Я напишу тебе, Крошка Орлов Алекс
– Ну да, конечно, – нехотя согласился Лео Джордж. – При этом провалились на Лохсберге и в астероидном скоплении Диких Свиней.
– Астероидные скопления не наш профиль, и вы это отлично знали, однако навязывали нам это операцию!
– Да потому что в этих астероидах, мистер Больцано, чистые деньги заложены. Могли бы и постараться – сразу бы закрыли тридцать процентов всех кредитов…
– Мы требуем большей самостоятельности. Эти ваши кризисные управляющие ставят нам палки в колеса.
– Они блюдут интересы банка, – развел руками Лео Джордж. – Если бы мы не брали под контроль таких, как вы, мы потеряли бы значительную часть наших клиентов. Они бы пошли ко дну – в финансовом плане, а так мы держим их на плаву.
Лео Джордж посмотрел на итоговую сумму, которая требовалась лозианской армии для ведения войны в следующем финансовом году, и покачал головой:
– Нет, где вы цифры-то такие научились выписывать, а? Шесть триллионов пятьсот двадцать восемь миллиардов и так далее, и так далее… Реальнее смотрите на вещи, голубчик.
Лео Джордж позволил себе издевательски хохотнуть и, швырнув на стол органайзер, уставил на Больцано иронический взгляд, будто любовался в зоопарке гориллой.
Энрике выдержал эту паузу, однако руки его уже тряслись.
– В прошлом году вы профукали четыре с половиной триллиона и на этом основании собираетесь профукать в полтора раза больше?
– Мы не «профукали», а освоили эти средства. И, между прочим, улучшили свои стратегические позиции на три процента, – заявил Больцано, недобро прищурив глаза. – При этом все закупки производились у рекомендованных, а точнее сказать, навязанных нам поставщиков. У них бешеные цены, и мы прекрасно знаем, что банк владеет производством военной техники и амуниции. Также банк владеет и страховыми фирмами, которые страхуют наших солдат. А учитывая, что вы дерете с нас за кредиты совершенно дикие проценты, получается, что львиная доля этих кредитов оседает на ваших же счетах.
– Не нравится – не кушай, мой зайчик, – облизнув толстые губы, произнес Лео Джордж.
Не помня себя от бешенства, Больцано рванулся через стол и, выдернув менеджера из кресла, швырнул его о стену. Лео Джордж отскочил от нее, словно мячик, и тут же получил в живот.
– Ox! – выдохнул он и сложился пополам. Больцано хищно сверкнул зубами и врезал менеджеру ботинком по лицу. Лео Джордж повалился мешком на пол, и тогда Энрике начал его остервенело топтать.
Свершиться смертоубийству не позволил пожилой благообразный джентльмен, который вышел из боковой двери и, с минуту понаблюдав за действиями гостя, произнес:
– Ну и хватит с него, мистер Больцано.
Энрике остановился и, обернувшись, спросил:
– А вы кто?
– Управляющий сектором Паркер. Считайте, что ваше требование удовлетворено на восемьдесят процентов. Годится?
– Ну да, – кивнул Энрике, тяжело дыша. Он поправил галстук, одернул пиджак и тут заметил, что недостает одной запонки. – Вот дерьмо!
– В чем дело? – спросил Паркер, глядя, как гость что-то ищет на полу.
– Запонку обронил.
– Дорогую?
– Двадцать тысяч рандов за пару.
– Ну, тогда возьмите запонки Лео Джорджа.
С этими словами Паркер самолично снял с бесчувственного менеджера запонки и протянул Больцано.
– Спасибо вам, – искренне поблагодарил Больцано.
– Какие пустяки, – доброжелательно улыбнулся Паркер. – Всего вам хорошего.
Чувствуя необычайное облегчение, Больцано вышел в приемную и тут же поймал на себе любопытные взгляды двух девиц.
– До свидания, – сказало он.
– Приезжайте к нам еще, – ответили девицы и захихикали.
Оказавшись в коридоре, Больцано взглянул на настенные часы. Его аудиенция продлилась лишних полчаса.
«Все из-за этого урода», – подумал Энрике. Теперь он уже жалел, что не сдержался.
Тем временем Лео Джордж очнулся на полу своего кабинета и, открыв глаза, увидел Паркера.
– О-о… сэр… – простонал он, протягивая руку к начальнику.
– Лежите, Лео Джордж, лежите.
– Я не могу лежать… Мне больно… – захныкал пострадавший. Он с трудом приподнялся и сел, привалившись к стене.
– Что с вашим лицом, Лео Джордж? Вас, кажется, били?
– Били?! – Менеджер всхлипнул. – Да меня практически убивали! Я требую лишить этих ублюдков кредитования! Я требую!
– Конечно, друг мой, конечно, лишим, – с готовностью ответил Паркер.
– Или, по крайней мере, снять с них по сто миллиардов за каждый удар по моему телу!
– Уже сняли, друг мой. Уже сняли, – заверил его Паркер.
– Стойте, а где же мои запонки?! Где мои запонки?! Я заплатил за них сто тысяч! Сэр! Вызовите охрану! Остановите его, это он украл, Больцано!
Лео Джордж зарыдал и в поисках утешения на четвереньках пополз к Паркеру.
– Ну-ну, дорогой мой, – сторонясь от наползавшего менеджера, произнес Паркер, – не стоит принимать так близко к сердцу какие-то запонки. Вы ведь так молоды, в вашей жизни будет еще столько запонок.
– Почему, почему мы кредитуем их? – Лео Джордж снова сел и отер с лица кровь. – И этих лозианцев, и их противников – Катан? Я сделал прикидочные расчеты, так у меня получилось, что мы на них практически не зарабатываем или зарабатывает совсем немного. Есть более выгодные проекты, ведь так?
– Это решаю не я, – развел руками Паркер.
– А кто?
– Те, кто выше нас, – загадочно произнес он.
– Неужели те, кто на пятисотом этаже?
– Хм, на пятисотом. – Паркер улыбнулся. – Есть этажи и повыше, друг мой.
27
Самое трудное было проходить полосу препятствий в послеполуденное время. Пот заливал глаза, прокладки под бронещитками намокали и прилипали к телу, а автомат тяжелел с каждой минутой.
– Давай-давай, Аффризи! Представь, что ты под огнем противника. Спасай свою задницу! – кричал сержант.
Опираясь о землю трясущимися от напряжения руками, Бен вскочил на ноги и, пробежав по проложенным через овраг узким мосткам, оказался в долгожданной прохладной тени.
Несколькими мгновениями позже закончил дистанцию и Джо.
С трудом расстегнув застежку шлема, он смахнул с лица крупные капли пота и улыбнулся Бену.
– Чего радуешься?
– Думал, упаду, – признался Джо, еле переводя дыхание.
– Ты же под обстрелом, парень! Опусти задницу, а то тебе ее прострелят! – наставлял сержант следующего новобранца.
Вскоре в тени большого дерева собрались все двенадцать молодых бойцов.
Неспешно, вперевалку, к ним подошел сержант Кнопфлер.
Это был невысокий крепкий человек с кривоватыми ногами, которыми он, без сомнения, крепко упирался в землю.
– Почему стоим с раскрытыми ртами? К вам обращаюсь, Аффризи и Миллиган.
– Мы отдыхаем, сэр.
– Так отдыхают не солдаты, а загнанные вьючные животные. Солдаты так не отдыхают! Неужели забыли, что я вам объяснял вчера? Рядовой Абрахамс, повтори, что я говорил по поводу отдыха?
– Я?
На Абрахамса было страшно смотреть. Его лицо позеленело, губы стали свинцово-серыми, а глаза налились кровью.
– Ну так что?
– Я не могу… вспомнить, сэр… И я плохо… себя чувствую…
– А это потому, рядовой Абрахамс, что ты вчера выпил солдатский лосьон после бритья – свой и рядовых Аффризи и Рулза. Не стоило пить его, Абрахамс. В нем нет ни капли спирта, об этом позаботились те, кто его изготавливает.
Абрахамс обреченно кивнул.
– Миллиган, ты что-нибудь помнишь?
– Да, сэр. В жаркую погоду во время отдыха солдат первым делом должен просушить прокладки бронепластин и обувь…
– Правильно, а зачем?
– Чтобы быть готовым продолжить марш и не натереть кровавые мозоли.
– Так какого же вы тут с Аффризи рты поразевали? Если прибежали раньше других, – сушитесь.
Из рощи вышел командир роты Эйборн, и сержант поспешил ему навстречу.
– Привет, Спайк.
– Здравия желаю, сэр.
– Как пополнение?
– Да ничего. Особо тупых нет, только Абрахамс выпить любит, но это не страшно. Понемногу постигают нашу науку. Через месяц уже можно будет сказать, кто из них потянет на командира отделения.
– Тут такое дело… – Капитан вздохнул, глядя на рассевшихся под деревом молодых солдат. – Такое дело, Спайк, нужно сократить программу подготовки.
– Подготовить по укороченной программе?
– Да. Но по очень укороченной.
– Что-то я не понимаю, сэр.
– У тебя чуть больше недели. Нужно натаскать новичков на бой в городе. Стрелковое оружие, гранатометы. Рукопашный бой опустим – на него нет времени. Само собой, выбрасываем плавание, радиодело и минирование. Противодействие штуцерам оставляем, борьбу со снайперами – выбрасываем. На пехотные минометы времени тоже нет. На трофейное оружие тоже.
– И что же мы получим, сэр? Пушечное мясо? – спросил Кнопфлер, непонимающе уставясь на командира роты. Ему все еще казалось, что это розыгрыш.
– Нам поставили задачу и дали совсем мало времени. Десять дней. Первый день был вчера.
– И что же это за задача, сэр?
– Гринбург…
– Гринбург?! Но Гринбург – это мясорубка! Они, эти птенцы, даже через три месяца не будут готовы к ней.
– Возможно, ты прав, но у нас приказ.
28
Дни, заполненные тяжелой, до седьмого пота, учебой пролетали быстро. О доме почти никто не думал – некогда было. Даже когда Бен и Джо ложились спать и закрывали глаза, они видели перед собой силуэт далекой мишени, по которой им ежедневно приходилось стрелять.
«Граната!» – кричал во сне сержант Кнопфлер, и тогда спящие вздрагивали – это они припадали к земле.
Утро было одним из самых тяжелых испытаний. Все тело болело и, несмотря на крики дежурного, хотелось снова упасть на койку и пролежать, не шевелясь, целую вечность.
Впрочем, после разминочного кросса появлялось желание жить, а завтрак возвращал молодым солдатам уверенность в своих силах.
И снова к ежедневной учебе. Стрельба, бег, падения и опять стрельба.
– Ты выглянул из-за угла, Рулз, на что нужно обратить внимание?
– На окна, сэр.
– Молодец. Выглянул, определил расстояние до следующего укрытия – и стремительный бросок.
Рулз выскочил из-за угла и помчался к невысокой полуразрушенной стене. Стоявший позади него Джо Миллиган тут же взял пустые окна на прицел, прикрывая своего товарища.
– Правильно, Миллиган, – похвалил его Кнопфлер, размышляя о том, что мог бы сделать из этих ребят крепкое отделение, если бы ему дали на это время. Ну хотя бы месяц.
Следующим открытый участок преодолел Джо, который уже научился двигаться быстро, не обращая внимания на усталость. Бен хотел последовать его примеру, но сержант остановил его.
– Аффризи, Миллиган сообщил тебе, что в одном из окон заметил штуцер. Понял вводную?
– Понял, сэр.
– Пошел.
Бен выскочил из-за угла и стал петлять, стараясь запутать электронный мозг воображаемого штуцера.
– Хорошо. – Кнопфлер вздохнул, снова вернувшись к невеселой мысли, что готовит ребят для бессмысленной гибели. Ну да, благодаря каким-то навыкам они преодолеют в этом городе кто-то пару десятков метров, а кто-то и целый квартал. Но то будет настоящий везунчик.
Дувший с запада ветер принес несколько раскатов. Сегодня на фронтовом рубеже было неспокойно. Утром где-то над рекой шел воздушный бой. После него на берегу горели два сбитых истребителя.
Сержант еще погонял новичков и пообещал, что после обеда они пойдут на стрельбище.
– Возвращайтесь в казарму и сдайте оружие. А в оставшиеся четверть часа можете сходить на узел связи и отправить домой телеграмму. Дежурному связисту скажете, что я распорядился.
– Спасибо, сэр, – за всех ответил Джо Миллиган. – Но что-то не очень хочется писать.
С него было достаточного и того раза, когда он прямо из транспорта разговаривал с домом, объясняя, куда они с Беном подевались. Это было нелегко.
Возвращаясь с учебной площадки в военный городок, новички решили срезать путь и пошли через холм, оставив тропу, петлявшую среди кустарника.
Их невольно предупредили зенитчики. Бен Аффризи и его товарищи услышали грохот артавтоматов и, повернув головы, увидели вертолет огневой поддержки «Джулия», от которого в их сторону уже тянулись дымные хвосты неуправляемых снарядов.
– Воздух! – крикнул Бен и прыгнул под уклон холма. Теряя амуницию и оружие, солдаты покатились вниз, и это спасло их. НУРСы взорвались несколькими метрами выше, разбросав красноватую землю вперемешку с осколками.
Рулз громко вскрикнул и схватился за ногу. Больше никого не задело.
– Не шевелись, я его вижу! – воскликнул Абрахамс, подползая к раненому товарищу.
– Кого ты видишь? – не понял Джо. Он сидел, держа автомат наготове на случай, если вертолет появится вновь.
– Джо, у нас же нет патронов, – напомнил Бен.
– Можно встать, – сказал парень по имени Инсбрук. – Слышите, по нему уже возле реки лупят.
– Давайте поднимем Рулза, – предложил кто-то.
– Нет, лучше вызовем сюда санитаров.
– Отвалите! Я его вижу! – отмахнулся Абрахамс. – Рулз, убери руки, я сейчас выдерну этот осколок!
– Не надо, Ноэль! Лучше в госпиталь!
– Заткнись, я знаю, что делаю! Убери руки, кому сказал! Убери руки!
Наконец Рулз отнял окровавленные ладони, и Абрахамс, едва ли не рыча, ухватился зубами за торчащий краешек и дернул что было сил.
Раненый дико заорал, из раны хлынула кровь.
– Нужно срочно его перевязать! – крикнул Джо.
– Не дергайся, – бросив витой кусок металла на траву, буркнул Ноэль. – Давай бинт и антисептик, а кровь пусть немного стечет, чтобы заразу наружу вымыло.
– Но я же истеку-у-у! – завопил Рулз.
– Ты не видел, как истекают, парень, – авторитетно заметил Абрахамс, готовя бинт. – Когда в Арби Паплонски всадили двадцать восемь скрепок, вот тогда он истекал.
– Каких скрепок? – удивился Бен.
– Мебельных, парень, мебельных.
– Это как? – тут же спросил кто-то из сбившихся в кучу солдат. И даже раненый перестал кривиться, заинтригованный рассказом Ноэля.
– Дружок его Бруно решил пошутить и направил на него пневматический степлер. Направил и говорит: ба-бах, Ар! А поскольку пили они с самого утра, то он случайно нажал спуск и пришпилил одежду Паплонски к его телу в двадцати местах. Ар посмотрел на свое брюхо и говорит Бруно: какого хрена, приятель, у тебя в обойме еще восемь скобок осталось…
– И что?
– И Бруно пришпилил к Арби оставшиеся скобки. – С этими словами Абрахамс прижал к ране Рулза смоченные антисептиком бинты, и тому снова пришлось орать.
29
Ноэль так здорово наложил Рулзу повязку, что тот смог идти без посторонней помощи.
Солдаты вернулись в казарму и, сдав оружие, еле успели на обед. В столовой Бен и Джо повстречались с Ломбардом.
– Урмас, садись с нами! – предложил Бен.
– Привет, парни. Сяду, если босс разрешит.
И Ломбард посмотрел на снайпера Фридриха, который обучал Урмаса всем подлым штучкам потайных стрелков.
Видимо, за эти несколько дней Ломбард и его наставник научились понимать друг друга без слов.
– Разрешил, – выдохнул Ломбард, ставя свой поднос рядом с Беном и Джо. – Как дела, ребята?
– Сегодня нас обстреляли катаны, – сообщил Бен. – Рулзу в ногу впился вот такой осколок.
– Да ты что? – поразился Урмас. – А где это случилось?
– На холме.
– Точно, я слышал, как били зенитки, – вспомнил Ломбард, опуская ложку в суп. – И что теперь с Рулзом? Он на операции?
– Ничего подобного. Абрахамс выдернул осколок зубами – как гвоздь. В один момент, у него это здорово получилось.
– Это потому что он мебельщик, – пояснил Джо, разжевывая котлету. – Они, оказывается, во время пьянки стреляют друг в друга из степлеров.
– Ну, что они пьют, я знаю, – отодвинув тарелку, сказал Ломбард. – Однажды мой дедушка купил себе диван, а в нем…
– Постой про диван, Урмас, как учеба-то? – напомнил Бен.
– Нормально учеба. Винтовку разбираю-собираю. Учусь держать паузу и медленно двигаться – одно движение в минуту.
– Во, а нас, наоборот, гоняют, чтобы шевелились.
– Вы пехтура, ваше дело бегать, а мое, как пауку, момент выжидать. У меня уже и имя есть специальное.
– Какое такое специальное?
Ломбард огляделся, словно боясь, что его подслушают, затем наклонился ниже и произнес:
– Затаившийся.
– Почему так странно? – спросил Бен и переглянулся с Джо.
– И вовсе не странно. Моего босса зовут Всего Хорошего. Тут нечего удивляться, ведь мы, снайперы, народ особый.
В столовой появился сержант Кнопфлер. Заметив за столами нескольких своих солдат, он демонстративно посмотрел на часы и покачал головой.
– Все, Урмас, мы уходим, – подхватывая поднос, сказал Бен.
– А этот, значит, ваш? – спросил Ломбард, поглядев на Кнопфлера.
– Наш добрый мучитель, – подтвердил Джо.
– Подвижный парень, – со значением произнес Ломбард. – Такие часто соскакивают с прицела…
30
В долгие периоды военного равновесия, когда не возникало кризисных моментов и армия Катана не прорывала вдруг фронт и не наносила неожиданных ударов с воздуха, генерал Шморанг спал до десяти утра, затем принимал душ и после травяного чая с лимоном собирал получасовое совещание.
Он появлялся в пропахшем яблочным мылом старом кителе и, садясь в кресло, незаметно, как ему казалось, подкладывал под свой немолодой зад тонкую подушечку из собачьей шерсти.
Точно так же все происходило и в этот раз.
На совещании присутствовали двенадцать постоянных членов военного совета фронта, несколько помощников для свертывания-развертывания карт и пара экспертов. Не то чтобы в них очень нуждались, но так было принято.
– Полковник Райх, доложите обстановку, – распорядился генерал Шморанг и слегка поморщился. Его солдатские болезни все чаще давали о себе знать, и подушечка из собачьей шерсти уже мало чем помогала.
Лысоватый Райх поднялся со своего места и, взяв пульт от электронной панели, развернул файл с картами.
– Вторую неделю на фронте не происходит каких-либо перемен. Отдельные стычки на земле и в воздухе приводят к единичным потерям. То же и в противостоянии систем ПВО и орбитальных группировок. Мы не можем начать наступление, поскольку не располагаем резервами, Катан тоже обескровлен и пока не получает нужных для наступления ресурсов.
– И с чем это связано? – думая о своем, машинально спросил Шморанг.
Райх, удивленный этим вопросом, тем не менее начал обстоятельно отвечать:
– Финансовый год на исходе, сэр. Средства практически исчерпаны и не на что закупать технику и новобранцев.
– Ну да, конечно, – согласился генерал. – А что скажет разведка – есть ли у Катана потенциальные прорехи? Вы, Райх, садитесь.
Начальник разведки фронта поднялся со своего места и взял у Райха пульт.
– Мы подробно проанализировали расстановку сил, сэр. И пришли к выводу, что у противника никаких слабых мест нет. А вот у нас – напротив, есть совершенно оголенный участок между высотами «А-1087» и «Бычий Эйр».
– Бычий что? – переспросил генерал.
– Эйр, сэр.
– Эйр, – кивнул Шморанг. – А то мне другое послышалось. Полковник Твидл, это, кажется, ваш участок?
– Так точно, сэр, – поднялся из-за стола нескладный полковник. – Инцидент имел место из-за дня рождения одного из сержантов, и как раз в это время над позициями проходил наш разведывательный спутник, но затем солдаты вернулись на позиции.
– Чудесно, уроды вы мои нестандартные. – Генерал саркастически улыбнулся. – Что с этим сержантом?
– Ну, ему исполнилось тридцать два года, и… он здоров.
– Да его расстрелять надо за подрыв боеспособности! – хлопнув ладонью по столу, прокричал Шморанг. – А вы – «здоров»!
– Прошу прощения, сэр. Виноват, исправлюсь, сержант будет расстрелян сегодня же вечером.
– Да поздно уже. Какой смысл расстреливать его сегодня. Время упущено. Теперь вам придется ждать другой оказии… Садитесь уже. Глаза бы мои на вас не это самое… – Генерал приподнялся в кресле и поправил подушечку. – Авиация…
– Я! – вскочил со своего места полковник Клукстул. Он был не особенно умен, зато на всем Восточном фронте не нашлось бы офицера, на котором мундир сидел бы лучше. К тому же Клукстул славился своей бесшабашной храбростью, и его боялись даже свои.
– Надеюсь, с авиацией все в порядке?
– Да, сэр. Только нам не хватает запчастей и боезапаса. Из-за этого мы можем поднимать в воздух не более половины машин одновременно.
– Понятно. Садитесь.
Генерал Шморанг скользнул неодобрительным колючим взглядом по собравшимся и размеренно заговорил:
– Думаю, опрашивать остальных нет никакого смысла. Правильно? Ничего хорошего за истекшие сутки не произошло, но и плохого тоже. А потому, господа офицеры, хочу представить на ваш пристрастный суд свой план действий. Мы нанесем измотанному противнику разящий удар, используя резерв, который практически упал нам в руки с небес.
Под штабным окном раздался выстрел, затем еще один, однако никто не испугался. Все знали, что это личный повар генерала запасает к обеду лесных голубей. Шморанг так их любил, что предпочитал многим другим блюдам.
– Новобранцы, которых так хитроумно утащил из-под носа у противника полковник Свифт, именно они послужат нам пропуском в долину Душистых Трав.
Читать бесплатно другие книги:
