Невеста мафии Колычев Владимир

Я сразу понял, что нахожусь на кладбище. На пару с Юркой я выслеживал гробокопателей, но, увы, впустую. С рассветом Стеклов махнул рукой и ушел домой, а я остался здесь, потому что сильно хотелось спать.

Но спал я, видно, недолго. Небо как было чуть светлым, таким и осталось. Ночь уже закончилась, но утро еще не началось. Время, когда покойники возвращаются из самоволки…

Ветер шумно зашуршал в кустах сирени, пышно раскинувшихся справа от меня. Но странно, над головой ни дуновения, на осиновом дереве, что стояло рядом со мной, ни единый листик не шелохнется. Или не ветер это вовсе?

Я посмотрел вправо и физически ощутил, как душа уходит в пятки. Потяжелели ступни ног, онемели – не поднять мне тела с надгробья, не убежать. А Шрам со своим дружком Жерновым шли прямо на меня. У одного кровавая рана в боку и зияющая дыра в том месте, где была коленка, у другого на тонком сосуде, свисая к подбородку, болтается выбитый глаз. Они шли, как зомби, ничего не замечая перед собой. И прошли в каких-то нескольких сантиметрах от меня, едва не задев носилками, на которых танцевала стриптизерша Таня Зуйко. Она крутилась на никелированном шесте, на верху которого, на Г-образной перекладине была закреплена веревка с петлей на хрупкой девичьей шее. Увидев меня, она беззвучно засмеялась и, спрыгнув с шеста, повисла на веревке.

Первым под землю провалился Шрам, за ним исчезли и все остальные. Но тут же на это место с высоты птичьего полета шлепнулось обезображенное тело Коли Берестова. Непонятно откуда появился вдруг майор Семиряднов в отутюженной форме, со своей неизменной папкой в руках. Он сел на корточки рядом с трупом, положил папку себе на колени и принялся что-то записывать карандашом. Увидев меня, он удивленно спросил, какого черта я здесь делаю.

«Я думал, ты с Лидочкой, – сказал он дребезжащим голосом, каким говорят актеры в кино с аномально плохой озвучкой. – Ты бы шел к ней, а то ведь и она здесь будет».

Я не хотел, чтобы Лидочка оказалась обитателем кладбища, поэтому дернулся. И проснулся.

Это был всего лишь кошмарный сон, и тем не менее на лбу от пережитого выступила испарина. И дыхание тяжелое, сбитое, как будто три километра пробежал.

Первым делом я попытался обнаружить Лидочку, но ее половина дивана была пуста, а в квартире угнетающе тикала тишина. Стрелки на часах указывали половину седьмого. Уже утро, а у Лидочки работа. Как же она, бедная, без сна?

Я протянул руку к телефону, лежавшему на журнальном столике за изголовьем, выудил из памяти ее номер, связался с ней. И облегченно вздохнул, услышав «алло» в ее исполнении.

– Ты где? – за строгостью в голосе я попытался скрыть нахлынувшую радость.

– Уже возвращаюсь. К тебе… Если ты хочешь, – спохватилась она.

– Хочу, конечно… А почему возвращаешься? Что, на работу не надо?

– Как это не надо. Я уже отработала…

– Так утро же!

– Здрасьте, ваше величество! Вечер уже… Ах, да! Извини, забыла предупредить. Я тебе снотворное вколола. И вместо обезболивающего, и чтобы спал крепко. А то знаю я тебя!

– Что ты знаешь?

– Что тебе на месте не сидится. А у тебя нога, между прочим…

Надо сказать, снотворное подействовало на меня благотворно: я чувствовал, что хорошо выспался, и нога совершенно не болела.

– Ты заслуживаешь прощения, – великодушно изрек я. – Так что давай быстрей, буду отпускать тебе грехи.

– У тебя хорошее настроение, – весело заметила она.

– Потому что я выспался.

– Олег так и сказал, что тебе нужно хорошо выспаться, – ошарашила меня Лидочка.

– Олег?!

– Ну да… То есть майор… э-э… забыла фамилию.

– Семиряднов?

– Да не важно…

– Он сказал тебе, чтобы ты мне снотворное вколола? – в недобром предчувствии спросил я.

– Ну, он, да, говорил. Но у меня своя голова на плечах. Если бы я не знала, что тебе надо…

– Ты сейчас где? – всполошенно спросил я.

– На остановке. Минут через сорок буду у тебя.

– Приедешь, жди меня на остановке, я тебя встречу, – решил я.