Горячая любовь снеговика Донцова Дарья
У меня почему-то затряслись руки, я встала и вышла из кухни.
Олег, стоявший у входа в спальню, недовольно бросил:
– Просил же тихо сидеть!
– Отчего она скончалась? – спросила я.
Куприн нахмурился.
– Пока не знаю.
– А по первому впечатлению? – не отставала я.
– Ее до смерти избили, – сказали вдруг из спальни, – живого места нет, вместо лица – каша. Привет, Вилка, хорошо, что ты жива!
– Там кто? – поинтересовалась я у бывшего мужа.
– Рома Плотников, – прозвучало из комнаты, потом из двери высунулся хорошо мне знакомый подчиненный Олега. – Рад тебя видеть на ногах!
– Думаю, стоя на руках, я произвела бы на окружающих более сильное впечатление, – не удержалась я. – Значит, в квартиру влез грабитель?
– Маловероятно, – хмыкнул Рома, – замок открыт родным ключом, деньги и драгоценности целы. Рублей немного, украшения дешевые, но наркоману все подойдет.
– А окна, – напомнила я.
– Пятый этаж, – обронил Ромка.
– Встречаются домушники-альпинисты!
Плотников удивленно вскинул брови.
– Они тщательно изучают объект, к малообеспеченной тетке не полезут. Слишком много сложностей ради одной цепочки из дешевого золота.
Я посмотрела на молчавшего Олега.
– Сейчас я шла к подъезду сквозь толпу жильцов и поняла: кто-то считал Ольгу писательницей Ариной Виоловой. Может, на бедняжку напал сумасшедший фанат?
– Версия могла бы быть перспективной, но мы, похоже, знаем, кто лишил жизни Тараканову, – сказал майор.
Я вздрогнула, неприятно слышать свою фамилию в таком контексте.
– Вчера вечером она привела домой мужчину, – продолжал Олег.
– Да, – кивнула я, – Евгения Растова.
– Он попытался изнасиловать хозяйку, а когда та оказала сопротивление, избил ее и ушел, оставив умирать, – завершил майор.
– Невероятно! – вырвалось у меня.
– Почему? По статистике основная масса убийц – либо члены семьи, либо близкие знакомые жертвы, – похвастался своей осведомленностью Плотников.
– Женя впервые увидел Ольгу вчера вечером, – сказала я, – и они практически не общались. Растов очень быстро напился, а потом отключился.
– И ты привезла их сюда? – уточнил Олег.
– Да, – кивнула я.
– Ну бабы! – возмутился Рома. – Ходите ночью через пустыри в микрорайонах, садитесь в машину, где, кроме водителя, присутствует парочка парней, привозите домой хорошо подвыпившего и практически незнакомого мужика, а потом обижаетесь, когда вас насилуют и убивают. Сами, блин, виноваты!
Я попыталась защитить Растова.
– Женя не такой.
– Ты его хорошо знаешь? – с самым невинным видом поинтересовался Олег.
– Встречалась с ним на вечеринках, он любовник Веры Калининой.
– Тогда почему столь уверенно произносишь: «Он не такой»?
– Женя не похож на убийцу, – промямлила я.
Плотников закрыл глаза.
– Господи! Олег, ты помнишь Боредову?
– Очаровательную блондинку, хрупкую нежную девушку, убивавшую мужчин, которые имели глупость проявить в ней интерес? – уточнил Олег. – Конечно. Милейшее существо. У нее было пять кошек, все подобраны на улице. Вилка, не нервничай, наши уже поехали за Растовым.
Я обомлела от изумления:
– Но как вы узнали, кто остался на ночь в квартире Ольги? Я рассказала о Жене пять минут назад.
– Он, похоже, здорово растерялся, – ответил Роман, – и забыл на тумбочке у кровати свой паспорт.
– Замечательно, – бормотнула я. – Интересно, зачем он его достал?
– Хороший вопрос, непременно задам его Евгению, – кивнул Олег. – Думаю, он идиот. Лаборатория заберет на анализ постельное белье, там явно найдут хоть один мужской волос. А еще в спальне полно кровавых отпечатков, в ванной валяется скомканное полотенце, на полу остался четкий след от ботинка.
– Повезло вам с уликами… – протянула я.
– Так бывает, когда за дело берется любитель, – пожал плечами Куприн. – Все знают об отпечатках пальцев, об остальном не думают.
– Ты о Федышиной? – подал голос Роман. – Красивое было дело. Баба, убившая Федышину, утверждала, что никогда с ней не встречалась. А у нас никаких доказательств, одни догадки и фантазии. И тут Олега осенило: надо отдать в лабораторию кофту, которая была на Федышиной в тот момент, когда она отравилась. Куприн велел исследовать ткань на следы слюны. Понимаешь, когда мы разговариваем, слюна, невидимая глазу, разлетается в разные стороны и частично оседает на одежде собеседника. Ну и что? Результат анализа оказался положительным, на блузке Федышиной в слюне нашли ДНК подозреваемой. А как она туда попала, если бабы никогда не встречались?
Меня вдруг зазнобило.
– Олег, позвони Тамаре, скажи, что я жива!
– Уже, – ответил Куприн. – Хотя лучше бы тебе самой с ней поговорить.
Я сделала вид, что не слышала последнего замечания.
– В принципе ты можешь идти домой, – распорядился Олег, – я позвоню, когда понадобишься.
– Твои люди опросили соседей? – поинтересовалась я.
– Не переживай, все сделано грамотно.
– А где Ольгин мобильный?
– На тумбочке, у кровати, – ответил Олег.
– Можно посмотреть контакты?
– Зачем?
– У Оли была близкая подруга, Рита, она лежит в больнице после операции аппендицита. Надо ей позвонить и рассказать о несчастье. Если хочешь, я возьму на себя эту малоприятную обязанность.
– Ромка! – крикнул Олег. – Дай Вилке перчатки.
Я получила в свое распоряжение трубку. Аппарат Ольги был точь-в-точь как у меня, поэтому никаких трудностей не возникло. Рита в списке оказалась одна. Я аккуратно записала цифры, а потом непонятно почему решила проверить журнал звонков Оли. Входящих не было, исходящих нашлось три. Два раза Оля беспокоила Риту, еще один вызов был сделан в четыре сорок пять утра. Я посмотрела на номер вызываемого абонента и опешила – это был мой сотовый телефон. Сразу вспомнился звонок, разбудивший меня, мое негодование…
– Ты чего посерела? – забеспокоился Олег, когда я вернула ему трубку. – Только не ври!
Пришлось рассказать ему про ночной звонок.
– У тебя же есть автоответчик? – спросил Куприн.
Я кивнула.
– Ты его слушала? – поинтересовался Олег.
– Сегодня нет.
– Давай, включай!
Мне стало не по себе. А ведь Куприн прав, вдруг Оля успела сказать нечто важное…
– У вас пять новых сообщений, – объявил приятный женский голос.
Раздался щелчок, зазвучал баритон Гарика.
– Любовь моя! С наступающим! Надеюсь, подарки от наших понравились. Свой я хочу вручить тебе лично. Скоро возвращаюсь, и тогда оторвемся по полной.
– Это кто? – с неожиданной ревностью поинтересовался Олег.
– Хозяин издательства «Элефант», – пояснила я, – мой босс и мои деньги.
– Ну-ну… – протянул Куприн. – Шибко заботливый! Он со всеми авторами сюсю-мусю?
– Вилочка-ложечка, солнышко мое, целую тысячу раз, лежу на песке, все читают только тебя.
– Это Фира Эйсман, бренд-менеджер из «Элефанта», она в отпуске, – пояснила я.
– Уважаемая госпожа Тараканова, очень просим соединиться с нами, извините за беспокойство, ваша карточка готова.
– Звонок из банка, – предвосхитила я вопрос Куприна, – это Лида, начальница отдела по обслуживанию вип-клиентов. Я потеряла свою кредитку.
– Вот балда! – не замедлил оценить меня Рома.
– Тише, – шикнул Олег.
Я изо всех сил сжала телефон. Ну же, говори! И мы услышали:
«– Помоги… он… ударил… он… ма-ма-ма… Женя… Женя… бил… он…»
Повисла тишина, затем раздался механический равнодушный голос:
– У вас больше нет сообщений.
– Значит, догадка насчет Растова верна, – заявил Роман, – пострадавшая четко повторила «он» и имя «Женя».
– Она еще бормотала «ма-ма-ма», – напомнил Олег.
– Наверное, звала маму, – предположил Плотников.
– Оставь свою трубку, – потребовал Куприн, – я отнесу ее в лабораторию, вдруг что-то еще выжмем.
– Можно вечером? – попросила я. – Мне без телефона никак.
– Купи себе самый дешевый аппарат, – не согласился Олег, – тут неподалеку есть салон. Впрочем, нет. Юля!
– Слушаю, – сказала стройная девушка, войдя на кухню.
– Сбегай в магазин, возьми простую мобилу без наворотов и попроси, чтобы симку скопировали. Вилка, давай деньги, – велел Олег.
Когда Юля ушла, я с горечью сказала:
– Мне следовало ответить на звонок.
– Ты бы ей ничем не помогла, – попытался успокоить меня Куприн, – вызов был в четыре сорок пять, а смерть наступила предположительно минут через пятнадцать.
– Может, она бы назвала убийцу, – прошептала я.
– Думаю, его имя уже известно, – буркнул Роман.
Из кармана Олега понеслись звонкие трели, он вытащил сотовый, ответил:
– Да, да, да, ясно! Скоро буду. Нет, не надо, пусть пока подергается.
Куприн вернул мобильный на место и без всякой радости сказал:
– Евгения взяли дома. В бачке для грязного белья нашли окровавленную одежду, на коже задержанного есть царапины. Растов признался в совершении убийства. Похоже, он вчера здорово перебрал – ему сейчас очень плохо, еле на ногах стоит.
Я отшатнулась.
– Не может быть!
– Очень даже может, – заявил Куприн. – Говорит, был пьян, плохо все помнит. Кстати, на него есть материал – он сидел.
– Кто? – поразилась я.
– Евгений.
– За что?
– За убийство жены, – отрезал Олег. – Удивительно простая история. Милейший Евгений пришел домой, повздорил с супругой и избил ее до смерти.
– Приятный мужчина, – хмыкнул Роман, – предпочитает бороться с трудностями конкретно. Нет бабы – нет проблемы. Чего зря языком трясти, уговаривать, упрашивать? Убил, и точка.
Глава 5
Ехать домой мне категорически не хотелось. Я спустилась на первый этаж, вышла во двор и увидела, что толпа соседей рассосалась. Людей, похожих на журналистов, поблизости тоже не наблюдалось. Скорей всего любопытные дождались, когда из подъезда вынесли труп, а потом разошлись. Вот народ! Мне непонятно желание людей собственными глазами полюбоваться на место трагедии и покойника.
Сесть за руль я побоялась – у меня сильно тряслись ноги. Поэтому я устроилась на скамейке на детской площадке и вынула новый мобильный. Аппарат был примитивным, приспособленным лишь для звонков, в нем не было камеры. Такие обычно покупают первоклассникам. Оно и понятно – если ребенок потеряет трубку, никто переживать не станет.
У Риты был тихий мелодичный голос.
– Слушаю, – сказала она.
– Вы Маргарита? – спросила я.
– Слушаю, – повторила женщина.
– Вас беспокоит Виола Тараканова.
– Ой? – с явным удивлением воскликнула Рита. – Ты заболела?
Я откашлялась.
– Понимаете… я тоже Виола Тараканова, как и ваша подруга Оля, мы тёзки. Я пишу книги под псевдонимом Арина Виолова…
Слова застряли в горле. Ну зачем я вызвалась сообщать Рите про смерть ее лучшей подруги? Это же служебная обязанность Куприна. Правда, Олег не любит быть черным вестником, он всегда посылает к родственникам своих сотрудников. Как правило, роль глашатая беды достается кому-нибудь из практикантов.
– Ой, не может быть, – засмеялась Рита. – Вы меня разыгрываете! Откуда узнали мой телефон?
– Можно я приеду? Все объясню при встрече, – сказала я.
Собралась с силами, села в машину и поехала в больницу, где лежала Маргарита.
Узнав о смерти Ольги, Рита не изменилась в лице, она только схватила бутылку с водой, сделала несколько глотков и пробормотала:
– Так я и знала! Ведь предупреждала ее, а толку…
– Вы предвидели смерть подруги? – изумилась я, вешая сумку на вешалку рядом с плащом Риты.
Она кивнула.
– Странно, что этого не произошло раньше! Ее образ жизни…
Повисло тягостное молчание.
– Она делала что-то опасное? – спросила я.
Рита встала и начала медленно расхаживать по крохотной палате.
– На мой взгляд, да. Понимаете, есть женщины, которые легко переносят одиночество, но встречаются такие, которым постоянно необходим партнер. Оля принадлежала к последней категории. Мы дружили несколько лет, познакомились на море во время отпуска. Олечка была там с приятным парнем, его звали Гена. Назад мы возвращались в одном вагоне, Геннадий сошел в Туле. Олечка его обнимала-целовала, рукой ему из окна махала, ну я и сказала: «Хоть Тула и близко от Москвы, да неудобно – запросто не встретишься!» Оля улыбнулась.
– Гена мне никто. Это курортный роман – я увиделась с ним впервые за два часа до знакомства с тобой, и надеюсь, мы больше не встретимся.
Я удивилась.
– Вроде он милый мужчина.
– Не понравился в постели, – откровенно заявила Оля. – Сопит, кряхтит, потеет… Впрочем, на две недели сгодился, а связывать с ним жизнь мне не хочется…
Маргарита остановилась у окна, повернулась и спросила:
– Понимаете? Она с ним утром познакомилась, а вечером спокойно в койку легла, ничего о нем не зная.
– Юг, море, солнце, вино… – пожала я плечами. – Большинство отдыхающих заводит романы, завязывает ни к чему не обязывающие отношения и обрывает их на вокзале, поклявшись друг другу в вечной любви.
– Согласна, – кивнула Рита. – Но Оля вела себя точно так же и в Москве! Она сама знакомилась с мужчинами!
– Подходила и говорила: «Дайте мне свой телефон»? – удивилась я.
– Нет, она действовала иначе, – усмехнулась Рита. – Шла в хороший ресторан, заказывала ужин, сразу расплачивалась, внимательно изучала посетителей и выбирала себе мужчину. Дальше начиналась охота. Оля ждала, пока отобранный экземпляр завершит свою трапезу и захочет уйти. Едва «дичь» вставала, как она тоже поднималась и шла по направлению к парню. Что делает человек, покидая ресторан?
– Ну… не знаю, – растерялась я, – оплачивает счет.
– А потом?
– Отодвигает стул.
– Дальше?
– Делает шаг в сторону.
– Вот! А тут по проходу идет девушка, и посетитель ее случайно толкает. На беду у незнакомки в руках оказывается мобильный, она спотыкается и его роняет… Как поступит неуклюжий тип?
– Возможны варианты, – ответила я, – один поднимет сотовый и вручит его хозяйке, извинившись. Второй – молча уйдет, не обратив внимания на происшествие. Или обозлится и начнет орать: «Куда, дура, лезешь? Тебе места мало?»
Рита отошла от подоконника и села на кровать.
– Ольге везло: как правило, намеченная жертва начинала расшаркиваться, предлагала чашечку кофе. И завязывался роман. Правда, отношения длились недолго.
– Почему?
Маргарита взяла бутылку с водой.
– Оля мечтала выйти замуж. Если кавалер ей нравился, она уже на втором свидании заводила речь о загсе и совместных детях. Большинство кандидатов в женихи сразу убегало. А еще она хотела, чтобы у мужа были собственный дом, машина, дача, счет в банке.
– Насколько я поняла, ваша подруга имела свою жилплощадь, – отметила я.
– Это квартира ее отца. Олег Ефремович был очень суровый человек. Да что вы хотите от полковника в отставке? Он дочь один воспитывал, мать Оли рано умерла, она ее совсем не помнила.
– Мне она что-то говорила про город Клязино и тетю Нину.
Маргарита кивнула.
– Да, Олега Ефремовича отправили служить на Север, он там несколько лет провел, жил за Полярным кругом. Маленькому ребенку в том регионе не место, морозы дикие, условия жизни не самые лучшие. Вот отец и отправил Олю к своей младшей сестре на воспитание. Олечка с огромной теплотой вспоминала Клязино, она всегда говорила, что ее детство, пока не вернулся папа, было замечательным.
– Отец ненавидел дочь? – удивленно спросила я.
Рита откинулась на подушки.
– Наоборот! Думаю, Олег Ефремович обожал Олю, но он, повторяюсь, был кадровый военный, поэтому обращался с девочкой, как с солдатом. Тетя Нина не думала о режиме: когда девочка пришла, тогда и пообедала. Бегает ребенок весь день по улицам, к подругам заходит. В одном доме чаем угостят, в другом каши дадут. Клязино большая деревня. А отец моментально гайки завинтил, повесил на стену расписание: в семь подъем, зарядка, ледяной душ и в школу. Он купил Оле часы и за малейшее опоздание ее ругал. Дома ей следовало быть не позднее восьми вечера, в десять спать и никаких там походов в кино или на дни рождения к подружкам.
– Сурово, – покачала я головой.
Рита усмехнулась.
– Не то слово! Ах, наивный Олег Ефремович! Оля мне рассказывала, как она отца дурить научилась…
Полковник, с одной стороны, вел себя как солдафон, с другой – принимал в расчет желания дочери. Он хотел записать ее на занятия в секцию гимнастики, но Олечка попросилась в бассейн, отец согласился. В понедельник, среду и пятницу Оля в четыре часа уходила из дома, а в семь тридцать возвращалась. Придет домой, сумку спортивную разберет, купальник на веревку сушиться повесит, рядом мокрое полотенце пристроит, потом к папе идет, рапортует:
– Все хорошо, я сегодня проплыла два километра.
Отец голову дочери пощупает и сердится:
– Сколько раз тебе говорил: суши волосы, нельзя с влажными по улице ходить!
А Оля ему в ответ:
– Папа, если я буду с феном возиться, домой после восьми приду. Давай стрижку мне сделаем.
Олег Ефремович тут же злиться начинает:
– Под мальчишку стригутся только развратные девицы! Нормальные школьницы ходят с косами.
– Они длинные, густые, долго сохнут, – гудела хитрая дочь.
И ведь добилась своего. Сначала отец согласился на «каре», а потом разрешил дочери «ежик».
Оля всегда получала то, что хотела. Ни в какой бассейн она, конечно, не ходила, проводила время в развлечениях, а перед приходом домой мочила где-нибудь купальник, полотенце и волосы и смело смотрела отцу глаза.
Олег Ефремович на свадьбе у дочурки толкнул торжественную речь о том, какую замечательную, чистую, невинную девочку отдает мужу. А когда молодые собрались на вокзал, полковник отвёл новобрачного в сторону и прочитал ему лекцию об осторожном обращении с девственницей. Если учесть, что Ольге на момент бракосочетания стукнуло двадцать пять, и вспомнить, что отец ее пару раз на море отпускал, то спич, обращенный к Сергею, звучал по крайней мере смешно. Но Сергей, несмотря на то, что работал простым шофером, был человеком интеллигентным. Он не стал рассказывать тестю, что уже переспал с Олечкой, выслушал его наставления и пообещал им следовать…
Рита села и завернулась в одеяло, продолжая рассказывать:
– Сергей оказался очень хорошим парнем. Он ни разу не поругался с Олегом Ефремовичем, хоть молодые и жили в его квартире. Оля часто на отца злилась. Тот не оставил командирских замашек, мог утром без стука войти в комнату к молодоженам и гаркнуть: «Семь часов три минуты! Ольга, где завтрак?»
– Весело, – кивнула я.
– Обхохочешься, – подхватила Рита. – Когда Олег Ефремович умер, я, прошу прощения за откровенность, подумала: «Слава богу, теперь Оля с Сережей наконец-то заживут по-человечески». Но недолго им пришлось наслаждаться обществом друг друга – Сергей погиб в автокатастрофе.
Рита взяла со спинки кровати полотенце, помяла его в руках и тихо сказала:
– Нехорошо о покойной гадости говорить, но Ольга после кончины мужа буквально вразнос пошла. Первого мужика она привела в дом на поминках. Вернее, оставила у себя подвыпившего коллегу Сергея. Кажется, его звали Павел, не помню точно, да это и неважно. Тот у нее прожил два дня, затем они расстались. И пошло-поехало. Снова за старое взялась, про трюк с рестораном вспомнила. Как ни позвоню, ей все некогда, шепчет: «Потом потреплемся, у меня новый роман наклевывается».
Кстати, вчера она мне то же самое сказала.
– Оля не любила мужа?
– Что вы! Обожала! Лучшая жена на свете была, все для Сергея: завтрак, обед, ужин, чистые рубашки, ласковые слова… А уж про секс и не говорю, в любой день – в любой час, в любом месте, в любой позе.
– Она изменяла супругу? Судя по вашему рассказу, Ольга не отличалась особой нравственностью.
Маргарита пожала плечами.
– Ее нельзя назвать шлюхой. Оля просто не могла жить без мужчин. Вам нужны легкие, чтобы дышать?
– Да, – кивнула я.
– А ей так же требовался партнер. Он должен был не только удовлетворять Олю в сексуальном плане, но и соответствовать ей духовно, иметь хорошее финансовое положение. Подобный вариант найти трудно, вот Олечка и металась.
– Она начинала отношения с секса?
– Всегда! – подтвердила Рита. – Постель для Оли очень много значила. Если мужчина в этом плане ей не подходил, она связь обрывала. Ну а коли под одеялом все в порядке, начинала изучать душу и кошелек партнера.
– Да, – хмыкнула я, – совсем не похожа на шлюху!
– Конечно, – не заметила моей язвительности собеседница. – Олечка никогда не брала за любовь деньги.
– Отличный критерий, – согласилась я, – однако позвольте не поверить в ее светлые чувства к мужу. Безутешная вдова не ляжет в день поминок на супружеское ложе с приятелем покойного.
– Для нее это был своеобразный способ снять стресс, – прошептала Рита. – Я же сказала: вы не поймете! Олечка была постоянно на взводе, жила с авторитарным отцом, о матери вообще никогда не вспоминала. А любой человек строит свои отношения в браке, оглядываясь на родителей.
– Полковник гулял?
Читать бесплатно другие книги:
