Темная лошадка. Начало пути Архангельская Мария
– И ты хочешь представиться одним из них? Мол, здрасьте, хочу купить у вас Давину Мортимер?
– Едва ли мне поверят. Для такого дела должны быть доверенные посредники. Но ведь он, насколько я понимаю, торгует не только телепатами? Это товар штучный, редкий, им одним не проживёшь…
– Нет, – мрачно подтвердил Рауль, вспоминая проведённый всего несколько дней назад инструктаж. – Он и просто рабами не брезгует, и ещё какие-то дела ведёт. По местным меркам у него крупный бизнес.
– Значит, можно напроситься к нему в качестве рядового покупателя. А там видно будет.
– И как ты намерен это сделать?
– Порасспрашиваю людей. В конце концов, нам всё равно придётся искать ночлег, а если мы останемся тут надолго, то и заработок. А бар для расспросов – как раз самое подходящее место.
Рауль скептически хмыкнул, но его скептицизм не произвёл на Райана никакого впечатления. У него был приказ командования, и если ради его выполнения придётся не подчиниться офицеру – значит, так тому и быть. Сейчас, когда сперва Конверс, а потом подхвативший у него эстафету Иген изрядно проредили число псиоников, телепаты были на вес золота. Так что если он спасёт телепатку, то победителей не судят, а если не спасёт, то и судить, скорее всего, будет некого. Впрочем, на самый худой конец Райан был готов ответить за неповиновение по законам военного времени. Но пока он, Райан Танни, в силах этому помешать, вверенная его защите женщина этим тварям из Альянса не достанется.
Однако каптри Севье не стал ставить его перед тяжёлым выбором. Ещё раз поморщившись, покривив губы и покрутив носом, он поднялся и вслед за Райаном направился к облюбованной тем компании – уже достаточно возвеселившейся, чтобы не быть излишне придирчивой к собеседникам, но ещё не настолько упившейся, чтобы возжаждать драки.
Следующие несколько часов прошли весьма плодотворно. Купленная для всех выпивка весьма поспособствовала взаимопониманию, так что скоро их приняли как дорогих друзей. К вечеру и Райан, и Рауль успели изрядно накачаться местным пойлом, получить два приглашения переночевать, несколько заверений, что людям решительным и умеющим обращаться с оружием работа в Протекте всегда найдётся, и с десяток советов, куда можно обратиться по всем интересующим их вопросам. Попутно выяснились и некоторые подробности относительно болтающихся на орбите кораблей Альянса. Оккупации планеты действительно не было, зато была блокада, так что Иберия вот уже примерно с неделю оказалась отрезанной от внешнего мира. На жизни её рядовых обитателей это пока никак не сказалось, если не считать того, что в порту застряли все находившиеся там в этот момент корабли. Ну и вся орбитальная защита была уничтожена, а также на поверхности, там, где располагались военные объекты, прогремели несколько взрывов. Но Альянс действовал аккуратно, и жилые районы почти не задело. Зато можно было полюбоваться на падение звёзд, в которые превращались сгорающие в атмосфере обломки спутников и орбитальных батарей.
На вопрос о работорговле первой реакцией обычно был насторожённый взгляд и встречный вопрос: «А зачем тебе?» Потом следовало сделанное небрежно или через губу признание, что да, здесь можно найти всё, что угодно – только плати. Иногда оно сопровождалось отговоркой, что уж сам-то отвечающий никакого отношения к этому делу не имеет. Спиртное лилось, языки развязывались, и в конце концов Райан добился-таки недвусмысленного предложения свести его с посредником.
Из бара они выбрались с целой толпой новоприобретённых знакомых, пошатываясь и чуть ли не в обнимку. Как ни старались Райан с Раулем пить меньше тех, к кому они подсаживались, полностью этого избежать было невозможно. Во всё ещё не слишком здоровой голове Райана шумело, Рауль, не заботясь о том, что их могут услышать, довольно громко потребовал, чтобы товарищ называл его на «ты» и по имени, дабы не нарушать конспирацию. Идея ночёвки у новых знакомых, сперва заставившая офицера в очередной раз скривиться, теперь никаких возражений не вызывала. Дом, куда их привели, оказался довольно большим, но изрядно запущенным. Попойка продолжилась, но Райан, притворившись вусмерть пьяным, растянулся на первой же попавшейся тахте и вскоре действительно уснул мёртвым сном. А проснувшись, далеко не сразу вспомнил, что он тут делает и где вообще находится.
Утро выдалось, как всегда в этой части Иберии, солнечным, но было ещё довольно прохладно. Вчерашние собутыльники уже начали просыпаться, но ещё не достигли той степени просветления, когда начинают интересоваться внезапными гостями. Оставалось лишь надеяться, что сегодня они вспомнят, что наобещали вчера – Райан возлагал на их обещания большие надежды. Пока же, устроив набег на холодильник и кухонные шкафы, он убедился, что ни капли спиртного и ни крошки съестного в давшей им приют берлоге не найти. А значит, предстояло выбираться на поиски. Деньги были, не сказать, чтобы много, но на первое время должно было хватить.
– Не представляю, как можно здесь жить? – ворчал Рауль, пока они шагали по ещё пустой улице. – Сплошной бетон и пыль! Вокруг дома должна быть зелень! Только тогда он может быть уютным. И дети… Неужели они дышат этой гадостью?
– А ты откуда родом? – полюбопытствовал Райан.
– С Ниобеи, – Рауль вздохнул. – Прекрасный мир. Был.
Райан промолчал. Пару лет назад, когда война уже была в разгаре, Ниобея подверглась ковровой бомбардировке, сделавшей её малопригодной для жизни. После этого стали говорить, что Альянс, видимо, решил превзойти в жесткости дейнебов.
Найти место, где можно перекусить – не такое уж простое занятие в только-только просыпающемся городе, но им повезло. Набредя на магазинчик, работавший, судя по всему, круглосуточно, и открыв первую банку пива, Райан решил, что жизнь, в общем, не так уж плоха. Во всяком случае, они живы, здоровы и на свободе. В их положении лучшего нельзя и пожелать.
– Ну, какие у нас планы? – настроение Рауля тоже явно поднялось.
– Пройтись по названным вчера адресам и попытаться всё-таки снять угол. А потом вернуться к нашим гостеприимным друзьям.
– А ты ещё помнишь какие-то адреса? Ну и крепкая ж у тебя голова…
Однако человек лишь предполагает, а располагает, как известно, кое-кто другой. Выйдя на улицу и оказавшись под прицелом доброй полудюжины стволов, Райан понял, что некий адрес им придётся навестить вот прямо сейчас. И, если судить по хмурым лицам обступивших их людей, а также полному отсутствию на их одежде знаков различия, даже самодельных, – если по этому адресу располагается местная тюрьма, то им ещё очень повезёт.
Когда с головы сдёрнули чёрный мешок, Райан прищурился и огляделся. Ну, по крайней мере, их притащили не в подвал, да и по дороге конвоиры вели себя хотя и грубо, но в рамках, что несколько обнадёживало. Правда, на единственном в комнате окне была решётка. Серая, ничем не закрашенная штукатурка покрывала стены, потёртый паркет намекал, что помещение когда-то знавало лучшие времена. Всю обстановку комнаты составляли стол и несколько стульев вокруг. Рауля и Райана усадили по одну сторону стола, а напротив уже сидели бритоголовый молодчик, выглядевший старшим братом выстроившихся вокруг конвоиров, ещё какой-то человек, совершенно серой наружности, а вот между ними устроился седеющий мужчина с квадратной челюстью. Точно такой, как на розданных перед выходом из «прыжка» снимках.
– Ну-с, – глядя куда-то в сторону, спросил господин Халс, – это они вчера крутились вокруг моего дома?
– Да, – из-за спин охраны выступил ещё один человек, типичный горожанин по виду, и окинул пленников цепким взглядом. – Это они.
– Можешь идти.
Человек исчез, столь же бесшумно и незаметно, как появился. Некоторое время работорговец и пленные пристально рассматривали друг друга.
– Итак, – Халс положил на стол сцепленные в замок руки, – могу я поинтересоваться, что вы вчера забыли у моего дома и зачем так упорно выспрашивали про меня в «Орбите»?
– Если мне будет позволено возразить – не о вас, а о вашем товаре, господин Халс, – отозвался Райан прежде чем Рауль успел открыть рот.
– О, вы знаете моё имя! Откуда, если не секрет?
– Из ориентировок, розданных нам на корабле. Все, включая Рауля, уставились на него.
– Нам – это кому? – подал голос серый человек слева от Халса.
– Нам – это десантникам с корабля «Гордость Астурии», который был уничтожен силами Альянса как раз над Иберией.
– И, судя по тому, что вам раздавали ориентировки на меня… – Халс прищурился.
– Мы летели за вашей головой, господин Халс.
В комнате повисло молчание. Судя по всему, от такой наглости местные хозяева жизни несколько опешили.
– Ну и как? – нарушил наконец молчание Халс. – Вы намерены попытаться довести дело до конца?
– Конечно, нет, – Райан позволил себе криво усмехнуться. – Разве я похож на сумасшедшего? Я и не надеялся встретить вас лично.
– Ты похож на удивительного наглеца, который, тем не менее, производит впечатление неплохо знающего, чего он хочет. Или думающего, что знает. Так на что тебе понадобился мой, как ты говоришь, товар?
– А на что вообще нужен товар? – Райан развёл руками, благо у них отобрали оружие, но не связали. – Чтобы купить.
– Купить? – Халс смерил его скептическим взглядом. – Уверен, что кредитоспособен?
– Сейчас – нет, – безмятежно отозвался Райан. – У нас сейчас с финансами, честно говоря, не очень… Мы только хотели посмотреть, если можно так выразиться, ассортимент, ну и цены, разумеется. Вернее, я хотел. Рауль вон меня не одобряет.
Халс покосился на Рауля, который в свою очередь во все глаза смотрел на Райана.
– И какой же… ассортимент тебя интересует?
– Женский.
Над столом прокатились смешки. Даже Рауль нервно хмыкнул.
– А что, некупленную бабу завести не можешь? – ухмыльнулся крепыш напротив. Райан, ничуть не смутившись, оскалился в ответ:
– Может и могу, но на хрена? Я не просто бабу хочу, я хочу покладистую и тихую, чтоб дома сидела и безо всяких там… равноправий и самореализаций. А свободные, если дома и сидят, то подавай им обеспечение, чтоб не хуже иных прочих.
– И детишек рожать не хотят, – было видно, что крепыш изрядно веселится.
– Вот уж без кого проживу… А, кстати об обеспечении. Вам двое парней, профессионально владеющих оружием, ни для чего не нужны?
– Подожди, сокол, – Халс предостерегающе поднял ладонь, но в его глазах появилось некое задумчивое выражение. – Твои слова, видать, означают, что возвращаться к своему командованию вы не собираетесь.
– А что мы там забыли?
– Жалованье, например. То самое обеспечение…
– Жалованье… – Райан криво усмехнулся. – Если бы это жалованье ещё хоть что-то окупало…
– Федерация не скупится.
– Да разве в деньгах дело! Вернее, не только в деньгах… Федерация прогнила насквозь. Взгляните на эту войну – это не война, а позор один! У меня вот, например, не осталось ни дома, ни семьи, ничего – а всё потому, что они не умеют воевать. Федерация даже не в состоянии защитить собственных граждан. Я пошёл в армию, я думал, хоть там сумею что-нибудь сделать. И что я получил за то, что рисковал своей шкурой? Контузию и полгода госпиталей – и больше ничего! Даже паршивой медальки не дали. Я устал, мне всё надоело. Я хочу где-нибудь осесть и начать наконец получать то, что заслуживаю. Проверьте меня – увидите, чем я стою. Даром не потратитесь.
– Твой товарищ с тобой согласен?
– Во всём, кроме бабы, – подал голос Рауль.
– Иберия блокирована из космоса и вот-вот перейдёт к Альянсу, – негромко заметил серый человек. – Думаешь, она сейчас подходящее место, чтобы осесть?
– А чем Альянс хуже Федерации? Он, по крайней мере, побеждает. Зато нас точно не обвинят в дезертирстве.
Серый человек тонко улыбнулся – подумал, должно быть, об иных опасностях, подстерегающих перебежчиков. Но Райан смотрел исключительно на Халса, а тот смотрел на него. Секунда, другая – и работорговец медленно кивнул.
– Ну, что, Боб? – поинтересовался он. – Возьмёшь этих орлов к себе?
Боб прищурился и в свою очередь окинул пленников пристальным взглядом.
– В третий периметр, – сказал он. – К Лею.
– Вот и договорились. Или вы предпочитаете быть охотниками, а не охранниками?
– Я бы предпочёл охранником, – тут же сказал Рауль.
– Я бы тоже, – согласился Райан. – Но, вообще-то, всё зависит от цены. И степени риска.
– Цены и риск обсудим отдельно, если хорошо себя покажете. Только сперва укажите на карте, где приземлилась ваша капсула. Вы ведь эвакуировались с вашего корабля на спас-капсуле?
Райан кивнул.
– Ну, ты и артист, приятель, – шепнул Рауль. – Когда ты начал распинаться, как обижен на Федерацию, даже я тебе поверил.
Райан в ответ только махнул рукой. Главное – они всё-таки попали в дом Халса, а всё остальное было неважно.
Их отвели в подвал того же дома, но на этот раз без конвоя. Отобранного оружия так и не вернули, зато вместо него выдали новое. И одинаковые куртки, похожие на форменные, но без знаков различия.
Оказалось, что они находятся в том самом роскошном особняке, к которому их вчера привело Райаново чутьё. И в подвале этого особняка была расположена самая настоящая домашняя тюрьма. Простота провинциальных нравов – Халс торговал и держал товар там же, где жил. Райан задался праздным вопросом, сколько же всё это продолжается и не был ли сбыт живого товара налажен ещё в довоенные годы. Но, по большому счёту, это уже не имело значения. Так или иначе, но дверь, ведущая в подвал, была бронированной, а лестничную клетку и коридор за ней перегораживали крепкие решётки. К тому же у двери и на лестничной площадке стояли по охраннику. Рауль кинул на Райана выразительный взгляд.
– Это – третий периметр, – сказал Боб. – Первый находится в саду, второй – в доме. Вы будете служить в третьем, на первом подвальном этаже.
– А всего этажей сколько?
– Три.
Райан кивнул. Чутьё подсказывало, что столь ценный трофей, как Мортимер, должен располагаться в самом низу. Как её оттуда вытащить, идей не было никаких, но десантник не терял оптимизма. В конце концов, уже то, что они вообще сюда попали, было сродни чуду.
– Жить будете здесь же, на своём этаже, – добавил Боб. – Не бойтесь, в город вас будут выпускать без проблем. А вот ход наверх вам заказан. Идёмте.
Дверь, которую Боб распахнул перед ними, была деревянной и исцарапанной, да и помещение за ней не поражало чистотой и уютом. И без того небольшая комната казалась ещё меньше из-за трёх двухэтажных коек, выстроившихся вдоль стен, а середину комнаты занимал тоже изрядно поцарапанный стол. Дверь в углу, как понадеялся Райан, вела в санузел, лампа под потолком была забрана в сетку, на полу валялся мусор. К тому же в комнате было изрядно накурено.
– Ваши новые товарищи, – громко объявил Боб. – Прошу любить и жаловать.
Четверо мужчин, сидевших у стола, повернулись к двери, и, судя по взглядам, которыми они смерили новичков, жаловать, а тем более любить их здесь никто не собирался. Судя по разложенным на столешнице картам, они ввалились в самый разгар игры. Рядом стояло надколотое фаянсовое блюдце, служившее игрокам пепельницей.
– Ульрих, – Боб кивнул одному из четверых, и тот поднялся, оказавшись выше Райана на полголовы и раза в полтора шире в плечах, хотя ни на рост, ни на сложение Танни никогда не жаловался. Великан ощупал его колючим взглядом, и Райан почувствовал, что его только что измерили до миллиметра и взвесили с точностью до грамма.
– Это вы – Лей? – непринуждённо спросил он. И без того прищуренные глаза Ульриха сузились ещё больше.
– Ну, – сказал он и прикусил сигарету, каким-то чудом не распавшуюся на две половинки в его могучих челюстях. – А вы двое – из федералов?
– Ага. Я – Райан Танни, рядовой, а это – Рауль Изье, сержант. Был.
– Ну, вы тут знакомьтесь, ребята, – вмешался Боб. – А у меня дела.
Он вышел, оставив новичков наедине со старожилами. Причём у Райана возникло впечатление, что их подвергают чему-то вроде проверки – сумеют они поладить с местными без чужой помощи, или нет. Он повернулся к тем, что были за столом:
– А вас как кличут?
Один из мужчин покосился на Лея, но напористая и одновременно дружелюбная наглость Райана опять сделала своё дело, и охранник неохотно назвался:
– Сидни я. Остальные тоже ломаться не стали:
– Джим.
– Антонио. Можно Тони.
– Спать будете здесь, – было видно, что пристально наблюдавший за Райаном Ульрих что-то для себя решил. – Сержант, который был, ты дежуришь во вторую смену с Джимом, а ты – в третью с Тони.
Райан кивнул, всматриваясь в Ульриха Лея повнимательнее. Квадратное лицо и медвежье телосложение могли бы с успехом принадлежать, скажем, нильфхельцу, но в сочетании с серыми, как волчья шерсть, волосами…
– Ты – дейнеб?
– Угу, – Ульрих перекатил сигарету в другой угол рта. – Проблемы?
– Никаких, – Райан отвернулся и забросил мешок на указанную койку. Та война закончилась семь лет назад, напомнил он себе.
Человека, жившего в кубрике, теснота не пугает, а обнаружившийся за боковой дверью горячий душ окончательно заставил десантника воспрянуть духом. Кабинка, правда, как и всё вокруг, была старой и облупленной, но это, право слово, были мелочи. Кормили тут тоже неплохо, и к тому времени, как худая невзрачная женщина унесла тарелки, лёд в отношениях стронулся.
– Ульрих у нас строгий, – рассказывал Сидни, разговорить которого оказалось легче всего. – Ни выпить тут не разрешает, ни бабу снаружи привести…
– Выпивка – в «Орбите», – буркнул Ульрих. – И бабы – тоже.
– Да помню я, помню… Правда, иногда разрешается взять какую-нибудь из девок снизу, но это редко.
– А где здесь вообще можно развлечься, кроме «Орбиты»?
– Ну… Есть пара клубов поблизости, но это дорого. В двух кварталах заведение Мамаши Шапиро, но тоже дерёт… О, знаю! По воскресеньям в «Синем гарпуне» бои без правил. Можно ставки делать и даже самому поучаствовать, если захочешь.
– Но если чего-то себе сломаешь – отсюда вылетишь, – вставил Джим. – Могу ещё казино показать. Но туда пускают неохотно.
Рауль по-прежнему отмалчивался, предоставив всю инициативу Райану. Решив, что так дело не пойдёт, Танни вдруг повернулся к Лею:
– Слушай, Ульрих… А ты у Одина был?
Ульрих вместо ответа пристально посмотрел на него. Иной от этого взгляда поспешил бы убраться куда подальше, но Райан выдержал.
– А тебе-то что? – спросил наконец дейнеб.
– Просто интересно. Говорят, там было жарко. Рауль, а ты там был?
Взгляд, которым пилот смерил Райана, был не менее тяжёлым, чем у их бывшего врага, но Танни продолжал безмятежно улыбаться.
– Был, – односложно ответил Рауль.
– О, – уважительно сказал Райан. Ульрих посмотрел на Рауля, задумчиво, но без враждебности.
– А где служил? – спросил он.
– В третьей эскадре Ниобеи, – помедлив, отозвался пилот.
Притихшие было охранники, видя, что ничего страшного не происходит, зашевелились.
– А наш Ульрих был в «Красной эскадре», – сказал Тони. – Верно, Ульрих?
– Язык без костей, – проворчал Лей, но прозвучало это довольно беззлобно.
– В «Красной эскадре»? – заинтересовался Рауль. – Это что же – в личной охране у самого Вождя?
– Ну да, – просто кивнул Лей. Во взгляде Рауля промелькнуло уважение, а Райан тут же ощутил жгучее желание спросить, как элитный гвардеец оказался на службе у работорговца. Даже если учесть, что дейнебов везде, кроме их родины, крепко не любили – неужели для такого профессионала не нашлось чего получше?
– Вы нам тогда здорово в центр врезали, – сказал Рауль, и Райан проглотил все свои вопросы.
– Угу. А вы тогда нехило ответили.
Двум ветеранам всегда найдётся о чём поговорить, даже если они воевали друг против друга, с улыбкой подумал Райан, позволяя Сидни вновь втянуть себя в возобновившийся разговор. Пока Лей и пониженный до сержанта Севье предавались общим воспоминаниям, Танни успел согласиться на предложение Сидни познакомить его с охранниками внешнего периметра, расспросить Джима о порядках службы и выяснить, что Антонио пришёл к Халсу, потому что собрался жениться и копит деньги на свадьбу и последующую семейную жизнь. В целом, при близком рассмотрении, они все казались нормальными ребятами, ничуть не хуже тех, с кем ему довелось жить в одном кубрике. Но Райан не обольщался: дай только повод, и новые знакомые пристрелят их с Раулем без колебаний. Точно так же, как он сам без колебаний убьёт любого из них, если они встанут у него на пути.
4
Новая служба оказалась не столь уж обременительной, и, хотя Рауль, разумеется, не хотел бы заделаться охранником на всю оставшуюся жизнь, но как временная работа охрана была не столь уж и плоха. Пилот чувствовал бы себя вполне довольным жизнью, когда б не неблаговидность занятия, за которое пришлось взяться. В длинный коридор, который они охраняли, выходили многочисленные двери, иные из которых были с решётками, и Севье видел находившиеся за ними каморки. Лежанка, а чаще – один матрас, и дыра в полу – вот и все удобства. И понурые люди внутри. Иногда их приводили или уводили, иногда пленных проводили через их этаж ещё глубже в подвал, и у Рауля каждый раз мороз продирал по коже. В такие минуты он начинал завидовать Райану, с которого, казалось, всё скатывалось, как с гуся вода. Десантник выглядел абсолютно безмятежным, и то, что они пока ни на йоту не приблизились к своей цели, его, похоже, совершенно не смущало. За два прошедших дня им удалось только наверняка выяснить, что на первом подвальном этаже никого похожего на Давину Мортимер нет. А на второй и третий их не пускали.
Райан, словно почувствовав, что о нём думают, заворочался на верхней койке над головой у Рауля. Иногда у него бывали беспокойные сны, когда он начинал вскрикивать и метаться, что, впрочем, для воевавшего человека было совершенно не удивительно. Но на этот раз Танни быстро затих. Рауль закинул руки за голову и в очередной раз подивился тому, как их угораздило здесь очутиться. Как он мог позволить Райану втянуть себя в эту авантюру? Впрочем, порой, когда он глядел на своего товарища, их безумные намерения переставали казаться авантюрой. Райан уже был накоротке со всеми охранниками третьего и второго периметров, ухитрился завязать дружеские отношения и с кем-то со второго подвального этажа, и вообще производил впечатление человека, способного пролезть куда угодно, причём без мыла. Даже угрюмый дейнеб Ульрих относился к нему вполне благосклонно, куда благосклоннее, чем, скажем, к Сидни, хотя с тем, казалось бы, был знаком куда лучше. Порой Раулю становилось жутковато, и он спрашивал себя, во что же такое он ввязался, пойдя на поводу у едва знакомого человека? Но отыгрывать назад было поздно.
Рауль не мог похвастаться ни изворотливостью, ни даром убеждения, ни умением составлять хитроумные планы. Он был пилотом, что называется, милостью божьей, но этим его таланты и исчерпывались. Он просто честно служил, сперва одну войну, потом вторую, не совершая особых подвигов, но твёрдо зная, что именно такие, как он, и выволакивают на себе основную тяжесть. Герои затевают войны, которые приходится расхлёбывать другим, и ещё вопрос, чего больше от их героизма – блага или вреда. Конверс и Иген были героями Дейнебской войны – и начали новую, обрушившись на тех, кого раньше защищали. Все потери Рауля – на их совести.
Рауль покосился на невидимую в темноте койку напротив, где похрапывал Ульрих Лей. Кто бы мог подумать, что судьба сведёт его с самым настоящим дейнебом! Капитан знал, что многие из служивших в потерпевшей поражение армии не вернулись домой, а рассеялись по окраинным планетам Федерации и Альянса, став наёмниками или просто бандитами. Но во времена службы на «Гордости Астурии» это всё казалось непредставимо далёким и не имеющим к нему никакого отношения. И вот он встретился с бывшим врагом, оказавшимся обычным, даже в чём-то симпатичным человеком. Сказал бы кто ещё года три-четыре назад – не поверил бы…
Планета в системе Дейнеба невидимого с Земли созвездия Тора, с которой происходил если не сам Ульрих, то его предки, была, как это ни странно, одной из первых планет, колонизированной людьми. Странность заключалась в том, что от Земли она находилась весьма далеко, и позже были открыты множество пригодных для заселения планет, расположенных куда ближе. Дальность перелёта, а также несовершенство тогдашних кораблей и средств связи привели к тому, что колония с самого начала оказалась фактически автономной. Позже, в эпоху Великой Разрухи и первых межзвёздных войн, связь с ней и вовсе прервалась. Тогда дейнебам пришлось очень трудно, но они выжили, сохранив не самые добрые воспоминания о бросившей их родине. Выжили и в свою очередь начали колонизацию ближайших к ним миров. Так что когда полтора столетия спустя дейнебы и земляне снова встретились, это были уже фактически две разные расы, имевшие общие корни, но разные интересы.
Разница в интересах порой приводила к конфликтам, но в целом Дейнеб и Федерация вполне уживались друг с другом – до тех пор, пока лет двадцать назад молодой и амбициозный дейнебский вождь не решил, что настала пора кардинального передела обитаемой Галактики. Придя к власти не самым законным путём, он сразу же начал подготовку к большим завоеваниям. Война начиналась так постепенно и исподволь, что люди далеко не сразу сообразили, что она уже идёт. Сперва атакам подвергались лишь отдалённые, слабозаселённые миры, не входившие в Федерацию и считавшиеся захолустьем даже среди Внешних планет. Но когда вождь решил, что его волки уже достаточно отточили зубы и распробовали вкус крови, он повёл их на добычу покрупнее. И всё же даже начало большой войны не встревожило Федерацию, ведь от дейнебов пока страдали исключительно Внешние планеты. Границы Федерации оставались нетронутыми.
Атакованные миры взывали о помощи, самые дальновидные политики из числа федералов твердили, что, покончив с Внешними планетами, дейнебы не остановятся, самые жалостливые из граждан кричали, что нельзя оставаться в стороне, пока гибнут люди – но тогдашний президент и большинство в Парламенте заняли выжидательную позицию. В их отношении к происходящему странным образом смешалось самоуверенное «они не посмеют» и осторожное «как бы чего не вышло». Рауль тогда тоже полагал, что правительство совершает ошибку, но его мнения никто не спрашивал.
Однако если Севье просто пассивно осуждал, то кое-кто переходил от слов к делу. Чем ожесточённее шла война, чем большую жестокость проявляли завоеватели, тем шире становилось движение, которое проправительственные СМИ насмешливо окрестили «Движением крестоносцев». Название привилось. Иные из «крестоносцев», самые храбрые и нетерпеливые, без долгих слов, группами или поодиночке, шли воевать на Внешние планеты, которые перед лицом общей угрозы спешно объединились в Альянс. Менее радикальные организовали сбор и доставку гуманитарных грузов, помогали беженцам, устраивали госпитали для раненых. Власти эту деятельность не запрещали и не поощряли, к уходившим же на фронт относились с умеренным осуждением. А в оппозиционных кругах даже стало модным устраивать благотворительные акции в помощь «нашей храброй молодёжи, бескорыстно проливающей свою кровь». Что ж, сколько бы пиара не было в этих акциях, во лжи их устроителей упрекнуть было нельзя: свою кровь «крестоносцы» действительно проливали совершенно бескорыстно.
Тогда-то и взошла звезда Симона Конверса. Одарённый псионик пятого разряда, проходивший службу в Пси-Корпусе, он, как говорили, стоял у истоков всего «Крестоносного» движения. Кое-чего ему даже удалось добиться – когда наступление дейнебов ещё только набирало силу, группе молодых офицеров из Корпуса и флота удалось пробить идею разведывательного рейда по местам боевых действий. Сам Конверс со своим ближайшим другом Александром Игеном вошли в число разведчиков. Увы, собранные ими сведения послужили поводом не для вмешательства, как надеялись организаторы рейда, а как раз наоборот. Война явно обещала быть тяжёлой и кровопролитной, и власти Федерации решили, что участвовать в ней будет себе дороже.
В отставку многообещающего псионика также не отпустили, и тогда Конверс, отчаявшись докричаться до своего руководства, ушёл сам. Бросив Корпус, фактически дезертировав. Его неразлучный друг Иген ушёл вместе с ним, и их дурному, но заразительному примеру последовали десятки молодых офицеров, как из Корпуса, так и из армии с флотом. Сложись обстоятельства иначе, и это Конверсу, безусловно, ещё припомнили бы. Но вскоре выяснилось, что он был одарён не только псиспособностями.
Спустя три года Конверс уже командовал сводным флотом Альянса, медленно, но верно вытесняя дейнебов с территории Внешних планет. До победы было ещё далеко, но в войне явно наметился перелом. Дейнебы тоже это почувствовали. Трудно сказать, на что надеялся их вождь, принимая решение, но однажды силы Дейнеба, оставив в покое огрызающийся Альянс, всей своей тяжестью обрушились на Федерацию. И оказалось, что опасения Парламента имели под собой кое-какие основания – перед лицом такого врага Федерация оказалась практически беззащитной.
Сперва СМИ дружно взвыли, хором обвиняя всё того же Конверса в том, что это его необдуманные действия спровоцировали нападение. Однако вой очень быстро смолк. Потому как, кто бы там ни был виноват, а положение на всех фронтах складывалось прямо-таки катастрофическое. И Федерация на коленях поползла ко вчерашнему дезертиру и чуть ли не мятежнику, умоляя о помощи. К чести Конверса – он не стал ломаться. Флот Альянса вцепился дейнебам в хвост, выручая незадачливых соседей и принимая удар на себя. Говорили, что многие соратники молодого адмирала были недовольны тем, как тот жертвует своими людьми, спасая Федерацию, не так давно и пальцем не шевелившую, чтобы помочь другим. Что ж, в битве при Одине Альянс отыгрался за всё. Именно флот Федерации был хладнокровно подставлен Конверсом под первый, самый страшный удар, и когда Альянс сомкнул клещи и раздавил дейнебов, от федеральных эскадр уже мало что осталось.
И всё же сражение при Одине решило судьбу всей войны – дейнебы были разгромлены, что стало с вождём, было в точности неизвестно, но, судя по всему, он погиб вместе со своим флотом. Чтобы добить остатки, потребовалось ещё какое-то время, но уже через несколько месяцев всё было кончено. Победителей не судят, и слава Симона Конверса взлетела до небес. Он был объявлен героем и спасителем Отечества (и совершенно справедливо, кстати, объявлен), удостоен многочисленных наград. Славу и почести, в числе которых был и орден «Вечной Славы», с ним разделили его неизменный заместитель Александр Иген, а также командовавшая всеми наземными операциями генерал Линда Барток. Этих троих носили на руках, их портреты глядели со всех стен. И кто ж тогда мог подумать, что всё так обернётся, не пройдёт и пяти лет…
Вспыхнул свет – в комнату вошёл вернувшийся с ночного дежурства Антонио. Его приход означал, что всем остальным пора вставать. Начинался их третий день службы в доме господина Халса.
– Слушай, а где ты работал до войны? – спросил Рауль Райана, когда они вдвоём вышли в душ.
– В какой-то фирме… торговой, кажется. У меня, как ты, возможно, знаешь, с памятью не очень.
– И кем ты там был?
– Ну… Я много ездил по делам. Встречался с людьми…
– А, коммивояжёр, значит… Ты мне вот что скажи. Ладно, быть может, Мортимер действительно находится здесь. Но почему она всё ещё в доме? Над нами болтается целый флот Альянса, её уже тридцать три раза могли бы отправить к ним.
– Ну, – Райан потёр переносицу, – могу предположить, что Халс хочет получить максимальную выгоду. Видимо, продать телепата выйдет дороже, чем просто сдать, даже за вознаграждение.
– Ну и продал бы туда, – Рауль ткнул пальцем в потолок.
– Рауль, работорговля в Альянсе запрещена. Законодательно. Так что если правительство или командование чем-то таким и занимается, то так, чтобы правая рука ни в коем случае не проведала, что делает левая. Кто бы там ни занимался скупкой псиоников, это не рядовые офицеры. И даже не адмиралы. Покупатель, безусловно, уже извещён и летит сюда – но какое-то время у нас ещё есть.
Рауль быстро прикинул, сколько у них этого времени, и пришёл к выводу, что никак не больше двух недель – именно столько займёт путь до Иберии от Топаза, где находилась столица Альянса. После чего в который раз уныло спросил себя, почему он так верит в чисто умозрительные построения Райана.
Впрочем, что ему ещё оставалось?
Протекта выглядела такой же пыльной и неприветливой, как и в день их прихода. Райан брёл по улице, засунув руки в карманы и праздно поглядывая по сторонам. Могло показаться, что он гуляет безо всякой цели, но на деле Танни старался запомнить всё, что могло иметь для них значение. Дорога на космопорт уже была им изучена, теперь Райан оглядывал окрестности на предмет расположения зданий, дворов, проулков и тупиков. Ведь в самом скором времени где-то здесь им предстоит прятаться от разъярённого работодателя. Лучше всего, конечно, было бы и вовсе сбежать из города, но с женщиной на руках, и скорее всего, бесчувственной, это будет непросто.
Обладающий межзвёздным значением космопорт оказался по федеральным меркам совсем небольшим, уютно устроившимся на дне чашеобразной долины. Оно и понятно, тут садились в основном челноки – грузовые корабли и пассажирские лайнеры, не говоря уж о больших военных кораблях, уже давно не касались поверхности планет по причине своих слишком крупных размеров. Их монтировали прямо в космосе, там они и проводили весь отпущенный им век. Кроме челноков, на планеты спускались разве что катера и частные яхты, да ещё истребитель был в принципе способен сесть на поверхность, если по какой-то причине не мог вернуться на родной корабль-носитель. И всё же, если сравнить, сколько челноков и яхт садится на той же Астурии и каких размеров там для них выстроены космопорты… Всё же Иберия была и остаётся глубокой провинцией.
Под стать порту был и город, разделённый на несколько районов естественным озёрным рельефом, и для того, чтобы обойти кругом тот район, где они жили, и вернуться к дому Халса, вполне хватило двух часов. Впереди показалась «Орбита», но на этот раз Райан обошёл её стороной. Именно там в основном и собирались служившие в доме слуги и охрана, так что немудрено, что на них с Раулем так быстро донесли. Всё-таки они с Севье умники, нашли где расспрашивать… А впрочем, в конечном счёте всё устроилось как нельзя лучше.
Пропустить рюмочку, однако, он был совсем не прочь, просто не хотелось видеть никого из новых знакомых. До завтрашнего утра он мог располагать собой по своему усмотрению, и Райан решил перевести дух. Напиваться он не собирался, да и Лей этого, мягко говоря, не одобрил бы, но хотелось хоть немного расслабиться без постоянного притворства. Баров в Протекте было как грибов после дождя, так что найти подходящее заведение труда не составило.
Здесь, не в пример той же «Орбите», было довольно уютно. Этот бар был заметно чище, на маленькой эстраде играл живой ансамбль и подпрыгивала певичка, среди посетителей преобладала молодёжь.
Райан взял себе джина с тоником и сел у стойки, рассеянно прислушиваясь к довольно мелодичной песне. Его мысли гуляли далеко отсюда, и потому, когда с ним заговорили, он не сразу сообразил, что миловидная девица обращается именно к нему.
– А?
– Я говорю, если ты хочешь послушать Алину, то ты пришёл слишком рано. Она раньше полуночи не начинает.
– А кто тогда поёт?
– Это-то? Это Вайнона, – девица скорчила пренебрежительную гримаску. – Ты тут новенький?
– Ага, – Райан помедлил и добавил: – Трудно поверить, что такая красивая девушка, как ты, тут одна.
– Да и мне с трудом верится, что такой парень, как ты, пришёл один. Может, исправим это упущение?
– С удовольствием. Я – Райан, а ты?
– А я – благородная госпожа Шарлотта. Но ты можешь звать меня Чарли.
– Это кто же тебя так зовёт, благородная госпожа?
– Папа.
– Интересный у тебя папа.
– И вовсе нет – он скучный-прескучный человек. Если тебе повезёт, ты с ним вообще не встретишься.
– А он не мешает тебе развлекаться? Или ты сбежала тайком?
– Вот ещё? Я, если хочешь знать, совершеннолетняя. У меня и своя квартира есть. – Квартира – это интересно, – заметил Райан. – Тебя угостить чем-нибудь?
Квартира «благородной госпожи Шарлотты» располагалась в тихой боковой улочке. Небольшой двухэтажный дом нашёптывал о тех временах, когда во всей Федерации в моде был стиль, имитирующий застройку земного девятнадцатого века. Дом был тих и тёмен, да и работающих фонарей на улочке было маловато, но до боковой двери они добрались благополучно. При этом десантник сумел разглядеть в тусклом свете, что над фасадом висит вывеска в виде змеи и чаши.
– Ты живёшь над аптекой?
– Ага, – кивнула девушка, отпирая дверь на узкую лестницу. – Не только живу, но и работаю в аптеке.
– Повезло тебе – далеко на работу ходить не надо.
– А я бы и походила – если б нашла работу поинтереснее.
– Неужели в Протекте больше негде устроиться?
– Да как сказать, – Чарли вздохнула. – С этой войной всё пошло наперекосяк. А сейчас и вовсе одной оставаться опасно. А аптека – папина, там папины люди работают, и я вроде как под защитой.
– А в баре?
– Ну, я же не одна в него хожу, а с компанией, и там все друг друга знают. И из бара, – девушка подтолкнула его локтем, – тоже не одна.
– Ясно… – в голове Райана закрутились пока ещё смутные мысли. – Квартира тоже папина?
– Да. Но живу я в ней одна. Слушай, ты всю ночь болтать собираешься?
Уходя под утро, Райан при свете карманного фонарика осмотрел лестницу. Дверь под ней могла вести только в помещение аптеки. План дальнейших действий уже начал вырисовываться в его голове, и, хотя Райан пока понятия не имел, как будет его реализовывать, уже то, что он появился, не могло не радовать. А детали придумаются в свой черёд. Нужно лишь как следует поработать мозгами.
Первым, кого Райан встретил, вернувшись к Халсу, был Сидни.
– Повезло тебе, – весело сообщил тот. – Ульрих берёт тебя на распродажу.
– Распродажу?
– Ага, товара господина Халса, сечёшь? Будут сбывать тот, что залежался, вернее сказать, – Сидни хихикнул, – засиделся. Это, конечно, не аукцион, но тоже занятно. И оплачивается неплохо.
– Иди на пост, Сидни, – велел возникший за его спиной Ульрих. Для своих габаритов дейнеб умел передвигаться удивительно бесшумно. – Значит так, Райан, жду тебя через два часа на заднем дворе. Поедем вместе.
– И что я должен буду делать?
– На месте увидишь.
Спал Райан сегодня немного, но любопытство взбодрило его. Подремав часок и выпив крепкого кофе, к назначенному часу он был на месте.
Рауля тоже приставили к делу – он вместе с другими охранниками конвоировал заключённых из домашней тюрьмы Халса к большому автобусу без окон, подогнанному туда же на задний двор. Бледные и осунувшиеся за время, проведённое взаперти, люди шли молча, как правило, даже не поднимая головы. Это и правда был «товар» не лучшего качества – худые, болезненные, малорослые, хромые или уродливые. Среди них Райан заметил и нескольких женщин. Рауль обменялся с Райаном коротким взглядом, после чего тут же отвернулся. Мы не можем спасти их всех, уныло подумал Райан. Даже если я прямо вот сейчас пристрелю Халса, который как раз вышел на крыльцо. Дай бог, чтобы нам удалось сделать хотя бы то, ради чего мы вообще сюда пришли.
Наконец погрузка закончилась. Халс вместе с шофёром и Бобом уселся в роскошный мобиль, охранники, в числе которых были Ульрих с Райаном, заняли длинный внедорожник. Кавалькада выехала из ворот, их путь лежал на окраину города, к большому одноэтажному зданию, судя по всему, изначально предназначенному под склад. Сейчас же он явно использовался для других целей – в конце длинного зала был сооружён помост, стены были украшены бумажными лентами и успевшими завянуть цветочными гирляндами. Потенциальные покупатели уже собрались, но Райану не довелось полюбоваться на зрелище, потому что Ульрих сразу же взял его за локоть и отвёл в дальний коридор к задней двери.
– Твоё место – здесь, – сообщил он. – И твоё дело – следить, чтобы никто, кроме обслуги, сюда не входил и не выходил. Рабочие в форме и с пропусками. Если кто-то будет рваться снаружи – выпроводи, но вежливо. Если уж очень обнаглеет – крикни других охранников, но стрельбу без самой крайней нужды не начинай. Понял? Если кто забредёт изнутри – по обстоятельствам. Если кто-то из гостей, то выпроводи обратно в зал, для курева и прочих нужд там есть помещение. Если кто-то из «товара»… ну, сам понимаешь.
– Понимаю, – кивнул Райан.
– Ну, вот и отлично.
Стоять на посту было довольно скучным делом, тем более что вокруг ничего не происходило. Только проходили время от времени рабочие, да пару раз зачем-то вышли знакомые охранники, кивнувшие Райану на ходу. Никто не пытался проскочить мимо Танни, так что довольно быстро десантник стал задумываться, не попытаться ли проверить вековую мудрость насчёт того, что пока солдат спит, служба идёт. Стоя, конечно, дремать неудобно, но если прислониться к стенке… Однако как раз в этот самый момент в коридоре показался сам Халс в сопровождении Лея, и Райан мигом отправил неподобающие мысли куда подальше. Хозяин неторопливо приблизился, на ходу доставая местные сигареты – может, для гостей и была предусмотрена особая курительная, но сам Халс предпочитал по-простецки выйти на задний двор.
– Ну, что, новичок, осваиваешься? – милостиво спросил он, поравнявшись с Райаном.
– Так точно, сэр, осваиваюсь! – Райан вытянулся и щёлкнул каблуками. Халс лишь махнул рукой, зато шедший в полушаге за ним Ульрих вдруг подмигнул своему подчинённому.
Прошло не меньше трёх часов, прежде чем нераспроданных рабов начали группами загонять обратно в автобус. Однако перед этим однообразие караульной службы оказалось неожиданно нарушено. Сначала Райан услышал шаги – лёгкие и дробные, они стремительно приближались, гулко отдаваясь по пустому коридору. Кто-то бежал к задней двери, и бежал очень быстро. А спустя мгновение из-за угла выскочила девушка, совсем молоденькая, скорее даже подросток. Судя по серому комбинезону без рукавов, девчонка была из числа Халсова «товара». При виде Райана она на мгновение приостановилась, после чего рванула вперёд ещё быстрее. Загрохотали новые шаги, и из-за того же поворота показались преследователи, двое охранников, с руганью нёсшиеся следом. Однако девушка бежала очень быстро, и у неё действительно были шансы удрать – если бы не Райан. Выждав, пока беглянка поравняется с ним, Танни шагнул вбок и, выбросив руку, поймал девчонку за талию:
– Ку-уда?
Девчонка сопротивлялась молча и отчаянно, вырываясь и царапаясь с упорством и сноровкой кошки. Но Райан всё же был сильнее, а спустя мгновение подоспели преследователи и безо всякой нежности заломили её и без того покрытые синяками руки за спину. Девушка зашипела от боли, на глаза у неё навернулись слёзы, однако она не закричала.
– Спасибо, – сказал один из охранников Райану и рванул девчонку за волосы. – У, бесово отродье… Если б не ты, могла бы и на улицу выскочить.
– Пустое, – махнул рукой Райан.
Девчонку увели. Вскоре пришёл Ульрих и снял десантника с поста.
Читать бесплатно другие книги:
