Ни слова о деньгах Левитина Наталия

– Да, конечно. Батяня в моей фирме работает. А мамулю я по курортам гоняю, хватит ей уже вкалывать. Всю жизнь в две смены в детском саду нянечкой пахала. Не знаю, как она выжила. Мне двух короедов за глаза хватает. Они меня в крендель сворачивают, дьяволята.

– А у тебя ещё старшая сестра есть, Лариса.

– Точно! Вот это память у тебя… Ты же тогда меня совсем не замечала. А имя сестры запомнила.

– Павел Калинин, как я могла тебя не замечать, а?! Ты же каждый день дёргал меня за косички, словно звонарь, обрывающий верёвки колокольни в приступе религиозного экстаза. И прятал мой портфель. И подкладывал в пенал гусениц!

– Прости, я был полным идиотом, – сокрушённо вздохнул Павел.

– Скорее – охламоном и бандитом.

– Эх, чудесное было времечко! – мечтательно произнёс Паша.

– Неужели ты вспоминаешь школу с удовольствием?

– Ага! Классно было. Весело!

– Но тебя же все ругали?

– А я не слушал! Мне было абсолютно по фигу!

– Ты молодец, – искренне похвалила Даша. – Так и надо! А я вот… Всегда и всех слушала. И школа была для меня сплошным мучением. Постоянные мысли о том, как бы не схлопотать четвёрку и не опозорить семью плохой учёбой.

– Да, у отличниц всё так сложно, – посочувствовал Калинин. Он поставил локти на стол, подпёр щёки кулаками и уставился на спутницу.

– А Ларису я помню очень хорошо! – Даша сразу представила себе бледную шатенку в очках с толстыми линзами. В отличие от брата, Лариса Калинина всегда хорошо училась, даже несмотря на плохое зрение. – Она, кстати, обошла меня на областной олимпиаде по французскому языку! Заняла первое место, а я – только второе. Кошмар!

– Вот оно что! Наверное, именно потому ты её и запомнила.

– Да, точно, – улыбнулась Даша. – Как у неё дела?

– Прекрасно. До сих пор повёрнута на всём французском. Если к батарее не привяжешь, сразу сваливает во Францию. У неё мультивиза. Чуть отвернёшься, она уже усвистела в Довиль, или Онфлёр, или Гавр. Юг тоже любит – Авиньон, Монпелье, Марсель.