение убрал грязный берет от лица. Но на сержанта вид кровоточившего носа никакого впечатления не произвел. Он кивнул на тех, кто успел набрать помидоры в сумки, и сказал:
Читать бесплатно другие книги:
