50 и одно дыхание глубже Мур Лина
– Вернись ко мне, крошка. Вернись. Я буду ждать тебя завтра, только позволь мне изменить всё. Я скучаю, – до воспалённого разума достигает шёпот Николаса, сердце срывается с тормозов и бешено отвечает ему. Ещё немного и разревусь. Ещё немного и приму всё. Но резко становится очень холодно, ледяной воздух кружится вокруг меня. Распахиваю глаза, и никого нет.
Оборачиваюсь, и только незнакомые люди проходят мимо меня, а щёку до сих пор покалывает от его прикосновений. Не понимаю ничего, но так больно внутри и одновременно хорошо. Мотаю головой, подбегая к машине, и забираюсь в неё, закрывая дверь.
– О, господи, – шепчу, сжимая волосы руками.
Он сказал это? Или нет? Это игры моего разума или же, правда? Задыхаюсь от этого, растираю лицо, только бы снять с себя непонятный дурман от этой встречи. Нет, я не готова. Не готова видеть его, пока не разберусь в себе. Не могу. Боже, да я даже возбудилась, пока он был рядом. Откуда это всё? Да за что? Вернуться? Ни за что… никогда… скучает. Чёрт! Чёрт! Миллион раз чёрт, разрывают меня эти слова. Мучают и изводят.
Мобильный телефон звонит в кармане, а я ответить не могу. Меня трясёт. Завожу мотор, чувствуя вибрацию. Да везде она. Зачем ты появляешься, да ещё и говоришь это? Ни за что завтра меня не будет здесь. Точно знаю это. Нет. Не будет. Я придумаю, как избежать этого. Пусть делает, что хочет. Но не могу я… неужели, не понимает? Неужели, плевать на то, как я чувствую себя сейчас, после этой встречи? Я ещё от той не отошла, а тут новая.
Ударяю по рулю и концентрируюсь на том, что должна ехать. Но как в таком состоянии, вообще, двигаться? Должна. У меня своя жизнь, а не его… нет… никогда.
Снимаю ручку с нейтралки и выруливаю с парковки, вспоминая, как доехать до банка. Надо успокоиться, это требуется. Но как? Да никак. Переживать внутри себя бурю, что снова бушует в душе и вести машину, выскочить из неё и быстро войти в здание банка. Встретить взвинченного Марка и на ходу сочинять, что задержали снова. Господи, как отвратительно это.
Заполняю бумаги, даже не слушая Марка, который что-то объясняет мне, говорит пароли и какие-то слова. Прошу записать мне всё, даже руки трясутся, держа ручку. Расписываюсь. Наконец-то, с этим покончено и теперь предстоит поехать к человеку, готовому рассмотреть меня в качестве работника.
Фотостудия располагается в районе Сикс Пойнт, что довольно ощутимо по расстоянию от университета и моей квартиры. Но ничего, если меня возьмут, то полчаса пробок, а то и больше, будут казаться ничем. Еду за Марком, объезжающим «Инслингтон»2 и заезжающим на Киплинг-авеню. Аренда зданий здесь высока, кручу головой, медленнее двигаясь за машиной Марка, пока он не останавливается у невысокого двухэтажного здания в ярком бело-красном цвете, мигает мне фарами, показывая, что тут нужно повернуть. Мы въезжаем на небольшую, личную парковку и ставим машины. Выбираюсь из своей, удивлённо разгадывая здание и вывеску «Elite look», блокирую машину и подхожу к улыбающемуся Марку.
– Ты сказал, что это небольшая фотостудия, – напоминаю я.
– Выходит, что она большая. Я сам здесь в первый раз. Пошли, нам нужно найти Дэйва Кёртис. Он и есть владелец этого, – пожимает плечами Марк. Иду за ним к крутящимся дверям, и мы входим в небольшой холл, где нас приветствует девушка. Марк всё объясняет ей, а я, озираясь, отмечаю, что это место именно такое, каким бы я хотела видеть собственную студию. Светлые стены, множество фотографий, развешанных по ним, уютные диванчики и каталоги, столик с чаем и кофе. Располагает остаться здесь и посмотреть, что ещё может предложить это место.
– Ага, второй этаж. Комната восемь. Спасибо, Эйприл, – тем временем говорит Марк, берёт пропускные жетончики, и мы проходим к двери, прикладывая их. Дверь издаёт писк, Марк распахивает её передо мной. За ней длинный коридор и тоже двери, также висят фотографии, и пол замысловато уложен множеством цветных камушков, в стиле 3D. Это не просто обычное место, оно элитное. Господи, за что такое счастье?! И наверное, здесь работают профессионалы своего дела. Точно мне тут не место. Любителю чёрно-белых фото.
Усмехаясь от своих мыслей, поднимаюсь за Марком на второй этаж, и мы вновь прикладываем жетоны, чтобы оказаться в таком же холле, как и внизу. Девушка в элегантном брючном костюме, поднимается со своего места и Марк ей объясняет, зачем мы здесь. Она с улыбкой показывает на коридор и самую последнюю комнату, где должен быть мистер Кёртис. Меня внутри потряхивает от этой встречи. Неуверенность в себе сказывается, как и страх, что и тут мне не найдётся места.
Но зато Марк уж очень уверен во мне, постоянно улыбается и подбадривает, пока мы идём по коридору. Открывает дверь, и я оказываюсь в комнате с множеством мониторов и большим экраном на стене, где двигается мышка, показывая, как сейчас, человек за пультом оформляет и корректирует фотографию, с улыбающейся парой влюблённых. Отвожу взгляд от этих счастливых лиц, пропуская тот момент, когда к нам уже идёт мужчина. Высокий, с распущенными, русыми, кудрявыми волосами ниже плеч и лёгкой щетиной. Его голубые глаза блестят от возбуждения из-за этой встречи, да и вид его своеобразный. Синие спортивные брюки, красная футболка с логотипом хоккейной команды, ядовито-зелёные кроссовки, ну никак не вяжутся с владельцем этого места. На вид ему около сорока.
– Добрый вечер, Дэйв. Я Марк Ллойд, а это Мишель Пейн. Рик, надеюсь, предупредил вас о нашем вторжении, – деловито произносит Марк, протягивая рассматривающему меня мужчине руку.
– Добрый вечер, ребята. Да, конечно. Я ждал тебя, Мишель. Ко мне можно обращаться по имени. Не нужно, а я настаиваю. Просто Дэйв. Для начала хочу посмотреть, что у тебя есть, а потом обсудим всё, – быстро отвечает он.
Теряюсь. Быстро киваю и копаюсь в сумке. Руки дрожат от этого звонкого и весёлого голоса. Я же ожидала оценивающий взгляд хотя бы ещё минут десять, пустой разговор столько же, вопросы о том, что я ожидаю. Да всё что угодно, но не сразу приступить к делу. Это мне нравится. Должна признать, что очень нравится, как этот мужчина со знанием дела берёт у меня диск и подходит к парню, работающему на компьютере. Простит его освободить место, чтобы все присутствующие увидели мои фотографии. Никогда и никто не говорил ничего об этом. Это ведь было моё тайное увлечение, а сейчас… ещё секунда и несколько парней, которых я сразу не заметила за другими мониторами, увидят это. Опускаю голову, заставляя себя дышать и побороть чувство паники внутри.
– Всё будет хорошо, – шепчет Марк. Поднимаю на него голову, выдавливая улыбку, и киваю. В полной тишине одну за другой Дэйв просматривает фотографии, приближает некоторые, а другие соединяет в замысловатые коллажи. Смотрю на его лицо, не выражающие ничего, он полностью занят просмотром, а у меня уже мандраж. Покусываю губу, ожидая вердикта. Даже глотать не могу, сухость внутри сводит.
Дэйв вытаскивает диск и встаёт, кивком головы показывая парню возвращаться к работе. Подходит к нам и передаёт мне диск. Чуть не роняю его из-за мокрых ладоней. Вот и всё, я не подхожу им, не имею опыта или же, скажут прийти позже. Грустно улыбаясь, прячу диск в сумку. Больше никогда и никому не покажу свои фотографии.
– Ты у нас портретистка. Поэтому начнём с портфолио моделей. У нас они каждый день, – говорит Дэйв. Резко поднимая голову, удивлённо смотрю на него. А он уже идёт к двери, открывает её и указывает рукой направляться за ним. Переглядываемся с Марком и движемся за мужчиной.
– Модельные пакеты у нас имеют разную категорию. Минимальный. Эконом. Расширенный. Полный. Цены варьируются в зависимости от категории, – тем временем говорит Дэйв, двигаясь по коридору и открывая дверь с номером двенадцать.
– Временное ограничение и подборка образа тоже отличаются, – щёлкает на кнопку, и комната озаряется светом, где стоят всевозможные приспособления для фотографа. Свет, задние фоны, модельное место, место для отдыха и тут же компьютер.
– Какая у тебя фотокамера? – Спрашивает он.
– Я… – чёрт, и вновь воспоминания прогулки появляются в голове, подарок Николаса. Жмурюсь от этого. Не сейчас.
– Я разбила свою фотокамеру, но планирую купить новую в скором времени, – произношу.
– Сдам в аренду тебе «Кенон». Это твоё место работы. Здесь мы снимаем моделей. Делаем им портфолио. Срочное и обычное. Завтра у нас три съёмки в этом стиле. Неделя испытательного срока. График плавающий, мне нужно качество, а не количество. Я учу сам, а ты пока сыровата. Но есть потенциал, завтра я научу тебя, как настраивать резкость и искать ракурс. В пять часов у нас минимальный пакет, начнём с него. Зарплата каждый день – пятьдесят процентов от стоимости пакета. Твоё портфолио собирается в отдельный файл и будет расположено внизу, где клиенты выбирают, как и в интернете. И также сделаем твоё фото для представления фотографа. Минимальный пакет у нас триста пятьдесят долларов. Думаю, ты сама можешь подсчитать, сколько ты получишь завтра. Вот такие дела, Мишель. Что скажешь? – поворачивается ко мне.
А я в шоке от такого предложения, хочется смеяться и плакать. И даже его оценка не трогает меня, а только счастье внутри.
– Да. Спасибо. Да, конечно. Я буду стараться, обещаю вам, – шепчу я, улыбаясь мужчине.
– В этом я не сомневаюсь, – мягко отвечает он. – У Линды возьми документы, которые надо заполнить. Свой график обучения в университете тоже впиши, чтобы мы могли подбирать для тебя работу и не срывать съёмки. Если покажешь себя хорошо за неделю, то будешь работать со мной. Мне необходим личный помощник на выездных мероприятиях, а их очень много. Жена ругается, что я люблю фотографию больше, чем её. Тебе повезло, что всё же, свою жену я люблю больше, Мишель, – смеётся он. Да я ещё отойти от шока не могу, а Дэйв общается со мной, как со старой подругой.
– Всё ребята, был рад познакомиться с вами. Марк, – пожимает руку парню. – Мишель, до завтра.
Треплет меня по плечу и выходит из комнаты, оставляя нас наедине. Так быстро. И так чётко.
– Я же говорил, – радостно говорит Марк.
– Поверить не могу. Боже, у меня есть работа! Боже мой! Спасибо тебе! – Шепчу я, смотря в его горящие счастьем глаза.
– Вот и хорошо. Возьмём документы и ужинать.
Мы выходим из комнаты, закрывая дверь, и подходим к девушке, оказавшейся Линдой. Поздравившей меня со вступлением в ряды безумных идиотов, что здесь работают. Она так быстро пытается рассказать мне обо всех, а я только моргаю, даже не понимая, кто есть кто. Огромная информация, которую она сбрасывает на меня, путает меня. Марк останавливает девушку и просит документы, которые через несколько минут я укладываю в сумку. Мы прощаемся и выходим, быстро спускаясь по лестнице и прощаясь с Эйприл, сдаём жетоны.
– За мной, я выбрал отличное место, – бросает мне Марк, запрыгивая в машину.
– Ага, – киваю я, радость проходит, ведь теперь остаётся разговор с Марком.
