Пятый элефант Пратчетт Терри

– Нахватался знаний, сэр. Чуток там, чуток здесь.

– Правда? И какая же именно часть туалета…

– Через несколько недель в этом городке произойдет чрезвычайно важное событие, – перебил лорд Витинари. – Не могу не добавить, что оно имеет жизненно важное значение для процветания Анк-Морпорка.

– Коронация короля-под-горой, – кивнул Моркоу.

Ваймс ошеломленно переводил взгляд с капитана на патриция и обратно.

– До меня не дошел какой-нибудь циркуляр? – наконец спросил он.

– Уже несколько месяцев гномья община только об этом и говорит, сэр.

– Правда? Ты имеешь в виду беспорядки? Драки, которые происходят каждый вечер в гномьих трактирах?

– Капитан Моркоу абсолютно прав, Ваймс. Это событие чрезвычайной важности, на котором будут присутствовать представители правительств многих стран, не говоря уже о княжествах Убервальда. Король-под-горой правит всеми находящимися под землей областями Убервальда. Его благосклонность ценится очень высоко. Там, несомненно, будут представители Борогравии и Орлеи, возможно, даже Клатча.

– Клатча? Но они еще дальше от Убервальда, чем мы! Им-то что там делать? – Буквально на мгновение Ваймс замолчал, а потом добавил: – Ха, я, похоже, сморозил глупость. Ну и в чем навар?

– Прошу прощения, командор?

– Сэр, данный вопрос всегда задавал мой старый сержант, когда оказывался в затруднительном положении. Как он выражался: определи, в чем навар, и можешь считать, что проблема наполовину решена.

Витинари встал, подошел к огромному окну и повернулся к ним спиной.

– Убервальд – большая страна, – произнес он, обращаясь, по-видимому, к стеклу. – Темная. Таинственная. Древняя…

– Огромные неиспользованные запасы угля и железной руды, – сказал Моркоу. – И конечно, жира. Лучшие свечи, ламповое масло и мыло получаются из жира, добытого на Шмальцбергских месторождениях.

– А при чем тут мы? У нас собственных боен хватает.

– Анк-Морпорк потребляет очень, очень много свечей, сэр.

– Зато мы экономим на мыле, – хмыкнул Ваймс.

– Жир и сало используются во многих областях промышленности, сэр. Мы не способны обеспечивать себя самостоятельно.

– Ага, – многозначительно сказал Ваймс.

Патриций вздохнул.

– Я от души надеюсь, что нам удастся наладить прочные торговые связи с проживающими в Убервальде народами. Ситуация в стране крайне взрывоопасна. Но Убервальд… Кто о нем что знает? Вот, к примеру… Командор Ваймс?

Ваймс, который обладал микроскопически детальными познаниями в области географии Анк-Морпорка и просто микроскопическими познаниями в области всей остальной географии, издал некий невнятный звук.

– На самом деле это и не страна вовсе, – сказал Витинари. – Это…

– Скорее Убервальд – то, что появляется перед тем, как возникают страны, – встрял Моркоу. – Убервальд – это укрепленные городки и разрозненные феодальные поместья, разделенные лесами. Там постоянно происходят междоусобные стычки. Не существует законов, кроме насаждаемых местными князьками. И разумеется, процветает бандитизм всех мастей.

– О, как это не похоже на тихую, спокойную жизнь в нашем любимом городке, – буркнул себе под нос Ваймс, но все же недостаточно тихо, а потому удостоился бесстрастного взгляда патриция.

– Убервальдские гномы и тролли до сих пор не уладили свои древние споры, – продолжал Моркоу. – Обширные области контролируются феодальными кланами вампиров и вервольфов. Магический фон в ряде районов невероятно высок. В общем и целом там царит такой хаос, что в это невозможно поверить, ведь на дворе давным-давно век Летучей Мыши. Однако мы не теряем надежды, что вскоре ситуация изменится к лучшему и Убервальд счастливо вольется в содружество наций Плоского мира.

Ваймс и Витинари переглянулись. Иногда Моркоу говорил так, словно бы читал вслух гражданское эссе, написанное обалдевшим от радужных перспектив мальчиком-певчим.

– Хорошо сказано, – произнес наконец патриций. – Но до наступления сего славного дня Убервальд останется настоящей головоломкой, скрытой в шараде, зашифрованной в загадке.

– Если я правильно понял, – вмешался Ваймс, – Убервальд – это большой жирный пудинг, на который все вдруг обратили внимание, и сейчас, воспользовавшись предстоящей коронацией как предлогом, мы должны нестись туда со всех ног с ножом, вилкой и ложкой, чтобы попытаться навалить на свою тарелку как можно больше кусков?

– Ваймс, твоя способность к осмыслению политической действительности достойна восхищения. Не хватает лишь соответствующего словарного запаса. Анк-Морпорк, как вы понимаете, просто обязан послать на коронацию своего представителя. Так сказать, официального посла.

– Надеюсь, сия великая честь выпадет не мне? – с подозрением осведомился Ваймс.

– О нет. Послать в Убервальд командора Городской Стражи? Ни в коем случае, – пожал плечами лорд Витинари. – Тамошние княжества еще не настолько развиты, чтобы воспринять концепцию гражданских сил, поддерживающих законопорядок.

Ваймс немного успокоился.

– Я пошлю туда герцога Анкского.

Ваймс резко выпрямился.

– Система там в основном феодальная, – продолжал Витинари. – И титулам придается огромное значение.

– Но вы не можете приказать мне отправиться в Убервальд!

– Приказать? А кто говорил о приказе? – Витинари выглядел удивленно-озабоченным. – О боги, видимо, я неправильно понял госпожу Сибиллу… Вчера она сказала мне, что вам обоим не повредил бы отпуск. Где-нибудь подальше от Анк-Морпорка…

– Вы говорили с Сибиллой?

– На приеме в честь нового президента Гильдии Портных. Ты ушел в самом начале. Возникла какая-то чрезвычайная ситуация, насколько мне известно. Тогда-то госпожа Сибилла и упомянула, что ты света белого не видишь из-за этой работы, а затем разговор зашел об Убервальде… Надеюсь, я не стал причиной семейной размолвки?

– Но я не могу сейчас покинуть город! – в отчаянии воскликнул Ваймс. – У меня столько дел!

– Именно поэтому госпожа Сибилла настаивает на том, чтобы ты покинул город, – кивнул Витинари.

– Но новобранцы, их обучение…

– Обучение новых кадров протекает по графику, сэр, – отрапортовал Моркоу.

– И в службе почтовых голубей такой беспо…

– Мы более или менее решили проблему, сэр. Сменили корм, сэр. Кроме того, система клик-башен работает превосходно.

– Но нужно еще организовать работу Речного Дозора…

– Может подождать пару недель, сэр. Мы откапываем утонувшую лодку.

– Канализация в штаб-квартире на Рубцовой…

– Я все организовал, сэр. Проблему уже устраняют.

Ваймс осознал, что проиграл. Причем проиграл в тот момент, когда в дело вмешалась Сибилла. Его жена была тем самым безотказным осадным орудием, перед которым стены Ваймсовой крепости неизменно пасовали. И все же он не мог сдаться без борьбы.

– Вы же знаете, сэр, я не больно-то силен в дипломатических штучках, – сказал он.

– А вот анк-морпоркский дипломатический корпус считает несколько иначе, – возразил лорд Витинари. – Ты сразил их наповал. Дипломаты не привыкли к простой речи, она приводит их в замешательство. Что ты там сказал истанзийскому послу примерно с месяц назад? – Патриций зашуршал бумагами на столе. – Жалоба должна быть где-то здесь… Да, вот она. По вопросу набегов, совершаемых через реку Скользучую, ты прямо и недвусмысленно заявил, что дальнейшие случаи вторжения на наши территории повлияют непосредственно на его, то бишь посла, судьбу и он, цитирую, «отправится домой в карете “скорой помощи”».

– Прошу меня простить, сэр, но день выдался тяжелым, а этот тип так нагло вел себя…

– После чего вооруженные силы Истанзии отступили настолько далеко, что едва не оказались в соседней стране, – закончил лорд Витинари, откладывая документ в сторону. – Должен заметить, твое высказывание совпадало лишь с общим направлением моих мыслей касательно данного вопроса, но ты выразился кратко и емко. И наверняка сопроводил слова своим фирменным многозначительным взглядом.

– Привычка, сэр.

– Само собой. К счастью, в Убервальде ничего подобного не потребуется. Нам надо лишь заявить о том, что мы настроены дружественно.

– Надеюсь, мне не придется вести переговоры, сэр? – с отчаянием в голосе спросил Ваймс. – «Эй, как насчет того, чтобы продать нам ваш жир подешевле» и всякое такое?

– Нет, Ваймс, тебе не потребуется ничего говорить. Переговорами займется один из моих чиновников, который организует работу временного посольства и обсудит все эти вопросы с послами от Убервальдских графств. Чиновники говорят на одном и том же языке. Ты же просто попытаешься выглядеть как можно больше похожим на герцога. У тебя даже будет свита. Персонал. – Увидев бессмысленный взгляд Ваймса, Витинари вздохнул. – Специальные люди, которые будут сопровождать вас с госпожой Сибиллой. В качестве кандидатур предлагаю сержанта Ангву, сержанта Детрита и капрала Задранец.

– А, – сказал Моркоу и одобрительно закивал.

– Прошу прощения? – переспросил Ваймс. – Кажется, я пропустил очень важную часть разговора.

– Вервольф, тролль и гном, – пояснил Моркоу. – Этнические меньшинства, сэр.

– Зато в Убервальде они составляют этническое большинство, – добавил лорд Витинари. – Кроме того, насколько я знаю, все трое родом из Убервальда. Их присутствие будет говорить красноречивее всяких слов.

– Вы двое что-то знаете? – Ваймс нахмурился. – Лично я лучше бы взял с собой…

– Сэр, это продемонстрирует жителям Убервальда, что общество Анк-Морпорка многокультурно и многонационально. Понимаете? – сказал Моркоу.

– Ах да, конечно. Они как мы. Ура-ура, с ними можно делать бизнес, – с мрачным видом произнес Ваймс.

– Порой у меня создается впечатление, – несколько раздраженно произнес Витинари, – что культура цинизма в Городской Страже развита несколько…

– Недостаточно? – помог Ваймс. Воцарилась тишина. – Ну, хорошо, – наконец сказал он и вздохнул. – Пойду драить шишки на своей герцогской короне…

– Насколько я разбираюсь в геральдике, на герцогской короне нет шишек. Зато на ней бесспорно имеются… шипы, – улыбнулся патриций и подтолкнул в направлении Ваймса небольшую пачку бумаг, на самом верху которой лежала пригласительная карточка с золоченой кромкой. – Вот и прекрасно. А я немедленно прикажу послать через башню соответствующий клик-ответ. Более подробный инструктаж, Ваймс, ты получишь чуть позже. И передавай поклон герцогине. А теперь, умоляю, не позволяйте мне задерживать вас боле.

– Он всегда передает ей поклон. Герцогине… – пробормотал Ваймс, сбегая вниз по лестнице. – Знает, что мне это герцогство как собаке пятая нога.

– Но, сэр, я думал, вы и госпожа Сибилла…

– Против Сибиллы я ничего не имею, – торопливо перебил его Ваймс. – Я очень рад, что женился на ней. Правда рад. Мне не нравится лишь то, что она герцогиня. Так… Кто где у нас сегодня?

– Капрал Задранец дежурит у голубей. Детрит – в ночном патруле в паре со Свирсом, Ангва отправилась со спецзаданием в Тени. Ну, вы помните, сэр… Вместе со Шнобби.

– О боги, конечно, конечно. Ладно, когда они завтра вернутся, скажи, я лично жду их доклада. Кстати, отбери у Шнобби этот дурацкий парик и спрячь его куда-нибудь. – Ваймс пролистал бумаги. – Король-под-горой? Никогда о таком не слышал. Я думал, что «король» на гномьем языке означает что-то вроде старшего инженера.

– Ну, король-под-горой – особый случай, – сказал Моркоу.

– Почему?

– Все начинается с Каменной Лепешки, сэр.

– С чего?

– Если не возражаете, на обратном пути мы сделаем небольшой крюк, сэр. Это поможет вам лучше понять то, что происходит.

Некая девушка стояла на углу улицы в Тенях. Ее поза на специальном жаргоне данного района недвусмысленно говорила о том, что девушка кое-кого ждет. Даже не кое-кого, а весьма определенного господина. У которого имеется определенное количество денег.

Девушка рассеянно помахивала сумочкой.

Этот сигнал был понятен даже человеку с голубиными мозгами. Члены Гильдии Воров предпочитали обходить ждущую кого-то дамочку по другой стороне улицы, приветствуя ее вежливыми и – что крайне важно – лишенными всякой агрессивности кивками. Даже куда менее культурные свободные воры, промышлявшие в Тенях, несколько раз подумали бы, прежде чем положить глаз на сумочку. Возмездие Гильдии Белошвеек было быстрым и неотвратимым.

Однако тощее тельце Это-Все-Я Дункана не обладало даже голубиными мозгами. Вот уже пять минут воришка, как кот, следил за качающейся сумочкой. Сама мысль о ее содержимом действовала гипнотически. Дункан практически чувствовал вкус монет. Приподнявшись на носочки и пригнув голову, он сорвался с места, вылетел из переулка, схватил сумочку и даже успел пробежать еще несколько дюймов, прежде чем мир взорвался где-то в районе его затылка, а сам он рухнул лицом в грязь.

На ухо закапала чья-то слюна, а затем раздалось протяжное, выверенное ворчание, тон которого не менялся, но весьма доходчиво объяснял, что произойдет, если воришка попытается пошевелиться.

После чего послышались чьи-то шаги, и краем глаза Дункан заметил мелькнувшие кружева.

– А, Это-Все-Ты, – произнес чей-то голос. – Сумочки, значит, рвем? По-моему, совсем уж подло, а? Даже для тебя. Ты еще легко отделался. Ладно, поднимайся давай, уже можно.

Вес исчез со спины Дункана, и он услышал удалявшийся в темный переулок мягкий топоток лап.

– Это все я! Это все я! – отчаянно завопил воришка, пока капрал Шноббс помогал ему встать на ноги.

– Знаю, что ты, собственными глазами видел, – буркнул Шнобби. – Ты вообще понимаешь, что б с тобой было, если бы ты попался на глаза Гильдии Воров? Валялся бы сейчас дохлый где-нибудь в реке, и никакого тебе досрочного условного.

– Меня все ненавидят! За мое мастерство… – пробормотал Дункан сквозь спутанную бороду. – Помнишь ограбление Всего Джолсона в прошлом месяце? Это все я!

– Верно, Дункан. Это все ты.

– А помнишь, на прошлой неделе стибрили сейфы с золотом? Это тоже все я. А вовсе не Углеморд со своими парнями.

– Ага, Дункан, это все ты, кто ж еще.

– И ту кражу у золотых дел мастера, которую, как все считают, провернул Крипучий Рон…

– На самом деле это все ты, да?

– Ага, – радостно подтвердил Дункан.

– А огонь у богов – это ведь тоже ты, верно, Дункан? – поинтересовался Шнобби, сияя из-под парика мерзкой улыбочкой.

– Точняк, все я! – кивнул Дункан и шмыгнул носом. – Тогда я, конечно, был моложе. – Он близоруко прищурился на Шнобби Шноббса. – Шнобби, а почему на тебе платье?

– Это большой секрет, Дункан.

– Понятно… – Дункан смущенно переступил с ноги на ногу. – Шнобби, у тебя, случаем, нет пары долларов? Не жрал уже два дня.

Мелкие монеты блеснули в полумраке.

– А теперь проваливай, – велел капрал Шноббс.

– Спасибо, Шнобби. Если случатся нераскрытые преступления, ты знаешь, где меня искать.

С этими словами Дункан исчез в ночи.

За спиной Шнобби, застегивая нагрудник кирасы, появилась Ангва.

– Бедняга, – покачала головой она.

– А в свое время был хорошим вором, – сказал Шнобби, доставая из сумочки блокнот и делая в нем какую-то пометку.

– Было очень мило с твоей стороны помочь ему, – похвалила Ангва.

– Ну, я всегда могу вернуть деньги из суммы на мелкие расходы, – пожал плечами Шнобби. – Зато теперь мы знаем, кто украл те слитки. И господин Ваймс украсит мой шлем очередным пером.

– Скорее чепец, Шнобби.

– Что?

– Твой чепец, Шнобби. Неплохие цветочки, кстати. Клево смотрятся.

– А… Ну да.

– Не подумай только, что я жалуюсь, Шнобби, – продолжала Ангва, – но когда нам поручили эту работу, я думала, это я буду приманкой, а ты будешь меня прикрывать.

– Да, но ты ведь… – Шнобби наморщил лоб, вторгаясь в неизведанные лингвистические территории. – Мор… фор… логически одаренная…

– То есть вервольф, Шнобби. Я знаю это слово.

– Верно… И тебе удобнее таиться в засаде… Кроме того, я считаю, что в нашей, стражнической, работе женщины не должны работать приманкой…

Ангва нахмурилась, подыскивая подходящие слова, после чего взмахнула перед собой руками, словно бы пытаясь вылепить нечто невидимое из теста своих мыслей. Беседовать со Шнобби на деликатные темы было настоящим испытанием.

– Просто… Я имею в виду… Люди могут… Ну, ты ведь знаешь, как называют мужчин, которые носят просторные платья и парики?

– Так точно, госпожа.

– Правда?

– Конечно, госпожа. Законниками, госпожа.

– А, ну да, – медленно произнесла Ангва. – А еще как?

– Э… актерами?

Ангва сдалась.

– Ты отлично выглядишь в платье из тафты, Шнобби.

– А тебе не кажется, что оно меня слегка полнит?

Ангва принюхалась.

– О нет, – тихо произнесла она.

– Я подушился. Для вящего сходничества, – быстро объяснил Шнобби.

– Для чего? А… – Ангва покачала головой и снова втянула воздух носом. – Нет, я чувствую запах чего-то… иного.

– Странно, потому что запашок у этой дряни тот еще, всем запахам запах, хотя, по-моему, ландыши пахнут несколько иначе…

– Это не духи.

– …Но лавандовые духи, которые мне предлагали, скорее сошли бы для чистки доспехов…

– Шнобби, ты сможешь вернуться в штаб-квартиру на Рубцовой без моей помощи? – спросила Ангва.

И, несмотря на возрастающую панику, ехидно добавила про себя: «Хотя чего я спрашиваю? Что с ним может случиться? Во всяком случае, будет большой сюрприз».

– Конечно, госпожа.

– Мне нужно проверить… кое-что.

И Ангва поспешила прочь. Новый запах заполнял ноздри, щекотал нос. Перебить аромат одешнобблона мог лишь очень сильный запах. Невероятно сильный.

«Только не здесь, – подумала она. – Не сейчас. Только не он…»

Убегающий человек со всех сил качнул мокрую от снега ветку и перелетел на ветвь соседнего дерева. Вроде бы хватит. Ручей остался далеко позади. Насколько острое у них чутье? Очень острое, будь они прокляты. Но не настолько же!

Некоторое время он шел по течению, а потом увидел нависающее над ручьем дерево. Тогда-то у него и возник план. Они наверняка разделятся и пойдут по обоим берегам – они достаточно умны, именно так они и поступят. А он их все равно перехитрит. Подпрыгнув, он ухватился за ветку…

Откуда-то слева донесся далекий вой.

Спрыгнув на землю, человек двинулся направо, в темноту густого леса.

Некоторое время Моркоу шарил руками во мраке. Наконец заскрежетал поворачиваемый в замке ключ.

– По-моему, совсем недавно в этом здании обосновался комитет «Гномы на высоте», – сказал Ваймс.

– Последнее время с добровольцами совсем плохо, – откликнулся Моркоу, проводя командора через низкую дверцу и зажигая свечу. – Я заглядываю сюда каждый день, чтобы проверить, все ли в порядке. Остальным… как-то это неинтересно.

– Ума не приложу почему, – откликнулся Ваймс, окидывая взглядом Музей гномьего хлеба.

Обо всех хлебных продуктах, представленных тут в качестве экспонатов, можно было сказать лишь одно: сейчас они были настолько же съедобными, как и в тот день, когда были выпечены.

Хотя термин «выкованы» будет точнее. Гномий хлеб использовался не только как пища на совсем уж черный день, но также служил оружием и валютой. Особой религиозностью гномы не отличались, однако то, как они относились к своему хлебу, вполне могло сойти за поклонение.

Из темноты донеслось шуршание, за которым раздался звон.

– Крысы, – пояснил Моркоу. – Бедняжки, все зубы себе сточили. Ага, вот и она. Каменная Лепешка. Копия, конечно.

Ваймс уставился на бесформенное нечто, выставленное в покрытой пылью витрине. В экспонате действительно узнавалась лепешка – но только в том случае, если вас об этом предупредили заранее. В противном случае вы могли ошибиться и принять ценный экспонат за обыкновенный кусок камня. Размерами, формой и своей округлостью предмет напоминал подушечку, на которой часто сидели. Кое-где виднелись окаменелые ягодки смуродины.

– Нечто подобное моя жена подкладывает себе под ноги после долгого, утомительного дня, – сообщил Ваймс.

– Каменной Лепешке тысяча пятьсот лет, – сказал Моркоу с некоторым благоговением в голосе.

– Я думал, это копия.

– Да, конечно… Но копия крайне важного по значению предмета, сэр.

Ваймс принюхался. В воздухе пахло чем-то едким.

– Сильно пахнет кошками, или я ошибаюсь?

– Они гоняются здесь за крысами, сэр. Крыса, наевшаяся гномьего хлеба, как правило, бегает не очень быстро.

Ваймс закурил сигару. Моркоу глянул на него с неуверенным неодобрением.

– Сэр, мы заранее благодарны людям за некурение в стенах нашего музея.

– Заранее? А откуда вы знаете, будут они курить или нет? – откликнулся Ваймс и прислонился к пыльной витрине. – Итак, капитан. Зачем я на самом деле отправляюсь в этот ваш… Здец? Я совершенно не разбираюсь в дипломатии, но точно знаю: это очень многоцелевая штуковина. Кто такой король-под-горой? Почему наши гномы постоянно дерутся?

– Понимаете, сэр… Вы знакомы с таким понятием, как крук?

– Это вроде бы горное право гномов?

– Отлично, сэр. Абсолютно правильно. Но касается оно не только поведения в шахтах. Оно касается… образа жизни. Законов собственности, наследования, брачного права, правил разрешения всевозможных споров… Практически всех сторон жизни. А король-под-горой… он в некотором роде суд высшей инстанции. Разумеется, у него масса советников, но последнее слово всегда остается за ним. Понимаете меня?

– Пока все достаточно разумно.

– И коронуется он на Каменной Лепешке, на которой затем и восседает, вынося свои решения, ибо так поступали все короли-под-горой со времен Б’хриана Кровавого Топора, который правил полторы тысячи лет назад. Лепешка… наделяет властью.

Ваймс с мрачным видом кивнул. Это тоже было разумно. Ты поступаешь так потому, что так поступали всегда, и объясняешь свои поступки совершенно логично: «Мы же всегда так поступали». Миллионы давно умерших людей не могут ошибаться, правда ведь?

– Он выбирается, наследует трон или занимает свое положение как-нибудь еще?

– Полагаю, можно считать, что его выбирают, – сказал Моркоу. – На самом деле гномьи старейшины договариваются между собой. Выслушав мнения других гномов, конечно. В гномьей среде это называется «прозондировать слои». И по традиции король-под-горой должен быть членом одной из главных семей. Но… э…

– Да?

– В этом году события приняли иной оборот. И обстановка сейчас… немного накалена.

«Ага», – подумал Ваймс.

– Победил не тот гном? – спросил он.

– Кое-кто согласился бы с вами. Но тут скорее… поставлен под сомнение весь процесс, – признался Моркоу. – И это сделали гномы самого крупного, за границами Убервальда, города.

– Самый крупный гномий город? Гм, но это ведь… Ну, как его, тот самый, пупстроннее… Вылетело из головы…

– Это Анк-Морпорк, сэр.

– Что? С каких это пор мы принадлежим гномам?!

– Сейчас в нашем городе проживает пятьдесят тысяч гномов, сэр.

– Правда?

– Да, сэр.

– Ты уверен?

– Так точно, сэр.

«Конечно уверен, – подумал Ваймс. – И вероятно, знает всех их по именам».

– Вы должны понять, сэр, сейчас идут серьезные дебаты, – продолжал Моркоу. – По поводу того, кого должно называть гномом.

– Ну, кое-кто считает, что этот народец называют гномами, поскольку все они…

– Нет, сэр. Рост здесь ни при чем. Шнобби Шноббс ростом меньше многих гномов, но его-то мы гномом не называем.

– И человеком тоже, – подметил Ваймс.

– Кроме того, я также гном.

– Знаешь, Моркоу, я давно собирался поговорить с тобой об этом…

– Усыновлен гномами, воспитан гномами. Для гномов я гном, сэр. Я имею право проводить обряд к’закры, посвящен в секреты х’рагны. Умею правильно ха’лкать свою г’ракху… Я – гном.

– Что означают все эти слова?

– Я не имею права рассказывать об этом негному. – Моркоу тактично пытался уклониться от клуба сигарного дыма. – Но, к сожалению, некоторые горные гномы считают, что гном, покинувший свою родину, лишается права называться настоящим гномом. А так уж сложилось, что нынешняя кандидатура короля-под-горой зависит от того, как проголосуют анк-морпоркские гномы. Что, разумеется, очень не нравится нашим горным собратьям. Разногласия растут. Начали распадаться семьи, и все такое прочее. Зафиксированы случаи выдергивания бород.

– Правда? – Ваймс изо всех сил сдерживал улыбку.

– С гномьей точки зрения, это совсем не смешно, сэр.

– Извини.

– Боюсь, с коронацией нового короля-под-горой ситуация лишь осложнится, хотя я от всей души желаю ему добра.

– И ты считаешь, он потянет?