К-55. Обманувшие смерть Пучков Лев
Двое в первом ряду бросили «ружья», подскочили и выдернули Вадима из камеры.
Быстро уложили на тележку, вогнали какой-то препарат и занялись реанимацией: двое принялись грубо и жёстко массировать конечности, а товарищ с диктофоном бил Вадима по щекам и что-то орал ему в ухо.
Через пару минут экзерциции увенчались успехом.
Вадим дёрнулся, как ударенный током, с криком хапнул первую порцию воздуха и закашлялся, задышал жадно и глубоко, хрипло рыча и плача, выталкивая из себя эту невероятную, немыслимую, несовместимую с жизнью Боль…
Спустя немного времени начал действовать введённый препарат и организм стал постепенно отходить от фантомного болевого шока.
Панин первым делом зачем-то посветил фонариком Вадиму в глаза. Затем проверил параметры – пульс, температуру, измерил давление и заставил проглотить пару таблеток с горьковатым вяжущим привкусом.
– Сидеть можете?
Вадим сел на тележке, осторожно шевельнулся и прислушался к своим ощущениям.
Внутри всё горело.
Нет, это как-то тривиально. Бывает, с мороза опрокинешь стопочку, да под острый чили, который шикарно готовит мама, – и тоже внутри всё горит. Хорошо так горит, по телу разливается приятное тепло, и на душе благостно…
Сейчас всё горело так, словно Вадима бросили в топку крематория, где он был испепелён заживо, а потом выдернули обратно и каким-то чудовищным некромантским заклинанием собрали-слепили заново.
В общем, ощущения – застрелись.
Хочется орать в голос, биться в истерике и навзрыд жаловаться кому-нибудь доброму и понимающему, кто правильно оценит всю невозможность того, что с тобой произошло, всё растолкует, и объяснит, и посоветует, как избавиться от этого дикого кошмара…
– Как самочувствие?
Вадим осторожно пожал плечами.
Была абсолютная уверенность, что каждое движение после ТАКОГО должно причинять невыносимую боль.
На самом деле, эта фантомная боль уничтоженного организма была равномерной и статичной, независимо от движений, но шевелиться всё равно было страшно.
– Объект не может адекватно оценить своё состояние, – сообщил диктофону Панин. – Однако целый ряд признаков указывает на сильнейший стресс, вызванный ПЕРЕМЕЩЕНИЕМ… Фамилия, имя, отчество?
– Вадим Николаевич Набатов.
А голос ничего так, не сгоревший, вполне нормальный, разве что заметно хриплый от переживаний.
– Возраст?
– Двадцать три года.
– Так, уже хорошо! – обрадовался Панин. – Амнезии нет, это отличный признак… Уровень, сектор?
Вадим машинально втянул голову в плечи и зажмурился.
Ну и что сказать товарищу в скафандре?
За неправильный ответ на этот вопрос его убили.
Вот этот самый товарищ и убил. И ладно бы просто выстрелил в голову, по обыкновению приличных негодяев, а то ведь буквально разложил на атомы!
И лицо вроде доброе, и в своём странном костюме похож на героя-космонавта…
Но товарищ явно недобрый.
Это он ударил по кнопке, Вадим всё помнит.
– Не можете ответить, с какого вы Уровня? – огорчился Панин. – Что же это получается, избирательная амнезия?
– Пацан боится, – поделился соображениями сержант Мусаев. – Может, он боец «реконов»?
– Вы солдат Реконструкции? – живо ухватился за эту мысль Панин. – Если так, не волнуйтесь: вы сейчас идёте по программе Эксперимента как особо важный объект, так что вашей безопасности ничего не угрожает. Кстати, извините, сразу не представился: я Алексей Панин, научный руководитель экспедиционной группы, это мои коллеги, Евгений и Сергей, этот суровый человек – сержант Мусаев, наш начальник конвоя, а эти двое…
– Солдаты. – Сержант без пиетета оборвал поток приязни учёного. – Просто солдаты. Этого достаточно.
– Ну… Хорошо, пусть будет так, – кивнул Панин, несколько обескураженный официальным тоном сержанта. – В общем, не волнуйтесь, вам ничего не угрожает.
– Я не солдат, – тихо сказал Вадим. – Я системный администратор.
– Системный… администратор?
Панин в растерянности посмотрел на ассистентов.
Ассистенты пожали плечами. Нет, это словосочетание им ни о чём не говорило.
Мусаев едва заметно дёрнул уголком рта и одарил Вадима тяжёлым взглядом.
«Этот пристрелит не задумываясь, – подумал Вадим. – Он даже не пытается скрывать, что считает меня врагом».
– То есть, я так понял, вы трудитесь в администрации сектора? – уточнил Панин.
Вадим опять промолчал, опасаясь, что неудачный ответ может спровоцировать нездоровую реакцию.
– Объект не может ответить на ряд элементарных вопросов, – пожаловался диктофону Панин. – Таким образом, реальное состояние объекта остаётся под вопросом до полного обследования в лаборатории… Скажите… Эмм… Вадим… Вы странно одеты, и у вас было вот это…
Панин показал изъятые при реанимации Вадима айфон, Bluetooth-гарнитуру и две клёпки от офисного стула. Сам стул отсутствовал.
– Это не в порядке обвинения, просто сугубо академический интерес… Скажите, вы ограбили Исторический Музей?
– Это моё, – затравленно пролепетал Вадим. – Могу чем угодно доказать…
Интересно, что у них тут полагается за кражу? Если за неправильный ответ убивают без предупреждения, то…
– Да не волнуйтесь, всё нормально! Я же сказал: чисто академический интерес.
– Я не волнуюсь, это в самом деле моё! Там забита куча моих данных, могу показать. Телефон куплен четыре месяца назад, у меня дома гарантия на него лежит, могу предъявить. А! Можно маме позвонить, она подтвердит… Разрешите?
Панин не без колебаний отдал телефон Вадиму.
Мусаев опять нехорошо дёрнул уголком рта и зачем-то поправил автомат. Как будто проверял, успеет ли быстро вскинуть оружие, если вдруг понадобится.
– Так, сейчас мы всё подтвердим… – Насторожённо косясь в сторону неприветливого сержанта, Вадим пробежал пальцами по клавишам.
Айфон без потерь перенёс «перемещение» (или что там подразумевал под этим термином Панин) и функционировал исправно, но «не видел» сеть.
– Могу я узнать, где мы сейчас находимся?
– Разумеется, – с готовностью отозвался Панин. – Пятый Уровень, Северо-Запад, сектор Реконструкции.
– Теперь это наш сектор, – подсказал Мусаев.
– Ах да, прошу прощения, – сконфузился Панин. – В самом деле, теперь это сектор Профилактики.
Для Вадима эти подробности были пустым звуком.
– В смысле, я хотел уточнить – мы сейчас под землёй? Что-то сеть не ловит.
– Что значит «под землёй» и «сеть не ловит»? – не понял вопроса Панин. – Я же сказал, мы на Пятом Уровне… и здесь нет никаких сетей!
– Может, он имеет в виду охоту на краулеров? – предположил ассистент № 2. – В Нейтрали, говорят, до сих пор сеткой ловят…
– При чём здесь краулеры? – отмахнулся Панин. – Вадим, вы так и не вспомнили, где живёте?
– Я всё помню. Просто мне… ммм… не совсем понятен вопрос про «уровень», – Вадим открыл свои данные и протянул телефон Панину. – Вот, пожалуйста, смотрите. Фото, адрес, телефоны, «мыло», личные данные. Если этого мало, посмотрите все мои контакты и сравните с абонентами в журнале сообщений. А как связь появится, можем позвонить домой, вам всё подтвердят.
Панин взял телефон и прочёл вслух:
– «Красноярск55», улица Вавилова, 2, кв. 10… «Кэ-вэ», это что за аббревиатура?
– Квартира, – Вадим подавил желание громко удивиться и осторожно уточнил: – Это вы так шутите, да?
– Хм… Да нет, похоже, это вы так шутите… Так…
Панин дочитал до даты рождения и замер, застыл на месте, как будто его внезапно разбил паралич.
Ассистенты, заглядывая через плечо вмерзшего в пол босса, ознакомились с информацией, дружно покачали скафандрами и выдали резюме, каждый на свой лад:
– Бред какой-то, – сказал ассистент № 2.
– А если не бред… то это просто фантастика какая-то, – сделал вывод ассистент № 1.
– А что там? – полюбопытствовал Мусаев.
– Нет, так не бывает, – даже не стал объяснять ассистент № 1. – Если так, то это должен быть седобородый дедушка. Лёша, ты как думаешь?
И он похлопал Панина по плечу.
Панин, наконец, отмёрз и зашевелился.
Резко дёрнув застежку, он стащил с себя шлем со стеклянным «забралом», прерывисто вздохнул и уточнил:
– Вы… Гхм-кхм… Вадим… Вы родились 7 января… 1991 года?!
Голос у него почему-то стал хриплым и сел до шёпота.
– Совершенно верно, – подтвердил Вадим.
– И сейчас вам двадцать три года?
– Совершенно верно.
– Бред, – повторил ассистент № 2. – Такого просто не может быть!
– Согласен, – высказал солидарность ассистент № 1. – Я же говорю, это был бы седенький такой старичок.
– А… Гхм-кхм… А что вы делали…
Панин говорил с паузами, как будто боялся спросить нечто важное (может быть, невероятно важное, критически важное) и старался хоть ненадолго растянуть состояние пребывания в приятном неведении…
– …на момент… попадания… в… гхм-кхм… в портальное поле?
– Это вы про воронку, что ли? Сидел за столом. Гонял эльфа… эмм… в общем, играл в компьютерную игру. Тестировал, точнее.
– А где именно сидели?
– На рабочем месте, – сокрушённо признался Вадим. – В ДК «Плутоний». Я понимаю, что это «не айс» с точки зрения профессиональной этики, но…
– К чёрту этику… «Дэ-Ка», это…
– Дом культуры.
– И этот дом… Гхм… Он был… ТАМ?!
Тут Панин очень осторожно, можно сказать, несмело, ткнул пальцем вверх.
Ткнул так, словно боялся, что его покарают за этот непристойный или даже кощунственный жест.
– Ну… – Вадим озадаченно почесал затылок. – Это зависит от того, где мы сейчас находимся. В смысле, если под землёй, то…
– Этот дом был на поверхности земли и над ним было Небо? – неожиданно вмешлся сержант Мусаев.
– Так точно. – Вадим тотчас же вспомнил военную кафедру и не мог не признать очевидный факт: «А этот сержант в некоторых моментах смышлёнее сразу трёх учёных: вон как вопрос сформулировал!» – Этот ДК в самом сердце моего родного города, на центральной площади. И понятно, что над ним небо… Только почему «было»?
– А год… Какой год был? – мертвецки бледнея в предчувствии великого открытия, спросил Панин.
– 2014й, естественно! – Вадим бледнеть не стал, но у него вдруг возникло предвкушение чего-то ужасного и непоправимого. – Только почему опять «был»?! Что вы хотите ска…
– О боже… – Панин судорожно вздохнул, присел на тележку рядом с Вадимом и крепко ухватил его за плечо. – Вадим… Вадим, признайтесь честно: вы всё это выдумали?! Я имею в виду про 2014 год, «поверхность», ДК…
– Что значит «выдумал»? – Вадим, не спрашивая разрешения, забрал у Панина айфон и трясущимися пальцами открыл список входящих. – Вот… Вот смотрите, это звонок Никиты. Никита, друг, звонил мне минут за пять до… эээ… до Перемещения… Вот, смотрите, дата, время…
– Невероятно… – свистящим шёпотом пробормотал Панин, вскакивая с тележки и хватаясь за голову. – Неужели мы сделали ЭТО?! Неужели получилось?!!
– Послушайте, как вас там… – тревожно спросил Вадим. – Послушайте, вы не хотите ничего мне сказать…
– Невероятно!!! – продолжал блажить Панин, по щекам которого градом катились слёзы счастья. – Ребята, ЭТО случилось только что, на наших глазах!!! Вы все ЭТО видели!!!
– Что случилось-то? Мне кто-нибудь скажет или нет?!
– Малыш, сейчас две тысячи шестьдесят третий год, – с неожиданным сочувствием сообщил самый толковый в мире сержант Мусаев. – И люди уже лет сорок не живут «на Поверхности».
– По… гхх-кхх… почему не живут? – переспросил Вадим, неосознанно фильтруя страшный факт несуразности названной даты и перескакивая на другой аспект, пусть и не менее кошмарный, но хоть как-то поддающийся логическому осмыслению. – Что там не так с этой Поверхностью?!
– Ну… Это долго объяснять, – начал было ассистент № 1. – Чтобы понять суть процессов, происходящих сейчас на Поверхности, нужно…
– А если в двух словах? – поторопил его Вадим.
– Эмм… Ну… – ассистент замялся.
– Там просто нельзя жить, – вмешался Мусаев. – Поверхность давным-давно сдохла.
– А люди? – сморозил глупость ошарашенный Вадим. – Там же были люди…
– Нет там людей, – угрюмо пробурчал Мусаев.
– Что значит «нет»? Как это «НЕТ»?!
– Цивилизация погибла, – подтвердил ассистент № 2. – Вся инфраструктура уничтожена. Природы как таковой нет. После Катастрофы выжило не более трёх-пяти процентов населения Планеты…
Глава 2
Заботы победителей
Какие чувства должен испытывать вменяемый человек, которого внезапно выдернули из уютного благоустроенного мира и перетащили в страшное будущее, в котором почти полностью уничтожено население Земли, а Поверхность непригодна для проживания?
«Как минимум недовольство… и справедливое желание воздать по заслугам виновникам такого неожиданного приключения», – скажет вменяемый читатель и не ошибётся.
Недовольство Вадима было радикальным и целенаправленным.
Расстрелять сволочей.
Решение было вполне серьёзным и чётко оформленным.
Всех оптом, без права на гуманизм.
Какой тут может быть гуманизм?! Сначала выпилили человека из родной реальности и поместили в чёрт знает какой кошмар. Потом по какой-то детской мотивации (человек всего лишь неудачно пошутил!) сожгли заживо в этой ужасной топке…
Такие вещи может творить только явный враг, который не вправе рассчитывать на милосердие.
Ребята, очень скоро вы все умрёте…
Вадим неспешно оценил обстановку и объём задач.
Шесть человек, три автомата, два агрегата невнятной конфигурации.
Так, вот это исключаем. Непонятно вообще, для чего нужны такие страховидные штуковины.
Автоматы были похожи на родной «АК», с которым Вадиму довелось возиться на военной кафедре института. Теория, сборка-разборка с завязанными глазами, несколько выездов на стрельбище, так что и с этими наверняка справится.
Надо только дождаться удобного момента и вырвать оружие у… допустим, у того парня, что слева у двери. Из троих вооружённых он выглядит самым неопытным и бестолковым. Мусаев и второй боец хотя бы держат оружие под рукой, в готовности к действию, а этот повесил автомат на плечо и глядит на Вадима, разинув рот.
В общем, поймать счастливое мгновенье, вырвать оружие, снять с предохранителя, передёрнуть затвор, и…
Тут Вадим обратил внимание, что думает обо всём этом с каким-то леденяще-спокойным конструктивизмом, словно речь идёт об обыденных вещах. Например, о приготовлении завтрака.
«…Поставить сковороду на плиту, растопить масло, разбить три яйца…»
Между тем у Вадима начисто отсутствует опыт убийства себе подобного. И вообще, самым страшным сражением в его жизни была драка на дискотеке с пьяными шахтёрами с Левого Берега.
Вернее, даже не драка, а боевая беготня. Увернулся от одного, стукнул по носу второго, а потом полчаса шарахался вокруг родного ДК, скрываясь от разъярённой шахтёрской братии.
Вот это было приключение так приключение! Вагон драйва и эмоций, куча впечатлений и воспоминания на всю жизнь…
Озадаченный своей убийственной рациональностью, Вадим прислушался к себе и обнаружил, что какие-либо экспрессии по факту страшного открытия отсутствуют начисто.
Безотчётная тревога, ярость, пульсирующая фантомная боль уничтоженного организма, смертельная тоска и пугающее чувство одиночества в чужом враждебном мире – всё это чудесным образом куда-то исчезло.
Что это со мной?
Осталось какое-то странное благодушие и умиротворение, а также конструктивное восприятие обстановки на фоне тягучих плавающих звуков и медленно покачивающихся стен.
Да, а ещё люди двоились.
Только что их было шестеро.
Потом – дюжина…
О, а теперь опять шестеро!
По этому поводу возникла здравая мысль:
А с дюжиной справиться будет труднее… Разве что попробовать самому раздвоиться и сработать на пару…
– А что за пилюли вы мне дали? – тягуче озарился Вадим.
– Транквилизатор Б32, – не стал скрытничать ассистент № 2.
– Наша внутренняя разработка, – с гордостью добавил ассистент № 1. – Не токсично, не вызывает привыкания, почти безвредно. Полегчало?
Зачётные пилюли. Надо будет взять на заметку…
– Да, полегчало.
– Ну и замечательно…
Алексей Панин – воспитанный, интеллигентный и очень уравновешенный человек.
Несмотря на молодость, коллеги и друзья знают его как опытного учёного и бывалого исследователя, способного даже в минуту смертельной опасности «сохранять лицо» и невозмутимо выполнять свою работу в ситуации любой сложности.
Почему же появление человека из Прошлого вызвало такую нештатную реакцию: припадок счастливой истерии, слёзы радости и даже временную невменяемость на грани помрачения рассудка?
Чтобы было понятно, как уважаемый учёный докатился до жизни такой, надо кое-что пояснить.
Представьте себе, что ваш отец – автор теории Портального Поля.
А вы его последователь, преемник и ведущий специалист Проекта, который, ни много ни мало, может повернуть историю вспять и спасти Человечество.
Представьте, что из-за этого Проекта дружная подземная колония разделилась на две противоборствующие фракции и уже несколько лет пребывает в состоянии гражданской войны.
Враги уверены, что ваш Проект – это вредная фантастика, которая в итоге погубит остатки человечества.
Друзья, увы, не уверены, что у вас что-то получится, и с каждым месяцем эта неуверенность растёт. Более того, многие друзья всё чаще поговаривают, что это, конечно, не вредная, но… да, в самом деле – фантастика, или утопия, выбирайте, что вам больше по душе. В общем, всё идёт к тому, что очень скоро цементирующая фракцию идея будет признана несостоятельной и ошибочной со всеми вытекающими последствиями идеологичекого и социального характера.
Нет, вам-то понятно, что теория, в принципе, всем хороша, но… положа руку на сердце, вы вынуждены признать, что с результатами пока что всё было либо очень скромно, либо никак, либо вообще ни в какие ворота.
Лучшим результатом до сего момента можно считать перемещение с соседнего Уровня почти не пострадавшего физически человека (был утрачен большой палец ноги и наблюдалось лёгкое помрачение рассудка).
Менее удачные эксперименты перечислять можно долго, их было много, и, как это ни печально, некоторые из них повлекли гибель людей.
Объединяло эти попытки одно: до сего момента всё это можно было отнести к категории «Линейное Перемещение в Пространстве».
Живого-здорового человека из Прошлого затянули впервые.
Таким образом, сегодня наступил переломный момент в Проекте: это не просто результат, а эпическое событие чрезвычайной важности.
Понятно, что до полноценного Портала, или «мостика» во Времени, ещё далеко, но тот факт, что здесь и сейчас присутствует юноша из 2014 года, свидетельствует о том, что Проект развивается в правильном направлении.
Иными словами, это ошеломляющий, потрясающий, невероятный Успех. Да, именно так, Успех с большой буквы.
Если бы Панин был верующим, он не колеблясь заявил бы, что это Божественное Откровение, ни больше ни меньше…
– А-а-а, родные мои! Вы не представляете, что мы с вами сделали! Да мы просто боги, мы лучшие во Вселенной!!!
Неизвестно, как долго продолжалась бы счастливая истерика и чем бы она закончилась для Панина (между прочим, истории известны случаи, когда совершившие великие открытия учёные на радостях реально сходили с ума), но тут вовремя вмешался сержант Мусаев, головой отвечавший за жизнь и здоровье молодого учёного.
Сержант поймал хаотично шарахающегося вокруг тележки с ЗИПами Панина за лямку спецкостюма, хлопнул ладонью промеж лопаток, и, грубо встряхнув за плечи, рявкнул в ухо:
– Лёша, мы в рейде! Очнись, не время пузыри пускать!
А поскольку Панин не проявил чёткой реакции на увещевания, сержант скинул скафандр, набрал в рот воды из фляжки, и в три сессии, основательно так, спрыснул усеянное счастливыми слезами учёное личико.
Да так основательно, что Панин поперхнулся и закашлялся.
Вот эта последняя процедура окончательно победила приступ счастливой истерии, и первооткрыватель наконец-то пришёл в себя.
– Да-да, я в порядке… Всё нормально… Пффф… Почему я мокрый? Ах да, понял… Так, ребята: переодеваемся, собираемся, уходим.
Военные послушно принялись снимать спецкостюмы, а учёные потратили минуту на диспут по вопросам вирусологии.
Ассистент № 2 высказал опасение, что, если всё это не сказки и Вадим в самом деле прибыл из Прошлого, тогда есть вероятность, что он является носителем целой группы вирусов.
То есть имеются в виду такие вирусы, что безвредны для обитателей Прошлого, но смертельно опасны для популяции К55.
Ассистент № 1 поддержал эту мысль и предложил сначала упрятать Вадима в спецкостюм, а уже потом всем разоблачаться.
Панин тут же доказал, что припадок незамутнённого счастья не повлиял на его умственные способности, и в два счёта опроверг доводы коллег:
– Четверть населения К55 родилась на Поверхности. Все прочие – их дети и внуки. Так что мы без проблем справимся с любым вирусом, занесённым из нашего Прошлого полувековой давности. Вот если бы между нами была разница в десять-пятнадцать веков, стоило бы задуматься… А теперь по части секретности: если с нами будет «Некто в спецкостюме», все обратят на это внимание и сразу начнутся пересуды и сплетни. Так что все бегом разоблачаемся, и давайте переоденем Вадима.
Все сняли спецкостюмы и уложили в ящики, а Вадима переодели в один из ремонтных комбинезонов из зиповского комплекта.
Комбезы были засаленные, в маслянистых пятнах и благоухали мазутом, поскольку их держали как раз на случай разных аварийных работ. Однако выбирать не приходилось: родной наряд Вадима слишком бросался в глаза и в самом деле был похож на экспонат Исторического музея.
– Нормально, – одобрил Мусаев, придирчиво осмотрев переодетого гостя из Прошлого. – Ты у нас будешь техником с Восьмого Уровня. Так пойдёт?
– Почему так? – уточнил Панин.
– В рейдовой группе нет никого с Восьмого Уровня, – пояснил Мусаев. – Меньше вопросов будет.
– Да, пойдёт, – согласился Панин. – Вадим, запомните: Восьмой Уровень, Юго-Восточный сектор, там мастерские.
– Запомнил.
– Хорошо. А теперь, дорогие соратники, я вынужден привести вас всех к Присяге.
«Присяга», это, конечно, громко сказано. Скорее, подписка о неразглашении.
Панин набросал прямо в лабораторном журнале обязательство о гробовом молчании по факту результатов Эксперимента № 394, проставил ФИО и должности присутствующих и собрал подписи.
Вадима тоже заставили подписаться, объяснив, что до особого распоряжения вся информация о проведении исследовательских работ является совершенно секретной и за её разглашение полагается ИМН (исключительная мера наказания).
Вадим послушно начертал автограф, после чего расслабленно уточнил, что у них тут подразумевается под ИМН.
– Рудники пожизненно, – пояснил Мусаев.
Вадим пожал плечами, а потом кивнул.
Читать бесплатно другие книги:
