Адвокат под гипнозом Борохова Наталья

– Может, выстрелила в него из пистолета? Толкнула под колеса?

– Нет. Конечно, нет. Я выразилась образно!

– Постарайтесь объяснить, за что вы ее ненавидите?

– Неужели не ясно?

– Все-таки попытайтесь сформулировать это словесно.

– Ну, что же, попробую… Она – редкая дрянь.

– Так, – одобрительно кивнул доктор. – В чем это выражается?

– Во всем, – выпалила Кристина и задумалась. Действительно, в чем? – А… ну вот… Она вышла замуж без любви, а только по расчету.

– Это она вам сказала?

– Нет.

– Может, это сказал вам профессор?

– Нет, конечно. Но это все говорили! Это же очевидно! Ради чего молодой… э-э… красивой женщине выходить замуж за старика?

– Вы отрицаете любовь супругов с большой разницей в возрасте?

– Нет. Но в каких-нибудь других случаях. Ника не способна любить!

– А вы сами любили отца?

– Очень!

– Простите, если вопрос прозвучит несколько странно. Было ли так, что вы ревновали его к собственной матери?

– Что за ерунда! Нет, конечно. Откровенно говоря, мне казалось, что он уделяет мало времени маме.

– А Нике он уделял много времени?

– Больше того, что она заслуживала.

– Вам это не нравилось?

– Еще бы! О, черт… Вы хотите сказать, что я ревновала Нику к собственному отцу? Вы думаете, что в этом и кроется причина моей ненависти? Она заняла мое место?

– Выводы делайте сами…

Как-то раз, уже после сеанса, Кристина заметила еще одну дверь, в нише, среди полок, на которую раньше не обращала внимания.

– Удивительно, доктор. В вашем кабинете три двери. Одна ведет в коридор. Одна на улицу. А эта?

– Третья – в соседнее помещение, где у меня проходят сеансы групповой терапии, – улыбнулся Левицкий. – Я веду несколько групп людей, которые встречаются раз в неделю и с моей помощью пытаются разрешить эмоциональные конфликты, откорректировать отклонения в поведении и снять симптомы некоторых расстройств.

– Как интересно, – удивилась девушка.

– Это не только интересно, но еще и эффективно, – пояснил доктор. – Такой способ лечения предоставляет человеку гораздо больше возможностей, чем обычная беседа с психотерапевтом. Наша группа – это своеобразная модель общества, которая позволяет каждому моему пациенту выработать собственный стиль поведения и тренировать себя в самых разных контактах.

– А ваши посетители не боятся выставлять свои проблемы напоказ? – с сомнением произнесла Кристина, памятуя, что многие пациенты доктора Левицкого предпочитают выходить из его офиса через черный ход.

– В этом вся изюминка! – обрадовался вопросу психотерапевт. – Сеансы происходят анонимно. Пациенты приходят в масках, называют себя вымышленными именами или даже прозвищами.

– Занятная идея.

– Ваш отец говорил так же, – обмолвился Левицкий.

Кристина была удивлена.

– Мой отец посещал занятия в группе? – спросила она.

– Да… – отозвался доктор, и девушке почудилось, что он говорит это без особого желания. – Был на нескольких сеансах.

– Тогда мне самой хотелось бы на них побывать, – неожиданно решила для себя Кристина.

На лице доктора отразилось некоторое колебание. Должно быть, он искал повод отказать, но, по всей видимости, не нашел подходящего предлога и неохотно кивнул головой.

– Нет ничего проще, я запишу вас на следующую неделю. Ваша группа «В», – сказал он и взял в руки календарь.

– Нет, доктор, – возразила девушка. – Я хотела бы видеть группу, в которой занимался отец. Именно ту, и никакую больше!

– Но это невозможно! – воскликнул Левицкий.

– Почему? – мягко спросила Кристина.

– Ну, хотя бы потому, что в группе «С» собираются своеобразные личности, общение с которыми не принесет вам радости.

– Я помню. Именно эту группу я некогда довольно некорректно обозвала «психами», не зная, что профессор Каменев был отнесен вами к той же категории, – проговорила девушка.

– Деление на группы весьма условно, – напомнил доктор.

– Тем более, – пожала плечами Кристина. – Кто знает, может, мое место вовсе не среди ваших относительно здоровых пациентов, а как раз среди тех, кто входит в эту пресловутую группу «С»?

– Но это не принесет вам пользы, – не унимался доктор. – Выбросьте эту идею из головы. Вы просто не представляете, с кем мне приходится работать!

– В этом я смогу убедиться, посетив один из сеансов.

Чем больше сопротивлялся доктор, тем сильнее разгорался в девушке азарт молодости.

– Надеюсь, у вас есть то, чем я смогу прикрыть лицо?

Левицкий укоризненно покачал головой и достал из шкафа карнавальную маску с прорезями для глаз.

– Сеанс состоится через полчаса, – сказал он. – Я думаю, мне нужно рассказать вам о тех, с кем вам сегодня предстоит встретиться…

– Их всего трое. Вот такая маленькая группа. Вы будете четвертой, – объяснил Левицкий. – Я не знаю их имен, рода занятий, точного возраста и адреса.

– Как странно, – удивилась Кристина.

– Да. Анонимность – наше главное условие. Они будут знать о вас ровно столько, сколько вы позволите узнать.

Девушка кивнула головой. Все это было так нереально, что походило на какую-то игру, непонятную, от этого еще более притягательную и… опасную.

– Даже если бы я знал их имена и фамилии, это не помогло бы мне в лечении, – пояснил психотерапевт, и Кристина с ним согласилась.

– Итак, их трое. Двое мужчин и одна женщина. Я знаю их по прозвищам: Агент, Супруг и Фиалка.

– А эти прозвища как-то соответствуют их личности? – спросила девушка, пытаясь понять, что заставило взрослых людей взять себе такие странные вымышленные имена.

– Прозвища выбирались по их желанию. Произвольно. Возьмем Фиалку…

– Очень романтичное имя, – заметила Кристина. – Сразу же представляешь женщину нежную, как цветок. Должно быть, она очень ранима и страдает от притеснений близкого мужчины.

– Она страдает от нимфомании, – усмехнулся Левицкий. – Чрезмерный сексуальный аппетит действительно тревожит ее близкого человека. Ей тяжело удерживать себя в рамках приличия. От этого все ее проблемы.

– Тогда Агент наверняка имеет какое-то отношение к спецслужбам, – сделала она очередной вывод.

– Не исключено, – кивнул головой доктор. – Он очень пунктуален, невероятно чистоплотен и даже брезглив, обладает молниеносной реакцией, разбирается в оружии. На фоне перенесенных стрессовых ситуаций у него сформировался страх преследования. Он всерьез опасается за свою жизнь.

– Остался только Супруг, – вспомнила Кристина. – Но тут мне сказать нечего. Супруг, значит, муж. Он женат.

– Совершенно верно, – соглашаясь, кивнул головой Левицкий. – Семья для него большая ценность. Он страдает от деперсонализации. Наверняка вы что-то знаете об этом из литературы и кинематографа. Более известный термин – раздвоение личности. Так вот наш Супруг иногда ощущает себя в чужом теле.

– Да-а, необычная подобралась компания, – протянула Кристина.

– Я предостерегаю, что общение с ними может взволновать и даже расстроить вас, – напомнил Левицкий. – Помните, что это была только ваша собственная инициатива.

– Да, я помню, – проговорила девушка. – Еще один вопрос. Как звали моего отца? Я хотела узнать его прозвище.

– Лис, – коротко бросил психотерапевт. – Иногда он себя в шутку называл старым Лисом.

– Но почему? – поразилась Кристина.

– Боюсь, мы этого никогда не узнаем, – со вздохом произнес Левицкий. – Но вернемся к нашему сегодняшнему сеансу. Какое имя для себя вы бы хотели взять?

Девушка пожала плечами.

– Боюсь, мне это безразлично. Давайте меня будут звать Роза.

Доктор довольно кивнул головой.

– Вы пополните нашу оранжерею. Помимо фиалок сегодня зацветут розы. Хорошее имя! Вполне подходящее для молодой красивой девушки. Только настоятельно рекомендую вам не проявлять инициативы. Смотрите, слушайте, в дискуссии не вступайте. В конце концов, вам же только хочется удовлетворить свое любопытство. Не так ли?

Кристине не хотелось возражать…