Забираюсь в машину и завожу мотор, двигаясь за Марком. Чёрт, так и не нашла слов, чтобы извиниться за вчерашнее. Меня не волнует, какое место это будет, да хоть парковка, но надо прекратить это безумие внутри. А, может быть, хватит поддаваться ему, Николасу? Может быть, он этого и ждёт, что снова стану глупой и доверчивой, летящей к нему и всепрощающей? Сколько я ему простила, потому что любила. И сейчас то же самое? Да ни черта! Я не собираюсь просто так сдаваться, только ощутив забытую нежность. Всё это игра, чтобы добить меня. Не верю больше. И не хочу этого делать. Нет, и всё. Пусть видит, что я не одна. Теперь у меня есть работа, есть обязательства. И он больше не стоит на первом месте у меня в мыслях. Есть Марк. Чёрт, но и это неправильно…
– Мишель, так что ты будешь? – Спрашивает Марк, откладывая меню.
– А… не знаю. Ещё не выбрала, – моргаю, возвращаясь в ресторан.
– Тогда, ты не против, если я это сделаю? – Интересуется он, чем вызывает во мне вновь болезненные воспоминания.
– Нет. Не против, заказывай, – уверенно, даже облегчённо отвечаю я и выдавливаю из себя улыбку. Хватит, это прошлое. Да, там было хорошо, не всегда, иногда… очень редко, а сейчас всё иначе. Я изменилась, полностью изменилась и не дам ему снова заполнить мой разум собой. Нет. Борись. Борись и будет всё хорошо, тогда выиграешь у себя же собственное сердце.
– Нам карпаччо из лосося две порции, лобстера на каждого и бутылку негазированной воды, – чётко говорит Марк.
– Пойдёт? – Обращается ко мне, когда официант забирает меню.
– Более чем, – киваю я.
За столом повисает неловкое молчание, пока я смотрю на него и решаю, что делать. Отказаться или идти дальше? Прекратить этот фарс и игру с самой собой или заставлять себя забыть? Попробовать, как и хотела?
– Очень красивый галстук, – выпаливаю я.
– Спасибо, – неловко отвечает он.
– Глупо как-то, – улыбаюсь я, решая не в пользу себя, а пользу будущего. Буду прятаться за Марком. Мне страшно снова возвращаться… возвращаться больно. Я не вытерплю.
– Это точно. Но это обычный ужин и мы друзья, а что получится, пусть решит время, – пожимает он плечами, даря мне расслабление.
– Амалия сегодня рассказала кое-что, – вспоминаю я. Его плечи напрягаются, и он садится ровнее.
– Снова о моей симпатии к тебе? – Улыбается он, но это выходит наигранно.
– Нет. О том, что было в Оттаве. Это ужасно, – говорю я.
– Чёрт. Не предавай её, Мишель. Она никому этого не говорила, даже не вспоминала. Но да, те годы были отвратительными. Я покрывал её встречи, мне так хотелось верить, что действительно он её любит. А потом… мне жаль его. Он любил мою сестру, но она закрылась от него. Она сама потребовала, чтобы мы переехали. Она обещала снова… – Марк замолкает, закрывая глаза, и печаль появляется на его лице.
– Покончить с жизнью, – заканчиваю за него.
– Да, – открывает глаза, и вижу, как блестят они от слёз. Слёз боли за сестру. Боже, он такой невероятный. Пожалуйста, дай полюбить его… полюбить всем сердцем.
– Поэтому ты постоянно был со мной? Ты думал, что и я это сделаю? Чтобы успеть спасти меня? – Спрашиваю я.
– Это зрелище… столько крови, столько боли, и всё в пустоту. Да, я боялся, что сорвёшься. Даже с отцом поделился, но он отчего-то был уверен – ты этого не сделаешь. Не поверил. А сейчас увидел, как ты отличаешься от моей сестры. Ты сильная и хрупкая одновременно. Глубже, чем хочешь казаться. Тогда… у Сары, я искал тебя, Амалия сказала, где ты. И увидел это… уже видел. На Амалии. Спрашивал, что это. Эти синяки на спине и ягодицах, синяки на шее. Думал, что бьёт. А оказалось, это такое развлечение, которое я никогда не пойму. Зачем? Скажи мне, что в этом такого? Чем это привлекает? – Смотрит в мои глаза, а я не могу выдержать этот взгляд, переводя его на скатерть.
– Дело не в ударах и боли. Дело в том, кто это делает. Не объяснить, что приносит с собой эта практика. Да и я неспециалист в этом. То, что видел ты, было наказанием. Оно не должно было принести мне удовлетворения. Он наказывал меня за то, что я предала его. За мою глупость, за всё, что я не сказала. Это был ад, который живёт в нём. Он одарил меня им и оставил. Я ушла, не помню ничего из того, что говорила. Просто вырваны эти воспоминания, – вздыхаю я, закрывая на секунду глаза, чтобы пережить это вновь.
– А если не наказание? – Спрашивает он.
– Если нет, – открывая глаза, поднимаю голову на Марка. – То это незабываемо. Это настолько прекрасно, что не передать словами. Ты чувствуешь всё, даже больше, чем можешь. Ты разрываешься и собираешься вновь и это так мягко, что наполняет тебя всеми красками мира. Дело не в боли, а в том, что ты полностью принадлежишь ему. До кончиков волос, а он играет на струнах твоего тела. Эта власть, которой он наполняет тебя, даёт силы. И за всё время он ни разу не причинил мне плохую боль. Только раз. Последний. Критический. Не могу больше, – запускаю руку в волосы.
В этот момент приносят наши закуски, и я благодарю за эту возможность передохнуть. Заставляю себя взять в руки приборы, и попробовать рыбу, тающую во рту. Но больше двух ложек, нет возможности съесть, начинает тошнить.
– Ты любишь его. Так сильно, что даже я чувствую это. Ничего у нас не выйдет, Мишель. Не надо мучить себя, – неожиданно произносит Марк. Поднимаю на него голову, а он мягко улыбается мне.
– Но…
– Подожди, послушай. Ами не смогла справиться с таким наплывом эмоций, а ты можешь. Раньше я думал иначе, а сейчас увидел, как загорелись твои глаза. Вчера они были безмолвными. А в этот момент они блестели, да так ярко, что могли ослепить любого. Ты любишь и будешь любить, несмотря ни на что. Только прошу тебя об одном – не унижай себя. Заставь его покаяться так, чтобы ты была уверена – это не повторится. Заставь его добиваться тебя. Заставь быть таким, каким любишь ты его.
– Что? – Переспрашиваю я, обескураженная словами Марка.
– Ты не отпустишь его. И он тебя тоже. Я видел его. Видел вас там, рядом с дорогой. Но решил не мешать, посмотреть. Он стоял и смотрел, как ты уходишь. Стоял долго, а я вернулся обратно, чтобы продолжить свои наблюдения, возможно, хотел набить ему морду. Кулаки так и чесались. Он не вернулся в зал. Думаю, он знал, что ты придёшь. Возможно, хотел увидеть тебя. Я не знаю его, но помню ту встречу. Вы так похожи. Чёрт возьми, невероятно просто. Только вот он учится у тебя, а ты у него. Вы питаете друг друга, а сейчас… уверен, он жалеет обо всём. Поэтому заставь его любить тебя больше, чем ты его. Заставь признать это, и тогда ты будешь жить. А без него, как бы мне ни было это неприятно признавать, ты потухнешь, – откладывает приборы, пока нам меняют блюда. Смотрю на него во все глаза и не верю, что это говорит Марк. Не верю, что это всё так выглядит со стороны. Сердце сжимается от моментально очнувшегося чувства, словно его призвали. Что-то ломается внутри, пока я внимаю в себя его слова.
– Я долго думал прежде, чем сказать это, – продолжает Марк, когда официант уходит.
– Я не прошу тебя прощать его моментально, но бороться за себя прошу. Ты ценный приз для него, так покажи это. Покажи, что так просто он не вернёт твою любовь. Пусть докажет, что можно ему доверять, – повторяет мои мысли и это обескураживает ещё больше, что я задерживаю дыхание.
– Мужчина должен бороться до конца за свою женщину. А ты легко ему досталась. Но теперь в твоих силах показать, что ты достойная даже войны против всех женщин. Ведь поначалу именно ты вела бой со всеми за него. Настала его очередь. Пусть покажет себя, весь свой арсенал, прежде, чем ты вернёшься к нему окончательно. Даже хороший секс не поменяет того, что он должен будет за тебя бороться до смерти. Каждый день. Каждый час. Каждую секунду. Даже когда не рядом. Бороться за право быть достойным тебя и твоей любви. Бороться против себя, но отвоюет свою любовь, если она настоящая. Вот именно такой мужчина тебе нужен. Если будет нужна моя помощь, то я всегда готов быть красной тряпкой для быка или же пикой, которая будет его колоть в зад.
– Не верю, что ты это сказал, – шепчу я.
– Сам не верю, но, видимо, моё предназначение ходить рядом с болью и не чувствовать её. Я, правда, очень долго думал, прежде чем сказать это. Хотя я эгоистичен и хотел бы не говорить. Но внутри что-то не позволяет мне поступить иначе. Не могу перебороть себя, вот и решил сейчас, пока не поздно. Конечно, мы могли бы и дальше притворяться, что встречаемся. Да и переспать могли бы. Ты не получила бы никакого удовольствия, кроме грязи. А я бы кончил, чувствуя себя последним подонком. Зачем это нам? Ты нравишься мне, но я не тот, с кем твои глаза будут гореть, и улыбка будет согревать любовью. Теперь у тебя есть работа. Ты самодостаточная девушка. От продажи квартиры у тебя будут деньги, и я уверен, что ты – не транжира. У тебя всё будет хорошо. А вот как ты будешь жить с болью, не представляю. Хочу, чтобы ты сняла её с себя, понимаешь? Она не даст тебе двигаться, поэтому подумай над тем, что я сказал. Думай столько, сколько необходимо. Если нужна помощь, то я всегда рядом. Ты всегда можешь спросить у меня. И думаю, есть ты не хочешь. Поэтому поезжай домой, а я оплачу счёт, – говорит он, улыбаясь мне.
– Спасибо тебе, Марк, – после минутного молчания произношу я. – Я подумаю, обещаю. Но не сейчас очень устала от этой эмоциональной войны внутри. Борюсь каждую минуту с собой, и это отнимает столько сил.
– Понимаю. Хотя вру, ни черта не понимаю. Иди, детка, отдыхай. Завтра позвоню, – смеётся он.
– До завтра, – улыбаясь ему, беру сумку. Подмигивает мне, и я улыбаюсь, разворачиваясь, иду к гардеробу. Хоть он, и Амалия полностью правы, но мне нужно время, чтобы смириться с тем, что я чувствую сейчас. Ведь внутри меня полный сумбур из эмоций, ненависти, любви, пустоты и гнетущей раны на сердце.
Добираюсь до дома полностью выжатой от разговоров, от радости о наличии работы, от встречи с ним. Устала. Невероятно устала. Одна часть моей жизни понемногу налаживается, когда другая всё больше тонет в сомнениях и желаниях. Это ужасно. Страшно встретиться и услышать его голос снова. Терпеть обиду и болезненную любовь, слушая объяснения. Да ничего он мне не скажет нового! И я знаю, что это не исправит внутри меня гамму чувств, только прибавит ещё большее отторжения от себя.
Не успеваю я войти домой и закрыть дверь, как тут же раздаётся звонок. Хмурюсь и открываю дверь, приподнимая брови от удивления, смотря на стоящего парня в форме посыльного с пакетом.
– Мишель Пейн? – Спрашивает он, проверяя что-то на портативном маленьком планшете.
– Верно, – медленно отвечаю я.
– Это вам. Распишитесь, – с улыбкой передаёт мне планшет, где я пальцем вывожу свою подпись и возвращаю ему. Беру из его рук пакет и захлопываю дверь.
Что это такое? Включаю свет в коридоре, а затем уже в гостиной, ставя пакет на стол. Заглядываю в него и достаю что-то тёплое и объёмное в белой упаковке. Разрываю её, и в круглой ёмкости плещется суп. Самый настоящий суп, да ещё горячий. Моему удивлению нет предела. Что за фигня?
