Леди не по зубам Степнова Ольга

Я уже говорил, что наш кавказец и рта не раскроет, если нет реальной угрозы хозяевам.

– Собакин, ты чего? – удивлённо спросила собаку Элка.

Рон продолжал носиться и брехать, как дворовая шавка.

– По-моему, он нас куда-то зовёт, – сказал я и встал.

Пол под ногами ходил ходуном. Наверное, зря я всё-таки, выпил. Как бы опять не пришлось подключать силу, волю и интеллект.

Далее события стали происходить с калейдоскопической быстротой.

В кафе ввалилась весёлая компания парней самой живописной наружности. Волосы у них были выкрашены во все цвета радуги, в ушах, губах, носах и на шеях висели какие-то невероятные побрякушки, а татуировок было так много, что у меня зарябило в глазах, и я усомнился в реальности этой картинки, подумав о пьяных галлюцинациях. Но парни заполонили зал, начали галдеть и звать официанта. На мой нетрезвый взгляд всё это смахивало на сцену из какого-нибудь второсортного американского триллерка.

Рон перестал лаять, залез под стол и жалобно заскулил.

Нужно было делать какие-то выводы, но я не знал – какие. Элка не спешила мне помогать. Она так и сидела, словно заправский ковбой – с ногами на столе, рассматривала свою обувь и курила. Герман храпел. Наверное, ему снилась война, потому что время от времени он прерывал храп и говорил громко: «Пых! Пых!»

В зал зашёл официант.

– А ваши ребята уехали покататься, – радостно сообщил он нам. – Выгнали из автобуса собаку и стартанули так, что пыль из-под колёс полетела.

– Что?! – заорали мы в один голос с Бедой и одновременно вскочили на ноги.

– Огонь, батарея!!! – заорал Обморок, подняв голову, но тут же уронил её на руки и опять захрапел.

Неформалы затихли, прислушиваясь к тому, что происходит в зале.

– Что значит, уехали покататься? – уже спокойнее спросил я парня, который успел мне надоесть плохими известиями.

– То и значит, что ваша дамочка и чернявый пацан залезли в автобус, выгнали собаку, а через некоторое время автобус сорвался с места… – пробормотал парень, видимо, понимая, что принёс не очень хорошую новость.

– Ни Гаспарян, ни Лаптева не умеют водить машину, – сказала Беда, развернулась и побежала на улицу. Рон помчался за ней. Я сделал всё возможное, чтобы не отстать, хотя ноги меня почти не слушались.

На парковке автобуса не было. Вместо него стоял красный «Вранглер» с открытым верхом, на котором, вероятно, приехали разноцветные ребята, и раздолбанный, старый мотоцикл.

Беда остановилась так резко, что я с разбега налетел на неё.

– Чёрт! – сказала она, оглядываясь. – Они не могли сами уехать! Не могли!!

Я хотел сказать ей, что если уж Викторина способна целоваться в кустах с несовершеннолетним лицом кавказской национальности, то укатить на «скул басе», чтобы просто покататься, ей не фиг делать. Но Элка уже сидела за рулём «Вранглера» и делала какие-то манипуляции, чтобы джип завёлся.

Я прыгнул в салон. Рон скакнул за мной. «Вранглер» взревел движком, и мы совались с места.

– Что ты собираешься делать?! – перекричал я хриплый мотор и ветер, лупящий в лобовой стекло.

– Соловьёв слушать! – крикнула Элка, закладывая вираж с поворотом на трассу.

– Стой! Ты угоняешь чужую машину!

– Боюсь тебя огорчить, но ты делаешь то же самое! Не трусь, учитель! Положись на мою популярность! Да эти парни ещё гордиться будут, что на их ржавом корыте гоняла сама Элка Тягнибеда!!

Трасса была пустынная и мокрая от дождя.

– Осторожнее! – крикнул я Элке. – Дорога скользкая, а машина не в самом хорошем состоянии! Как ты думаешь, почему они уехали?

– Я ничего не думаю! Набери мобильный этой любвеобильной мымры Лаптевой!

– Я… сроду не знал её мобильного!

– Набери Ганса!

– Элка, может, я удивлю тебя, но я даже не знаю, есть у Гаспаряна мобильник!

– Хреновый из тебя педагог!