Клуб анонимных наблюдателей Васильева Виктория

Семидневная сансара

Один буддист постоянно говорил себе, что с понедельника начнет новую жизнь.

Начнет принимать жизнь такой, как она есть, перестанет суетиться. Будет наслаждаться природой и самим бытием. Может быть, даже начнет курить. Хотя насчет таких перемен в жизни он не был уверен.

Однако наступал очередной понедельник, и наш буддист опять просыпался без будильника в семь утра и шел варить овсяную кашу. Казалось бы, что такого – варить с утра овсяную кашу? Но дело в том, что он никогда не покупал хлопья быстрой варки, только полезную олдовую овсянку, которую варить нужно минимум минут пятнадцать.

Пока варится каша, ему нужно было непременно себя чем-то занять. Руки обычно так и тянулись проверить рабочую почту. Иногда он держался до самого обеда, но чаще срывался еще во время завтрака. Жадно прочитывал новые мэйлы, радовался, если видел конфликт между коллегами, и ввязывался в бой с подробными комментариями по каждому вопросу. Иногда после этих срывов у него начинала болеть голова, но он всё равно не мог себя остановить.

Как бы плохо ни обстояли дела с головой, ровно в девять утра он уже протискивался в вагон метро, бодро ругаясь с каждым, кто протискивался так же бодро, как он. Потный, но довольный, полдесятого он прибывал в офис. До начала рабочего дня оставалось полчаса, можно немного расслабиться, написать в общий чат что-нибудь по поводу невымытых со вчерашнего дня кружек или слишком активного использования коллегами туалетной бумаги. По обстоятельствам.

Рабочий день пролетал стремительно. Одни только совещания порой продолжались по четыре часа, а ведь еще и поработать надо! Иногда не успеешь оглянуться – а уже восемь вечера.

И тогда он замечал, что понедельник подошел к концу, а новая жизнь так и не началась. Ничего, будут еще понедельники. Не во вторник же начинать? Да и вообще, он же буддист. Может и после смерти новую жизнь начать.

Более чем сносная тяжесть небытия

В 7.30 утра, через десять минут после звонка будильника, Славик сидел на кухне с чашкой кофе. В 7.31 он понял, что мертв.

Сердце Славика продолжало биться, легкие перерабатывать кислород, снабжая планету углекислым газом, а температура не упала ниже 36,6 градусов. Но осознание неизбежности смерти и следующей из этого бессмысленности существования пронзило его так неожиданно и так неприятно, как прошлым вечером его палец порезала страница «Невыносимой легкости бытия» Милана Кундеры.

Славик осознал, что он, все, кого он знает, и все, кого он не знает, умрут. Что с точки зрения вечности между уже умершим, ныне живущими и теми, кто еще не родился, нет никакой разницы. Мы все в вечности, все в будущем прошлом, и неважно, существуем мы или нет. Осознав, что он мертв, Славик задумался, как ему теперь с этим знанием дальше жить. И первой его мыслью было не пойти сегодня на работу.

Взвесив эту идею, Славик понял, что она мелковата. Только что он дал себе свободу делать что угодно. Ведь если он мертв, он может делать всё что угодно – ему нечего бояться! Ну то есть вот вообще все, даже, например, назвать шефа ослом. От перспектив у Славика приятно потеплело внутри. Надо идти на работу и там уж сказать всем, что он о них думает.

Славик работал маркетологом в интернет-магазине электронных развлечений «Синий сыр». На одном сайте они продавали книги, фильмы и музыку – потоковый сервис для любых развлечений. Почему «Синий сыр»? Славик тоже регулярно задавался этим вопросом.

На совещание Славик завалился в отличном настроении. Обсуждали новую стратегию продвижения, и директор по развитию сервиса Николай уже открыл свою презентацию. Презентация была унылая, куча слайдов про то, что мы заботимся о клиентах, и примеры рекламных коммуникаций (буэ), которые этот посыл заботы демонстрируют.

– На этом баннере вы видите, как сотрудник компании кладет шоколадку в сумку покупателю, пока тот выбирает книги. Это говорит о том, что мы любим наших покупателей.

– Кладет шоколадку и вытаскивает деньги из кошелька, – хмыкнул Славик.

– Что ты сказал? – Николай явно не привык слышать что-то нелестное от сотрудников ниже его по должности.

– Продавец, который незаметно сует руку в карман покупателю, вызывает только одну ассоциацию. Да и вообще…

Славик понимал, что назад пути нет. Все, какая к черту разница, сейчас главное ничего не бояться и получить максимум удовольствия от того, что он собирается сделать.

– Да и вообще, вся эта презентация – лютое дерьмо. Забота? Серьезно? Не прятать от клиента кнопку отписки было бы заботой. Убрать эти вылезающие на весь экран баннеры было бы заботой. А делать рекламку с шоколадкой – это имитация деятельности, а не забота. За что тебе вообще платят? Ты не можешь даже включить мозг и немного подумать, как реально сделать что-то полезное, директор по развитию хренов, развил пока только способность покупать дорогие шмотки, да и в них выглядишь как чмо. Интересно, как это так выходит? Ах да, это же потому, что ты чмо и есть!

Молчание в переговорной длилось минуты три. После этого Николай взял трубку телефона и набрал номер генерального.

– Семен Игоревич, зайдите, – холодно сказал он и положил трубку. – Ну все, Славик, готовься.

Славик, как ни странно, чувствовал себя прекрасно. Если уволят, то и хрен с ними, это было незабываемо. Он мечтал о том, как устроится, например, барменом в любимый ночной клуб. Или станет популярным блогером. Теперь он может все! В переговорную тем временем зашел Семен Игоревич, явно не очень довольный, что его сюда вытянули.

– Семен Игоревич, тут у Вячеслава небанальное мнение насчет новой стратегии развития сервиса. Славик, повтори, пожалуйста, что ты сказал.

И Славик повторил. Даже, кажется, добавил еще каких-то слов вроде «ну и тупица» и «хватит держать людей за дебилов». В эйфории чего только ни скажешь. Когда он закончил, все повернули голову в сторону Семена Игоревича. Рекламодатели порвали бы друг друга за возможность вставить в этот момент рекламу, но нельзя вставлять рекламу на совещаниях в переговорах.

– Не, ну так-то Славик прав, – вздохнул Семен Игоревич. – А знаешь, Николай, иди-ка ты в баню с такими идеями. За расчетом зайдешь в бухгалтерию в понедельник. Вячеслав, хотите стать директором по развитию? Полный карт-бланш, можете менять сайт, новый дизайн, проектировщиков новых наймите, если надо. В общем, я чувствую, вы прям душой болеете за дело, это то, что я искал. Страсть к работе.

– Да, – быстро сказал Славик, решив, что надо брать, пока дают, а отказаться он всегда успеет.

– Вот и ладненько. А я пошел, меня сегодня больше не отвлекайте.

«Вот это да. Вот это да». Мысли в голове у Славика кипели. А хорошо-то как вышло. А чего бы и не поработать директором? Ведь он же правда может всё сделать лучше! Весь погруженный в мысли, Славик чуть не врезался в пиарщицу Катю, ту самую, в которую он был влюблен.

– Ой, привет, – улыбнулась она. – Заходи на кухню, я там тортик купила, последний день сегодня.

– Ага, зайду, спасибо. Как последний? Увольняешься?

– Ну да.

– А что случилось?

– Исполнение желаний случилось! Меня взяли главным редактором на любимый сайт.

– Круто, да. А давай встретимся в выходные, выпьем? Я знаю классный новый бар, там прямо сам себе наливаешь, на стенке у столов висят краны с пивом.

– Можно, да. Пошли. Не очень поздно. Часиков в семь в субботу, ок?

– Ага, супер. На кухню тоже зайду попозже.

Славик и сам не заметил, как легко и просто он сделал то, что не решался сделать два года. И коленки не тряслись. И она согласилась!

В общем, в течение месяца Славик запустил новую рекламную кампанию, начал встречаться с Катей, подстригся как человек и – внезапно – снялся в кино. Просто шел по улице, увидел съемки и подошел к режиссеру с просьбой пройтись в кадре. Его посадили побыть в роли посетителя уличного кафе, потом внезапно на съемки не явился актер, игравший официанта, и Славику дали его роль, в которой было, между прочим, несколько реплик.

В общем, с тех пор как Славик осознал, что при любых раскладах все умрут, а значит, нет ничего, чего стоило бы бояться, его жизнь довольно сильно улучшилась.

Славик даже снял клип – шаг, на который он не смог бы решиться раньше. Клип, правда, популярным не стал. Ну а вы как думали? Живой ли, мертвый ли, а если клип так себе, то никому он всё равно не нужен. Дерзай, Славик, может, придумаешь еще клип получше.

Гаврила в старушке

Бесенок Гаврила вселился в старушку. Обычно в людей вселяются бесы постарше и поопытнее, но Гаврила не хотел сначала вырасти и закончить высшее учебное заведение, он хотел всего и сразу. Поэтому одним ранним ноябрьским утром он сбежал от родителей и устроился в милой старушке Раисе Константиновне.

Раиса Константиновна жила на Новослободской с сыном, невесткой и очаровательной внучкой. Проснувшись в 6 утра, она почувствовала себя как-то странно, но, конечно, не могла догадаться, что в нее вселился бес. Ну, то есть юный бесенок. Приняв Гаврилу за очередное недомогание, она поехала в поликлинику.

Когда Раиса Константиновна вышла из дома, она почувствовала неудержимое желание сделать что-то такое… озорное. Сначала она решила прокатиться на трамвае зайцем, но вспомнила, что она пенсионерка, и у нее и так проезд бесплатный. Поэтому, сев в трамвай, она просто начала громко петь «Голубой вагон бежит качается». Люди почему-то не подпевали, а просто отводили взгляд и пялились в окно. Где веселье?

В поликлинике веселье тоже не сразу задалось. Сначала Раиса Константиновна украла кактус со стойки регистрации и положила его в карман серой вязаной кофты. Кактус, надо сказать, был достаточно высокий и из кармана выглядывал. Когда Раиса Константиновна заняла место в очереди, к ней обратилась сидящая рядом женщина с красными волосами.

– Извините, пожалуйста, вы меня колете.

Раиса Константиновна удивленно посмотрела на соседку по очереди.

– Ну само собой. Это ж кактус.

– А не могли бы вы не колоть?

– Нет, – сказала Раиса Константиновна, достала кактус из кармана и начала тыкать им прямо в женщину.

– Вы больная, что ли? – завозмущалась женщина.

– А вы, что ли, здоровая? Так идите домой, раз здоровая, чего сидеть в поликлинике!

Соседка ругнулась и убежала. Потом так же сделала следующая женщина. В общем, к врачу Раиса Константиновна попала довольно быстро. В кабинете принимал молодой врач Егор.

– Проходите, садитесь, – сказал он. – На что жалуетесь?

– У меня соседка сверху такая дура, вы бы знали.

– У меня тоже. Но вы в кабинете врача, так что жалуйтесь по делу, пожалуйста.

– Странное чувство, доктор. В груди как будто что-то шевелится, и еще будто голову изнутри кто-то гладит. А еще странные желания появляются.

Сказав это, Раиса Константиновна захотела щелкнуть доктора по носу и сдержалась с большим трудом.

– Интересненько, – сказал Егор. – Давайте вас послушаем.

– Давайте! – радостно согласилась Раиса Константиновна и снова затянула песню про голубой вагон.

Доктор прервал ее, объяснив, что слушать он собрался не песни. Потом попросил снять кофту, достал фонендоскоп и начал слушать. В ушах раздались странные звуки. Егор готов был поклясться, что из фонендоскопа донеслось: «Ты чего такой любопытный? Отвали, я теперь тут живу! А то уши оторву и скормлю котам». Егор медленно достал из ушей фонендоскоп и внимательно посмотрел на Раису Константиновну.

– И давно это у вас?

– Да только с утра началось, я сразу к вам.

Щелк! Не удержалась все-таки, щелкнула по носу.

– Случай у вас необычный, в медицине такое не описано.

– Доктор, а делать-то что?

– Вам не знаю, а я, пожалуй, к психиатру зайду в двадцатый кабинет. Прямо сейчас и пойду.

Егор сорвался с места и убежал. Раиса Константиновна натянула кофту, достала из кармана кактус и поставила его на стол врача. После этого взяла чистый лист, написала на нем «Ушел за шариками», вышла, повесила лист на дверь и пошла домой. Что-то подсказывало ей, что этого врача она больше не встретит.

На улице Раиса Константиновна поняла, что страшно хочет в бар. Причин отказать себе в этом она не видела, поэтому зашла в ближайший.

– Бабуль, вам чего? – спросил у нее бармен, лениво протиравший стаканы.

– Рому налей. Двойной.

Брови бармена поползли вверх, но он быстро взял себя в руки. Он был профессионал и уважал желание клиента, поэтому налил двойной ром и поставил его перед Раисой Константиновной. Деньги у нее были – свою пенсию она почти не тратила. За первым стаканом пошел второй, потом танцы, потом третий и снова танцы (на следующий день Раиса Константиновна появится на ютьюбе, но никогда об этом не узнает, ведь она не смотрит ютьюб).

Домой наша пенсионерка завалилась под утро, подарив таксисту свою брошку и крепко расцеловав его на прощание. Зайдя в дом, она практически упала в руки сына, который не спал всю ночь, страшно волнуясь о том, куда пропала мать.

– Мама, разве так можно? Я весь извелся! – сын чуть ли не заикался.

– Сынуля, как я рада тебя видеть! А чего нельзя? Ты так сто раз делал, когда был молодой.

Сын Раисы Константиновны понял, что это правда. Он так делал. Неужели она тогда чувствовала себя вот так? А он еще смеялся, думал, чего такого, спала бы спокойно. Он решил больше не ругаться и повел маму в комнату. Зайдя к себе, Раиса Константиновна резко скривилась.

– Ч-что это? Невыносимо.

– Это ладан, Ольга купила. Точнее, эфирное масло ладана, для ароматерапии. Наверно, случайно оставила у тебя в комнате. Ты не против?

Раиса Константиновна почувствовала, будто ее сейчас вырвет, но вместо тошноты внезапно ей стало гораздо лучше. Она не заметила этого, но Гаврила покинул ее, потому что находиться в этом помещении он больше не мог.

Домой наш юный бесенок завалился под утро, ничего не подарив таксисту, да и вообще не на такси, а своим ходом. Зайдя в дом, он практически упал в руки родителей, которые не спали всю ночь, страшно волнуясь о том, куда он пропал.

– Гаврила, разве так можно? Мы же извелись!

– А чего, нельзя? Я погулял просто.

– Вырасти сначала, потом гуляй! Где был?

– В старушку вселился.

– Рано тебе еще. Ладно, иди спать. Подрастешь, расскажем, в кого вселяться и как. У нас опыт.

Гаврила лег спать. И снилось ему, что он ездит в трамвае, носит вязаную кофту и ходит в поликлинику.

Необычайный случай с Вуди Алленом

Вуди Аллен сидел на берегу моря и смотрел вдаль, мечтая о заморских странах. Он размышлял о том, что еще очень многого не видел в этом мире.

Внезапно перед ним откуда ни возьмись появился продавец-консультант.

– Вам что-нибудь показать? – спросил он.

– Нет, спасибо, я сам посмотрю.

– Но как же вы посмотрите, если я вам ничего не покажу?

– Действительно… А знаете что, покажите мне настоящий абсурд! Я всю жизнь нахожусь в поисках того, что можно назвать совершенным абсурдом.

– Хорошо. Закройте глаза.

Вуди Аллен отставил в сторону стакан с яблочным соком и в предвкушении закрыл глаза.

– Открывайте! – раздался бодрый голос

Вуди Аллен открыл глаза и посмотрел на книгу в своих руках:

– Это что?

– А вы что хотели увидеть? Фигурное катание? Бейсбол? Пьесу «Не пейте эту воду»?

– Ну хотя бы.

– Это книга. Сборник рассказов Виктории Васильевой, называется «Клуб анонимных наблюдателей».

– Какой Васильевой? Той, которая пишет этот рассказ?

– Ага.

– А не слишком ли нагло с ее стороны сунуть свою книгу в руки мне, да еще как образец совершенного абсурда? Мои «Шутки господа» наполнены гораздо большим абсурдом и намного более изящным.

– Ну, это же она пишет, что хочет, то и делает.

– Так-то да. Я еще и не такое творил. Ну ладно, почитаю. Налей мне еще яблочного сока и плесни туда виски.

Через пару часов Вуди Аллен закрыл книгу и пошел поплавать.

«Какая совершенная глупость, – думал он. – И абсолютно никакой морали. Надо купить еще одну».

О пойманном счастье

Говорят, некоторые люди видели счастье. Я не очень-то верю в то, что оно существует. Не то чтобы все эти люди врут. Но ведь если человек что-то видел, это же еще не значит, что это что-то действительно существует, правда? Бывают разные психические расстройства, галлюцинации, сны, в конце концов. Однако несколько историй счастья кажутся мне весьма любопытными. Судите сами.

1.

Соломон Яковлевич держал ломбард – заведение доходное, особенно если расположено на синей ветке метро (поди пойми почему). А тетя Надя играла на баяне в коллективе под названием «Романтика», выступала в разных ресторанах и тому подобных местах. И всё бы ничего, но были они давно женаты.

Однажды тетя Надя, твердо решив стать счастливой, начиталась модной литературы про то, что нужно непременно выходить из зоны комфорта. Совершенно неясно, почему она посчитала, что работа в ночную смену за небольшие деньги в компании алкоголиков есть нечто, что держит ее в зоне комфорта, но решение было принято, и тетя Надя пошла учиться в театральную студию. Расходы на оплату занятий легли на плечи Соломона Яковлевича. Надо сказать, тот согласился на эту затею с одной лишь идеей: теперь можно смело рассказывать друзьям, что он живет со студенткой, которая учится на актрису. Надо сказать, это сделало его немного счастливее.

Учиться тете Наде не понравилось: нужно было делать странные вещи, например, изображать троллейбус. По ночам ей снился баян и пьяная ресторанная публика. Через полгода она поняла, что уже была счастлива раньше, и вернулась в «Романтику». Но и это не сделало ее счастливой. Острый приступ счастья она испытала лишь спустя некоторое время, когда увидела, как растолстела ее бывшая однокурсница.

2.

Один козопас, как это принято у козопасов, пас коз. А еще – мечтал о счастье. Почти каждый день, и в тот четверг тоже. И вот, день уже почти подходил к закату, как вдруг, после второй бутылки, с неба раздался голос:

– Послушай меня, Антон! (Ну а почему бы козопасу не быть Антоном?) Я сделаю тебя счастливым, но нужно только одно: принеси в жертву свою самую лучшую козу.

Антон немного расстроился, но чего ради счастья не сделаешь? Подошел к лучшей своей козе Люське и говорит:

– Буду сейчас тебя в жертву приносить. Мне за это обещано счастье.

– Ну спасибо хоть объяснил, зачем, – ответила коза.

Антон, мягко говоря, удивился, но все-таки начал разводить костер, чтобы сжечь козу. Коза понаблюдала немного за этим безобразием да и говорит:

– Слушай, а с чего ты взял, что принести в жертву – означает сжечь? Или вообще убить? Ведь пожертвовать чем-то – это просто лишиться этого. А значит, ты можешь просто отдать меня кому-нибудь. Вот, например, у нашего соседа очень симпатичное стадо.

– Жалко тебя соседу отдавать, – нахмурился Антон.

– Ну а что же это за жертва, когда не жалко? Жертвовать – это значит страдать. А можно ли страдать сильнее, чем если просто так козу соседу отдать?

Подумал козопас да и согласился. Пришел к соседу и говорит, мол, дарю тебе козу. Сосед, конечно, решил, что тот не в себе, но козу взял. Заодно и расписку, а то кто знает, что от такого чудака ждать.

На следующий день козопас проснулся без козы, с больной головой, но с ощущением абсолютного счастья. Почему? Да кто ж его знает. Просто вот так бывает.

3.

Вероника купила в ларьке диск с надписью «Счастье». Продавец утверждал, что программа лицензионная и гарантирует счастье на ближайшие три года, а потом придется докупить обновления. Придя домой, Вероника поужинала и занялась установкой программы. Вставила диск, запустила, компьютер издал последний вздох и сломался навсегда. «Таки пиратское», – загрустила Вероника. Без компьютера было скучно, телевизора у нее не было, а жила она совсем одна. Поэтому Вероника решила пойти в кино, где и познакомилась с Аркадием, за которого впоследствии счастливо вышла замуж.

Заработались

Пятый день работы с 9 утра до 11 вечера. До даты запуска приложения оставалось совсем немного времени, впрочем, всё уже было почти готово. Всё ASAP. Все «Почему еще не готово?» Все «Что за фигню вы натворили, переделывайте срочно!» В очередные 11 часов вечера все сломались. В конце концов, впереди еще выходные – вполне можно будет спокойно поработать. Домой. Срочно домой. Алена, Игорь, Егор и Настя наконец-то вышли из офиса и пошли в разные стороны.

***

Алена подошла к переходу и встала перед зеброй в ожидании зеленого света. В голове пустота и рой мыслей одновременно. Три минуты. Пять минут. Зеленый свет не загорался. Алена начала нервничать. Вдруг она поняла, почему никак не может дождаться зеленого. Нет светофора. На чертовом пешеходном переходе нет и никогда не было светофора. А ведь она переходит здесь улицу каждый будний день.

***

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Курская». «Отлично, – подумал Игорь. – Еще остановка, и как ее… Пролетарская? Нет. Ну, короче еще одна». Игорь ехал дальше и осознавал, что только что он забыл, как называется станция метро, на которой он живет.

***

За пятнадцать минут в метро Егор успел прочитать около двадцати страниц. «Сфера» читалась хорошо, быстро. Остановившись на своей станции, он закрыл книгу и вышел. Обычно, закрыв книгу, он обдумывал прочитанное, а сейчас обдумывать было нечего. Ведь он пробежал глазами двадцать страниц, не прочитав ничего.