Я напишу тебе, Крошка Орлов Алекс

22

Пожар быстро погасили – его закидал пеной большой, похожий на богомола пожарный робот. Стало совсем скучно. Если поначалу прибывшим новобранцам оказывали хоть какое-то внимание и все шло к тому, что их начнут перевозить в казармы, то теперь, после нападения лозианских истребителей, заботы о пополнении отошли на задний план.

– Внимание, всем вернуться в судно – на перекличку! – объявил какой-то плечистый парень в матросской куртке, которая была ему тесновата. Что-то в этом человеке показалось Бену странным, однако и он, и остальные рекруты стали послушно подниматься на борт.

Заметив движение новобранцев, стоявшие в оцеплении полицейские недоуменно переглянулись. Не то чтобы происходило что-то из ряда вон выходящее, но руководивший погрузкой рекрутов человек выглядел в матросской куртке весьма нелепо. Сразу было видно, что она с чужого плеча.

– Эй ты, позови капитана корабля! – потребовал полицейский сержант.

– Одну минуту, сэр. Я только прослежу за посадкой.

– Капитана зови! – повысил голос сержант и двинулся к погрузочным воротам.

Поднимавшиеся по сходням рекруты стали с любопытством вертеть головами, но человек в матросской куртке прикрикнул на них, не спуская глаз с приближающегося полицейского.

Наконец последний новобранец поднялся на борт, и лишь тогда полицейский сержант увидел, что у подозрительного парня из-под куртки торчат штаны полевого комбинезона и рифленые ботинки, совершенно лишние на транспортном судне.

Крикнуть сержант не успел – его срезало короткой автоматной очередью. Следом за ним упали еще несколько полицейских. Сходни начали подниматься, одновременно запустились двигатели транспорта.

Уцелевшие солдаты оцепления открыли по кораблю огонь, но стрелковое оружие было ему не опасно. Судовые двигатели торопливо развивали тягу и вскоре включились на полную мощь. В радиусе трехсот метров все, кто стоял, попадали на бетон, а тяжелый корпус транспорта оторвался от земли и начал набирать высоту.

В порту поднялся переполох. К взлетным полосам помчались танкетки, в погоню за транспортом увязались несколько вертолетов огневой поддержки. Впрочем, они скоро отстали, но от них приняли эстафету истребители.

Они прошлись по бортам транспорта из пушек, однако большего сделать не успели – над линией фронта с ними столкнулась группа лозианских истребителей. В небе завертелась карусель воздушного боя, а транспорт с рекрутами, перевалив через холмы, начал снижаться, чтобы совершить посадку в другом порту.

Все это время новобранцы испуганно жались друг к другу, ожидая, что рослые лозианские спецназовцы начнут их убивать. Рекрутам и в голову не приходило, что они все еще ничьи.

Наконец судно совершило не слишком мягкую посадку, однако лишняя встряска никому не повредила.

Без задержки открылись погрузочные ворота, в корабль вбежал раскрасневшийся и довольный полковник Свифт.

Он с чувством пожал руку капитану Крайтону и, повернувшись к притихшим пассажирам, сказал:

– Здорово, сынки! Добро пожаловать в армию Лозианской республики! Не слышу вашего «ура»

– Ура-а-а… – нестройно отозвались обалдевшие новобранцы.

– Так кричат «ура» у катанов, но только не в лозианской армии. Ну-ка еще раз!

– Ур-р-ра-а-а! – разнеслось по отсеку, и Свифт, подняв большой палец, скомандовал:

– Можете выходить с вещами! Теперь вы дома!

23

В лозианской армии к новобранцам отнеслись внимательнее – вскоре на площадку перед транспортом подали крытые грузовики.

– А куда нас повезут, сэр? – спросил Абрахамс у одного из распоряжавшихся отправкой сержантов.

– Это военная тайна, парень.

– Ну хоть выпить-то дадут там, где военная тайна?

– Выпить? – Сержант удивленно посмотрел на рекрута. – Конечно, дадут. А вечером будут танцы с девочками.

– Правда, что ли? – в свою очередь удивился Абрахамс.

– Ну да. Для новичков все самое лучшее.

Абрахамс сейчас же донес эту новость до своих друзей, которые уже грузились в машину.

– Вы слышали? Сержант сказал мне, что вечером будет выпивка и девочки!

– Ты уже сдвинулся на этой выпивке, – проворчал Джо. – Подумай о чем-нибудь более реальном. Например, о жратве.

Вскоре все места в машине были заняты, последним, на откидную лавочку, уселся сопровождающий в чине капрала.

– Значит, мы выступаем за Лозианскую республику, братцы! – прямо в ухо Бену заорал все тот же крикун в замазанных пюре штанах.

– Ты уже всех достал, – осадил его Бен.

– Просто я готов к службе, понятно? Я готов! Дайте мне оружие, я разнесу этих катанов одним правым мизинцем! Я страшный пес войны, я…

– Эй ты, пес! – окликнул его капрал. – Если не заткнешься, я тебя на ходу выброшу.

– А я что? Я ничего… – Горлопан пожал плечами и уткнулся глазами в пол.

Тенты на грузовиках были наглухо закрыты, и где пролегал путь колонны, видно не было. Зато это спасало людей от пыли, которой на дороге было хоть отбавляй. Временами машина опасно кренилась то в одну, то в другую сторону, иногда преодолевала водные преграды, и тогда под тент проникал запах водорослей.

Но вот колонна остановилась. Вокруг был лес. Бен решил было, что они поджидают отставших, однако неподалеку защелкали зенитные орудия, а в небе послышался свист авиационных турбин. Когда все утихло, колонна снова двинулась в путь.

Вскоре грунтовая дорога закончилась, и последние несколько километров новобранцы прокатились по асфальту.

– Приехали! – объявил капрал. – Сидите тихо, пока не будет команды выгружаться.

– Выходи строиться! – рявкнул чей-то начальственный голос. – И требуху свою не забывайте!

Под «требухой» подразумевались личные вещи.

Рекруты посыпались из грузовиков на жесткий асфальт и, подгоняемые сержантами, начали строиться в четыре шеренги – прямо перед широкоплечим майором с подозрительно красным носом.

– Отлично, салаги. Игрушки остались в прошлом, теперь вы в армии. Да, забыл представиться. Меня зовут майор Блез. Я полковой психолог, но скажу вам честно, чаще мне приходится бить по роже всяких мерзавцев, которые задумали дезертировать…

Майор Блез замолчал, видимо, утеряв нить.

– Да, тяжелой работы я не боюсь и предупреждаю, что обычно вышибаю из мерзавцев дух с двух ударов, а если повезет, то и с одного… А теперь соберите и выбросьте вон в тот мусорный бак весь свой багаж. Разрешается оставить только деньги. Никаких фотографий любимых девочек и… мальчиков. Все выбросить. А потом, будьте добры, отправляйтесь мыть свои гражданские задницы. Попрощайтесь с ними, потому что с завтрашнего дня они будут военными задницами.

24

Помывка рекрутов не имела ничего общего с тем, к чему они привыкли на гражданке. Вместо душевых кабин – мощные струи из пожарных шлангов. Служащий в прорезиненном костюме обдал первую партию водой и, перекрыв ее, крикнул, чтобы все намыливались. Джо и Бен принялись отчаянно тереть друг другу спины жесткими щетками.

Абрахамс натирал малорослого Ломбарда, отчего тот вопил и пытался вырваться.

Наконец воду снова включили, но напор оказался таким сильным, что несколько человек упали на пол.

– Выходим стричься! Быстро выходим стричься! – закричал высунувшийся из следующей двери военный парикмахер в чине старшего сержанта.

Подгоняемая жесткими струями из пожарного рукава, первая партия рекрутов выскочила в другое помещение, а ей на смену запустили еще пятьдесят человек.

– Ой, скорее бы это кончилось, – не выдержал Ломбард.

– Да ладно тебе, лишь бы вмазать дали, – гнул свое Ноэль Абрахамс.

Потом были стрижка, повторное мытье с какой-то дезинфекцией и лихорадочное одевание в совершенно непривычную военную форму. Впрочем, подходящие размеры нашлись для всех, и даже Урмас Ломбард вышел на улицу вполне довольный собой.

– Так! А почему расселись?! – закричал, появившись из-за угла, майор Блез. – Марш в строевую часть, вас же должны расписать по военным специальностям!

– А где эта строевая часть, сэр? – отважился спросить Ломбард.

– Вот это кирпичное здание, сынок, – уже спокойно ответил майор и, повернувшись, ушел.

– Вот это кирпичное здание, парни, – с важным видом повторил Ломбард.

Бен и Джо переглянулись. Хорохорящийся Ломбард в военной форме выглядел забавно.

Абрахамс был мрачнее тучи. Ему становилось все яснее, что никакой выпивки не светит.

В строевой части новобранцев встретили с энтузиазмом.

– Вот эти трое подойдут для штурмового батальона, – с ходу заявил капрал-очкарик с бородавкой на носу. – А коротышка сгодится в хозяйственном подразделении.

– Я не согласен служить в хозяйственном! – запротестовал Ломбард.

Капрал посмотрел на него поверх очков и усмехнулся.

– Ты слушай, что тебе грамотные люди говорят, недоумок. В хозяйственном взводе ты будешь как в банковском хранилище. Когда этих здоровяков, – капрал указал на Бена, Джо и Ноэля, – уже закопают, ты все еще будешь сыт и весел.

Ломбард покосился на опешивших от такого откровения товарищей и спросил:

– А нет ли еще какой-нибудь специальности, сэр… Я как-никак мужчина…

Капрал вздохнул и покачал головой.

– Рой, может, он сгодится Фридриху? – предположил второй писарь, с погонами рядового.

– Фридриху? – Капрал еще раз смерил Ломбарда взглядом. – Снайпером хочешь стать, хорек?

– А это… хорошо?

– Это отлично, если не попадешь в руки катанским пехотинцам. У них со снайперами особые счеты. Правда, в этой работе есть и свои плюсы…

– Какие? – тут же спросил Урмас.

– Деньги. За каждого солдата – двести рандов. За младшего офицера четыреста, за старшего – семьсот.

– Это мне подходит, сэр! – обрадовался Ломбард.

– Вот и отлично, мачо. Имя?

– Урмас Ломбард, сэр!

– Теперь ты в штате лозианской армии. – С этими словами капрал поставил печать на учетную карту.

После Урмаса пришла очередь его товарищей.

Капрал спросил их имена и быстро оформил в штат.

– И куда нам теперь? – спросил Бен.

– В третью роту капитана Эйборна. Можете отправляться прямо сейчас.

25

Пополнение для роты Эйборна состояло из двенадцати человек. Капитан лично опросил каждого, выясняя причины, побудившие его отправиться на войну.

– Я должен знать, чего от вас можно ожидать, – пояснил он. – В бою моя рота должна действовать как единый организм.

Прикрепив к каждому из новобранцев по персональному инструктору из состава роты, капитан отправился к командиру штурмового батальона.

Майор Фудзолд принял Эйборна в своем жилом домике. Он был в плохом настроении и пытался развеселиться при помощи бутылки рома.

– Выпьешь, Дик? – спросил он.

– Спасибо, сэр. Не хочется.

– Ну, тогда просто садись.

Майор сделал еще один глоток и уселся на кухонный столик.

– Меня вызывал полковник Свифт. Он снова летал в ставку к командующему фронтом…

Эйборн молчал, ожидая, что еще скажет командир.

– Они задумали отбить Гринбург, Дик.

– Отбить Гринбург? Да мы там все поляжем! Вы же знаете, сэр, что для пехоты это гиблое место. Автоматические штуцеры на каждом шагу! Мины… Нужно накрывать его с воздуха.

– С воздуха накрывать нельзя. Может возникнуть какая-то там реакция, и тогда погибнет весь рудный бассейн, а именно ради него мы здесь и паримся… Нужно обойтись живым потенциалом.

– Мы положим там все штурмовые подразделения.

– Ну, не совсем. – Майор отставил бутылку и, утерев рукавом губы, посмотрел на Эйборна. – Мы получили три с половиной сотни новобранцев.

– Но они же ничего не умеют, сэр! Это дети!

– Дети, – согласился Фудзолд. – Но они смогут отвлечь внимание от наших проверенных подразделений.

– Но такого ни разу не было, чтобы вчерашних школьников сразу гнать под пули, – возразил Эйборн, которому казалось, что майор вот-вот улыбнется и скажет, что пошутил. Дурацкие шутки, но Фудзолд был пьян, а пьяному простительно.

– Как оказалось, Дик, эти триста пятьдесят младенцев достались нам бесплатно. Они не числятся в управлении по личному составу, и командование вольно распоряжаться ими как угодно. К тому же в бой пойдут не все, а лишь те, кого распределили в штурмовые подразделения – двести пятьдесят пять человек.

– Это сумасшествие какое-то, – покачал головой Эйборн.

– Да не переживай ты так, Дик. Может, все-таки выпьешь? Не хочешь? Ну а я выпью.

Майор запрокинул голову и вылил в себя остатки рома.

Отшвырнув пустую тару в угол, он уставился на Эйборна осоловелыми глазами:

– Все, что мне удалось выторговать, это десять дней на подготовку.

– Десять дней – это ничтожный срок. Нужно хотя бы два месяца!

– Десять дней, Дик. Больше у нас нет.

26

Город Ливенбрук на планете Тиберия был известен далеко за пределами своей планетной системы, можно сказать, всему цивилизованному миру, как город банков.

Он подпирал облака своими пятисотэтажными башнями, и триллионы рандов чистой прибыли оставались на его счетах.

Попасть в Ливенбрук туристу или человеку, не связанному с банковским бизнесом, было невозможно. Каждый обитатель города был многократно помечен невидимыми штрих-кодами, микроскопическими слэш-чипами и оцифрован по десяткам переменных. Ливенбрукские банкиры старательно хранили свои тайны.

Военный корабль Лозианской республики был остановлен сторожевыми судами на границе планетной системы, и далее ее финансовый представитель добирался до Тиберии скоростным судном местной транспортной компании.

– Энрике Больцано? – осведомился сотрудник службы приема посетителей.

– Да, разумеется, – кивнул Больцано, стараясь скрыть раздражение. Ему предстоял неприятный разговор с банкирами. Республика нуждалась в новых займах, ведь борьба за лучшие рудные бассейны разгоралась с новой силой.

– Добро пожаловать в Ливенбрук, сэр. Наш сотрудник проводит вас до лимузина.

– А мой багаж?

– Его доставят прямо в гостиницу.

– Я бы хотел…

– Не беспокойтесь, сэр, – перебил его служащий, одаривая равнодушной целлулоидной улыбкой. – Все будет в полной сохранности. К тому же доставка багажа является одним из требований безопасности.

– Ладно, – буркнул Больцано и, кивнув сотруднику службы приема, отправился следом за высокомерным лакеем.

Они спустились в прозрачном, словно сделанном из хрусталя, лифте, миновали пустой, без единой пылинки холл и вышли на улицу. Лишь легкое дуновение ветерка говорило о том, что Энрике покинул помещение.

– Желаете машину с обезьянкой, сэр? – осведомился лакей.

– С кем? – не понял Больцано.

– Значит, без обезьянки.

Из-за угла неслышно выкатился серебристый автомобиль, и, едва он остановился, лакей распахнул перед гостем дверцу.

– Он знает, куда ехать? – на всякий случай осведомился Больцано, имея в виду водителя.

– Ну разумеется. – Губы лакея скривились в презрительной усмешке. Если бы не предстоявший ему серьезный разговор, Больцано с удовольствием врезал бы этому гусю, чтобы знал свое место. Однако приходилось терпеть.

Лимузин плавно тронулся с места и покатил по идеально ровной дороге. Впереди, словно скалистый остров посреди океана, показался Ливенбрук. Упиравшиеся в небо башни произвели на Больцано потрясающее впечатление, хотя он не раз видел это город на репродукциях.

Каждую из величественных башен венчала подобно короне вывеска банка, одна роскошнее другой – было видно, что конкуренты изо всех сил старались перещеголять друг друга.

Тот, что был нужен Энрике, назывался «Бернардино банк». Ему принадлежала темно-синяя, самая красивая башня, на верху которой сияли золотом буквы, составлявшие это название, и эмблема банка – сидящий лев, тоже, естественно, золотой.

Встречные машины попадались очень редко, да и те мало чем отличались друг от друга. Длинные, сигарообразные по новой моде лимузины с затемненными стеклами.

Весь вид знаменитого города вызывал странное чувство, будто все происходящее – сон. На широких, вылизанных до блеска улицах не было пешеходов, отсутствовали вывески, а когда Больцано вышел возле подъезда «Бернардино банка», он заметил, что воздух здесь не насыщен звуками – чистый и мягкий, он окутывал человека, словно ватное одеяло.

– Добро пожаловать в «Бернардино банк», сэр, – с поклоном произнес открывший дверку лимузина служащий. На лацкане его пиджака была прикреплена табличка «Боб». – Через семнадцать минут у вас встреча на триста втором этаже.

Больцано молча принял эту информацию к сведению и пошел следом за служащим.

Они прошли мимо дюжины укрытых в дверях сканеров и оказались в холле, который напоминал настоящий живой мир. За тонким пластиковым барьером росли небольшие деревца и трава. По веткам прыгали райские птички, а из искусно сложенного грота вытекал ручей.

Энрике был поражен: надо же, какие чувствительные люди эти банкиры, коли раскошелились на такой оазис.

– Вам понравилось, сэр? – вкрадчивым голосом осведомился Боб.

– Да, мне показалось, что пахнет лесом.

– О да, – улыбнулся служащий. – Правление банка выложило кругленькую сумму за эту программу. Ее имитатор оперирует тридцатью переменными.

– Ах вот в чем дело!

Неслышно разошлись створки лифта, и Боб первым шагнул в кабину.

– В лифтах у нас также существует несколько режимов имитации, но самой лучшей считается «посещение Национального музея искусств» на Фраке.

С этими словами Боб нажал скрытую кнопочку, и Больцано вошел в один из залов. Только небольшая перегрузка давала почувствовать, что они с Бобом движутся вверх.

– Вот это Франк Дейзель, «Закат у реки». Знаменитая картина. Сейчас ее стоимость превышает пятьсот миллионов рандов.

«Цена трехдневного фронтового наступления», – мысленно отметил Больцано.

– А вот Липскер – «Убийство Бонифация». Восемьсот миллионов.

– Хорошие деньги, – произнес Больцано, думая про себя, что, захвати они силами лозианской армии такой музей, им не пришлось бы искать деньги на свою войну.

На триста втором этаже, где была намечена аудиенция, створки лифта разошлись, и Больцано вдруг понял, что поднимался довольно долго, убив таким образом лишнее время. Служитель Боб намеренно поспособствовал этому, отвлекая гостя лекцией по искусствоведению.

Боб провел Больцано через просторную приемную с инфантильными секретаршами и, безошибочно открыв нужную дверь, аккуратно втолкнул его в помещение.

– А, вот и вы, дружище! – воскликнул Лео Джордж, менеджер кредитного сектора, к которому был прикреплен финансовый отдел Лозианской республики. – Вы удивительно точны – секунда в секунду. Присаживайтесь!

Лео Джордж был полноватым лысеющим субъектом, находившимся в той возрастной поре, когда уже не каждый назовет тебя «молодым человеком», однако и до «старого пердуна» еще достаточно далеко.

Больцано опустился в гостевое кресло, в котором неожиданно заиграла музыка, потом застрекотал какой-то аппарат, и из подлокотника выехала бумажка, напоминающая чек.

– Не ожидали, да? – улыбнулся Лео Джордж. – Это наша новинка. Прочтите, что там написано.

Энрике оторвал чек, взглянул в него и недоуменно уставился на менеджера.

– Тут написано, что мне двадцать восемь лет и у меня беременность.

– Что? – Лицо Лео Джорджа стало похоже на неудачный блин. – Дайте взглянуть… Итак, сахар в моче… ага. Эритроциты в крови… ага. Возраст… Беременность… Тут какая-то ошибка. Хотя…

Лео Джордж нажал кнопку селектора:

– Девушки, кто сегодня садился в гостевое кресло?

– Садилась Марж, но она убежала, ничего не объяснив. Сказала, что по срочному делу к врачу…

– Ну еще бы, – усмехнулся Лео Джордж. – Наверняка это оказалось для нее сюрпризом… Вот только почему ее результат повторился…

Лео Джордж задумчиво потер переносицу и махнул рукой.

– Ну да ладно, – сказал он. – Других дел много.

Достав из ящика органайзер, Лео Джордж открыл несколько документов и, снова посмотрев на Больцано, развел руками:

– К сожалению, ничем не могу вас порадовать. Ваше предложение отклонено. Переброска метановых рек на Олусе признана нашими экспертами нерентабельной. Метана там много, только некому его потреблять. Бригада пьяных геологов не в счет.

– Я не имею к метановым рекам никакого отношения, – стараясь говорить спокойно, сообщил Больцано.

– Да? – Лео Джордж настороженно взглянул на гостя. – А разве вы не Доппус Хувертин, предприниматель с Юноны?

– Нет, я…

– Секунду! – прервал Больцано хозяин кабинета. – Я должен вспомнить сам. Я просто обязан вспомнить сам… Слушайте, а может быть, вы тот самый парень, который… Хотя нет, тот с бородой был.

– Я из Лозианской республики, – сказал Энрике, которому надоело идиотское поведение Лео Джорджа.

– Точно! – воскликнул тот и звонко хлопнул себя по лысине. – То-то я гляжу, что мы где-то виделись.

– Раньше мы встречались в других местах. Последний раз – на Сохо, в городе Потстарде… Помните?

– Конечно, помню! – обрадовался Лео Джордж. – Я отлично все помню! И тот бар, где я боролся в грязи со здоровенной девахой! Отличная грязь, у меня даже все мозоли исчезли!

– Рад, что вам понравилось. Так что же с нашим делом?

– С вашим делом? Ну давайте ваш бизнес-план.

Больцано достал из кармана тонкий диск и передал менеджеру. Тот вставил его в органайзер, полистал страницы и пробормотал:

– Ну-ну.

– Что означает это ваше «ну-ну»? – поинтересовался Больцано, уже начиная терять терпение.

– Это означает, что не очень хорошо у вас все это получается… Вот, сезонное наступление на Капуре. Потрачено триста миллиардов рандов, а итог мизерный. Захваченный рудный бассейн весьма мал. Не окупит и шестой части затрат.

– Зато на Фриндлере мы контролируем целый материк! – парировал Энрике. – Это при том, что израсходовали всего сто тридцать семь миллиардов.