Невеста мафии Колычев Владимир

– Наркотики?! Какие?

– Эксперт затрудняется пока сказать. Похоже на экстази, но не то… Да и не в том суть.

– А в чем?

– В том, что Зуйко была девушкой легкого поведения. Может, потому она и взяла отгул, что работка на стороне подвернулась. Провела ночь со Шрамом и его дружками, а он отплатил ей за это черной неблагодарностью…

– Как он мог с ней познакомиться?

– Да очень просто. Увидел в клубе, заплатил за приват, договорился о личной встрече, она приехала к нему домой, ну а дальше ты знаешь…

– В клубе увидел? А что, фейс-контроль это подтверждает?

– Да нет, не видели таких, – пожал плечами начальник.

– Ну, видели не видели – дело десятое. И смерть Зуйко на них, с этим я спорить не собираюсь. А вот кто Юрку убил? Их как минимум трое было, и кто из них в Юрку стрелял?.. Не на того Юрку списали, не на того. Я убийцу подранил слегка, там кровь на памятнике, а тот целый был, ну, пока я его не упокоил… И отпечатки пальцев на памятнике были. Это его отпечатки?

– Нет, не его, – покачал головой Марцев. – И анализ ДНК еще не готов… Но это еще ничего не значит. Может, там за памятником двое стояли, в одного ты попал, а в другого – нет…

– А стволов там сколько было? Что баллистическая экспертиза показывает?.. Да и не нужна экспертиза: я сам слышал, что стрелок один был…

– Стрелял один, а другой мог просто рядом стоять… Этого другого ты и подранил…

– Эх, Леонидыч, белыми нитками дело шьем.

– А ты думаешь, я этого не понимаю?.. Из ГУВД начальство всполошилось, сказали, что дело закрывать надо. Дескать, убийцы найдены, а то, что погибли при задержании, так это, так сказать, издержки производства… Да, кстати, тебя, возможно, к ордену представят…

– Да плевать я хотел на орден. Юрка погиб, а его убийца отделался легким испугом. Юрка в земле лежать будет, а эта мразь эту самую землю топтать будет. Его же даже искать не будут!

Марцев молчал, низко опустив голову. Крыть ему было нечем. А меня распирало от злости.

– Начальство из ГУВД всполошилось, а какого, спрашивается, черта?

– Ну, это понятно. Дело поскорей закрыть и отчитаться. Дело, сам понимаешь, громкое…

– И со Стекловым громкое, и с этой Зуйко…

– Ну, с ней, скорее, частный случай.

– Это не случай, это система. Шрам не впервые труп на кладбище привез, там его знали, даже кличку дали…

– Шрама нет, он уже ответил за свои злодеяния.

– Его, может, и нет, а система осталась. Я, скажу тебе, четко отлаженная система. Берестов стал опасен – его выбросили из окна. Шрам попал к нам, и его самого убрали… Кто его убрал? Что за система за ним стоит?

– Там, где система, там организованная преступность. Пусть об этом у рубоповцев голова болит, а мы просто уголовный розыск, притом районного масштаба…

– Согласен я с тобой, Яков Леонидович, но с одной оговоркой. Эта система Юрку нашего убила. И мы должны с них спросить, иначе какие мы тогда менты?

– Начальство велело закрывать дело, – с упрямством обреченного мотнул головой Марцев.

– А вот мы возьмем и не закроем. Что в этом противозаконного?

– Мне уже сорок лет, Петрович, а я все еще майор. А мне начальника криминальной милиции предлагают, в РОВД Южного округа…

Этим было сказано все. Купили Марцева, потому и не хочет он лезть на рожон. И мог ли я его осуждать за это?.. Мог. Но не стал этого делать. Выскочка Семиряднов лет через пять уже полковником станет, а Марцев так и будет тянуть майорскую лямку начальника угро районного масштаба. А ведь ему тоже хочется большим человеком быть.

– Тебя, Петрович, на свое место рекомендовать буду, – понуро сказал майор.

– Юрка твое место занять мог бы. А не займет, – удрученно мотнул я головой. – Потому что нет Юрки…

– Его уже не вернешь.

