Боги Египта Павлищева Наталья

– Отдала или продала?

– Ну, продала, какая разница?

Менес почувствовал некоторое облегчение. Тот, кто купил анх у девчонки, продаст его за большие деньги. Сейчас скульптор был готов потратить все свое золото, чтобы вернуть анх Гору. И заодно выручить девчонку.

– Большая. Кому продала?

– Скупщику.

– Говори, где живет и как зовут.

Он все же сумел вынудить ее признаться в продаже и назвать имя того, кому продала анх.

– Пойдем, я попытаюсь выкупить анх у твоего скупщика.

– Не продаст, – теперь девчонка выглядела мрачной.

– Почему?

– Он урод.

Менес поморщился:

– Меня не волнует его внешний вид.

– Он жадный, очень жадный.

– Уже легче. Жадные люди просто требуют больше денег. Сколько заплатил?

Девчонка снова огрызнулась:

– Не твое дело!

Менес рявкнул в ответ:

– Мое! Я должен знать, сколько предлагать.

Полученный ответ его несколько озадачил. За то золото, что она получила от скупщика, можно бы найти жилье и поприличней… Но интересоваться, куда красавица дела столько шетитов, не время. Махнул рукой:

– Пойдем.

– Я к нему не пойду.

– Дорогу покажешь.

Не хотелось думать, что девчонка врет. На всякий случай Менес все же добавил:

– Если ты меня обманула, и анха у скупщика нет, будешь иметь дело с Гором. Я обещал, что заберу у тебя анх, и убедил его, что ты просто ничего не знала, но это пока.

Она легко двигалась меж слепленных из чего попало халуп, Менес едва успел следом, невольно любуясь какой-то змеиной грацией новой знакомой и борясь с захлестывающим желанием при виде упругой попки под полупрозрачным калазирисом. Если б не анх!..

Скульптор вдруг подумал, что даже не знает, как ее зовут.

– Эй, тебя как зовут-то?

– Тебе зачем?

– Хочу знать, чью задницу спасаю от кнута.

Она фыркнула, словно кошка:

– На благодарность не рассчитывай.

Менес подумал, что тут не до благодарности, он понятия не имел, где сейчас находится, девчонка завела в самое сердце трущоб, и если вдруг исчезнет, найти дорогу домой удастся не сразу.

– Так как же?

– Незер! Врет, конечно, но хоть что-то.

– Чего ты на меня глазеешь?! – внутри зеленых глаз обжигающее пламя.

– А почему нет? Ты хороша и знаешь об этом.

Незер поморщилась:

– Я не торгую телом.

– А я тебя и не покупаю. Хуже нет любви, за которую платят шетитами.

Она не нашлась что ответить, только фыркнула и устремилась вперед еще быстрей.

– Незер, тебе нужно золото?

Девушка остановилась так резко, что Менес едва не налетел на нее, мгновение они стояли вплотную, отчего между ними проскользнула какая-то искра. Еще мгновение, и руки Менеса против его воли заключили бы эту красотку в объятья, почему-то ему показалось, что Незер не стала бы противиться.

Она опомнилась первой, ехидно поинтересовавшись:

– Ты знаешь тех, кому оно не нужно?

Скульптор хотел сказать, что ему, но почему-то не стал, лишь пожал плечами и уточнил:

– Сколько тебе нужно?

Спрашивать зачем тоже не стал.

Она отвернулась, резко бросив через плечо: «У меня есть!» – и поспешила дальше. Менес не сдержал улыбку, теперь он был убежден, что Незер станет его моделью и не только…

Менес понял, куда они вышли, понял и то, как именно шли – Незер провела его через самые страшные трущобы, но вывела в весьма состоятельный район, граничивший с богатыми домами.

– Нельзя обойти?

– Не нравится?

– Время теряем.

– Ты куда-то спешишь?

Он разозлился. Не похоже, чтобы девчонка раскаивалась. К чему помогать такой?

