Сто баксов на похороны Бабкин Борис

– В том-то и хрен. Но не пил я. А откуда алкоголь взялся во мне, понять не могу. Я помню, как навстречу «КамАЗ» шел, и вдруг джип обгонять начал. Я ведь с прицепом, груженным рыбой, шел. Тонька рядом со мной, а Димка, – голос Олега дрогнул, – сзади… Они у подруги Тонькиной гостили, а я как раз за рыбой приехал. Ведь не хотел я брать их, но Тонька уговорила. А тут… Помню еще удар, и все. Очнулся уже на трассе. Меня на носилки клали. И снова сознание потерял. А потом как обухом по голове – в крови обнаружен алкоголь. А я не пил! Дня четыре по крайней мере точно в рот не брал. Но сейчас, говорят, водители «КамАЗа» какие-то появились, свидетели. Они тоже говорят, что меня джип с трассы сбросил. Но откуда алкоголь взялся у меня в крови, никак не пойму. Пытался вспомнить, что было во время аварии, и не могу. Орал, говорят, я – «Тоня, Димка»… – Он всхлипнул.

– Я тебе кое-что привез, – поняв, что не стоит говорить с Олегом об аварии, вздохнул старик, – соседи собрали. Милиционер здесь, – он мотнул головой на дверь, – в коридоре сидит. Проверил, но сказал, что все можно. Туточки в банке из-под варенья, – понизив голос, сообщил Матвей, – самогон…

– Не надо, – помотал головой Олег. – Я теперь вообще на спиртное смотреть не могу.

– Оно и понятное дело, – кивнул Матвей, – но оставь. Знаешь, бывают случаи в жизни, что кажется – все! – Он подкрепил свои слова взмахом руки. – Отрезал, и все. Но иногда так сдавит внутри, что прям деваться некуда. А грамм несколько выпьешь – и легчает. Тем более ты сам знаешь, что не употреблял. Так чего же на себе крест-то ставить? Почему за чью-то вину ты должен…

– Так что?! – громко спросил Олег. – Влили в меня,

что ли?!

– А что? – неожиданно сказал старик. – В современной жизни чего только не бывает. Может, и влили. Те, которые с дороги скинули. Я сколько годков за баранкой был, и закон дороги один – не тот прав, кто прав, а тот, кто трезв. Вот и подумай, прежде чем на себе крест ставить.

– Как же милиционер-то пропустил? – невольно улыбнувшись, спросил Олег.

– Я старый конспиратор, – подмигнул ему Матвей.

– Сказали, что поняли, – отключив сотовый, кивнул Медный. – Они там по номеру хотели найти, но…

– Надо с этим, – кавказец постучал пальцем по записанной на листке фамилии, – разобраться. Он говорит, что видел, как останавливался «КамАЗ». Послать бы кого в эту деревню. Самим-то там рисоваться не стоит. У тебя никаких парнишек, спецов по мордобою, нет? – взглянул он на сидевшую на диване Клавдию.

– Найдутся, – кивнула она. – Сколько надо?

– А сколько есть? – усмехнулся кавказец.

– Ты, Хаджи, не выделывайся, – рассердилась она.

– Думай, что вякаешь, шкура! – Подскочив, он схватил ее за горло. – А то сейчас кадык вырву. Еще раз на меня голос повысишь, – оттолкнув перепуганную Клавдию, процедил он, – пришибу. Четверо парней есть? – вернулся он к делу.

Она молча кивнула.

– Сегодня пошлешь их в деревню Озерки, вот к нему. – Он подвинул к краю стола листок. – Пусть объяснят ему, – Хаджи усмехнулся, – что будет лучше, если он скажет, что дал показания просто из желания помочь знакомому, этому водителю с «Нивы». Или пусть говорит что угодно, но от своих показаний откажется. Понятно?

– Хорошо. – Клавдия взяла листок.

– Запомни адрес, – проговорил Медный. – И данные этого молоковоза. Бумажку оставь.

– Сколько им предложить?

– По тысяче в зелени, – буркнул Хаджи. – Надеюсь, хватит?

– Конечно! – Она нашла в себе силы улыбнуться, по-прежнему с испугом глядя на него. Помассировав шею, нерешительно обратилась к нему: – А мне что-нибудь обломится?

Хаджи усмехнулся:

– Конечно. Это для того, чтобы лучше работала. Как говорится, для затравки.

Вытащив из кармана, положил на столик несколько сотенных в долларах.

– Здравствуйте, – приветливо улыбаясь, кивнул открывшей дверь немолодой женщине в халате коренастый парень в темных очках.

– Здравствуй, – ответила она. – Давай, что там передал Андрей.

– Он просил передать, – по-прежнему с приветливой улыбкой проговорил парень, – чтобы вы сказали ему вот что: если дорожит своей семьей, то есть вами, то пусть держит рот на замке. Ясно?

– Что? – удивилась женщина. – Я что-то…

Парень, по-прежнему улыбаясь, резко махнул рукой. Вскрикнув, женщина схватилась за полыхнувшую короткой острой болью щеку.

– Посмотрите в зеркало, – посоветовал парень, – и все поймете. До свидания.

Развернувшись, он начал неторопливо спускаться по лестнице. Посмотрев на пальцы своей руки, женщина увидела кровь и пронзительно закричала:

– Саша!

– Ты что, мам?! – Из двери выскочил крепкий молодой мужчина в спортивном костюме. Увидел на щеке кричавшей женщины короткий, заплывший кровью разрез.

– Вот он! – Она показала рукой на парня. Саша рванулся вниз. Парень, не оборачиваясь, так же неторопливо продолжал спуск по лестнице. Навстречу ему быстро поднимался Вячеслав. Саша встретился с ним на межлестничной площадке и тут же, согнувшись, повалился лицом вперед. Вячеслав, поймав его за плечо правой рукой, сумел удержать и положить на ступеньки. Пнул Сашу ногой в бок, осмотревшись и слыша громкий плач женщины, рванулся вниз по лестнице.

– Извините, – остановил подходившую к квартире молодую худенькую невысокую женщину кудрявый парень. – Мария Сергеевна Мотова здесь живет?

– Это я. – Женщина обернулась. – Что-нибудь со Степаном?

– Пока все нормально, – кивнул парень, – но могут возникнуть серьезные проблемы. Вы скажите ему, чтобы он, не дай Бог, не начал давать показания о виденной им аварии. Он вам ничего не рассказывал?

Женщина испуганно отшатнулась и беспомощно посмотрела на соседнюю дверь.

– Если он хоть слово вякнет, – сменив тон, угрожающе проговорил парень, – сдохнет! И ты вместе с ним. И доченька ваша. Она сейчас у бабушки с дедушкой? – Он усмехнулся. – Так что пусть молчит. Больше предупреждать мы не будем.

Несильно хлопнув женщину по щеке, засмеялся и быстро пошел вниз по лестнице. Проводив его испуганным взглядом, женщина трясущейся рукой вытащила из сумочки ключ, с трудом вставила его в замочную скважину, повернула и рванула дверь на себя. Испуганно оглянувшись, бросилась в квартиру. Прислонившись спиной к стене, заплакала.

– Как прошло? – встретил вошедшего Филина Вячеслав.

– Меня поняли, – улыбнулся тот. – Цыганок все очень популярно объяснил женушке Мотова. Уверен, она уговорит его молчать.

– У нас немного по-другому, – усмехнулся Вячеслав. – Корень нагрубил немножко. Красоту старушке попортил. А там ее сынок был. Ну и за маманю хотел получить с Цыганка. Пришлось вмешаться. Но теперь, надеюсь, они поймут, что все слишком серьезно.

– А если ментов вызовут? – спросил Филин.

– Не думаю, – усмехнулся Вячеслав. – Слишком все наглядно.

– Почему не нужно вызывать милицию? – спросила молодая стройная женщина.

– Ты хочешь, чтоб нас вообще убили? – промычал Саша.

– Не надо, – прижимая к щеке окровавленный платок, сквозь плач проговорила его мать. – Убьют. Господи, я за Андрея боюсь! Что они хотят? – Морщась от боли, она прижала платок к резаной ране на щеке.

– Надо «скорую» вызвать, – массируя живот, решил Саша. – Скажем, что поскользнулась и упала на нож. Капусту резала и поранилась.

– Думаешь, поверят? – спросила молодая женщина.

– Главное – сказать, чтоб было похоже на правду, а там им все равно. Помощь окажут, и до свидания.

– Милицию не надо, – всхлипнула мать. – Ты, Сашка, если отец позвонит, скажи ему, чтоб сразу домой ехал и ни в какой Мичуринск не заезжал. Видать, все это из-за аварии, которую они со Степаном видели. Помнишь, отец рассказывал? Их со Степкой еще пистолетом прогнали.

– Точно, – кивнул он. – Значит, они и к Маше пойдут. Надо позвонить ей.

– Никуда звонить не надо, – заплакала мать. – Видишь, что со мной сделали, а если кому-то скажем, вообще убьют! Ты лучше домой иди. Там же Павлик один.

Александр кивнул и выскочил из комнаты. Молодая бросилась было за ним.

– Светка! – всхлипнула пожилая. – Ты-то куда? Вызови «скорую». Скажу, что на стекло упала. Возьми какую-нибудь банку, расколи и осколок в крови испачкаем, чтоб наглядней было.

Молодой крепкий парень в засаленной камуфляжной куртке, из-под которой виднелась тельняшка, неторопливо шел по деревенской улице.

– Юрка! – остановился ехавший на велосипеде мужчина в кирзовых сапогах. – Там около твоего дома какие-то парни. Крепкие ребята, – подмигнул он. – Наверное, ты в городе снова кого-то из девок окрутил. Видать, ее женишок с приятелями приехал. Всыпят тебе счас.

– Да видел я их всех!.. – усмехнулся Юрий.

– Дай задымить, – попросил велосипедист.

Они закурили.

– Сколько их там? – спросил Юрий.

– Я двоих видел. У машины стекла темные. Может, там еще сидят. Говорили тебе, – мужик с наслаждением затянулся, – не крути в городе с девками, нарвешься. А ты все свое…

– Хорош тебе, – усмехнулся Юрий и быстро пошел дальше. Он уже и сам увидел стоявшую у своего дома иномарку.

– Юрка! – махнула ему рукой старушка в наброшенном на плечи платке. – Иди сюды. Вишь, тама тебя дожидаются. Счас морду набьют.

– Да иди ты! – огрызнулся он и не останавливаясь пошел к дому. – Какого надо? – довольно нахально спросил он сидевшего рядом с водителем крепкого парня. Тот молча вышел.

– Ты Устинов?

– И что дальше? – Юрий пыхнул ему в лицо дымом.

Водитель тоже вышел. Задние дверцы «ауди» открылись, и появились еще двое плотных парней. Отскочив назад, Юрий ухватился за штакетину, с силой рванул ее. Прыгнувший к нему один из парней ногой выбил штакетину. Юрий пнул его ногой в живот и, отскочив к открытым дверям сарая, метнулся туда. Трое парней бросились к сараю, но тут же отпрянули назад.

– Ну! – Юрий взмахнул косой. – Давайте! У вас же пальцы веером. Кто первый? Башку с ходу снесу!

Шагнув вперед, снова взмахнул косой. Парни, отпрянув к машине, переглянулись.

– Какого хрена вам надо?! – угрожающе спросил Юрий.

– Ты, земляк, не маши этой штукой, – усмехнулся наголо стриженный крепыш, – а то мы рассердиться можем.

– Что?! – Юрий шагнул вперед.

И замер. На него смотрели стволы трех пистолетов. Сбитый им парень с трудом встал. Обхватив руками живот, несколько раз шумно выдохнул.

– Вот что, земеля, – посмотрев по сторонам, проговорил наголо стриженный. – Дернешься – замочим. Мы к тебе ничего не имеем. Только ты не стучи мусорам о том, что будто бы что-то на трассе у выезда с Дмитриевки видел. Целее будешь. Понял?

– Как не понять! – сказал Юрий. – У вас пистолетики настоящие или так, для испугу таскаете?

– Не заставляй нас убеждать тебя в том, – засмеялся старший из парней, – что они плюются пулями. Запомни, что тебе сказали. – Он шагнул к машине. Сел на переднее сиденье. Остальные назад. Хлопнули дверцы, и «ауди», заурчав мотором, тронулась. Юрий проводил их испуганно-злым взглядом.

– Чего они хотели, Юрок? – спросил вышедший на крыльцо соседнего дома мужчина.

– Самогон для продажи искали, – огрызнулся он. – Менты.

– А-а-а, – протянул тот. – Ну ты и даешь, с косой на них! Ведь и пристрелить могли.

– Я не думал, что менты, – поставив косу в сарай, отозвался Юрий. – Ведь самогоном сроду не торговал. Надо было про тебя сказать! – Он усмехнулся.

– Это же не по-соседски, – испуганно проговорил сосед. – Я ведь тебе всегда, когда захочешь…

– Свекольного за пятнадцать можно где хошь взять, – провожая взглядом удалявшуюся иномарку, буркнул Юрий.

– Привет, – кивнул вошедший в комнату Вячеслав. – Как дела?

– У нас делишки, – усмехнулся Хаджи. – Этот, с «Нивы», в больнице. Рядом с палатой мент. Свидетеля с молоковоза должны предупредить. Поймет крестьянин, что лучше молоко возить, чем на суде выступать. А что в Тамбове?

– Никого из водил «КамАЗа» нет дома. Но мы ихних домашних предупредили. Думаю, передадут, и те поймут, что лучше бы они ничего и не писали в милицию.

– Звонил Кость, – сказал Медный. – Рвет и мечет. Где, орет, вас черти носят. Я сказал, что тачка сломалась и через пару дней будем в столице.

– С этим, с «Нивы», – буркнул Славик, – тоже нужно переговорить. Чтоб не рыпался, сука!

– Попробуем, – кивнул Хаджи. – Завтра навестим больного.

– А чего мы Кости так понадобились? – спросил Филин.

– Черт его знает, – пожал плечами Медный. – Просто орет, что мы в Москве нужны.

– С ним нужно как-то рассчитываться, – проговорил Филин. – Он уж больно возомнил о себе, а нас и за хрен не считает.

– Лично я себя хреном тоже не считаю, – усмехнулся Хаджи. – Но насчет расчета ты прав. Уж слишком он о себе возомнил. Я согласен, пусть он все это организовал. Но мы работаем, а бабки он лопатой гребет. Да еще телка его, эта Нинель гребаная! – сплюнул он. – Строит из себя госпожу, сучка. Ей, видите ли, телохранители нужны. Я раз в Казань ее отвозил, так чуть не пристрелил шалаву. Уйдет в туалет и почти полчаса там сидит. А ты стой как чертило.

– Все это потом, – сказал Вячеслав. – Сейчас главное – с этим делом увязать. А то менты займутся, и хана.

– Да все путем будет, – уверенно бросил Медный. – Люди понятливые, и жить всем хочется! – Он засмеялся.

– Вы с Белковым базарили? – вспомнил Вячеслав. – Что он говорит? Ведь этот, с «Нивы», бухой был. Экспертиза показала.

– Эти с «КамАЗа», – вступила в разговор Клавдия, – письмо прислали. Влад говорит, что показания их и Свиридова почти слово в слово совпадают. А тут еще шофер с молоковоза подтвердил, что видел джип и как двое шоферов «КамАЗа» сначала вроде пошли к «Ниве», а затем вернулись.

– Ему сейчас все популярно объяснят, – усмехнулся Хаджи. – Не думаю, что он будет так же говорить.

– В Тамбове вам Кривой парней дал? – спросил Медный.

– Он, – кивнул Вячеслав. – Я его предупредил, чтоб Кости не вякнул. Вроде обещал.

– Кривой, если базар с Костью зайдет, – улыбнулся Медный, – скажет, что в Тамбове нам парней давал. Он любит из себя крутого строить.

– Чего мы, собственно, боимся? – непонимающе спросил Хаджи. – У нас свои дела могут быть? Вполне. Так что пусть Кость в наши личные дела не лезет.

– Он считает, что у нас нет своих личных дел, – усмехнулся Вячеслав. – Парни, почти все, недовольны им. Но Горец, сука, его верный пес. На нем Кость и держится. Да еще этот центр. Там Шейх заправляет. А он с Костью в барышах по пятьдесят с каждого дела. Это нам, как собачкам с барского стола, кинут кусок-другой, мы и довольны.

– У Кости связи по всей России, – сказал Медный, – поэтому он и на коне. Если сейчас рыпнется кто, с ходу уберут.

– Не в связях дело – над ним кто-то стоит, – возразил Вячеслав. – Кость сам по себе давно бы спекся. Кто-то прикрывает его. Узнать бы и сказать, что пусть счета Костика поднимет. Я знаю, что Кость постоянно куда-то деньжата переводит. И с них себе приличный кусок оставляет. Найти бы, кому он бабки отстегивает, и…

– Да хорош вам, – перебил его Филин. – Надо со своими проблемами справиться. Ты, – он погрозил кулаком Клавдии, – если хоть полслова вякнешь Кости, считай, что свое отжила. Поняла?

– Конечно, – перепугалась она. – Я сама терпеть Михайлова не могу. Строит из себя Господа Бога. Он раз приезжал…

– Все! – бросил Филин. – Хорош. Ты вообще пасть закрой, – посоветовал он Клавдии. – Надо думать, как нам водилу «Нивы» навестить. Все-таки он, сука, свое вякать станет. Те с «КамАЗа» наверняка сейчас рта не раскроют.

– Сходи к своему мусору, – приказал Клавдии Хаджи. – Пусть сделает так, чтобы мы смогли навестить водилу «Нивы».

– Но он сказал, что не может этого сделать, – испуганно напомнила она.

– Скажи, что мы выполним его просьбу, – усмехнулся кавказец, – если он даст нам возможность переговорить со Свиридовым хотя бы пару минут.

– Да просто так! – усмехнулся плечистый мужчина. – Давненько не базлали. Сегодня Вячик с Филином были. Парнишек брали. И в Мичуринске Клава давала четверых.

– А что такое? – спросил мужской голос.

– Каких-то шоферов предупреждали, – туманно ответил плечистый. – Правда, за что именно, не в курсе. Но если есть желание…

– Кривой, – усмехнулся голос, – не напускай тумана! Ты никогда бы звонить не стал, если бы не знал все досконально. Сколько за информацию хочешь?

– Перестань, Горец, просто хорошее отношение, и все дела.

– Ты его получишь. Теперь давай все подробно.

– Почему же такой кипиш поднялся? – непонимающе посмотрел на сотовый телефон в руке мускулистый длинноволосый шатен. – Вот почему они задержались. Вячик ни с чего бучу бы мутить не стал. Значит, на чем-то они засветились. Может, эти водители видели их в Саратове? Но тогда при каких здесь молоковоз? Впрочем, Кривой все подробно разузнает у Клавки и позвонит. Надо выяснить, что за дела. – Поднявшись, потянулся. – Так, – посмотрел он на часы, – пора к шефу. У него сегодня какая-то, как он говорил, важная встреча. Хотя у него они все важные, – усмехнулся он. – Боится за свою жизнь Константин Федорович. У меня сегодня действительно важный разговор. И если сумею принять правильное решение, жизнь изменится к лучшему. – Вздохнув, посмотрел в зеркало. – Главное – не ошибись, – подмигнул он своему отражению.

– Ты надолго? – спросила вошедшая в комнату Нина.

– Не знаю, – отозвался повязывавший галстук Константин. – Мы никак не можем прийти к одной цене. Они не снижают, а я не поднимаю до желательной им. Но упускать этот канал нельзя. – И раздраженно дернул галстук. – Зараза, – буркнул он, – никак…

– У тебя это никогда не получалось, – улыбнулась Нина. Подойдя к мужу, умело завязала галстук. – Вот и все.

– Спасибо, милая. – Он поцеловал ее. – Мне пора. Если задержусь, позвоню.

– Костя, – обидчиво проговорила Нина, – почему ты никогда не берешь меня на свои деловые встречи? Я даже иногда думаю, уж не занимаетесь ли вы там… – Вздохнув, нахмурилась. – Может, действительно устраиваете оргии? Запомни, – тут же холодно добавила она, – если я узнаю что-то подобное, никогда не прощу. Мне вполне хватит того черного для меня года.

– Перестань, – виновато попросил он. – Мы же договорились никогда не вспоминать об этом.

– Так почему ты не берешь меня с собой?

– Там ведутся разговоры о деле, – уже с раздражением проговорил он. – Люди, которые ведут переговоры со мной, не желают, чтобы их видел еще кто-то. Надеюсь, я ответил тебе понятно?

– Значит, ты мне по-прежнему не доверяешь, – вздохнула Нина. – Почему? Ведь я знаю обо всех твоих делах.

– Хватит! Если задержусь, – выходя, бросил Константин, – позвоню.

Она проводила его сердитым взглядом.

Виктория услышала звук отпираемого замка. Вскочила со стула и, затравленно оглянувшись, схватила стоявший на гладильной доске утюг. Подняв руку с утюгом над головой, шагнула вперед.

– Вика, – услышала она голос Алексея, – где ты?

Женщина обессиленно опустилась на пол.

– Виктория! – уже встревоженно позвал Алексей. – Где ты? – Заглянув в комнату, увидел ее сидящей на полу и метнулся вперед. – Вика, – присев, схватил ее за плечи, – что с тобой?

– Ничего… – Вздохнув, она обхватила его шею руками. – Просто перепугалась.

Он замер. Несколько секунд они сидели на полу. Затем она, смущенно улыбаясь, отпустила шею Алексея и встала.

– Извини, – вздохнула Вика.

– Я бы так всю жизнь просидел.

– Не надо, Алеша, – тихо попросила она. – Я всегда любила Колю. И буду любить его. У меня есть сын. Антошка очень похож на папу, – сквозь слезы улыбнулась она. – У нас есть фотография Коли, где ему четыре с половиной года, так они с Антошкой – одно лицо.

– Но его нет! – пылко проговорил Алексей. – А я – вот он! – Он стукнул себя в грудь. – Почему ты себя заживо хоронишь? Так и будешь любить его, мертвого?!

– Прекрати! – закричала Вика. – Зачем ты так? – гораздо тише, опустив голову, спросила она. – Прошло всего ничего…

– Извини, – виновато попросил он. – Просто я так долго… – Не договорив, махнул рукой.

– И ты извини. Но давай сразу выясним… Если ты приходишь как друг, я согласна. Но на большее… – Она покачала головой. – Я не смогу забыть Николая. Пойми меня правильно. У меня растет сын, который, надеюсь, будет похож на Колю не только внешне. Ты понял меня?

– Разумеется, – неохотно согласился Алексей.

– Хватит, Леша, – прекратила она неприятный разговор. – Если еще раз ты воспользуешься ситуацией, то лучше больше не приходи.

– Понял. Больше подобного не будет.

– Ты узнал что-нибудь об убийцах Николая?

– Убийц было двое. Зубов, кличка Зуб, и Тихонов. Оба ранее судимы. Зубов последний раз осужден за пиратство. Как это ни странно звучит, но он бывший морской разбойник. Тихонов – просто преступник. Отсидел пятнадцать лет за заказное убийство. Зубов арестован. Он сразу после убийства Николая всадил нож в спину Тихону. Заметал следы, как говорится на их языке. Причина убийства пока неясна. Но то, что это заказное, – точно. Мне обещали разузнать, кому мог помешать Николай. Но зачем тебе это? – решился спросить он. – Убийца Николая задержан и получит свое. Тебе больше ничто не угрожает.

– Откуда ты знаешь, – перебила его Вика, – что мне ничто не угрожает? Я подсознательно чувствую опасность. Поэтому и не забираю домой Антошку, хотя очень скучаю. А так здесь все напоминает о Николае. Мне кажется, что я до сих пор слышу его голос. Понимаю, что это ненормально, – увидев глаза Алексея, кивнула Вика. – Но я хочу, чтобы это было так. Я не хочу и не могу забыть Кольку!.. – Она тихо заплакала.

– Зачем ты хочешь узнать? – Подойдя, он осторожно положил ей на плечи руки. – Что это даст?

– Не знаю, – покачала головой Вика. – Но я хочу узнать, кто стоит за этим. Кто забрал у меня Колю.

– Да вот в том-то и хрен, – зло бросил Зубов, – что не при делах я! Кто-то подставил меня по-полному. Тихона замочили. На ноже тоже мои пальчики. Хреновина какая-то! – Он треснул кулаком по столу.

– Да, – покачал головой Лошак, – кому-то ты крепенько насолил. Вспомни, кому дорожку перешел? А может, кто из старых терпил своего часа дождался и решил тебя упрятать надолго?

– Все может быть. Мы в Охотском и яхты на абордаж по полной программе брали. Раз, помню, – усмехнулся Зуб, – гусь один, в золотых очках, все грозился. Мол, я вас… Наверное, уже рыбешки и косточки обглодали.

– Ты где махаться так наблатыкался? – спросил Лошак.

– В детстве сам занимался. По мешку руками и ногами лупил. В кровь руки разбивал. Потом начал бить чем удобно. Локтями, коленями. Пальцами тыкать. Сосед один, самбист, увидел, ну и вроде как тренировал немного. Но я решил ствол себе достать. Мента отделал. Сел. Вышел, – усмехнулся он. – И вообще ни один срок до конца не оттянул. Богатый покровитель был. А в последний раз по помиловке откинулся.

– Слышал, – ухмыльнулся Лошак. – После нашей с тобой стычки я справки навел. Скажу честно, получить с тебя хотел. Но братва за тебя ништяк базарила. Я тогда не в настроении был. На меня два магазина вешают. Подельник, сучонок, сдал. Мразь поганая! Я в отказ иду, но голый номер, просто по привычке упираюсь. Опознание было. Вообще хана! – поморщился Лошак. – Раскрутят на всю катушку. Ты Хомяка Питерского знаешь?

– Сидели вместе.

– Вот он, сучара, и ломанул меня.

– Да он мне по зоне не нравился. Крученый, как хвост поросячий. А ты что, другого найти не мог?

– Да как-то все само получилось. Я его и не знал раньше. Вот и загулял. Меня за мента искали. Участкового на хате положил по бухе. Вот и гульнул. Думал, куда-нибудь курканусь в глубинку. И хрен на рыло! Ну, я этому Хомяку на суде глотку перегрызу! У тебя дела, похоже, тоже швах, – сочувственно посмотрел он на Зубова. – Все против тебя.

– Точняк. Вырваться бы, я бы с ходу следствие навел.

– Тебе за Тихона предъявить могут, – осторожно проговорил Лошак. – У него приятели – крутые ребята. Да и по зонам его знают как козырного фраера. Так что…

– В курсе, – перебил его Зуб. – Но если не чертило попадется, поймет, что Тихона замочить я не мог. На кой мне его валить было? Чтоб мусорам нож с отпечатком оставить?

– Вот в этом-то и хрен. Базарок катит, что ты свою игру мылишь. Мол, отпечатки на маслятах и стволе, да еще на ноже, которым Тихона завалил, я оставить не мог. Мол, не чертило. Мусора тоже так подумают и припаяют тебе от силы пятерик. А ты от заказного в тень уйдешь. Я и такое слышал.

– Лихо девочки плясали, – усмехнулся Зубов. – Это дочери мои, – продолжил он известную лагерную присказку.

Лошак гулко рассмеялся.

– Мне б на волю вырваться, – зло проговорил Зубов, – я бы разобрал рамс! С кого начать – знаю.

– Ты снова куда-то уходишь? – удивленно посмотрела на дядю выглянувшая из спальни Инна.

– Дела, племянница, – улыбнулся Глеб. – Надо по одному вопросу решить все. А потом уж и погулять как следует.

– Когда придешь?

– Без малейшего представления. Как только, так сразу.

Она рассмеялась.

– Покедова! – Махнув рукой, Глеб вышел.

– Я, наверное, тоже уйду! – крикнула Инна вслед.

– А как же мне попасть в твои хоромы? – Глеб вернулся в прихожую.

– Ключ второй возьми. – Она бросила ему ключ.

Глеб поймал его и сунул в карман. Кивнув, снова вышел. Захлопнул дверь.

«Куда же он ходит? – попыталась догадаться Инна. – Может, к какой-нибудь женщине? Мама, когда была жива, говорила, что у него в Москве была одна любовь. Он вроде из-за нее и уехал из столицы в Якутию. Сейчас в артели работает, золото добывает. А шуба действительно хорошая. И шапка тоже. Надо будет поговорить с ним об этом. Если там он может доставать таких хотя бы штук по пятнадцать в месяц, можно неплохо заработать. Даже учитывая дорогу. Надо будет обсудить это с…»

Длинно проиграл вызов мобильного. Она взяла его.

– Да?…

– Ну что же, – кивнул грузный мужчина в дорогом костюме. Его узкие глаза на полном лице хитро блеснули. – Все-таки ты нас дожал, Михайлов! – погрозил он пухлым пальцем сидевшему напротив Константину. – Но если вдруг что-то…

– Перестань, Саид, – укоризненно покачал головой сидевший рядом с Константином загорелый толстяк. – Мы серьезные люди, и вдруг ты позволяешь себе какую-то ребяческую вольность. Смотри, мол… Не солидно.

– А мне эта штука ни к чему, – сказал Саид. – Мне деньги нужны и безопасность. Я почему так долго не соглашался – советовался с коллегами. У нас с Москвой все время провалы были. Людей теряли и товар. А уж про деньги и вспоминать не хочется. Вот поэтому я и…

– Если что-то вдруг, – перебил Константин, – накроется, мы все оплатим. Разумеется, если не по вине твоих людей.

– Вот это слова мужчины, – кивнул Саид.

– Значит, по рукам?

– Насчет этого, – кивнул азиат, – договорились.

Они пожали друг другу руки.

– А как насчет наоборот? – спросил Саид.

– С этим придется подождать, – вздохнул Михайлов.

– Перестань, Константин, – снова вмешался загорелый. – Они будут платить по мировым ценам.

– Разумеется, – усмехнулся Константин. – Ибо мировая цена сейчас снизилась. Но я повторяю: сейчас об этом разговора быть не может. У меня просто нет товара для продажи. Излишки, какие имеются, я оставляю, надеясь, что цена вот-вот повысится.

– Я думаю, ты уже набрал предостаточно, – улыбнулся Саид.

– На этом все! – Давая понять, что разговор окончен, Михайлов поднялся. – Извините, но у меня еще несколько дел. Надеюсь, это на наш договор не повлияет? – взглянул он на азиата.

– Конечно, нет, – улыбаясь, покачал тот головой. Хотя его узкие глаза говорили о другом.

Михайлов, усмехнувшись, вышел из-за стола и неторопливо пошел к выходу из ресторана. Горец и еще трое крепких парней, сторожа каждое движение стоявших у стены четверых парней с узкими глазами, отошли к двери задом.

– Ты, Шарик, – Саид посмотрел на загорелого толстяка, – обещал мне не только договор о поставках. Нехорошо!..

– Я постараюсь объяснить все Косте. Но…