Победить, чтобы потерять Бондарчук Виктор

– Молодые люди, все понятно в общих чертах. Но будет лучше, если вы изложите свою просьбу поконкретнее, в деталях. Мы поняли и согласны, что все это надо решать обязательно.

Сергей улыбнулся хозяйке, уже как своей союзнице. Он был готов сказать ей, что покорен ее красотой и умом, но понимает что это невозможно. Да и сейчас только слепой не заметит, что его интерес к ней гораздо глубже, чем еще какой-то час назад.

– Марина Владимировна, нам всего-то надо, чтобы наш друг служил недалеко от дома, чтобы мы всегда могли ему помочь. И чтобы часть была с нормальными офицерами, дисциплиной и прочим. Вот и все.

– Вы думаете, есть такие части и офицеры? – женщина усмехнулась.

– В идеале, конечно, нет, но кое-что близкое к этому имеется. В школу оружия флота, радистам, нужен заместитель командира по физподготовке. Вот и все детали.

– Вы понимаете что говорите? Это офицерская должность. К тому же, инструктор должен обладать спецподготовкой, подтвержденной документально, – загорячился Семенов.

– А вы не знаете про один из «очагов» флотской культуры, в котором два матроса срочной службы на офицерских должностях? Деньги, кстати, получают хорошие. Там в бумагах это, кажется, есть. А наш парень в зарплате не нуждается, хотя звание главстаршины ему совсем не помешает. И документы у него есть. Он инструктор по рукопашному бою, может пройти переаттестацию. Или как это у вас называется? Кстати, из неофициальных источников, школа оружия на грани закрытия. Ведь почти все корабли распроданы совдеповскими флотоводцами. И я, как понимаю, до нее уже никому дела нет. Пока все доворуют, пока расформируют, наш парень спокойно и дослужит.

– Знаете что, дайте мне сутки подумать, все взвесить. Завтра же в это время позвоните, и я вам все разложу по полочкам, что можно, что нельзя.

Марина Владимировна уже хлопотала, стараясь пристроить на плотно уставленном закусками столе, жаровню с мясом.

– Все-все, разговоры окончены, все ясно, все понятно. Садимся за стол. А вас, Сергей, устраивает такое решение, подождать до завтра?

– Конечно, у нас в запасе как минимум десять – пятнадцать дней. Главное, решить к выходу парня из больницы.

– Вот и отлично. Все, садимся, мясо остывает.

Во время ужина о делах больше не говорили, просто на это не было времени, столько вкусных вещей стояло на столе. После такого, можно сказать, неприятного разговора в начале, мужчины отпустили тормоза, не отказывая себе ни в питье, ни в закуске. И вскоре большая часть марочного коньяка была употреблена, все, наконец, расслабились, за столом воцарилось всеобщее взаимопонимание. А к кофе все разделились на группки по интересам. Полковники обсуждали, что-то свое, военное.

Сергей всегда был недалеко от хозяйки, вел светские беседы обо всем и не о чем. Женщина охотно поддерживала беседу. Их отношения понемногу скатывались в дружеское и доверительное русло, которое могло привести к более близкому знакомству, вполне способному перейти грань простого общения.

Женщина уже выяснила, кто ее новый знакомый, чем занимается. Все услышанное просто интриговало её, столкнув с человеком совсем из другой жизни, совсем из другого общества и совсем другого достатка. Об этих новых бизнесменах-коммерсантах она только слышала, совсем не думала, что когда-то с ними столкнется. И вот Сергей не сводит с нее глаз, и она понимает, что все у них может быть в совсем недалеком будущем.

И все только за ней, за ее желанием. Стоит ей только намекнуть, что она совсем не против продолжить их многообещающее знакомство. И она уверена, что мужчина будет на седьмом небе от счастья. И Серж уже признался себе, что эта женщина нравится ему все больше и больше. Красавица и умница. Везет же некоторым иметь таких жен!

Но деловая часть визита, оказывается, еще не закончилась, Светлана закрепляла успех в дружеской беседе с Катюшей. Она за весь вечер не сказала ни слова, пока разговор вели мужчины. Но последний аккорд будет за ней, еще один союзник в этой семье им совсем не помешает. Она только тогда поставит точку в этом вопросе, когда все будет решено гарантировано. Она коснулась руки девушки, обратив внимание на ее яркий перстенек, так красиво сверкающий на тонком пальчике.

– Красивая штучка, родители подарили?

– На день рождения. Тебе правда нравится? – девушка вытянула руку к свету, чтобы дать бриллиантам возможность блеснуть всеми своими гранями.

– Очень даже неплохо. А как ты мое находишь?

– Твое, да еще серьги – это вообще фантастика.

– Вещи, конечно, красивые, но почему фантастика? Все это среднего уровня, у меня еще круче есть. Кстати, сама заработала, сама купила.

– А где и кем ты работаешь, если имеешь возможность покупать такие вещи? – девушка явно заинтересовалась собеседницей. Такая маленькая, почти миниатюрная, и такая, оказывается, крутая.

– У нас своя фирма. Посредники в купле-продаже. Ну, еще имеем несколько торговых точек на разных рынках, небольшие предприятия, от авторемонта до химчисток. В общем, крутимся понемногу.

– И кем ты работаешь в вашей фирме?

– У меня обязанностей много, я третий человек в деле, а на данный момент второй.

– Здорово! А кто первые два?

– Номер один с твоей мамой сейчас разговаривает. Второй сейчас в армии, вот за него мы и пришли просить. Кстати, что ты думаешь обо всем этом?

– Знаешь, Света, если все это правда, то просто ужас. Обыкновенный садизм, взять и обжечь человека.

– Правильно думаешь. Кстати, служить он пошел добровольно. У нас была стопроцентная возможность его от службы откупить. Но наш Васек не захотел, он, видите ли, с детства мечтал носить морскую форму. Мол, все служат и мне не западло, прости за жаргон. Настоящий мужик должен пройти армейку. Вот и прошел… Да еще Серж этому поспособствовал, хотел парню самостоятельность привить, мол, настоящий боец должен обкатку в тюрьме или в армии пройти. Вот и вышло то, что вышло. А у тебя парень есть?

– Есть, конечно, но так, ничего серьезного.

