Тест на безопасность Олехнович Полина

Пострадавшая девушка тяжело дышала, кожа пожелтела.

– Кажется, я сделал все возможное, – вздохнул доктор, – но у нее сильно поражена печень, вряд ли в этих условиях…

– Она для нас – только обуза, – перебил, подошедший юрист, – мало того, что это девица социально опасна, так еще и приходится возиться с ней, задерживаться.

– Предлагаешь бросить девчонку в лесу?! – разозлился Саливанов, выпрямляясь во весь рост, – это все равно, что усыновить ребенка, а потом вернуть его обратно.

– Это лучше, чем испортить себе всю жизнь.

– Да ты…да ты…, – доктор никак не мог подобрать нужное выражение. Коротким прямым ударом в челюсть, он уложил Роланского в заросли бело-оранжевых трубок, – Бездушный сукин сын!

– Ты за это еще ответишь! – прошипел юрист.

При падении он повредил хрупкий ствол одного из растений – на фестстеперов вновь обрушился град зазубренных сегментов. Правда, он сильно уступал предыдущему.

Несколько ядовитых «стрел» вонзились в грунт буквально в паре сантиметрах от ног Саливанова.

– Вам что жить надоело, придурки?! – рявкнул Стерхов.

– Извините, босс, – громы и молнии померкли в глазах доктора, – но этот урод…

Он осекся на полуслове – Лиля открыла глаза. Лицо Саливанова мгновенно преобразилось – от гнева не осталось и следа:

– Попробуй, пошевелить пальцами… Получается, молодчина!

Уже через пятнадцать минут хрупкая златовласка могла сидеть, а через полчаса чувствительность вернулась и к ее ногам.

Начальник экспедиции с сомнением посмотрел на девушку.

– Идти-то сможешь?

Она сделала несколько неуверенных шагов.

– Ноги ватные. Но ничего, расхожусь.

– Я помогу, – вызвалась Матвеева.

Стерхов и Саливанов встали плечом к плечу. В одной руке каждый держал лазерный нож, в другой щит (на всякий случай).

– Раз, два, три, пошли! – скомандовал начальник и оба мужчины двинулись в гущу ядовитых зарослей, срезая десятки полых трубок. Остальные члены экспедиции поспешно следовали по образовавшемуся проходу. Вероника поддерживала Лилю. Вырубленный туннель зарастал прямо на глазах, но никакой защитной реакции у растений не последовало. Гипотеза Стерхова нашла подтверждение.

Через некоторое время фестстеперы с радостью заметили, что лес редеет.

Саливанов поравнялся с Зориной.

– А ты показал себя героем, – лучезарно улыбаясь, сказала она.

– Никакого геройства – вынужденные обстоятельства, – скромно ответил Роман. Но было заметно, что он польщен.

– До чего же все-таки скользкий и мерзкий тип этот Роланский, – понизив голос, продолжала девушка, – лучше бы его парализовало или совсем убило ядом.

Саливанов присвистнул.

– А ты жесткая девочка. Тебе, что его совсем не жалко? Он же тоже человек.

– Такие люди как сорняки, только засоряют планету.

– Осталось потерпеть три дня, и ты его больше не увидишь.

– И тебя, наверное, тоже? – спросила Зорина, заглядывая в блестящие, маслянистые глаза доктора.

– Это почему?

– Мы живем в разных городах. У нас разный образ жизни. Ты весь такой респектабельный. Наверное, владеешь частной клиникой или что-нибудь в этом роде. По выходным обедаешь в ресторане, почитывая новости, неспешно прогуливаешься с женой и детьми…

– Очень интересная история, – перебил Роман, улыбаясь – но не совсем про меня. Частной клиникой я не владею, хотя довольно заметная величина в своей области, жены и детей у меня тоже нет. В ресторанах я иногда обедаю, это точно. А свободное время провожу на теннисном корте. А ты, как проводишь досуг?

– Днем болтаюсь в торговых центрах, вечером зависаю в клубах, – беспечно ответила Зорина, царапая льдинками зеленых глаз.

– Тоже неплохо.

Заросли бело-оранжевых трубок неожиданно закончились. Фестстеперы оказались на краю обрыва, почти вертикально уходящего вниз.