– Спешу выручить твою задницу! Ты, видно, не поняла, что натворила? А будешь продолжать делать глупости, все расскажу Гору, выпутывайся тогда сама.

Незер примирительно пробормотала:

– Ладно тебе… Зря идешь, Шеду не продаст.

– Заткнись, – посоветовал Менес. Строптивость девчонки начала его раздражать.

Хорошо, что они уже пришли, не то кто знает, чем закончились бы пререкания.

– Вон там, – Незер кивнула в сторону довольно неприметной двери. – Постучишь трижды, потом скажешь, что тебя прислал Сену.

– Он поверит? – усомнился Менес.

– Нет, конечно. Ответит, что такого не знает. Ты еще раз скажешь, что пришел от Сену. И так трижды. После третьего раза пустит. Может быть.

– Давно у тебя Сену в приятелях?

Она дернула плечом:

– Он не приятель!

– А кто? Муж? Любовник?

– Не твое дело.

– Вот навязалась!

– А тебя никто не просит помогать! – Но тут же поняла, что Менес и впрямь может уйти, примирительно, но все же чуть ехидно поинтересовалась: – За что ты выкупать собираешься, у тебя и золота с собой нет?

– Я дурак, носить с собой мешок золота? Или ты надеялась меня ограбить?

– Нужен ты мне!

Менес, не выдержав, рассмеялся:

– Ну ты и штучка! Жди меня здесь. – И вдруг заявил: – Если сумею выкупить анх и спасти твою шкуру, будешь целый месяц мне позировать обнаженной.

Незер не успела возмутиться, скульптор скользнул к нужной двери. Глядя ему вслед, девушка пожала плечами:

– Вот еще!

Но она была не против такой платы за спасение. Скульптор Незер понравился, он был куда приятней Сену, но девушка прекрасно понимала, что не останется в Городе и дня, а потому никакое позирование невозможно, пусть Менес не рассчитывает. Как и на любовь с ней. Незер могла сколько угодно очаровывать мужчин, морочить им головы, завлекать и беззастенчиво пользоваться их расположением, но никогда не дарила и не продавала свое тело. Правда, никто об этом не догадывался, пока ей удавалось ходить по острию лезвия…

День действительно был странным и для Шеду тоже.

Сначала от Сену пришла красотка с анхом сумасшедшей стоимости, теперь явился известный во всем Городе скульптор с просьбой… этот анх продать за любое количество шетитов.

Но Шеду уже понял, что символ настоящий – его горячо держать в руках, и даже понял, чей символ, а потому продавать вовсе не собирался. Настоящий анх бога света в его доме был опасен, потому, затолкав драгоценность на полку в тот самый тайник, который мельком увидела Незер, Шеду глубоко задумался.

В Городе Мертвых с одинаковой вероятностью можно встретить жрецов и поклонников любых богов, в том числе и Гора. Но объяснить богу света, откуда у него самого взялся анх, будет нелегко. Откуда он у самой девчонки? Шеду понимал, что надо бы поинтересоваться у Сену, кто она такая, чем занимается, но сделать это немедленно не получится.

Немного поразмышляв, Шеду вдруг принял очень мудрое, как ему показалось, решение. В Городе есть и жрецы бога тьмы тоже, одного из них – Сетмета – Шеду даже знал. Что, если сделать вид, что не знает, чей анх, и предложить символ Сетмету? От жреца можно получить не только гораздо больше шетитов, чем отдано девчонке, но и содействие в поддержке Сета. Сет уверенно одерживал победу на своим племянником Гором, ему принадлежала власть над большей частью Египта, осталось совсем немного. Шеду иногда не понимал, почему бог Сет не сделает последнее усилие, чтобы одолеть Гора.

Если это произойдет, то благоволение Сета будет для Шеду весьма кстати. Сетмет из тех, кто умеет хранить рыжие тайны, ему можно предложить анх без опасения быть преданным, хотя предать жрец мог кого угодно, в этом Шеду не сомневался.

Верный слуга уже переодел скупщика, осталось только сменить сандалии, когда явился Менес.

Мгновение Шеду колебался, он знал, что Менес очень богат и с него можно запросить огромную сумму за анх, но тут же рассудил, что если уж скульптор готов щедро платить, значит, анх того стоит. Еще мгновение скупщик буквально разрывался между желанием отдать анх и забрать шетиты и желанием угодить кому-то из богов.

Он категорически отказался от предложения, объявив, что никакой анх не видел и никакой Незер не знает. Как и Сену.

Если бы Шеду не упомянул Сену, Менес поверил ему, ведь Незер могла и солгать, но скупщик перестарался, объявив, что не ведает, кто такой Сену. Теперь Менес не верил уже ему. Но верил или нет, а анха не получил, даже намек на то, что завтра Гор начнет искать символ сам, и тому, у кого анх найдется, не поздоровится. Незер испугать такой угрозой удалось, Шеду нет.

Менес вышел от скупщика без анха.

Он не ожидал увидеть Незер, понимая, что девушка может сбежать, но красотка ожидала его там, где и оставалась.

– Не продал?

– Нет. Кажется, его даже золото не интересует, – вздохнул Менес.

– Интересует, и еще как! Только не наше, – девушка оттащила Менеса в тень большой сикоморы и указала на дом скупщика.

Дверь дома открылась, оттуда осторожно выглянул слуга Шеду, убедился, что на улице никого нет, и выпустил хозяина. Одетый в скромную тунику и почти без украшений, скупщик был неузнаваем. Выскользнув из дома, он поспешил прочь. Слуга остался подле дома сторожить вход.

Незер сжала руку Менеса, призывая наклониться к ней, зашептала на ухо:

– Отвлеки его… Кажется, Шеду не взял анх с собой. Я знаю, где он может быть.

Еще через мгновение девушки рядом уже не было, Менес даже головой потряс, пытаясь понять, как ей удалось исчезнуть незаметно.

Было понятно, что внутрь слуга до возвращения хозяина никого не пустит, но Незер и не собиралась встречаться с Шеду. Она не зря оглядывалась внутри помещения, когда торговалась со скупщиком, внимательный взгляд заметил возможность попасть в комнату еще одним путем – через небольшой лаз со стороны двора. Оставалось надеяться, что там не сидит другой слуга и не стоит корзина со змеями.

Ни слуги, ни змей не было, то ли Шеду не доверял никому, кроме этого помощника, то ли слишком спешил, чтобы принять дополнительные меры безопасности, но даже маленький светильник в углу не погашен. Света хватило, чтобы безошибочно найти тот самый камень, а за ним тот самый анх…

Немного погодя, услышав крик птицы, которой просто не могло быть в Городе, Менес вдруг заторопился:

– Ладно, не буду я ждать твоего хозяина, поздно уже. Хотел выкупить у него свое же изделие, но… ему золото не нужно, что ли?

– А это ты сделал?

Впервые в жизни Менес солгал:

– Я. Красивый анх, а эта дуреха сказала, что сдала его Шебу за бесценок. Передай хозяину, что все равно готов выкупить.

– Зачем тебе? – усомнился слуга.

– Завтра должен отдать заказчику, – развел руками Менес, досадуя на себя, что не сообразил сказать это же самому Шеду.

Птица закричала еще раз…

Незер появилась из темноты неожиданно, увлекла его в сторону, сунула в руки какой-то горячий сверток:

– Держи свой анх.

– Он не мой, – зачем-то возразил Менес, словно и без того неясно.

– Поспеши, пока этот урод не вернулся.

Дельный совет, анх следовало как можно скорей вернуть владельцу.

– Я живу вон там, – Менес кивнул на свою мастерскую.

– А я тебе ничего не должна! – фыркнула девушка. – Я анх сама раздобыла.

– Может, и Гору сама отнесешь? – ехидно поинтересовался скульптор.

Девчонка примирительно проворчала:

– Неси уж…

Словно это она ему одолжение делала!