– Вот представь себе, что он ушел добровольно исполнить свой воинский долг. А в армии его калечат, и не какие-нибудь враги, не полудебильные сослуживцы, а офицеры, отцы-начальники. Я не могу их командирами назвать, язык не поворачивается. В такой ситуации ты, наверное, все бы сделала, чтобы ему помочь.

– Конечно, я бы просто с ума сошла от такого ужаса.

– Значит, ты не осуждаешь нас, что мы просим твоего папу посодействовать в нашей просьбе. Если говорить честно, то мы ищем ему теплое местечко.

– Да ради Бога, после того, что с ним произошло, я бы его совсем домой отпустила.

– Я тоже бы так сделала, но увы, это не в нашей власти.

– Да, оплошали вы.

– Мы то нет. По крайней мере, я всегда была против этого, постоянно твердила: на фиг тебе эта служба? Но наш Васек упертый, все ему нипочем, тем более, когда Серж молча одобряет его решение. Что, мол, женщина может умного сказать в чисто мужском вопросе? Вот и попал под колеса военного бардака.

– Слушай, Света, он такой молодой, и второе лицо в вашем бизнесе?

– Дело не в молодости, а в способностях, в деловой хватке, работоспособности. У него много ценных качеств, он с Сержем восемь лет. Его ученик в каратэ. Они вместе начинали машинами заниматься. Парень деловой, вот только иногда его пацанство вылазит, создавая проблемы и ему, и другим. Мне кажется, что мы подружимся. Я тебя с ним познакомлю, еще влюбишься. Он у нас парень красивый.

– А ты сама-то не влюблена в него?

– Как догадалась?

– А у тебя сразу глаза грустные стали, как ты про него говорить стала.

– Я-то влюблена, да взаимности нет, одна привычка. Мы росли вместе, с одного дома, с детского садика вместе. Так что у нас ровные, дружеские отношения, как у близких друзей. Мне кажется, что он по-тихой о принцессе мечтает, о такой как ты, красивой, светленькой.

– Да, не сладко тебе. Может, еще все образуется? Может, это только твои предположения?

– Может, и образуется, но не это сейчас главное. Ты девочка добрая, понимаешь чужую беду, и это хорошо. Но для жизни это все вторично. Главное, что ты – умница, способная, может, даже талантливая.

– В чем это ты мои таланты и способности рассмотрела? Расскажи, мне самой интересно будет узнать. И очень быстро, главное, за какой-то часик. Я что-то в себе особых талантов не нахожу.

– Зря иронизируешь, не думай что это неуклюжие комплименты, со стороны виднее. И почему ты решила, что за какой-то часик? Я, кстати, твою последнюю курсовую работу смотрела, вернее изучила. Очень даже профессионально. По крайней мере, я, как практик, из нее кое-что почерпнула. Конечно, при условии, что ты сама ее делала. Скажи честно, никто не помогал?

– Сама, не такое уж это и искусство. А как ты до нее добралась и зачем?

– Зачем добираться? Пришла в институт и попросила все твои работы по экономике, мол, как работодатель интересуюсь. Ну и приплатила, конечно, немного.

– А почему именно моими?

– Ну, это же элементарно.

– Все понятно, чтобы досконально изучить объект разработки. Как в разведке, изучить сильные и слабые стороны разрабатываемого, и сыграть на них. Использовать все максимально эффективно. Так что ли?

– Совершенно верно. А это тебя коробит?

– Если честно, то неприятно. Как-то не по себе, когда тебя изучают.

– Не понимаю тебя. Ты же в резюме при приеме на работу все это будешь указывать, да еще с большими подробностями. А меня коробит, и мне становится не по себе, когда мой парень лежит в больнице обожженный, и мне надо во что бы то ни стало выручить его.

– Я тебя понимаю и на твоей стороне. Делай, как тебе надо, друга надо выручать. А меня ты специально обрабатываешь, чтобы я как-то на папу повлияла? Ведь все ваши дела через него, как я понимаю.

– Ошибаешься. Я совсем на это не рассчитываю. Хотя в узком семейном кругу, нам поддержка лишней не будет. А тебе совсем не лишнее быть в курсе некоторых жизненных явлений. Ведь всю жизнь не просидишь за спинами родителей.

– Я, конечно, многое не знаю, но пока у меня цель совсем другая – закончить учебу, найти хорошую работу. А столкнуться с негативом жизни, от этого как раз никуда не денешься. В этом я точно уверена.

– Вот я и говорю, что ты умница, здраво рассуждаешь, реальные задачи ставишь и решаешь. Кстати, не хочешь попробовать себя в практической работе? Я человек коммерции, если вижу выгоду, стараюсь ее не упускать. Ты мне интересна.

– Конечно, хочется, но смотря какая работа.

– Совсем не сложная, но из многих направлений. Документация, в первую очередь, на английском. Потом считать-учитывать. И еще целый ряд мелких, но совсем не пустяковых вопросов.

– А поконкретнее нельзя, с деталями?

– Группа из трех человек летит в Америку, Северо-Запад. Там закупают мясопродукты – окорочка, сосиски и прочее. Грузят это все на судно-рефрижератор и возвращаются домой. Занимает это обычно месяц, бывает, чуть больше. Выглядит со стороны заманчиво, но работы и суеты много, нервы портишь конкретно. Наработки там слабые, нет постоянных партнеров, отсюда и нервотрепка.

– Америка – это просто невероятно!

– Что тут невероятного. Поумерь восторг, через две недели будешь мечтать о возвращении. А познакомишься в этой самой Америке, в основном, со складами-холодильниками и маленькими конторами-офисами. Но и плюс во всем этом весомый – достойная оплата работы.

– Света, скажи мне честно, эту работу ты мне предлагаешь, чтобы я как-то на папу повлияла? Если так, то я не буду этого делать. Я не полезу в его дела, как он решит, так и будет.

– Не переживай, я думаю, этого не потребуется. Но при случае посодействуй в нашем непростом деле. Я от тебя не требую определенного результата. Скажешь пару слов в нашу защиту, и то хорошо. Папа наверняка прислушается к словам любимой дочурки. А работа здесь совсем не причем, нам нужны хорошие специалисты, владеющие английским. Сама понимаешь, без них никуда. А у тебя и образование, и внешний вид, который в бизнесе совсем дело не последнее. Молодая, красивая бизнес-вумен, с огромным желанием работать. Видишь, как все просто?

– А если у вас с папой ничего не получится, то и этой работы не будет?

– На данный момент эти вопросы уже не связаны между собой. Хотя поначалу, может, и мелькали такие мысли. Как награда за успешное решение нашего вопроса. Подожди, не нервничай, оцени – я же говорю тебе все честно. И еще раз повторяю, эта поездка совсем не увеселительная прогулка. Деньги за нее большие, а значит, работы и ответственности много. Расслабляться некогда будет. А вот как ты себя покажешь, как блеснешь талантами и способностями, мы и будем решать, стоит ли тебя брать на постоянную работу. Вот где перспектива, была студенткой, второстепенным и маленьким звеном в этой жизни, а станешь вполне самостоятельным человеком. Жизнь – штука сложная, два раза хороший шанс подкидывать не будет. Так что воспользуйся, пробуй, дерзай. Забей конкурентов, на это место многие хотят.

– А как моя учеба?

– За месяц управимся, ну, чуть-чуть припоздаешь. Тебе простят, ты отличница. Если что не так будет, мы подсуетимся.

– А кто еще в группе?

– Я и представитель порта, вернее, нашего главного городского холодильника. Ну, и на месте, там, в Америке, два человека. Еще какие вопросы?

– А долго думать можно?

– Способность принимать быстрое решение – это тоже талант. Так что сутки у тебя есть, отсчет с сегодняшнего вечера. Надумаешь, сразу звони, вот номер моего мобильника. А самый лучший вариант – решить все прямо сейчас, пока наш вопрос в воздухе висит, чтобы ты в этом не искала подвоха.

– Как внешность обманчива. Ты такая маленькая, а самый настоящий командир. Когда по делу говоришь, сразу такой суровой становишься.

– Это, наверное, плохо, женщина не должна быть такой. Я этим мужиков отпугиваю, большинство сразу начинают слушаться и подчиняться, перестают видеть во мне просто женщину.

– А те, которые не подчиняются?

– Те на меня – ноль внимания. Это, обычно, деловые. Для них женщина – предмет удовольствия, притом, второстепенный. Им надо красивое тело, чтобы удовлетворяла беспрекословно, и самое главное, чтобы не мелькала постоянно перед глазами. Они не понимают, что такое чувство, да и плевать им на это.

– Знаешь, Светлана, я не буду ждать сутки, делая вид, что мучаюсь в раздумьях. Я согласна, я очень хочу с тобой поработать. И приложу максимум усилий, чтобы быть вам полезной.

– Молодец, я редко ошибаюсь в людях. Я просто уверена – наша команда пополнилась стоящим работником.

Серж уже давно косился на Светку, пора бы и честь знать. Но та совсем не обращает внимания на его красноречивые взгляды, продолжая беседовать с младшей Семеновой. И если она так увлечена беседой, зная, что на сегодня у них еще остались дела, значит, надо смириться и ждать. Партнерша работает над стопроцентным результатом, и, возможно, уже завтра этот вопрос будет решен. Так что – терпение и еще раз терпение, пока она сама не даст сигнал к отходу.

А с другой стороны, есть время пообщаться с Мариной. Плевать на дела, один раз живем. Пока полковники увлечены беседой и коньяком, и муж совсем не проявляет признаков ревности. Хорошо бы сегодня вообще не прерывать этого милого и многообещающего общения, ведь как далеко оно это завтра, не говоря уже о самом ближайшем будущем. Городской водоворот беспредела может затянуть тебя в любую минуту, так что о каких планах можно говорить?

Ну, вот, кажется, партнерша прощается с Катюшей, и так не хочется расставаться с Мариной. Они сдержанно поблагодарили всех за прекрасно проведенный вечер, и уже направляясь к выходу, Серж успел подарить хозяйке бесконечно влюбленный взгляд. Он так надеется на встречу, ведь в теплой ладошке женщины остался маленький блокнотный листочек, с его номером телефона. Он будет ждать ее звонка, надеясь, что этот клочок бумаги не полетит в мусорное ведро, когда за ними закроется дверь. Сам-то, наверняка, не решится позвонить замужней женщине.

Оставшиеся в квартире разделились во мнениях, отстаивая каждый свою точку зрения. Сергей Алексеевич категорически не хочет влезать в это дело, которое прямо отсвечивает коммерческо-криминальной средой. Продвигать этого матросика придется лично ему, и лично ему придется ответить, если в этом деле что-то пойдет не так.

То, что пугали журналистами, статьями в газетах, то это не так и страшно. Он по тем вопросам работал в команде, и за всем этим стоят люди с положением, большим «весом», достатком, а значит и большими возможностями. Они не дадут, скорее всего, выпасть одной детали системы, когда эта деталь надежна, преданна и делает все, как надо. А вот самовольно поставить на офицерскую должность матроса срочной службы – это уже риск. Все может обернуться неприятностями для самого полковника, пойди эта история по непредсказуемому пути.

Одно подозрение на взятку чего стоит! А превышение служебных полномочий, да еще с десяток всяких гнусных формулировок? В итоге, все будет просто – несоответствие занимаемой должности, отставка и пенсия. Играешь в команде, вот и играй, не проявляй инициативы.

Петр Аркадьевич, не мудрствуя лукаво, предложил потянуть время, как можно дольше, пока он соберет все об этих деятелях. Если потребуется, то и ребят подключит из флотской контрразведки. В запасе еще больше двух недель, пока этот матрос из больницы выйдет. В общем, он думает, что спешить не надо, а там видно будет. Он переговорит с нужными людьми, информацию соберет, которая никогда лишней не будет.

Супруга советует устроить матроса куда возможно, может, в штаб или на мемориальный корабль. Ведь для просящей стороны главное сменить место службы, и желательно на легкое. Ей возражает муж: ведь это гораздо проще, чем те места, которые она назвала. Люди, видимо, в курсе всего этого.

Катя внимательно слушает, наконец, не выдержав, вступает в разговор.

– Сделайте так, как люди просят, ведь для других делаете. Может, этот матрос, у которого была возможность избежать вашей армии, просто не захочет служить на бутафорских мемориальных кораблях и тем более в штабе.

– Петр Аркадьевич весело рассмеялся:

– А вы, наша юная леди, уже полностью на той стороне. Надо сделать так, а там хоть трава не расти. Еще неизвестно, какая «каша» заварится, и как ее будет Алексей Сергеевич расхлебывать.

На эти слова девушка только головой покачала. А ответ высветил быструю реакцию и острый ум.

– Родители и вы, дядя Петя, просто не хотите признать, что ваше мнение другую сторону вообще не интересует. Вам отдали приказ в завуалированной форме и объяснили, что будет за его невыполнение. А это неприятно, вы же гордые, вас это просто коробит. Если бы вы все всегда делали правильно, по-честному, к вам бы и не подумали обращаться. Вот ищите разные ходы, чтобы приличия соблюсти. А я уверена в одном, вы сделаете, как они хотят.

Марина Владимировна вспыхнула было праведным гневом, но тут же потупилась под прямым взглядом дочери. Вспомнив мгновенно, как та смотрела на нее, когда она кокетничала с Сергеем. Ее дочурка совсем взрослый человек, все уже понимает, и не стоит лезть в ее бескомпромиссную позицию, молодость есть молодость. И слегка покраснев, отвела глаза, суетливо занявшись уборкой стола.

– Значит, ты, доченька, предлагаешь мне выполнить их приказ?

– А кому от этого плохо будет, папа? Матросы получат квалифицированного преподавателя. Армия сэкономит на должности, ведь ему не надо платить, как офицеру. И сам этот человек может не до конца разуверится в нашей рабоче-крестьянской армии. Может, у него еще и уважение появится к ее офицерам. Я думаю, плюсов гораздо больше.

– У тебя отец офицер, а ты говоришь об армии, ее командирах, в таком язвительном тоне, просто насмехаешься.

– Нет, папа, это вы сами над собой насмехаетесь, это вы сделали из армии посмешище и страшилище. А как иначе, если говорите одно, думаете совсем другое, а делаете все, исходя из личных интересов и вынужденных обстоятельств. Я только за сегодняшний вечер узнала страшные вещи, за них следует судить офицеров. Садизм элементарный в армии развели. Вы согласны со мной, господа полковники?

При последних словах девушки Петр Аркадьевич улыбаться перестал, потемнел лицом, которое стало не то суровым, не то злым. Никто, видно, не смел такое сказать ему прямо в глаза.

Все это, конечно, правда, и все это всем известно. Но большинство, тем более верхушка, делает вид, что все нормально, что все идет по плану, и в таком случае высовываться, только себе дороже. Все давно привыкли «ловить рыбку в мутной воде. И ничего сегодня не сделаешь, этот бардак копился годами, страну просрали, так что тут про армию говорить.

Только вот, когда тебе это тыкают открытым текстом прямо в лицо… Да еще в голосе чувствуешь элементарное презрение, это все равно, что плевок в душу, паскудно, одним словом. И если такие слова слышишь от соплюшки, то дела армейские точно хреновы.

– А не потому ли ты так горячо защищаешь этих людей, осуждая армию, и нас в том числе, что тебе предложили высокооплачиваемую работу с поездкой в Америку? Я слышал краем уха, как тебе все это красочно описывала мадам в бриллиантах. Или это совсем не так?

– Да, мне предложили работу, и я согласилась. Но маленькое «но», с меня не требовали никаких обязательств, не ставили никаких условий. Вы, наверное, слышали, что меня не просили сделать что-то конкретное, как и я ничего никому не обещала, в частности, уговаривать папу помочь им. И согласись я помочь, ничего в этом страшного не было бы. Меня потрясло, что матроса загнали в такое место, где он получил ожоги и попал в госпиталь. И загнали не враги, а доблестные флотские офицеры. Я сказала им и вам говорю, что если бы у меня была возможность, я обязательно помогла бы этому человеку. Его вообще домой надо отправить, за понесенные физические и психологические травмы. А тех, кто на такое способен – судить, чтобы вся страна знала, какие у нее деятели на службе. А будет все наоборот, пострадавшего засудят. Правда, для начала немного подлечат, чтобы следы ожогов скрыть. И вам, господа офицеры, наверное, хорошо известно, что в армии это не единственный случай. Самое страшное, что это все сходит виновникам с рук. И я никогда не встану на сторону тех, кто хочет добить этого матроса.

– Ладно, дочка, не горячись, права ты по всем статьям, сделаю я все возможное, постараюсь, по крайней мере. Не мы виноваты, что страна такой стала, не мы ее разваливали. Но ты и меня пойми, мне так не хочется раньше времени отставником становиться, вот страхуюсь, как могу. А ты запомни одно, я за свою службу ничего такого не сделал, за что мне было бы стыдно как перед собой, так и перед вами, самыми близкими для меня людьми.

– Для меня это был бы страшный удар, будь ты в чем-нибудь замешан. Не понимают такие люди, что за их делишки судьба накажет если и не их детей, то внуков точно. А может, и нет, но все равно, зло безнаказанным не останется. Я тебя люблю, ты для меня самый лучший на свете, и в этом я сегодня еще раз убедилась. Эта девушка просит за своего парня, которого любит. Она борется, чтобы он вернулся живым и здоровым. Ведь и ты за меня пойдешь на все.

Катя поцеловала отца в щеку, и все встало на свои места. Гора падает с плеч, когда решение принято, и остается только одна дорога – вперед. Катюша совсем не предполагала, что так горячо защищает свою будущую любовь. Когда они столкнутся осенью в офисе фирмы, то у обоих будет такой вид, что Светка только усмехнется горько своему пророчеству: «Я же говорила, что влюбишься с первого взгляда».

И Васек смутится, как словам подружки, так и присутствию незнакомки, от взгляда которой застучало сердце. Но когда это еще будет, сколько еще событий промелькнет, сколько воды утечет.

Строев долеживал последние деньки, пока решался вопрос с его новым назначением. Ему совсем не плохо, и так хочется, чтобы все это так и продолжалось до конца службы. Чего стоят одни ночи со Светкой, в ее жарких объятиях и горячих поцелуях! В больнице пустует парочка резервных палат, и дежурные врачи совсем не против, чтобы влюбленные уединялись в них, почти за символичную плату.

Все пока на стороне молодых людей, но все хорошее, как, кстати, и плохое, имеет свойство заканчиваться. Вот и наступила последняя ночь. В больничной тумбочке лежит предписание, что завтра надо явиться по месту новой службы, в школу оружия флота. Есть и неофициальная просьба поспешать, так как все мыслимые сроки прошли, и не стоит играть с огнем. Завтра в восемь утра он явится в распоряжение командира роты радистов, капитан-лейтенанта Воронина.

Скоро рассвет, и ночь, пролетевшая в любви, кажется, совсем не утомила. Стоит только представить, что этого завтра не будет, как руки и губы ищут любимую. Светка устала, она не отвечает на поцелуи, а руки упираются в грудь парня, в легком сопротивлении. Она почти спит, и, кажется, никакая сила не заставит ее открыть глаза.

Но вот мужская рука коснулась низа живота и ласкает так нежно, что через минуту она сама ловит его губы, кусает их, в любовной истоме раздвигает ноги. Быстро сломлено такое возбуждающее сопротивление. Они снова одно целое, спешат насладиться друг другом, все никак не могут войти в спокойный и равномерный ритм.

Светка – лидер, любовную партию ведет она, подчиняя его страсть под свой кажущийся спокойный и размеренный темп. И Васек, вновь подчинившись своей маленькой командирше, в награду получает свой любовный пик, когда подружка тоже взрывается стонами и резкими движениями гибкого тела, которое через мгновение обмякло. Она лежит, улыбаясь, ее руки соскользнули с тела парня, оставив на нем следы ногтей. А Васек, упершись локтями, все еще нависает над ней, грудью чуть касаясь ее тела, стараясь продлить как можно дольше эти последние мгновения любви и наслаждения, которых завтра, и послезавтра, а может, еще долго-долго не будет.

Капитан-лейтенант Игорь Воронин встретил своего нового заместителя очень даже доброжелательно. И не потому, что наслышан о его подвигах, или от наличия у подчиненного мощного протеже, ему просто надоело служить. И прибывший зам, кем бы он ни был, должен существенно облегчить его жизнь. В армии все рушится, все разваливается, и смотреть на это нет сил. Друзья почти все уволены, на службе остаются не самые лучшие. И сам он ждет этого момента со дня на день, когда его попросят из армии, предложив идти на все четыре стороны.

То, что это произойдет, и очень скоро, он не сомневается, так как занимает козырное место. Рядом море и город, роскошная, просто шикарная природа, и поживиться есть чем, на матросское довольствие многие зуб точат. Каплей уже смирился с этой перспективой: уволят, так уволят, а пока служит, сильно не напрягаясь, в свое, так сказать, удовольствие.

Вот потому и рад прибывшему старшине, есть теперь на кого свалить текучку ежедневных дел, увеличив личный отрезок свободного времени. Короткое напутствие заму: принимай дела, знакомься с личным составом, что непонятно – обращайся. А коли ты еще и срочной службы, готовься рулить ротой и днем, и ночью почти единолично.

И понеслась Васькина служба не то, чтобы тяжело, а больно суетливо. Правда, ничего в ней сложного не было. Весь день на ногах, никогда бы не подумал, что может быть столько дел и обязанностей в роте, насчитывающей всего пятьдесят семь человек.

За неделю освоил все служебные тонкости. А через две свободно вздохнул командир и стал убывать в город ежедневно с ночевкой, уверенный, что в подразделении все будет на высшем уровне. Оно так и было, даже больше, дисциплина резко качнулась в лучшую сторону, желающих поспорить со старшиной не находилось.

А старослужащие из рядом расположенных учебок, перестали даже смотреть в сторону радиотехников. Там теперь поживиться нечем, у этих худосочных интеллигентов-радистов крутой командир, готовый в любой момент почесать кулаки.

По правде говоря, старшина кулаки еще ни об кого не чесал, но такое мнение почему-то утвердилось с ходу. И в самой роте жизнь замирала после команды «отбой», ведь старшина спал тут же, в казарме.

Перестали заглядывать в гости и варяги, матросы из совсем дальней части, называющие себя то боевыми пловцами, то диверсантами из спецподразделения. Раньше, говорят, от них никому житья не было. Все, как один, при усиках, что придавало им особенно наглый и бесстрашный вид, позволяющий безнаказанно все вокруг облагать данью. Они терроризировали всех, куда только могли добраться, чувствуя себя безнаказанно. Видно, все это поощрялось и прикрывалось их же начальством.

И тут они впервые наткнулись на непреодолимую преграду в лице новоиспеченного старшины роты радиотехников. Строев встал перед пятеркой боевых пловцов и, кривя в усмешке рот, с приблатненной хрипотцой спросил;

– Чего изволите, господа? Могу предложить полосу препятствий, рукопашку один к пяти, или просто драку.

Тем предложение сильно не понравилось. А вид этого «бурого» старшины говорил, что все это сказано не на ветер, не просто так, и за слова он свои отвечает. А обычно тихие и пришибленные радисты кучковались за спиной своего командира, нагло лыбясь. А тот через минуту добавил уже с угрозой:

– Если ничего не желаете из предложенного, то валите к себе, и побыстрее, и постарайтесь нас больше не тревожить.

В ответ презрительные смешки, мат и никаких действий. А когда Васек сделал шаг в их сторону, не мешкая, отступили, обещая, конечно, со временем разобраться и конкретно. Прошло две недели, но никаких разборок не наступало. То ли позабыли разведчики свои обещания, то ли желание все не наступало.

Служба катилась в спокойном русле. Правда, у курсантов возросли физические нагрузки. Утро начиналось с часовой зарядки, а день заканчивался полосой препятствий в полной выкладке. Да еще два раза в неделю десятикилометровый кросс, и тоже в полной выкладке. К холодам почти все справлялись с такими нагрузками, у матросов обозначился слегка молодцеватый вид.

Строев разменял второй год, впереди еще столько же. А вот тоска по свободе неимоверная. И что самое неприятное, кажется, ломаются отношения со Светкой, а он даже не знает, почему. Она сюда носа не кажет. После той больничной любви они еще ни разу не были близки, есть от чего дергаться. То она в Америку ездила, то ей некогда, то с бизнесом не все в порядке. А его каплей хоть по службе и не трогает, но в город не пускает, говорит, время еще не пришло.

На телефонные звонки у неё нет времени, кругом одни проблемы, их бизнес буксует. Да еще как-то брякнула такое, чем просто резанула по душе. Ты, мол, там прохлаждаешься, а мы тут за тебя горбатим. Вот когда у тебя случатся очередные неприятности, тогда мы все и примчимся тебя спасать.

Зачем она так, непонятно. Зачем бьет по больному? Знает ведь, что он сам себя клянет за это, а вот сыпет соль на рану. Да еще с этой дурацкой свадьбой, как будто не успеем, можно подумать, штамп в паспорте что-то меняет. Короче, все не так, как надо. Словно и не было тех незабываемых бессонных ночей, не было любви почти до потери сознания.

Командир прописался в городе, а ему все одно и то же: пока рано, послужи еще. Конечно рано, если сам по двое суток может не показываться.

Он вспоминает ту последнюю встречу, когда Светка приезжала перед самой командировкой в Америку, так сказать, попрощаться. Долго не задержалась, наотрез отказавшись прогуляться с ним по аллее, не захотела близости, даже не объясняя, почему. А возможность была стопроцентная, никто не мешал.

А совсем недавно привет передала через командира. Тот объяснил: случайно на улице встретились, точно как в анекдоте. Все, конечно, может быть, но его Светка по улицам не ходит, а обычно разъезжает на машине, и по сторонам не пялится – других забот хватает.

Он старается внушить себе, что все нормально, они с ней просто друзья-любовники, и он совсем не собирается на ней жениться. Подружка – женщина свободная, и поступает, как ей надо, ни у кого совета не спрашивая. Если встречается с командиром, это ее и только ее дело. Ее полное право устраивать свою личную жизнь.

Но одно дело рассуждать и убеждать себя, а другое – беситься и с ума сходить. Ведь на душе камень и тоска зеленая. А мозг точит шальная и совсем нереальная мысль: не рвануть ли в самоход. Так хочется увидеть свою маленькую подружку и все, наконец, для себя прояснить.

Но это глупая фантазия, он на такое не пойдет, не сможет подвести своих, с таким трудом его сюда устроивших. Надо постоянно давить на командира, домой надо вырваться законно, чтобы без суеты переговорить со Светкой. Пора разобраться, наконец, с этими любовными терзаниями, надо конкретно все расставить на свои места. Он ее понимает, не нравятся ей эти любовно-дружеские отношения.

Она и говорит открытым текстом – хочу замуж. И он, в принципе, не против, никогда же категорически от этого не открещивался. Но почему не подождать, ему же еще год служить. А может, это все к лучшему? Его пока точно не тянет к уютной семейной жизни.

Ведь он понимает: будет печать в паспорте, возможно, будут совсем другие отношения. Он просто не представляет, как каждый день будет отчитываться, где был, с кем, почему.

Видно, подружка все это поняла, все просчитала, и пошла на решительные меры, на полный, так сказать, разрыв. Это ближе к истине. Не зря с августа она не позволила к себе прикоснуться. Как бы там ни было, лучше все выяснить и не мучиться от неопределенности, пора выходить из неприятной ситуации. Жалко, если все так и есть, будет потерян близкий и надежный человек.

Они, наверное, никогда не смогут остаться друзьями, не такие они люди. Да и какая может быть дружба между парнем и девчонкой, когда все мысли, что у нее там под платьем, и как туда залезть. Партнерами – это еще возможно, когда над ними довлеет финансовый интерес. Да и то вопрос спорный.

Мысли опять стопорятся на Светке, неужели она замуж собралась? Вот будет коза, если за Игоря. А больше и нет никого на примете. Ведь их отношения расстроились после того, как она с Игорем познакомилась. Что он заклинился на этой теме? Свет, что ли, клином сошелся на единственной и неповторимой?

А может, вопрос вообще просто решается. Будет постоянная женщина, и не будет никаких терзаний. Горячее женское тело на всю ночь, мягкое и податливое. Вдруг и все страдания улетучатся. Вполне возможно такое, ведь кроме Светки у него никого и не было. Вот и маячит она все время в воображении. И ее понять можно, деловая гордая женщина. Задумала, решила, исполнила – это на нее похоже, ее стиль. Мол, не хочешь замуж брать, другие возьмут. Надо ему в город вырваться и что-то решать на месте, а то в голове винегрет из каких-то дурных мыслей, так недолго и «крыше» съехать.

Чтобы совсем не завязнуть в этой «теме», не сдаться на милость тоске и поздней осени, старшина правит службу, отведя ей все свободное время. А вот сны неотвратимо возвращают его на гражданку, на улицы родного города, к Светке, в одну с ней постель. И только команда «подъем» освобождает, возвращает в мир реалий и служебной суеты.

Он мается в любовных терзаниях, а их бизнес катится под уклон и довольно быстро. А он совсем в стороне, и, вообще, не при делах. Не зная деталей, не в курсе проблем, уверен в одном, он бы очень пригодился своим. А так он на сегодня никто, пустое место.

Снова и снова клянет себя, что связался с этой, никому ненужной службой. И опять права Светка со своими обидными словами. По напряженному голосу Сержа, которому последнее время часто звонит, понимает, что проблемы катят одна за одной, и, скорее всего, они неподъемные.

Серж об этом сильно не распространяется, а Васек не настаивает: какой смысл, если ничем помочь не сможешь. Надо выбираться в город, смотреть, что к чему на месте, вдруг и он на что-нибудь сгодится.

Но только в конце ноября, после долгих уговоров, командир дал «добро» на увольнение, и то, с явной неохотой. Он совсем не скрывал, на его лице просто читалось, как ему это не хочется делать. Полтора суток – очень мало, но, как говорится, и то хлеб.

С вечера выправил все бумаги, чтобы с утра на это не терять время, приготовил форму. Центр города забит патрулями, надо учесть все мелочи. А на душе просто мандраж от нетерпения, скорей бы уж наступало это завтра. Утром провел зарядку и, не дожидаясь завтрака, рванул на пирс, чтобы успеть на первый катер.

И уже в девять ноль-ноль, никого не предупреждая звонками, входил в офис своей родной фирмы, занимающей четырехкомнатную квартиру, в цоколе жилого дома. Сразу бросилась в глаза пугающая пустота, и это в начале рабочего дня. Такое совсем не свойственно их конторе. Сотрудница-бухгалтер и пацан-охранник – это все, кого он встретил на подступах к Светкиному кабинету.

А вот подружка была на месте и не одна, в компании со светленькой и голубоглазой девушкой, такой красивой, что Строев прямо опешил, не зная, что сказать, что вымолвить. И она в удивлении так распахнула глаза, что у него просто екнуло в груди, и сердце, как поет Новиков, вдруг начало шалить. Ну, может и не шалить, но забилось в два раза быстрее.

– Картина Репина «Не ждали», так что ли?

Васек неуклюжей шуткой попытался скрыть смущение. Не ожидал встретить в компании Светки незнакомку, да еще какую! А вот подружка буднично и абсолютно спокойно, совсем не выразив радости от неожиданной встречи, сказала, обращаясь к этой красавице, чем сразу вернула парня в мир реалий:

– Я же говорила, что искра любви сразу пробежит между вами. Это видно невооруженным взглядом. Вот он, наш герой, Василий Строев. Знакомьтесь и дружите. Надолго тебя Игорь отпустил?

Это Игорь, сказано было таким тоном, что прямо ударило, резануло по ушам. Васек вида не подал, но сразу напрягся.

– Завтра в 22—00 быть в части. Что это у вас так тихо?

– А ты думаешь, мы все шутим? У нас проблемы, и ничего толком не разруливается. Серж сутками крутится, пытается что-то решить, но пока все впустую. Я вот на связи сижу и на бумагах. Кстати, девушку Катей зовут. Ты, смотрю, от смущения прямо язык проглотил. Это ее папа устроил тебя на новое место службы.

Смущение от встречи с такой красавицей понемногу проходило. Василий достал из холодильника пакет с соком, придвинул свободное кресло поближе к столу.

– Я очень рад, Катя, что наша фирма пополнилась такой красивой сотрудницей.

– К сожалению, не пополнилась. Катя еще учится, я с ней в командировке в Штатах была. Съездили удачно, но это уже история, вчерашний день. На сегодня мы просто «тонем» и неотвратимо.

– Где Серж? Я до него неделю не могу дозвониться. Как его найти?

– Это сложный вопрос. Я сама не знаю, где он. Ты пока поезжай домой, маму порадуй своим появлением, и жди меня к обеду. Я постараюсь побыстрее управиться, разговор серьезный имеется. Может, после него и с Сержем встречаться смысла не будет.

– Домой так домой, что поделаешь, если тебе совсем не рады. Жду тебя и очень заинтригован.

– Если задержусь, то позвоню, мало ли что тут еще выползет. Скажи охраннику, чтобы отвез, я не могу, вот-вот юристы подъедут.

– Я лучше прогуляюсь не спеша, мне после казармы в радость на людей посмотреть. А вы, Катя, не придете к нам на обед? Мама что-нибудь вкусненькое приготовит. Я бутылку вина хорошего прикуплю.

– У девушки дела, она на минутку забежала. Да и нам надо серьезный вопрос решить, без посторонних.

– Ну, коли так, тогда я потопал к серьезному разговору готовиться.

И чтобы задеть Светку, за ее такое к себе спокойствие, равнодушие, улыбнулся Кате очень нежно.

– А вдруг наша встреча совсем не случайная. Давайте телефонами обменяемся.

Кажется, переборщил, Светка просто закаменела. Ну, ничего, подруга, переживешь. Чувствую, что ты для меня приготовила гораздо худшую новость. Катя его предложение молча проигнорировала, смотрела на все это настороженно, как будто присутствовала при семейной ссоре. Чтобы больше ничего не усугублять, Васек допил сок, кивнув небрежно женщинам, вышел. Светлана пару минут молчала, потом спросила девушку, так и не проронившую ни слова.

– Ну, как тебе наш герой?

– Симпатичный, и форма ему идет. Зачем спрашиваешь? Я же знаю, что он твой.

– Он ничей, и я ничья. Но скоро, может, и стану, чьей то. А с ним мы вместе выросли, последние три года постоянные любовники. Но на сегодня это уже все позади.

– Что случилось? Почему ты решила его бросить?

– Я не бросаю, просто выхожу замуж. И в связи с этим обрываю все прошлые связи. Все, что было, оставляю в прошлом. Впереди новая жизнь, по новым правилам.

– И что, с ним совсем встречаться не будешь?

– Конечно. Да и уехать я собираюсь.

– А он об этом знает?

– Догадывается, наверное, подготовка легкая проведена. Видишь сама, не полез же при встрече целоваться. Весь из себя настороженный. А вот сегодня все узнает в деталях. И даже приглашение на свадьбу получит, но только не придет, насколько я его знаю.

– А может, зря все это? Вдруг он скажет, что любит и готов жениться хоть завтра.

– Поздно уже. Надо было: раньше думать. Я этого целый год ждала, открыто говорила. Можно сказать, просила, чуть ли не умоляла. А он все: подружка, да подружка… А я женой хочу быть. Да и не скажет он ничего, я же вижу, не слепая. Ему принцесса нужна. Вот ты как раз на эту роль подходишь. В общем, решение принято, осталось только исполнить. С этим замужеством уже все слишком далеко зашло.

– Я преклоняюсь перед твоей волей. Ты сильная женщина, знаешь, что хочешь, и все это исполняешь. Смотришь на проблемы трезво, без женских всхлипов и оханий. Никакой любовной романтики, никаких воздушных замков. Я тебе просто завидую.

– Это я все прошла. О чем только ни мечтала, какие только планы ни строила! Три года в одной постели, знаем друг о друге все. Какая уж тут романтика, какие воздушные замки? Вот, исходя из этого, я и решила. И чему завидовать? Все ведь порушилось. Вот у тебя – все впереди. Забирай Строева, выходи за него замуж, рожай ему детей. У вас будет счастливая семейная жизнь, я это просто чувствую. Это я завидую твоему будущему счастью. У Строева остатки детства улетучатся, ждать немного осталось, и будет он супер во всех отношениях.

– Быстро, Светлана Ивановна, вы меня сосватали и уже матерью его детей сделали.

– Я, наверное, слишком практичная, а это в любви не слишком хорошо. Но, с другой стороны, чего тянуть, ждать, пока другая дорогу не перебежит? Ты еще в любовных облаках летаешь, мечтаешь, наверное, о любви неземной. А надо мечтать об устроенном будущем, родах, детях и прочих бытовых мелочах. Товар тебе предлагаю стоящий, проверенный. Звучит, конечно, цинично, но это факт. И не надо глаза от негодования закатывать. Звони ему сегодня вечером, приглашай в кино или еще куда. Вот и все дела. Кстати, запиши его домашний телефон и мобильник.

– Вы так его активно сватаете, как будто у него какой-то дефект есть. А, кстати, что у него такого ребяческого, от детства, как вы выразились?

Девушка переходила то на вы, то на ты, чувствуя себя в обществе этой женщины, то подружкой, то подчиненной самого низкого ранга.

– В облаках еще витает. Верит в справедливость, честность и порядочность в массовом порядке. Верит, что ждет его принцесса, а не соседка по подъезду. И с ней он так будет счастлив, что прямо не знает как. Вот наглядный пример с армией. Кто просил его туда идти? Это для твоего папы армия – бизнес, а для него только гарантированная возможность здоровье потерять, или того хуже. Он здесь сейчас нужен позарез, а не там. А в какую историю в этой армии вляпался по глупости! Хорошо, что мы рядом были и еще в силе. А если бы это сегодня случилось, что тогда? Все, кранты Строеву, ведь на сегодня мы уже никто. Вот эта вера в сплошную справедливость, и не выпустила бы его оттуда. А что так активно сватаю – все же не чужой человек, хочется, чтобы в хорошие руки попал. Смеюсь, конечно, но доля правды в этом есть.

– А что, ваши дела настолько плохи?

– Не настолько, конечно, если действовать трезво, с умом. Но у нас проблема: босс закусил удила и тянет всех нас в пропасть. И тянет так быстро, что у нас скоро вообще никаких дел не будет в этом городе. Кстати, я сегодня точно определю, насколько Строев повзрослел, насколько научился напрягать голову, а не мускулы. Посмотрим, какое решение примет. Если кинется искать Сержа, сопли размазывая по-пацански, в надежде помочь, успокоить, то ему далеко еще до делового. Это крутой тест. Ладно, посплетничали, и хватит. Я на сегодня еще деловая леди, язык не поворачивается назвать себя деловой стервой. Дел еще на сегодня много, так что извини, звони через месяц, я буду замужней женщиной, домохозяйкой, поделюсь с тобой впечатлениями.

После ухода девушки Светлана как-то поникла, сжалась, сидела, уставившись в одну точку. Потом, тяжело вздохнув, достала из стола стопку канцелярских папок с бумагами. Просматривая их, набрала номер телефона, узнала, почему задерживаются юристы. Снова начала листать бумаги, но вдруг зарыдала, закрыв глаза ладошками.

Проплакавшись, стояла перед зеркалом, через силу пытаясь изобразить на лице улыбку. Рот кривился, а глаза снова наполнялись слезами. Что это с ней происходит, с сильной и независимой женщиной? Она бросила пустое занятие у зеркала, умылась, села снова за стол, крепко сжав губы.

А Василий не спеша брел по улицам родного города. Именно брел, наслаждаясь теплом и солнышком не по-ноябрьски теплого дня. Забытая суета родных улиц снова вернула ему хорошее настроение, уже казалось, что все будет просто отлично, все просто обязано наладиться в такой теплый и солнечный день.

Не решаясь снять бескозырку, сдвинул ее на затылок, подставляя лицо солнцу. Можно сесть в трамвай, чтобы не искушать судьбу от встречи с патрулем. Ведь он, праздно бредущий ранним утром рабочего дня, объект для них номер один.

Но яркий денек поздней осени, с его внезапным теплом, что, правда, не редкость в этих краях, удерживает его на улице. Заставляет уменьшить шаг до минимума, превращая путь домой, в прекрасную прогулку. Так и не махнул проносившимся мимо такси, так и не сел в трамвай, проходя одну остановку за другой. Чувствовал в душе радость от простой прогулки по главной улице города. Когда такое еще выпадет? Ведь совсем скоро все это улетит, забудется, уступив место заботам, суете, тревогам такой непростой жизни. Так, не спеша и дошел до дома, не встретив на свое счастье патрульных, способных докопаться до любой мелочи и испортить любой праздник.

Потом радость и счастье мамы, увидевшей своего матросика живым и здоровым, так и не узнавшей, что летом ее сын лежал в больнице, совсем рядом. И сразу попытка усадить за стол и скорее кормить ненаглядного сыночка. И только услышав, что скоро приедет Светка и они все вместе пообедают, чуть охладило желание матери накормить его немедленно. И вот она уже хлопочет у плиты, ведь надо что-то приготовить вкусненькое детям, сетуя, что не предупредили ее заранее. Между делом рассказывает новости. Кто в доме родился, кто женился, кто умер, и еще массу подобного.

С тревогой расспрашивает сына о службе, где ее волнует главный вопрос: а не пошлют ли его воевать в Чечню. Он успокаивает, как может, уверяя, что моряков на Кавказ не посылают. Тихая радость праздника с улицы перенеслась в их небольшую и уютную кухню.

И Васек, наблюдая за матерью, вдруг подумал: в ней и Светке есть что-то одинаковое. Хотя не очень верится, что Светка будет такой же хозяйственной, случись им пожениться. Нет, это одинаковое в их глазах. Он помнит, как глядела на него Светка тогда, в больнице. Они обе просто любят его. И он любит их, и на сегодня нет в мире никого роднее и ближе, чем эти две женщины.

Светкина белая «Карина» подскочила к подъезду во втором часу дня, когда праздничный стол уже был накрыт и ждал гостей. Василий смотрел, как она вышла из машины, увидела в окне своего служивого, помахала рукой, направляясь в дом. Он встретил ее этажом ниже, хотел обнять, подхватить на руки. Но его любовный порыв мгновенно испарился от спокойных и равнодушных слов.