Заглядываю в пакет, и на дне лежит свёрнутый лист. Достаю его, тысяча мыслей проносится в голове, пока разворачиваю.
«Я требую, чтобы ты поела. Живо, крошка», – написано таким знакомым почерком, что дыхание перехватывает, а лист падает из рук.
– О, господи, – шепчу я, смотря то на суп, то на записку. Это он. Николас. Он преследует меня и продолжает следить. И должно это вызвать радость, ведь это забота, но так больно, что опускаю голову и только могу расплакаться. Жестоко вот так делать вещи, которые предполагают надежду. Жестоко по отношению ко мне, ведь больше нас нет.
Чёрт бы его побрал!
Девятый вдох
– Привет, – говорю я и сажусь к девочкам за обедом. Смотрю на Амалию, улыбающуюся мне, словно ничего не было вчера. Так прятать в себе боль надо уметь. Уважаю её ещё сильнее, чем раньше. Ближе она мне, чем раньше.
– Привет. Поздравляем с новой работой, – улыбается Сара.
– Пока испытательный срок, но я надеюсь, – кивая, открываю трубочку и вставляю в пакет с томатным соком.
– Надо это отметить. Выпьем? – Спрашивает Ами.
– С удовольствием, как пойму, какой у меня график. И если завтра сдам информатику, то буду двумя руками и ногами «за», – смеюсь я, отпивая сок.
– Отлично. Какие планы? – Интересуется Сара.
– Ещё одна пара, потом в библиотеку позанимаюсь до работы. И поеду туда пораньше. А ещё… – замолкая, отвожу взгляд от девочек.
– Ещё? – Амалия придвигается ближе.
– Вчера Николас ждал меня около машины, – выдавливаю из себя, крутя в руках пачку с соком.
– И?
– Скучает. Просил… ох, нет, даже требовал, теперь он только требует от меня, – хмыкая от этой наглости, поднимаю голову, встречаясь с заинтересованными взглядами. – Сказал, что будет ждать меня в шесть. Понятно, что я не пойду. У меня в пять съёмки, да и не в этом дело. Я пока не поняла, как мне принять всё это. Да ещё вчера суп прислал, с новым требованием – есть. Наглый. Самовлюблённый. Боже, как я его ненавижу!
Ударяя рукой по столу и сжимая её в кулак, вздыхаю и опускаю взгляд.
– Хочешь ненавидеть, но не можешь. Понимаю, – смеётся Ами. Бросаю на неё злой взгляд, но её это только умиляет.
– Ну так не торопись. Он всё же, делает что-то, чтобы поговорить с тобой. Для начала начни работать, а там уже и решишь. Пусть подстраивается теперь под тебя, – пожимает плечами Сара.
– Слушайте, вы же должны мне говорить другое? Вроде: с ума сошла? Никогда не встречайся с ним, или что-то в таком духе! Почему вы на его стороне? – Возмущаюсь я.
– Миша, мы не на его стороне, а на твоей. Но жить без него ты не можешь – факт. Ты его любишь – факт. И уже простила, мы не осуждаем – факт. Он хочет поговорить, а не прячется от тебя – факт. Он заботится о тебе – факт. Он скучает по тебе, как и ты по нему – факт. Если бы ему было плевать на тебя, то он бы наслаждался жизнью, он богат. Значит, ты ему как минимум небезразлична – факт. Он…
– О, да заткнись уже, – стону я, кусая трубочку, и смотрю на усмешку Сары.
– Что тебе стоит выслушать его? Да, неприятно переступать через себя. Но мучить себя так, как ты, того не стоит. Послушай, – Амалия дотрагивается до моего локтя, а я продолжаю яростно грызть пластик, – конечно, всё не так красиво, как описывают в любовных романах. Одна встреча с ним и мир превращается в розовую вату с плавающими единорогами. Нет. Такого не бывает. Но это твоя жизнь и ты рулишь ей. Единорогов отправь в стойло, вату съешь. Возьми сама хлыст и тренируй свою судьбу. Учись жить по-новому. Как было в прошлом, больше не будет. А вот как будет теперь, зависит от тебя. У тебя есть шанс. У вас есть шанс, которого я не смогла увидеть. Поставь условия ему, хоть станцевать канкан на улице. Но это будет глупо. Давай уже, не надо травить себя. Разреши себе хотя бы смотреть на него и слушать. Не торопись, обдумывай всё, что для тебя приемлемо. Это и скажи ему, когда тщательно всё обдумаешь.
– Боже, я это всё понимаю, девочки. Но внутри меня… это…
– Ураган, который не даёт даже мыслить. Он забирает тебя, подминает под себя и ведёт. Но не позволяй. Не повторяй моего опыта. Пустота внутри и тихая любовь – это такая тяжесть. Побори эту бурю и мысли разумно, а не под минутной слабостью от обиды. Ну, конечно, если это не касается секса. Вот от этого даже я не могу отказаться, – перебивает меня Ами, и смеётся, моментально от серьёзной темы всё сводя к примитивной.
– Дура, – улыбаясь, смотрю на испорченный пакетик с соком.
– Сексом не усугубить положения. Секс и чувства разные вещи. Секс как хорошее дополнение и настроение, – продолжает мысль Сара.
– Вы подталкиваете меня переспать с ним? У меня и так проблем куча, – приподнимаю я брови.
– Нет. Мы просто хотим донести до тебя, что, если это произойдёт… а это возможно, потому что как бы ты ни сопротивлялась в голове, но когда он дотронется, исчезнет всё. Все «за» и «против». Контролировать страсть к тому, кого любишь, невозможно. Это тоже тебе говорю по собственному опыту. И когда это произойдёт не вини себя. Насладись и продолжай думать. Можешь насладиться ещё раз…
– Хватит, – бурчу я, отодвигая от себя сок.
– Что такое, Мишель? Да, неужели, я попадаю прямо в яблочко и ты уже ощутила зов оргазмов? – Прищуривается Амалия, явно издеваясь надо мной.
– Отвали, – фыркаю я.
– Конечно, попала, Ами. Секс дело хорошее. Так трахни его. Думаю, для него это будет в первый раз, – хохочет Сара.
