Партнеры по преступлению Кристи Агата

Глава 6

Приключение зловещего незнакомца

(продолжение)

– Будет лучше, если мы зайдем не сразу, а немного подождем, – сказал Димчерч, вместе с Томми спеша по Хейлем-стрит. – У вас есть ключ?

Томми кивнул.

– Не хотите перекусить? Для ужина рановато, но здесь прямо напротив есть неплохое местечко. Сядем за столик у окна и будем наблюдать за домом.

Они неплохо перекусили, как и предлагал детектив. Димчерч оказался приятным собеседником. Его официальные обязанности в основном лежали в области международного шпионажа, так что у него было что рассказать и чем удивить своего неискушенного слушателя.

Они оставались в ресторанчике до восьми часов вечера.

– Уже стемнело, сэр. Теперь мы сможем проскользнуть в дом незамеченными, – предложил инспектор.

Действительно, было уже темно. Они перешли на другую сторону, быстро оглядели пустынную улицу и, открыв дверь, проскользнули в дом. Здесь поднялись по лестнице, и Томми вставил ключ в замочную скважину двери, что открывалась в приемную.

Не успел он повернуть ключ, как стоявший рядом с ним Димчерч негромко свистнул.

– Кому вы свистите? – резко спросил он.

– Я не свистел, – ответил удивленный Димчерч. – Я подумал, что это вы.

– Значит, кто-то… – начал Томми.

Договорить он не успел. Сильные руки схватили его сзади, и прежде чем он смог что-то крикнуть, к его лицу прижали подушечку с крепким, сладковатым запахом.

Он храбро сопротивлялся, но, увы, усилия его были тщетны. Хлороформ быстро возымел свое действие. Голова закружилась, пол вздыбился и опустился. Задыхаясь, Томми потерял сознание…

В себя он пришел мучительно, однако все чувства были при нем. Хлороформ оставил после себя лишь слабый запах. Видно, тот понадобился злоумышленникам лишь на короткое время, чтобы они успели заткнуть ему рот.

Придя в себя, Томми обнаружил, что сидит спиной к стене в углу собственного кабинета. Два каких-то человека рылись в ящиках стола и обыскивали полки шкафа, беззастенчиво при этом чертыхаясь.

– Разрази меня гром, хозяин! – хрипло произнес тот, что повыше. – Мы перевернули это чертово место вверх дном. Здесь ничего нет.

– Оно должно быть здесь, – прорычал второй. – В карманах письма нет. Больше ему негде быть, кроме как в этой комнате.

Говоря эти слова, он повернулся к Томми. Тот не поверил собственным глазам: перед ним был не кто иной, как Димчерч. Заметив его удивленное лицо, инспектор улыбнулся.

– О! Наш юный друг пришел в себя, – воскликнул он. – И слегка удивлен… Да-да, слегка удивлен. Но все объясняется просто. Мы давно подозревали, что с «Международным детективным агентством» что-то не так. Я добровольно вызвался выяснить, так это или нет. Если новый мистер Блант действительно шпион, то проявит бдительность. Поэтому я для начала отправил к нему моего старого доброго друга Карла Бауэра. Карлу было велено вести себя подозрительно и поведать невероятную историю. Так он и сделал. После чего на сцене, прикрывшись именем инспектора Мэрриота, появился я. Остальное – пара пустяков.

Димчерч расхохотался.

Томми с удовольствием сказал бы ему пару слов, но мешал кляп по рту. Он также с удовольствием кое-что сделал бы, главным образом при помощи рук и ног, но, увы, о них тоже позаботились. Он был крепко связан.

Больше всего его поразила перемена, произошедшая с человеком, что высился над ним. Инспектор Димчерч был типичным англичанином. Теперь же любой с первого взгляда признал бы в нем хорошо образованного иностранца, говорящего по-английски без малейшего намека на акцент.

– Коггинс, мой дорогой друг, – сказал лжеинспектор, обращаясь к своему брутального вида сообщнику, – достаньте вашу дубинку и постойте рядом с пленником. Сейчас я вытащу кляп. Надеюсь, вы понимаете, мой дорогой мистер Блант, что с вашей стороны было бы преступной глупостью кричать? Но я уверен, вы даже не станете пытаться это сделать. Для вашего возраста вы вполне сообразительный юноша.

Ловким движением он вытащил кляп и отступил назад.

Томми расслабил затекшие челюсти, провел языком во рту, два раза сглотнул, но ничего не сказал.

– Поздравляю вас с проявленным самообладанием, – сказал лжеполицейский. – Вижу, вы правильно оцениваете обстановку. Вам есть что сказать?

– То, что я хочу сказать, подождет, – процедил Томми. – От ожидания мои слова не испортятся.

– Вот как! А то, что желаю сказать я, не терпит ожидания. Говоря простыми словами, мистер Блант: где письмо?

– Не знаю, мой дорогой друг, – бодро ответил Томми. – У меня его нет. Вы это знаете так же хорошо, как и я. На вашем месте я продолжил бы поиски. Я с удовольствием понаблюдаю за тем, как вы с Коггинсом станете играть в прятки.

Димчерч помрачнел.

– Вам нравится говорить дерзости, мистер Блант… Видите вон ту квадратную коробку? Это скромный набор Коггинса. Внутри находится купорос… да, купорос… и щипцы. Их можно раскалить на огне докрасна и…

Томми печально покачал головой.

– Ошибка в диагнозе, – пробормотал он. – Мы с Таппенс неверно назвали это приключение. Это не рассказ о «Косолапом». Это что-то из похождений Бульдога Драммонда, а вы – неподражаемый Карл Питерсон[9].

– Что за чушь ты несешь? – прорычал второй громила.

– А! – произнес Томми. – Я вижу, вы не знакомы с классикой жанра. Какая жалость.

– Вы отдаете отчет в своих действиях? Вы сделаете то, что вам говорят, или нет? Или мне приказать Коггинсу достать его инструменты и приступить к делу?

– Проявите терпение, – сказал Томми. – Конечно, я сделаю то, что вы хотите, но только скажите, что вам от меня нужно. Или, по-вашему, я мечтаю быть нарезанным на ломтики, как филе морского языка, и зажаренным на решетке? Я плохо переношу боль.

Димчерч смерил его презрительным взглядом.

– Gott![10] Какие все-таки трусы эти англичане.

– Здравый смысл, мой дорогой друг, обычный здравый смысл. Оставьте купорос в покое и давайте поговорим серьезно.

– Мне нужно письмо.

– Я уже вам сказал: его у меня нет.

– Это мы знаем… как и то, что оно должно быть у вас. Девушка.

– Вполне возможно, что вы правы, – сказал Томми. – Она могла унести его в сумочке, когда ваш приятель Карл напугал нас.

– О, вы не отрицаете… Весьма разумно. Отлично, вы напишете этой самой Таппенс, как вы ее называете, и велите ей немедленно принести письмо сюда.

– Я не могу сделать этого… – начал Томми.

Лжеинспектор оборвал его, не дав договорить.

– Что? Не можете? Что ж, посмотрим. Коггинс!

– Не торопитесь! – остановил его Томми. – Дайте договорить. Я хотел сказать, что не смогу этого сделать, пока вы не развяжете мне руки. Я не из тех ловкачей, что умеют писать носом или локтями.

– Значит, вы ей напишете?

– Конечно, напишу. Разве не об этом я толкую все время? Я готов сделать так, как вы хотите. Вы ведь не причините вреда Таппенс, верно? Я уверен, что не причините. Она такая славная девушка…

– Нам нужно только письмо, – произнес Димчерч с противной улыбочкой и кивнул. Коггинс тут же опустился рядом с Томми на колени и развязал ему руки. Пленник встряхнул занемевшими кистями.

– Так намного лучше, – жизнерадостно произнес он. – Не принесет ли добрый Коггинс мне ручку? Думаю, она на столе, среди прочих моих мелочей.

Одарив его злобным взглядом, громила принес ручку и лист бумаги.

– Думайте, что пишете, – пригрозил Димчерч. – Мы не заставляем вас писать под диктовку, но если напишете что-то не то, вас ждет смерть… причем смерть медленная.

– В таком случае, – ответил Томми, – я сделаю все, что в моих силах.

Подумав минуту-другую, он принялся что-то быстро писать.

– Так подойдет? – спросил он, передав законченную записку.

Дорогая Таппенс!

Ты не могла бы срочно прийти на работу и захватить голубое письмо? Мы хотим расшифровать его здесь и сейчас. Поторопись.

Фрэнсис

– Фрэнсис? – удивленно поднял брови лжеинспектор. – Разве она называла вас этим именем?

– Поскольку вы не присутствовали при моем крещении, – сказал Томми, – то вряд ли можете знать мое настоящее имя. Однако портсигар, который вы достали из моего кармана, является хорошим доказательством того, что я говорю правду.

Коггинс шагнул к столу, взял в руки портсигар, прочел надпись «Фрэнсису от Таппенс», ухмыльнулся и положил его на прежнее место.

– Я рад, что вы ведете себя разумно, – похвалил он. – Коггинс, передай эту записку Василию. Он караулит снаружи. Пусть немедленно отнесет ее по указанному адресу.

Следующие двадцать минут тянулись медленно, а еще десять минут – и того медленнее. Димчерч расхаживал по комнате туда и обратно, и его лицо с каждой минутой становилось все мрачнее. Неожиданно лжеполицейский с угрожающим видом посмотрел на Томми.

– Если вы посмели обмануть нас… – прорычал он.

– Будь у нас колода карт, мы могли сыграть в пике, чтобы скоротать время, – небрежно ответил пленник. – Женщины всегда заставляют нас ждать. Надеюсь, вы не станете обижать малышку Таппенс, когда она придет?

– О, нет, – ответил Димчерч. – Мы сделаем так, чтобы вы с нею вдвоем отправились в одно место.

– Ну, ты и свинья, – буркнул себе под нос Томми.

Неожиданно из приемной донесся какой-то шум. Не знакомый Томми человек сунул голову в дверь и что-то прорычал по-русски.

– Отлично, – потер руки Димчерч. – Она идет… и идет одна.

На мгновение Томми охватила тревога.

В следующую минуту до него донесся голос Таппенс:

– Это вы, инспектор Димчерч! Я принесла письмо. А где Фрэнсис?

С этими словами она вошла в дверь, но в то же мгновение на нее сзади набросился Василий и зажал ей рот. Димчерч вырвал у нее из рук сумочку и, открыв, вывалил содержимое на стол.

В следующий миг он издал радостный возглас и торжествующе поднял руку с зажатым в ней голубым конвертом с русской почтовой маркой. Коггинс тоже хрипло вскрикнул.

В эту минуту триумфа дверь, ведущая в комнату Таппенс, бесшумно открылась, и в кабинет вошли инспектор Мэрриот и еще двое, вооруженные револьверами.

– Руки вверх! – скомандовал Мэрриот.

Сопротивления не последовало. Лжеинспектор и его подручные были в безнадежном положении. Автоматический пистолет Димчерча лежал на столе, двое других были не вооружены.

– Превосходный улов, – одобрительно произнес Мэрриот, защелкнув последнюю пару наручников. – Надеюсь, со временем у нас будет и новый.

Побелев от гнева, Димчерч смерил Таппенс испепеляющим взглядом.

– Ты, чертовка!.. – прошипел он. – Это ты привела их сюда.

– Это была не только моя работа. Должна признаться, мне следовало догадаться еще днем, когда вы упомянули адрес, в котором фигурировала цифра «шестнадцать». Но окончательно решила дело записка Томми. Я позвонила инспектору Мэрриоту, отправила к нему Альберта с копией ключа от входной двери и пришла сюда с пустым конвертом в сумочке. Согласно полученным указаниям, письмо я отнесла куда надо еще днем, сразу после того, как мы с вами расстались.

Одно слово привлекло внимание Димчерча.

– Томми? – переспросил он.

Томми, который только что освободился от пут, шагнул к ним.

– Отличная работа, брат Фрэнсис, – сказал он, обращаясь к Таппенс, и взял ее руки в свои, после чего повернулся к лжеинспектору. – Как я уже сказал вам, дружище, вам действительно не помешает читать классиков.

Глава 7

Перехитрить короля

Была дождливая среда. Сидевшая в кабинете «Международного детективного агентства» Таппенс лениво выпустила из рук номер «Дейли лидер».

– Знаешь, о чем я думаю, Томми?

– Это невозможно угадать, – ответил ей муж. – Ведь ты думаешь о таком множестве вещей, причем обо всех одновременно.

– Я думаю, нам пора сходить куда-нибудь потанцевать.

Томми торопливо поднял газету.