– Да, но его убийца на свободе разгуливать будет…

– И что ты предлагаешь? – настороженно, исподлобья посмотрел на меня Марцев.

Я бы не сказал, что Яков Леонидович упал в моих глазах. Я хорошо помнил, как он отбил меня от прокуратуры, когда мне шили неправомерное применение штатного оружия. Дело тогда до трагикурьеза доходило. Грабитель в меня стрелял из «ТТ», но в тот момент, когда его настигла моя пуля, у него в пистолете закончились патроны. Получалось, я убил безоружного человека. А откуда я тогда мог знать, что ему больше нечем стрелять? А прокурор тогда молодой был, злой, ему свежая кровь требовалась, для быстрого служебного роста. И если бы не Марцев, высосал бы меня этот вампир от юстиции.

Не то чтобы начальник меня разочаровал, но и союзника в нем я уже не видел. Поэтому и не стал делиться с ним своими соображениями.

– Ничего я не предлагаю. Нога у меня больная, лечиться мне надо. Здесь, в больнице, не хочу, а дома бы недельку отдохнуть – милое дело.

– Скажем так, отдых ты заслужил, – кивнул Марцев. – Так же, как и отпуск по болезни.

– Тогда домой меня отвези.

– А разве тебя выписали?

– Эх, стареешь ты, Яков Леонидович, – с невеселой улыбкой подмигнул ему я.

Стареть Марцев не хотел. И врачей он не боялся. Поэтому и помог мне сбежать из больницы, посадил в свою новенькую «десятку».

– С ветерком довезу.

Квартиру я получил в прошлом году, из старого фонда, зато не служебную, а в собственность. Однокомнатный вариант, как, впрочем, и полагалось холостяку.

Можно было бы оформить фиктивный брак с какой-нибудь матерью-одиночкой, тогда бы мог получить двухкомнатную квартиру, но я хоть и авантюрист по натуре, но вовсе не жлоб, чтобы хапать. Хотя меркантильные соображения, признаюсь честно, имелись: ведь одну комнату обставить гораздо легче, чем две. Был и еще один момент, который мог бы удержать меня от представленной махинации. Фиктивная жена могла предъявить законные права и на меня, и на жилье. С женщинами воевать я не люблю, поэтому, чтобы избавиться от этой фикции, пришлось бы пожертвовать квартирой. И остался бы я бобылем на голых бобах…

А квартирка у меня знатная. Дом старый, блочная пятиэтажка хрущевской эпохи, зато выходил на набережную с разбитым на ней городским сквером. Один вид на Обь чего стоил. И воздух здесь всегда свежий, а может, и целительный. Не надо лекарств, поставлю раскладушку на балкон, и через пару дней от раны только рубец останется. Во всяком случае, хотелось в это верить.

Но в тот день я не смог добраться даже до квартиры. Марцев высадил меня возле подъезда, дальше я пошел сам. Но на пятый этаж подниматься не стал. По мобильнику вызвал такси. К тому моменту, когда машина подъехала, начальник уже убрался и не мог видеть, куда я поехал.

А понесло меня на улицу Белинского, в квартиру Берестовых, куда я так и не смог добраться в прошлый раз.

Во дворе дома на всякий случай осмотрелся. Как будто среди припаркованных здесь машин мог оказаться темно-серый мини-вэн, знакомый мне по кладбищенской истории. Но не было ничего похожего. И опасностью здесь не пахло. Женщины со своими отпрысками на детской площадке, чуть поодаль худой, костлявый, как Кощей, мужчина с грозным бультерьером на поводке, но без намордника, два пацаненка со смехом, под барабанный гул бегут по крышам гаражей. И под окнами дома все спокойно, ни единого трупа на газоне. И о недавнем происшествии ничего не напоминает.

Траурным духом повеяло на меня из квартиры, куда я стремился. Дверь мне открыла довольно-таки молодая на вид, потемневшая от горя женщина в черном платке. Бросив взгляд через ее плечо, я увидел завешанное белой тканью зеркало. В воздухе витал запах валерьянки.

Я достал из кармана удостоверение, представился:

– Капитан милиции Петрович.

– Что-то случилось? – насторожилась женщина.

– А что еще могло случиться после того, что уже произошло? Николая Трофимовича уже не вернешь, – скорбно вздохнул я.

Женщина кивнула, соглашаясь. Хотела что-то сказать, но из глаз хлынули слезы и, видимо, перехватило дыхание.

– Насколько я понимаю, вы вдова Николая Трофимовича?

Она кивнула.

– Убийцы вашего мужа наказаны.

– Я знаю, один убит, другой ранен…

– И тот, который был ранен, уже на том свете. Умер в больнице… Не думаю, что вам жаль.

– Своими бы руками иродов!..

– Может, вы пропустите меня в квартиру? А то как-то неудобно на пороге…

Женщина замялась. Она явно не хотела пускать меня к себе в дом. Понимала, что должна была это сделать, но естество ее противилось. Видно, не из тех она людей, для кого сотрудник милиции – друг, товарищ и брат.

– Да и нога у меня болит, еле стою. Бандитская пуля. Убийц вашего мужа задерживал…

– А-а, так это вы в них стреляли! – встрепенулась женщина и распахнула передо мной дверь.

Вряд ли она хотела видеть во мне друга или брата, но, похоже, признала во мне товарища по несчастью.

От напряжения рана разнылась, нога разболелась – каждый шаг давался мне с трудом, и все же я заставил себя осмотреть всю квартиру. Три комнаты, кухня, приличный ремонт, хорошая мебель. Скорбная тоска и мертвая тишина. На стене в зале висели часы, но секундная стрелка мертво стояла на одном месте.

– Я смотрю, время для вас остановилось, – сказал я, доковыляв до балконной двери.

– Коли нет, зачем мне время? – тоскливо пожала плечами женщина.

– А зовут вас как? – спросил я, осматривая балкон.

– Юлия Петровна.

– Ну, для Юлии Петровны ты еще молода…

Фрамуга балконного остекления открывалась легко. В этот оконный проем и выбросили тело бедняги Берестова… Может, и не в этот, может, в соседний, но уточнять я не стал. Не было смысла рисовать картину преступления. Убийца установлен, дело в связи с его гибелью закрыто. В связи с происшествием хотелось знать только одно: как преступники проникли в эту квартиру – хитростью, нахрапом или Берестов открыл им дверь, как старым друзьям?

– И Рита еще молодая, ей всего двадцать пять, – вспомнил я Юркину жену. – И так же, как и ты, осталась вдовой.

– Это вы о чем?

– О ком. О жене моего друга. Сначала преступники убили его, а потом пришли за твоим мужем. Такая вот последовательность… – я нарочно взял паузу, чтобы Юля втянулась в нее, задумалась. И неожиданно для нее хлестко спросил: – Ты их знала?

Представьте себе студента, заснувшего на лекции. Вопрос преподавателя застает его врасплох, он просыпается и отчаянно делает вид, что вовсе не спал. Именно поэтому на поставленный вопрос он отвечает быстро, скороговоркой. Если он знает ответ, то озвучит его четко, если нет – выдаст невнятную отсебятину. Главное, молчать он не станет. Сначала скажет, а потом уже подумает.

То же самое случилось и с Юлей.

– Лучше бы не знала, – не раздумывая, сказала она.

– Но ведь знала!

– Я знала? – спохватилась она. – Я не знала… Кто вам такое сказал?

– Да есть информация, – нагнал я туману.

– Но я их не знала… Даже в глаза не видела…

– Что, и следователь с тобой не беседовал, их фотографии не показывал?

– Был следователь. И фотографии показывал…

– Но ему ты не сказала, что знала их. Ему не сказала, а мне сказала.

– И вам ничего не говорила.

– Говорила, Юля, говорила. Да я и сам знаю… Дело дрянь, Юля. Они убили твоего мужа только потому, что он знал их. И машину свою на них оформил, по доверенности… По доверенности, да?

Сомкнув губы, девушка отвела в сторону взгляд. И руки на животе скрестила – защитный жест, против меня. Значит, задел я ее за живое.

– Они убили твоего мужа, могут убить и тебя. Ты, Юля, должна это понять, – наседал я.

– Как же они могут меня убить, если их уже нет? – резонно спросила она.

– Их двоих нет, а был еще и третий. И четвертый, пятый… Там целая организация, и ты должна это понимать…

– Какая организация?! Просто приехал, две ночи у нас переночевал, водку пил, – сдалась она.

– Кто приехал, кто пил?

– Ну, тот, которого сразу убили… Колька с ним на приисках познакомился.

– На каких приисках?

– Ну, золото там…

– И где эти прииски?

– Ну, где-то в Сибири.

– Мы тоже Сибирь, Юля.

– Ну, мы Западная Сибирь, а прииски дальше, – махнула она рукой на восток. – Сибирь большая. А где точно эти прииски, я не знаю…

– Название реки, места. На Колыме, может?

– Нет, он про Ангару говорил…

– Ну вот, уже точней… Значит, на приисках с ним познакомился… Что, много золота добыл?

– Да нет, немного. Но на ремонт хватило, ну, и мебель там…

– Значит, не зря золото мыл.

– Три года его не было. Мог бы и здесь эти деньги заработать… Лучше бы здесь был, чем с этим Витей…

– Значит, Витя его звали, приятеля твоего мужа… Один Витя, а другой, тот, который со шрамом, его как звали?

– Чего не знаю, того не знаю. У нас только Витя бывал…

– Коля на него доверенность выписал.

– Ну да, выписывал. Витя ему денег дал, Коля машину купил, на себя оформил, а вернул ему по доверенности…

– И на кого доверенность выписал?

– Ну, на Витю…

– А паспортные данные – фамилия, имя, отчество, год рождения, место?

– Ну да, там должно было быть. Доверенность через нотариуса выписывали.

– Далеко нотариальная контора?

– Да нет, на соседней улице… Знаете, у меня где-то копия есть…

– Юля, если ты ее найдешь, моя нога скажет тебе огромное спасибо, – взбодренно улыбнулся я.

– Что, сильно болит?

– Еле хожу.

– А чего без палочки?

– Да пока не обзавелся.

– Ну, я бы могла одолжить… – замялась женщина.

– А что, есть?

– Да Коля когда с приисков вернулся, палочка у него была. Медведь ему ногу подрал, он потому и уехал домой…

Палочку Юля нашла на балконе. Минуты за три обернулась. А с доверенностью дело затянулось.

Пока она искала копию документа, я изучил палочку вдоль и поперек. Типичная самоделка, вырезанная из лиственницы. И крепкая, и сырость ей не страшна. И отделана с душой, только вот колорит какой-то мрачный – очковая кобра обвивала палочку снизу до самого верха, капюшон ее покоился на изгибе, а раздвоенное жало тянулось до конца ручки.

За окнами уже стемнело, когда Юля наконец нашла копию доверенности. Но с такой палочкой, как эта, совсем не страшно было отправляться в ночь. Казалось, если что – сама кобра вступится за меня, смертельным зубом прокусит горло любому врагу… Конечно же, это была всего лишь иллюзия, ведь прежнего своего хозяина она от убийц не спасла…

– Жерновой Виктор Астафьевич, – прочитал я. – Семьдесят девятого года рождения, место рождения – поселок Верхние Пни, Низовский район, Иркутская область… Так, зарегистрирован там же… Значит, Верхние Пни… И что это нам дает?

– Что? – заинтригованно, как показалось мне, спросила Юля.

– Да ничего… Вот если бы знать, где он здесь обитал и с кем?.. Может, еще что-нибудь вспомнишь?

Но вспомнить она ничего не смогла. Или не захотела. Так и не узнал я, где жил и чем занимался Витя Жерновой в моем родном Черногайске.

Что-то подсказывало мне, что покойник был связан с ночным клубом «Эдельвейс» не только через стриптизершу Таню Зуйко. Но пока что в моем арсенале не было ничего такого, чем бы я мог подкрепить это предположение.