– Какие вы… – и пытаюсь злиться, но только улыбаюсь, вставая со стула.
– Подруги, – в один голос отвечают они.
– Держи оборону в сердце, а вот ноги можешь раздвинуть. Но только с ним. Мы разрешаем, только расскажи потом, – нагло заявляет Амалия, и они уже ржут.
– Благодарю за разрешение, извращенки, но пошли вы, – выставляю руку вперёд и показываю им средний палец. От этого обе уже валяются на столе, заливаясь смехом.
Закатываю глаза, вешая рюкзак на плечо, и выхожу из столовой. Пообедала называется.
Им смешно, они могут шутить, не представляя, как мне тяжело сохранять улыбку и игривость. Неимоверно тяжело, словно отвоёвываю действительно своё право на жизнь. И если не буду драться против него, Николаса, то умру. За последнюю ночь я миллион раз меняла решения. То плакала и скучала, то злилась и кричала, ругалась и под этими эмоциями подожгла записку. А потом снова плакала и так по кругу. Готова была дать возможность объяснить ему всё, а потом понимала, как глупо себя веду. Вновь бессонная ночь, и тело уже не справляется с такой нагрузкой. Мне придётся что-то решить, а то с такими подъёмами и падениями с ума сойду. Сегодня точно я ничего не решу, угрозы Николаса на меня больше не действуют. Он не посмеет дотронуться до меня… не посмеет же?
Мне необходимо сконцентрироваться на учёбе и на работе. Получу деньги, придётся потратить их на камеру, ещё оплатить за коммунальные услуги, да и всё же, пойти на курсы приготовления пищи. Иначе я не выживу, питаясь только в кафе.
Смотрю на часы, сообщающие, что уже четыре. Собираю вещи, запихивая всё в рюкзак, и подхватываю пальто. Сегодня позволила себе надеть тёмно-синее, полегче. Наконец-то, погода начинает баловать весной и можно не дрожать от холода, пока иду к машине, припаркованной в этот раз в другом месте. На всякий случай ещё и озираюсь постоянно. Никого нет, и слава богу. Я даже взмокла немного, опасливо подходя к машине.
Забравшись в салон, завожу мотор и выезжаю. Стою в пробке и решаюсь включить музыку по радио. До этого и это не позволяла себе, казалось, что нарушу траур, который до сих пор ношу.
Как я и предполагала, простояла в пробке и приехала через сорок минут к зданию фотостудии. Немного волнуюсь, это ведь первый день. И как иронично то, что именно фотография будет тем, чем я буду зарабатывать на жизнь. А папе это не нравилось, он считал это бесполезной тратой времени. Грустно от воспоминаний, улыбаясь, вхожу в холл. Подхожу к Эйприл, улыбающейся мне. Приятная девушка с чёрными крашеными волосами, подстриженными в модное удлинённое каре, ведь глаза у неё сине-серые и ярко накрашенные, как и губы. И понимаю даже зачем, она одевается так ярко, выставляя все прелести напоказ. Она лицо фотостудии и приманивает так клиентов. Передав ей свои документы и обменяв их на жетончик, я иду уже по знакомому маршруту, на ходу снимая пальто.
– Привет, – с улыбкой говорю я Линде, подскакивающей с места.
– Привет, Мишель. Так здорово, что ты здесь. Девушек у нас мало, а парни задолбали уже. Ты рано. Но ничего, ты можешь пройти в студию. Модель уже там, готовится. Дэйв где-то тоже тут, подойдёт в пять к тебе. Осматривайся, – тараторит она.
– Спасибо, – смеюсь я, привыкая к её манере общения. Выложить всё и сразу.
Входя в студию, кладу рюкзак и пальто на стул, где стоит компьютер. Замечаю девушку, стоящую у места моделей перед большим и подсвечивающим зеркалом. Наверно, её возраст такой же, как и у меня. Светлые волосы достигают талии, и не сказала бы, что она красива. Слишком резкие черты лица и точно не бейби-фейс, которые любят камеры. Она подиумная модель. Высокая и худая. Ловит мой взгляд в зеркало и улыбается мне поворачиваясь. Только сейчас вижу, что на ней узкий топ, едва прикрывающий маленькую грудь и трусики бикини.
– Привет, – киваю ей.
– Привет. Ты мой фотограф? – Спрашивает, подходя ко мне. Она на голову выше меня.
– Да. Мишель, – протягиваю руку.
– Джульетта, – отвечает она, пожимая мою руку. Прищуриваясь, смотрит на меня. Склоняет голову. Отнимаю свою руку и поджимаю губы, не зная, как вести себя сейчас.
– Интересное имя, – единственное, что удаётся придумать.
– Это сценическое. А моё обычное – Эмили. Не подходит к модельной жизни. Я тебя где-то видела.
– Понятно. Вряд ли ты меня где-то видела. Я не модель и даже близко не стою там…
– Девушки, добрый вечер. Молодцы, уже познакомились. Джули, иди, займись собой. А мы пока настроим свет, – меня обрывает заводной голос Дэйва, влетающего в студию с фотоаппаратом в руке. И сегодня он одет очень красочно. Зелёные штаны, ковбойские сапоги и жёлтая рубашка.
– Привет, Дэйв, конечно, – пожимает плечами Эмили или Джульетта, возвращаясь к своему любованию и практике перед зеркалом.
– Держи. Привыкни к нему и за мной, – не теряя времени, чуть ли не бросает мне в руки фотоаппарат, двигаясь к месту фотосъёмки.
Ну да, теперь придётся и этому не удивляться. Держу в руках фотоаппарат, пока Дэйв объясняет мне, кому нужен тёмный фон, а кому светлый. Как настраивать свет и приглушать его, какие реквизиты использовать. Кивая постоянно, слежу за каждым его движением. Показывает на фотоаппарате, в каком режиме снимать, и как настроить передачу снимков на компьютер, чтобы сразу же просматривать. Буквально всё, и мне не стыдно учиться. А раньше бы я обиделась, что меня учат. Но сейчас впитываю всё, и это увлекает настолько, что превращается в игру. Смогу или нет. Первые пустые пробные кадры и Эмили, то есть Джульетта (дебильное имя и фантазия), выходит в центр и принимает «сломанную» позу. Хочется смеяться, но я подавляю в себе это чувство. Она как недоделанный горбун кривит спину и выделывает трюки. От моих эмоций камера дрожит, закрываю глаза и настраиваюсь, хотя Дэйв даже не подгоняет, а, наоборот, включает что-то из рока. Сумасшедший дом, но такой живой. Мне это безумно нравится: ползать по полу, искать ракурсы, как лучше снять лицо и тело, менять резкость и выстраивать экспозицию. Невероятный адреналин, теперь от него трясутся руки, и даже когда говорит Дэйв, что время вышло, мне хочется ещё и ещё. Как наркотик. Поворачиваюсь к нему, сидящему на стуле и подзывающего меня пальцем. Поставив камеру на штатив, подхожу к нему, пока девушка одевается за ширмой.
– Теперь смотри, – говорит он, указывая на сотни фотографий. Ничего не вижу, мне все кажутся ужасными. Отвратительными просто. Эти кривые позы, какое-то обозлённое лицо, иногда просто мёртвое. Но я ведь очень старалась, а ничего не вышло. Не смогла передать красоту, какой бы она ни была.
– Завтра утром? – Спрашивает Эмили, подходя к нам. Я даже не поднимаю голову, стыдно смотреть ей в глаза, когда фотографии ужасные.
– Да. К десяти всё будет готово, и мы оформим тебе модельный альбом, – кивает Дэйв.
– Пока.
– Пока, – тихо отвечаю я, смотря на фотографии. И только когда закрывается дверь, выпрямляюсь и поднимаю взгляд на Дэйва.
– Знаю, это просто хуже некуда, – сдавленно произношу я.
– Что тебе не нравится? – Интересуется он.
– Вот здесь, – указываю на одну из фотографий, – у неё из-за тени как будто горб. А вот тут тень падает сверху, и это я её создала, нос кажется большим. Из-за света, который я выставила – веснушки, которые даже не заметила при встрече, не скрыть.
– Веснушки и любые изъяны сейчас в моде, Мишель. Тут уж мы не можем быть Создателями и поменять внешность. Тени все чистятся на «Фотошопе», от этого никто не застрахован. Мне нравится, неординарные снимки вышли. Твоё желание попробовать даже сложные ракурсы – похвально. Набьёшь руку. У тебя свой стиль. Как я и говорил, потенциал есть. Это отличает моих фотографов. Мне плевать сколько им лет, какая у них внешность, недостатки, сексуальные предпочтения. Мне нужна фишка. Поэтому моя фотостудия популярна, мои ребята работают на своё настроение, и это приносит хорошие суммы. Ещё могу сказать, что ты ловишь людей. Посмотри, здесь она поправляет волосы и её лицо расслаблено, задумчиво. Эту фотографию можно отдать даже в рекламу. Не будь к себе строга. Когда-нибудь и ты сама откроешь фотостудию и станешь для меня опасным конкурентом, – смеётся Дэйв.
– Вы… ты что, серьёзно? – Шокировано переспрашиваю его.
– Более чем. Я беру тебя без недельного испытательного срока. Ты мне нравишься, Мишель Пейн. А сейчас ты будешь в качестве модели. Нам нужна твоя фотография, для твоего портфолио. Готовься. Семь минут, пока я отправлю фото в центр обработки, – быстро отвечает он.
Забывает в ту же секунду обо мне, доставая мобильный и уже общаясь с кем-то о фотографиях и сроках. Вот это скорость. Невероятный человек. Хочу быть такой же. Да я чувствую внутри такой подъём от его слов, что хочется прыгать и визжать. Сделаю это дома. А сейчас предстоит мне сфотографироваться. Один раз, и всё. Отчего-то я разлюбила это дело. Это возвращает меня в другое время, счастливое. Подхожу к зеркалу и смотрю на себя. Да какая из меня модель. Кожа слишком бледная, волосы затянуты в хвост, чёрная водолазка под горло. Да я ходячее привидение.
– Поменяй фон на серо-розовый. Тебе он пойдёт, – бросает Дэйв, всё так же занимаясь фотографиями.
Вздыхаю и берусь за дело, отрезаю от грязного фона часть и скручиваю его, ищу тот, о котором сказал Дэйв и вытягиваю его, укладывая на полу.
– Волосы распусти, – рекомендуя, мужчина уже берёт в руки фотоаппарат.
– Мне так хорошо, – отрицательно мотаю головой, поднимаясь с колен, и отряхиваю их.
– Распусти, говорю. Контраст будет идеальным. А так будешь лысой, – спокойно продолжая, он даже не смотрит на меня.
И приходится стянуть резинку, подойти к зеркалу и скривится на своё отражение.
– Там в задней комнате есть вода. Немного намочи их и подкрась гигиенической помадой губы. Это твоё проходное фото, по нему будут тебя выбирать. И от него же зависит, сколько ты будешь получать. Давай, Мишель, – подгоняет меня. Поджимаю губы. Не хочу я быть такой, но выбора нет. Захожу в комнату и, включая кран, немного смачиваю волосы и расчёсываю их пальцами. Быстрым шагом подхожу к рюкзаку и ищу помаду, увлажняя губы.
– Стул возьми и садись, – указывает пальцем. И мне это надоело, поскорее бы закончить. Всего лишь фото для портфолио. К чему такие ухищрения?
Тащу стул и плюхаюсь на него.
– Ты не на визу фотографируешься. Улыбнись, – выглядывая из-за камеры, смеётся от моей зажатости.
Натягиваю улыбку. Цокает. Ладно, улыбнусь. Надо подумать о чём-то приятном, очень приятном. Нет, Николас неприятное воспоминание. Очень… качели и он рядом. Близко и так глубоко во мне. Боже, Мишель, ты не о том думаешь. Боль проносится по телу, что не вернуть. Даже забываю, где я нахожусь. Вспоминая так много и так мало одновременно. Его руки, обнимающие меня. Смех и улыбку. Выражение глаз вчера и уверенность в том, что весь мир в его руках, как и я. Скучаю… и я… каждую секунду скучаю по нему. По тому, кого придумала. По Нику, а не Николасу. Это два различных человека. Мой Ник…
– Мишель! Вот это кадры! Да тебе бы самой идти в модели, – громкий голос Дэйва резко выдирает меня из воспоминаний. Вздрагиваю, теряю равновесие, с громким визгом лечу на пол.
– Боже, – выдыхаю я от боли в копчике.
– Мишель, ты как? – Испуганно подбегая ко мне, Дэйв помогает встать на ноги.
– Нормально. Прости, я задумалась, – мотаю головой, а руками растираю ягодицы. Чёрт, как больно.
– И это было прекрасно. Хочешь посмотреть? – Интересуется он.
– Нет, не хочу. Я бы хотела знать, когда у меня следующая съёмка или…
– Убери здесь всё. После каждой съёмки, ты выключаешь свет, приводишь всё в начальное состояние для другого фотографа. За непорядок я штрафую. Поэтому занимайся, потом к Линде, за расписанием и расчётом, Эйприл должна была сделать тебе твой жетон. Надеюсь, на это. До завтра, Мишель, – дверь уже за ним закрывается. Ударяю себя по лицу ладонями.
– Ну что за идиотка? – Ругая себя, тащу стул обратно в угол комнаты. – Вот надо было именно сейчас об этом думать. Есть много прекрасного. Цветы. Паромы. Не знаю… блин, кофе, в конце концов. А ты его вспомнила. Сама же себе причиняешь боль. Мазохистка пожизненная.
Пока бурчу, отрезаю фон и сворачиваю его, выключаю софт-бокс, свет у зеркала, убираю штатив в другой угол, и вроде всё. Не помню, как было сначала. Надеюсь, штраф небольшой, если я что-то забыла. Но главный свет выключила, всё убрала. Ладно. Надеваю пальто и вешаю рюкзак, выключая свет в студии, выхожу в коридор.
– Ну как? – Спрашивает меня Линда.
– Супер, – улыбаюсь я.
– Вот твоё расписание. Ознакомься, расчёт внизу у Эйприл, она у нас за это главная. По этой выписке получишь свой гонорар, и до завтра, – кладёт передо мной листок с таблицей. Киваю ей, выходя оттуда, и спускаюсь по лестнице.
О, боже, у меня завтра аж две фотосъёмки. Одна тоже модельная в три часа дня, но пакет эконом, это три часа и три образа. Сумма вдвое больше, чем сейчас. А вторая сразу за этой через пятнадцать минут в студии пять на первом этаже. Модельная, но написано водная. Как здорово! Там полтора часа, но цена на неё, аж тысяча долларов. Обожаю это место. Улыбаясь своим мыслям, подхожу к стойке, где с кем-то болтает Эйприл. Даже не придаю этому значения.
– Привет ещё раз. Вот жетон и расчёт, – говоря, кладу на стол маленький листик с суммой в сто семьдесят пять долларов. А сама тем временем убирая своё расписание в рюкзак, достаю ключи от машины и прячу в карман.
– Ага. Сейчас, – кивает она, возвращаясь к своей работе, что-то вбивает в компьютер.
Тяну носом аромат, что доносится от рядом стоящего человека. Сердце начинает ускорять свой ритм.
Десятый вдох
– Здравствуй, Мишель, – бархатный голос накрывает меня одновременно ледяной и горячей волной. Испуганно охаю и даже оступаюсь, поворачиваясь к мужчине, облокотившимся о стойку. Карие глаза смотрят прямо в мои, а губы изогнуты в довольной улыбке произведённым эффектом.
– Какого черта? – Зло цежу я, поджимая губы и пытаясь показать свою браваду против Николаса, действительно преследующего меня и стоящего прямо здесь. Сердце сразу же начинает выбивать чечётку, а руки потеют.
– Мишель, вот твоя сумма и жетон, – произносит Эйприл, заинтересованно смотря то на него, то на меня.
– Спасибо, – говорю я и так неприятно, что он видит, какая это сумма. Да и, вообще, это ужасно, что он здесь!
– Спасибо за кофе, Эйприл, – Николас поворачивается к девушке, моментально расцветающей, под его улыбкой.
– Всегда, пожалуйста, мистер Холд, – тянет она, а я собираю свои вещи, и разворачиваясь, иду к выходу.
– Надеюсь, вы ещё у нас появитесь, – летит в спину.
Передразниваю её, выходя на улицу. И чувствую, что идёт позади меня.
– Что тебе надо от меня, Николас? – Останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.
– Я предупреждал? Предупреждал, – спокойно отвечает он. Не могу смотреть. Когда-нибудь это тянущее чувство пройдёт? Дышать не могу, облизываю губы и заметно нервничаю.
– Я работаю, – взмахиваю зачем-то рукой, показывая на здание, но смотря мимо него. Виски покалывает от боли.
– Ничего, мне несложно подождать. Я никуда не спешу. Теперь же ты свободна, – даже равнодушно отвечает он.
– Ты понимаешь, что я не хочу видеть тебя? Слышать и…
– Поедешь со мной или пройдёмся? Я знаю недалеко тихое местечко, – перебивает меня, уверенно, отрезая пути к спасению.
Ну что будет от того, что я выслушаю его? Очередная ночь слёз и ненависти, смешанной с любовью? Снова будет больно, и начну изводить себя?
– Мишель, мы только поговорим, и я удостоверюсь, что ты поела. Суп понравился? – Врывается в мои мысли. Поднимаю на него голову. Пропадаю в его глазах. В его ауре. В нём. Снова.
– Выбросила, – вру я, хотя он до сих пор стоит в холодильнике.
– Применить кляп и наручники? – Делает шаг ко мне, а я от него.
– Только попробуй, – предостерегаю его.
– Ударишь? Начнёшь кричать? Или пойдёшь сама? Я не кусаюсь…
– Ещё как кусаешься, Николас. Но я пойду, а потом ты отвалишь от меня. Навсегда. Не сделаешь даже шага в мою сторону. Это мои условия, – на одном дыхании говорю я, а пальцы уже покалывает от знакомого напряжённого возбуждения, что теперь со мной, когда вижу его.
Читать бесплатно другие книги:
