Оберег Святого Лазаря Тарасевич Ольга

Саша.

Монашка, Софи Марсо, прекрасный ангелочек.

Она умеет читать мои мысли.

Неужели она умеет и убивать?

Девушка обвинила в убийстве Волкова. Тот в долгу не остался – обвинил ее в том же самом.

И как во всем этом разобраться?..

* * *

– Молоко в холодильник поставьте, – не отрывая глаз от монитора, говорю я вошедшему в кабинет человеку. – Сейчас все будет готово, и…

До меня доплывает волна легкого запаха туалетной воды мужа, и я невольно улыбаюсь.

Все-таки хорошо работать рядом с супругом! Сегодня у меня в кабинете закончился кофе. А тут с утра пораньше – труп с подозрением на криминал. Следователь рвет и мечет. У него отпуск намечается, и парню срочно надо знать, что делать: писать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с естественными причинами смерти или начинать расследование преступления. Я обещала оперативно разобраться с этим вопросом, провела вскрытие и сейчас печатаю акт экспертизы. Конечно, окончательные выводы делать еще рано, нет результатов гистологии. Но в общем и целом картина мне ясна: смерть молодой женщины наступила от миокардиодистрофии с развитием острой сердечной недостаточности и отека легких. 23 года всего – и уже проблемы с сердцем! Что происходит со здоровьем нашей молодежи, это же просто в голове не укладывается! Конечно, когда такой молодой человек умирает – невольно возникают подозрения в криминальном характере смерти. Судя по протоколу осмотра места происшествия, муж у девочки имелся, не совсем трезвый на момент трагедии. Если бы он сообразил, что жене плохо, – может, девушку удалось бы вытащить. Впрочем, для любого морга такие досадные оплошности – обычное дело, со счастливчиками и везунчиками мы дел не имеем…

Зашиваюсь в работе, и очень хочется кофе. Все-таки бессонная ночь дает о себе знать. А Ленька – настоящий джентльмен. Вообще-то у него отпуск, еще пару недель может гулять. Но он привез меня на работу, а теперь вот еще и в соседний магазинчик сбегал.

Леня включает чайник, насыпает в чашку пару ложек кофе – и весь кабинет наполняется горьковато-шоколадным ароматом.

Как же обалденно пахнет!

– Ты моя любимая взяточница, – муж подошел к столу, поцеловал меня в щеку и покосился на монитор: – Что там у тебя сегодня? Опять убийство?

– Не убийство… Не ерничай насчет взяток, а то я опять заведусь! Пакет молока – тоже мне взятка. И, кстати, мне кажется, что у меня достаточно бюджетные пристрастия в плане знаков благодарности. Если бы я любила коньяк, следакам пришлось бы тратиться побольше!

Мне хочется еще выпалить, что вообще-то можно также требовать за мелкие услуги корм для собак и говяжьи косточки – в собачьем приюте все это здорово пригодится.

Но муж, переместившийся к окну, вдруг удивленно восклицает:

– Что за ерунда?! Рыжая, ты только посмотри, что она делает с нашим «тушканом»?!

Честное слово, я не знаю, как ответить на этот вопрос.

Возле нашей серенькой машинки находится темноволосая женщина в яркой цветастой юбке и некрасивой, грубо сшитой кожаной куртке. Она обходит «паркетник» по кругу, что-то шепчет и швыряет на капот горсти песка.

– Да я ей сейчас шею сверну! – бормочет Леня и бросается к двери. – Тоже, блин, придумала: тачку нашу какой-то хренью обсыпать!

Лечу за ним следом и на ходу вдруг вспоминаю, что уже видела эту странную женщину. Это цыганка Евсения Аржинт, участница проекта «Ясновидящие».

– Как могильная земля тянет в могилу, так и ты потянешь на тот свет хозяйку машины Наталью, и…

Увидев нас с мужем, цыганка замолкает и, вздрогнув, удивленно оглядывается по сторонам. Потом в ее глазах появляется нескрываемый ужас. За секунду она успевает плюхнуться передо мной на колени, поцеловать мою руку, залиться слезами.

– Я не хотела наводить на вас порчу. Да вы что, я вообще никогда этого не делаю, – голосит цыганка и пару раз звонко припечатывается лбом о землю. Мне даже кажется, я слышу хруст костей, и невольно думаю о том, что если череп треснет, то санитарам будет меньше возни с распиливанием черепной коробки. – Это против меня наколдовали. Чтобы пришла я сюда как будто бы порчу наводить, а вы бы меня увидели и прогнали с передачи. Для того, чтобы человека со света сжить, к его машине не нужно подходить… Но я здоровьем дочки клянусь – я никогда, никогда…

– Слушай, а не послать ли тебе это телевидение подальше? – муж кивает на рыдающую женщину и недоуменно разводит руками: – Да это же полный сюр, тут и крыша поехать может! Ну их к лешему, деньги эти. Если тебе так нужны финансы для собак, давай нашу заначку потратим! Это, конечно, совершенно не практично. Но здоровье-то дороже!

Конечно, Леня прав: за последние дни на нас обрушилось столько негатива, что даже крепкие нервы не выдерживают.

Впрочем, именно в этот момент я почему-то совершенно отчетливо понимаю: на меня надвигается буря такой сокрушительной силы, что какие бы решения я сейчас ни принимала – это уже ничего не изменит. Я могу отказаться от съемок, я могу остаться на этом проекте – все это ничего не изменит. Моя судьба уже – всего лишь карта в темном пасьянсе чьих-то интересов, и он уже начинает раскладываться независимо от моих действий…

Глава 3

Около 30 года нашей эры, Вифания, Лазарь

С самого раннего утра в доме кипит работа.

Мария печет хлебные лепешки, Марфа занимается рыбой и мясом. Готовя еду, сестры переговариваются, спорят, в какой лавке лучше купить овощи к столу, кто из продавцов может предложить самого свежайшего сыра.

Это все радостные хлопоты. Ведь недавно в Вифанию пришел гонец от Учителя, принес хорошую новость. Направляясь в Иерусалим на Пасху, Иисус с апостолами зайдут и в Вифанию, проведут ночь здесь.

Как же хочется опять увидеть Учителя, послушать его неспешные странные разговоры! И еще очень хорошо, что многие люди, которые идут теперь в Вифанию, узнав о произошедшем здесь чуде воскрешения, тоже смогут исцелиться. Ведь самая тяжелая болезнь отступает, стоит только страждущему с искренней верой прикоснуться хотя бы к краю одежды Иисуса.

Спокойно на душе. Радостно. Только вот…

По телу Лазаря, занятого починкой скамьи, вдруг прокатилась волна ледяной дрожи.

– Что, опять эти видения? – участливо поинтересовалась Мария, прекращая раскатывать тесто.

Вздохнув, Лазарь кивнул и пробормотал:

– Чувствую теперь я себя очень хорошо. Как будто не было ни болезни моей, ни жара, ни слабости. Я даже не понял, что делался мертвым. Просто уснул, а потом проснулся, встал и пошел вперед. А там…

Он сглотнул подступивший в горлу комок и снова словно бы увидел ту чернильную темноту, озаряемую пламенем факелов. Вначале еще ничего различить в ней было невозможно, кроме разве что языков огня, извивающихся во мраке. А потом в темноте вдруг забелела изможденная фигура человека. Мужчина тот, в одной лишь повязке на худых бедрах, был прикован к скале. Подле него на цепи болталось золотое блюдо.

– Ты взял чужое, ты отдашь свое, – как будто бы прокричал черный ворон, выклевывающий куски плоти стонущего мужчины.

Нет, птица та не говорила человеческим голосом. Но ее карканье понималось так же легко, как если бы зловещий ворон с отливающими синевой перьями изъяснялся настоящими словами.

На том месте, куда вгрызался мощный клюв, образовывалась окровавленная ямка. Однако это продолжалось лишь несколько мгновений. Затем вместо раны непонятным образом вновь появлялась неповрежденная кожа, потом птица опять впивалась в нее клювом, делая внушительную дырищу. Мужчина все стонал, и длилось это вечность, и конца этому все не было.

Со всех ног Лазарь побежал вперед, стараясь как можно скорее забыть про страшную птицу и мучаемого ею мужчину. Но уже совсем скоро вновь довелось ему замереть в оцепенении.

Перед ним, в огромном костре, заживо горела девушка. Лопалась кожа, трещали волосы, тошнотворный запах горящего тела заполнял все вокруг. Рядом с костром стояла еще одна девушка – тоже молодая и очень красивая. Огонь почему-то не причинял вреда ни плоти ее, ни одежде. Стоявшая рядом с костром протягивала руку той бедняжке, что корчилась в яростном пламени, а потом отдергивала ее, не давая жертве возможности избежать мучений. С ехидной улыбкой не боящаяся огня девица повторяла: «Какой мерой ты меряешь – такой и тебе отмеряно будет. Могла ты спасти из огня свою подругу, а не спасла, потому что завидовала красоте ее и богатству той семьи…»

Вздрогнув, Лазарь устремился вперед.

И видел он мужчину, которому все отрубали и отрубали голову. Голова, отделенная от тела, глупо хлопала глазами, изо рта вырывался нечеловеческий крик – а потом вновь тело мужчины становилось целым и неповрежденным, но только лишь до нового взмаха топора. Должно быть, когда-то тот мужчина сам зарубил человека и теперь суждено ему вечность переживать нескончаемые муки жертвы.

А еще была там красивая женщина, изменившая мужу, – ее постоянно насиловала и била череда каких-то страшных зловонных созданий, напоминавших мужчин только своим естеством. Тела же их покрывала грязная темная шерсть, как овечья, только черного цвета. И глаза светились красным.

Затем впереди показалось болото, в котором тонули тысячи людей. Они пытались выбраться, размахивали руками, отталкивая друг друга. И чем больше старались люди освободиться – тем быстрее уходили под жирную грязь.

Булькают пузырьки на тех местах, где совсем недавно виднелись головы. Темная вязкая поверхность на мгновение замирает – и вот уже опять болото полно людей, они хватают ртом воздух, пытаются вырваться. Нескончаемый поток смерти, и выхода нет.

– Они в Бога не верили, жизнь праведную не вели и думали, что после смерти и нет ничего, – рядом с Лазарем вдруг оказался жирный черный кот.

Как и ворон, он тоже говорил нечеловеческим языком и как будто бы мяукал – но все, что он хотел сообщить, каким-то непостижимым образом становилось совершенно понятно.

– По вере твоей да воздастся тебе, – кот, распушив хвост, стал мурлыкать и тереться о ноги Лазаря. – Сейчас проверим, не здесь ли твое место!

Коварное животное мигом вцепилось юноше в плечо, потом в спину, понуждая сделать шаг прямо в опасное болото.

Не успев ничего подумать ни о своей вере, ни о гнусном коте, Лазарь угодил в вязкую ледяную жидкость. Попытался выбраться из нее и с ужасом почувствовал, что ноги тянет вниз и что надо сделать глубокий вдох, потому что сейчас начнется мучение неимоверное.

Оно начнется, должно начаться.

Но воздуха вдруг почему-то становится много, куда больше, чем прежде.

А еще есть солнце, теплое, согревающее. А болота под ногами нет – хотя щиколотки все еще придерживает непонятно откуда взявшаяся тугая веревка, мешающая шагать широко. Лицо почему-то завязано плотным куском ткани, вроде талита.

– Развяжите ему ноги, пусть идет!

От голоса Учителя сразу становится легче.

Все, страшный сон закончился. Пробуждение прекрасно! И все теперь будет хорошо. Иначе и быть не может, когда Иисус рядом!

– Забудь обо всем, Лазарь, – вытерев руки от муки, Мария приблизилась к брату и обняла его. – Теперь ты жив, Господь спас тебя! Он спасет и всех людей, уверовавших в Него. И тех мучений, которые ты видел в загробном мире, не будут больше испытывать люди!

На нежном личике сестры появилась счастливая улыбка. Лазарь попытался улыбнуться ей в ответ и с ужасом в очередной раз убедился: губы больше не растягиваются в привычном движении.

Увы, он больше не может улыбаться. Как и не сможет, похоже, никогда изгнать из памяти видение адских мук.

– Идут, идут! – радостно провозгласил вбежавший в дом соседский мальчик. – Уже показались они на склоне горы, скоро будут в Вифании ваши гости.

– А у нас еще работы непочатый край! – Марфа вручила пареньку хлебную лепешку и нахмурила брови: – Лазарь, Мария, что же вы не работаете? Потом будете разговаривать, а сейчас – за дело!

Как оказалось, сестра гневалась совершенно напрасно. К приходу гостей все было готово. Лазарь успел починить скамью и сбегать в лавку за сыром и овощами, Мария закончила печь хлеб, а Марфа выложила на блюда зажаренное мясо и рыбу и спустилась в погреб за самым лучшим вином.

Когда в дом вошел Иисус, Лазарь смутился.

«Так всегда бывает, когда я вижу Его, – думал он, наблюдая, как Учитель и апостолы, поприветствовав сестер, омывают руки, готовясь к трапезе. – Столько всего сказать Ему хочу, столько спросить.

Но стоит только взглянуть на Него – все вопросы вылетают из головы. Или даже нет, не так. Я словно бы получаю ответы на них, безмолвно. И так спокойно становится на душе, что даже и описать этот покой невозможно».

Благоговея и замирая от счастья, Лазарь приблизился к Учителю, сел подле Него.

– Какой вкусный хлеб, – похвалил кто-то из учеников Его. – Кто бы ни пек этот хлеб – этот человек знает свое дело.

Лазарь собирался было сказать, что хлебными лепешками занималась Мария. Но тут и сама сестра появилась в покое. В руках у нее был тазик и две небольшие амфоры.

Улыбнувшись, она опустилась на колени возле Иисуса и стала омывать ноги Его самым лучшим нардовым маслом.

Лазарь с Марфой понимающе переглянулись. Так вот о каком приятном секрете для Учителя говорила накануне Мария! И правда, хорошо сестра придумала с этим маслом! Весь дом наполнился превосходным ароматом мирра!

Конечно, этой малостью не отблагодарить Иисуса за то, что Он сделал для их семьи, за то, что делает Он для всех людей. Но все-таки тем самым сестра и удивила, и порадовала Иисуса…

Закончив лить масло, Мария сняла с головы платок и стала вытирать ноги Учителя своими длинными густыми волосами.

– А ведь это масло можно было продать за триста динариев!

Лазарь обернулся, чтобы посмотреть на ученика, говорящего такие глупости.

То возмущался Иуда Искариот.

«Странно, всегда казалось, что он наполнен такой искренней любовью к Учителю!» – пронеслось в голове у юноши.

Иуда же тем временем ворчливо продолжал:

– Да, такое чистейшее масло можно было продать не меньше чем за триста динариев. Полученные деньги пригодились бы нищим и вдовам, а еще…

– Не ругайтесь на нее, – перебил Иисус, ласково глядя на Марию. – Она приберегала это масло на день моего погребения. Нищие всегда будут рядом с вами, и вы всегда сможете им помогать. Меня же рядом с вами скоро уже не будет.

Лазарь сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Да что же это Он говорит такое?!

Нет, нет, так не может быть, так не должно быть!

Учитель – это свет, это жизнь.

Если погаснет солнце – то что тогда случится со всеми людьми?..

* * *

– Всю ночь ревела, да?

Мне так плохо, что я даже не могу прокомментировать совершенно неуместное «тыканье» девчонки-гримерши. Вообще-то барышня, которая сейчас наносит на мое зеленое лицо со щелочками вместо глаз тональный крем, намного младше моего сына. Возможно, под настроение я бы поехидничала над любительницей панибратских обращений. Однако сейчас у меня вместо сердца – кровоточащая дырка. Хочется накрыться с головой одеялом, никого не видеть, ни с кем не разговаривать. Не знаю, как буду принимать участие в съемках, сил, кажется, вообще нет.

Пытаюсь поддерживать разговор гордым враньем:

– Ничего я не ревела. Просто у меня аллергия.

– У наших ведущих каждый день такая аллергия. Бросит девочку парень, у нее сразу же глаза на мокром месте. А я считаю, спокойнее надо на мужиков реагировать. Если по каждому козлу убиваться – все лицо в морщинах будет!

– Но у меня действительно аллергия…

А может, в каком-то смысле я не очень-то вру? У меня аллергия на мужа. На некоторые привычки мужа – если быть точнее. На меня нельзя давить! Нельзя! Я могу вынести все, что угодно. Я могу быть верным рубаха-парнем, роковой красоткой, терпеливой сиделкой или суперкулинаром. Могу работать в режиме нон-стоп, жить без денег, забить на бытовой комфорт. Но, пожалуйста, не надо заставлять меня делать то, что я считаю невозможным.

Я не могу бросить этих дурацких «Ясновидящих».

Да, сдуру купилась на большой гонорар, на возможность помочь собачьему приюту.

Да, мне страшно. Я слишком многого из происходящего здесь не понимаю. Я не знаю, как можно было заставить Мариам выпить карбофос, как можно было вынудить Евсению ломануться при белом свете «наводить порчу» на «тушкана». Конечно, такие вещи, которые на уровне логики объяснить невозможно, заставляют чувствовать себя слабой, уязвимой.

Но я не могу бросить эту программу! Потому что людям, находящимся тут, возможно, угрожает опасность; потому что мне банально любопытно во всем разобраться. И – самое главное – я никогда не позволяю себе трусить, даже если очень хочется, даже если это разумно. Я просто не смогу жить с ощущением того, что я сдрейфила и отступила…

А ведь Ленька знает меня как облупленную. Знает, и обычно принимает со всеми моими тараканами.

Зачем тогда было провоцировать ссору, настаивать? Он же понимает: я не умею, не привыкла ездить по жизни «задним ходом». С точки зрения результата КПД разборок – ноль целых, ноль десятых. Но мы наговорили друг другу столько горьких несправедливых слов, что всю душу, кажется, заволокло едким дымом…

«Ты себя ведешь, как маленькая упрямая девочка! – орал муж, крутя пальцем у виска. – Так Димон в магазине на пол валился и визжал, что хочет машинку!»

Я ревела и улыбалась одновременно. Наш сын внешне очень похож на Леньку, и в тот момент как раз именно кричащий муж напоминал вредничающего сынишку.

Оба мы хороши! Наверное, никогда не повзрослеем. Никогда не научимся контролировать свои эмоции, идти на компромисс и допускать за близким человеком право принимать решения, противоречащие собственным критериям…

– Нравится?

Вздрагиваю от звенящего над ухом голоса, бросаю машинальный взгляд в зеркало и с облегчением подмигиваю своему отражению.

Да я выгляжу просто роскошно! Свежий цвет лица, высокие скулы, огромные глазищи и пухлые губы – ничто больше не напоминает зареванную, хлюпающую носом женщину.

Благодарно улыбаюсь талантливой визажистке, встаю с кресла и тороплюсь в центр комнаты. Там режиссер программы как раз объясняет съемочной группе, что нам всем предстоит делать.

В Захаре Быстрове нет ничего ни быстрого, ни энергичного.

Невысокий дядечка с «пивным» животиком, боковыми залысинами и маленькими сонными глазками; одетый в мешковатые вытертые джинсы и свободный свитер. И даже голос у него тихий, сонный. Не соответствует человек своей фамилии, вот просто ни капельки!

– Итак, повторяю, – он бросает на меня равнодушный взгляд и продолжает бубнить: – Повторяю для вновь прибывших. На испытании участники программы из шести запечатанных конвертов с фотографиями должны выбрать один, тот самый, в котором находится снимок убитого парня. Если выбор конверта сделан правильно – то дальше экстрасенса надо спросить о том, как именно погиб парень. Мать погибшего сейчас на гриме. Мы сможем начинать через десять минут. А пока пусть ведущие подводку запишут.

У меня невольно вырывается:

– Так ведь первый же экстрасенс, прошедший испытание, сможет разболтать остальным участникам все подробности!

Оператор Дима Ванин, высокий, красивый, как греческий бог, недоуменно пожимает плечами:

– А это совершенно не в их интересах! Они все – конкуренты. До окончания съемок все экстрасенсы будут находиться в двух помещениях: одна комната для тех, кто уже прошел испытания, и вторая – для тех, кто ожидает записи. У них забрали сотовые телефоны. Даже в туалет их будет сопровождать кто-нибудь из наших. Впрочем, они и сами не горят желанием делиться подробностями друг с другом. Сам сегодня слышал, многие радовались смерти Мариам. Говорили – одним соперником меньше! А еще мне показалось, что убийца…

Ведущая Катя Романенко хмурит темные бровки, отчего ее лоб рассекает тонкая морщинка:

– Дим, я тебя умоляю, давай будем работать, а не болтать. Я уже второй день в себя прийти не могу, руки трясутся. И вонь эта невыносимая – кажется, вся студия до сих пор пропитана гадким запахом. И вот в чем прикол – этого вонизма не было, когда мы шампанское пили.

У меня невольно вырывается:

– Не может быть! У фосфорорганических соединений очень резкий запах. Он сразу же появляется, стоит только открыть емкость с инсектицидом.

– Ну конечно, я вру, – ведущая бросает на меня неприязненный взгляд и поджимает накрашенные светло-розовой помадой губки. – Естественно, Романенко быть искренней не может, ничего не понимает, ни в чем не разбирается. И вообще, она – тупая овца, у нее же папочка – олигарх!

– Кать, да никто о твоем отце тут не говорит. Расслабься, не заостряйся! Ты ведь сама всегда заводишься!

Вместо ответа на дружескую ремарку оператора Катя лезет в сумочку, ловко достает из пузырька таблетку и бросает ее в рот.

– О, спасение отравляющих – дело рук самих отравляющих?! И это правильно: чего ждать, пока тебя на тот свет спровадят! Катерина, ты сегодня прекрасно выглядишь! – вбежавший в студию Максим Ерофеев со снайперской точностью чмокает воздух в миллиметре от загримированной Катиной щечки. – Бедная моя детка! Перепугалась, когда все тут случилось? Я понимаю, солнце. Но надо собраться, у нас работа. Давай, выше нос, пошли подводку записывать!

Макс улыбается Кате так искренне, что мне сразу же хочется ему простить и эту неудачную шутку, и все последующие. Но напарница Максима придерживается другого мнения, гневно сверкает огромными голубыми глазищами и бубнит, бубнит…

Наблюдаю за вяло переругивающимися телевизионщиками и думаю о том, насколько все-таки был прав мой сын.

Наш Дмитрий Леонидович работает журналистом в газете. Красив, засранец, весь в папочку; да и мама не подкачала, чего уж там скромничать. Его с такой броской внешностью еще на журфаке все пытались на телевидение заманить. Сын отказался, сказал, что отношения в телевизионном коллективе – это перманентный серпентарий. К тому же ему было скучно зависеть от всей этой громоздкой телевизионной инфраструктуры – режиссеров, телекамер, монтажных…

Из группы людей, приближающихся к столу, возле которого оператор Дима уже расставляет осветительные лампы, я сразу безошибочно выделяю мать погибшего парня.

Не знаю, сколько времени прошло после той трагической потери. Женщина одета в светлую одежду. Но вся ее фигура словно бы подернута траурным крепом.

– Наталия Александровна, вот материалы к сегодняшней записи!

Открываю протянутую Норой Фридман папку (на голове девчонки сегодня красуется бейсболка, так что цвет волос барышни остается по-прежнему неизвестен. А может, она вообще лысая?), пробегаю глазами ровные темные строчки.

Страницы: «« 1234

Читать бесплатно другие книги:

Противник всегда благороден и великодушен, а враг подл и коварен. Противник честен, правила войны дл...
Это третья книга из запланированной авторской серии, посвященной рекламным и PR-кампаниям, проводимы...
«Чего хотят женщины» – это увлекательное, смелое и рискованное путешествие в мир женских желаний. Эт...
«…Увиденное автором поражает своей точностью, пронзительностью. Галерея женских портретов, как говор...
Книга «Синдром Паганини и другие правдивые истории о гениальности, записанные в нашем генетическом к...
Джеймс Уайти Балджер, один из самых жестоких гангстеров в истории Соединенных Штатов, сумел добиться...