Гнев ликвидатора Тамоников Александр

Ольга недоверчиво покачала головой:

– Что-то не верится мне в щедрость твоего Лученкова. Какой-то интерес, кроме коньяка, он точно имеет. Дались ему наши проблемы и наши дети.

Андрей спросил:

– Мне позвонить и отказаться? Сказать, жена заподозрила неладное? Я могу! Но где окажусь завтра? На улице и без работы? Если уж жизнь пошла такая, что условия диктуют те, кто имеет власть и деньги, нам остается принимать ее такой, какая есть! И пользоваться любой возможностью заработать. Слетаю в Москву, это двое суток, не больше, и тысячу баксов можно в заначку положить. Глядишь, и сменим нашу старушку «семерку». Или, наконец, отремонтирую. А то стоит без дела! Но если ты настаиваешь на отказе, я откажусь!

Ольга спросила:

– И когда предстоит ехать?

– Завтра с утра! Но сейчас мне надо на базу, в мастерской на яме проверить машину да поставить ее под погрузку. И сразу обратно. Или давай сделаем так: ты с детьми езжай к маме, а я туда подъеду. И сразу домой!

Жена согласилась:

– Хорошо! Только ты постарайся не задерживаться на работе, ладно?

– А когда я задерживался? Отработал и к семье! Мужики надсмехаются, мол, ни выпить с ними, ни просто посидеть не могу. Считают, под каблуком жены я. А мне плевать. Семья прежде всего. Выпить я могу и дома!

Ольга улыбнулась:

– Насчет этого, да и всего прочего, ты примерный муж! Мне хорошо и спокойно! И дети одеты, обуты, не хуже других. Боюсь, не оборвется ли случайно наше счастье?

– Оля! Ну почему у тебя такие мысли?

– Не знаю, Андрюш! Предчувствие какое-то нехорошее!

Куприянов подошел к жене, положил руки на плечи:

– Это погода виновата. Не беспокойся, не в первый раз еду. Все будет хорошо. И у нас еще ночь впереди. Уверен, утром ты проводишь меня с другим настроением.

Ольга наклонила голову к сильной руке мужа:

– Я люблю тебя, Андрей! А предчувствие, наверное, ты прав, из-за погоды. Ненавижу дождь и слякоть. Но давай не будем тратить время, заканчиваем завтрак и по делам. Ты на базу, мы с детьми к Маргарите Алексеевне!

Спустя полчаса они расстались на остановке. Жене с дочерью и сыном предстояло ехать на одном автобусе, Андрею на другом. Первым подошел автобус Куприянова.

Вскоре он вошел на территорию базы. Охрана, видимо, предупрежденная, пропустила его через контрольно-технический пункт, даже не поинтересовавшись, куда он идет и зачем, несмотря на выходной день. Андрей прошел к машине. Там его встретил Молоканов:

– Пришел?

– Да! Как и договаривались!

– Хорошо!

– Так я в мастерскую? Надо проверить ходовую, тяги, тормоза, свет.

– Не беспокойся. Загоняй «КамАЗ» на яму, там Петрович ждет. Он и проверит машину, или ты ему не доверяешь?

Петрович работал механиком более тридцати лет и знал технику как свои пять пальцев. Его на фирме уважали. Но отчего и он сегодня здесь? Неужели из-за машины Куприянова?

Предугадав вопрос, Молоканов сказал:

– Знаю, о чем хочешь спросить. Да, я попросил Петровича специально выйти сегодня, чтобы помочь тебе.

– Но я и сам бы справился!

– В этом никто не сомневается. Я всего лишь хотел не затягивать работу в выходной. Ты поставишь машину в мастерскую, Петрович проверит ее, мы же тем временем обговорим маршрут движения, я передам тебе путевые документы. После чего загонишь «КамАЗ» в один из ангаров, и на этом все! До завтра все свободны! И я к приятелю на юбилей успею, и ты мать навестить тоже! Как видишь, все объяснимо. Но давай! Ставь «КамАЗ» в мастерскую и поднимайся ко мне в кабинет!

Молоканов направился в контору, Андрей открыл дверку машины, поднялся в кабину. Погонял движок на малых оборотах, набирая воздух в ресиверы. Заехал в мастерскую, где встретил Петровича.

Тот курил возле пожарного щита, переодевшись в замасленную робу. Куприянов поприветствовал механика:

– Здорово, Петрович! И тебя оторвали от отдыха?

Петрович махнул рукой:

– Мне-то что? Мне без разницы, где выходной проводить. Дома ли или тут, на базе! Как жена умерла, стало все без разницы. Дети своей жизнью живут. Разъехались кто куда. Им не до старика. Да я на них не в обиде. Молодым жить надо, а не со старым пнем возиться.

– Ну какой ты пень, Петрович? И какой старик? Мужик в силе! Одному, конечно, плохо, но что ж поделать, если каждому отведен свой срок.

– Это точно. Но ладно! Претензии к машине есть?

– Да нет вроде! Вчера только из рейса. Прошел трассу без проблем. А там черт его знает, может, где чего и надо подвернуть, отрегулировать. Да, чуть не забыл, левый задний габарит вместе с поворотником барахлит. То горит, то нет!

– Разберемся!

Андрей собрался покинуть мастерскую, но остановился у ворот, обернулся, спросил у механика:

– Петрович? Если не секрет! Сколько тебе Молоканов за сегодняшний выход на работу заплатить обещал?

Петрович ответил:

– Почему обещал? Уже заплатил. Две штуки! Неплохой калым, да?

– Да! Совсем неплохой!

Куприянов вышел на улицу. Дождь сменился изморосью. Андрей прикурил сигарету. Подумал: права Ольга, как-то странно ведет себя Молоканов. Водителю за обычный, в принципе, рейс предлагает по сути тройной тариф, механика вызывает безо всякой причины и платит ему пятую часть месячной зарплаты за пару от силы часов профилактической работы. Почему вдруг так сорит деньгами заместитель Лученкова? Без ведома шефа он ничего не делает. А Борис Анатольевич деньги считать умеет. Прижимистый мужик. И вдруг такая щедрость? Действительно, что-то в этой командировке не то. Но что? И как узнать, в чем заключается это «не то»? У Молоканова не спросишь, Петрович не в курсе. Черт! Вроде все чисто, а с другой стороны, не совсем. Ну не стал бы за обычную командировку Лученков платить такие бабки. А может, на самом деле решил отметить его, Куприянова? Андрей на хорошем счету, исполнителен, ни с кем не конфликтует, машину содержит в исправности, от работы не отказывается. Вдруг Лученков просто так, безо всякой задней мысли, в виде поощрения решил увеличить плату? Или такое невозможно? Человек, может, Андрею искренне помочь желает, а Куприянов ищет подвох в его действиях. Но хватит! Все одно, в рейс идти придется, а то, что за поездку такие деньги предлагают, разве это плохо? Совсем неплохо. И к черту мысли. Надо работать. Семью содержать. Ему еще детей поднимать. Все остальное ерунда. Семья – прежде всего!

В кабинете Молоканов предложил Куприянову присесть за стол совещаний. Бросил перед Андреем пакет, объяснив:

– Здесь вся необходимая документация на товар, включая сертификаты, путевой лист, командировочное удостоверение. О маршруте. Он несколько необычен, так как лежит не по трассе, а предполагает крюк через поселок Партизан. Объясняю, с чем это связано. А связано это с тем, что шесть ящиков, на что имеется накладная, надо оставить в ресторане названного поселка. От Партизана выход на федеральную трассу. Далее к столице. Не доезжая МКАД, тебя встретит представитель фирмы покупателя. На посту ДПС. Он будет на «Жигулях» восьмой модели. Но инспектора опознают «КамАЗ» и остановят тебя. Не для проверки, а для того, чтобы с тобой вступил в контакт представитель покупателя. Затем следуешь за ним до складов фирмы. Оттуда звонишь мне! И только после этого разгружаешься!

Куприянов спросил:

– Как я узнаю, что в «восьмерке» именно тот человек, который представляет фирму покупателя?

Молоканов одобрительно кивнул:

– Молодец. Правильный вопрос! Отвечаю: у представителя покупателя должен быть такой же договор реализации коньяка, как и тот, что находится в переданном тебе конверте. На досуге ознакомишься с ним!

– Обратно пойду пустой?

– Если не зацепишь калым, чему я не препятствую, да!

– Отдых на фирме столичной обеспечат или притуляться где-нибудь самому?

– Обеспечат, но ты вправе решать этот вопрос самостоятельно. Хочешь трахнуться с плечевкой, вставай на открытой стоянке! Это твое дело. Все мы люди, все мы иногда желаем расслабиться.

– Меня подобное не касается!

– Тем лучше, Андрей! С маршрутом и порядком передачи груза все ясно?

Куприянов ответил:

– Да!

– Хорошо! Ну вот, кажется, и все! Хотя нет же, конечно! Что это с моей памятью? Старею, наверное! И ты молчишь. А командировочные и расходные? Почему не спрашиваешь?

– Думал, завтра утром диспетчер выдаст!

– Диспетчера завтра не будет. Заболела. Еще одна проблема! Придется Петровича привлекать. Не брать же со стороны работника на неделю? Так, подожди.

Молоканов выдвинул ящик стола, достал портмоне. Из него тысячные купюры.

– Здесь командировочных – три штуки и расходных – червонец! Отчитываться, как и прежде, за эти деньги не надо. Официальный отчет оформит и проведет по своим талмудам бухгалтер. Пересчитай!

Андрей пересчитал деньги.

Молоканов подмигнул Куприянову:

– Сколько сэкономишь, все твое, а ты у нас парень кредитный! Не подумай, я не в укор. Напротив, в этой жизни чего-то может добиться только тот, кто умеет считать деньги, а не тратить их на кабаки и проституток. Ты умеешь считать, значит, рано или поздно, но добьешься жизни лучшей.

Куприянову были приятны слова начальника.

Заместитель владельца фирмы прикурил сигарету. Выпустив дым к потолку, сказал:

– С бумагами и финансами все, маршрут обговорили. Не забудь про ресторан в Партизане, Петрович уже, наверное, проверил «КамАЗ», что надо, сделал. Иди, Андрей! Загоняй машину в ангар № 2 и двигай к своим. Утром, в семь часов ты должен выйти с базы! Фура к этому времени будет загружена. При желании можешь прийти пораньше и все сам проверить. Даже вскрыть коробки. Хоть все!

– Посмотрим! Может, и проверим! Я могу идти?

– Конечно! Привет семье и тысяча извинений за то, что вырвал тебя из дома в выходной день. Но, по-моему, оплата предстоящей работы того стоит! Или я не прав?

Куприянов кивнул:

– Правы! До свидания, Юрий Петрович!

– До свидания, Андрей! Помяни мои слова, у тебя хорошие перспективы.

Андрей вышел из кабинета, затем из офиса.

Заместитель владельца фирмы подошел к окну.

Молоканов, глядя в спину идущему к мастерской водителю, тихо повторил:

– Да, Андрюша, у тебя очень хорошие перспективы…

И еще тише добавил:

– Стать завтра покойником! Жаль, конечно, но что поделать, если тебе не повезло! Просто не повезло в этой жизни!

Молоканов тряхнул головой:

– Ладно! Все! Прочь эмоции! Забыли о неудачнике. Надо продолжать делать дело! Остальное не в счет.

Куприянов вошел в мастерскую. Сидевший на скамейке механик сказал:

– Все с твоим «КамАЗом» в порядке, Андрюха!

– Пришлось повозиться?

– Ерунда! Так, по мелочи! Ехать можешь хоть сейчас!

Андрей проговорил:

– Ехать завтра, до Москвы, с заездом в Партизан.

– А чего в этот поселок?

– Да коньяк в их ресторан сбросить!

– Странно! Кому там коньяк пить? У меня в Партизане родственник живет, так он говорил, мужики в поселке водку и ту по праздникам пьют, а так самогоном травятся. А тут коньяк?! Хотя, в принципе, и там свои олигархи найдутся.

Куприянов взобрался в кабину, завел двигатель, механик вышел из мастерской, встал слева, регулировать выезд машины.

«КамАЗ» медленно покинул ремонтную зону.

Высунувшись из кабины, Андрей поблагодарил механика:

– Спасибо, Петрович! Как вернусь, пузырь с меня!

– Давай! Сначала вернись! Счастливого пути!

Андрей проехал на стоянку, подцепил к тягачу полуприцеп, накрытый тентом. Подал автопоезд к указанному Молокановым ангару. Там его ждала бригада грузчиков, видимо, нанятых откуда-то со стороны, так как никого из молодых ребят Андрей не знал. Закрыв кабину, он прошел через стоянку и вышел за пределы территории фирмы «Караван». Направился к автобусной остановке.

Неожиданно рядом с тротуаром остановилась новенькая «девятка». Куприянов пошел было своей дорогой, но из машины показался Костик, такой же, как и Андрей, водитель фирмы Лученкова. Когда-то Куприянов стажировал парня, только что вернувшегося из армии. Они даже некоторое время напарниками в рейс ходили, и между ними сложились приятельские отношения.

– Привет, Андрюха!

– Привет!

– Ты чего в воскресенье здесь?

– Молоканов вызывал. Завтра в рейс идти!

– Так ты только что вернулся.

