Пятый элефант Пратчетт Терри

– Ничего, Шнобби. Просто Улика.

Сняв шлем, Колон вытер со лба пот. Именно этого он и боялся. Ваймс и Моркоу умели складывать улики воедино и делать из этого какие-то выводы. У них были такие способности. А вот сержант Колон… обладал другими способностями. Он умел находить с людьми общий язык, нагрудник его кирасы всегда был начищен до ослепительного блеска, и даже во сне Колон мог отсержантить кого угодно.

– Ладно, Редж, жду от тебя рапорт, – наконец сказал он. – Молодец, отличная работа. Мы возвращаемся в Ярд.

– Чувствую, мне это икнется, – пожаловался Колон, когда они со Шнобби покинули фабрику. – Вся эта бумажная канитель. Ты ж знаешь, как я к ней отношусь.

– Дело все в том, что ты слишком внимательный читатель, Фред, – возразил Шнобби. – Я часто замечал, что на чтение одной страницы у тебя уходит вечность. Ты вникаешь в суть, так сказать, со всем своим авторитетом.

Колон немного повеселел.

– Ага, что-то вроде, – признал он.

– Даже когда читаешь меню в Клатчской денно-ночной бакалее. Ты на каждую строчку смотришь не меньше минуты.

– Ха, – хмыкнул Колон, раздувая грудь, вернее, раздувая ее еще больше. – Только зазевайся, и тебя мигом надуют.

– В общем, без адъютанта тебе теперь никак, – сказал Шнобби, поднимая платье и перешагивая через лужу.

– Правда?

– Конечно. Ведь ты как образина руководителя должен показывать пример своим подчиненным, – кивнул Шнобби.

– Да, да, разумеется, – согласился Колон, с радостью хватаясь за эту идею. – Нельзя ж, чтобы человек буквально все делал. Да еще и читал столько длинных слов. Я прав?

– Абсолютно. Кроме того, теперь в Ярде стало на одного сержанта меньше.

– Верно подмечено, Шнобби. Дел будет много.

Некоторое время они шли молча.

– Но ты мог бы кого-нибудь повысить, – подсказал Шнобби.

– В самом деле?

– Иначе какой из тебя начальник? На то он и босс, чтобы повышать – производительность труда, людей…

– А и точно. Кроме того, положение критическое. Гм… И какие у тебя предложения?

Шнобби вздохнул. Монетка проваливалась в жидкий цемент и то быстрее, чем некоторые мысли – в разум Фреда Колона.

– Мне, конечно, пришло в голову одно имя, – сказал он.

– А, понял, понял. Редж Башмак, да? Красиво пишет, трезво мыслит, – закивал Колон. – И как говорится, в холодном теле холодный ум.

– Правда, немного мертвый, – заметил Шнобби.

– Что есть, то есть. Это большой минус.

– В общем и целом от него дурно попахивает, – продолжал Шнобби. – Если ты меня понимаешь.

– Согласен, – кивнул капитан Колон. – И вот уж кого легче легкого разорвать на части. В буквальном смысле слова.

– Может, следует рассмотреть другую кандидатуру, на которую раньше не обращали внимания, хотя она этого… вернее, он этого совсем не заслуживал? – предложил Шнобби, готовый уже идти напролом. – Да, согласен, лицом этот человек не вышел, но его опыт работы в Страже и особенно в отделении уличного движения очень пригодился бы городу. Ну а та парочка упущений, о которых люди болтают… Это ж все болтовня, Фред, не было ничего вовсе.

Рассвет разумности озарил широкие просторы лица Колона.

– Ага, – промолвил новоиспеченный капитан. – Теперь понимаю. Шнобби, что ж ты сразу не сказал?

– Ну, это все-таки твое решение, Фред… то есть капитан, – со всей искренностью отозвался Шнобби.

– А если господин Ваймс не согласится? Он ведь должен вернуться через пару недель.

– Пары недель будет вполне достаточно.

– И ты не станешь возражать?

– Возражать? Я? Только не я. Ты ж меня знаешь, Фред. Долг для меня – святое.

– Шнобби?

– Да, Фред?

– Это платье…

– Да, Фред?

– Я думал, мы больше не… сдерживаем уличное движение?

– Конечно, Фред. Просто решил пока не переодеваться. На всякий случай. Вдруг тебе захочется кого сдержать.

Ледяной ветер дул над капустными полями.

Помимо оглушительного запаха капусты и темно-красной вони навозных телег он нес запахи сосен, гор, снега, пота и застоявшегося сигарного дыма. Почти все возницы беспрестанно дымили большими дешевыми сигарами. Дым помогал отгонять мух.

Это было куда лучше зрения. Целый мир запахов раскинулся перед Гасподом.

– Лапы болят, – пожаловался Гаспод.

– Хороший песик, – отозвался Моркоу.

Дорога разветвлялась. Остановившись, Гаспод принюхался.

– Забавно, – сказал он. – Вот здесь часть навоза спрыгнула с телеги и убежала в поля. Ты был прав.

– Тут где-нибудь поблизости есть вода? Ты ничего не чуешь? – спросил Моркоу.

Гаспод сосредоточенно наморщил пестрый нос.

– Пруд, – наконец сообщил он. – Не очень большой. В миле отсюда.

– Она направилась туда. Ангва очень трепетно относится к чистоте. Что весьма необычно для вервольфов.

– А вот я никогда не любил воду, – сказал Гаспод.

– Правда?

– Подкалываешь, да? Знаешь, однажды я принимал В-А-Н-Н-У. Спасибо большое, я знаю, о чем говорю.

Пруд обнаружился за небольшой открытой всем ветрам рощицей. Шуршала сухая трава. Одинокая лысуха поспешила скрыться в тростнике, увидев приближавшихся Моркоу и Гаспода.

– Вот мы и пришли, – пробормотал Гаспод. – Очень много навоза вошло в воду. – Он обнюхал взбаламученный у берега ил. – А обратно вышла она. Гм.

– Проблемы? – спросил Моркоу.

– Что? А, нет. Совершенно чистый запах. Идет в направлении гор, как ты и говорил. Гм. – Гаспод сел и принялся отчаянно чесаться задней лапой.

– Есть какие-то проблемы. Я прав? – уточнил Моркоу.

– Ну, предположим, существует нечто весьма скверное, о чем тебе совсем не хотелось бы знать. Видишь ли, мне очень не хочется нарываться, ты ведь можешь по-всякому отреагировать. Некоторые люди предпочитают оставаться в неведении. Это довольно-таки личное.

– Гаспод!

– Она не одна. С ней какой-то волк.

– А. – На лице Моркоу продолжала играть легкая, ничего не выражавшая улыбка.

– Э… Мужского пола, – добавил Гаспод. – Молодой волк. Э… Очень молодой.

– Спасибо, Гаспод.

– В высшей степени мужского пола. Гм. Да, весьма определенно. Несомненно.

– Я уже понял.

– Поверь, я говорю то, что знаю наверняка. С запахом не поспоришь, это штука такая…

– Большое тебе спасибо, Гаспод. И куда они направляются?

– Напрямки в горы, босс, – сказал Гаспод со всей мягкостью, на которую только был способен.

Между людьми существовали сложные сексуальные отношения, и в них Гаспод давно уже отчаялся разобраться, но те немногие подробности, в которые он был посвящен… слегка шокировали. Ясно было одно: в этом плане собачья жизнь намного легче.

– Слушай, а этот вот запах…

– В высшей степени мужской, который я упоминал?

– Ага, он самый, – совершенно спокойно подтвердил Моркоу. – Ты сможешь учуять его с лошади?

– Да я учую его, даже сунув нос в мешок с луком!

– Отлично. Потому что, как мне кажется, нам стоит немного поспешить.

– Я догадывался, что именно это ты и скажешь.

Увидев входящих в Псевдополис-Ярд Шнобби и Колона, констебль Посети бодро отдал честь.

– Сэр, думаю, вам следует знать немедленно! – воскликнул он, размахивая клочком бумаги. – Вот, получил от Родни.

– От кого?

– От бесенка, что дежурит на мосту, сэр. Он рисует повозки, которые едут слишком быстро. Кстати, его забыли покормить, – добавил он слегка порицающим тоном.

– О, кто-то превысил скорость, – сказал Колон. – Ну и что с того? – Он снова посмотрел на иконографию. – В таких паланкинах, как правило, ездят глубинные гномы. Ухты, ну и несутся же эти тролли!

– Это рисунок был сделан сразу после кражи Лепешки, – пояснил Посети. – Видите время в углу? Странно все это, сэр. И очень подозрительно. Похоже на бегство с места преступления.

– Но зачем гному понадобилось воровать ничего не стоящий кусок камня? – спросил Колон. – Особенно одному из темных гномов. Бр-р, от этой их дурацкой одежды мурашки по спине бегают.

Сердитая тишина зазвенела так, как если бы в храме во время молебна вдруг упала железная балка. В данный момент в караулке находилось целых трое гномов.

– Эй, вы двое! – рявкнул сержант Рукисила. – Почему не в патруле? Кстати, мне нужно срочно отбыть на Рубцовую улицу!

Трое гномов поспешили убраться прочь. Их спины недвусмысленно выражали негодование и ярость.

– Что здесь вообще происходит? – осведомился Фред Колон. – Какие-то они сегодня раздражительные. Господин Ваймс постоянно говорит нечто подобное, но на это никто не обращает внимания.

– А все потому, что он – Сэм Ваймс, – пояснил Шнобби.

– О? Ты намекаешь, что я не он? – осведомился капитан Колон.

– Да, Фред. Ты – Фред Колон, – терпеливо подтвердил Шнобби.

– Правда?

– Да, капитан Колон.

– Правильно! И им не стоит об этом забывать, черт подери! – рявкнул Колон. – Я вам не добрая душа! И не потерплю подобного нарушения субординации! Ваймс слишком миндальничал со всеми этими гномами! Я всегда это говорил и сейчас говорю! Они получают такое же жалованье, как мы, а сами в два раза меньше!

– Да, да, разумеется, – замахал руками Шнобби в отчаянной попытке успокоить разъяренного шефа. – Но, Фред, тролли в два раза больше, а получают такое же жалованье, поэтому…

– Зато у них в четыре раза меньше мозгов, а значит…

Звук, который они услышали, был долгим и угрожающим. Это младший констебль Шпат отодвинул свой стул от стола.

Громко скрипя половицами, Шпат прошел мимо Колона, огромной лапищей снял с гвоздя шлем и направился к двери.

– Я в патруль, – буркнул он.

– Но у тебя до патруля еще целый час, – удивился констебль Посети.

– А я уже, – ответил Шпат.

В комнате на мгновение потемнело, когда дверной проем заслонила широченная спина тролля, после чего младший констебль Шпат отбыл в неизвестном направлении.

– С чего это вдруг все стали такими раздражительными? – спросил Колон.

Оставшиеся в комнате констебли старались не попадаться ему на глаза.

– Кто-то хихикнул или мне показалось? – осведомился Колон.

– Лично я не слышал, чтобы кто-то хихикал, – сказал Шнобби.

– О? Правда? Я тебе не какой-нибудь сержант, капрал Шноббс!

– Конечно, Фред, я вовсе не… О боги…

– А дисциплинка-то у нас хромает, – процедил капитан Колон, злобно посверкивая глазами. – Готов поспорить, все вы сейчас думаете: «Да это же старый жирдяй Фред Колон. С ним всегда можно договориться».

– Никто никогда не называл тебя стариком, Фред… О боги…

– А как насчет жирдяя?

Фред окинул комнату яростным взглядом. Все вдруг принялись энергично перекладывать бумаги с места на место.

– Что ж! Начиная с этого момента здесь все будет по-другому, – объявил капитан Колон. – Мне известны все ваши мелкие уловки… Так, кто это сказал?

– Что сказал, капитан? – уточнил Шнобби.

Он тоже слышал, как кто-то прошептал: «И мы научились им от тебя, сержант», но сейчас скорее предпочел бы проглотить раскаленные угли, чем признаться в этом.

– Кто-то что-то сказал. Гнусным таким голоском.

– Я абсолютно уверен, капитан, никто ничего не говорил, – отозвался Шнобби.

– И не смейте на меня глазеть!

– Да никто на тебя даже не смотрит! – взвыл Шнобби.

– Думаешь, я не знаю, как это делается?! – закричал Колон. – Не знаю, как можно глазеть не глядя, капрал?! Вот этот человек! Вот он наставил на меня свои уши!

– По-моему, констебль Пинг всецело занят составлением рапорта, Фре… серж… капитан.

Колон немного успокоился.

– Ну ладно. Сейчас я поднимусь в свой кабинет, понятно? А всех вас ждут большие перемены. И пусть мне принесут чашку чая.

Провожаемый бросаемыми украдкой взглядами, капитан Колон поднялся по лестнице, вошел в кабинет и хлопнул дверью.

– Гм… – начал было констебль Пинг, но Шнобби, который лучше других разбирался в повадках личности по имени Колон, отчаянно замахал одной рукой, а другую поднес к уху нарочито театральным жестом.

Все услышали, как дверь наверху тихонько приоткрылась.

– Что ж, полагаю, перемены нам очень даже не помешают, – объявил констебль Пинг.

– Как сказал пророк Урн, – промолвил констебль Посети, – уж лучше буйвол в гершебской гончарной лавке, чем сандалия в гашской виноградной давилке.

– Я тоже так считаю, – согласился Шнобби. – Пожалуй, отнесу чайку капитану. Хорошая чашка чая еще никому не мешала.

А через пару минут констебли услышали – даже сквозь закрытую дверь – вопль Колона.

– Что это за кружка, капрал?!

– Обычная, серж… сэр. Это ваша кружка, вы всегда пьете чай именно из нее.

– Но это сержантская кружка, капрал! А из каких кружек пьют чай офицеры?

– Ну, у Моркоу и господина Ваймса есть собственные кружки…

– Это их личное решение – пить из кружек, но, согласно уставу Стражи, офицерам полагаются чашка и блюдце. Об этом говорится вот здесь, в статье триста один подразделе це. Ты меня понимаешь?

– Но по-моему, у нас нет никаких…

– Тебе известно, где хранятся деньги на мелкие расходы. Как правило, только ты это и знаешь. Свободен, капрал.