Некоторое время они шли молча, потом Незер поинтересовалась:

– Если ты знал, что это Гор, почему сразу меня не остановил?

– Я не знал. Никто не видел Гора без маски. Это потом мне ученик сказал.

– Какой ученик?

Спросила, просто чтобы что-то сказать, но Менес вдруг рассказал ей о Нармере, о том, что бог Тот привел к нему талантливого юношу, попросив обучить своему делу, что у Нармера с первой попытки получается то, чему другие учатся годами, что он умен, красив и… Менес покосился на красавицу:

– Приходи ко мне, я вас познакомлю. Не бойся, не скажу, что это ты украла анх.

– Вот еще! – фыркнула Незер. – Тебе туда, а мне туда…

Менес с трудом сдержал улыбку, в голосе девушки слышалась заинтересованность. Уже через несколько мгновений он понял, что… ревнует! Он ревновал неблагодарную девчонку к своему талантливому ученику. Это было нелепо, но ревновал!

Скульптор уже пожалел, что пригласил красавицу к себе, понимая, что самоуверенные молодые люди запросто столкнутся и ни к чему хорошему эта стычка не приведет. Брала досада на себя такого старого – он, пожалуй, вдвое старше этих юнцов, на то, что не может забыть россыпь рыжих локонов по плечам, точеную фигурку, что ревнует девушку к своему ученику, хотя ревновать не имеет права, и никакой приязни между молодыми людьми не только не было, но и быть не могло – они не видели друг друга.

Но если увидят?

Менес старше и не так хорош, Нармер подходил этой юной красотке куда больше, они ровесники и оба красивы.

Нармеру и Тоту Менес объяснил, что догадался, у кого может быть украденная вещь. Но как сам заполучил анх, рассказывать не стал, коротко сообщив, что выкупил.

Нармер обрадовался и умчался возвращать анх Гору. Бог Тот в объяснение не поверил, но расспрашивать не стал.

Оставалось радоваться, что все закончилось благополучно.

Но радоваться почему-то не получалось. Странный день заканчивался одиночеством – Менес зажег лампу и взял кусок глины… Этого у него никто отнять не может! Если Незер нет рядом, то ее можно вылепить, над глиной Менес хозяин.

Шеду возвращался домой довольным, несмотря на страшную усталость. Бедолаге никогда не приходилось ходить так далеко, да еще и в одиночку, его всегда несли сильные слуги, а под боком были мягкие подушки.

Но сегодня скупщик забыл обо всем – своих ногах, темноте, даже возможности быть ограбленным, он вообще не думал о происходящем вокруг.

Встреча с Сетметом прошла хорошо, услышав об анхе, жрец с трудом скрыл свой интерес, но Шеду прекрасно знал людей и не пропустил признаки заинтересованности в находке. Сетмет был согласен заплатить двойную цену (Шеду назвал именно ее), а еще обещал всяческую поддержку со своей стороны и со стороны своего Хозяина. Это было для Шеду главным.

Конечно, Шеду боялся мести богов, потому и старался сбыть поскорей, он был готов совершить нелегкое путешествие к жрецу еще раз ночью, такая прыть удивила Сетмета, но он согласился. Оставалось лишь взять драгоценность и снова незаметно пробраться в дом жреца. Шеду жалел, что не взял с собой анх сразу, но его беспокоило, что символ был горячим, словно противился чужим рукам.

Слуга сидел у входа, подпирая дверь спиной.

– Все тихо?

– Да, господин. Приходил только тот самый скульптор, хотел дождаться тебя, но потом ушел.

– Ты не впустил его в дом?

– Нет, он только жалел, что не может выкупить что-то важное. Сказал, что это его изделие и завтра надо отдать заказчику… А что это такое?

– Не твое дело! – огрызнулся Шеду.

Его беспокоило появление Менеса.

– Говоришь, он сказал, что сам сделал эту вещь?

– Да… а еще сказал, что девчонка призналась в продаже его тебе и что взяла слишком малую сумму.

– Себек его забери! – ругнулся Шеду на Менеса. – Путается под ногами! – Он повернулся к слуге: – Ты сказал, куда я ушел?

Тот удивился:

– Как я мог сказать, если не знал?

– Пойдешь со мной. Посторожи снаружи, – приказал скупщик, закрывая дверь в комнату, где разговаривал с Незер.

«Надо бы поменять место, слишком просто сюда попасть», – подумал он, зажигая дополнительный светильник. Слуга не успел выйти за дверь, как услышал вопль хозяина:

– А! Кто?! Где?!

Шеду стоял перед открытым тайником, пытаясь нащупать что-то внутри.

– Кого ты впускал в дом?!

– Никого. Клянусь Пером Маат, никого! Этот скульптор поговорил со мной снаружи, а потом быстро ушел.

– Поговорил? Ушел?

Трясущимися руками Шеду принялся выгребать из тайника все, что там находилось – на стол и ложе рядом полетели мешочки с шетитами, разные ценности, просто золотые слитки… Но главного – анха – среди них не было.

Получив от верного слуги еще тысячу заверений в том, что скульптор в дом не входил, а никто другой рядом не появлялся, Шеду застыл, в ужасе обхватив голову руками.

Если это сделали не люди, значит… Если анх вернул себе его владелец, то Шеду будет попросту испепелен его гневом в назидание другим. А если постарался жрец Сета, и анх уже у бога тьмы? Скупщик даже зубами заскрипел, ведь это означало, что он и золото не получит, и в приближенные Сета не попал.

Еще хуже – оказался меж двух воюющих богов!

Заскрипишь тут зубами…

В отчаянье он стиснул зубы так сильно, что кончик давно начавшего крошиться переднего зуба сломался, образовав заметную щербину.

Теперь Шебу просто взвыл. Одно из самых страшных уродств – отсутствие зуба или его дефект, чиновник со щербиной во рту не мог открыть этот рот нигде без того, чтобы не вызвать море насмешек со всех сторон. Потеря зуба или хотя бы части его означала потерю должности.

В последнее время Шебу, понимая, что зуб вот-вот сломается, был очень осторожен, ел только мягкую или мелко нарезанную пищу, которую не требовалось откусывать. И каждый день давал клятвы сам себе (богам не решался), что завтра позовет ловкого лекаря из тех, что умеют заменять один зуб другим. Клялся, но клятвы не выполнял, поскольку страшно боялся боли.

И вот теперь зуб сломался!

День поистине выдался ужасным. Почему он не прогнал красивую девчонку, соблазнившись ее грудью? Мало ли аппетитных попок в Городе? Да и парик у нее растрепанный, такие никто не носит…

Он даже не додумал эту мысль, замерев от увиденного. Гист насторожился:

– Что, хозяин?

– Ничего… ничего… – Шеду сделал знак, чтобы слуга поднес ближе масляный светильник.

Лицо Шеду расплылось в довольной улыбке, он осторожно двумя пальцами снял с камня, закрывающего тайник, рыжий вьющийся волос. Кажется, Шеду знал, кто именно утащил анх!

Скупщик внимательно оглядел небольшую комнату, пытаясь понять, как могла проникнуть в нее и исчезнуть девушка. Только в узкое отверстие наверху, через которое в помещение проникал воздух. Для этого нужно обладать поистине змеиной гибкостью и иметь сильные руки и ноги, что у девчонки было.

Шеду хмыкнул, присев на край ложа.

Он чувствовал облегченье от того, что в пропаже анха виновата Незер, а не воля кого-то из богов. Девчонка-воровка ловко похитила то, что сама же и принесла. А не было ли это задумано с самого начала? Тогда кто ей помогал?

Сену бессмысленно проделывать такой трюк – направлять к нему девчонку, чтобы потом красть, ведь обменивать анх на золото все равно придется у Шеду. А вот скульптор другое дело.

– Как, ты говоришь, он сказал? Девчонка продала анх за бесценок, а Менес должен утром отдать его заказчику?

Гист осторожно закивал, он пока не понимал ход мыслей хозяина. Даже увидев, как тот старательно прячет что-то в белую ткань, не догадался, что это волос.

Шеду задумался, у него было два пути: немедленно разыскать девчонку и скульптора и потребовать анх обратно или… Конечно, плохо, что такая ценность пропала, за него можно бы получить благосклонность Сета, но связываться с богом тьмы опасно, недолго пострадать. А вот разоблачив девчонку, можно заставить ее отработать свою вину.

Скупщик довольно засопел, а его слуга с изумлением наблюдал, как у хозяина снова вздыбилось схенти.

– Завтра утром поищем девчонку.

«Далась ему эта красотка!» – удивился Гист, но вслух ничего не сказал.

– А сейчас пора спать. – Уже у выхода из своего тайного жилища Шеду милостиво объяснил слуге: – Это она украла анх. Ее волос остался на месте.

– А… – наконец понял, в чем дело, Гист.

Он помог Шеду приготовиться ко сну, продолжая удивляться возбуждению, охватившему чиновника-скупщика.

А Шеду и впрямь оказалось не до сна, невольно придумывал, как девчонка будет заглаживать свою вину. Сцены одна другой заманчивей вставали перед глазами, с каждой минутой становясь все горячей.

Незадолго до рассвета измученный собственным возбуждением Шеду прошел в комнату жены. Нефер была изумлена горячностью и напором мужа, но не противилась. Визиты Шеду случались так редко, как только ему позволяли правила приличия. На сей раз супругу оказалось наплевать на внешность жены и даже то, что ее лицо оказалось смазанным каким-то противным липким средством для осветления кожи. Правда, надолго Шеду не остался, едва сбросив напряжение, возникшее при мысли о девчонке, удалился к себе, ничего не объясняя.

Так и не спали все трое – Шеду от возбуждения, Менес из-за мыслей о Незер и ревности, а сама Незер…

Незер тоже не могла заснуть, но она в отличие от Менеса ничуть не переживала из-за существования какого-то пусть даже самого талантливого на свете Нармера. Юноша ее не интересовал, тем более утром предстояло отправиться в Шедет, а оттуда… Кто знает, вернется ли она вообще?

Не в силах не только спать, но и лежать, девушка оделась и вышла из своей каморки.

Ноги сами несли ее к мастерской Менеса. Сквозь закрывающую вход тонкую циновку был виден свет – скульптор не спал.

«Не стоит этого делать!» – объявила себе Незер и… взялась за край циновки входа в его жилище.

Менес был один, он что-то лепил. Стоило Незер бросить взгляд на женскую фигурку из глины, так похожую на нее саму, как к щекам невольно прилила кровь – глиняная Незер стояла на четвереньках в очень характерной позе. Скульптор смутился, но фигурку не смял.

– Ты один? А где твой талантливый ученик?

– Нармер ушел к себе. Я один.

Менес не был настоящим отшельником, как могло показаться. В мастерской скульптора нередко неделями жили красивые женщины, многие являлись его моделями, которые совсем не прочь продолжить знакомство после позирования. Он щедро платил и за позирование, и за любовь, но ставил непременное условие: не рожать детей. Вовсе не потому, что не любил малышей, просто считал, что никто не должен жить без отца, как жил он сам. Рождение ребенка у любой из красоток для него означало создание семьи, а этого Менес вовсе не желал делать с доступными женщинами.

Девушка стояла совсем близко, он ловил запах ее волос – не пыльного парика, а живых блестящих волос, запах кожи. Незер чувствовала захлестывающее Менеса желание.

– Ты вернул анх?

– Да, – голос скульптора хрипл от возбуждения. Спокойствие давалось ему с трудом.

– И спас мою задницу? – усмехнулась девушка.

– Да.

– Тогда можешь ею воспользоваться.

– Незер… ты не обязана…