– Ну и что? Начальство вновь решило командировать!

– И далеко, если не секрет?

– В столицу!

– Неплохо! Еще бабла сорвешь! Сейчас домой?

– Нет, к матери!

– Так садись, подвезу!

Андрей занял место в салоне:

– Никак обновил личный парк?

Костик довольно погладил руль:

– Да, вот купил! Два года бабки собирал!

– А «Москвич» куда дел?

– Спихнул я его!

Костик помнил, что мать Куприянова жила на параллельной проспекту Мира улице Ленина. Стажером на старом «Москвиче» доставлял иногда туда своего инструктора.

Доехали за пять минут.

Андрей поблагодарил Костю, попрощался с ним и направился к первому подъезду дома № 63. Поднялся на третий этаж. Дверь открыла супруга:

– Андрюша?! Признаться, я думала проторчать здесь до вечера. Это хорошо, что ты освободился раньше.

Куприянов прошел в прихожую, разулся, спросил жену:

– Как вы тут?

– Как всегда! Хочешь, обижайся, хочешь нет, но Маргарите Алексеевне гораздо ближе твой брат, чем ты.

– Ну, что ты, Ольга! Тебе так кажется! Для матери мы оба одинаковы!

– Да? Ошибаешься! Хотя, может, ошибаюсь и я. Но ко мне и к нашим детям у нее отношение достаточно холодное! И вот это мне не кажется.

Андрей обнял супругу:

– Не будь предвзятой, дорогая. Я же знаю, как мама относится к тебе! Хорошо относится! Идем в комнату.

Маргарита Алексеевна Куприянова сидела в кресле, рядом на ковре устроились дети Андрея и Ольги. Бабушка читала им сказку.

Увидев сына, отложила книгу:

– Ну, здравствуй, Андрюша! Наконец нашел время и для матери! Живем в одном городе, а видимся, словно нас разделяют сотни километров.

Куприянов подошел к матери, поцеловал ее:

– Здравствуй, мама! Не обижайся! Ты не знаешь, какая у меня работа. Только приехал, а завтра вновь уезжать!

Маргарита Алексеевна спросила:

– Почему?

Выступила Ольга, отведя детей к телевизору и включив его на канале детских мультфильмов:

– А потому, мама, что Андрею приходится ломаться, чтобы семью содержать! Он же не Володя, который ничем не обременен, кроме собственного бизнеса и развлечений.

Маргарита Алексеевна повысила голос:

– Ольга, я прошу тебя не обсуждать Владимира. У него своя жизнь, у вас своя!

Реплика свекрови задела невестку.

– Вот вы как рассуждаете? Ну, конечно, Володенька всегда для вас был любимчиком. Вы, наверное, его отца любили больше, нежели отца Андрея.

– Не тебе, Ольга, судить, кого я любила больше! Да, отец Володи – это моя первая любовь. Он был настоящим офицером-десантником. И погиб как настоящий офицер, пытаясь спасти своего подчиненного, у которого на прыжках не раскрылся ни основной, ни запасной парашют. Он пытался в воздухе догнать его, беспомощно барахтающегося в небе. Тогда муж впервые взял меня на эти проклятые прыжки, и я все видела. Семен догнал парня и свой парашют выпустил. Но… – Маргарита Алексеевна, сглотнув, выдержала недолгую паузу и продолжила слегка дрогнувшим голосом: – Но им не хватило высоты. Каких-то двадцати-тридцати метров. Парашют майора Лазаренко не наполнился, и Семен разбился вместе с солдатом. Удар их тел о землю я чувствую до сих пор. Тогда мне показалось, что грунт аэродрома вздрогнул от взрыва. Но это был не взрыв. Дальше, до того, как раздался прощальный салют на могиле мужа, я плохо что помню! Салют привел меня в чувство, и стало ясно, у меня больше нет мужа! А на руках Володька!

Маргарита Алексеевна промокнула платочком глаза:

– Так что, Оля, не надо ничего говорить об отце Володи.

Наступила тишина, прерываемая звуками мультфильма да шелестом приглушенных голосов детей, увлеченных телевизором.

Тишину прервала Ольга:

– Извините, мама, это все трогательно и по сути страшно. Мне нетрудно представить, что вы тогда пережили, потеряв любимого человека, но в вашей жизни появился другой человек. И вы стали его женой. Разве отца Андрея вы не любили? Или он появился в вашей жизни как мужчина, которому отводилась роль замены погибшему мужу? Это тоже объяснимо! Женщина не может жить без мужчины. Даже если не питает к нему любви. Достаточно одной симпатии и гармонии в постели!

Маргарита Алексеевна возмутилась:

– Как ты можешь так говорить? И вообще, какое у тебя право обсуждать мою личную жизнь? Она моя и только моя!

Ольга посмотрела на мужа:

– А что ты стоишь, как теленок необлизанный? Или считаешь, что мать во всем и всегда права?

Андрей растерялся. Он никак не ожидал конфликта.

– Оля! Давай оставим в покое эту тему!

– Оставим? Давай! Как скажешь! Жена должна подчиняться мужу! Я подчиняюсь, но, извини, больше сюда я ни ногой. Ты с детьми, пожалуйста, я нет!

– Ну что ты на самом деле?

Ольга вновь завелась:

– А что? В чем я не права? В том, что для Маргариты Алексеевны ближе твой брат? Но это же очевидно. Она всеми силами готова оправдать его. Только никто его ни в чем не винит. Просто обидно, ты вкалываешь, как ломовая лошадь, а Володеньке на это наплевать. А ведь мог бы и помочь.

– В чем помочь, Оля?

– Хотя бы в том, чтобы я смогла купить швейное оборудование и работать дома индивидуальным предпринимателем. У нас многие занялись своим делом и теперь живут, как люди, ни в чем не нуждаясь, а главное, ни от кого не завися. Просто взял бы Володя и помог купить это оборудование. Никто у него не просит, чтобы он дал денег просто так. Да я сама отказалась бы принять такую помощь. Подачку с барского плеча. Но взаймы-то мог? И мы с ним рассчитались бы!

Маргарита Алексеевна спросила:

– Считаешь, Владимир обязан тебе помочь?

Ольга ответила:

– Нет! Не обязан. Но как человек, как брат мог бы! Для него это не составило бы труда. Вот Андрей, будь он на месте Владимира, обязательно предложил бы ему помощь! Да что о нем говорить? Если господин бизнесмен мать родную и ту забыл!

Маргарита Алексеевна воскликнула:

– Не смей так говорить о моем сыне!

И повернулась к Андрею:

– Послушай, Андрюша, я прошу тебя, идите домой! Проведали старуху и спасибо. Я устала!

Ольга окликнула детей:

– Алена! Дима! Все, уходим! Поцелуйте бабушку, пожелайте ей здоровья и домой!

Дочь захныкала:

– Ну, мам, дай мультик досмотреть!

– Дома досмотрите. Я вам поставлю целую кассету!

– Правда?

Алена подняла братика. Они подошли к Маргарите Алексеевне:

– До свидания, бабушка. Мы еще придем к тебе!

– Да, да, конечно, дорогие мои. Вам я всегда рада!

– И ты к нам приезжай!

– Хорошо! Приеду как-нибудь!

Ольга вывела детей из квартиры. Андрей задержался:

– Мам, ты на Олю не обижайся! Она не со зла. Жизнь просто пошла такая.

– Я не обижаюсь. Но и ты не суди брата! Еще неизвестно, как он живет. Может, у Володи проблемы!

– Он давно не звонил тебе?

Маргарита Алексеевна вздохнула:

– Давно! И это подтверждает, что у него не все так гладко, как представляет твоя жена. Он никогда ни на что не жаловался. И не пожалуется. Все станет решать сам. В отца пошел! Но ты иди, а то Ольга еще одна уедет! И тебе закатит скандал.

– Не закатит!

Куприянов поцеловал мать:

– Пошел я! До свидания, мам!

– До свидания, Андрюш! Береги себя! Что-то плохо у меня на душе. Чувствую, рядом опасность. Но где, для кого, не пойму!

– Выпей чего-нибудь успокоительного!

– Не надо! Не поможет! Ты будь поосторожней в рейсе!

– За меня не волнуйся! Позвонит Володька, привет от меня. Скажи, пусть и мне, что ли, звякнет? Может, и вправду ему самому поддержка нужна?

– Передам! Ну беги, беги! С богом!

Андрей вышел на улицу.

Ольга с детьми ждала его во дворе.

Куприянов сказал:

– Ну, что, на автобус?

Жена прильнула к нему:

– Я не так вела себя, Андрюш?

– Что тебе сказать? Не знаю! Но мать не виновата, что Володя совсем перестал общаться с нами! Знать бы, почему?

– Нет, не надо было мне заводить о нем разговор. Ведь не хотела, а не сдержалась. А теперь как-то неудобно. Может, мне подняться? Извиниться перед Маргаритой Алексеевной?

– Приедем домой, позвонишь!