– Наше рекламное объявление неплохо смотрится, – заметил он, склонив голову набок. – «Блестящие сыщики Бланта». Ты понимаешь, Таппенс, что «Блестящие сыщики Бланта» – это ты, и только? Тебя ждет слава, как сказал бы Шалтай-Болтай[11].

– Я говорила о танцах.

– Знаешь, я заметил в газетах одну забавную вещь. Интересно, ты обращала внимание? Возьми эти три экземпляра «Дейли лидер». Можешь сказать мне, чем они отличаются друг от друга?

Таппенс не без любопытства взяла в руки газеты.

– О, это сделать легко, – съязвила она. – Одна сегодняшняя, вторая – вчерашняя, а эта – позавчерашняя.

– Блистательно, мой дорогой Ватсон. Но я имел в виду другое. Обрати внимание на заглавие – «Дейли лидер». Сравни все три экземпляра. Заметила разницу?

– Не вижу, – честно призналась Таппенс. – Более того, не верю, что она есть.

Томми вздохнул и сложил вместе кончики пальцев, подражая манере Шерлока Холмса.

– Именно. А ведь ты читаешь газеты чаще, чем я. Но я это заметил, а ты – нет. Если посмотришь на сегодняшний номер «Дейли лидер», то увидишь в первом слове, в самой букве «д», крошечную белую точку и еще одну такую же – в букве «л» в том же слове. Но во вчерашнем номере в этом слове никаких белых точек нет. Зато есть две белые точки в букве «л» в слове «лидер». В позавчерашнем номере газеты – снова две точки в букве «д» в слове «Дейли». Получается, что в разные дни точки появляются в разных местах.

– Почему? – удивилась Таппенс.

– Это журналистский секрет.

– Значит, ты тоже этого не знаешь и не можешь догадаться.

– Скажу лишь, что… это распространенная практика во всех газетах.

– Как ты, однако, хитер! – воскликнула Таппенс. – Как ловко умеешь отвлечь мое внимание от главного. Давай лучше вернемся к тому, о чем мы говорили до этого.

– А о чем мы говорили?

– О бале Трех Граций.

Томми застонал.

– Нет, нет, Таппенс. Только не бал Трех Граций. Я уже не так юн. Уверяю тебя, я совсем не так юн.

– Когда я была молоденькой девушкой, – начала Таппенс, – меня воспитывали в убеждении, что мужчины – особенно мужья – распутные создания, обожающие выпивку и танцы и ложащиеся спать далеко за полночь. Нужно быть чрезвычайно красивой и умной женой, чтобы удерживать мужа дома. Увы, исчезла и эта иллюзия! Все жены, которых я знаю, сами жаждут танцев и развлечений и пускают слезы из-за того, что их благоверные носят домашние тапочки и ложатся спать в половине девятого. А ведь ты так прекрасно танцуешь, дорогой Томми!

– Не переусердствуй с патокой, Таппенс.

– По правде говоря, я хочу на бал не развлечения ради, а по особой причине. Меня заинтриговало это объявление.

Она снова взяла в руки «Дейли лидер» и прочитала вслух:

– Пойти с тройки червей. Двенадцать взяток. Туз пик. Перехитрить короля.

– Дорогой, однако, способ научиться играть в бридж, – прокомментировал Томми.

– Не глупи. Это не имеет никакого отношения к бриджу. Понимаешь, я вчера обедала в клубе «Туз пик» с одной девушкой. Это странное подпольное заведение в Челси, и она сказала мне, что на этих балах сейчас считается модным в течение вечера заехать туда, чтобы поесть яичницу с беконом и их знаменитые сэндвичи… этакая богемная еда. Там у них есть отгороженные кабинки. Довольно крутое место, я бы сказала.

– И что ты этим хочешь сказать?

– Тройка червей означает бал Трех Граций, который состоится завтра вечером. Двенадцать взяток – это двенадцать часов. Туз пик – это «Туз пик».

– А «перехитрить короля»?

– Вот это я и хотела бы выяснить.

– Я не удивлюсь, если ты окажешься права, Таппенс, – великодушно промолвил Томми. – Но я не вполне понимаю, зачем тебе нужно вмешиваться в любовные дела других людей.

– Я никуда не вмешиваюсь. Я лишь предлагаю интересный эксперимент в области частного сыска. Нам ведь нужна практика.

– Согласен, наш бизнес идет довольно вяло, – признал Томми. – И все равно, Таппенс, для тебя на первом месте этот бал Трех Граций! И ты еще говоришь об отвлекающих маневрах…

Таппенс бессовестно рассмеялась.

– Ну, ладно, не обижайся, Томми! Попытайся забыть, что тебе тридцать два и у тебя в левой брови появились седые волоски.

– В том, что касается женщин, мне всегда была свойственна слабость, – пробормотал ее муж. – Как ты думаешь, я буду очень по-дурацки выглядеть в карнавальном костюме?

– Еще как! Но оставь это мне. У меня возникла одна блестящая идея…

Томми с опаской посмотрел на нее. Блестящие идеи жены всегда внушали ему подозрение.

Когда он следующим вечером вернулся домой, из спальни навстречу ему выпорхнула Таппенс.

– Привезли! – объявила она.

– Что привезли?

– Маскарадный костюм. Пойдем, посмотришь на него.

Томми последовал за ней в спальню. На кровати был разложен костюм пожарного с блестящей каской.

– Боже! – простонал он. – Неужели я принят на работу в пожарную бригаду Уэмбли?

– Попытайся отгадать еще раз, – сказала Таппенс. – Ты так и не уловил мою мысль. Задействуйте клеточки серого вещества, мой друг. Блесните интеллектом, Ватсон. Будьте быком, продержавшимся более десяти минут на арене.

– Минуточку, – перебил ее Томми. – Кажется, я начинаю понимать. В этом есть некая зловещая цель… Что ты сама собираешься надеть, Таппенс?

– Твой старый костюм, американскую шляпу и очки в роговой оправе.

– Грубовато, – заметил Томми, – но идею я уловил. Ты – Маккарти, я – Риордан[12].

– Именно. Я подумала, что нам стоит попрактиковаться в американских дедуктивных методах, а заодно и в английских. Я хотя бы раз почувствую себя звездой, а ты побываешь в шкуре скромного помощника.

– Не забывай, – предостерег Томми, – что Маккарти на путь истинный всегда наставляет невинное замечание скромняги Дэнни.

В ответ Таппенс лишь рассмеялась. Она пребывала в прекрасном расположении духа.

Вечер оказался на удивление удачным. Толпы людей, музыка, фантастические наряды – все это как будто специально было призвано доставить им удовольствие. Томми забыл о том, что он, по идее, скучающий муж, которого силком притащили на бал.

Без десяти минут двенадцать супруги отправились в автомобиле в знаменитый – или сомнительный – клуб «Туз пик». Как и говорила Таппенс, это было подпольное заведение, грязноватое и безвкусное на вид, но тем не менее до отказа забитое парами в маскарадных костюмах. Посетители сидели в кабинках вдоль стен. Томми и Таппенс сумели завладеть одной из них. Они нарочно оставили дверь приоткрытой, чтобы видеть, что происходит в зале.

– Интересно, кто они такие, я имею в виду всех этих людей, – сказала Таппенс. – Что ты скажешь вон о той Коломбине, за которой увивается Мефистофель в красном?

– Лично мне понравился коварный китайский мандарин и леди, которая называет себя Линкором. Правда, я бы назвал ее Крейсером.

– Разве он не остроумен? – спросила Таппенс. – И всего-то после капли спиртного! А это кто в костюме дамы червей?.. Ловко придумано.

Девушка, о которой шла речь, проследовала в соседнюю кабинку в сопровождении «джентльмена в костюме из газеты» из «Алисы в стране чудес»[13]. Оба носили маски, что было в клубе «Туз пик» в порядке вещей.

– Мы с тобой сейчас в настоящем притоне, – довольным тоном произнесла Таппенс. – Вокруг так и кипят скандалы. Здесь все постоянно ссорятся.

Из соседней кабинки раздался протестующий крик; впрочем, его тут же заглушил мужской смех. Все вокруг смеялись и пели. Пронзительные женские голоса заглушали басы их спутников-мужчин.

– Что скажешь про пастушку? – спросил Томми. – Вон ту, что с комичным французом. Они могут быть теми, кто нам нужен.

– Это может быть любой, – сказала Таппенс. – Меня это не беспокоит. Самое главное, что нам с тобой весело.

– Мне было бы еще веселей, если б не мой костюм, – проворчал Томми. – Ты даже не представляешь, как в нем жарко.