В самом сердце советской машины Пуччо Гвидо

Предисловие

«Большевизм – чисто русское явление».

Муссолини, 23 марта 1919

Какой бы ни была судьба русской революции в контексте мировой истории, несомненно, она уже стала одним из важнейших событий нашего столетия. И хотя разрушительная сила и созидательная способность революции ограничатся территорией России (впрочем, огромного государства), хотя она исчерпает себя в течение нескольких лет, уступив место реставрации или новой власти на принципиально иных началах, русская революция все же останется в ряду величайших исторических событий, станет примером одной из самых дерзновенных попыток человека изменить ход естественной социальной эволюции, примером самой амбициозной из когда-либо предпринимавшихся попыток форсирования хода Истории.

Сейчас, перед лицом событий подобного масштаба, мы, ставшие свидетелями этого беспрецедентного и грандиозного события, задаемся главным вопросом: «Чем же все это закончится, к чему приведет?» Еще никогда человек не желал столь страстно стать пророком, как теперь, размышляя о Революции. Ее триумф, имеющий не только политический, а преимущественно социальный характер, связан прежде всего с двумя факторами: до каких территориальных масштабов способна развиться Революция и как она выдержит испытание временем. Эти два вопроса и необходимо исследовать. Это главным образом и интересует нас, современников, свидетелей зарождения нового социального мироустройства. Отдельный интерес представляет и конфликт двух цивилизаций: как глубоко смогут проникнуть корни русской революции в западную почву и каким будет ответное сопротивление европейской культуры, с ее традиционными политическими принципами, российскому большевизму

Значение Революции переоценить сложно. И эту значимость подсознательно почувствовали «полководцы» Революции: советское правительство не только выделило огромные средства на революционную пропаганду в других странах, но и посредством своих секретных агентов и дипломатии, попирая все нормы международного права, делает все возможное для того, чтобы принципы ее политической системы были приняты во всем мире. Это не может не настораживать. Тревожный настрой и противодействие национального самосознания Европы намерениям и притязаниям большевиков, несогласие с новыми принципами, введенными российским правительством в сферу международных отношений, – все это вполне объяснимо.

Русская Революция должна перерасти в мировую – это неизбежное условие окончательного торжества большевизма. Однако все усилия, которые для этого предпринимаются, до сих пор не привели ни к каким другим результатам, кроме уже упомянутых: широкомасштабное развертывание советских сил с целью преобразования капиталистического и националистического мира старой Европы и энергичное противодействие этому всех государств Европы и Америки. Если взглянуть на карту мира, пожар большевизма пока еще нигде не разгорелся. Напротив, можно с уверенностью сказать, что социализм везде и во всех своих формах находится в стадии заката. Но конфликт еще не исчерпан и опасность большевистского наступления не предотвращена. Еще слишком глубоко пронизана этим фундаментальным антагонизмом современная политическая жизнь, еще не исчерпано русское давление на западную цивилизацию! И этот антагонизм ярче всего можно наблюдать в Италии, где вершится другая революция, на принципиально иных началах. Те теоретические принципы социальной справедливости, на которых базируется русская революция, не могут не вызывать неприязнь традиционной европейской цивилизации. Но не только этим определяется противостояние Запада большевистской России. Многое в принципах большевизма для европейской культуры идет в разрез с ее либеральными и демократическими взглядами.