Энеида. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского Вергилий
5 Слёз достойного царства, – коварство данайцев крушило;
Битв трагических был я участник; и всяк, кто смотрел,
Будь он даже долоп, мирмидонец, иль воин Улисса,
Слез не мог бы сдержать! Покидает росистая ночь
Небо; звёзды ко Сну призывают, склоняясь так низко;
10 Но, чтоб жажду о наших невзгодах узнать, превозмочь,
Краткий слышать рассказ о страданиях Трои нескладных,
Хоть страшится душа и бежит горькой памяти прочь,
Я начну. Все разбиты в войне были роком неладным
У данайцев вожди. Стали, – столь пролетело уж лет, —
15 Наподобье горы коня строить. Искусством Паллады
Дивным движимы, – всё обшивает пилёная ель, —
Лживо бродит Молва, – по обету, и ради возврата.
Сами ж прячут в нём воинов, жребием избранных; щель
После глухо забили там; в полой утробе громады
20 Тайно замкнут отряд из отборных бойцов, снаряжён.
Остров есть Тенедос, – возле Трои лежит. Вечно ладным
Был, богатым и славным, в Приамово царство включён.
Есть там бухта одна, – кораблей же приют ненадёжный.
Враг, отплывши туда, на пустынном прибрежье спасён;
25 Мы же верим, – в Микены ушли, по солёной дорожке!
Тотчас долгую скорбь позабыла троянцев страна.
Настежь створы ворот, – сладко выйти за стены всем можно, —
Видеть брошенный стан от дорийцев, вокруг тишина…
Здесь, – долопов отряд, Ахиллес кровожадный стояли;
30 Здесь был вражеский флот, там два войска сражались, – война!
Удивил непорочной Минерве дар, в поле поставлен
Всей громадой своей; и уже предлагает Тимет, —
С мыслью злой, или Трои Судьба так решила устало, —
В стены града коня ввести, в крепость поставить, совет.
35 Капис, те, кто судил осмотрительней и прозорливей, —
В море свергнуть скорей подозрительный дар; или, нет, —
Там костёр развести, чтоб данайские козни спалились,
Иль отверстье пробить, и в утробе разведать тайник.
Расколов черни мненья, столкнулись стремления, злили…
40 Нетерпеньем горя, тут с холма крепостного возник
Лаокоонт, сбежав пред толпой многолюдной сограждан,
Громко издали крикнул: «Несчастные! Верите в них
Вы безумно, – отплыли враги? Что, уже без обмана
Нам данайцев дары? Вы Улисса не знаете, что ль?
45 Ведь ахейцы внутри за досками укрылись, кровь жаждут;
Возвели враги либо громаду ту, чтоб исподволь
Угрожать стенам, дом наблюдать, да и в город пробраться.
Вы, троянцы, не верьте коню, – в нём обмана вся соль!
Чем бы ни был, страшусь и дары приносящих данайцев».
50 Молвил так он, и с силой тяжёлое бросил копьё
В бок огромный коня, в чрево, древом одетое тайно.
Задрожав, пика впилась; в утробе коня от неё
Отдался удар гулом, так полости глухо гудели.
Коль не воля богов, – ею разум был наш ослеплён,
55 Убедил бы взломать он тайник аргивянским железом, —
И стояла б твердыня Приама, и Троя – гроза.
Видим мы, – пастухи там дарданские с криком поспели,
И к царю незнакомца ведут, ему руки связав,
Хоть и вышел он к ним, и по собственной воле им сдался.
60 Так подстроил он всё, чтобы Трою ахейцам отдать;
Был готов он к обоим исходам, и крепко держался, —
Иль в обмане успеть, иль на верную гибель пойти.
Видеть пленного юношам Трои не терпится жалким, —
Подбегают к нему, состязаясь в насмешках в пути…
65 О данайских услышь кознях ныне, – и все преступленья
Ты постигнешь, узнав об одном, что пришлось нам пройти!
На виду у толпы безоружный встал пленник, в смущенье,
Взглядом медленным видит фригийцев ряды и кричит:
«О! Какая земля теперь, море какое, спасенье
70 Могут дать и приют? Что же, жалкому, мне предстоит?
Больше места мне нет средь данайцев, – но, вот и дарданцы,
В гневе страшном моей жаждут крови, и казнь мне грозит!»
Стон его всех смягчил и умерил враждебную ярость;
Мы просили сказать: «Из каких происходит кровей,
75 Что принёс нам? Пусть скажет, – на что он надеялся, сдавшись?»
Он, отбросив свой страх, о себе нам поведал смелей:
«Царь! Всю правду тебе я открою, что б ни было дальше,
Отрицать не могу, – Арголида ведь родина мне,
Это правда. Изгнала Фортуна Синона, несчастным
80 Сделав, – лживым его и бесчестным не сделать и ей!
Верно, – имя из чьих-нибудь уст Паламеда слыхал ты,
Сына Бела, – ведь был он Молвою прославлен своей.
Обвинив его ложно наветом напрасным в измене,
Оттого, что войну порицал он, пеласги скорей
85 Дали Смерти его, – но теперь и скорбят по умершем.
Был он родственник нам; и с ним мой небогатый отец
С года первого войн и меня отправлял на сраженья.
Пока твёрдо стоял он у власти, советный мудрец,
Был силён Паламед, – и у нас хоть немного, но были
90 Слава, почести… Зависть Улисса, коварство сердец
Сжила со свету мужа, – о чём говорю я, всё было.
Жизнь с тех пор я во мраке и в горе, и скорби влачил,
Гнев питая в душе, что безвинную Смерть не забыла.
Не смолчал я, грозя отомстить, случай чуть улучив.
95 Если в Аргос родной суждено мне вернуться с победой, —
Той бездумною речью я ненависть злобную взмыл, —
В том причина всех бед. С той поры и Улисс, то и дело
Стал меня устрашать обвиненьями, сеять средь войск
Слухи тёмные, – ждал он оружье, свои зная беды,
100 Укротиться не мог он, покуда Калхант даст предлог…