Сапожок Пелесоны Маслов Александр

Я щелкнул зажигалкой и начал спускаться по ступеням, куда меня направил архивариус. Действительно, через несколько шагов я заметил на стене ржавый выступ, служивший держателем факелов. Находка вдохновила меня, и я двинулся дальше, периодически включая зажигалку и оглядывая стену. За поворотом, не доходя до арки, я обнаружил факелы, торчащие из похожего держателя. Целых три старых, но вполне пригодных к использованию факела! Теперь мы были со светом, могли осмотреться и подумать, как выбраться из нашего кошмарного положения.

Один из факелов я установил в первый держатель и поджог, второй, зажженный, вручил Дереваншу – архивариус должен был исполнять роль передвижного светильника – а третий оставил в запасе. Сначала мы поднялись к выходу из склепа и постарались понять, возможно ли выбраться из подземелья без постороннего вмешательства.

Со свободой нас разделяли две створки железной двери, изрядно покореженные, с глубокими следами чьих-то когтей. Очевидно, кто-то пользовался этим выходом, и пользовался неоднократно, даже в те ночи, когда двери были надежно заперты. Этот «кто-то», похоже, носил имя Марг – виконт Марг. Внимательно рассмотрев борозды, оставленные в металле его нестриженными ноготками, я даже вообразить не смог, что же это за чудовище покоилось совсем не далеко от нас.

Между двумя покореженными половинками двери имелась щель. Довольно тонкая – в нее вряд ли пролез бы палец – но все-таки через нее я смог разглядеть, что запором служит какой-то стержень или гладкая круглая палка, всунутая в петли вместо сломанной задвижки.

– Господин Дереванш, отдайте, пожалуйста, факел Элсирике, – попросил я. – От вас сейчас потребуется грубая мужская сила.

– А теперь попробуйте с разбегу вышибить эту дверь. Давайте, разбег посильнее и со всей дури плечом, – я направил его и слегка подтолкнул.

Удар архивариуса в дверь дверью остался как бы незамеченным – она даже не скрипнула и не шевельнулась. Догадавшись, что из Дереванша таранного орудия не выйдет, я сам попробовал атаковать железные створки. Оставалась кое-какая надежда, что запор – тот круглый стержень – вылетит или, в конце концов, сломается, и мы обретем свободу. Несколько раз я разбегался и беспощадно врезался в двери, но пользы от моих потуг не было никакой. Ржавый металл лишь поскрипывал в насмешку надо мной. И Дереванш, молитвенно приговаривал: