Нызга Лазарева Евгения

– Это ведь был один случай? Правильно? Ты не задумывалась, что это просто невезение?

– Не буду ничего тебе говорить! Я, что, одна там пыталась разобраться?? Есть отчеты специалистов, в конце концов!

– Ладно, ладно, успокойся! – примирительно поднимаю я ладони.

Она недоверчиво смотрит на меня и отворачивается. Мы молчим несколько минут.

– Извини, больше не буду, – легонько дергаю я ее за рукав. – Расскажи, пожалуйста, дальше! Ведь было же еще что-то?

– Ну, было. В последний раз помимо поломок началось какое-то помешательство среди киберов. Причем техник, отвечающий за них, и сам сошел с ума. Он до сих пор в госпитале. А ведь был такой веселый парень! – Дара цокает языком.

– Это случилось в команде Зордана? – спрашиваю я.

– Да. Зордан твердо убежден, что лучше держаться подальше от темных областей.

– Но почему? – удивляюсь я.

– Насколько я знаю, практически ни один рейс вблизи границ галактики не проходит гладко, – не без доли мрачности сообщает она.

Вот так-так. Я всегда считал, что нашим ребятам сам черт не страшен, а, оказывается, чем дольше они летают, тем больше суеверий собирают. Или это элементарная осторожность? Но если Дара не преувеличивает, то прослеживается интересная закономерность, и странно, что никто не пытался изучить ее. Надо покопаться в архивах, посмотреть, какие именно звездолеты выходили за пределы звездной системы, и если есть статистика, то какое именно оборудование получало неполадки.

У себя в каюте я наскоро завтракаю и залезаю в уютную постель, дабы потом не засыпать как сурок на каждом углу. Медленно плывут стены моей каморки, и накатывает сон.

Синий безбрежный океан. Солнце, теплая вода. Бултыхаюсь, лениво поводя руками и ногами, как в невесомости. И вдруг мгновенно все вокруг темнеет. Раз! И я уже облеплен отвратительной белой массой, внезапно всплывшей из глубин. Два! Тону в ней, безуспешно пытаюсь выплыть. Дрянь поднимается выше, лезет в уши, рот, нос. Три! Задыхаюсь! Нет кислорода, повсюду только мерзейшая густая субстанция, глаза вылезают из орбит. Наконец я вижу, что меня поглощает скопище гнусных жирных белых червей! Мучнисто белых, опоясанных чуть более темными кольцами. Шевелящихся. Склизких. Извиваясь, они наполняют мой рот. Стремятся дальше. Еще секунда, и я взорвусь от нехватки воздуха и отвращения!

Но меня сотрясает банальная рвота. Чувствую, как выходит мой скудный завтрак, выбрасывая этих тварей вон. Корчусь в судорогах, вцепляюсь в простыни. И просыпаюсь, все еще дрожа от рвотных импульсов. Боже мой! Угажена кровать, пижама и даже пол. Бессильно опускаюсь на подушку, переводя дыхание и стараясь унять сердце. С ума сойти! Нет, так нельзя. Тошнота вновь подступает к горлу. И я, собрав волю в кулак, встаю. Стараясь не дышать, собираю постель, сдираю пижаму, бросаю все в стирку. Включаю очистку помещения. А сам по стенке тащусь в душ.

Думаю, это уже слишком. Рыся должна хоть как-то помочь мне. Ведь она врач в конце концов! Стою под горячей водой. Потом под холодной. Затем снова под горячей. Смыть, уничтожить эту гадость! Извожу немереное количество мыла, а мне все кажется мало. Наконец останавливаю себя. Хватит!

Надев чистое, осторожно выглядываю в комнату. Я знаю, что все убрано до мельчайшей пылинки. Меня действительно встречают ароматы цветущего луга. Но, кажется, ноздри улавливают мерзейшую подкладку этого запаха. Желудок выворачивает заново, однако уже почти всухую. Трясущимися пальцами вновь запускаю дезинфекцию, сдираю одежду. И понимаю: пора к Рысе.

Она сидит вполоборота ко мне. Постукивает пальцами по столу. Ступни твердо уперты в пол, спина напряжена. Ясно, Рыся крайне озабочена. Впрочем, я тоже. Словно почувствовав мое присутствие, она оборачивается.

– А, это ты, – слабая улыбка. – Проходи.

– Я не вовремя, что ли? – несколько теряюсь я.

– Нет, почему же? Были уже все. Ты, как обычно, последний.

– Я ведь с дежурства, разве ты забыла?

– Отчего же? Помню отлично, – Рыся болтает кистью руки, сжимает и разжимает губы, потом смотрит на меня в упор. – Ничего не понимаю! Веришь? Думаю, твое обследование тоже ничего не даст. Ерунда какая-то, ей богу!

– Никаких отклонений? – пытаюсь усмехнуться я.

– Все в норме. Все! – взгляд Рыси неподвижен, лицо будто пустое.

Но мне известно, что мозг ее в это время бешено работает, пытаясь отыскать любые несообразности, нестыковки, хоть что-то, за что можно уцепиться пусть даже одним коготком, и оттуда начать осторожненько разматывать клубок, чтобы извлечь решение проблемы наружу. Но я также вижу, что никаких зацепок найти она не может, доходит до конца и начинает заново.

– Рыся, мне стало хуже, – считаю нужным вставить я.

– Что, прости? – не понимает она.

– Мне. Стало. Хуже, – произношу чуть не по слогам.

Ее взгляд приобретает некоторую осмысленность, она явно пытается уяснить, к чему я клоню:

– Что еще случилось?

– Это черви, Рыся. Черви! Они лезли в рот, в нос, везде. И меня вывернуло. По настоящему, в реальности. Угадил все, что мог, – с содроганием вспоминаю я.

– Черви? Черви… А это мысль! Сделаем-ка мы еще парочку анализов, – пальцы Рыси принимаются резво бегать по сенсорному экрану.

– Меня тошнит… Рыся!

– Серьезно? Тогда поторопись в капсулу, – не отвлекается от работы она.

Мутит так сильно, что я едва осознаю, что делаю. Скрючившись на дне капсулы, стараюсь ни о чем не думать, чтобы невольные мысли не вызвали новый приступ отвращения. Из-за стенок доносится еле слышное бормотание Рыси.

– Так. Странно. Хм. Температура снижена, на кожных покровах испарина. А тут что? Ну-ну. А эта развертка? Хм.

Дальше становится уже совсем неразборчиво. Или просто ничего не понимаю из-за слабости. А затем меня будто подключают к источнику энергии. Тошнота отступает, дрожание прекращается, сознание проясняется.

– Ну, выходи, герой. Озадачил ты меня выше крыши.

Отодвигаю панель и нос к носу сталкиваюсь с раскрасневшейся Рысей.

– В каком смысле? – выдавливаю я.

– Да с одной стороны ты здоров как бык, а с другой – у тебя явный упадок сил. Пришлось ввести тебе лошадиную дозу общеукрепляющего и сделать очистку пищеварительной системы. Ну, это так, для проформы. Как себя чувствуешь?

На самом деле очень сильно хочу есть, это самое сильное ощущение. И никакого тебе дискомфорта или еще какой-нибудь ерунды. Но Рыся так уморительно серьезно смотрит на меня. Даже кончик языка высунула.

– Ну-у… – начинаю я. – Как бы это сказа-ать… Ну, так, как бы этого…

Рыся не выдерживает и пребольно щипает меня за руку.

– Хватит комедию ломать! Говори так, как есть. Устроили мне тут. Психоневрологический диспансер. Ух, всех бы отшлепала!

Когда Рыся злится, шутки с ней действительно плохи, навалять может по самое «не хочу», она отменный боец, даст фору любому парню. Поэтому я принимаю смиренную позу и кротко отвечаю:

– Никакой тошноты, ничего не болит. И неплохо бы пообедать. Полноценным, так сказать, обедом, – от маленькой шпильки удержаться все же не могу и теперь опасливо отодвигаюсь в сторону.

Но она только бросает сердитый взгляд, машет рукой и отворачивается. Обиделась, что ли?

– Ну, Рыся. Ну ты чего? – подступаю я.

– Задали мне тут задачку! Четыре здоровых балбеса, Глисс не в счет.

– Почему это Глисс не в счет? Неужели он настолько галантен? – делаю я большие глаза.

– Трепло гороховое! Просто у него сны не повторяются и ужас не вызывают. В отличие от других четырех опупевших от безделья лбов.

– Ты перегибаешь палку, Лукки ведь трудится как проклятый. Скоро ночевать будет в своем лойере.

– Ну, это я так. Обобщила, – она раздраженно фыркает. – Ты у меня дождешься, побью.

– Ладно-ладно, молчу. Кхе… Ну, что, док, жить то мы будем?

– Похоже, да, – короткий смешок. – С сегодняшнего дня будете пить успокоительное, – Рыся в раздумье чешет подбородок. – Такое впечатление, что нечто неизвестное просто дало импульс некоторым глубоко скрытым в вас страхам. О которых вы и сами не подозревали. Схожесть образов можно объяснить схожестью первопричины страха. Возможно, это боязнь космоса или неизведанного.

– Хорошее объяснение для звездолетчика, – недоверчиво хмыкаю я.

– К сожалению, я не специализировалась в психологии. Но думаю, вывод мой в основной своей сути верен. Что-то послужило толчком, вот и все. И у кого-то спровоцировало реакцию, а у кого-то нет. Физические реакции здесь вторичны, а не первичны. Вот так.

Интересная теория, верно? И я бы послушал еще, но голодные спазмы в желудке становятся уже просто невыносимыми. Поэтому наскоро распрощавшись, чуть ли не бегом двигаю в столовую, где к своему удивлению натыкаюсь на Лукки и Данга, с аппетитом поедающих второе и успевающих к тому же обмениваться нечленораздельными замечаниями. Мое стремительное появление вызывает у обедающих смешки.

– В нашей команде, смотрю, прибыло, – подмигивая Дангу, замечает Лукки.

– Да, давненько Верес не ел. Видимо, оголодал неимоверно, – еле сдерживаясь, подхватывает Данг.

Я всматриваюсь в них, пытаясь понять причину такого веселья. Но вызываю только новый взрыв хохота.

– Да ладно, расслабься. Течер уже ушел, – это снова Лукки.

– Ага. Набил брюхо под завязку. На добавку претендовать не посмеет, – старательно жуя, поддерживает товарища Данг.

– Э-э, а вам не кажется, что время обеда давно прошло? – наконец вступаю в беседу и я.

– Кажется! – хором подтверждают мои коллеги и снова смеются.

– Ну и чего же вы тут наворачиваете, спрашивается? – с вызовом интересуюсь я.

– Обед! Полноценный. С полным набором питательных веществ, – тут они уже просто не могут.

Ерунда какая-то. Что это на них нашло? Я заказываю тоже обед и, все еще озадаченно косясь на своих товарищей, принимаюсь за салат. А те только что не хрюкают. Наконец Лукки выдыхает:

– Какой он у тебя по счету сегодня?

– Кто? – вытаращиваю я глаза.

– Вот умора! Дед Пихто, ха-ха. Обед, конечно.

Медленно перевожу взгляд с одного на другого. Совсем с катушек съехали. Просто помешались. Поневоле вспомнишь Дару с ее рассказами.

– Первый, естественно, – говорю в конце концов. – Я же на дежурстве был, потом у Рыси.

– А-а, – разочарованно тянут они. – Неинтересно.

– Что не интересно? – продолжаю удивляться я. – А вы то почему не ели со всеми?

– А мы ели! – с готовностью отвечает Лукки.

– А через некоторое время ели еще, – подхватывает Данг. – Уже втроем. А потом и еще.

– Ага, – прыскает Лукки. – И недоумевали, куда же запропастился наш Верес.

– И почему же он искажает нам статистику, – ухмыляется во весь рот Данг.

– Точно! – подтверждает Лукки.

– Вы третий раз едите полный обед?? – изумляюсь я.

– Ага.

– И куда в вас столько влазит?

– Это, пожалуйста, к Рысе, – вылизывая тарелку, замечает Лукки.

Я пялюсь на них, не переставая поедать удивительно вкусный суп.

– У Рыси ведь был? Был, – будто сам с собой разговаривает Данг.

– Пищеварительную систему прочищал? Прочищал, – поддерживает Лукки.

– Общеукрепляющее принимал? Принимал! Короче говоря, жди результат, дружище. Все, что не доел в последние дни, будешь наверстывать в ближайшие часы! – торжественно провозглашает Данг.

– Именно! – ставит точку Лукки.

Ну, с ума сойти, верно? В общем, выясняется, что черви им не снились, однако одна мысль о грядущем завтраке вызывала у всех троих нешуточные позывы к рвоте. Поэтому никто из них не притронулся к еде, раздумывая, как поступить дальше. А спасительной палочкой-выручалочкой для ребят стал плановый визит к Рысе.

Вечером в кают-компании, когда мы устраиваемся, кто почитать, кто поболтать, а кто и поиграть, Зордан вновь опрашивает ребят:

– Лукки, как роботы?

– Все в порядке, капитан.

– Лойер готов?

– Надеюсь завтра-послезавтра закончить, мои пацанята работают без выходных.

– Отлично. Глисс, как у тебя дела?

– Все системы корабля функционируют в штатном режиме, каких-либо угроз за последние сутки выявлено не было.

– Понятно. Данг?

– Состав воздуха в помещениях корабля и питьевая вода соответствуют нормам.

– А ты, Верес, ничего нового не учудил? – Зордан чуть-чуть улыбается.

Я от неожиданности не сразу нахожусь с ответом, потом понимаю, что капитан просто шутит.

– Никак нет, господин капитан! Все производимые действия соответствуют уставу корабля и космического флота!

Ребята фыркают, Зордан качает головой. Немного помедлив, обращается к Рысе:

– Ну что, Рыся, нового?

– Проведенный дополнительный комплекс исследований позволил подтвердить первоначальное заключение: все пятеро физически абсолютно здоровы. Вследствие этого подкрепленного фактами вывода рискну предложить следующую рабочую гипотезу: расстройство сна связано исключительно с психологическими причинами. А именно: некий неизвестный мне фактор послужил катализатором глубоко скрытых страхов членов экипажа, видимо, имеющих схожую подоплеку. Четверо оказались более подвержены влиянию данного фактора, чем остальные. Почему, сказать не берусь. Указанная гипотеза, как мне представляется, яснее всего объясняет сложившуюся ситуацию.

В кают-компании воцаряется молчание, похоже, мои товарищи пытаются переварить информацию, которая для меня новостью уже не является.

– И что же нам делать? – начинает Лукки.

– С сегодняшнего дня вы будете принимать успокоительное, – поясняет Рыся. – Чтобы нейтрализовать тревогу, вырвавшуюся из закутков вашего мозга. Изначально мы исходили из того, что это болезнь или повреждение, нанесенное так или иначе организму. Сейчас я считаю, что все соматические проявления вторичны. А дальше посмотрим, как пойдут дела.

– Ясно, – Зордан обводит взглядом всех присутствующих. – Еще вопросы будут?

Но Дара уже занимается Пипером, дразня ехидную и острую на язык птицу. Глисс заводит разговор с Течером. А Рыся едва заметно кивает мне, приглашая посмотреть фильм.